Полное собрание стихотворений

197

Приземист лес, и берега пологи,И море глухо плещет о песок…Как этот край, и скучный, и убогий,Мне на сердце тяжелой ношей лег!Как будто где-то в позабытой были,Меня теперь догнавшей сквозь века,Уже давно обещаны мне былиИ этот плеск, и этот хруст песка.И здесь, сейчас, в глухом уединеньи,Назначенном зачем-то наперед,Какое-то земное преступленьеНе торопясь мой путь пересечет.Но все мертво, все пусто, все безмолвно,Лишь плеск воды да ветра слабый стон,И тайный страх уже спадает, словноИзмучивший и отлетевший сон.Но навсегда запомнится мне этотПологий берег, волны и песокИ то, что там осталось без ответа:Смутивший знак, ненаступивший срок.1957

198

Я выпросил звезду у Бога.Но что мне дальше делать с ней?Она, чуть вечер, за порогомВстает над нищетой полей.И говорит мне: Я явилась.Прими меня и приюти!Я, как ребенок, заблудиласьНа неисхоженном пути.Пусть кто-то вычислил примерноМой вес, мой цвет, мои года —Мы оба знаем: все неверно!Я просто нищая звезда!Не лучше я и не прекраснейТвоей замученной земли.В порыве к радости напраснойМы с нею вместе отцвели.Обеих нас поймали людиВ математическую сеть.Обеих нас никто не любит,А кто посмеет нас воспеть?Так говорит она… сказала…И долго слышу я в ночи,Как ось ее скрипит усталоИ осыпаются лучи.1957

199

Я к Богу с жалобой пришел.Докучною и неизменной:– Мне все-таки нехорошоНа островке Твоей вселенной!Не потому что здесь всегдаЛюбая боль неисцелима.И пахнут гарью городаИ пеплом – волосы любимой.А потому что не найдуЯ никогда ответа свыше:Зачем пришел, куда идуИ почему Тебя не слышу.На всех дорогах бытияИсхлестанный отцовской плетью.С Тобой уже торгуюсь яНесчетные тысячелетья.Но Ты молчишь. А я – устал.И все настойчивей желаньеНавеки заградить устаОсвобождающим молчаньем.Не спрашивать, а просто ждать,Свои тысячелетья множа,Покамест гнев иль благодатьПреобразит иль уничтожит.1958

200

Моя душа! Чужою теньюТы посетила край земнойИ, верно, только на мгновеньяБывала счастлива со мной.В часы отчаянья и скукиНе ты ли – и всегда права! —Мои удерживала рукиИ стерегла мои слова?И лишь когда стихи и мореЗахлестывали сердце мне.Ты тоже, радуясь и вторя,Бывала счастлива вполне.Что принесет нам наша встречаВ пустынях скудости земной?Тебя ль мой жребий изувечит?Меня ль очистит подвиг твой?Иль встретимся с тобою сноваВ далекой мгле грядущих дней,Зачем-то повторить готовыМученья близости своей.1958

201

Мне страшно! Мы представленыПочти что себе самим,И нехотя водят ангелыНас всех по путям земным.О, есть среди них чудесные.Усерднее наших пчел.Вот мой, например, что с песнеюМеня через жизнь провел.Но больше таких, что ленятся,А есть – отошли совсемИ бросили душу-пленницуВ добычу всему и всем.Конечно, с них будет спрошено,Догонит их Божий гнев,Да только душа, что брошена,Сгорит на земном огне.Сама торопя с развязкою,Чтоб боль оборвать в груди…Мне страшно! Мой верный, ласковый,Мой светлый, не отходи!1958

202

Когда умрем, поймем мы, может быть,Зачем так много горечи на свете,Сумеем нашу землю полюбитьИ смысл в ее бессмыслице приметим.Ну а сейчас… – сейчас она грязна,И нам ее прикосновенье гадко.Как далеко запрятана она,Непоправимая ее загадка!Как далеко! Не вспомнить, не понять.Не разобраться в смутном сновиденьи,И чудится, что все стремится вспять,К началу, к хаосу, к нагроможденью.Вот разве только смерть… Поверим ей.Не будем рассудительны и строги!В расселинах таких же точно днейОна была помощницею многим.Всех приютила, всем ответ далаИ, уходя, на некоторых лицахОставила легчайший луч тепла —Стихотворенья на пустых страницах!1956

