Анатомия обмана

– К бабушке с дедом, – не задумываясь, ответил сын. – Ты забыла, где мы учимся? Выезд за рубеж только с разрешения особого отдела. Времени на согласование уже нет.

– Как жаль. Может, погостите у нас за городом?

– Не обижайся. Там скучно. У нас уже билеты на руках.

– Что же за отдых в деревне?

– Отъедимся клубники, отоспимся и махнем на море – папа уже оплатил нам всем мини-отель в Геленджике.

– Папа? Когда? И кто эти «мы все»?

– Мы с Тошкой, бабуля с дедулей, твои племянники.

Мила потеряла дар речи.

– А когда папа это сделал?

– Дней пять назад. Сказал, что это подарок к вашему свадебному юбилею. Надеюсь, ты не обижаешься. Хочешь, приезжай к нам – всем места хватит. А на обратном пути заедем на чуть-чуть домой. По Москве тоже соскучились.

Мила не сдержалась и заплакала – ей стало не по себе. Пока она планировала убийство мужа и отнимала у него все состояние, он не горел жаждой мести, а заботился о детях, ее родителях и даже племянниках.

– Ма, ты плачешь? – посочувствовал Артем. – Не надо. Мы обязательно увидимся. И не ругай папу, мы сами об этом попросили, когда ходили в музей.

– В какой музей?

– В Военно-морской. Тошка нас туда каждый месяц таскает.

– Кого «нас»?

– Папу и меня. Папа же почти каждую неделю нас навещает. Приветы и подарки от тебя всегда передает. Мы в курсе, что ты нас любишь и переживаешь, все ли в порядке. Но мы же мужчины – не пропадем. Верно?

Мать сквозь слезы что-то пробубнила и спешно простилась. Краткий разговор до предела расшатал ее нервную систему. Не было ни слов, ни сил, ни даже эмоций. Для осознания услышанного требовалось немало времени и способность думать. Желательно трезво. В данный момент все эти качества явно отсутствовали. Определения, которые она мысленно бросала в свой адрес, было стыдно произнести вслух. Мила застыла в кресле, глядя в потолок. Пропасть, в которую она сорвалась, на самом деле была бездонной. Но не могло же засосавшее ее смертельное пике длиться вечно.

Глава шестнадцатая

Поезд Москва-Санкт-Петербург прибыл строго по расписанию. Утверждение, что с бедой нужно ночь переспать, сработало. Часы, проведенные в милицейском участке, неплохо промыли мозги. Сержант сам только что развелся, потому вошел в положение задержанного и отпустил с миром. Дальняя дорога упорядочила мысли. Жаль, выспаться в поезде не получилось – было жарко, да и голова трещала от тяжких дум, но слегка отпустить ситуацию все же удалось. Это обнадеживало. В прежние времена именно в Питере рождались его лучшие бизнес-планы. Может, и с нуля подняться удастся тоже здесь. Главное, что есть крыша над головой – пару месяцев назад он по случаю прикупил на имя старшего сына неплохую квартиру в центре и собирался подарить ее мальчишкам к двадцатилетию семейной жизни с их матерью, чтобы было, где оттянуться в увольнении. Как в воду смотрел – не уплыла вместе со всем прочим имуществом. Жилье, конечно, требует ремонта и вложений, но перекантоваться в нем можно. Тем более что сыновья пока не в курсе. Кое-что на черный день припасено – прорвемся. Александр не заметил, как ноги сами принесли его к стенам училища, где учился старший сын. С этим городом связаны одни из самых светлых страниц его биографии. Здесь он, влюбленный, был какое-то время счастлив. Здесь родился Артем. Вместе с ним они сейчас пойдут к Антону, а потом купят обновки для отдыха и отпразднуют отпуска. Быть может, он был не самым внимательным из отцов, но хотел и умеет о них заботиться. Вот и сейчас парни не услышат ничего дурного о своей матери и не узнают о проблемах в семье. Пусть для них хотя бы лето пройдет на позитивной волне. Денег на карточке старшего сына достаточно не только на него с братом – на море не будет нуждаться никто из близких. В полдень он посадит своих курсантов в поезд, а сам постарается начать новую жизнь. Как она сложится, зависит только от него.

