Мышиная возня. Книга конторских чиновников

В те времена Управление автомобильных дорог на правах областного заказчика занималось всем, что только могло обхватить. Структуру возглавлял влиятельный господин, а его ведомство укрупнялось до бесконечности. Дороги, набережные, водопроводы, теплотрассы, стадионы, благоустройство при школах и детских садах, – всё пропускалось через него. Так считалось проще и лучше, неприличных вопросов никто не задавал. Начальник Управления был свой, и деньги шли по оговорённому руслу, без лишней тягомотины.

Объект даже построили, а по окончанию работ каким-то неведомым способом «ввели в эксплуатацию» своим же внутренним актом. Специалист Захаров построил – специалист этого же учреждения Петров принял его для эксплуатации. Финансы на содержание шли справно и вопросов никто не задавал. Всё считалось общим, государственным, а расходы проводились через единую дорожную службу. Потом на просторах «необъятной» настали времена наведения порядков, началась строгость; да и прежний начальник куда-то запропастился (никто не знает, Я спрашивал). Собственность разделили на федеральную, областную и муниципальную. Соответственно, в период этого наведения порядков, многие объекты приобрели иной статус и хозяев (хозяев стало много). Например, некоторые дороги выводились из разряда областного имущества и становились федеральными или муниципальными. Деньги на содержание стали выделяться не мешком «на всё про всё», а пообъектно и по подведомственности (т.е. содержать имущество обязан только тот, кому оно принадлежит).

Построенный областью Автогородок не вошёл ни в один из видов собственности, потому что не был должным образом поставлен на баланс и правоустанавливающий документ на него отсутствовал. При великой делёжке его не смогли провести по документам и бросили. Имелся какой-то внутренний акт, по которому можно установить только застройщика, но этого мало. Фактически он попал в категорию «незавершёнка». Получилась формула: нет объекта на бумаге – нет денег на его содержание. Ни муниципалитет, ни область не могут в статье расходов у себя показать этот «заброшенный» закуток с машинками. Пока имущество было новым, оно справно работало и вопросов не возникало, но шло время – всё ветшало и настал тот день, когда хлам начал уже мешаться на территории школы.

Вкратце, ситуация выглядела примерно так.

Переходя к решению этой проблемы, Я разложил её по полочкам, шкафчикам и ящичкам. Изначально разделил объект на две главные юридические категории: ДВИЖИМОЕ имущество (электромобили, стенды, светофоры, автобусные остановки, дорожные знаки, макеты, ограждения) и НЕДВИЖИМОЕ (гараж, накладная трасса, тротуары, газоны и линия электропередач с подстанцией). Потребовалось не мало усилий, чтобы провести эту границу водораздела.

С движимым имуществом получилось более-менее просто. Управление дорог на основании имеющейся строительной документации приняло его себе как положено на баланс и передало официально школе. Городская школа стала официальным обладателем этого барахла. Теперь учебное заведение могло на полных основаниях просить у своего муниципалитета деньги на эксплуатацию и содержание всего этого счастья, ну или списать, например. Один год переписки и готово, а вот с недвижимостью пришлось повозиться…

Существует два варианта решения вопроса:

1 – короткий, благородный, но неправильный;

2 – муторный, изощрённый, но юридически красивый.

Первый подразумевает сценарий, когда Заказчик, построивший объект, умышленно теряет его и забывает о понесенных расходах, а собственник земли (школа) у себя на территории его как бы внезапно находит на своей территории и узаконивает. Обнаруженное имущество временно именуется как «бесхозяйное» и через не очень сложную процедуру переходит в собственность муниципалитета, – что может быть проще. Способ рабочий, но при нём Управление никогда не спишет свою незавершёнку. Это госучреждение – здесь ничего не забывается просто так. Тратили бюджетные деньги на стройку? → отчитайтесь. Даже чтобы списать имущество, его сначала нужно заиметь (ввести в эксплуатацию). Каждый год ведомству придётся болезненно объясняться правоохранительным органам «почему это объект не закончен, где он есть и как поживает». Обратного хода из этой ловушки пока не существует, не придумали.