203

После каждой безрассудной ночиКаждого бессмысленного дняЖизнь быстрей становится короче,Да еще не просто, а дразня.Шепчет мне: – а не досадно ль все же,Что меня не удержать никак,Что я та шагреневая кожа,О которой рассказал Бальзак?Всю меня, как женщину, лелея,Разодел и разукрасил ты,Вечность ты мне подарил на шею —Жемчуг небывалой красоты.Только я прикинулась твоею,Лгу, что на тебя не надышусь.Час придет – тебя не пожалею:Черной, душной бездной обернусь!И не лучшим будет ли ответомНа мою улыбчивую ложь,Если ты тайком меня за этоНеумелой пулей оборвешь?…Шепчет, шепчет, вкрадчиво хлопочет,Хочет все уговорить меня —После каждой безрассудной ночи,Каждого бессмысленного дня.1958

204

Мой испуг, моя земная жалость,Песня неумелая моя —Вот и все, что у меня осталосьОт тысячелетий бытия!Почему так мало? Для чего же,Всеми вожделеньями горя,Жизни я мучительные прожил,Переплыл пустыни и моря?Сколько мне еще и ждать и верить,Страны, царства и века считать?Сколько мне еще в глухие двериСердцем, сердцем – не рукой! – стучать?О, медлительность земной науки,Трудное земное ремесло!В темноту протянутые руки,В пустоте гребущее весло!Где, когда, каким прикосновеньемПриобщусь я истины твоей,Мир мой, бред мой, смутное виденьеСквозь туман меня томящих дней?Или проясниться ты не можешь,Как ни заклинай и ни моли,И, едва раскрыв их, снова сложишьКрылья семицветные свои?И в обжегшем нас на миг сияньиМы должны, незрячие, прочестьВсю разгадку своего скитанья,Всех свершений огненную весть!1958

205

Как земли уносишь горсть с собою,Покидая родину свою,Так в душе я знание скупоеО стране дожизненной таю.Ах, его когда-то было много!Но на долгом, на земном путиРастерял его я на дорогах,По которым мне пришлось идти.И сейчас петлят они все так же,Перекрестков и теперь не счесть,С каждым днем все глуше, все бессвязнейОб ином сберегшаяся весть.Неужели я и дальше будуУходить в густеющую тьму,То, что было, навсегда забуду,А того, что будет, – не пойму?1956

206

Прощаться всего трудней, потомуЛучше всего умереть одному.Чтоб были только стул да кровать.Чтоб некого было к себе позвать.Ничьих не увидеть последних слез.Чтоб никакой подкроватный песВ руку что свесилась, не лизнул,Солнечный луч в дверь не скользнул,Бабочка не залетела в окно…О, только бы, только бы не весной!О, если бы ночью! И чтобы звездаУпала. Другая… Еще…ТогдаМожет быть легче будет уйтиПо такому —совсем пустому —пути.1957

207

Потому, что в этой жизни надоТело осторожное иметь,Гордости докучную прохладу,Разума мучительную клеть —Мы живем не так, как нам велелоОгненное солнце бытия.О земные исказив пределыЖизнь мою, живу ли даже я?Не бреду ли просто я, теряяСвой же давний полустертый след,Тусклый луч потерянного раяПринимая за грядущий свет.1957

208

От многих лет, от повтореньяСебя перегонявших днейОстались странные мгновеньяЖивыми в памяти моей.Не те, что облетели розойИль напоили из горсти,А те, что жесткою занозойОстановили на пути.Мне наслажденьем тайным сталаИх затихающая боль.…Вот так шопеновский бемольМилей прозрачного хорала.1957

209

Те города, где мы не побывали,Те женщины, что нас не полюбили,И те стихи, что мы не написали —Нас мучаете до сих пор не вы ли?Не ваши ли во сне мелькают плечи,Белеют камни и сияют звуки?Кто говорит, что если нету встречи —То не бывать, конечно, и разлуке?Вот мы не встретились… Но, замираяВ какой ревнивой и глухой обиде.Я думаю о вас, хоть никогда яНе целовал, не пел вас и не видел.1957

