Расколотая мечта. Арка 2. Великие богатырские состязания

– Вот она – зависть человечья. Мне Рыж про неё рассказывал…

Он развёл руками, мол, ничего не поделать.

– Мне Рыж тоже много чего рассказывал, – глухо проговорил Ярополк. – А стоило оплошать, сбежал…

– Так ведь настоящую дружбу заслужить нужно, – улыбнулся Любимка. – И потом держать себя на высоте. Вот я с Лиской из приюта был раньше наравне. Играли мы в ребячьи игры. А теперь что же? Я тягатель, а она так и осталась? Чего же мне теперича с ней по кустам скакать?..

По тому, как изменились лица окружающих, понял, что сказал что-то не так. Но Любимка лишь плотнее поджал губы. И эти не понимают. Стоит лишь подняться повыше, даже богатыри косятся. И правильно, во мне видят того, кто скинет их с пьедестала…

– Топай давай. Сейчас все внимание на богатырей! – бросил первый наставник и прошёл мимо. Любимке показалось, что он специально сделал небольшой круг, словно не хотел прикоснуться к грязному. Ярополк молча двинул следом.

– Правильно Рыж гутарил, – пробурчал отрок. – Поднимешься повыше – друзей потеряешь. Ничего. Вот выиграю состязания, тогда вы у меня по-другому запоёте.

Он так и бурчал всю дорогу до московской горницы. И даже когда туда вернулись Савелий и Олег, не поддался общему вдохновению.

– Да! Наши герои! Вы точно победите! – кричали обозные. Стоян и Фёдор стояли в сторонке и улыбались, Ярополк и Настенька кричали вместе со всеми, а Пелагея по обыкновению строчила в своей книжице.

Любимка ощутил едкую ревность. Чего они все?! Перед штурмом снежных замков так не кричали. Он отвернулся и поймал себя на мысли, что впервые не желает своим богатырям победы.

***

Тульские земли. Северный полигон.

В установленное время, все вышли из горницы и отправились на северный полигон. Шествие, надо сказать, вышло многолюдное. Улицы Тулы полнились народом. Как река, люд стекался к главному выходу из города на северо-западной стороне.

Вдоль всего пути купцы вели бойкую торговлю с лотков и из окон первых этажей домов. Пирожки, печёные грибы на прутиках, жареное мясо. Бочки с круглыми боками, перетянутые обручами, из которых наливали густой тёмный квас в такие же пузатые кружки.

Дальше следовали лавочки с искусно сделанными вещицами в виде гербов княжеств. Их исполняли из камня, из стали, из глины, вырезали из дерева и кости. На разный вкус и кошелёк. Были и символы разных богатырей. Любимка увидел когти Когтя, лук Стрельника, суму калики Олега. С восторгом приметил даже средний палец, который судя по всему символизировал чилим калики Дыни.

Среди этого изобилия хорошо выделялся Рассекатель Пространств. «Быстро они управились», – пробормотал калика Фёдор.

Самих участников состязаний готовы были нести на руках. У каждого выискалась целая куча поклонников. Они сбивались в группы, надевали вещи, такие же, как у кумира, кричали и славили своего богатыря и были от этого очень счастливы.

Не всем повезло с героями. Любимка видел в толпе нескольких парней, которые попытались одеться, как калика Савелий или казак Свистун. Все они посинели от холода и стучали зубами так, что слышно было даже за гулом толпы.

Потом он увидел группу ребят с сумками через плечо. Они явно изображали калику Олега и соревновались, кто вытащит из своей сумы вещицу замысловатей да неожиданней.

Ревность вернулась и накрыла Любима с головой. Как же так?! Я уже состоявшийся герой, а мне никто не подражает. А калика неудачник, и вона что!

Выбрались за город, а он выпестовал недобрые мысли, словно маленьких ядовитых змеёнышей. Вот проиграют они свою лесную битву, тогда все и увидят, кто настоящий герой. Ишь, нахваливают богатырей. А тягатели разве хуже? За нами будущее! Я принёс московскому княжеству первую победу!