Проводив сыновей, Александр вышел на Невский проспект. Жаль, что машина в ремонте. С другой стороны, появилась возможность прогуляться по местам юности на своих двоих. Без спешки, без романов, наедине с собой. А потом взять и окунуться в эти белые ночи. Бродить по знакомым улочкам и строить планы на будущее. Скулить и позорить эту величественную старину он точно не будет. С Ленинградом были связаны лучшие мгновения жизни и эмоциональные взлеты юного Саши. В Санкт-Петербурге произошло становление бизнесмена Реброва. Позже именно здесь он повстречал ту, которая, подобно блоковской Незнакомке, «дыша духами и туманами… сидела у окна» и пила свой кофе. Приехав навестить сыновей, Александр ждал их в кафе, когда это восхитительное совершенство озарило его теплом своего божественного взгляда. Тогда показалось, что вот она та, Единственная, поиск которой он не прекращал многие годы. Она ниспослана ему свыше. Хотелось верить, что это изысканное совершенство лишено изъянов. Они с Лючией совпали во всем, что касается взглядов на жизнь, бизнес, искусство, отдых – всего не перечесть. Загадочная «графиня» без уговоров согласилась перебраться в Москву. У нее не было секретов от любимого – о каждом своем шаге и вздохе она сообщала трогательными эсэмэсками. Забыла оповестить лишь о том, что Ребров – простой трамплин для взлета на столичные орбиты. Каждая их близость заканчивалась одной и той же фразой: «Мне было хорошо с тобой. Спасибо». Интересно, произнесла бы она эти слова, доведись им встретиться на деловом рауте в «Москва-Сити»? Афродита с мозгами Геры и расчетливостью Гекаты. Совершеннейшая красота. Потрясающая глубина. Стратегически выверенный расчет и изощренная хитрость. Ребров осмотрелся, и понял, что он стоит на Поцелуевом мосту. Не самое приятное из воспоминаний. Ветер распахнул полы его белоснежного плаща. Пришлось застегнуться. В толпе неподалеку мелькнула замысловатая шляпка. Балетная спина женщины с желтой веткой хризантемы в руках натянута, как тугой лук. Черные кудри вьющихся волос небрежно разбросаны по плечам. Сердце Саши учащенно забилось, он улыбнулся, поправил свою широкополую шляпу и, расталкивая прохожих, бросился вдогонку. В нескольких шагах от женщины обуздал себя. Даже если бы это была его жгучая «итальянка», не стоило искать с ней встреч. Две весьма симпатичные барышни в откровенных нарядах попытались привлечь к себе его внимание: «Шляпа, идите к нам, мы вас утешим». Александр проводил их взглядом, полным безразличия и слился с плотным людским потоком.

Толпа подобна бурному течению – лучше не сопротивляться, а то сметет, не разбирая, кто ты есть. Каждый занят собой, не отвлекаясь по мелочам. Одни курят, другие сосредоточенно жуют или, скользнув равнодушным взглядом, погружаются в себя. Кто-то умудряется даже читать на ходу. Ребров поймал себя на мысли, что впервые не спешит на деловую встречу или романтическое свидание. Ему, похоже, больше не придется торопиться и опережать стрелки часов. Он не просто ничем не занят, он абсолютно свободен! Александр осмотрелся. Оказывается, он снова на Невском. Человеческий муравейник спешил, гудел, поглощая и увлекая за собой. Он шел, рассматривая и не узнавая привычных зданий, изуродованных рекламными щитами и призывными растяжками. Вроде бы, это и прежний проспект, но вместе с тем совершенно чужой. Классическая строгость архитектуры растворилась в рюшах плакатного нагромождения. Вся эта удручающая наглядность камня на камне не оставила от былого величия. Историческая красота пасовала перед рекламным безвкусием. Веяние времени? Нет, примета безвременья. В каждом смежном переулке разноцветными зонтиками пестрели уличные кафе, превращая центр города в рыночный балаган. Александр удивился, что не замечал этого несоответствия раньше. Он свернул к Спасу на Крови. За ним маячил Русский музей с памятником великому поэту у входа. Ребров взмахнул ему: «Привет».

– Это вы мне? – вежливо осведомилась официантка очередного кафе, готовая, не сходя с места, принять заказ. – Желаете поужинать? У нас прекрасный выбор.

Она с готовность протянула меню. После настойчивого внимания пройти мимо было верхом неприличия. Гость занял столик подальше от туристической тропы.

– Кусочек торта. Побольше и повкуснее! Это возможно?

– Да хоть весь целиком – выбирайте, – девушка открыла разворот с десертами.