210

В одну из тех ночей, когда,Откинувшись, как для глотка,Ты жаждешь неба, а звездаТак безнадежно далека —Не радостно ли ощутитьПлечо любимой у плеча,Ту близость, без которой житьНе стоит, – скажешь сгоряча.А между тем никто нигдеТех двух пространств не превозмог,И путь к любимой и к звездеТак одинаково далек!1958

211

Мы все так делали. Мы всякий дар землиНетерпеливо отвергали.Мы лучших девушек не сбереглиИ лучших писем не послали.Мы перепробовали всех отрав,А горный ключ был скрыт от взора.Самих себя беспечно обокравМы так и не узнали вора.Пусть он сейчас стоит передо мной —Что пользы в этой поздней встрече?Что с утра спрашивать, когда давноКругом непоправимый вечер!1956

212

Встретились, как с многими встречались —В тусклый день и равнодушный час,И сперва еще не разобрались:Началась любовь, не началась?Но уже, как если бы в поруку,Ты тогда мне руку отдала,Милую, встревоженную руку.Ту, что никогда не солгала.Задержалась только на мгновенье,На почти неуловимый срок,Так что смысл того прикосновеньяРазгадать я лишь сегодня смог.…Надо в мыслях чаще возвращатьсяК отгоревшим, отшумевшим дням,И в золе их мы найдем богатства,Что в огне не просияли нам.1958

213

В талом небе такие мокрые.Акварельные облака.…Мог ли я сомневаться, мог ли яНе поверить, что ты близка,Если так хорошо и веселоТы умела ко мне прильнуть,Медный крестик с моей повесилаНа свою золотую грудь?…В мутном небе такие влажные,Акварельные облака.…Важно ли, что была ты, важно ли,Что слабела в моих руках,Если вот вспоминаю редко яИ так нехотя о тебе,Если ты раскаленной меткоюНе осталась в моей судьбе?…В бледном небе совсем туманные,Акварельные облака.Почему меж других – не страшно ли? —Эта путается строка?Или ею напоминается,Что все лучшее навсегдаРазлетается, расплетается,Растворяется без следа.1958

214

Нас было двое. Женщина былаВеселой, молодой и рыжеватой.Умела лгать и изменять могла.Не быв притом ни разу виноватой.Теперь она… – но нет, мне легче с нейНа «ты»! – теперь ты все уже забыла:Как целовала с каждым днем скучней,Как мучила меня и как убила.Нет, не сама, конечно! Кто теперьСам убивает? Я отлично помню,Как ты на выстрел распахнула дверьИ кинулась ко мне, и как легко мнеВнезапно стало: я в твоих глазахПрочел все то, во что уже не верил —Недоумение, и боль, и страх,И чувство горькой все-таки потери.…О, если бы из тишины моей,Из моего прекрасного свершеньяВернуться снова в ужас этих дней,Изведать снова все твое презренье,Всю ложь прикосновенья твоегоИ как последнюю земную милостьСпустить курок – все только для того,Чтоб ты опять вот так ко мне склонилась.1956

215

Возможно, если бы украдкойЯ снова побывал в былом,Я разглядел бы недостаткиВ далеком облике твоем:В разрезе глаз, и в цвете кожи.И в очертаниях груди —Во всем, на что, когда моложе,Мы, собственно, и не глядим,В своем великом нетерпеньиВлюбляясь, нужно или нет,Уже в одно прикосновеньеСемнадцати девичьих лет,Когда неловкая Диана,Ступив на вешнюю траву,Для первой неумелой раныСтрелу вправляет в тетиву.1958

216

Я думал до сих пор, что нашаДавно развязанная связьХотя была других не краше,Но все же в сердце сбереглась.И вот недавно, в день погожийБродя по улице пустой,Как заблудившийся прохожийЯ вышел к истине простой:Что все давным-давно забытоИ окончательно мертво,Что сердце на могильных плитахНе написало ничего.Нет, не подумай, я не плачу,Я просто на ущербе днейОдною истиной богаче.Одною радостью бедней.1958

