Полное собрание стихотворений

Парфенон

Мне будет вечно дорог день,Когда вступил я, Пропилеи,Под вашу мраморную сень,Что пены волн морских белее,Когда, священный Парфенон,Я увидал в лазури чистойВпервые мрамор золотистыйТвоих божественных колонн,Твой камень, солнцем весь облитый,Прозрачный, теплый и живой,Как тело юной Афродиты,Рожденной пеною морской.Здесь было все душе родное,И Саламин, и Геликон,И это море голубоеМеж белых, девственных колонн.С тех пор душе моей святыня,О скудной Аттики земля, —Твоя печальная пустыня,Твои сожженные поля!

1892, Ионическое море

Пролог на небе

Из «Фауста» Гете

Господь, Небесное воинство, потом Мефистофель.Три Архангела выступают вперед.

Рафаил

Как древле, солнце гимн сливаетС немолчной музыкой мировИ громоносный путь свершает,И вид его толпе духовДарует силу и смиренье:Никто зажечь его не мог.Кругом, как в первый день творенья,Прекрасно все, что создал Бог.

Гавриил

С непостижимой быстротоюЗемля вращается, – и деньИ свет Эдема чередоюСменяет грозной ночи тень,И море пенится волнамиИ шумно бьется о гранит,И море вместе с берегамиЗемля в одном движенье мчит...

Михаил

И свищут бури то над степью,То над пучиною морской,И разрушительною цепьюОбъемлют вечно шар земной.В них гром с раскатами глухими,В них блеск губительных огней...Но, Боже, здесь поем над нимиМы тихий свет Твоих лучей.

Все трое

Даешь Ты силу и смиренье,Тебя никто постичь не мог,Кругом, как в первый день творенья,Прекрасно все, что создал Бог.

Мефистофель

Ты снизошел опять, о Повелитель мой,Проведать нас, рабов Твоих покорных.Бывало, ты любил поговорить со мной,И вот я снова здесь, в кругу Твоих придворных,Пускай сочтут они смешным простой язык,Но все же громких слов не буду тратить даром:Я мог бы рассмешить Тебя притворным жаром,Когда бы Ты давно смеяться не отвык.О солнцах, о мирах я говорить не буду,Но вижу я людей, страдающих повсюду.Все тот же бедный царь природы, и во всемОстался человек таким же чудаком.Ты с ним сыграл плохую шутку:Огонь небес в сердца людейТы заронил, и вот, благодаря рассудку,В них больше зверского, чем у самих зверей,Подобен человек цикаде (с позволеньяЕго величества употреблю сравненье):Пытается лететь и делает прыжок,И песенку поет все ту же. Если б могХоть мирно жить в траве. Но вот беда: с вопросомО целях мира в грязь он попадает носом!

Господь

Ужели ни о чем не можешь говоритьТы кроме зла? Ужель с упреками ты сноваПришел ко мне? Скажи, иль ничего святогоНет в мире?

Мефистофель

Хуже мир едва ли может быть:Такая скорбь людей гнетет, такие беды,Что мне порой их жаль, не хочется победы:И без меня их ждет плачевная судьба.

Господь

Ты видел Фауста?

Мефистофель

Ученого?

Господь

РабаГосподня!

Мефистофель

Да. Он раб довольно странный:Питается глупец лишь пищей неземной,Куда-то рвется вдаль за грезою туманной,Свое безумие он сознает порой,У неба лучших звезд он требовать дерзаетИ недоступного блаженства у земли...Но все, что близко, что вдали —Его измученной души не утоляет.

Господь

Пока он служит мне, еще объятый тьмой,Но скоро дух его я озарю лучами.Так, если деревцо чуть зелено весной,Садовник знает, что с годамиОно вознаградит и цветом, и плодами.

Мефистофель

Угодно об заклад побиться?Я выиграю вновь, лишь дайте мне вестиТихонько Фауста по моему пути.

Господь

Я знаю: человек грешит, пока стремится,Пока он на земле живет, во власть твоюРаба Господня отдаю.

