Анатомия обмана

– А на качестве работы это не отразится? – заволновалась заказчица.

– Обижаете. Ни жалоб, ни осечек не бывает! – бахвалился молодой человек. – Фирма гарантирует. Куда направимся?

– А почему не здесь? – растерялась Мила.

– Можно, конечно, и здесь, но слишком много свидетелей, – тихо пояснил Алик.

– Я думала, в многолюдном месте безопаснее. Не так бросается в глаза, – неуверенно улыбнулась Мила и протянула пухлый конверт.

Киллер незаметным движением положил его в барсетку.

– Вы не пересчитаете? – удивилась женщина.

– Я вам доверяю, – обнажил в улыбке белоснежные зубы мужчина. – Деньги по скидке верну в укромном месте. С чего начнем?

– С его привычек, – неуверенно начала Мила.

– Чьих? – насторожился собеседник.

– Мужа, – занервничала она. – Фото в конверте. Что вам нужно о нем знать?

– А зачем? Давайте договоримся, что с этого момента его просто не существует.

Мила согласно кивнула.

– Тогда не волнуйтесь – все остальное я беру на себя. Предлагаю все же проехать на конспиративную квартиру, – он нежно коснулся ее ладони. – Уверяю, рядом со мной вы будете чувствовать себя в полной безопасности и забудете все свои проблемы.

– А муж?

– А он ни о чем не догадается. Живите и радуйтесь. Хотя бы эти три дня.

– А потом?

– А потом будет видно.

– То есть гарантий, что через три дня мои проблемы исчезнут, нет?

– Надеюсь, что мы уложимся в отведенный срок. Хотите, можем поехать к вам.

– Это лишнее. Я готова изложить любые подробности прямо здесь. Вам останется только привести приговор в исполнение.

– Что вы имеете в виду? – от напористости клиентки у Алика голова шла кругом.

– Не что, а кого, – поправила Мила. – Мужа, конечно.

– Вы так хотите ему отомстить?

– Не то слово! Потому и выбрала вас, как самого опытного исполнителя.

– Вы не ошиблись, – он попытался обнять женщину.

– Здесь же люди! – возмутилась она. – Что вы делаете?

– Начинаю исполнять заказ, – терпеливо пояснил гость.

– Но речь идет не обо мне, а о моем муже.

– Не понял, – Алик насторожился. – Вы сделали заказ для мужа?

– На мужа, – уточнила она.

– Я работаю только с женщинами, – запротестовал гость. – Почему вы сразу не предупредили диспетчера про предстоящую замену?

– Про мужа я предупреждала. Хотела обговорить с вами детали.

– Это какое-то недоразумение! – возмутился Алик и стал звонить.

Разговаривая, он отошел в сторону. После нескольких минут бурной дискуссии вернулся и протянул Миле конверт.

– Минус двести баксов, и мы разбегаемся в разные стороны, – сообщил он.

– А мой заказ?

– Аннулирован.

– А за что вы взяли деньги?

– Срочность плюс штрафные санкции за упущенные возможности – я был вынужден отказаться от другого заказа, – Алик развернулся, чтобы уйти.

– Какая разница, в кого целиться? – крикнула ему в спину Мила.

– Не скажите, у меня принципы, – мужчина приложил палец к губам.

– Ничего себе принципы? Стрелять согласны, но только в женщин?

– Погодите! – запротестовал собеседник и снова подсел к ней за стол. – Что вы имеете в виду под словом «стрелять»? – шепотом уточнил он.

– А что, у него несколько смыслов? Стрелять – это целиться и убивать.

– А это еще зачем? Моя профессия совершенно мирная.

– Так вы не киллер? – недоумевая, предположила женщина.

– Конечно, нет.

– Тогда кто? – в ее глазах вспыхнул неподдельный интерес.

Они пристально смотрели друг на друга из-под темных стекол очков.

– Наша фирма занимается оказанием услуг сугубо интимного характера, – корректно пояснил Алик.

Мила нервно хмыкнула и сжала виски.

– И это вы называете работой для настоящих мужчин? – расхохоталась она.

– Тише! – вежливо попросил Алик. – Да, для настоящих мужчин. К нашим услугам прибегает ох как много женщин, и свою работу мы делаем профессионально, – на полном серьезе признался он. – Вероятно, с вашим заказом произошло какое-то недоразумение.

– Вероятно, – Мила побледнела.

