Возрастное. Книга 1. Часть 2

– Видите ли, обычно СТРАЖНИК к чему-то придирался. Ему дадут ОДИН рубль, и он «отстанет». Другой брал «ПОЛТИННИК96». Ходили они в «побор» редко.

А Зотов приходил чаще, он не искал причин.

– Почему это? Почему то?

Коль он пришел, так ты ему заверни в бумагу «СЕЛЁДКУ». Он, безобидный, даже «СПАСИБО» не скажет, улыбнется и пойдет. Куда? Проследили. В «КАЗЁНКУ97». Купит за десять копеек «СОТКУ98» водки – и пойдет домой.

Спрашивается. – Какой же он дурак? Нет, он не дурак «ВЫПИТЬ». А почему бы и не ВЫПИТЬ? Коль подают. Дают – бери, бьют – беги. Вот сегодня они, оба два, не бегут, а едут из Брянска – БИТЫЕ.

Вот что они нам рассказали. Они два дня тому назад «КОНВОИРОВАЛИ» ЧЕТЫРЕХ ЕВРЕЕВ, ПРОЖИВАВШИХ в Клетне ЦЕЛУЮ НЕДЕЛЮ в ГОСТИНИЦЕ БЕЗ ПРАВА на ЖИТЕЛЬСТВО в Брянской губернии.

Они их сдали куда надо 27-го февраля и остались ночевать. На завтра, 28-го, пошли по магазинам, а магазины не открывались.

Их, также, как и некоторых местных ГОРОДОВЫХ, ловили, били, разоружили и уводили, срывая погоны. Даже срезали пуговицы с брюк. Щукина и Зотова, как иногородних, отпустили. Им сказали. – ПОЕЗЖАЙТЕ ДОМОЙ, ТАМ ВАМ ПО ЗАСЛУГАМ ДОБАВЯТ. – Они показали, как у них штаны держатся на одних ремешках, еле-еле.

Ну, вот мы, наконец, подъехали к нашему вокзалу.

НАС ВСТРЕЧАЛА ВСЯ СЕМЬЯ И ДРУЗЬЯ.

Глава 11

Март 1917 – Октябрь 1917

Станция Акуличи, 1917 год, Март-Октябрь

Ровно в 8 утра, как обычно, наш товарно-пассажирский поезд прибыл, и ни куда-нибудь, а на нашу станцию Акуличи.

Об его прибытии сообщил своим ВОКЗАЛЬНЫМ КОЛОКОЛЬЧИКОМ – ДЗИНЬ – смотритель вокзала Иван Осипович Маевский. А также и о нашем приезде домой.

Перед выходом из вагона мы пристегнули красные значки. Отец развернул КРАСНЫЙ ФЛАГ, подаренный нам вчера его товарищем Анисимом. – Возьмите, – сказал он, – завтра он вам‚ ОЙ, КАК будет нужен. МЫ ВСТУПИЛИ В «ЗАВТРА»!

Первым из нашего вагона вышел отец с высоко поднятым ФЛАГОМ в руках, и КРАСНЫМ БАНТИКОМ НА ГРУДИ‚ на пальто. Вторым – я с вещами‚ и тоже с бантиком. Кстати‚ с бантиками было много пассажиров, но не было ни одного флага на перроне‚ и ни одного «бантика» у публики, встречавших нас.

Поэтому, отец «специально» задержался на вокзале с развернутым флагом‚ (повторяю) с надписью на нем словами: «СВОБОДА, РАВЕНСТВО, БРАТСТВО».

К отцу подходили наши соседи, а их много. Хотя на всем поселке народу немного, и ста семей не наберется. Все они поздравляли отца с возвращением домой, интересовались его здоровьем.

Приветствуя отца, всеми уважаемый старейшина поселка ГРИГОРИЙ БОРИСОВИЧ ЗЕЛЬДИН, по отношении ФЛАГА, осторожно спросил. – НЕ ПРЕЖДЕВРЕМЕННО ЛИ ЭТО???

– НЕТ. – Успокоил его отец. – Сегодня вся страна узнает правду обо всем. Что было и что будет.

