Расколотая мечта. Арка 2. Великие богатырские состязания

Клин прислушался к себе и вскинул руки.

– Победителей нет! Пара Сойка – Конопат выбывает из состязаний!

Сказ 16 – Любим против Коропейко

Тульские земли. Тула.

– Что?! Ёшь-матрёшь! Нет победителя?! – Любимка не мог прийти в себя.

– Интересно выходит, – Стоян потёр подбородок, хрустнув волосками. – Что они станут делать, коли оставшиеся поединки пройдут как положено? Устроят дополнительный бой?

– Следующий поединок! – объявил распорядитель. – Димитрий против…

Он выдержал роскошную паузу. Зрители повизгивали от нетерпения, Любимка был готов прыгать на арену и драться хоть со всеми сразу.

– Наума.

Губы княжича дрогнули, словно он удержал торжествующую улыбку. Наум посуровел. Пальцы его побелели, когда вцепился в перила, подымаясь.

– Давай, Умка! Ты сможешь! – закричал отрок, когда толстоватый тягатель пробирался мимо него.

Поединщики спустились и подошли к Клину. Тот невозмутимо ждал, покусывая очередную соломинку.

– Готовы? – он поглядел на одного, потом на другого. – Начали!

Он дал отмашку и отскочил назад. Но поединщики не спешили нападать друг на друга. Они стояли и смотрели. Потом над ареной раздался голос.

– Ты, небось, думаешь, что я как Остап стану звать тебя порченым, оскорблять твоё нескладное строение тела?

Говорил Димитрий, его усиленный голос разлетался над ареной и достигал ушей всех зрителей. Наум нахмурился.

– Нет, я…

– Или, быть может, у тебя были предположения, что я припомню насколько плохо ты бегаешь по лесу? – продолжал княжич.

– Нет, но…

– Я даже не стану рассказывать всем, что у тебя нет девицы, хоть ты и тягатель. Я слыхал, даже у Болти есть поклонницы, которые желают иметь парня тягателя, а к нам с Лексием подступиться боятся. А вот у тебя…

– Хватит! – закричал Наум. Любимка вытаращился на толстоватого тягателя. Кто бы мог подумать, что упоминание о девицах настолько выбьет его из колеи.

– Ты же сказал, что не станешь об этом говорить?! Тогда зачем перечисляешь?! – прокричал толстоватый тягатель.

– Да, – Димитрий очень натурально смутился. – Прости. Я только хотел сказать, что мы оба умные люди, и я как никто другой способен оценить твои таланты.

Наум изумлённо вскинул брови, потом нахмурился.

– Не веришь? – улыбнулся княжич. – А ты вспомни. В битве замков мы оба руководили своими командами. Тебе повезло меньше, ты попал под Лексия. Он не пожалел тебя. Вашего Любима интересовал только флаг…

– Я в порядке, – быстро сказал Наум.

– Ты не в порядке, – проговорил Димитрий. – Когда ты говорил это, ты не кивнул, а помотал головой. Как будто ты сам не веришь в сказанное.

– Нет! – Наум снова хотел мотнуть головой, поймал себя на этой мысли, удержал движение и тут же понял, что это означает. – Ты меня запутал! Я готов к бою!

– Вот, опять, – сказал княжич. – Ты говоришь, что готов, но у тебя на лице гримаса отвращения. Ты не хочешь сражаться. Тебе приходится заставлять себя.

Наум вспыхнул и отступил.

– Но… Как же… Я не могу…

– Не стыдись, в этом нет ничего плохого. Тебе не повезло родиться в Запорожской Сече. Там от тебя требуют не того, в чем ты силен. Только представь, если бы ты родился здесь.

Он раскинул руки, словно хотел разом объять все тульские земли.

– Ты ведь слышал, от Тулы в состязаниях нет богатырей. Ты понимаешь, что это означает?

Наум неуверенно кивнул, но Димитрий все равно сказал:

– Здесь не стыдятся использовать свою силу и таланты не на воинские забавы. А у тебя, без сомнений, есть и сила и талант.