Ей стало нехорошо. Женщина судорожно выпила остывший кофе. Две крупные слезы выкатились из-под ее очков. Молодой человек с сочувствием посмотрел на несостоявшуюся клиентку и встал. Он хотел что-то сказать, но Мила обреченно махнула, чтобы шел прочь. Алик положил перед ней две стодолларовые купюры и с достоинством удалился. Когда Мила садилась в машину, он подошел и со спины тихо поинтересовался:

– Вам действительно нужен… тот, о ком шла речь?

– Нужен, – в отчаянии призналась она.

– Завтра здесь же в это же время устроит?

– Вы серьезно?

– Вполне.

– Устроит.

– Тогда не меняйте наряд.

– Сколько я вам буду должна?

– Расплатитесь с исполнителем, этого достаточно, – и Алик растворился в толпе.

К удивлению Милы, в и без того тесном помещении был аншлаг. Благо, она пришла пораньше и к назначенному времени смогла занять столик на террасе. Заказать что-либо, кроме кофе, не решилась – в меню кафе в двух шагах от ведущего русского театра не было ни одного блюда традиционной кухни. Милу возмутила неразборчивость столичных чиновников из команды предыдущего мэра, которые допустили подобный «промах». Почему поклонникам отечественной классики навязывают острые блюда в виде шурпы, долмы или восточных сладостей? Добро бы речь шла о Театре Наций. Там уместны любые кулинарные изыски. Но ведь это МХАТ им. А.П. Чехова. Высшая проба в искусстве! Стало неловко за бюрократа, променявшего чувство патриотизма на пресловутого золотого тельца. Предположить, что решение о выделении доходного места представителям некогда братской республики принималось бескорыстно, было немыслимо. Вслед за киношным таможенником Верещагиным из любимого миллионами вестерна Миле стало обидно за державу. Ей принесли заказ. Претензий к качеству напитка не было. Но послевкусие национальной горечи осталось. Сквозь затемненные очки Мила рассматривала посетителей, пытаясь угадать, есть ли среди них человек, которого она ждет. Он ведь мог сидеть неподалеку и исподволь наблюдать за заказчицей. Подозрительными казались абсолютно все. Люди почему-то постоянно перемещались к театру и обратно. У кассы тоже было столпотворение. Мила прочла афишу и ахнула – ну, это же надо, как раз сегодня премьера спектакля «Преступление и наказание». Словно сон, который в руку. Прямо, как чувствовала, назначая место встречи именно в этой точке. Накануне не срослось, потому что шел «Пролетный гусь». Вот вчерашний гусь и пролетел мимо цели. А что в театре дают завтра? Ну, надо же – «Последнюю жертву». По коже пробежал легкий морозец. Будто бы составители репертуара писали за нее ежедневник. И чем в таком случае сердце успокоится? Мила читала и не верила своим глазам – это был спектакль под названием «Красивая жизнь». Она подняла глаза вверх? Неужели труженики заоблачных далей читали ее откровенно грешные мысли? Настроение топталось на отметке «минор». А, может, оно и к лучшему, что не срослось? Не зря же Ребров за столько лет стал в Поднебесной фактически своим человеком – вот небеса его и оберегают. Может, это знак именно ей, что нужно идти другим путем? Однако спускать все на тормозах не хотелось, слишком уж явно муж нагадил в душу. В запасе был менее кровожадный вариант – отъем фирмы, про который так складно напела Любаша. Вот только обсуждать его лучше на нейтральной территории. В своей вотчине подруга наверняка запишет их разговор, чтобы при случае выгодно продать, возможно, самой же Миле. Она посмотрела на часы. Оказывается, сидение в кафе длится уже битый час, но встретиться с ней никто так и не стремится. Небо заволокли тучи. Прохожие потянулись за зонтами. Мила расплатилась, побежала к машине и резко нажала педаль газа.

– Осторожнее, мадам! Иначе ваш заказ некому будет выполнить, – раздался за ее спиной вкрадчивый голос.

От неожиданности Мила едва не бросила руль и попыталась обернуться. Незваный гость не позволил ей этого сделать, блокировав шею железной хваткой. Милу затрясло от ужаса. Ну, вот и дождалась – не хнычь и не проси пощады.

– Следите за дорогой, – настойчиво порекомендовал незнакомец.

– Как вы оказались в моей машине? – испуганно уточнила Мила.

– «Стреляли», – словами кинематографического Саида усмехнулся мужчина.

– А серьезно?

