Темь. В поисках истины

Тем не менее вел Митромир тяжело груженый джип спокойно и уверенно, явно уважая подслеповатые светофоры, подмигивающие сквозь летящую морозную пыль, питерские ямы и ухабы, радующие глаз джипера, а также неожиданные ремонты на самых оживленных дорогах, что особенно взбадривает водителя в часы пик. С одобрением он провожал взглядом суровых бабушек, целеустремленно пересекающих дорогу перед самыми бамперами автомобилей с явным пренебрежением к пешеходным переходам, скудной пенсии и собственной опостылевшей жизни. В особый восторг посланца Радегаста приводили разбитые колеи, протянувшиеся вдоль трамвайных путей, по которым лихо неслись, теряя глушители, безбашенные питерские водители, и плечистые молодые люди на джипах, обгонявшие автомобильный поток непосредственно по газонам, вспугивая ранние стайки прохожих и бродячих собак.

– Определенно это рай для японцев, – высказался он, терзая тормозную педаль перед очередным приветственно открытым канализационным люком, красовавшимся посередине дороги. – И зачем они лезут в трофи-рейды куда-то на Дальний Восток или в африканские саванны? Ведь здесь вполне цивилизованные условия даром пропадают. Это ж какой бизнес можно делать!

– Сюда, милок, одно время американцы ездили. Этот… альденарин какой-то в крови повышать, – сказал просвещенный Никитич.

– Адреналин? – догадался Антон.

– Его, – подтвердил дед. – А потом исчезли. Парочку-другую их ненароком пришибли на дороге, а они, вишь, народ трусоватый. Жизню свою любят. Да и жадноваты оказались: машин, однако, жалко. А и нечего на дорогом транспорте к нам ездить – кто-то, глядишь, глаз и положил.

– Подставу сделали? – азартно спросил Леха.

– Я не в курсах, – дипломатично ответил дед. – Это мне один знакомый участковый поведал. А только теперь иноземцы у нас больше на такси или в обчественном транспорте ездят. Или кто из наших подвезет. У участкового джип как раз такой, американский…

Казалось, город, глазевший в салон машины еще темными окнами зданий, редкими огнями рекламы и фарами встречных автомобилей, в ответ на эту мирную беседу неожиданно ухмыльнулся, по-свойски подмигнул и залихватски махнул темным крылом, заодно бросив в боковые стекла заряд снежной крупы.

Прощание Питера почувствовали все, и Митромир задумчиво и как-то тепло сказал:

– А жива еще душа города. Может, не все потеряно?

С этим вопросом они и выехали на трассу, ведущую в сторону Приозерска, миновав последнего заледенелого гаишника, отдавшего честь. Особенно экспедицию тронула обогнавшая их желтая спортивная машина, из окна которой высунулась женская ручка, бросившая в их сторону нечто вроде воздушного поцелуя.

Когда впереди вытянулась одинокая темная дорога, пронзаемая прожекторными лучами уходящих в рейсы дальнобоев, позади отчаянно засигналил дальним светом Вован, явно призывая обратить на него внимание. Обе машины остановились у обочины. Никитич, сидящий рядом с Митромиром, опустил боковое стекло.

– Ну, как менты провожали? – в окошке двери, впустив морозный воздух, появилась довольная рожа лешака.

– Так это твои штучки? – свирепо спросил Митромир. – Я же тебе сказал, что магический баланс нельзя нарушать!

– А я и не нарушал, – насупился Вован. – Где мне Силы взять такую прорву ментов охмурить. Я чисто забашлял их главному – и все дела. Он еще хотел впереди мигалку послать, хоть до Москвы, да я конкретно отказ дал. Конспирация, это мы понимаем.

– Вот именно! – наставительно сказал Митромир. – Чем меньше мы Истинной энергией, Силой мигаем, тем больше шансов, что Темные нам на хвост не сядут. Это ж сколько ты главному забашлял… тьфу, заплатил, что честные служители дорог нам реверансы делали?

– Бабла хватит! – беззаботно махнул рукой Вован. – Этот мент в понятиях… Дак я это для чего… Может, вы все-таки меня возьмете? Могу и пацанов своих позвать. Они любого Темного на понт возьмут, ну, а на крайняк из «калашей» покрошат… А?