– Победу?! – произнёс насмешливый голос в голове, интонациями очень напоминающий Варварин.

– Победу! – рявкнул сам себе Любимка. – Это все Наум виноват! Пропустил Лексия! Слабак!

Подумав так, вспомнил, как Настенька говорила, что Наум сильно пострадал и не сможет продолжать участие в состязаниях.

– Он такой самоотверженный, правда? – сказала она Любимке. – Сходи к нему, обязательно. Без него бы вы не победили…

– Вот ещё! Пойду я к нему! Чего доброго нахватаюсь его неудачи!

Северный полигон находился в десятке вёрст от Тулы. Данила-мастер и здесь решил выделиться – к полигону была проложена широченная, прямая, как стрела, дорога. "Легко этим козырять, когда для прокладки дороги надобно только сгонять туда-сюда печь с лентяем", – бурчал калика Фёдор. По ней сновали в обе стороны самоходные повозки. Каждая из них тащила просторный фургончик с множеством пассажирских мест.

– Ёшки-матрёшки! – от удивления, Любимка даже припомнил свою старую присказку. – Это чево же у нас так не додумались?!

– Коли дождь по нашим дорогам любая телега завязнет, – ответил Фёдор. – А дожди у нас кажную неделю. А здесь живут одни неженки. Этак ходить можно разучиться.

Он так разозлился, что когда все принялись занимать места в фургончиках, Фёдор потребовал себе "нормальную коняжку". Коняжку ему выдали, он взгромоздился на неё и умчался в вихре снега, хохоча во все горло.

– Попробуйте догоните! Как калеки едут в телегах…

Любимка ёрзал и поминутно спрашивал:

– Когда отправляемся?! Скорей бы!

Тронулись тогда, когда фургончики заполнились, а дорога впереди освободилась. Голем выдал струю пара и сорвался с места так резко, что они попадали друг на друга. Похоже, он серьёзно воспринял вызов Фёдора.

Они обогнали калику посреди пути до полигона. Тот стоял рядом с конём, который вытаращил глаза и тяжело вздымал бока. С оскаленной пасти падали клочья пены. Настенька вскрикнула от жалости и сиганула из фургона на помощь коняжке.

Увидав их, Фёдор сделал невозмутимый вид и притворился, что любуется красотами местности. Правда состояли они в основном из заваленных снегом полей и далёкого леса. Когда Настя подошла к ним, он с видимым облегчением отдал ей поводья.

Самоходные повозки затормозили на просторной площадке из того же затвердевшего материала. Когда выбрались из фургончиков, Любимка онемел от восторга. Они очутились на краю крутого склона. Далеко внизу зажатый со всех сторон холмами раскинулся лес. Сверху прекрасно были видны два замка и башенки. Среди непроходимой чащи явно угадывались три дорожки. По диагонали лес пересекала небольшая речушка.

Зрительские места располагались в вырубленных в склоне нишах. К ним вели широкие удобные лестницы с резными перилами. Мест для зрителей было едва ли не больше, чем на городской арене. Гостям отводились целые ряды ниш, которые были убраны в цвета княжества. Московских зрителей ждали скамьи с красными покрывалами.

– Давненько я не видал настоящей лесной битвы, – проговорил Стоян, занимая места неподалёку от уже сидевшего Фрола и воронёных.

– Я бы лучше сам побегал, размял старые косточки…

Сверху к ним спустился калика Фёдор. Весь в мыле, броня заляпана снегом, словно не ехал на коне, а сам проделал этот путь на своих двоих.

– Я гляжу, ты и размял, – насмешливо бросил Стоян. Старый калика запыхтел и сделал вид, что не расслышал.