– Если скажу, что вы забыли ее закрыть, поверите?

– Естественно, нет.

– Будем считать, что ваш покорный слуга специалист широкого профиля. Предлагаю не терять время и обсудить детали предстоящей операции.

– Но я не могу говорить с человеком, которого не вижу.

– Тогда притормозите, и мы расстанемся.

– Извините, – пошла на попятную Мила.

– Фотографии и маршруты передвижения при вас?

– Только фотографии, номер автомобиля и адрес офиса. Где он живет и каким путем добирается к месту работы, я не в курсе, – Мила открыла сумочку, достала перевязанный алой ленточкой пакет и передала его пассажиру. – Сколько будет стоить ваша услуга?

– Учитывая минимум информации – двадцать тысяч.

– Долларов?

– Согласен на фунты стерлингов, – не моргнув глазом, пошутил киллер. – Половину сегодня же – придется терять время и силы на сбор дополнительных данных.

– А какие у меня есть гарантии?

– А у меня?

– Вы ничем не рискуете.

– Вы находите? – колко уточнил незнакомец. – Вы ведь не бабочек ловить меня нанимаете, а человека…

– Я помню причину нашей встречи, – резко оборвала Мила. – У меня нет с собой озвученной суммы.

– А когда появится?

– К вечеру.

– Принимается. Уже будут первые результаты. Где вам удобно меня высадить?

– А вам?

– У вас неприятная привычка отвечать вопросом на вопрос. Так дела не делаются.

– Метро «Щукинская», – осторожно предложила заказчица.

– Встречаемся там же.

Собеседник ловко выскользнул из машины в момент торможения. Миле так и не удалось рассмотреть, как выглядит человек, которого она наняла для… Произнести решающее слово она не сумела даже мысленно. Впервые за последние двое суток стало по-настоящему страшно. Но отступать было поздно.

Вечером к станции метро Мила приехала загодя, чтобы выбрать удачное место для парковки. Поставила машину на открытом участке, надеясь на сей раз детально рассмотреть загадочного незнакомца. Но он по всем правилам конспирации ловко подсел на заднее сидение как раз в тот момент, когда из маршрутки, загородившей весь обзор, вывалилась толпа цыган. Мила поехала к набережной.

– Принесли? – сухо уточнил пассажир.

– Да, – передала ему пакет Мила.

Киллер ловко переложил деньги во внутренний карман. По опыту он расположился так, что не просматривался в зеркало заднего вида.

– Кстати, не такая уж высокая цена человеческой жизни, – прокомментировал исполнитель и протянул пачку фотографий.

Мила на ходу просмотрела их и была немало удивлена – на снимках со всех сторон был запечатлен их загородный дом.

– Вы считаете это ценной информацией? – недоверчиво усмехнулась она.

– Это информация к размышлению. Ваше уютное гнездышко уязвимо со всех сторон. Дом совершенно не защищен от проникновения и имеет прекрасно просматриваемые подъезды и подходы.

Это признание неприятно удивило хозяйку. Не зная, как реагировать, она спросила:

– Оружие при вас?

– Конечно, – незнакомец положил на сидение пистолет с глушителем.

Мила подержала его в руке, ощутив тяжесть и холод металла. Краем глаза она заметила, что мужчина в перчатках и в надвинутой по самые глаза бейсболке. «Профессионал. Шифруется», – с удовлетворением отметила она, сворачивая к центру. Боясь, что пассажир исчезнет так же внезапно, дама блокировала двери и уточнила:

– Как я узнаю, что работа выполнена?

– Я вам позвоню, – усмехнулся ее находчивости киллер.

– Но вы ведь даже не спросили мой номер телефона! – возмутилась заказчица.

– Не смешите меня, Мила Григорьевна. При желании я встречу вас в вашей же кухне, и мы за бутылочкой виски просмотрим видеоотчет, – хохотнул незнакомец.

Мила живо представила себе эту картину, и ее охватила паника. Тело онемело. От испуга она едва не врезалась в столб.

– Попридержите коней! Я вам еще пригожусь!

– Не приведи господи! – прошептала она, притормозив напротив входа в метро, и с вызовом объявила: – Как заказывали!

– Заказываете вы, я только исполняю! – урезонил ее киллер.