– Так, – завелся Митромир. – Экспедиция по спасению мира сего. Все сплошь ну очень Светлые, приличные авантюристы. Под крышеванием банды лешака. С полным вооружением средней десантной роты. Очень деликатная миссия…

И перегнулся через Никитича к Вовану:

– Ты че, в натуре, не рюхаешь, что твои пукалки в Раземелье комару задницу не попортят? А как шмон на переходе пройдешь? Беспредел хочешь запалить? Не по смыслу базар, Вован, разводишь!

Лешак потерял дар речи и ошалело таращил глаза на грозного Митромира, словно узрев верховного смотрящего.

– Ну, это… – наконец молвил он. – Я ж хотел как лучше. Чтобы все чисто и безопасно. Вдруг кто-то консенсуса не захочет? Ведь война же кругом, а сила – лучший довод дипломатии. Это, кажется, кто-то из германских канцлеров сказал.

Теперь несколько оторопел Митромир. А потом нетерпеливо махнул рукой:

– Все, кончай дискуссию! Такой разносторонний лешак и здесь полезен. На крайний случай могу сообщить, что мы пойдем к переходу, который возле Мормидонова столба, что за Ладогой к северу…

– Знаю, знаю, – обрадовано заторопился Вован. – В тех местах папа мой проживал. У карелов в авторитете был. Там и берлога наша поблизости родовая…

– Держи, – протянул ему Митромир выуженную из кармана широкую деревяшку с четко очерченным сучком посередине. – Это наш маяк. Как пользоваться – знаешь. И береги, как зеницу ока! Упаси тебя Радегаст, если это попадет в лапы к Темным…

– Сучок Мокрохвоста! – радостно возопил Вован. – Последней модели, с наворотами! Да с ним я вас на краю света отыщу. И все зубы отдам, а Темным он не достанется.

Счастливо сверкнув оскалом, Вован прощально махнул рукой и исчез в морозной поземке. «Крузак» тронулся в темноту.

– А что за Мокрохвост? – спросил, сгорая от любопытства, Леха.

– Родственник той шишиги, – проворчал Митромир. – Великий мастер был. Истинный шишиг.

– А ежели он все-таки, сучок этот, к Темным попадет? – осведомился Антон.

– Ничего, – беззаботно улыбнулся посланец Радегаста. – Он с самоликвидатором. Мокрохвост на работе и сгорел: последнее изделие непроизвольно самоликвидировалось. Как-никак, двести граммов тротилового эквивалента.

Леха одобрительно крякнул. Весняна вздохнула.

***

Поздний рассвет встретил машину, мчащуюся по оживавшему шоссе. Начались курортные загородные места. Здесь зима, в отличие от осыпаемого ледяной промозглостью Питера, хозяйничала давно, укрыв снегом и сосновые леса, и березняки, и болота – лишь росчерки дорог и лыжни кое-где на равнинной снежной глади показывали, что это озера, закрывшиеся от холода льдом.

– Благодать-то какая! – вздыхал Никитич, озирая из уютного теплого салона снежное великолепие.

Весняна молчала, думая о чем-то своем, а Антон с Лехой мирно додремывали остатки буйной ночи. Головное устройство «крузака» тихо дожевывало очередную порцию попсы в качестве привычного звукового фона. Митромир вел машину аккуратно, не нарываясь на пререкания со стражами дорог, хотя Никитич и ворчал, что на такой скорости они доберутся до места, когда все уже закончится.

Впрочем, вскоре ворчание Никитича перешло в другую струю. А именно – обеденную. Маг отмалчивался, пока дед, наконец, откровенно не заявил, что дальше без плотного перекуса не поедет, а пищевое воздержание вредно для здоровья.

– А как насчет других воздержаний? – огрызнулся Митромир, но притормозил у ближайшей развилки и объявил, что, так и быть, привал будет, но на свежем воздухе и подальше от посторонних глаз.

– Может, нам еще и костер не разводить? – возмутился домовой, содрогаясь при мысли о холодной тушенке.

– Увидим, – коротко отрезал Митромир и, найдя подходящую проселочную дорогу, нырнул под лесной полог.

Джип поелозил по глубокой колее, но вскоре благополучно въехал на обширную поляну, облюбованную, судя по всему, дальнобойщиками: снег изобиловал огромными пятнами солярки, а границы поляны окаймляли аккуратно вкопанные в землю грузовые покрышки.

Никитич понюхал воздух и одобрительно кивнул: «Темной нежитью не пахнет. Там, где дальнобойщик был, она не водится. Духа не выдерживает».

– Привал! – объявил Митромир. – Делаем смотр вещам, экипируемся и готовимся к неожиданностям.