Наум неуверенно улыбнулся. Слышать подобное из уст Димитрия, обычно язвительного и презрительного, было приятно.

– Но они не связаны с поединками, – продолжал княжич. – Голос его звучал необычайно мягко, почти нежно. – Если бы ты остался здесь, Данило Мастер принял бы тебя с радостью. И никто больше не заставил бы тебя впустую расходовать свои силы в сражениях и бессмысленных поединках.

Наум кивнул. Взгляд его сделался задумчивым. Любимка задрожал от возмущения. Нет! Как же так?! Он хотел вскричать и возмутится, но тяжёлая рука Стояна легла на плече.

– Не стоит. Это поединок, и Димитрий проводит его весьма талантливо.

– Но ведь… – небесные глаза отрока взглянули на наставника. – Он говорит… правду.

– В нужное время и в нужном месте правда может оказаться самым действенным оружием.

– Эй! Я протестую! Он не должен такое говорить нашему тягателю! – громыхнул голос Панаса. Огромный казак стоял на ногах и гневно глядел на арену. Голос его не усиливался земной тягой, поэтому тонул в шуме трибун. Любимка услышал его только потому, что их места располагались ровно под княжескими.

Он оглянулся. Данила-мастер что-то успокаивающе говорил казаку, улыбка и выражение лица очень походили на те, которые использовал Димитрий. Панас вспыхнул и сел, пожирая глазами Наума.

– Видишь? – проговорил Димитрий. – Эти люди все время пытаются принять решения за тебя и одновременно ругают тебя за то, что ты не справляешься. Если останешься с ними, то всегда будешь на вторых ролях.

Наум глянул наверх, презрение Панаса ударило его, будто палка. Он отвёл глаза и втянул голову в плечи.

– И самое главное, – приблизил к нему свою голову Димитрий и приобнял за толстое плечо. Голос его стал вкрадчивым. – Даже если ты сейчас начнёшь со мной сражаться, даже если каким-то чудом победишь – они…

Он ткнул пальцем в сторону казаков.

– Они не поменяют своего отношения к тебе! Они все равно станут тебя презирать, потому что на твоём месте они все сделали бы в несколько раз лучше!

Наум застыл перед ним, дрожа и сжимая кулаки.

– Правда, – восхищённо проговорил Любимка. – Он говорит ему правду! Но что это даст?

– Гляди внимательней, – сказал Стоян.

Наум стиснул челюсти и глянул исподлобья. Димитрий будто что-то понял, отступил в сторону, давая сопернику простор.

– Скажи им! Это твоё решение! Ты сделал его сам!

– Я!.. – сказал Наум. Голос его сорвался, он ещё более набычился. – Я сдаюсь!

И с вызовом поглядел на Панаса. Тот взмахнул рукой, губы шевелились, явно выпуская крепкое словцо.

– Поединок окончен! – Клин был тут как тут. – У нас есть победитель!

Лицо Димитрия разом преобразилось. Больше не было ни участливости, ни добродушия – лишь хитрость и презрение.

– Княжич Димитрий из Тмутаракани!

Трибуны шумели. Не все остались довольны отсутствием драки, кто-то гудел, кто-то топал.

– Видишь? – молвил Стоян. – Победить в битве можно и не расчехляя меча.

– Меча? – Любимка удивлённо глянул на арену. – О чем вы? У них и мечей то не было.

Наставник возвёл глаза и помотал головой. Клин тем временем объявил последних поединщиков. Любимка встал и отправился на арену. Димитрий шёл навстречу донельзя довольный собой.

– Чего радуешься?! – сказал Любимка. – Боя то не было!

– Но ведь он сдался. Ты сам видел, – улыбнулся княжич и отвернулся. Коропейко вышел откуда-то с другой стороны, используя тайные известные только ему проходы.