Богатыри ударились в воспоминания о лесных битввах, в которых им довелось поучаствовать. Оживился даже Розг, вставив пару слов к великому неудовольствию урядника. Лишь Болт остался безучастным.

Любимка во все глаза смотрел на полигон. Он раскинулся далеко внизу, но разглядеть можно было все до мельчайших деталей. Казалось сам воздух помогал видеть то, что в обычной обстановке разглядеть было бы невозможно.

– Миражи Данилы-мастера, – пояснил дядька Стоян. – Здесь он их использует не для маскировки, а, наоборот – для укрупнения изображения.

– Уверен, и звук здесь будет на высоте, – сказал калика Фёдор. – Главное – не оглохнуть!

Любимка недоверчиво качнул головой. Воистину Тула место чудес.

Пока зрители рассаживались, а по рядам бродили торговцы съестного и сувениров, появилась Настенька. Она тихо проскользнула мимо обозных и уселась на место, занятое для неё Пелагеей.

– Пристроила коняжку… – донеслось до Любимки. Девушка наградила калику Фёдора укоризненным взглядом. Отрок фыркнул и отвернулся.

Сказ 14 – Лесная Битва богатырей

Тульские земли. Северный полигон.

Грянули фанфары. На небольшую полоску перед трибунами вышел распорядитель состязаний Клин. Он был в белом тулупе с распахнутым воротом, в подшитых мехом портах и в валенках. Музыка стихла.

– Приветствую вас на первом этапе богатырских состязаний…

Голос Клина громыхал прямо с неба. Любимка ухватился за уши.

– Что это?! Ка-ак!

– Любим, почему тебе каждый раз приходиться объяснять очевидные вещи? – без удивления сказал Стоян. – Ведь ты знаком с Сойкой.

На них зашикали. Грохот грохотом, но поди разбери слова, если рядом с тобой верещат и препираются.

– Ёшь-матрёшь! При чем тут Сойка. Он же свистит… – Любимка приглушил голос. Стоян глянул на него почти с восхищением. Глиняша на плече покрутил пальцем у виска.

– Сойка с помощью земной тяги усиливает звуковые волны. Свист больше всего подходит для атак, вот она и свистит. Но нет никакой разницы, что именно усиливать.

– Наставник, хватит тратить слова на бездарей, – к ним повернулся Фрол. – Нам нужно видеть все в подробностях.

Он отвернулся. Стоян тоже уставился вниз, на полоску очищенной земли у кромки леса. Там уже начали появляться богатыри.

Любимка с оскорблённым видом отвернулся. Громовой голос Клина уже перечислял участников состязаний.

– Тульское княжество не имеет взрослых богатырей-воинов, а сам Данила-мастер принять участие в состязаниях отказался.

С трибун раздался смех, громче всех смеялся сам правитель Тулы. Василиса улыбалась прекрасной и великодушной улыбкой, и сразу становилось ясно, кто запретил Даниле участвовать в битве.

– Чево это они. Сами говорили – нельзя князей да наставников…

– Наконец-то ты это выучил, – сказал Стоян смеясь. – Он мог сразиться вне общего зачёта. Правителям принимающей стороны такое дозволяется.

– Да, я помню, как Тарас рвался к победе, уже став атаманом! – хохотнул калика Фёдор. – Хорошо, что Буслай тогда ещё не был первым богатырём…

На Любима повеяло легендарным прошлым. Он крутил головой, не зная, то ли слушать про былые времена, то ли смотреть, как новая легенда творится здесь и сейчас.

– Калика Савелий, калика Олег – московское княжество!..

Савелий и сюда не подумал надеть что-то зимнее. В простых холщёвых штанах и рубахе, он был растрёпан и бос. Калика Олег был в тулупе, но поддел под него свою любимую кольчугу. Прозорливая сума привычно висела через плечо.

– Свистун и Сипун. Малороссия.