Мефистофель

Я благодарен вам от всей души, поверьте,Я слабость издревле питал не к мертвецам,А к тем, кто никогда не думает о смерти,И к свежим ямочкам, и к розовым щекам.Нарочно резвых выбираю,И с ними весело, как с мышью кот, играю.

Господь

Да будет так.Пытайся же затмить сей разум благородныйИ за собой увлечь во мрак,И овладеть душой свободной! —Увидишь со стыдом, что есть в сердцах людейСреди неясных дум, порывов и страстейСознанье смутное божественного долга.

Мефистофель

Посмотрим! Ждать придется нам недолго.Уверен я в победе. Об одномПрошу Тебя: великим торжествомТы не мешай мне вволю наслаждаться.Заставлю доктора во прахе пресмыкаться,Он будет прах глотать, как некогда змея,Тысячелетняя прабабушка моя!

Господь

Свободен ты во всем, и знай, тебе подобныхБез гнева слушаю, и Я прощаю смех,Из духов отрицанья злобныхМне дух насмешливый враждебен меньше всех.Чтоб человек всю жизнь в бездействии не прожил,Ты не даешь уснуть ни сердцу, ни уму.Я демона послал в товарищи ему,Чтоб спящих он будил и звал их, и тревожил.А вы, сыны Господни, в простотеВозрадуйтесь живой и вечной красоте,И пусть творящая, Неведомая СилаВас цепью нежною любви соединит,Чтоб ваша мысль навек, постигнув, укрепила,Что в пролетающих видениях сквозит.

(Небо закрывается. Архангелы исчезают.)

Мефистофель (один)

Я поболтать люблю порой со Стариком.С Ним связи порывать считаю бесполезным.И в Нем приятно то, что, будучи царем,Он даже с дьяволом умеет быть любезным.

1892

Иов

Библейская поэма

I

...И непорочного Иова струпьями лютой проказыБог поразил от подошвы ноги и по самое темя.Иов сидел далеко за оградой селенья на пепле.Острую взял он себе черепицу скоблить свои раны.Молвит жена ему: «Все еще тверд ты в своемблагочестье?Встань и Творца похули, чтоб тебе умереть».Но смиренноИов жене отвечает: «Я доброе принял от Бога,Должно и злое принять: да исполнится воля Господня!»Мудрый Софар, Елифаз из Темани, Валдат из Савхеи[25]Вместе сошлись, чтобы сетовать с ним, утешаястрадальца.Очи подняв, издали не узнали несчастного друга.Жалобный голос возвысили, ризы свои разодрали,Стали рыдать, неутешные, пыль над главами бросая.С Иовом рядом семь дней и ночей просиделив молчанье:Слова никто не сказал, оттого что страдание былоСлишком велико. И первый открыл он уста ипромолвил:

II

Иов

Да будет проклятым навекТот день, как я рожден для смерти и печали,Да будет проклятой и ночь, когда сказали:«Зачался человек».Теперь я плачу и тоскую:Зачем сосал я грудь родную,Зачем не умер я: лежал бы в тишине,Дремал – и было бы спокойно мне.И почивал бы я с великими царями,С могучими владыками земли, —Победоносными вождями,Что войны некогда вели,Копили золото и строили чертоги...Я был бы там, где нет тревоги,Где больше нет вражды земной,Где равен малому великий,Вкушают узники покой,И раб свободен от владыки…На что мне жизнь, на что мне свет?Как знойным полднем изнуренный,Тоскуя, тени ждет работник утомленный,Я смерти жду, – а смерти нет.О, если б на меня простер Ты, Боже, рукуИ больше страхом не томил, —Чтоб кончить сразу жизнь и муку,Одним ударом поразил.

Елифаз

Ужель ты праведней Отца вселенной,Ужель на суд Его зовешь?Зачем же с речью дерзновеннойТы против Бога восстаешь?Безумец тот, кто не склоняетВо прах главы перед Творцом.Когда и небеса нечисты пред лицомВсевышнего, когда не доверяетОн даже ангелам Своим, —То как же чистым быть пред НимТому, кто рвется на свободу,В темницу плоти заключен,Тому, кто женщиной рожденИ беззаконье пьет, как воду?