Он незаметно затерялся среди пешеходов, пока Мила переваривала его последнее замечание. Осознание того, что она преступница отрезвило. Мила уткнулась лицом в руль и зарыдала. Как она дошла до жизни такой? Кто дал ей право быть вершителем судеб? Пытаясь удержать мужа, она всю жизнь насильно привязывала его к себе. А он отчаянно сопротивлялся. Их старшему сыну больше, чем было Саше, когда она его заарканила, посчитав своей собственностью. Что он успел увидеть, а тем более почувствовать в свои семнадцать лет? Разве она оставила ему право выбора? Вот муж и старался компенсировать все то, что не добрал в молодости. Мила посмотрелась в зеркало и переехала в укромное место. Домой идти не хотелось. Там все напоминало о муже. И эти воспоминания рождали чувство вины. И неотвратимой беды. Какой паралич блокировал ее мозг и сердце, если она позволила себе приговорить к высшей мере наказания мужа и отца своих сыновей? За то, что разлюбил? Так ведь и не любил! Все знают, что насильно мил не будешь, а она усиленно сопротивлялась этой истине. За что она пытается отомстить? За право мужа быть самим собой? Она, Мила, целенаправленно лишала его этой возможности. За то, что он реализовался, а она нет? Это был ее выбор. Миле не хватало воздуха. Она вышла из машины. Во всем, что не случилось в их семейном дуэте, ее вины в разы больше. Двадцать лет непрекращающейся лжи – солидный стаж. Хотелось жалеть и себя, единственную и неповторимую, но внутренний цербер уже зачитывал обличительный приговор. Куда ни кинь – всюду клин. Она неправа по всем статьям и позициям. Преступная халатность? Нет, преднамеренный обман. Безнаказанная убежденность в правоте. Полнокровная, настоящая жизнь без одурачивания и фальши прошла стороной. Переписать ее заново невозможно. Это не учебник истории. Прошлое исправить нельзя, но в будущем можно попытаться сделать более удачную попытку. Пусть и с другим человеком. Для этого нужно всего ничего – жить. И самому распоряжаться этой жизнью. А она лишает мужа права остаться в живых. И, осознав непоправимость беспредела, не в состоянии отменить заказ – обратной связи с киллером у нее нет. От волнения Мила взмокла. Руки дрожали. Мозг отчаянно искал выход. Она вспомнила, что наемник появился по наводке Алика, и стала лихорадочно просматривать телефонные контакты. Диспетчер наотрез отказался общаться. Сообщив, что ее номер внесен в «черный список», он бросил трубку. Все последующие вызовы успеха не принесли: кроме коротких гудков, ничего услышать не удалось. Мила облокотилась на парапет и завыла белугой. Мимо проходили люди, но никто не предложил ей своей помощи. А чем, по сути, они могли помочь? Сдайся она милиции, по горячим следам еще можно будет предотвратить преступление. Решиться на этот шаг оказалось гораздо сложнее, чем заказать убийство. Себя, любимую, было жаль больше приговоренного мужа.

Несколько дней она жила в страшном напряжении, не могла ни есть, ни пить, ни спать. Каждый телефонный звонок заставлял цепенеть. К исходу третьего дня Мила не выдержала и отправилась за город. Ближе к полуночи подъехала к воротам особняка с выключенными фарами. В доме не светилось ни одно окно, но машина мужа стояла во дворе. Она обратила внимание, что калитка не заперта. Открытой оказалась и входная дверь. Женщина испуганно прошла внутрь. Саша в жалкой и нелепой позе лежал недалеко от входа с раскинутыми руками. В темноте лица его не было видно. Мила наклонилась, чтобы пощупать температуру тела покойного, и почувствовала, что стоит в липкой луже. В ее сумочке задребезжал мобильный телефон. Выронив его от неожиданности, она бросилась к машине и отъехала на пару сотен метров. Но страх за то, что при осмотре места преступления будет найден телефон жены, заставил ее вернуться, чтобы уничтожить улику. Мила осторожно нащупала аппарат и выбежала за дверь. Едва машина тронулась, телефон сработал снова. Номер не определялся. Стало ясно, что на связь вышел киллер. Трясущимися от страха руками она нажала кнопку:

– Слушаю.

– Зря не дождались моего звонка, наверняка, наследили, – укорил незнакомец. – Вторая часть суммы при вас?

– Нет. Я же не знала, что работа выполнена. Где вы, кстати?

– На всякий случай на безопасном расстоянии. Когда я получу свои деньги?

– Завтра. Сейчас мне необходимо вызвать милицию.

– Мы так не договаривались, – запротестовал исполнитель. – Сначала деньги, а потом все прочее.