Второй вариант подразумевает запоздалый ввод недвижимого имущества в эксплуатацию и постановку его сначала на баланс области с последующей передачей муниципальной школе. Область понесла значительные расходы на объект и должна по логике увидеть на бумаге конечный продукт (собственность), а не справки о выполненных работах. Нужно, как положено, отвести землю под объект, получить разрешение на строительство «достроить» и ввести по всем требованиям. Вся сложность в том, что земля под Автогородком уже принадлежит муниципальной школе, а сам объект – ещё областной. Выделить земельный участок запрещено т.к. процедура грозит приостановкой лицензии на образовательную деятельность, что совсем уже недопустимо. Резонанс, шум и огласка…

Решение такого вопроса возможно только в судебном порядке. Время других способов ушло безвозвратно.

Пошли именно этим путём т.к. он наиболее безопасен для всех. Первое правило служащего гласит: «Не навреди себе».

Судье для принятия вердикта, как любому классическому формалисту, требуется куча бумаг. Он такой же чиновник, и защищается соответствующе. Для признания постройки областной собственностью потребовались:

– заключения о том, что Объект на территории школы не является недвижимостью, а лишь служит вспомогательным строением по отношению к заведению;

– документы на земельный участок под постройкой;

– выписка о нахождении Объекта в границах участка;

– справка о безопасности строения жизнедеятельности граждан.

Основная загвоздка казалась в земле, от чего было придумано заключить договор сервитута со школой (аренда участка).

В качестве документов на участок предоставили фиктивный договор.

Но как оказалось это не всё: даже имея на руках нужное, успех никто не гарантировал. Практика признания собственника на арендованном участке у нас в стране отсутствует, а когда нет практики – нет и инструкций к действию. Судья не захотела быть первопроходцем в этом кавардаке.

Что приметно, в таких случаях истинных причин отказа никто не оглашает, чтобы не браться за дело предпочитают цепляются ко всяким мелочам. При желании затянуть процесс, много чего можно придумать. Мало ли способов придраться? То выписки не хватает, то срок давности упущен…

В нашем случае, на одно из этапов своего производства Суд решил, что истец не является надлежащим. Оказывается, заявление о признании права за областью должно подавать уполномоченное лицо соответствующего департамента по имуществу, а не представитель казенного учреждения, действующий по доверенности.

В требованиях нам отказали, – и это было предсказуемо.

Теперь, чтобы довести начатое давным-давно до конца, придётся очень постараться; для этого будет апелляция, потом кассация и Страстной Верховный суд. Будем штурмовать крепости, пока не выбьемся из сил или не случится Настоящее веВикое Чудо.

Если быть ярым оптимистом, уйдёт не меньше двух лет, прежде чем объект появится на чьём-либо балансе (если ещё проявится). Государство будет содержать армию служащих, перепирающихся между собой, будут оплачены дорогостоящие их перелёты в разные точки широкой нашей Родины.

Это война циничных бюрократов и дети здесь ни при чём.

Наказы избирателей депутатам

Если орган исполнительной власти является неким администратором определенной отрасли или направления деятельности, то классический депутат представляет из себя некого куратора по всем вопросам, действующего от имени населения своего избирательного округа. В идеале он должен занимается тем, что печалит его «паству» и только с пользой для неё голосовать в Думе, когда принимаются всякие бюджеты, нормы и законы.

Каждый выход народного избранника в люди закрепляется на бумаге. Это далеко не летопись о предвыборной компании, а реальный перечень проблем, которые народ просит у него уладить при помощи расхваленной депутатской энергичности. Все свои обещания депутаты (а их всегда много) деловито сводят в единый документ и обзывают его «Наказами избирателей».

Нравится мне слово «наказы», ну да ладно.

Предполагается, что за эти «наказы» парламентские горлопаны будут рьяно рубиться с представителями исполнительной власти и между собой при разделе бюджета.