В окружении своей семьи мы пришли домой, где ждали нас: отцова мать‚ бабушка Этель и ее замужняя дочь Аня, ныне Кругликова по мужу. Мы‚ отец и я, едва успели «обделить» всех ЛОБЗАНИЕМ, как прискакал «ГЛАШАТАЙ»‚ ВЕРХОВОЙ из Клетни, приглашая всех на ДЕМОНСТРАЦИЮ.

Наспех позавтракав, и прихватив про запас с собой «снадобье», мы пошли туда всей семьей.

Идти-то всего ЧЕТЫРЕ версты лесом.

Пришли мы с соседями под одним знаменем‚ прямо к началу демонстрации.

Будем откровенны, побывав впервые в жизни на демонстрации в ОРЛЕ, с его большим количеством демонстрантов, в том числе, военных‚ гражданских‚ разных классов‚ друзей и врагов трудового народа, докладчиков всех мастей‚ мне в мои шестнадцать лет было ясно одно, что наш враг – это царь и его строй.

И там, во всей этой незнакомой, неизвестной мне массе народа‚ было трудно сразу разобраться КТО есть КТО. Не случайно мы держались «цепочкой»‚ чтобы не потерять друг друга.

Зато‚ когда мы пришли сюда, в поселок Клетня, на демонстрацию‚ среди людей, которых я почти всех, ну, может, через ОДНОГО, знаю, у меня появилась радость, что я среди своих близких и родных мне людей‚ среди доброжелателей.

И любо было мне петь РЕВОЛЮЦИОННЫЕ песни в таком БОЛЬШОМ, НАРОДНОМ‚ МНОГОМИЛЛИОННОМ ХОРЕ.

И так было до самого конца ДЕМОНСТРАЦИИ.

Были и ОРАТОРЫ, которым, СОЛИДАРНОСТИ РАДИ, ПО НАШЕМУ ГОРОДУ И ДАЛЕКО ЗА НИМ НЕСЛОСЬ ЭХО – У-Р-А-А-А-А. Летели шапки ВВЕРХ!

Под тремя флагами мы, человек 25-30, с песнями: «ВСТАВАЙ ПРОКЛЯТЬЕМ ЗАКЛЕЙМЕННЫЙ»… «СМЕЛО, ТОВАРИЩИ В НОГУ»… «ВЫ ЖЕРТВОЮ ПАЛИ В БОРЬБЕ РОКОВОЙ»…, и другими, шли из Клетни домой в Акуличи.

Спустя пару дней я пошел на работу на лесопильный завод.

Как-то странно: ВОСЬМИЧАСОВОЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ, на заводе нет ни одного малолетнего, идут разговоры о сохранении той же дневной заработной платы, что и при двенадцатичасовом рабочем дне.

Ну, что же? Давно пора!

Еще в 1915 году‚ по приезду отца в ОРЕЛ‚ по мобилизации, он взял у АНИСИМА три экземпляра книги «МАНИФЕСТ99» КАРЛА МАРКСА100.

Будучи‚ вскорости‚ в городе Орле, мать их привезла‚ для передачи Пивоварову и Беленькому ПО ОДНОМУ ЭКЗЕМПЛЯРУ, и один – мне. Маме отец сказал, – передать им на хранение…

А я знал про отцов ТАЙНИК под ПЕЧКОЙ в курятнике. Сперва надо выгнать «обитателей», под пометом – ЛАРЕЦ. Потом уже выгонять кур не нужно было. Я зажигал фонарь «летучая мышь» и куры уходили в дальний угол. На лето куры ночевали в сарае, куда переносился и ларь.

Примерно в Августе 1915 года мать привезла из ОРЛА две книги по три экземпляра‚ для передачи их по тем же адресам. Книги объемистые, страниц по 250-300. Первая книга: «Легенда об УЛЕНШПИГЕЛЕ101 и ЛАММЕ ГУДЗАКЕ». Вторая книга: «О КОММУНИЗМЕ‚ СОЦИАЛИЗМЕ‚ АНАРХИЗМЕ, ФАШИЗМЕ».

Пивоварову и Беленькому ‚ как опытным людям, разрешалось приглашать по три-пять человек к себе домой, на читку не более одной главы. И расходиться домой по одному, поскольку на поселке все хорошо знают, что к Пивоварову и Беленькому ходит рабочий люд по работе.