Иов

О да, над бездной Бог грядет,Столпы земли передвигает,Печать на звезды налагает,Прикажет, – солнце не взойдет.Он пронесется, – не замечу,Захочет взять, – кто запретит?Он спросит, – как Ему отвечу,Накажет, – кто меня простит?Пред взором мудрости ГосподнейОткрыты тайны преисподней,И херувимы, падши ниц,Не открывая в страхе лиц,Трепещут у Его подножья,И полон мир Его чудес,И все величие небес —От дуновенья Духа Божья.Жив мой Создатель, жив Господь,Мой Бог, суда меня лишивший,Мне душу скорбью омрачивший:Его нельзя мне побороть.Но пусть страдаю, неутешный, —Я вашей лжи не потерплю,И правоты моей безгрешной,Пока я жив, не уступлю.Голодных я кормил, я утолял печали,Я утешал больных, для сирот был отец,И чресла бедняков меня благословляли,Согретые руном моих овец.За щедрость в дни былые славилПо всей земле меня народ.В тени вечерней у воротМое седалище я ставил.И юноши ко мне, и старцы, приходя,В благоговении молчали,И слов моих смиренно ждали,Как благодатного дождя.За что же ныне я в позоре,Людьми отвергнутый, живу,Не знаю, где в слезах и гореСклонить бездомную главу.В пыли, со струпьями на почернелой коже,Сижу и думаю: меня утешит ложе.Но Бог виденьями пугает и во сне.И ночью холодно в разодранных одеждах,Во мне страдает дух, и плоть болит во мне,Тень смерти – на усталых веждах.И все-таки я прав, я чист перед Тобой,Не ведаю, Господь, за что терплю мученье.Земля, ты кровь мою невинную не скрой, —Да вопиет она о мщенье!

Вилдат

Скажи, ты видел ли, чтоб Бог вознаграждалЛюдей жестоких и лукавых,Чтоб Он поддерживал неправыхИ непорочных отвергал?О нет, – в шатре у беззаконныхПомеркнет радостный очаг,Он восстановит угнетенных,И будет к праведному благ,И суд рабам своим дарует.Но кары Божьей не минуетТворящий темные дела:Когда в броне он бесполезнойУйдет от палицы железной,Настигнет медная стрела:За грех твой скорбь вошла в обительИ за вину твоих детейРукою любящей СвоейТебя карает Вседержитель.Терпи, смиряйся и молчи.

Иов

Все утешения напрасны,О бесполезные врачи!Шатры злодеев – безопасны,Дома грабителей полныБлагословенной тишины.Я знаю: правды нет, и все ж о ней тоскую,Без правды жить я не хочу,Лишь только вспомню – негодуюИ содрогаюсь и ропщу.Не буду я молчать, не буду покоряться,Невинен я, – и пусть меня накажет Бог.О, если б с Ним я только мог,Как равный с равным состязаться!Но нет возмездья, нет суда.Ужель Он праведных не любит,И злых, и добрых вместе губит?Зачем, о Господи, не ведает трудаИ богатеет нечестивый?Зачем обильный плод ему приносят нивы,И множатся в полях его стада?Зачем преступные живут среди веселий,Пируют, смерти не боясь?Их дети прыгают, смеясь,Под звук тимпана и свирели.Господь забыл Своих рабов,Он не поможет угнетенным,Он не утешит бедняков, —Он землю отдал беззаконным.И отторгают от сосцовМладенцев плачущих, живут под кровом небаНагие без одежд, голодные без хлеба.Меж тем, как должен быть злодейСоломинкой, Господь, в живой руке Твоей,Былинкой, ветром уносимой, —Он жизнь кончает, невредимый.«Его потомству Бог возмездье бережет», —Так кто-нибудь из вас мне скажет.Но пусть и сам злодей от мести Божьей пьет,Пускай Господь самих грабителей накажет,А до детей и до грядущих бедИм после смерти – дела нет.Скопилось в мире слишком многоНеотомщаемых обид, —И это видят очи Бога,Он это терпит и молчит!