Хочу заострить внимание, как они формируются и исполняются эти самые «наказы». Вот, значит, депутат, кстати, представьте его себе. Пофантазируйте. Наверное, первое, что рисует разум – некий лживый дядька – шоумен. Теперь попытайтесь вообразить себе линию поведения для такого человека.

Так и есть.

Фигура он публичная и работа заключается не в хозяйствовании, а в популизме.

Первым делом на глазок отделяются самые «тухлые» вопросы, от которых мало пиара и политических дивидендов, но множество хлопот. Лишнее и неадекватное отбрасывается, а всё остальное, отчасти потребное, бесконечным списком отправляется на исполнение в Правительство области. Перечень проблем составляет 200 стр. текста на формате А4, что сопоставимо с Мёртвыми душами Н.В.Гоголя.

Всё это Счастье для фильтрации и обработки расходится по подведомственности. Дорожную и транспортную часть, не зависимо от уровня проблем (федеральная, областная или муниципальная), в конечном итоге отрабатываю Я. Вопросов, связанных с моей сферой деятельности обычно явное большинство, поэтому именно мне удосуживается честь разгребать кущи за весь Департамент и множественные муниципальные образования в придачу. Не буду вдаваться в подробности этого бедствия, нам они не интересны, но пожалуюсь к слову, что объём работы колоссальный. Информационно обработать то, что пообещали на перегонки 50 болтунов – задачка та ещё.

Депутатские дела требуют единообразного подхода и, в конечном итоге, исчерпывающих ответов об «улучшении ситуации». Актуализация информации о ходе решения вопросов предусмотрена раз в квартал и ещё дополнительно, по желанию каждого отдельного парламентария. Обычно, когда подходит страдная пора, хочется взять больничный или уволиться. Благо, что сам «список добрых дел» не меняется на протяжении пяти незабываемых лет, – и на том спасибо.

Кроме учёта и росписи всех этих наказов требуется ещё и хоть какая-то работа по ним. Нужно держать темы в голове и не упустить любой удобный момент для их реализации. Без смётки и увёртливости здесь не обойтись. Всё, что наобещали горе-депутаты, выполнить невозможно. Если исполнить хотя бы несколько пунктов от них, то уже будет совсем неплохо, а может даже регион выбьется лучшее место на земле. На все хотелки граждан области не хватит бюджета Соединённых Штатов Америки. У каждого нормального депутата может быть только несколько главных «шкурных» вопросов, и такой подход важно понимать, чувствовать. Это только на бумаге они обвешаны заботами, фактически рубятся за маленькое, но своё. Хлопотать по списку – слегка неумнó. Депутатское мастерство заключается в том, чтобы быть выгодно избирательным в делах – шилом горох хлебать, да и то отряхивать. Перенаправить кипу вопросов в Правительство области «для учёта в работе» одно, а эффективно отстаивать узкий интерес, штурмуя бюрократию – другое. При этом ни один из избранников народа, будучи фигурой публичной, не заявит запросто: «У меня только один главный вопрос, а на всё остальное мне почти плевать». Главный вопрос всегда искусно спрятан в кучу официальных забот о народе.

В расшифровке истинных желаний депутатов заключается уже наше чиновничье мастерство. Что является наиболее важным для каждого из них, выясняется не сразу. Клиент ещё не до конца понимает, что проще и быстрее воплотить в жизнь и ему в этом надо помочь. Нужно варьировать между услужливостью и реальными возможностями. Если сработать как робот, не проявив смекалки, то напишут незамедлительно все 50 депутатов. И придётся тогда обнимать необъятное, нервничать, а ещё готовить ответы обо всём на свете враз.

Специальный язык

Говорят, ящерицы очень болтливы: они повсюду останавливаются поболтать

/К.Кастанеда. Учение Дона Хуана/

Как-то при заполнении анкеты, мне надо было указать, сколькими языками Я владею. На этот вопрос мне пришлось даже на мгновение задуматься. Чиновничий язык подстать считать отдельным наречием. Он совсем не деловой, не технический и не юридический. Да что там, и к человеческому его не отнести – это феномен современности. Думаю, те иноземные существа, которые раскопают наши государственные архивы после Армагеддона не поймут ничего из него. Трактовать каждую чиновничью реплику можно по-разному. Среднестатистический гражданин, которому адресуются ответы органов власти, не понимает, что там сказано даже в двух очках и с лупой.