Так все шло своим чередом‚ и спокойно‚ пока в начале 1916 года, проезжая мимо нашего дома из Клетни в Акуличи (другой дороги нет) старший стражник «ВОЛКОДАВ» Титков, с двумя верховыми, закричал. – ХАЙМЕНОК, ВЫХОДИ. – Я вышел.

– ТЫ ЧТО ЭТО БЕЗ БАТЬКИ, «ШИНОК102» ОТКРЫЛ? – И показал на заснеженную крышу‚ где, у самой трубы, стояла воткнутая в снег вниз черенком‚ МЕТЛА.

– Так это же я чистил трубу от сажи, чтобы не дымило, и воткнул ее черенком, чтобы ветром сдуло сажу с веника.

– А ты не «шинок» открыл?

– С чего-то ВЫ, ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ, ВЗЯЛИ?

«Волкодав»‚ как и все они, их благородии, не любят вопросов, но я же его назвал, – ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ‚ – и он сразу‚ заметно было, стал мягче‚ и сказал. – ХОРОШО‚ СЕЙЧАС ПОСМОТРИМ. – И приказал им, верховым‚ чтобы они отдали своих лошадей кучеру, и пошли с ним в мою хату.

Не думал я, что они будут что-то тут искать. Никто из нашей семьи не знал о существовании «ЛАРЦА»‚ и выпустили кур из-под печи на кормежку. Войдя первым, я закричал. – КЫШ под ПЕЧЬ, – и начал их загонять. Бабушка Этель и тетя Аня пришли мне на помощь. Наконец загнали. ОТЛЕГЛО. Незваные гости спокойно ждали у порога, из этого я понял, что о ЛАРЦЕ они не знают, и искать не будут.

И все же они остались верны себе. Обыск был произведен в хате, правда, с отступлением от их, никем не утвержденных, ВАРВАРСКИХ ПРАВИЛ: РАЗБРАСЫВАТЬ ВЕЩИ, КНИГИ‚ ВСЁ ТО‚ ЧЕГО ОНИ НЕ ИЩУТ. Они АККУРАТНО перекладывали все вещи с места на место‚ с обязательным присутствием кого-нибудь из взрослых членов семьи.

Тебя, мой родной читатель интересует. – Чем «волкодав» обязан Хаиму Фейгину, что он отступил от сложившихся ТРЕХСОТЛЕТИЕМ ДОМА РОМАНОВЫХ, ВАРВАРСКИХ ПРАВИЛ ПРИ ОБЫСКЕ???

Отвечаю. – В древней, древней песне о «ЧЕРНОСОТЕНЦАХ» есть такие слова. – …КОГДА ОНИ (черносотенцы) У НАС ОДОЛЖАЮТ, ТОГДА ОНИ НАС УВАЖАЮТ…

Мой отец получил «урок жизни» у своего «однокашника» Григория Гутермана, столяра города Почепа, у которого он работал. Там, в столярной мастерской, отец часто видел «особого» заказчика/полицейского/«связного». И каждый раз он что-то заказывал‚ то одну мебель‚ то другую… Потом увозил и денег не платил. Зато «заказчик» этот заранее предупредил, что в городе Почепе пройдут обыски…

Вот и здесь‚ в Акуличи, когда в 1908-м году сменился уходивший на повышение по служебной лестнице становой пристав, и заступил новый, то он ему рекомендовал за любыми работами обращаться к моему отцу.

Я помню 1908-й год, когда к нам приехал сам пристав и попросил отца поехать с ним к нему домой посмотреть, посоветовать, какой ремонт лучше сделать. Через пару часов отец вернулся, его привезли. Это было в пятницу, субботу мы не работали, а в воскресенье у пристава был праздник.

Понедельник для начала «тяжелый» день, вот и начали мы во вторник и до пятницы закончили всю работу по ремонту квартиры. Мебель для ремонта привезли к нам домой. После‚ когда все работы были закончены, пристав попросил дать ему счет.

Отец, как и Гутерман, счета не писал‚ и не подавал заказчику, а УСТНО называл работу и стоимость‚ и тут же, «не отходя от кассы», получал деньги‚ и так каждый раз.