Софар

Не говори, что Бог несправедлив,Но люди Вечного постигнуть не умеют.Лишь сердцем мудрые, гордыню укротив,Пред Ним благоговеют, —Затем, что свят Его закон,И в сонме ангелов небесныхОн страшным для очей телесныхВеликолепьем окружен.И если б отнял Он на миг Свое дыханье,И сердце обратил к Себе Господь, —Погиб бы человек и всякое созданье,И возвратилась бы во прах живая плоть.Ты сам избрал свою дорогу:На бремя жизни не ропщи.Будь добрым для себя, не угождая Богу,И за добро свое награды не ищи.Мы по земле пройдем, как тени,Учись у древних мудрецов,Учись у прошлых поколений,У наших дедов и отцов.А мы – вчерашние и ничего не знаем,Во всем ничтожные – во благе и во зле,Мы, не достигнув на землеНи мудрости, ни счастья, – умираем.

Иов

О, если б мог судьбой я поменяться с вами,Не так же ли, как вы, главой бы я кивал,Старался бы помочь в страданиях словами,Движеньем губ вас утешал.Но тот, чье сердце в счастье дремлет,Понять чужую скорбь не может никогда.Кричу: обида! Бог не внемлет,Я вопию, – и нет суда.И что мы – для Него? Зачем подстерегает,Зачем испытывает насОн каждый день и каждый час,И мстит, и горечью нам душу пресыщает?Не Ты ль образовал, скрепил костями плоть,И жизнь не Сам ли Ты вдохнул в меня, Господь,Не Ты ли надо мной трудился, как ваятель?За что невинного губить?Ужели хочешь истребитьТы дело рук Твоих, Создатель?И в нескончаемой борьбеЗачем меня врагом поставил Ты Себе?Кого преследуешь? Как ураган – пылинку,Меня похитит смерть. Я слаб и одинок.Не гонишь ли, Господь, Ты сорванный листок,Не сокрушаешь ли увядшую былинку?Кто знает, доживу ль до завтрашнего дня.Вот скоро я умру, – поищешь, – нет меня.Уйду – и не вернусь – в страну могильной сени,В страну безмолвия и ужаса, и тени.Когда могучий ствол повалит дровосек,Еще надежда есть, что вновь зазеленеетПолузасохший пень и даст живой побег,Как только брызнет дождь и сыростью повеет;А если человек с лица земли исчез, —Он не вернется вновь, из гроба не воспрянет,Во прахе ляжет и не встанетОн до скончания небес.О, если у Тебя могущество и благость,Господь, что значит грех людей,Зачем бы не простить и осуждений тягостьНе снять с души моей?Ответь же, выслушай, Владыка, оправданье,Иль лучше, – нет, оставь, оставь меня, забудь,Чтоб мне опомниться, перевести дыханье,Не мучай, отступи и дай мне отдохнуть!

III

Смертному Бог отвечал несказанным глаголом из бури.Иов лежал пред лицом Иеговы в прахе и пепле:«Вот я ничтожен, о Господи! Мне ли с Тобою бороться?Руку мою на уста полагаю, умолкнув навеки».Но против воли, меж тем как лежал он во прахеи пепле —Ненасыщенное правдою сердце его возмущалось.Бог возвратил ему прежнее счастье, богатство умножил.Новые дети на празднике светлом опять пировали.Овцы, быки и верблюды в долинах паслисьбезмятежных.Умер он в старости, долгими днями вполненасыщенный,И до колена четвертого внуков и правнуков видел.Только в морщинах лица его вечная дума таилась,Только и в радости взор омрачен был неведомойскорбью:Тщетно за всех угнетенных алкала душа его правды, —Правды Господь никому никогда на земле не откроет.

1892

Недолговечная

Нет, ей не жить на этом свете:Она увянет, как цветок,Что распустился на рассветеИ до зари дожить не мог.Оставь ее! Печальной жизниОна не знает, но грустит:Иной, неведомой отчизнеЕе душа принадлежит.Она лишь ласточкой залетнойИздалека примчалась к нам, —И вновь вернется беззаботноК своим родимым небесам.