И снова Свистун проигнорировал одежду, которую можно было надеть выше пояса. Его жилистое тело было словно вырезано из дерева. Сипун сегодня наоборот был лёгок на помине и порхал над землёй, как пушинка

– После потери тягателей, они настроены серьёзно, – проговорил Фёдор.

– Коготь и Стрельник – минское княжество.

Эти двое были полностью затянуты в кожу. У Стрельника с железными заклёпками и бляхами, у Когтя с меховыми вставками. У обоих капюшоны натянуты на самые глаза. У Стрельника за спиной его знаменитый лук с не растягиваемой тетивой и тул, полный стрел с черным оперением. У Когтя на поясе две перчатки с длиннющими когтями.

– Только не вздумай мне мешать, – проговорил Стрельник, отодвигаясь от своего товарища. – Мои стрелы поразят врагов задолго до того, как их достанут твои когти. Так что можешь прикрывать мой тыл!

– Ещё чего?! – рыкнул в ответ Коготь. – Твои стрелы не так уж и неотразимы. Любой хороший мечник подберётся к тебе в упор, а там ты младенец.

Их голоса так же громко разносились над лесом. Похоже, способности Клина действовали на все звуки в лесу. Лесные дивы добрались до места сбора, но встали не вместе, а по разные концы шеренги участников.

– Да, командным духом у них и не пахнет… – молвил Стоян. Любимка покосился на Ярополка. Сын воеводы внимательно смотрел вниз, руки крепко сжали перила. Отрок хмыкнул и отвернулся.

– Близнецы Тит и Рат – Тмутаракань, – продолжал объявлять распорядитель.

Тут все просто. Любимка увидел двух совершенно одинаковых витязей в походном лёгком доспехе. Только у одного ножны справа, а у второго слева.

– Кречет и Жила – Новгородская земля.

Жила был высоким и мускулистым мужчиной с молотом на длинной рукояти. Он грузно ставил ноги в больших кожаных сапогах. От каждого шага взвивались снежные вихри. А Кречет как всегда визгливо хохотал. На нем красовался длиннополый фиолетовый плащ с павлиньими перьями вокруг шеи. По обе стороны от головы поблёскивали массивные стальные наплечники. На одном из них одержимник держал свой гигантский, как створка двери, меч. Рассекатель Пространств, как называл его Стоян. Одна сторона меча была острая, как бритва, вторая тупая и массивная, как наковальня. Все это имело чудовищный вес, но Кречет нёс меч без видимых усилий.

– Для начала вам придётся разделиться на две команды, – многократно усиленный земной тягой голос Клина громыхал над лесом.

– И не просто команды, – вперёд ступил Савелий. – Мы должны сражаться против…

Калика зыркнул в сторону Кречета, тот рассыпал горсть визгливого хохота.

– А мы не возражаем. Так даже удобнее – сразу убрать из состязаний этих зануд.

– Добро! – кивнул Клин. – Новгород синий замок, Москва – красный. Какие пожелания будут у остальных?

– Наших тягателей побил Лексий, который сражается за Новгород. Мы в этой битве за Москву, – сказал сипло Сипун.

– Ха-ха-ха! Отомстим за молодняк и вместе отпразднуем победу! – расхохотался Свистун.

– Он такой радостный. Значит, Умке стало лучше? – встрепенулась Настенька.

– Боюсь тебя огорчить, девочка, но вряд ли этот вояка даже помнит о существовании твоего друга, – прогудел Фёдор тихо. – Но лекари здесь знают своё дело. Они поставят его на ноги!

В голосе грузного калики послышалась непривычная для него нежность. Девушка глянула с надеждой и благодарностью. Любимка ощутил укол совести, сам даже не сходил проведать Наума, почти сразу рядом загоготал Рыж.

– Не стоит жалеть слабаков! Будем следить за героями! – и заорал в полный голос. – Слава героям! Вас уже ждёт наш Любим! Любим повторит подвиг Тараса!