Вроде использована родная речь, вся пунктуация соблюдена, но чего хотели донести – не ясно. Отписка!

При написании казённых текстов применяется один из двух взаимоисключающих принципов:

– соблюсти точность в цитировании законов и стандартов;

– адаптировать юридическую тарабарщину под ум начальника.

Как писáть, по нормативу, или со слов шефа – всегда большой вопрос.

Парадокс весь в том, что ни один из принципов почти никогда не достигает своей конечной цели. Чутко следуя по указке руководителя, который любит простоту суждений и малый объём, выходит нелепица, вероятно, понятная только ему одному. Если же учесть требования юристов, обеспечивающих правильность по закону (и нашу общую правовую защиту), получается не только заумно, но и всё равно небезопасно. Как не пиши, всё равно непонятно и всё равно накажут…

Чтобы увильнуть от ответственности, обычно используется третий (универсальный) принцип – заморочить простейшее. Он позволяет спрятать суть за словами и отвести от себя огонь (любимый приём рядовых служащих).

Было дело, готовил ответ одной скандальной инициативной группе. При написании предложения о том, что в качестве компромисса на лестничных маршах будут устроены пандусы, подловил себя на мысли, что не хочу называть вещи своими именами. В тексте всячески уходил от термина «пандус» т.к. он попадает под действие нормативной документации. Назовёшь, и возникнут потом вопросы о его техническом несоответствии. Плавали, знаем.

Пришлось заменить слово «пандус» на какие-то неведомые рельс-аппарели и тем обезопаситься. Слово «будут» в последствии Я тоже убрал, заменив на «планируется». Утвердительное обещание – опасность. На госслужбе игра «в слово» способна творить чудеса и выручать в самом безнадёжном деле.

В административных кругах есть такое понятие, как «Наказы избирателей, данные депутатам».

Для меня, например, первыми ассоциациями, которые появляются в сознании при слове «наказы» – это наставления бабушки её потомкам на предсмертном одре, или что-то из библейского: «…Господь благословил этот день, освятил его и дал наказ своему народу помнить субботу…». Слово «наказ» с депутатским статусом ну вот вообще никак не вяжется.

На самом деле, под термином подразумевается перечень обещаний думских депутатов, которые озвучиваются в предвыборной гонке. Казалось бы, какого черта, почему не назвать вещи своими именами? Обещания избирателям – проще и понятнее. Нет! Если назвать как есть, то ответственность закрепится за обещающим!

Обещание – это обязательство. Наказ же удобнее в этом плане, он подразумевает некое волеизъявление народа, и не более.

Кстати, «Депутат» на чиновничьем языке пишется с большой буквы, в знак уважения. Негласное правило давно стремится стать официальным. Некоторые настолько трепещут от уважения к высшим чинам, что даже при написании названия должности «полномочный представитель президента в федеральном округе» приставку «В» делают заглавной.

В стране советов, по политическим соображениям, с большой буквы писали только самых-самых главных из главных – например, секретарей союзных государств и республик (представителей капстран по тем же причинам указывали с маленькой). Со временем придворное лебезятничество проникало во всё большие сферы жизнедеятельности, и теперь даже авторитетные ресурсы выдают «Новое правописание» за норму. А ведь не так давно, когда Я начинал работать в Администрации, вопрос о заглавных буквах был ещё спорным.

Почтительность не заканчивается в выделении титула. Подмечать главенство начальника принято в каждой удобной реплике. Когда мы готовим что-нибудь для Его Света Очей, то наименование объектов используется не в точности по реестру, а так, как будет красивее. Если есть официальное название дороги «Север – Юг», то для губернатора Юга он будет всегда «Юг-Север». Всё должно начинаться от начальника – знает каждый.