После калорийного перекуса захотелось прогуляться до музея. Итальянская улица навеяла неприятные воспоминания. И хотя мифы об одноименных корнях Лючии были развеяны, осадок остался. На пешеходном переходе, рядом с Инженерной, его едва не снес малиновый Ferrari. Саша с трудом успел заскочить на тротуар. Завизжали тормоза, распахнулась дверь и с пассажирского сидения прямо в объятия Александра выпрыгнула возмущенная девушка. Он и сам не понял, каким чудом устоял на ногах.

– Ася! – требовательно позвал водитель. – Оставь мужчину в покое и вернись!

– Пошел вон! – швырнула в него планшет барышня.

Машина тронулась с места с космической скоростью. Девушка хотела швырнуть в нее яблоком и при замахе сбила шляпу Александра. Гонимая ветром, та весело покатилась по дороге. Ася выбежала на проезжую часть и едва не угодила под колеса несущегося мимо авто. «Дура!» – выкрикнула ей из распахнутого окна разъяренная владелица. Девушка никак не отреагировала на ее замечание, подняла шляпу, стряхнула с нее пыль и протянула владельцу.

– Простите, – смутилась под напором его пристальных глаз сумасбродка и с улыбкой прокомментировала: – Классная шляпа.

– Дарю!

– Ася! – возникший бог весть откуда водитель Ferrari схватил подругу за руку и потащил к машине. – Не сходи с ума и выслушай меня!

Пока они спорили, Саша нахлобучил шляпу и направился в музей. Сколько лет он не был здесь? К своему стыду, пожалуй, ни разу после училища. В залах было немноголюдно. Александр подолгу и внимательно рассматривал любимые полотна. Как же они хороши! Не только не тускнеющие, а обретающие с годами божественную прелесть краски и эти вечные сюжеты. Подумать только, одно за другим минуют столетия, а мир по-прежнему тревожат противостояние добра и зла, любовь, измена и предательство. Казалось бы, в этих холстах нет ничего нового и современного, но они просто-таки полны жизни. И музыки. За его спиной прямо на полу уютно расположилась группа любопытных дошколят, с раскрытыми ртами слушавших рассказ экскурсовода. Неподалеку, у окна, работал копиист. Посетители незаметно заходили ему за спину и с интересом наблюдали за кропотливой работой мастера. Едва дети покинули зал, в него стремительно вбежала недавняя незнакомка. Следом влетел ее спутник.

– Ася! – шепотом требовательно укорил он. – Будь добра, остановись!

– Кто бы говорил о добре! – парировала девушка. – Оставь меня – я на работе.

– Давай объяснимся!

– Если ты сделаешь хоть шаг, я закричу! – Ася решительно открыла рот.

– Хорошо, – жестом остановил ее парень. – Давай я дождусь тебя внизу. Пообещай, что ты меня выслушаешь.

– Мне надоело вечное вранье! Уходи! – барышня капризно топнула ножкой.

Смотрительница зала проснулась и сделала им замечание. Молодой человек ретировался. Художник отвлекся от работы и поздоровался с девушкой.

– Что на сей раз? – скрывая улыбку, поинтересовался он.

– Роман на стороне, – отмахнулась гостья, протянув ему какие-то бумаги. – Новый заказ. Возьметесь?

Художник прочел и задумался:

– Интересное предложение. От кого? От Зиновия?

– Угадали, – улыбнулась девушка.

– Стало быть, у него появились деньги. И большие.

– Потому он согласен на предоплату, если копию сделаете именно вы.

– И как скоро просит?

– К концу года. Возьметесь?

– Само собой, – заверил художник. – Оформляйте разрешение дирекции музея.

– Есть! – девушка шутливо козырнула.

Александр направился к выходу. Его обгонял стук ее каблучков. Не успев поравняться, девушка оступилась и, балансируя для сохранения равновесия, взмахнула рукой. Ее сумочка вылетела и ударила Сашу в спину. От неожиданности он вздрогнул. Прежде чем подойти, Ася внимательно изучила каблук.

– Цел, – словно ничего не случилось, улыбнулась она.

Ребров поднял сумочку и протянул ее барышне.

– Спасибо, – Ася небрежно перебросила ее через плечо и умчалась, оставив после себя невесомое облако из нежных ароматов.