Лицо Ярополка застыло, он на миг прикрыл глаза, словно пережидая слабость. Любимка поморщился, но внутри все равно разлилась приятность.

Да! Я повторю подвиг отца Остапа!

– Уймись! – раздражённо дёрнул бровью Фёдор. – Кто его вообще взял в обоз?

– Тише! Битва начинается, – шикнул на них Стоян.

Любимка придвинулся ближе. Лесная битва и правда началась. От каждого подворья по лесным дорогам весело побежали по шесть големов. Три с луками, три с топорами. Они бодро шлёпали друг навстречу другу. Одни красные, другие синие.

Богатыри собрались, словно что-то обсуждая, потом разбежались каждый по своей линии. Дальше все закрутилось настолько стремительно, что Любимка едва не вывалился со своего места, силясь ничего не упустить.

Коготь выметнулся из леса и столкнулся с одним из близнецов. Скрых-скрых! Удары когтями оставляли в пространстве длинные следы, которые медленно гасли.

Тит, кажется это он у близнецов был правшой, пытался блокировать их мечом, но удары будто проходили сквозь сталь и касались таблички на его груди. Хрусь. Она распалась в пыль. Коготь тут же отпрыгнул назад. Близнец досадливо сморщился и рванул к своему подворью.

По тропке из-за башен вприпрыжку высыпали совершенно одинаковые големчики. Теперь Любимка лучше разглядел их. Больше всего они походили на чурбачки с ножками. Встретились големчики ровно посредине между двумя башнями. Они принялись смешно дубасить друг дружку. Силы их были бы равны.

Скрых-скрых-скрых! – мощными ударами Коготь уничтожил големов противника. Его собственные чурбачки потопали к башне. Кристалл на её вершине налился силой и пальнул по крайнему любимцу, тот крякнул и потрескался. Коготь не стал ждать, пока он рассыплется и набросился на башню. Его руки мелькали с бешеной скоростью. Башня дрожала, от неё отпадали большие куски.

– Пока рядом есть его големы, башня не стреляет по богатырю, – объяснил Стоян.

Хрусь. Последний из любимцев распался, башня закружила сияние и ударила по богатырю. Того отбросило так, словно вдарили из катапульты. Табличка хрустнула и чудом уцелела, хотя вся пошла трещинами. Див со всех ног бросился назад по тропе.

– Едва успел, – улыбнулся Стоян. – Нельзя задерживаться под башней дольше необходимого. Удары её мощны и она мигом разносит таблички…

– Ого! Смотрите! – вскричал калика Фёдор. – Похоже, скоро таблички будут не важны.

Стоян привстал и сощурился.

– Да. Люди, идущие по центральным тропам, не из тех, кто намерен долго рассусоливать.

Любимка уставился вдаль. Мираж Данилы-мастера помогал видеть все в мельчайших подробностях, даже на таком расстоянии. Звуки многократно усиленные способностями Клина долетают до зрителей, словно они находились в гуще событий.

***

– Аха-ха-ха-ха-ха! Ахи-хи-хи-хи! Ахо-хо-хо-хе!

Кречет шагал по лесу и размахивал чудовищным мечом. Вдаль уходили силовые волны. Они срезали лес, словно бритва. Деревья падали, но не успевали ложиться на землю, как их резало ещё и ещё.

Хрясь! Бам-бам-бам! Покачнулась и развалилась на куски собственная башня.

– Некогда мне по вашим тропам ходить! – кричал одержимник. – Дайте мне сюда московских богатырей! Поучу их! Ох, проучу!

С другой стороны по центральной просеке шагал калика Дыня. Один из казаков, кажется Свистун, хотел оттолкнуть его в сторону, чтобы самому ринуться по средней тропе, но не сдвинул калику ни на волосок. Казак потёр плечо и уважительно уступил дорогу.

– Добудешь из своей сумы Истовик? – спросил Дыня Олега. Тот ступал чуть поодаль и сзади.