Понятно, что после такого метода расчета‚ у ЗАКАЗЧИКА АППЕТИТ ЯВЛЯЛСЯ НЕ ТОЛЬКО ВО ВРЕМЯ ЕДЫ, НО И НИКОГДА НЕ ПОКИДАЛ ЕГО, ЗАКАЗЧИКА.

А ЗАКАЗЧИК НЕ ЗНАЕТ, И ЗНАТЬ НЕ ДОЛЖЕН‚ КТО ПЛАТЕЛЬЩИК… ОН ЗНАЕТ, КТО ВЫПОЛНИЛ ЕГО ЗАКАЗ,

ПОЭТОМУ ОН, заказчик, заводит дружбу с исполнителем.

ТЫ МНЕ‚ Я ТЕБЕ. Старо, как мир…

НИКТО НЕ ДАВАЛ «ВОЛКОДАВУ» УКАЗАНИЙ НА ОБЫСК. Как мне это стало известно?

Спустя примерно месяц после этого «события», к нам на завод, где я продолжал работать десятником, приехал ПРИСТАВ. С ним был МОЛОДОЙ ЧИНОВНИК‚ который назвался – ФАБРИЧНЫЙ ИНСПЕКТОР103.

Их встретил сам хозяин завода С. Г. Этингер. Пока они говорили о своих делах, я стоял поодаль от них. Потом они втроем, то есть, хозяин‚ пристав‚ и инспектор, пошли в контору.

Пристав подошел ко мне‚ поздоровался, отвел меня в сторону и спросил об отце. Я ответил, что он еще в госпитале. И вдруг мой собеседник подтянулся, словно ему предстоит кого-то отчитать‚ и спросил.

– Правда ли‚ что старший стражник Титков У ТЕБЯ ПРОВОДИЛ ОБЫСК?

– ТАК ТОЧНО‚ ваше благородие, – ответил я, и так же подтянулся, как и он.

– А ЧТО ЖЕ ОН НАШЁЛ?

– НИЧЕГО. – Ответил я.

– ЯСНО, – сказал он и добавил. – ТЕПЕРЬ-ТО ОН НЕ СТАРШИЙ, А РЯДОВОЙ. Он к тебе больше не будет ходить, да и ни к кому он не имеет права идти без моего указания.

На этом и закончился наш разговор. Он поспешил в контору, на ходу бросив мне, что пришлет кое-что завтра. Это значит‚ принесут мебель на мелкий ремонт, который я частенько ему делал: заменил замки в комоде104‚ починил стулья, вешалку и всякое другое… И получал за работу у прежнего плательщика. Теперь-то я наверняка спокоен за ЛАРЕЦ.

Отец явился во вновь организованный Клетнянский Райвоенкомат105, где его взяли на учет и сделали отметку на его документе: по истечении срока явиться сюда же для повторного осмотра. Дважды отец проходил комиссию, и каждый раз продляли срок. На третий раз его направили в город Брянск на комиссию, а там‚ по «катару желудка» – он ГОДЕН, а по РАНЕНИЮ НОГИ – НЕ ГОДЕН. Отца освободили от ВОИНСКОЙ ПОВИННОСТИ.

Встал вопрос – как жить дальше? Семья пять душ‚ заработок мой только 25106 рублей в месяц. Дороговизна… цены в несколько раз выше ДОВОЕННЫХ. В хозяйстве: корова‚ куры… Им тоже нужен корм, его надо покупать, выход один…, И ОН БЕЗВЫХОДНЫЙ…

Отец, через НЕ МОГУ, должен встать к верстаку. Работать. А как??? Когда ему тяжело долго стоять на одном месте, легче идти на небольшие расстояния. В столярной работе‚ в основном, вся работа производится стоя. Это буду делать я. И лишь немногие работы: долбежка, навеска мелких деталей, шлифовка наждачной бумагой и некоторые минутные‚ мелкие, отделочные, покрасочные работы будет производить отец. Не спеша…

ВОЗВРАЩАЯСЬ с основной работы, меня всегда ждала дома тяжелая работа: резка досок на бруски рамочной пилой «врасмашку» или, зарезка шипов шипорезкой, сборка изделий на клей, и ряд других работ. Так мы с отцом и работали: дружно и споро‚ пока отец ОКРЕП немного.