У писателя, кажется Довлатова, есть один сюжет, где он, будучи журналистом в газетке, перечислил страны по алфавиту и за это получил взбучку. Такой подход был назван политической близорукостью. Предусмотрительный редактор поучал: «Демократические страны – вперёд! Затем – нейтральные государства. И, наконец, – участники блока… Венгрию – на третье место т.к. там был путч».

Много воды утекло с тех пор; были ГКЧП, распад страны, дефолт, войны, олигархи и много ещё чего непонятного. Менялись президенты и министры, футболисты и артисты, а редактор остался. Он справно стоит на службе современности и ничегошеньки у него внутри никогда не дрогнет.

Однажды в письме про реконструкцию объекта мне настрого запретили использовать формулировку «выдача разрешения на СТРОИТЕЛЬСТВО»49. Фраза была построена юридически верно, но могла вызвать диссонанс ума у подписывающего лица. Пришлось перестроить своё понимание, а сам документ, для удобства его восприятия переименовать в «разрешение на РЕКОНСТРУКЦИЮ». Исковеркал, и порядок. Покориться, иногда легче, чем переубедить.

В кабинете директора Строительного департамента присутствующих развеселило применение термина «двухочковая водопропускная труба» и аббревиатура «КУИ», которая расшифровывается не иначе как «Комната уборочного инвентаря». Высмеивали не пацанчики 15 лет, а почётные строители, несущие службу в профильном отраслевом ведомстве! Формулировки мне до сих пор припоминают с насмешкой. Ладно хоть прозвище не приклеилось, как случается в коллективе подростков.

Помню, мне усиленно вычёркивали фразу «дорожно-строительный сезон». Оказывается, руководитель её просто невзлюбил. Он сам хоть и не специалист, но точно знает, что к дорожной деятельности такое понятие не применимо. С введением табу, нам труднее стало объясняться в документах. Обходим устоявшееся и простое для всех понятие всякими окольными речевыми конструкциями, рассказываем про температурные режимы асфальтоукладки и нанесения разметки. Чем сложнее, тем лучше – главное не коснуться слова «сезон».

Чем больше слов, тем лучше. Даже названия наших объектов имеют очень громоздкие формы. Например: «Реконструкция проспекта Просвещения от ул.Ленина до планируемой ул.Водичковой в шестом микрорайоне г.Корск с уширением проезжей части до 4 полос, устройством трёх закрытых надземных пешеходных переходов, наружного освещения, тротуара из брусчатки, а также переносом коллектора диаметром 1000 мм и благоустройством прилегающей территории вблизи областной клиники для сердечнобольных в т.ч. парковки на 200 мест – дополнительные работы. 4 этап».

Шикарно?

Дело в том, что принятие любого решения о финансировании уходит высоко-высоко, и на каждом этапе его рассмотрения возникают вопросы. Для удобства прохождения документа, чиновник придумал заключать в названия максимальный перечень мероприятий, которые под ним предполагаются.

Представьте себе наименование продукта в гастрономе: «Изготовление кефира методом холодной закваски на отечественном оборудовании в деревне Пузыри из пастеризованного молока в объёме три литра, без добавления сахара…»

Впервые Я задумался над этим, когда вынужден был перепечатать вручную название объекта с замызганного бланка на официальный сайт Правительства. Лихо взялся. Только пока в точности повторял специально изобретённую нашими людьми Закорюченность и протирал очёчки, чтоб ничего не упустить, вечер ушёл, ночь настала. Стоит добавить лишний пробел, коих там множество, и [в общем, пожалеешь].

Чего не придумают для удобства.

Заглавия в госорганах вообще целая наука. Кроме «удобства» всегда подобает помнить ещё и о таких немаловажных вещах как красота звучания и пафос.

Заместитель Губернатора (не могу отучиться писать с маленькой буквы), курирующий строительную отрасль области, «предложил» называть Обход города не меньше как Кольцевой. Согласно его мнению, разницы здесь практически никакой нет, но звучит более эффектно и по-столичному. Не так важно, что до «кольцевой» нам еще несколько десятилетий усиленной работы – главное слово.