Музей закрывался. Александр спустился во двор. Идти в пустую квартиру не хотелось. Из обстановки, кроме кухонного гарнитура, там была только мягкая мебель. Ужин в кафе растянулся на несколько часов – туда, где ему предстояло жить, по-прежнему не тянуло. По набережной гуляли толпы туристов. Две недели назад он вместе с сыновьями любовался здесь Алыми парусами и наслаждался мультимедийным спектаклем. В годы его юности традицию зачем-то прервали, но старшекурсники постоянно рассказывали о празднике. Тогда ему жуть как хотелось своими глазами увидеть несбыточную мечту Грина и даже написать ее. Спустя годы первое желание исполнилось, второе – попросту исчезло.

Дворцовая набережная пустела на глазах. Насладившиеся разведением мостов туристы дружно загружались в автобусы и трогались в путь. До боли знакомые места. Здесь он гулял с Людмилой, а чуть поодаль, потеряв голову, средь бела дня целовался с Лючией. Утренний ветерок, перебирая волосы, развевал полы его распахнутого плаща. В этот предрассветный час хотелось повторить что-то давнее. Саша спустился по ступенькам к воде, поднял камешек и швырнул его в реку так, что он долго скакал по гладкой поверхности. Эту премудрость он освоил в детстве и при случае демонстрировал на спор. Со временем навыки не утратились. «Ух, ты! Вот бы мне так научиться», – грустно прокомментировали за спиной. Ребров оглянулся. Сверху торопливо сбежала заплаканная девушка и застыла у самой кромки воды. Ее плечи подрагивали, как крылья раненой птицы. Александр с удивлением обнаружил, что это та самая Ася. Она покачнулась и едва не угодила в воду. Саша успел подхватить ее. Швы его плаща протяжно затрещали. Девушка охнула и посмотрела в лицо спасителю.

– Вы? – удивилась Ася. – А где же шляпа?

Александр растерянно потрогал волосы.

– Наверное, забыл в кафе.

С гранитного парапета подал робкий голос взъерошенный котенок. Кем-то брошенный лохматый комочек никак не мог спрыгнуть с высокой преграды и дрожал от холода. Саша спрятал кроху за пазуху. Котенок доверчиво заурчал. Девушка поежилась. Собеседник снял плащ и накинул ей на плечи. Ася благодарно улыбнулась.

– Вы любите животных? – тихо уточнила она.

– Кошек… Виноват перед одной из них – ушла из дома, бедолага.

– Как это?

– Как человек. Обиделась на нелюбовь.

– Вы же любили ее.

– Я долго отсутствовал. А больше она никому не была нужна.

– Как я, – призналась вдруг Ася.

Саша улыбнулся краешком губ.

– Вам смешно? – обиделась девушка.

– Грустно, – посочувствовал Ребров. – Все образуется. Люди ссорятся, а потом…

– Это не ссора, а разрыв. А как еще прикажете поступить, если вас предали?

– Я не вправе вам приказывать.

– Не цепляйтесь к словам! Мне в который раз изменили! А еще унизили и обидели.

– С кем не бывает. У меня похожая история.

Собеседница недоверчиво посмотрела на него.

– Александр, – склонив в поклоне голову, представился незнакомец.

– Настя, – протянула ладонь барышня. – И, пожалуйста, не называйте меня Асей – терпеть не могу это обращение, – она посмотрела в глаза Александру и высыпала содержимое сумочки на ступеньку. – У меня должна быть свежая ириска, – перебирая беспорядочную горку необходимых женщине предметов, сообщила она.

– Отличный завтрак.

– Для котенка, – пояснила девушка и достала сплющившуюся пластинку.

Малыш ел так жадно, что у нее на глазах выступили слезы.

– Несчастное существо, – погладила тощую спинку Настя.

Кроха зарычал, защищая добычу, и навалился на нее всем тельцем.

– Дурашка, я хочу тебе помочь. Расскажи, как ты дошел до жизни такой?

– Это вы мне? – иронично поинтересовался Саша.

Девушка набралась смелости и спросила:

– А хотите, я расскажу о нашей ссоре? Помните мудрость: сказал и душу облегчил. Нам ведь все равно спешить некуда. Как еще коротать время двум незнакомым людям?

– А почему нет? Мы с вами видимся дважды – первый и последний раз. Самое время для утренней исповеди.

Через несколько часов они общались, как старые знакомые. Город проснулся и зажил своей жизнью. Улицы наполнялись людьми и автомобилями. Настя активно жестикулировала и постоянно забегала вперед. Александр поймал себя на том, что готов утонуть в бездне ее небесно-голубых глаз. В сентиментальных романах написали бы, что он сражен наповал. Русые кудри новой знакомой небрежно выбивались из тугого узла ее роскошных волос. Ребров протянул руку и помог им окончательно освободиться. В глаза бросилось ожерелье из родинок на шее и беззащитные ямочки на щеках. Александр невольно застыл – в облике Насти к нему вернулись годы утраченной юности. И словно бы не было этих двадцати лет!