Тем временем ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ107 свершилась

Частные предприятия, в том числе ЛЕСОПИЛЬНЫЙ ЗАВОД братьев Этингер и СТРУЖЕЧНЫЙ братьев Хотылёвых‚ Советской Властью были НАЦИОНАЛИЗИРОВАНЫ.

На этих заводах были созданы заводские комитеты, а на лесоразработках – профсоюзные комитеты. Первым председателем станционного совета на общем собрании был избран вернувшийся с войны, раненый фронтовик АРХИПОВ СТЕПАН ВЛАСЬЕВИЧ.

Отец был выбран членом СОВЕТА, который входит в Клетнянский Совет ФАБРИЧНО-ЗАВОДСКОГО108 КОМИТЕТА ПРОФСОЮЗА по заводам поселка Акуличи.

С первых дней ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ и до ОКТЯБРЬСКИХ ДНЕЙ‚ я и Лука Мельников, в свободное от работы время‚ носили на левом рукаве, выше локтя‚ красную повязку с тремя белыми буквами Р.Н.М. – РОССИЙСКАЯ НАРОДНАЯ МИЛИЦИЯ. Мы выполняли обязанности милиционеров по нашему поселку. После ОКТЯБРЬСКИХ ДНЕЙ нас заменила РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКАЯ милиция.

НАШ председатель станционного СОВЕТА С. В. Архипов проработал с полгода, заболел, (отразилась ВОЙНА) и умер.

На смену ему избрали товарища А. Н. Кокорина. Он – молодой‚ средних лет, семейный, но, какой-то тощий, тщедушный. И он тоже недолго работал и… УМЕР.

По поселку прошла МОЛВА, что какой-то проходящий старец кому-то сказал, что у нас УМРУТ ПОДРЯД ТРИ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА! Надо же быть такому…

Как в старой довоенной109 песне пели: – «пальцы рубят, зубы рвут, а в службу царскую не идут110», так и у нас ТРЕТЬЕГО, ОЧЕРЕДНОГО, ПРЕДСЕДАТЕЛЯ не могли так сразу подобрать. Охотника ЗАВЕДОМО УМИРАТЬ не было.

Другое дело – идти на войну, шли.

А потребуется опять защищать РОДИНУ – пойдем.

Такие рассуждения можно было в те дни услышать от любого, от которого и не ждешь.

Потом подобрали кандидатуру железнодорожника товарища Л. П. Башкирова. Толковый. Он долго работал, потом удовлетворили его просьбу, переизбрали. Спустя десять лет, когда я был там, в командировке, то встретился с ним. Мы вспоминали былые «суеверные» дни. – ВОТ ВИДИШЬ, ЖИВУ, И ХОРОШО ЖИВУ. – Сказал он, тряся мне руку на прощание.

В начале 1918 года лесопромышленники братья Локшины перешли на заготовку леса для Брянского Государственного111 завода. Они стали называться УПОЛНОМОЧЕННЫЕ и пригласили меня на должность ДЕСЯТНИКА.

Наконец-то сбылась моя давнишняя мечта – работать в лесу, на свежем воздухе, подальше от завода, станков, погрузки железнодорожных платформ и вагонов.

А главное – БОЛЬШЕ ЗАРАБОТОК.

Бывало, меня спрашивали. – Был ли я комсомольцем112 1920-го ГОДА?

Прежде чем ответить вам на этот прямой вопрос, я прошу МОЕГО ЧИТАТЕЛЯ со всей серьезностью отнестись к моему рассказу о себе, о моей «АВТОБИОГРАФИИ», в которой я писал в отдельных случаях подробней, чем это требовалось, чтобы начало было понятней, и, ХОТЯ БЫ НЕ ВЫГЛЯДЕЛО‚ КАК НАДУМАННОЕ.

С ТВОЕГО‚ мой читатель, разрешения, заглянем в «Предисловие Автора». В нашей стране повелось такое‚ что, уходя на заслуженный отдых, товарищ начинает комплектовать свои записи из блокнотов‚ своих научных печатных трудов, а также сохранившееся в памяти человека всё то, что нужно и можно использовать при написании своих «МЕМУАРОВ».