<1893>

Неуловимое

Всю жизнь искать я буду страстно,И не найду, и не пойму,Зачем люблю Его напрасно,Зачем нет имени Ему.Оно – в моей высокой мысли,Оно – в тени плакучих ив,Что над гробницею повисли,Оно – в тиши родимых нив.В словах любви, и в шуме сосенИ наяву, и в грезах сна,В тебе, торжественная осень,В тебе, печальная весна!В страницах древних книг, в лазури,В согретом матерью гнезде,В молитвах детских дней и в буре,Оно – везде, Оно – нигде.Недостижимо, но сияет.Едва найду, едва коснусь,Неуловимо ускользает,И я один, и я томлюсь.И восстаю порой мятежно:Хочу забыть, хочу уйти,И вновь тоскую безнадежно, —И знаю, нет к Нему пути.

1893

В лунном свете

Дремлют полною лунойОзаренные поляны.Бродят белые туманыНад болотною травой.Мертвых веток черный ворох,Бледных листьев слабый лепет,Каждый вздох и каждый шорохПробуждает в сердце трепет.Ночь, под ярким блеском луннымХолодеющая, спит,И аккордом тихоструннымВетерок не пролетит.Неразгаданная тайнаВ чаще леса, и повсюду —Тишина необычайна...Верю сказке, верю чуду.

<1893>

Самому себе

Леопарди

Теперь ты успокоишься навеки,Измученное сердце:Исчез обман последний,Который вечным мне казался – он исчез,И чувствую глубоко, что во мнеНе только все надеждыСоблазнов дорогих,Но и желанья самые потухли.Навеки успокойся. Слишком сильноТы трепетало. Здесь ничто не стоитБиенья твоего. ЗемляСтраданий наших недостойна.Жизнь – горечь или скука. НичегоВ ней больше нет. Мир – грязь.В отчаянье навеки успокойся:Нам ничего судьбою, кроме смерти,Не суждено. Отныне презираюЯ сокровенное могущество природы,Бессмысленное, правящее всем,Чтоб уничтожить все —И беспредельную тщету вселенной.

6 февраля 1893

Песня Маргариты

Гете

Склони Твой взор,О Мать Скорбящая,За нас у Бога предстоящая,На мой позор!Ты смотришь, сокрушенная,Мечом пронзенная,На муки Сына Твоего.К Отцу подъемлешь очи ясныеИ шлешь мольбы напрасныеИ за Себя, и за Него.Кто угадает,Как плоть страдает,Чем грудь моя полна?Все, что сердце в страхе чует,Чем дрожит, о чем тоскует, —Знаешь Ты, лишь Ты одна.С людьми грущу невольно, —Мне больно, больно, больно...Когда же все уйдут, —Я дни без цели трачу,Я плачу, плачу, плачу —И муки сердце рвут.Я розы не водою —Слезами полила,Когда сегодня утромЦветы Тебе рвала.Еще не заблестелиЛучи в мое окно,Когда уж на постелиЯ плакала давно...От ужаса, от смерти защити,За нас у Бога предстоящая,О Мать Скорбящая,Прости, прости!

<1893>

Цветы

Не рви, не рви цветов, но к ним чело склони.Лелеет их весна и радует свобода.Не разрушай того, что создает Природа:Прими их чистый дар, их аромат вдохни.Они живут, как ты, но зло им недоступно.О, радуйся тому, что осквернить не могДоныне на земле рукой своей преступнойТы хоть один еще забытый уголок.Слова людских молитв и суетны, и жалки.Из ваших же сердец, не ведающих зла,О, дочери земли, смиренные фиалки,Возносится к Творцу безмолвная хвала!

1893

Счастья нет

Под куполом бесстрастно молчаливымСвятых небес, где все лазурь и свет,Нам кажется, что можно быть счастливым,А счастья нет.Мы каждое мгновенье умираем,Но все звучит таинственный обет,И до конца мы верим и желаем;А счастья нет.И в ужасе, и в холоде могилыНас манит жизнь и солнца милый свет,Их разлюбить мы не имеем силы,А счастья нет.Свою печаль боимся мы измерить.С предчувствием неотвратимых бед,Мы не хотим и не должны мы верить,Что счастья нет!