– Это невозможно! Меня могли увидеть и станут задавать вопросы, куда я уезжала.

– Скажете, что за врачом.

– При наличии мобильного телефона?

– Вы могли забыть его дома и не сориентироваться от стресса.

– Но…

– Никаких «но». Или немедленно деньги, или я сам звоню в органы и сообщаю, где вдова прячет пистолет. Тем более что на нем сохранились только ваши отпечатки пальцев.

– Вы шутите?

– Ничуть. Вспомните, что вы держали его в руках, в то время как я был в перчатках. Время пошло, но учтите, каждый просроченный час сумма будет расти.

– Вам никто не поверит! – истерично выкрикнула Мила.

– Хотите убедиться? Фактов против вас достаточно. Только вы были заинтересованы в устранении мужа. И о ваших скандалах знают все!

– Вы не посмеете!

– Неужели? Прощайте!

– Я согласна! Едем за деньгами!

Едва Мила вошла в квартиру, телефон зазвонил снова.

– Мила Григорьевна, положите деньги в цветной пакет и вынесите в левую от выхода из подъезда урну для мусора. После чего я вам сообщу, где в вашей машине спрятан пистолет. Избавитесь сами: река рядом. Чтобы не привлекать внимание консьержки, прихватите халат. Скажите, упал, мол, с балкона. Вам все ясно? И улыбайтесь, иначе ваше упадническое настроение запомнится единственному свидетелю! От этой бабули сейчас зависит ваша свобода.

Женщина, дрожа от страха, четко выполнила все указания. Перекинув через плечо шелковый халат, она вернулась в подъезд и с подобием улыбки на лице сообщила:

– Улетел прямо в траву. Хорошо, что ветром не унесло.

Старушка ничего не ответила. Мобильный телефон зазвонил снова, когда Мила переступила порог квартиры.

– За коньяк отдельное спасибо – помяну душу усопшего, – беспардонно поблагодарил киллер. – Прощайте.

– А пистолет?

– Не волнуйтесь, утоплю на ваших глазах, выходите на лоджию.

Мила выбежала. На набережной стояла одинокая фигура. При виде заказчицы мужчина небрежно помахал ей рукой, размахнулся и бросил что-то в воду. Из-за дальности расстояния всплеска не было слышно. Мила вернулась в гостиную, взяла в руки фотографию мужа и отчаянно завыла. В ее мозгу отчетливо звучали слова «покойник» и «вдова». Она вдруг осознала, что Саши больше нет. Женщина зажала рот рукой, чтобы не закричать в полный голос, и потянулась к телефонной трубке. Набрав 02, услышала короткие гудки и испуганно бросила трубку. Подошла к бару, налила полный стакан виски и залпом осушила его. Ничего не почувствовав, повторила. Никакого эффекта. Она допила бутылку прямо из горлышка. Перед глазами потемнело, в ушах зашумело, она покачнулась и рухнула на ковер. Последнее, что промелькнуло в мозгу: охрана поселка ее видела – алиби исключено. Тюрьма, так тюрьма. И поделом. Жаль только сыновей – одним выстрелом потеряли обоих родителей. Каково будет отцу с матерью, подумать не успела – сознание покинуло ее.

Мила открыла глаза и убедилась, что лежит на кровати в собственной спальне. Часы показывали полдень. Голова напоминала колокол, раскалывающийся от боли при каждом вздохе. По ком он звонил? Сознание с трудом восстанавливало события минувшей ночи. Бог мой, бедный Саша валяется с прострелянной головой, а она нежится в постели! Представив себя в зале суда, она увидела глаза свекрови. Лучше свести счеты с жизнью. Надо только собраться с силами и добраться до окна. На ковре валялась пустая бутылка. На прикроватной тумбочке стояла непочатая. Женщина с трудом дотянулась до нее и, свернув пробку, сделала изрядный глоток. Кто ее перенес на кровать и почему она еще не за решеткой? Может, ей дают возможность организовать похороны мужа? Мысль о его кончине ужаснула. Мила упала лицом в подушки и зарычала. Она орала так, что не услышала шагов за спиной.

– Неужели все же пожалела? – в момент паузы иронично уточнил голос мужа.

В страхе Мила заткнула уши и натянула на голову одеяло. Придя в себя, прислушалась: все тихо, значит, привиделось. Она перекрестилась, сползла с кровати и набросила халат. В гостиной сидел живой и невредимый Александр.