Маленький отряд охотно начал смотр припасам Вована. Выяснилось, что лешак был настолько заботлив, что припас даже компактную газовую печку и пару баллонов к ней. А вот экипировка вызвала самые разные эмоции. Вован явно был настроен на боевые действия, поскольку предложил публике полный зимний камуфляж добротного западного производства, а также комплекты камуфляжа летнего – в расчете, видимо, на то, что в Раземелье может случиться и лето.

– Он бы нам еще боевые укладки притаранил! – возмущался Митромир, все больше обнаруживая знакомство с мирной российской действительностью.

Укладки действительно нашлись, хотя и без магазинов для «калашей». Зато в их многочисленных карманах можно было хранить множество магических штучек, каковые имелись у мага, и это несколько охладило его гнев. Антон и Леха были очень довольны, Весняна – не очень, хотя зимний комбинезон был ей весьма к лицу, а вот Никитич орал, что ни за что не расстанется со своей шубой.

– Это какой же домовой без шубы, да еще зимой? – спрашивал он то у одного, то у другого, и борода его стояла торчком. – Да меня в эдакой одежке последняя кикимора обсмеет!

Кончилось тем, что дед напялил поверх камуфлированной куртки, подбитой канадским мехом, шубу и успокоился. Похоже было, что домовой очень любил тепло, а свойство потеть было ему незнакомо.

Дальнейший осмотр багажа поверг всех в некоторое изумление. На свет появились компасы, карты, боевые ножи и ножи десантные метательные, сигнальные ракеты, фонари, палатки, рюкзаки и много прочей полезной, по разуменью лешака, мелочи. Было понятно, почему «тойота» недовольно крякала на кочках.

– Я так и думал, – сказал Митромир, выволакивая с пыхтеньем ящик со световыми и шумовыми гранатами. – И когда он успел? Надеюсь, ядерный чемоданчик Вован у местного президента не свистнул? Похоже, он это может. Запомните отныне, друзья мои: не пускайте Вована во власть. Не по Сеньке шапка. А гранатами надо пользоваться так…

После сытного обеда народ был расположен ко сну, но неугомонный Митромир заставил всех заняться детальным разбором снаряжения.

– Все должно быть под рукой и на своем месте, – втолковывал он. – Ножи – в чехлах на ремнях, фонари – в карманах, компасы – на запястьях…

– А это? – поднимал рулон туалетной бумаги Леха.

– Тоже там, где надо – по мере использования.

Похоже, боевой настрой овладел и Митромиром. А может быть, он что-то ощущал?

И потому посланец Радегаста первый услышал звук двигателя подъезжающей машины, совсем не похожий на дизельное ворчанье тяжелого грузовика.

– К бою! – взревел маг, словно заправский полевой командир.

Путешественники бестолково затоптались на месте.

– Хватай гранаты – и по кустам, – яростно зашипел маг, подавая личный пример. – Огонь по команде! Закрой глаза и затыкай уши!

Это было понятно, и через минуту только снежная пыль, сыпавшаяся с окружавших поляну деревьев, выдавала присутствие засады.

В следующую минуту на поляну торжественно, словно на параде, въехал черный джип – прямой родственник серо-зеленого «круизера», и из него посыпались плечистые близнецы в черных кожанах, озирая окрестности. Настроены они были недружелюбно, о чем свидетельствовали различные виды стрелкового оружия, нацеленного на брошенный лагерь. Но боевым опытом преследователи явно не обладали или имели слишком большой запас нахальства. Больше всего они напоминали обыкновенную банду братков.

– А какую команду ждать-то? – послышался из-за особенно большого куста громкий шепот Никитича.

– Апчхи! – оглушительно ответил Митромир.

«Калаши» в руках новоприбывших лишь успели выплюнуть первую порцию пуль, как на полмили вокруг все озарилось слепящей вспышкой и раздался примерно такой же мощности «бум». Чих Митромира был воспринят правильно, и все члены спасательной экспедиции метнули на поляну те из гранат, что попали под руку в первую очередь. Потом воцарилась мертвая тишина. И непонятно было, кто больше отдыхал в шоке: полегшие на поляне братки или засада под деревьями.

Лишь десяток секунд спустя на поле боя неуверенной походкой вышел маг. Из ушей его торчали забытые затычки изо мха, из глаз текли слезы, но в руке сиял кинжал Марцеуса, и вид у мага был вполне боевой и неординарный.