9 мая 1893, С.-Петербург

Успокоенные

Успокоенные Тени,Те, что любящими были,Бродят жалобной толпойТам, где волны полны лени,Там, над урной мертвой пыли,Там, над Летой гробовой.Успокоенные Тучи,Те, что днем, в дыханье бури,Были мраком и огнем, —Там, вдали, где лес дремучий,Спят в безжизненной лазуриВ слабом отблеске ночном.Успокоенные Думы,Те, что прежде были страстью,Возмущеньем и борьбой, —Стали кротки и угрюмы,Не стремятся больше к счастью,Полны мертвой тишиной.

1893

Весеннее чувство

С улыбкою бесстрастияТы жизнь благослови:Не нужно нам для счастияНи славы, ни любви.Но почки благовонныеНужны, – и небеса,И дымкой опушенныеПрозрачные леса.И пусть все будет молодо.И зыбь волны, порой,Как трепетное золотоСверкает чешуей,Как в детстве, все невиданнымПокажется тогдаИ снова неожиданным —И небо, и вода,Над первыми цветочкамиЖужжанье первых пчел,И с клейкими листочкамиБерезы тонкий ствол.С младенчества любезное,Нам дорого – пойми —Одно лишь бесполезное,Забытое людьми.Вся мудрость в том, чтоб радостноВо славу Богу петь.Равно да будет сладостноИ жить, и умереть.

1893

Нищий

Вижу ль в скорбных лицах муку,Мимо ль нищего идуИ в протянутую рукуЛепту жалкую кладу, —За беспечною толпоюТороплюсь, потупив взгляд,Словно в чем-то пред тобоюЯ глубоко виноват.Ты молил меня напрасно,Брат мой, именем Христа!Сердце мертвое бесстрастно,И молчат мои уста.С безнадежною тоскоюИ с неверьем подаюЯ не братскою рукоюЛепту скудную мою.Лучше б гнев и возмущенье!Ты же, кротко осеняЛик крестом, благословеньеПризываешь на меня.Пред собою лгать обидно:Не люблю я никого, —Только страшно, только стыдноЗа себя и за него!

10 мая 1893

Белая ночь

Столица ни на миг в такую ночь не дремлет:Едва вечерняя слетает полутьма,Как снова бледная заря уже объемлетНа небе золотом огромные дома.Как перья, облаков прозрачные волокнаСквозят, и на домах безмолвных и пустыхМерцают тусклые завешенные окнаЗловещей белизной, как очи у слепых,Всегда открытые безжизненные очи.Уходит от земли светлеющая твердь.В такие белые томительные ночи —Подобен мраку свет, подобна жизни смерть.Когда умолкнет все, что дух мой возмущало,Я чувствую, что есть такая тишина,Где радость и печаль в единое началоСливаются навек, где жизни смерть равна.

12 мая 1893, С.-Петербург

Изгнанники

Есть радость в том, чтоб люди ненавидели,Добро считали злом,И мимо шли, и слез твоих не видели,Назвав тебя врагом.Есть радость в том, чтоб вечно быть изгнанникомИ, как волна морей,Как туча в небе, одиноким странником,И не иметь друзей.Блаженны вы, бездомные, томимыеПечалью неземной,Блаженны вы, презренные, гонимыеСчастливою толпой.Прекрасна только жертва неизвестная:Как тень хочу пройти,И сладостна да будет ноша крестнаяМне на земном пути.О, верь – твое сокровище нетленноеНе здесь, а в небесах,В твоем стыде – величье сокровенное,Восторг в твоих слезах.Умри, как жил, – лелея грезы нежные,Не слыша дольних бурь,И серафимов крылья белоснежныеУмчат тебя в лазурь.

18 июня 1893

Родник

Где ствол сосны гнилой над кручейКорнями мшистыми поник,Бежит холодный и певучийНеиссякаемый родник.Я видел: на песке размытомТяжелоногий сонный вол,Оставив грубый след копытом,В струи кощунственно вошел.И вдруг источник помутился,И в нем померкли небеса,Но скоро вновь он покатилсяВолною чистой, как слеза.Смотри, – он царственно ответилНа зло добром, – учись, поэт:Как он, будь щедр, глубок и светелИ помни, что награды нет.