– За счастливое воскрешение, – он поприветствовал жену поднятием бокала.

Мила прислонилась к дверному косяку и стала медленно сползать на пол.

– Никаких истерик! – выкрикнул муж. – Стоять!

Тон приказа отрезвил. Она устояла на ногах и, судорожно всхлипнув, прошептала:

– Как хорошо, что ты жив…

– Неужели? И когда ты это поняла?

– Сейчас. Я думала, что не переживу этого кошмара.

– Неужели?! Именно от глубоких переживаний ты напилась до потери сознания и провалялась до обеда в постели?

– Это я от горя.

– А, может, на радостях? – он поставил бокал с таким грохотом, что ножка отломилась, и содержимое потекло на пол. – Тебе не повезло. Я жив. И сегодня же упеку тебя за решетку. Собирай свои манатки!

Мила не возразила, вернулась в спальню и послушно распахнула дверцы шкафа. Что в камере нужнее всего? Сменное белье, носки, спортивный костюм. Она стала тщательно перебирать вещи. Александр взял в руки телефон и стал звонить.

– Я сейчас же сдам тебя в милицию. И приложу пистолет с твоими отпечатками.

– Сдавай, – согласилась жена. – Так будет лучше для всех нас.

– И вот хоть бы слезинку пролила! – возмущенно выкрикнул он, заглядывая в комнату. – Ну, и кто ты после этого? Тварь! Тварь! Тварь!

Мила послушно кивала, продолжая заполнять сумку. Когда она появилась в гостиной, мужа там не было. Она проверила все комнаты и вышла на лоджию. Машина Саши на бешеной скорости выезжала со двора. Женщина упала на колени, сжала виски и заскулила, как бездомный пес.

Александр притормозил у набережной и протянул киллеру в темных очках пакет. Тот заглянул внутрь и удивился:

– Не многовато? Я и так не в обиде.

– В самый раз. Я ценю свою жизнь.

– Кондратий супругу не хватил? – поинтересовался он.

– Жива, – Саша поморщился от неприятных воспоминаний. – Вас подвезти?

– Нет.

– Тогда прощайте.

– Надеюсь, что именно так, – мрачно пошутил мужчина.

В офисе Ребров закрылся в своем кабинете и велел ни с кем себя не соединять. Прокручивая в памяти события трехдневной давности, вспомнил, как секретарша сообщила о том, что на вахте его требует странный посетитель.

– Александр Евгеньевич, охрана его не пускает, но он упорно рвется. Говорит, вопрос жизни и смерти.

Любимая фраза жены резанула слух.

– Молодой?

– Примерно ваших лет.

– Как одет?

– Добротно, но без шика. Шляпа, дорогие часы и темные очки. Похоже, киллер, – рассмеялась собственной шутке она и подошла так близко, что шеф испытал волнение.

– Киллер не станет мозолить всем глаза,– Александр погладил ее гладкие коленки, но сдержал себя и выключил компьютер. – Мне пора на деловую встречу, детка. Кличь этого киллера, но предупреди, что у него только десять минут. И вызови водителя.

Когда визитер сообщил ему сногсшибательную новость, Ребров поначалу рассмеялся и наотрез отказался верить. Предъявленные фотографии и записи, сделанные рукой жены, убедили, что все услышанное – не вымысел.

– Зачем? – в отчаянии повторял он. – Может, это просто нелепый розыгрыш?

– За такую сумму? – гость продемонстрировал пачку долларов.

Саша через компьютер пробил валютную карту жены. Она была пуста. Обнулилась и карта текущих расходов.

– Тогда что вы здесь делаете? – недоверчиво уточнил он.

– Проявляю мужскую солидарность. Навел о вас справки и не нашел повода.

Саша облегченно вздохнул.

– А если бы нашли?

– Без комментариев, – гость указательным пальцем поправил на переносице очки.

– Что вы предлагаете?

– Инсценировать смерть, тогда во всем убедитесь лично.

– Сколько? – цинично поинтересовался Саша, словно речь шла о покупке галстука.

– Двадцать. Задаток вашей супруги в эту сумму не входит.

– Само собой, – Саша достал из сейфа деньги. – Вторую половину…

– …получу после успешного завершения операции, – собеседник встал. – Подробности – по телефону, – он убрал деньги и бесшумно удалился.

Телефоны в кармане и кабинете разрывались на части. Александр отвлекся от воспоминаний и позвал секретаршу.