Последняя пара соперников сошлась посреди арены. Невысокий щуплый отрок с золотыми слегка вьющимися волосами и невообразимо толстый парень с ёжиком на голове.

Любимка глянул на трибуны. Видимо невидимо зрителей. И все смотрят на них. Переживают и ёрзают от нетерпения.

"Герой! Любимка – наш герой!" – донеслось далёкое. В груди проснулся и заурчал приятный зверь. Чёрный пёс в глубинах сознания открыл глаза и вильнул хвостом.

– На что ты надеешься, парень? – тихо спросил Коропейко. – Помнишь, каким беззащитным ты был?

– Я помню, каким стал ты, после того, как Болтя приземлил зад на твоём лице, – улыбнулся Любимка, изображая высокомерную улыбку Димитрия. Толстяк покраснел, он больше не был так спокоен.

– Этот мелкий зелёный, злобный тип даже не пришёл сюда… – слова лезли из него, как мерзкие слизняки. – Иначе я бы…

– Но воспоминания остались на всю жизнь, – Любимка рассмеялся. Коропейко заскрипел зубами. Толстое лицо покраснело.

– Ну-ну, успокойся, – сказал распорядитель состязаний. – Ты должен добыть победу нашему княжеству…

– Эй, а разве распорядитель не должен быть беспристрастным?! – воскликнул Любимка. Клин дёрнул плечом.

– Я не сказал ничего запретного.

Он сунул в рот свежую травинку. Любимка вытянул шею, пачка у него что ль этих соломок?

– Раз!.. Два-а!.. Три! – травинка полетела в снег.

Ш-ш-ш-ш! Любимка тут же уловил знакомое шуршание. Снег завихрился и сложился в голема.

Кап. Кап. Любимка не раздумывая перешёл на сверхскорость. Коропейко застыл, словно вмороженная в воздух лягушка. Любимка хихикнул и ринулся к нему, отодвигая руку в замахе. Ужо я тебя!

Бам! Шух-шух-шух!

Кулак влетел во что-то твёрдое. И это твёрдое не отлетело, как застывшая статуя. Во все стороны брызнули мелкие камушки и глиняные комочки. Перед Коропейко неведомым способом выросла преграда, как будто созданная изо льда и камня. Рука провалилась и тут же – шух – её зажало.

Капли все ещё застилали взор, противник стоял неподвижно. Любимка рванул назад кулак, увидел, как на запястье появляются раны, тут же проснулся Глаз Ворона, защищая земной тягой.

Отрок вырвал руку и отскочил назад. Что это было? Как толстяк защитился? Убыстряя время, понёсся вокруг противника. Глаза того дрогнули, губы изогнулись в лёгкой усмешке. Он поворачивался, немного запоздало, но уверенно.

Его защищает сам снег! – восхищённо подумал Любимка. – Хорошо же. А что ты на это скажешь?!

Не стараясь попасть по Коропейко, выбросил перед собой ладони. Шух. Защита появилась сама собой, напитанные земной тягой ладони шлёпнули по ней, выбив из затвердевшей стенки прямоугольный фрагмент. Он вылетел и врезался в лицо толстяка. Тот зажмурился и потерял бдительность.

Бах. Любимка шлёпнул уже по его пузу. Глаз Ворона щедро качнул земную тягу. Коропейко завертело и унесло. В последний момент снег подхватил его и смягчил удар.

Капли пропали, Любимка остановился, тяжело дыша. Коропейко не двигался. Отрок оглянулся, судьи не спешили останавливать поединок. Чего он там? Отрок осторожно стал приближаться, вглядываясь в толстый живот, торчащий над ареной.

Ш-ш-ш-ш! Под ногами что-то зашевелилось. Как тогда, меж двух замков. Любимка хотел рвануться, но ноги уже не касались твёрдого. Снег мягко обволакивал тело, его приподняло над землёй. Последнее, что увидел через быстро сужающуюся дыру вокруг лица – внимательный взгляд Коропейко.