– Есть кто живой? – возгласил Митромир, не забыв заглянуть в кабину прибывшего джипа и удостовериться, что она пуста.

– Есть, – из-за ближайшего куста легкой походкой вышла Весняна, и, как ни странно, была она вполне свежа, а зеленые глазищи смотрели с непонятной насмешкой.

Далее из кустов выполз Антон, за ним Леха, а вот Никитича пришлось выносить на руках: он был в полной отключке. Очевидно, дед в боевом пылу пренебрег правилами безопасности.

– Так, – резюмировал Митромир. – У нашего джипа прострелено колесо, налицо двое контуженных и один инвалид – надеюсь, временно. Плюс пять чужих инвалидов, к сожалению, тоже временных. А теперь, граждане великой, но глупой страны, нам пора сматываться. Когда не нужно, здешняя полиция проявляет очень большую оперативность. Поэтому реквизируем транспорт наших гостей. Тем более, что он нам родственен. И перекидываем в него снаряжение. А вот с допросами что-то не везет: постоянно не успеваем. Отдыхать гости будут не менее получаса, но у нас времени нет…

Спустя пятнадцать минут черный «круизер» вылетел с поляны и понесся по заснеженной лесной дороге навстречу надвигающимся темным тучам.

***

По мудрому приказу Митромира, взвалившего на себя нелегкую ношу начальника экспедиции, командира отряда, стратега и тактика, вся компания еще пару часов отсиживалась в лесу, завернув в него через пару километров. Расчет был на то, что неудачливые бандиты, очухавшись и заменив пробитую резину у любезно оставленного им джипа, бросятся в погоню, поспешив в том числе по той же причине нежелательности знакомства с силами правопорядка. А поскольку, судя по всему, их кто-то навел на Митромиров отряд, то они последуют в том направлении, куда он двигался. А значит, опередив путешественников, столь же любезно примут на себя все возможные подготовленные кем-то для них неприятности, если предметом наводки служил именно серо-зеленый «круизер».

– Знать бы наверняка, – рассуждал Митромир, – обычная это шайка, которой приглянулся джип, или заказанная Темными специально для нашего развлечения. Впрочем, мы теперь этого не узнаем.

Вот тут посланец Радегаста ошибался.

Они не проехали по шоссе и двадцати километров, когда увидели не совсем обычную аварию, судя по количеству автомашин с мигалками, стоящих у места происшествия, и припаркованному неподалеку автобусу со спецназовцами. Мерзнущий у обочины сержант ГИБДД махнул было жезлом, чтобы проезжали побыстрее, но, приглядевшись и увидев в салоне камуфляжи, остановил джип.

– Кто такие? – благодушно спросил он, чувствуя за спиной надежное прикрытие.

Митромир толкнул локтем Никитича.

– Свои, браток, – столь же благодушно отвечал на удивление быстро отошедший от светозвукового шока дед, вперив изумрудные глазки в сержанта. – Специальная зондер-команда из Питера.

Маг поперхнулся, услышав о «зондер», но сержант с затуманенным взором покивал головой:

– А, понятно, братки. Свои. Только тут все кончено. Спецназ их так долбанул, что не поймешь, где мясо, где железо, – и указал на горелый, еще дымящийся остов у края дороги.

– А улики? – строго спросил Митромир.

Сержант застеснялся:

– Ну, они ж, эти спецы… Отмороженные. Им дали команду сверху, что в таком-то джипе – террористы, они и рады лупить из чего ни попадя. Свои ребята, чего там! После горячих точек я сам такой.

– А вы и в горячих точках были? – не утерпела Весняна.

– А как же, – ответил сержант. – Два раза. Медаль получил. Друганов из-под огня вытащил.

– Ух ты! – не удержалась Весняна.

– Да это ничо – скромно потупил глаза сержант. – Как своего, русского братана бросишь?

– Ну, а кто-то еще подъезжал, может, интересовался особо? – со значением спросил Митромир.

– Было – понимающе кивнул сержант. – Дамочка какая-то сильно любопытствовала. На желтом «порше». Неприятная тетка такая. И все почему-то руками водила, точно воздух щупала. Может, пришибленная? Мы документы проверили – какая-то Розмуальда, питерская. Вроде русская, а имя жидовское. И отпустили.

– Нет, она не пришибленная, – медленно сказал Митромир. – И имя не еврейское. А отпустили зря. Могла пособницей оказаться. Или родственницей.