217

Ну что же, вспомним зимний полдень, домИ на паркете отблеск розоватый,Неву в сияньи снежном за окном,А между рам – стаканчики и вату.И пармские фиалки у окна,Махровые, бледней обыкновенных.Как я любил их! Как была нежнаИх лиловатая голубизнаНа фоне бледных зорь, закатов пленныхИ желтой мути петербургских зим!Как этот фон для них неповторим!Тот магазин, где все их покупалиВ те годы, назывался Fleurs de Nice.Я помню поручни, ступеньки вниз(Он почему-то был в полуподвале)И сквозь заиндевевших стекол блеск —Нежнейших красок приглушенный всплеск.Вот, как тогда, вхожу я в этот душныйИ влажный погреб…Почему здесь ты?Все так же весела и равнодушна,На грани красоты и пустоты.Где ты теперь, мой первый неприятельВ смертельных схватках с призраком любви?Тогда я сердце на тебя истратил,Сегодня – ты чужая мне. В кровиТвой образ и легчайшего волненьяНе в силах вызвать. Даже те цветы,Что я дарил тебе, чье имя – тленье,Живее и желаннее, чем ты.Что ж, отвернись с усмешкой, как бывало,И отойди! Не заслоняй фиалок!1957

218

Сколько раз я нарушал обычаиНа извечном празднике любви!Сколько раз в моем косноязычииЗахлебнулись радости мои;Сколько раз засматривался молча яТам, где нужно было подойти,Сколько раз другие хваткой волчьеюКрали женщин с моего пути.И за это горькое незнаниеКак любить быстрей и веселей —Я казнен теперь воспоминанием,Самой страшной казнью на земле.1957

219

Когда бы жизнь пришлось начать сначала —Пусть будет снова именно такой:Доверчивой, как путник запоздалый,Беспомощной, как стебель под рукой.Не уклонюсь ни от единой боли,Ни от одной из казней и обид.Пусть снова и согнет и приневолитИ жалостью ненужной оскорбит.Все для того, чтобы опять и сноваИзведать, задыхаясь и спеша,Прикосновение карандашаК трепещущему, пойманному слову.1956

Уходящие паруса

Моей жене

220

Мы все уходим парусамиВ одну далекую страну.Ветра враждуют с облаками.Волна клевещет на волну.Где наша пристань? Где-то! Где-то!Нам рано говорить о ней.Мы знаем лишь одни приметы.Но с каждым днем они бледней.И лишь когда мы все осилимИ всякий одолеем срок —Освобождающе под килемПрибрежный зашуршит песок.И берег назовется яснымИ чистым именем своим.Сейчас гадать о нем напрасноИ сердца не утешить им.Сейчас кругом чужие земли.Буруны, вихри, облака,Да на руле, когда мы дремлем,Немого ангела рука.1961

221

Не потому, что мне когда-тоО нем рассказывала мать,Не потому, что Фра БеатоМеня учил ему внимать,Не потому! – А просто где-то.В той изначальной тишине.На грани вспыхнувшего светаОн сам приблизился ко мне.С тех пор прошли земные сроки.Которых не произнести.Я иссушил свои истокиИ расточил свои пути.И только ты, воспоминаньеО той дожизненной стране.Вернее веры, ярче знаньяМеня ведешь и светишь мне!Я помню, помню! Этим словомВсе решено в моей судьбе!Мой ангел, спутник мой суровый,На всех путях, под всяким кровомЯ буду помнить о тебе!1960

222

На италийском мраморе плиты —Простое имя и скупая дата.Но почему остановился тыИ вздрогнул я, смущением объятый?Не потому ль, что вновь коснулся насВ своем захолодевшем начертаньиНа плитах всех повторенный рассказО жалком человеческом незнаньи.Смотри: сквозь надпись проступает ложь!Лгут имена! Нас всех зовут иначе!Нам роздали их просто как пришлось!Где то, каким в веках я обозначен?И даты лгут! Нам миллиарды лет!Не эти шестьдесят, не эти тридцать!Обратно нам уже дороги нет,Но впереди нам не остановиться.Уйдем отсюда! Что нам говорятСлучайно здесь разбросанные плиты?Пройдут века – и мы придем назад.Еще мгновенье – и они разбиты.1960