И снова он завис в беспросветной мути. Где верх, где низ? Куда тянуться, чтобы вырваться. Он не знал. Рот и нос залепило снегом, глаза пришлось зажмурить. Словно попал под лавину, снег был со всех сторон и постепенно уплотнялся. Навалилась паника, едва удержал себя в руках.

Спокойно! Успокойся! В прошлый раз поддался панике, поэтому едва не проиграл. Сейчас Болтя тебе не поможет, а на поединок смотрит тьма тьмущая народа. Если проиграешь, смерть покажется другом, ибо спасёт от позора.

Грудь разрывалась от желания вздохнуть. Поджал ноги, выставил перед собой руки, полностью расслабившись. Коропейко специально держит снежную смесь вязкой, знает, что твёрдую я тут же раскрошу и выберусь. А так даже не ясно, где верх, где низ.

Но у него есть возможность это выяснить. Он сосредоточился и представил подарок тульских купцов. Коробочка с волшебной стрелкой сейчас при нем, лежит в кармане. Действует она с помощью земной тяги, а значит, он сможет прочувствовать положение стрелки, не заглядывая внутрь.

Глаз Ворона в кармашке проснулся и принялся напитывать поверхность тела земной тягой. Когда набралась достаточная концентрация, Любимка заставил её раздаться в стороны. Снег давил все сильнее, но отроку удалось, пускай на волосок, но раздвинуть его в стороны.

На один миг, словно проблеском, почувствовал положение стрелки в коробочке. Так, я вишу ногами к земле. Теперь надо рвануть. В последний момент его озарило.

Нет! Это было бы слишком просто. А грудь уже разрывалась от отсутствия воздуха. Ещё чуть и вдохнёт эту жижу и тогда конец…

Извернулся и вдарил земной тягой по снегу за спиной, одновременно склоняясь вперёд и закручивая тело. Вылетел из снежного кома неожиданно легко, по касательной шмякнулся о твёрдую землю и заскользил по арене.

Не смотря на то, что удар выбил остатки воздуха из груди, сумел вдохнуть. Коропейко пытался обмануть его, развернув в коконе головой вниз. Если бы не догадался наклониться, с такой скоростью сам бы расшиб себе голову о застывшую арену.

Толком не отдышался, уронил тёмные капли перед глазами. Тело стонало и рвалось, приходилось действовать на пределе возможностей, не вдохнув толком после долгой задержки дыхания. Но выхода нет. Если Коропейко заключит его в ещё один кокон, выбраться уже не хватит сил.

Побежал не прямо, а по дуге. Толстяк уже сидел, глядя чуть правее его. Значит противник не поспевает, надо этим воспользоваться. Вложил все силы в ноги, плотный воздух обдирал кожу, если бы не земная тяга уже свалился бы дымящимся куском плоти.

Глаза тульского тягателя расширились. Он потерял его. Совсем в спину забегать не стал, подпрыгнул и свалился на противника, выставив локоть.

Удар вышел жёсткий. Противника бросила на землю, снег вокруг уплотнился и пошёл волнами. Пуф! Толстое тело вмяло в плотную землю, жир колыхнулся, впитывая удар, в стороны разошлась круглая волна снега.

Увеличил скорость и вдарил ещё раз. Пуф! Пуф! Пуф! Взгляд Коропейко остекленел и потерял разумность. Любимка резко встал, возвращая времени привычный ход.

Грудь раздалась в стороны, до хруста в рёбрах заполняясь воздухом. Даже в глазах потемнело. Хлопнул по ушам уплотнившийся воздух. Для окружающих он просто возник из ниоткуда в эффектном вихре снега.

Коропейко замер, уставив распахнутые глаза в далёкое небо. Жирное тело обмякло и растеклось, будто стало безобразной медузой.

Рядом раздался тяжкий вздох, потом загрохотал мощный голос распорядителя.

– Победитель – тягатель Любим из московского княжества!

Шум зрителей звучал издалека, словно не стоял на арене, окружённой огромным количеством зрительских мест, а слышал все за десяток вёрст из леса.