И вот, касаясь «сохранившегося в памяти человека»‚ приведу вам ЦИТАТУ Льва Николаевича Толстого‚ напечатанную в приложении к журналу «Советиш Геймланд113» («Советская Родина») № 7 1980 года.

В цитате говорится, что «ребенок в возрасте до ПЯТИ ЛЕТ ВОСПРИНИМАЕТ БОЛЬШЕ ВПЕЧАТЛЕНИЙ, ЧЕМ ЗА ВЕСЬ ОСТАТОК СВОЕЙ ЖИЗНИ». Это все, что касается «памяти ребенка», а дальше идут школьные годы‚ и прощай мое детство.

А теперь‚ о К.С.М. ДВАДЦАТОГО ГОДА.

На нашем станционном поселке Акуличи, затерявшемся в БРЯНСКИХ ЛЕСАХ, моих ровесников, парней и девушек‚ было ДЕСЯТЬ, ДВЕНАДЦАТЬ человек. Столько же было подростков.

И надо сказать, что все это был рабочий ЛЮД.

И если мы, старшее поколение, работали на трудных работах «лесопильного» завода, то все подростки‚ и старшие из девчат, работали на «стружечном» заводе.

Последние годы вся молодежь перешла на «стружечный».

– Почему?

– Да потому, что на «лесопильном» работа не под силу ТАКИМ молодым. Очень тяжело таскать, грузить доски, горбыль, обапол114 на вагонетки, и с них относить. Круглый год потный на сквозняках.

На «стружечном» заводе двое рабочих на «маятниковой» пиле режут тонкие бревна на чурбаны, длиной, примерно, в половину аршина. Такой чурбан‚ причем сырой древесины‚ весит около семи-восьми фунтов115. Двое подносят чурбаны к станкам. Расстояние от пилы до станков – десять-пятнадцать шагов.

Девчата и ребята изучают технику безопасности и работают на строгальных станках‚ стружку относят от станков в сушилку. Там её сушат теплом от паровых котлов. Тут же станок сухую стружку подает в пресс и увязывает проволокой в тюки.

Таким же способом, в наше время‚ на уборке сена или соломы прессуют в тюки с увязкой проволокой.

Вообще-то‚ относку стружки от станков в сушилку делают каждый, кто идет по цеху мимо станков в сторону сушилки. С большим удовольствием он вваливается в гору стружки, приятно пахнущую сосновой смолой, словно в сосновом бору, просовывает руки сквозь эту гору до пола, и встает, захватив руками стружку. И идет гора стружек (человека не видно) в сушилку. А там ЖАРИЩА. Если бы стружки были помягче, можно было бы работать нагишом.

И самое главное‚ ЗАРАБОТОК – ТАКОЙ ЖЕ. Поэтому во время войны все, СТАРЫЕ И МАЛЫЕ, работали на этих заводах.

Будучи «заводчанами», мы‚ в силу таких обстоятельств‚ составляли единый коллектив‚ спаянный‚ и не только на производстве, но и в жизни, и в быту.

МЫ, РОВЕСНИКИ, порой ОБЪЕДИНЯЛИСЬ с ПОДРОСТКАМИ‚ особо – при игре в МЯЧ‚ ШОРОВНИ116‚ или в КРОКЕТ117.

Много времени мы проводили на нашей реке Надва118. Купались, рыбачили на лодках, с сетями, бреднем119. А поздним летним вечером, когда рыба стоит-спит, вот тут-то уже и мы – на лодках‚ с подсветом и остями120.

И это далеко не всё то, что нас объединяло.

К примеру, такое: наши девчата подняли вопрос: УСТРОИТЬ ГИГАНТСКИЕ КАЧЕЛИ.

Идет 1916-тый год.

Встал вопрос. Где взять СТОЛБ? Сырой не годится, да и в КАЗЕННОМ лесу НЕ СРУБИШЬ.

– Если СРУБИШЬ‚ – сказал мой ровесник‚ Игнат, сын лесника Л. И. Марченко‚ – то НЕ ВЫВЕЗЕШЬ.