223

Когда я перед зеркалом стою,Меня томит щемящее желаньеВ него войти, проверить жизнь моюКакой-то новой мерой расстоянья.Наверно, если в зеркало войти,Очутишься в пространствах небывалых,Где все не так, как на земном пути,И где, быть может, легче для усталых.Там тишина, конечно, и покой,А если где и сбереглись рояли —То можно, не коснувшись их рукой,Любое вспомнить, что на них сыграли.Мне кажется, что там всегда светло.Все зеркала – хранилища сияний.О, сколько в их глубинах расцвелоЗемных огней и солнечных касаний!Ты не найдешь там горестных могил(Ведь зеркалам нет до трагедий дела!).Но непременно ту, что ты любил —Она так часто в них тогда гляделась!Но как туда войти? Как отыскатьЗапретный путь в такое новоселье?Какое слово надо прошептать?Поклясться чем? Хлебнуть какого зелья?Вот так и смерть встает передо мнойНа зеркало огромное похожей.Такой же неподвижной и немой, —И кто мне, кто в нее войти поможет?Что если, дерзновеньем окрылен,Я кинусь к ней и вдруг, в последней муке,Лишь битого стекла услышу звон,Увижу в кровь изрезанные руки?А может быть, простое слово есть?Чуть слышное… И надо лишь неспешноПриблизиться и слово произнесть…И вот вошел я и уже не здесь,А там, в краю зеркальности утешной!1961

224

Заложница несбыточной мечты!Моя душа! Все променяла тыНа право быть невольницею этой!Ну что же! – каменные плиты мерь,Оглядывайся на глухую дверь,Тянись к окну под потолком и сетуй!И вот за это все тебе данаНикем нетронутая тишина.Никем не смятый луч через решеткуНи с кем неразделенная звезда.А в каждодневном хлебе иногдаНездешней преломленности находка.1959

225

Пока мой ангел на плечоКладет мне руку бережно.Я знаю, что не все ещеИ не совсем потеряно.Но невозможно распознатьЕго прикосновение.Не отличить, не угадатьЧудесного мгновения.Оно не радость, не испуг,Не видится, не слышится,Оно лишь в том, что сердцу вдругЧего-то легче дышится.1960

226

Мы потому смотреть на небо любим,Что поиски пространства – наш удел,И навсегда дано в дорогу людямТомленье душ и нетерпенье тел.Так прежде мы на океан смотрели.Материки предчувствуя вдали.И бредили открытьями америк,И в бездну вод кидали корабли.Теперь опять томит нас жажда далей.Их древний зов в крови еще не стих!И чтоб они нам звезды разыскали —Кидаем в небо посланцев своих.И только на какой-нибудь планете.Где светят три смарагдовых луны.Иль по дороге к альфе или бетеКакой-то звездной золотой страны —Поймем мы наконец, что подвиг странствийЗагадок всех еще не разрешил.Что мы забыли об одном пространстве —Пространстве нашей собственной души.Что миллиарды лет скитаясь с нею.Мы к ней самой свой потеряли след.И до нее нам дальше и труднее.Чем до америк и до андромед!1960

227

Стала жизнь, что сон перед рассветом,Этот чуткий, этот хрупкий сон.Спишь еще, но знаешь: мягким светомЗанялся далекий небосклон.И, тяжелых век не подымая,Чувствуешь: он в комнату вошел,По предметам, их не задевая.Расстелил свой сероватый шелк.Подождать – и неизбывным светомОзарится узкая кровать.И досадно только, что об этомНе успею никому сказать.Вот за дверью кто-то шевельнулся…Постучат, откроют и войдут…Но того, что я уже проснулся,По глазам закрытым не поймут.1960

228

Время! Спутник мой таинственныйНа моих земных путях!Враг смертельный! Друг единственный!Наслаждение и страх!Кто-то умный (не оспаривай!),Но, конечно, не поэт,Объяснил, что ты лишь марево,Что тебя и вовсе нет.Пусть! Но раз еще мы связаныС нашей медленной землей —Мы с тобой дружить обязаныИ дрожать перед тобой.Я тебя в беспечной младостиНе берег и не ценил,Лишь сейчас, и то без радостиОгорченно полюбил.И слежу вперед известное:Как, не глядя мне в лицо.Всходишь ты чужой невестоюНа соседнее крыльцо.1961