– Попробую…

Он сунул руку в перемётную суму и пошарил там. Лицо его просияло, он вынул руку, сжатую в кулак.

Тут из леса рванула волна воздуха. Она причесала деревья, словно частым гребнем. Богатырям пришлось укрывать лицо рукавами. Волосы плескались на ветру.

Олег и Свистун сделали несколько шагов назад. Савелий стоял, будто каменная глыба. Ветер не сумел шевельнуть на нем ни волоска.

– Никак одержимник лютует, – сказал светловолосый калика. Пуф! Его волосы невесомо поплыли по воздуху. – Добыл Истовик, Олег?

– Он самый, – ухмыльнулся калика. – Отправим ответный гостинчик.

Он вытянул перед собой раскрытую ладонь, на которой лежал неприметный пёстрый камушек. Дыня поднял растопыренную пятерню, словно впервые её видел.

– Что выбрать? – проговорил он задумчиво.

– Не ча одержимника жалеть, – нахмурился Олег. – Бей указательным!

Свистун глядел на них почти с благоговением. По шести княжествам ходили легенды о калике, бьющем щелбаны.

– Если ты просишь… – ухмыльнулся Дыня. Он собрал указательный и большой палец в кольцо и примерился.

– Соберитесь, други, – молвил калика Олег, зная, что его голос прозвучит над всем лесом. Пуф, одновременно сам перешёл в режим земной тяги.

Пуф, пуф, пуф! Поспешно это сделали и остальные.

– Бью? – спросил Дыня. Олег оглянулся и кивнул: – Бей!

Чпух! Щёлкнуло, словно ударила крохотная молния. Камень сорвался с ладони и пропал в лесу. Но он уже не был крохотным камушком. С каждым оставленным позади вершком вокруг него уплотнялась сила.

Отдачей богатырей раскидало в разные стороны. Руку Олега бросило вниз и вмяло в землю, сам калика рухнул сверху. Устоял лишь Дыня, но и его ощутимо шатнуло назад. Волосы и полы одежды плескало как при сильном ветре.

А камушек летел, все набирая скорость. Хотя, это был уже не камушек, а огромный ком силы. Деревья разлетались от него в разные стороны, следом оставалась широкая полукруглая выглаженная до блеска просека.

Скраум! Скраум! Скраум! Одна за другой башни попадали под ком силы и пропадали, разлетаясь в труху. Лес полёг в две стороны от тропы вплоть да крайних просек. Башни на них ощутимо покосило.

Кречет заметил несущийся в него снаряд и только и успел, что расставить ноги и прикрыться лезвием меча, дополнительно прижав его второй рукой.

Силовой шар врезался в него, закружив мощные струи силы. Богатырей из его команды словно слизнуло. Сам Кречет пропахал две борозды, его отодвинуло почти к началу пути.

Дон-н! Его меч загудел. Камушек ударился об него и отскочил в сторону. По дощечке одержимника пробежала длинная горизонтальная черта. Когда все вокруг затихло, Кречет расхохотался. Лицо его дёргалось и кривилось.

– А в богатыри не слабаков берут! Я думал, у вас один Буслай горазд! – воскликнул он. – Скучать не придётся!

Он взмахнул мечом и вытащил ноги из борозд, в которых увяз. После его слов сзади отозвались лишь два богатыря. Жила с молотом и Стрельник из минских лесов. Второго близнеца унесло и впечатало в стену собственной крепости.

Ускоряясь, одержимник двинулся вперёд. Богатыри за ним. Жила, ухватив молот двумя руками за длинную рукоять, Стрельник, наложив стрелу на тетиву.

Навстречу им устремились Дыня, Олег и Свистун. Остальные богатыри копошились на дальней тропе полигона. Любимка не мог оторвать глаз от центральной линии. Вот где мощь.