– Не могла, – с уверенностью сказал сержант. – Она тоже из какой-то спецслужбы, удостоверение показывала. Не фальшняк. А помимо того, родственники так быстро не являются. Наши в таком разе всегда успевают покойничков пощупать. Ну, вы в понятке: деньжата там, золотишко-барахлишко… Покойникам-то оно зачем? А тут, – сержант с сожалением вздохнул, – и шмонать нечего было, все сгорело. Хотя джип, видать, богатый был, вроде вашего.

– И много удается срубить? – как ни в чем ни бывало, спросил Митромир.

– По-разному, – пожал плечами сержант. – Только вот народ пошел ушлый: недавно трое на «мерсе» о дерево шмякнулись, так у двоих мужиков кой-чего было, а у бабы – кредитка! Чего с ней делать? И зачем бабе кредитка? А нам еще с начальством делиться…

– Так ведь русские же, поди, были? – как-то заторможенно спросил Леха. – Которых шмонали-то.... Свои вроде, а?

– И че? – искренне удивился сержант. – Дак они ж мертвые. Хучь и теплые еще…

– Поехали отсюда, – сдавленно сказала Весняна.

– Медаль, говоришь? – снова медленно спросил Митромир. – Хорошо, значит, воевал.

– К ордену обещали представить, – незамутненные глаза сержанта голубели чистыми льдинками, – да штабные себе замылили, как всегда. У них свой закон.

– Ладно, – Митромир снова толкнул Никитича.

– Прощевай, милок, – печально сказал дед. – И поосторожнее с покойничками. Они, знаешь, иногда возвращаются. Глядишь – и спросят… А начальству про нас скажешь – свои, мол, из Питера. И разговор этот забудешь. Окромя покойничков…

А чуть позже, уже в пути, добавил:

– И ведь не врет, подлец. И орден заслужил, и геройствовал. Ранен был. Государство оборонял. Двоих деток родил. А мертвых грабит. Куда Русь-матушка катится?

– Вот это и есть – Темь, – вздохнул Митромир. После чего все надолго замолчали.

Глава 9

Темные тучи принесли с собой очередную оттепель, которыми изобиловали все последние зимы. Сыпавшаяся с неба снежная крупа превратилась в дождь с теплым ветром, и перспектива остановиться на ночевку на очередной лесной опушке отпала к вящему неудовольствию Митромира: джип мог попросту не выбраться из мокрого, просевшего снега. Пришлось временно попрощаться с конспирацией и выбрать ветхую двухэтажную гостиницу в стоящем на пути приладожском городке. Искать ее долго не пришлось, поскольку располагалась она на единственной центральной улице. Это было очень кстати: уже наступала ночь, и путники устали.

Пока ужинали в гостиничном ресторанчике, Митромир вкратце рассказал о своих соображениях по поводу происшедшего:

– Помните ту даму на выезде из Питера в желтом автомобильчике? Алексей еще восторгался изящностью ее воздушного поцелуя. Так вот этим «поцелуем» она заклятье прилепила к нашей машине. В качестве маячка. По следу послала братков, неважно, из какой бригады. А на случай, если у них не сладится, приготовила сюрприз со спецназом. Значит, Темные забрались достаточно высоко. Хотя, что тут удивляться… И наводка велась по маячку – мы ведь магией не пользовались и не светились, номера машины могли сменить. Так что бравые орлы с гранатометами знали точное передвижение почившего в бозе джипа только по ее наводке. И подготовились как надо. Уважаю профессионалов.

– Ну, она-то лопухнулась, – самоуверенно заявил Леха. – Нас пятеро, и братков было столько же. Может, эти Темные теперь думают, что нас как бы уже и нет?

– Соображаешь, – кивнул Митромир. – Кроме того, она не поленилась сделать контрольную проверку: приехать и по маячку проверить, та ли машина. А поскольку ей пришлось для этого руками водить, свое же заклятье искать, то маг она слабый. Скорее всего, Темная ведьма не из высших. Ну, и задача-то у нее была пустячная. Так что могла она их за нас принять, и шансы наши повышаются. Но не расслабляться! – тут же построжал маг, видя, как Леха на радостях открывает третью банку с пивом. – Неизвестно, на каком уровне ведется за нами контроль. Всем спать, но вполглаза: защитные заклятья мы не вправе наносить.

– Но ведь Никитич с тем сержантом использовал магию? – спросил Антон.