– И о чем же я сейчас рассказала? – чувствуя его невнимание, обиделась девушка.

– О маме, которая не позволяла вам завести собаку.

– Точно, – изумилась она. – А я была уверена, что вы где-то далеко.

– Вот он, я, – ткнул себя в грудь мужчина, – а впрочем, меня скорее нет.

– Как это?

– Человека, который сутки назад приехал в Питер, больше не существует. Вы познакомились с одним, а теперь перед вами другой. Не страшно?

– Нисколечко. Вы внушаете мне доверие.

Впереди распахнулась дверь магазина. Уборщица протерла ручку двери. Саша втянул воздух и уловил запах кофе.

– Пойдемте, купим нашему приемышу молока, – предложил он.

На двери висела табличка: «Вход с животными категорически воспрещен!» Посетители переглянулись и с видом заговорщиков вошли внутрь. Кафетерий был пуст. Официантка лениво протирала столики.

– Может, по чашечке кофе? – предложил Ребров.

– Сначала купим что-то для пушистика, – напомнила Настя.

Минуя угрюмого охранника, прошли к витринам с молочными продуктами. В такую рань они были единственными посетителями. Продавщицы провожали их полусонными взглядами. Александр выбрал пакет молока, кошачий корм и туалетные принадлежности.

– Вы его усыновите? – обрадовалась Настя.

Мужчина осторожно извлек котенка и заглянул ему под хвост.

– Удочерю, – возвращая малышку за пазуху, поправил он.

Позавтракав пиццей, вернулись на набережную. Возникшая пауза насторожила Реброва. Он понимал, что все хорошее когда-нибудь заканчивается, и это затянувшееся свидание тоже не может быть бесконечным. Что-то подобное испытала и Настя.

– Вас проводить? – поинтересовался Саша.

Девушка печально улыбнулась.

– Я бы еще прогулялась, но очень хочется спать.

– Называйте адрес.

Настя задумалась.

– А мне некуда идти – на съемной квартире все начнется сначала…

– В двух кварталах у меня есть пристанище. Приглашаю, если не опасаетесь за…

– Мне с вами ничего не страшно! Тем более что с нами мяукала.

– Так ее и назову. Кстати, вас не смущает тот факт, что обо мне вы знаете с моих же слов, – попытался удержать ее от необдуманного поступка спутник.

– Вы – добрый человек, и это очевидно. По вашим глазам видно, что вы не лжете, а они – зеркало души, – девушка взяла его под руку и потащила вперед.

– «Гляжусь в тебя, как в зеркало», – с воодушевлением запел Александр и дал барышне еще один шанс обдумать или изменить свое решение. – Настя, не обнадеживайте меня. Я уже не молод…

– Не наговаривайте на себя. Вам ведь чуть за тридцать?

– Тридцать семь.

– Подумаешь, виски чуть-чуть седые. Это даже импозантно, – она забежала ему за спину, уперлась руками в поясницу и по-детски стала толкать вперед. – Идемте, идемте, а то я усну прямо на улице.

– У меня нет даже работы.

– И это не проблема. Я, например, закончила искусствоведческий факультет и работаю в галерее у одного очень милого старичка, который, кстати, давно ищет толкового менеджера. Вы знакомы с этой работой?

– Еще как! – усмехнулся Саша. – И даже неплохо рисую.

– Шутите?

– Ни в коей степени.

– Может, вы еще и художник?

– Нет, но кисть в руках умею держать вполне профессионально.

– Это фантастика. Менеджер с художественным вкусом! – она захлопала в ладоши и переспросила: – Все это серьезно? Хотите, сделаю протекцию?

– Не стал бы возражать.

– Заметано! А пока – идемте кормить киску. И – на боковую. А спальные места в квартире есть? Как боевая лошадь я пока дремать не научилась.

– Стоять точно не придется. Топчан в столовой вам по габаритам.

Настя оживилась и защебетала что-то о хозяине галереи. Александр смотрел на нее и не верил, что все это происходит именно с ним. То, что не случилось много лет назад, нагнало его в самый сложный период. Лишившись всего, он вдруг обрел надежду. Хотелось верить, что теперь в небесной канцелярии у него тоже появился покровитель.