Nb^ Нужно представить себя на месте автомобилиста, который каждый день слышал про Обход города и неведомую Кольцевую, а в полицейском протоколе увидел незнакомое название размером на всю страницу. А лучше мысленно вообразить острое дело в суде, которое разваливается за неверностью указанного адреса

Официальным государственным программам любого из направлений присваиваются такие титулы, что слезу вышибает. Приоритетный национальный проект «Доступное и комфортное жилье – гражданам»! Звучит как лозунг. Специально для непонятливых подчёркнуто, что проект «приоритетный», и жильё в рамках него будет не только «доступным, но и «комфортным», не то, что в прочих государственных программах. И важно в названии отметить, что жильё будет именно «гражданам». Гражданам! не кому-то там ещё. Понимаете?

В программе развития транспортной инфраструктуры, имеющей разные направления расходов, одной из ключевых целей прописано: Повышение технического уровня автомобильных дорог их пропускной способности и создание СОВРЕМЕННОЙ, РАЗВИТОЙ И ЭФФЕКТИВНОЙ автомобильной дорожной сети регионального или межмуниципального значения. Вероятно, каждое из слов уточняют что-то очень важное. Предполагаю, есть цели противоположные, например, создание УСТАРЕВШЕЙ НЕДОРАЗВИТОЙ и бесполезной сети…

Всё это делается для красивого звучания, чтобы запустить пыль в глаза и от одного названия душа уже порадовалась. Представляете, вы получаете официальный ответ на обращение, где Администрация делает ссылку на такой документ. Прочитали, и жить стало легче.

Несмотря на всю внутреннюю возню вокруг усложнений, облегчений и лебезятничества, никто не отменял присутствие надзорных органов и судов. Они всегда неподалёку, и требуют точных юридических формулировок, даже если доходит до абсурда. У нас был случай, когда обращение засчитывали «нерассмотренным» только потому, что в ответе заявителю отсутствовала вводная ключевая фраза: «Ваше обращение рассмотрено». Не важно, какая информация содержалось в тексте, служащего наказали. Теперь мы обязательно пишем во вступлении: «Уважаемый дядя Фёдор! (восклицание обязательно) Ваше обращение рассмотрено». Вернее, даже так: пишем, вычёркиваем, пишем, вычёркиваем, ибо единого подхода, как всегда, не выработано, а мнения согласующих расходятся.

При проведении проверки в материале дела обязательно нужно указать Законный представитель – генеральный директор! Без слов «законный представитель» дело рассыплется в суде из-за неправильного оформления, а непутёвый проверяющий огребёт по пятое число.

Однажды департамент здравоохранения области в какой-то публикации сообщил: «Плановая и неотложная медицинская помощь на сельских фельдшерско-акушерских пунктах оказывается местным фельдшером по утвержденному графику…»

Звучало нелепо, но все попытки подвергнуть сомнению это предложению не увенчались успехом. Оно многократно выстрадано и защищено иноязычными юристами где только можно. «Если вы не имеете специального образования, то лучше просто запомнить и не умничать», – пояснили мне по телефону.

Ничего, придёт мой черёд, Я им тоже напишу как есть: «присвоение адресации адреса» и «строительство основных средств». Пусть подумают там.

Инновации

Почти вся дорожная деятельность на территории Нашей необъятной осуществляется с привлечением бюджетных средств. Финансирование транспортной ининновациифраструктуры предусматривается в системе закупок товаров и услуг. Оплата чего-либо – это целый бюрократический механизм, требующий обоснованности даже в мелочах. Привить что-то инновационное в государственном секторе – всегда не просто. Заказчик работает по строгому отработанному шаблону, и заинтересовать его какими-то экспериментами – дело неблагодарное, тем более когда промысел сопряжён с риском.

Административные расходы в строительном секторе не подразумевают новшеств, поэтому каждый прорыв – это подвиг. Настали те времена, когда изобрести что-то в собственной подсобке гораздо легче, чем воплотить это в жизнь. Даже то, что успешно прижилось в других странах – не факт, что сможет втиснуться к нам.