– Гипноз, милок, и ничего боле, – сказал дед. – У меня еще сам Мессмер учился в позапрошлом веке. Был такой знаменитый гипнотизер… А потом Мессинг. Но куда им до меня! – и сердито посмотрел на ехидно улыбающуюся Весняну.

– Будете спорить у себя в номере, – пресек возможную дискуссию домовых Митромир. – Если сил хватит.

Под занавес этого несносного дня ему, однако, пришлось еще раз обратиться к Никитичу за помощью – и как раз по поводу гипноза.

В одном из номеров на первом этаже шла традиционная гостиничная гульба. По вопленным тостам, ясно доносившимся из-за каркасных стен, следовало, что гулял местный олигарх, сделавший капитал на своевременном силовом отъеме акций кирпичного заводика. А в качестве почетного гостя присутствовал сам глава местной администрации в компании с судьей и прокурором. Пятерке путешественников, расположившихся на втором этаже, были красочно поведаны все тайны местечковой теневой экономики. Это было познавательно, но не способствовало крепкому сну. А когда понеслись тосты за здравие цвета российской нации, коим, несомненно, являлись пирующие, Митромир злобно запыхтел.

Но доконало его не это. И даже не настойчивый стук в дверь их трехместного гостиничного номера. А картина, явившаяся в этой яростно распахнутой Митромиром двери: совершенно голая девица в немыслимой степени опьянения и явно несовершеннолетнего возраста.

– Д-дай бутылку водки, – сказала она боевому магу, покачиваясь и глядя неизвестно куда разъехавшимися в разные стороны глазами. – Или… ик! объясни смысл этой жиз-зни.

Антон и Леха с немым изумлением взирали на это явление.

– Никитич! – возопил Митромир, и на его искренний крик души немедленно отозвался дед, появившийся из соседнего номера.

Мудрый домовой понял все и, ласково подхватив девицу под локоток, повлек ее на первый этаж. Через десять минут в здании воцарилась долгожданная тишина.

– А она говорит – Мессмер, – хвастливо пробурчало у двери напоследок. – Таких ему усыпить – ни в жисть. Серые. Смутные… – и дед гордо исчез в своем номере.

Посланец Радегаста, издав стон, засунул голову под тощую подушку. И сострадательная ночь накрыла наконец его тревожным сном.

***

– Митромир, куда твой Радегаст смотрит? – возмущался Леха, когда ранним хмурым утром джип продолжил путь в сторону Карелии.

– А что он может? – огрызался маг, вгоняя машину в повороты узкой дороги. – Полузабытый славянский бог… Сила не та. Ну, сотрет он в порошок то жулье, что в гостинице гуляло. А сколько такого жулья? Почитай, вся страна.

– В том и беда, Леха, – неожиданно вмешался Антон, – что попади на место тех козлов, что гуляли вчера с девками, любой из тех, кого они обчистили, он бы точно так же окозлился. Разница только во времени: кто раньше, кто позже.

– Во, в натуре, – восхитился Леха, – наш увалень заговорил! А для кого ж мы тогда с Темными воюем?

– А вот ради них же, – мягко сказала Весняна. – Ради тех, кого Темь захватила. И не все в этой стране – жулье.

– Ну да, – проворчал Митромир. – Только те, кто не успели… Потому как только родились.

Весняна демонстративно пожала плечиками.

– Не дело, – строго сказал Никитич, важно распушив бороду, – свару промеж себя зачинать. Эдак Темь и к нам может пробраться. Многолика она, подла и коварна. Где ж людишкам против нее устоять? Понятно, не все могут. Слаб народец человечий и неразумен… Серый, одно слово. Невразумленный. Это вот только мы, народ Раземелья, – дед покосился на Митромира, – ну, и иные маги в малом числе, можем выстоять против сей напасти.

– Вы лучше думайте о другом, – пробурчал Антон. – Дальше будет граница. Карелия – закрытая зона. А у нас ни пропусков, ни благообразности. Вот только если, – он глянул назад, на мирно почивавший в багажнике Лехин ящик с пивом, – этот боезапас в ход пустить…

– Только через мой труп! – взвился Леха. – И гарантирую, что он будет очень недовольным!

– Может быть, нам вновь обратиться к талантам нашего многоуважаемого Никитича? – вкрадчиво спросил Митромир. – Мне очень не хочется лицезреть недовольный труп Алексея. Мурашки, знаете ли, по коже бегают…

Дед приосанился и погладил гордо вздыбившуюся бороду.