229

Предутренняя болтовня дроздовВновь для меня была как избавленье.Он заглушён, ночной томящий зовСомненья, горечи, недоуменья.И в створки окон брошен мне опятьКлочок зари на возвращенном небе.Как мало нужно нам, чтоб устоять,Чтоб дальше жить! Всего лишь птичий щебет!1959

230

Как в море камешек простойИ свеж, и чист, и ярок!Но ты несешь его домой —И блекнет твой подарок.И ты ему уже не радИ отшвырнул… – Послушай:Ну он-то разве виноват,Что ты живешь на суше!1960

231

Звенит лазурь, и ветры вторят.И влага пенится легко.Но то не воздух и не мореИ не сейчас и далеко.То лишь предчувствие чего-то.Что мне обещано потомИ прозвучало словно нотаПод неуверенным смычком.Мираж? Мечты? А если все же.Рассудку вопреки, оноНа то, что ждет меня, похожеИ мне взаправду суждено?Как не принять его и дажеНе слиться в радости одной —Ты скажешь мне: с земным миражем? —А может, с правдой неземной?1960

232

Мне больше ничего не надо,Ни даже девушки влюбленной.Но если б мягкий сумрак сада,И чтоб туда сойти с балкона,И где-то в глубине аллеиГустой сирени куст высокий,И там, от радости шалея,Сложить наивнейшие строки!Не те, где мне сейчас так трудно.Где сердце мечется и молит.А те, где юность безрассудноСебя влюбленностью неволит.Влюбленностью в весенний вечер,В звезду, в страданье, в незнакомку —В тебя, что девушкой навстречуКо мне торопишься в потемках.1961

233

Есть русское слово «родная»,Которого нету нежней.Где этого слова не знают —На целую радость бедней.В душе оно свято хранимо,На людях его не слыхать,И даже не всякой любимойЕго ты захочешь сказать.Когда до последнего края,Родная, с тобою дойду,Когда на прощанье, родная,Последнее слово найду —То будет им снова и снова,На все мое счастье в ответ,Вот это заветное слово,Нежнее которого нет.1960

234

Я все тебя искал. Я долго шелПо всем тропинкам, будто бы без дела.И вот тебя я так и не нашел —Лишь ту скамью, где ты тогда сидела.И я увидел то же, что и ты:Пологий холм, траву сухого цвета,Простые, бледноватые кусты —Обычный почерк северного лета.Но тут я вдруг твои глаза обрел.И я увидел ими мир окрестный —И странно: он передо мной расцвелКак свадебный алтарь перед невестой.Багряным цветом вспыхнули кусты,Трава взметнулась хризолитом пеннымКого ждала, о чем мечтала ты,Что стало здесь все так благословенно!1961

235

Я умер. И часы моиС руки похолодевшей сняли.Они еще идут. ОниЕще дышать не перестали.Они заканчивают бег,Так четко связанный со мною.А завтра кто-то их себеВозьмет, связав с судьбой иною.И вот, не знаю почему,Но померещилось мне, будтоОни не захотят ему,Как мне, одалживать минуты.Они соскучатся по мне.По вены близкому биенью.Что, строчкою окаменев.Становится стихотвореньем.По тесной дружбе тех ночей.Когда они со мной не спали.С цезурой спорили моейИ мой анапест обгоняли.И вот, чтоб как-то избежатьНепрошенного новоселья,Они начнут спешить, бежать,На день опережать неделю;Соскальзывать с чужой руки,В обивке прятаться диванной,С собою, наконец, с тоскиПокончат, захлебнувшись в ванной.И будет их в руках вертетьС досадой часовщик сердитый…Но никому не разглядеть,Какая тайна в них сокрыта!1960