Отрок хотел выпрямиться и помахать рукой, но тело согнулось. Упёрся ладонями в колени и стоял, как старый дед. Ребра хрустели от вдохов, никак не мог отдышаться.

Постепенно звуки стали нарастать, и вот уже со всех сторон, ещё плотнее, чем снег Коропейко, на него обрушились овации и крики многочисленных поклонников.

Сказ 16 – Кречет против Свистуна

В тот день поединки были закончены. Судьи и удалились на совещание.

– Станут решать, как поступить с тягателями, – сказал Стоян. – Победивших трое. На два поединка не хватает, а заставлять кого-то биться два раза будет несправедливо.

Любимка слушал краем уха, все тело охватила слабость, голова плохо соображала. Во время боя земная тяга щедро заимствовала жизненные соки у тела, и теперь оно требовало покоя.

– Ступайте передохните, – отпустил тягателей Стоян и повернулся к каликам. – Надо обсудить стратегию на будущее.

Любимка на подрагивающих ногах отправился в сторону московской горницы и вдруг обнаружил, что рядом так же незряче топает Ярополк.

Своя победа переполнила отрока великодушием.

– Не расстраивайся, Ярик! Я за тебя отомщу! – заявил он. Сын воеводы сгорбился ещё больше, став похож на свой породистый нос.

– Любимка наш герой! – откуда ни возьмись выскочил Рыж. Рядом с ним крутилось с десяток девиц в нарядных платьях и беленьких полушубках. На Ярополка никто не взглянул.

– Как ты ему врезал! – радостно кричал Рыж. – Никто с тобой не сравнится!

– Зато Ярополк у нас ванька-встанька! – рассмеялся Любимка.

– Ярик в снегу лежарик! – подхватил Рыж.

– А по мне, так это стыдно, – заявила одна из девиц, кокетливо поводя плечами. – Довести до того, что за тебя наставник заступится.

Ярополк по-прежнему стоял и не произносил ни слова. Лишь побледнел, как снег на арене. Он не пытался спорить, не возражал и не ругался. Даже не убегал. Просто стоял и принимал удар за ударом.

– Кстати, – оживился Рыж. – Это твои поклонницы. Просили меня познакомить их с тобой. Это Ласка, вот та с косой Маруська, это Дуська, а вон та Курьяша. Остальных не помню, как звать, да это и не важно! Идём, надо отметить твою победу!

Любимке было немного жаль Ярополка. Все-таки тот вёл себя достойно. Как там дядька Стоян говорил? Бой с противником сильнее тебя – способ полнятся на новый уровень? Появилось желание подойти, хлопнуть по плечу и сказать что-нибудь ободряющее…

Но Рыж продолжал горланить, девицы хихикали и стреляли глазками. Благородный порыв прошёл так же быстро, как явился. Отрок отвернулся и позволил увлечь себя. Под руки его держали самые симпатичные девицы. Рыж радостно распоряжался, указывая направление.

– Отпразднуем, в лучшем виде! Отдохнёшь! Ярополк, не мешайся, – толкнул он воеводова сына.

– Чего это с ним? Стоит, как истукан? – спросила Курьяша оглядываясь.

– Умом небось тронулся, – хихикнула одна из безымянных девиц.

– Хи-хи, по башке много били!..

Они ушли, смех и топот затихли вдали. Ярополк все стоял, ничего не замечая вокруг. Ветер бросил ему в лицо горсть снега, но он даже не заметил. Потом плечи парня передёрнулись, он будто очнулся. Сгорбившись и приволакивая ноги, побрёл обратно на арену, туда, где ещё оставался след от его тела, впечатанного в стылую землю.

Зрители уже расходились, парня никто не заметил. Ярополк подошёл и лёг в разлом. Перед глазами появилось далёкое небо. По арене мела позёмка, тихонько припорашивая его снегом. Тягатель моргнул и закрыл глаза.