Когда они столкнулись в центре полигона, содрогнулась земля. Увидав противника, Кречет взмахнул мечом и ударил им перед собой, резко повернув тупой стороной вниз. Граум! Земля раскололась, стены начали расходиться в стороны, внутрь падали деревья и целые пласты глины.

– Чилим! – Дыня оттянул вся пятерню второй рукой и резко отпустил. Удар пришёлся в землю перед ним, толкнув её вперёд.

Трещина змеилась и расходилась прямо на него, его уплотнение земли ворвалось в неё, разделив пополам. В центре разлома вздыбились горы, которые выдвинули острые пики в сторону одержимника, едва не коснувшись его лица.

– Ахаха! Ну и богатырь! Вот так богатырь!..

– Изящная игра, говорите? Позволяет проявить чудеса стратегии? – насмешливо проговорил Любимка, не отрывая взгляда от полигона. – Может победить даже слабый, но умелый. Я вижу…

– Гм, – смутился Стоян. – В идеале так, но даже на старуху находится проруха…

Битва продолжалась ещё пять минут. После этого ландшафт полигона изменился до неузнаваемости. Разрушения достигли крайних троп, и поединки там затухли сами собой. Все стояли и глядели на то, что творят могучие воины из центральной линии.

Кречет выковыривал из земли широким лезвием огромные глыбы и запускал их в сторону Дыни, тот крушил их на подлёте, земля вокруг него была изрешечена мелкими камнями.

Олег вытаскивал из сумы очередной камушек, подкидывал его, а Дыня запускал в полет. Мелкие с виду камушки врезались в склон и откалывали от него целые пласты земли, которые сползали в открывшуюся бездну. Снизу парило, а кое где даже полыхало алым. Дна видно не было.

Судьи начали проявлять беспокойство. Если до того, они сидели на самых нижних местах и что-то записывали, то теперь отбросили свои пергаменты и о чем-то тревожно совещались. Их голоса не были слышны зрителям, зато все услышали ответ распорядителя состязаний.

– А что я могу, – сказал он. – Они умудрились разворотить весь полигон, но у обоих таблички целы.

В этот самый миг с грохотом в яму обрушились оба замка. Зрители дружно ахнули. Распорядитель подскочил и шустро побежал в сторону полигона.

– Лесная… Гм… Битва окончена! Победителя нет! Есть проигравшие!

Сказ 15 – Поединки тягателей начинаются

Тульские земли. Тула.

Остаток дня прошёл в бурных обсуждениях Лесной Битвы. На улицах и в подворотнях везде только и разговоров было:

– А Кречет имя показал! Вона как! Не богатырь, а могёт!

– Этот юродивый тоже не плох. С виду рохлик рохликом, а как свой щелбан зарядит…

– Да ну, как-то это по-лапотному – щелбаны ставить. Сразу видно наш, русский. Вот Кречет, наверняка, в Западных королевствах бывал, манер поднабрался. Вона меч у него какой…

– Да. Одним взмахом наших рохликов пораскидал. И Олега со своими камушками… Чего мы раньше его суму так восхваляли?..

Фрол брёл по улице Тулы, слушал разговоры и раздражался всё больше.

– Дурни богатыри, дурни князья. Кречета нужно было уничтожить сразу, как только явился. Теперь пример подан. Среди простого люда богатыри с их возвышенной силой духа, которую они взращивают в себе всю жизнь, и одержимники, которые обменивают собственную свободу на мощь демонов, – суть одно и то же. Простой люд думать не любит и задачи сложные решать не по нему. За простой люд на эту тему должен был Данила-мастер подумать. Но слишком уж он всем угодить пытается. Слишком верит в свой город. Не решился с Новгородом поссориться.

Фрол заскрипел зубами. Первое серьёзное испытание для его совести. Не считая побега Любима. Но там все обошлось, если не считать Кунгура. Если бы не его жертва, гора поглотила бы Любима, а с ним и тёмную волну. Если вражьи силы это планировали, значит у них есть способ…