1893

Пчелы

Они, решая все вопросы,Друзей и недругов язвят,Они, как суетные осы,Как трутни праздные, жужжат.Но ты своим смертельным жалом,Поэт, не делаешь им зла...Ты знаешь, прелесть жизни – в малом,Ты извлекаешь, как пчела,Для Божьих сот в земном скитанье,Презрев земную суету,Из всех цветов – благоуханье,Из всех мучений – красоту!И счастье для тебя возможно,И мир твой – первобытный рай;Из каждой радости ничтожнойТы мед по капле собирай.

1893

Ювенал о Древнем Риме

Наше сердце огрубело,И, к свободе не привык,А кощунствует он смело,Лживый, рабский наш язык!Мы смиренны, – Бог свидетель!Скучен подвиг, скучен грех...Трусость – наша добродетель,Наша мудрость – жалкий смех.Но, смеясь над целым миром,Только сильных мира чтим,Перед мерзостным кумиромНа коленях мы стоим.Мы – послушны, мы – незлобны,Что же нет награды нам?Наши праздники подобныПогребальным торжествам.Не хотим или не смеем?Почему так скучно жить?Или, мертвые, умеемТолько мертвых хоронить?Кто был счастлив, кто был молод?Где веселье? Где любовь?Вечный мрак и вечный холод...Влага Леты – наша кровь!..Братьев гибнущих не видим,Сами гибнем без борьбы,Мы друг друга ненавидимИ боимся, как рабы.Пред таким позорным векомИ среди таких людей —Стыдно быть мне человеком,Сыном родины моей!

25 июня 1893

Краткая песня

Порой умолкнет завываньеКосматых ведьм, декабрьских вьюг,И солнца бледное сияньеСквозь тучи робко вспыхнет вдруг…Тогда мой сад гостеприимней,Он полон чуткой тишины,И в краткой песне птички зимнейЕсть обещание весны!..

26 декабря 1893

Старость

Чем больше я живу – тем глубже тайна жизни,Тем призрачнее мир, страшней себе я сам,Тем больше я стремлюсь к покинутой отчизне —К моим безмолвным небесам.Чем больше я живу – тем скорбь моя сильнее,И неотзывчивей на голос дольних бурь,И смерть моей душе все ближе и яснее,Как вечная лазурь.Мне юности не жаль: прекрасней солнца мая,Мой золотой сентябрь, твой блеск и тишина.Я не боюсь тебя, приди ко мне, святая,О, Старость, лучшая весна!Тобой обвеянный, я снова буду молодПод светлым инеем безгрешной седины,Как только укротит во мне твой мудрый холодИ боль, и бред, и жар весны!

1 января 1894

Дети ночи

Устремляя наши очиНа бледнеющий восток,Дети скорби, дети ночи,Ждем, придет ли наш пророк.И, с надеждою в сердцах,Умирая, мы тоскуемО несозданных мирах.Дерзновенны наши речи,Но на смерть осужденыСлишком ранние предтечиСлишком медленной весны.Погребенных воскресеньеИ, среди глубокой тьмы,Петуха ночное пенье,Холод утра – это мы.Наши гимны – наши стоны;Мы для новой красотыНарушаем все законы,Преступаем все черты.Мы – соблазн неутоленных,Мы – посмешище людей,Искра в пепле оскорбленныхИ потухших алтарей.Мы – над бездною ступени,Дети мрака, солнца ждем,Свет увидим и, как тени,Мы в лучах его умрем.

1894, Pallanza

Поэт

Сладок мне венец забвенья темный.Посреди ликующих глупцовЯ иду, отверженный, бездомныйИ бедней последних бедняков.Но душа не хочет примиреньяИ не знает, что такое страх.К людям в ней – великое презренье,И любовь, любовь в моих очах.Я люблю безумную свободу:Выше храмов, тюрем и дворцов,Мчится дух мой к дальнему восходу,В царство ветра, солнца и орлов.А внизу меж тем, как призрак темный,Посреди ликующих глупцовЯ иду, отверженный, бездомныйИ бедней последних бедняков.

1894