***

– Первый бой богатырей! – громовым гласом объявил Клин. – Кречет против Свистуна! Прошу выбрать оружие.

Арена чистая и гладкая, словно не было вчера сражений тягателей. Зрительские места переполнены, люд сидит на ступенях в проходах и даже висит сбоку на перилах. С пронзительного голубого неба по-летнему ярко светило солнце. Снег так искрится, что слепит глаза.

Вот бы сюда стекляшки, как у дедки Харитона, подумал Любимка. Можно тогда не щурясь смотреть на арену. Отрок сидел на мягких лавках для тягателей, свободных мест сегодня больше. Сюда допускают лишь прошедших отбор участников и наставника. Глаза отрока слипались, не смотря на интересность предстоящего события. Вчера с Рыжем и шумной компанией засиделись за полночь.

Стоян с утра был очень недоволен и лют, но Любимка махнул на него рукой. Сегодня нет тягательских боев, так что ничего страшного, что он немного не в форме. А до завтра выспимся в лучшем виде.

На арене появилось новое колесо с делениями. Как в прошлый раз, оно стояло на массивной каменной подставке, но на сей раз ось была усилена, само колесо выполнено из стальных прутьев намертво спаянных друг с другом. Каждый сектор представлял из себя мощный стальной треугольник с вставленной дощечкой с изображением.

– Ха, похоже Данила счёл разрушение прошлого колеса вызовом, – сказал Стоян. Любимка вяло хмыкнул.

Соперники дружно шагнули вперёд. Кречет был в неизменном фиолетовом плаще с павлиньими перьями вокруг шеи. Меч лежал поодаль, отражая солнечные лучи. Свистун вышел так, словно не было вокруг снега и мороза. Голый загорелый торс источает жар. Бритая голова поблёскивала в лучах солнца не хуже, чем лезвие меча одержимника. Оселедец торчит, словно палка, воинственно уставившись на соперника. Синие шаровары перетянуты красным поясом, из-за которого торчат рукояти двух мечей.

Распорядитель подошёл ближе, поглядел на одного, потом на второго и крутнул колесо. Щёлк-щёлк-щёлк, деления поочерёдно миновали стрелку. Див и одержимник не глядели на колесо, ломая друг друга суровыми взглядами.

– Аха-ха! – лицо Кречета дёрнулось. – Наши мысли одинаковы!

– Да, на сей раз я свистеть не стану, – оскалился казак.

Щёлк-щёлк-щёлк! Тук!

– Мечи! – сказал Свистун.

– Меч! – одновременно произнёс Кречет.

– Холодное оружие! – провозгласил Клин. Зрители взорвались криками и свистом. Поединок обещал стать интересным.

– Для мечей не нужны ухищрения! – заявил распорядитель. – Бой состоится здесь и сейчас!

Трибуны грянули. Клин что-то сказал соперникам, уже без усиления голоса. Те кивнули. Кречет подобрал с земли свой огромный, как створка двери, меч. Острое лезвие блистало на зимнем солнце, широкая, как наковальня, задняя сторона выглядела очень тяжёлой. Без видимых усилий одержимник поднял меч и взмахнул. Воздух грозно зашумел, а зрители в направлении взмаха вскрикнули и повалились с лавок.

– Аха-ха-ха! – расхохотался одержимник, увидав это. И выкрикнул, вскинув меч. – Слабаки! Какие вы слабаки!

С противоположной стороны раздался свист. Казак тоже обнажил своё оружие. Вокруг него сверкали два сияющих вихря, лезвия рубили воздух и издавали характерный свист. По тому, как гулко гудел воздух, Любимка понял, что в мечах казака вбито металла не меньше, чем в Рассекателе Пространств.

– Я – не слабак, – сказал Свистун, скалясь из-под вислых усов. – Скоро ты в этом убедишься!

Кречет лишь расхохотался в ответ. Меж ними шагнул Клин. Во рту неизменная соломинка.