– Теперь я точно знаю: Создатель свел нас не случайно! – обрадовано сообщила Настя. – Наша встреча – мой шанс.

– Это мой шанс, – поправил ее Александр.

Солнце поднималось все выше. Не замечая никого вокруг, эти двое уверенно шагали навстречу своему счастью. Настя то забегала вперед, то плелась сзади. Ребров старался не упускать ее из вида, боясь, что эта смешная девочка растворится за поворотом так же неожиданно, как ворвалась в его, казалось бы, разрушенную жизнь. Возле сердца сладко потянулся найденыш. Может, эта находка – тоже знак свыше? По народному поверью первой порог нового дома должна переступить кошка. И – о, чудо! – этот пушистый клубочек нежится у него за пазухой. Хорошая примета. Должно быть, все случилось неспроста. Питер, я люблю тебя!

Нескольких дней оказалось достаточно, чтобы убедиться в правоте народной мудрости. В гостях действительно было хорошо, но тоска по дому взяла верх. Какими бы комфортабельными ни были гостиничные номера, заменить привычную обстановку они не могли. Мила откровенно тосковала. Реакции мужа на предательство, как и его планов на будущее она не знала, но почему-то была уверена, что ее дурной пример с киллером Сашу не заразит. Поток размышлений прервал звонок Любаши. Подруга сообщила, что Ребров надолго покинул Москву. Достоверность ее источников информации сомнений не вызывала, и Мила отправилась восвояси. Консьержка вежливо поздоровалась и протянула Миле записку.

– Это точно мне?

– Если вы искали телефон слесаря, чтобы сменить замки, то вам.

Мила поблагодарила старушку кивком головы и вызвала лифт. Почтовый ящик был пуст – предупреждение возымело-таки действие. Локальная победа не вызвала никаких эмоций. Выиграв в мелочи, она проиграла по сути.

– Как ваш муж? Поправился? Что-то его не видно, – поинтересовалась старушка.

Жиличка удивленно обернулась:

– А разве Александр Евгеньевич болен?

– После аварии выглядел не совсем здоровым. Машину восстановить удалось?

Новость оказалась для Милы полной неожиданностью. Ответив что-то невпопад, она поднялась в квартиру. Саша попал в аварию?! После того, что она сотворила, не мудрено. А если ему требуется помощь? Из рук человека, растоптавшего его жизнь, он ее точно не примет. Чувство вины можно было заглушить только алкоголем. В баре осталась лишь бутылка виски. Холодильник был пуст. Да, это не пятизвездочный отель Любаши. В магазин спускаться было просто лень. Через несколько часов она с трудом передвигалась по квартире. Спиртное не помогло – на душе было до омерзения тошно. Звонок Артема был совсем некстати, но не ответить – материнский грех.

– Мам, не волнуйся, мы уже на месте. Бабуля с дедом шлют тебе привет.

– А почему слышно так плохо? – едва ворочая языком, уточнила женщина.

– У тебя все нормально? Что с голосом?

– Немного приболела. Сынок, у меня для вас с Тошкой радостная новость: вы теперь богатые мажоры – я отняла у вашего папашки все до копеечки.

В трубке возникло замешательство. Мила силилась услышать ответ.

– Тема, ты чего молчишь?

– Мама, зачем ты это сделала?

– Надо было! – огрызнулась мать. – Для вас старалась.

– Ты что, снова пьешь?

– Дел выше крыши. Вникаю в руководство компанией, изучаю документы. Вот и приняла самую малость. От усталости.

– Не делай больше этого, пожалуйста.

– Не учи меня, Тема. И знай: у вас с братом теперь есть крепкие тылы. Ты рад?

– Нам с Тошкой это ни к чему. А за папу обидно. Он бы нас и так не бросил.

– Много ты понимаешь! Что ни сделай, все не так! Что вам вообще нужно?

– Честно? Ты не обидишься?

– Нет.

– Нормальная семья.

– О, как! А кто вас поит-кормит, одевает? Кто о вас заботится?

– Армия, в которую ты нас насильно отрядила. Причем уже не первый год.

– А я зато люблю вас, – заревела Мила.

– Мама, мы тебя тоже любим.

– Тогда бросайте все и дуйте на подмогу. С фирмы увольняются все опытные сотрудники. А новые, боюсь, в два счета облапошат! Уволю вас из армии и сделаю бизнесменами. Этому научиться – раз плюнуть.