Потом младший брат Игната‚ Гриша, добавил. – А ВЫВЕЗЕШЬ‚ САМ НА ПЕНЬ СЯДЕШЬ, таков уж наш отец. И не просите…

На следующий день, от себя лично и молодежи рабочих завода, я пошел к Самуилу Григорьевичу Этингеру‚ и попросил МАЧТОВОЕ121 БРЕВНО.

И что бы вы думали? Отказал? Нет, расспросил подробно, для чего и для кого. А я ему добавил, что «ВАША ДОЧЬ ТОЖЕ БУДЕТ КАТАТЬСЯ». Он, подумав, дал «добро» и разрешил выбрать.

А за нами дело не стало, лошади у многих из нас были. МАЧТУ привезли. Наш кузнец М. Красиков сделал круг, кольца и металлический крест-анкер под столб. На покупку специальных веревок мы «СКИНУЛИСЬ».

Вторую половину лета‚ поочередно, все катались. На зиму‚ еще с осени мы веревки сняли, высушили и спрятали до весны.

ВЕСНА 1917 года пришла к нам с РЕВОЛЮЦИЕЙ.

(Об этом я уже писал.)

Наряду со всеми ПРОБЛЕМАМИ‚ ПОСЕЛКОВЫЙ СОВЕТ решил создать школу «первой122 ступени» и занял под это большой одноэтажный дом. Обеспечили тремя УЧИТЕЛЯМИ. Заведующий школой был прислан районом. Владимир Яковлевич Оливетский. Холостяк‚ не первой молодости‚ умный, красивый. Учительниц две‚ Нина Васильевна, из города Брянска‚ вторая – Ольга Васильевна‚ из станции Жуковка123.

С помощью актива они набрали коллектив учащихся‚ человек двадцать, а вскорости ученики стали прибывать из ближайших, 2-3 версты, хуторов. Организовав работу школы, Владимир Яковлевич стал присматриваться к местной молодежи, которая‚ нет-нет, да зайдет к нему вечерком в школу. В.Я. жил в отдельной комнатке в школе, Н.В. и О.В. жили у своих местных родственников.

Сперва по одному, затем по два-три парня, а потом, с разрешения В.Я., пригласили для ЗНАКОМСТВА и девушек.

Закончилось это все тем, что наш ДРАМКРУЖОК‚ под ЕГО РЕЖИССЕРСТВОМ поставил первый спектакль: «ТЕЩА В ДОМ, ВСЁ ВВЕРХ ДНОМ124». Наш УСПЕХ!

Несколько афиш сообщили людям о бесплатном спектакле. Главное – приходить со своей ТАБУРЕТКОЙ.

ЗАЛ в ШКОЛЕ не мог вместить всех желающих.

Наружная температура середины Апреля – плюсовая. Входная дверь открыта настежь. То и дело, все плотнее сдвигаются стулья-табуретки. А сколько было аплодисментов!!! Порой и НЕВПОПАД‚ достаточно было нескольким товарищам ударить в ладоши‚ как вся школа-публика последовала их примеру‚ а мы «ДРАМАДЕРЫ» терялись, краснели.

В антракте‚ и по окончании постановки‚ наши СЕЛЬСОВЕТЧИКИ, ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКИ и другие зрители из публики, интересовались – когда будет второй СПЕКТАКЛЬ?

Владимир Яковлевич выступил с нашей «примитивной» сцены к товарищам. Он поблагодарил за аплодисменты. – По вопросу второго спектакля‚ другой пьесы‚ к празднику 1-го Мая мы не успеем, а эту постановку порепетируем и ПОСТАВИМ.

С Вашего разрешения расскажу об одной нашей затее.

В начале ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ, какой-то подрядчик построил‚ в самый короткий срок, ДВА ЛАБАЗА125, размером (примерно) 40 на 9 аршин. Каркас бревенчатый‚ крыша досчатая, добротная‚ чтобы не протекала. Обшивка стен выполнена дюймовыми обрезными досками‚ с зазором между ними в один дюйм. Это – для сквозняков‚ для просушки болванок – лож126 – к РУССКОЙ ТРЕХЛИНЕЙНОЙ127 ВИНТОВКЕ. Полы – на бревенчатых лагах‚ из толстых‚ обрезных досок‚ щитовые. В здание нет ни одного окна, только в торцах стен по одной двери.