– Готов? – спросил он Кречета. Тот раздражённо дёрнул бровью. Нервное лицо кривилось. Сиреневые павлиньи перья обрамляли тощую шею. Одержимник не удосужился расстаться с плащом.

– Готов? – поворот к Свистуну.

– Всегда готов, – отозвался тот, опуская мечи. Нарочито расслабленная поза не обманула бы даже новичка в поединках – казак взорвётся ударами в любой момент.

Распорядитель поднял руку. У Любимки сон выдуло из глаз. Он заворожённо глядел, как соломинка в его рту ползёт от одного уголка рта, до другого. И едва она закончила путь…

– Тьфу! Начали!

Клин махнул рукой и тут же отскочил назад.

Граум! Зрители дружно ахнули. Движения были столь стремительными, что разглядели их считанные единицы. Любимка заранее выпустил тёмные капли и замедлил время в два раза. Даже так движения поединщиков были пугающе стремительны.

Не мудрствуя, одержимник обрушил удар чудовищного меча сверху вниз. Это был удар великой мощи, но казак не стал отступать. Он вскинул перекрещенные мечи над головой и поймал лезвие чудовищного меча.

Удар был такой мощи, что во все стороны разошлась ударная волна. Если бы стены арены не были укреплены земной тягой Данилы-мастера, наверняка разлетелись бы по брёвнышку.

Два соперника замерли, сверля друг друга глазами.

– Аха-ха! – скалился Кречет. – Вот уж не думал, что мой меч можно остановить двумя зубочистками.

– Сильно не оружие, а руки, которые его держат, – сурово молвил казак.

– Да! – гулко закричал Панас. Остальные казаки присоединили свой восторг к этому возгласу.

Свистун напрягся и оттолкнул огромный меч. А потом его два кривых длинных клинка исчезли. Одержимник едва успел опустить лезвие, как по нему полоснули две молнии.

– Скраз! Скраз!

Две полосы искр показали, куда пришлись удары. Казак мгновенно переместился и снова атаковал. Одержимник едва поспевал за ним, его меч казался слишком громоздким и огромным, чтобы угнаться за двумя жалящими "кобрами".

– Скраз! Скраз! Скраз!

Лицо Кречета посерьёзнело и перестало кривиться. Он прилагал все усилия, чтобы успеть удержать атаки подальше от себя. Сейчас его спасало только широкое лезвие меча, которым он умело маневрировал, как щит подставляя под удары.

Но казак только наращивал скорость. Казалось, вокруг одержимника прыгает с десяток свистунов, пара из них атаковала противника даже со спины. На такие резкие повороты с огромным мечом одержимник был уже не способен.

– Ах ты, блоха! – взревел он и поймал мечи на лезвие. Вместо того, чтобы оттолкнуть, резко крутнул меч, вокруг рукояти.

Шух-шух-шух! Казака отбросило, словно ударило ветром. Он собрался в комок, сокращая площадь тела, выставив перед собой клинки. Воздух струился вдоль лезвий, уходя в стороны.

– На! – заминка позволила Кречету нанести удар. Меч стелился вдоль земли, рассекая соперника поперёк туловища. Удар был ещё быстрей, чем сверху.

– Ха!

Казак не стал его блокировать. Подскочив, он подогнул ноги. Топ-топ-топ! Сапоги простучали по лезвию, два меча обрушились на незащищённую голову одержимника.

– Да! – Любимка вскочил. От такой атаки нет защиты.

Кречет взвыл и отпрянул назад, уводя голову из-под удара. Одновременно крутнул меч, и казак соскользнул с него.

Скраз!

Дружный "ох" зрителей.

Кречет отшатнулся назад и замер, тяжело уткнув меч в землю.

Казак неровно приземлился, но тут же выправился и замер в боевой стойке, хищно приподняв мечи. Лезвие одного из них окрасилось красным.

– Он попал! Свистун достал этого чудища! – заволновались зрители.

Кречет дрогнул. На груди его раскрылась рана, брызнула кровь.