236-237. Стихи о Петербурге

1

На Каменноостровском – тишинаИ бледность белой петербургской ночи.Уже как будто в воздухе весна,Но щедрой стать она не хочет.Лишь изредка, чем ближе, тем звончей,Сухих торцов проснется говор ломкий,Когда на франтоватом лихачеПромчится Блок с влюбленной незнакомкой.Да тротуар уснувший оживетПод торопливым шагом пешехода.И снова – тишина. И снова – годИз тех, что до семнадцатого года.Зачем я вот не этот пешеход,Не кучер, что везет на Стрелку Блока,Не дворник, задремавший у ворот,Не проститутка, что домой бредет —Вернулось бы лишь то, что так далеко!Тот Петербург, куда возврата нет,Где в мае ночь бледнее, чем Татьяна,Где Гумилева затерялся след,Где пушкинский упавший пистолетЕще не поднят для ответной раны.1960

2

Не петербургским сизокрылым днемС тобой сегодня мы идем вдвоем.Не тот простор и тишина не та,Не те коня четыре у моста,Не та ограда и не тот гранит,И даже снег совсем не так лежит.Так почему же вот сейчас, вдвоем,Нам показалось, что мы снова в нем,В том городе, где больше нам не быть,Что больно вспомнить и нельзя забыть…Не потому ль, что мы в себе таимТо, что навеки нас связало с ним:И петербургский сердца холодок(его гранит, что серебром намок)И петербургской речи лад скупой(его оград неторопливый строй)И гордость, что всегда порвет узду(его коня четыре на мосту) —Все то, чем длится в наших двух сердцахНаш Петербург, рассыпавшийся впрах.1957

238

Как поутру заря роняетЛучи во всякий спящий домИ словно бы и не меняет,Но все преображает в нем —Так мне знакомо приближеньеЧего-то, что светлей меня:Крыла какого-то паренья,Луча какого-то огня.И остается мне всего лишьПринять, поняв его едва,Прозрачный отблеск чьей-то воли,Упавший на мои слова.1960

239

Вот ты уходишь и не знаешь,Что взять тебе с собой в дорогу,И выбирая, забываешь.Что нужно взять совсем немного.Возьми с собою пруд с осокой.Сирень и липу у балкона.Этюд Шопена, строчку БлокаИ шепот девушки влюбленной.Все остальное лишь обузаДля памяти и для созвучий,И пусть тебя скупая музаПрекрасной скудости научит.1959

240

Я вспомнил – и в то мгновениеЯ сам был тому не рад —Что это стихотворениеЯ начал лет сто назад.В парижском кафе, за столиком,Меж рюмок, локтей и ног.Писал я и думал: стоит ли?И все дописать не мог.О чем оно было, жалкое,Запачканное вином?Конечно, все только жалобыИ все они об одном.О том, что мне смерть обещана,Что в мире нехорошо,Что вот изменила женщинаС накрашенною душой.На те же стихи с досадоюСегодня смотрю опять.Сумею ли я и надо лиИх все-таки дописать?Но если я даже сызноваОт них сгоряча уйду —Листок мой, вином забрызганный.Когда-нибудь вновь найду.И снова, через столетия,За тот же возьмусь рассказ…О, горькие междометия —Когда я срифмую вас?1961

241

Ты дал мне непосильную задачу:Быть человеком и познать Тебя.И вот я пробиваюсь наудачу,На тьму догадок истину дробя.Но не пробиться, знаю это точно.Так для чего ж на звезды я гляжу,Молюсь Тебе, не засыпая ночьюИ темными стихами ворожу?Что от всего мне этого осталось,Что сбереглось к усекновенью дней?Неудовлетворенность и усталость,Да сердце бьется глуше и больней.Иль, может быть, вот в этом сердцебьеньи(Как после возвращенья с высоты)Верней, чем в чудесах и откровеньях.Залог того, что существуешь Ты!1961

242

Мы с детства самого в пленуВсечеловеческой неволи,За чью-то древнюю винуНесем ярмо жестокой боли.Вину людей? Вину Богов?Кто объяснит нам эту тайну?От тех далеких береговБыл пройден путь необычайный.И все смешалось, порослоТяжелой ржавчиной забвенья,Переплелись добро и зло,Созданье и уничтоженье.Поверим, будто мы одниВсему виною. Ведь иначеНевыносимы станут дниВ краю небесной неудачи!1960