Пока строились лабазы, ОБОЗОМ были полностью завезены болванки. И тут же рабочие занесли их вовнутрь и уложили в клетки. Затем повесили замки и поставили ВОЕННУЮ охрану.

Так было давно. Сегодня оба лабаза заняты только браком. С начала РЕВОЛЮЦИИ‚ ни подрядчика, ни охраны, даже замков мы не видим. Теперь, когда мы удачно поставили постановка, окрыленные успехом, посоветовались с В.Я. и решили «реквизировать» один ЛАБАЗ под летний128 театр.

И пошли мы в поселковый СОВЕТ – здесь нашу идею ОДОБРИЛИ. УРА. УРА. УРА.

Принесли мы в СОВЕТ свой ПЛАН мероприятий к празднику 1-е129 МАЯ 1917 года. С утра 30-го АПРЕЛЯ 1917 года в школе для детей ПРАЗДНИК. Силами учащихся ПОСТАНОВКА, СТИХИ, ХОРОВОД (общий), песни‚ танцы, декламация и другое.

УЖЕ договорено с С. Г. Этингером, что он обеспечит досками для нащельников, причем БЕСПЛАТНО, а ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКИ пожертвуют ПЯТЬ висячих керосиновых130 ЛАМП для сцены и зала.

В связи с тем, что на переоборудование лабаза требуются материалы: (гвозди, ткань на занавес и другие, по мелочам), на которые нужны деньги, мы предложили сделать небольшую урну с замочком и отверстием для опускания денег, кто СКОЛЬКО может и хочет.

Если кто пришел без денег, то не чинить ему препятствий для входа. СОВЕТ все утвердил. На завтра было написаны ТРИ красочно оформленных объявления и развешаны по обоим заводам и на ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОЙ станции.

Нам, организаторам, казалось, что если идут двое и разговаривают между собой, то говорят о нашем процветании, в смысле полезного дела‚ досуга молодежи и подростков. Этим двум группам – ЗАВОДЫ; малышам – ШКОЛА.

Буквально на завтра Степан Власович собрал членов СОВЕТА, у себя дома. Вопрос один – воскресник по переоборудования ЛАБАЗА. Нужны плотники. Составили список на тех, кто наверняка придет. Таких набрался «добрый десяток». На предстоящую работу нужны мужчины.

А что это за мужчина, не умеющий держать в руках топор, пилу‚ долото? Поэтому в ВОСКРЕСЕНЬЕ к лабазу пришел весь поселок, со всяким инструментом. Среди пришедших были и женщины, и дети. Пришли они посмотреть на это диво дивное, ВОСКРЕСНИК131, о котором СООБЩАЛИ И ЗВАЛИ НА СТРОЙКУ ЛЕТНЕГО ТЕАТРА.

Смотрели и глазам своим не верили. Весь СОВЕТ принимал участие в работе. Председатель СОВЕТА и Ж/Д МАСТЕР Н. Н. Андросов и мой отец, руководили работой. Их расчеты были на ДЕСЯТОК мужчин и столько же молодежи, а пришло ПОЛСОТНИ.

Весна‚ с её желанными дождями‚ уже на пороге. Она могла помешать‚ и надолго. Поэтому приступили к наружным работам: прибить «нащельники», оформить двери в торцах стен лабаза, придать им ВИД «ТЕАТРА».

Четырех мужчин и двух подростков послали внутрь лабаза‚ готовить место для будущей СЦЕНЫ, разобрать полы в том месте, где будет сцена‚ и последующие работы.

Все остальные «набросились» на «нащельники» и двери. Материал завезен и уложен внутри ЛАБАЗА. Быстро расставили силы, кто во что горазд. Пилят по нужной длине «нащельники», относят их к месту работы товарища, прибивающего «нащельники». Дети подносили гвозди. Без дела, без работы, никто не остался… если кто желал…

Методом «ВОСКРЕСНИКА» «общественность» выполнила все работы по переоборудованию «ЛАБАЗА» в «ЛЕТНИЙ ТЕАТР» со сценой, двумя выходами за кулисы, суфлерской будкой и рампой‚ со съемным занавесом.