Расколотая мечта. Арка 2. Великие богатырские состязания

– Ёшь-матре… – пикнул он и упал лицом в сугроб.

– Придавим его, – проговорил спокойный голос Коропейко. Любимка вытащил лицо из снега и проморгался. Свет заслонило что-то огромное, отрок обернулся. Позади него высилась снежная фигура, растопырившая руки. А потом снежное чудовище рухнуло прямо на него.

***

Лексий и Остап отвешивали друг другу удары, закачивая в них все больше и больше земной тяги. Казак хохотал, его чёрный оселедец полоскался на ветру. Золотая серьга, как искра, мелькала в струях снега. Сын богатыря наоборот был сосредоточен, его пристальные глаза не отрывались от противника.

Чуть поодаль от них в снежных вихрях мелькали искры и раздавалось клацанье. Ярополк с восторгом ощущал, что способен совладать со скоростью Неждана. Более того, он все чаще угадывал, куда придётся следующий удар.

– Поможем нашим! Начали! – донёсся издалека голос Димитрия.

– Ха! – гортанный выкрик. Ярополк позволил себе глянуть вверх и остолбенел. В их сторону обманчиво неспешно летела огромная глыба льда.

– Открылся! – торжествуя завопил Неждан и устремился к нему, вытянув перед собой ножик.

Ширк! Бах! Клац-клац-клац! Неждан растянулся во весь рост, вдаль удалилось злобное клацанье. Болтя поставил подножку. Ярополк опомнился и прыгнул вперёд. Его сапог ударил по руке маленького тягателя, нож улетел в снег.

– Сиу-сиу-сиу! З-з-зц-зц-зц!

Со стен ледяного замка ударила режущая атака Сойки. Над головами сражающихся оглушительно захрустело, а потом с неба хлынул дождь из острых кусков льда.

Дзинь! Дзинь! Храум! Осколки били с такой силой, что вонзались в твёрдую землю и разлетались ещё более мелкими брызгами.

Ярополк и Неждан переглянулись и не сговариваясь ласточкой сиганули в разные стороны. Глыбы летели со страшной скоростью. Ярополк скакнул назад, уходя от одного осколка, изогнулся в полете, избегая другого, зато третий обрушилась ему на плечи и вбил в землю. Воздух с сипом вылетел из груди. Если бы не щит из земной тяги, лежать ему порезанным на две половинки.

– Что ты творишь?! – завопил Неждан, отскакивая назад от падающих частым гребнем льдин. – Здесь же свои!

В очередной отскок вдруг упёрся спиной во что-то твёрдое. Скорость движения была потеряна. Только и успел, что сжаться и прикрыть рукой голову. А потом на него рухнуло небо.

***

Глыбы падали и на Лексия с Остапом, но они даже не заметили перемены. Сын богатыря отмахнулся от ледышки, летящей прямо в голову, обдав казака снопом блестящих брызг. Тот зажмурился на миг, Лексий тут же впечатал два кулака ему в грудь и челюсть.

Остап защитился, но его бросило назад. Ноги скользили по заснеженной земле, оставляя две полосы в ледяном крошеве. Едва остановился, как сверху упал Лексий, метя каблуками в грудь. Граум! Снег и лёд брызнули во все стороны.

Остап сложило пополам и вбило в твёрдую землю. Он попытался сжаться, как тугая пружина и выпрямиться. Лексий сложил руки в замок и опустил их на спину казака навстречу его движению. Громыхнуло так, что перетряхнуло оба замка. Флаг снежного замка слегка покосился.

Ш-ш-ш! С тихим шелестом опускался на землю снег. Вскоре виден стал Лексий, который стоял, опустив руки. Рядом с ним распластался казак. Остап попытался отжать себя от стылой земли. Руки подломились, и он рухнул лицом в снег.

– Как я и думал, – пожал плечами Лексий и отвернулся. Он неспешно зашагал к противоположному замку. Его сапоги похрустывали ледяной крошкой.

Фьють! Дзиньк! Ему в затылок влетел, рассыпавшийся в мелкую крошку, кусок льда.

– Ой! Я не специально! – крикнул голос Сойки, в котором не слышалось ни капли раскаяния. Лексий только дёрнул плечом и, не оборачиваясь, пошёл дальше.

***

Любимку закружило и перекрутило. Всюду был податливый снег, он не давал двигаться, запорошил глаза, лез в нос и в рот. Руки и ноги не могли дотянуться ни до чего твёрдого и надёжного.

– Ёшь-матфаума…

Снег попал в горло, он закашлялся, втянув получившуюся жижу и носом. Любимка понял, что не может вздохнуть. Паника хлестнула такая плотная, что застлала глаза почище снега. Он затрепыхался бешено, но от этого лишь тратил больше сил.

Как же это? – пробилась сквозь ужас одинокая мысль. – Ведь этот Коропейко, он же толстяк… Смешной и несуразный…

Шух! Снег, а вместе с ним и тягатель, рухнули на твёрдое. Любимка забарахтался, скидывая с себя снег, как одеяло. Едва лица коснулся прохладный воздух, втянул его в себя с сипом и закашлялся, отхаркивая влагу.

Когда отдышался и вскочил, увидел престранную картину. Коропейко брёл, выставив перед собой руки и вереща. У него на плечах, залепив ему лицо своим пузом сидел Болтя и злобно щелкал челюстями.

Тульский тягатель попытался ударить болотника по спине, но тот шустро отпрыгнул, а Коропейко едва не угодил себе в нос.

– Ах ты!.. – закричал он, увидав освободившегося Любима. Толстый парень вскинул руки, снег зашевелился. Любимка спешно прыгнул и впечатал ему в грудь удар ногой, пропитав её хорошенько земной тягой. Коропейко бросило назад, он запрыгал как мячик и закатился в одну из ям.

– Спасибо, Болтя, – крикнул Любимка и поёжился. Толстяк так легко сумел его победить!

– Не победил он меня! – непокорно тряхнул головой отрок. – Если бы Болтя не помог, я чего-нибудь бы сам придумал.

Он поймал взглядом красный флаг и рванул атаку.

– Конопат! – резкая команда Димитрия. Над ледяным замком взвилась новая ледяная глыба.

– Сойка!

Свист разнёс лёд на острые тонкие иглы и направил каждую из них на поле. Они летели со свистом, словно стрелы. Любимка ласточкой скакнул в ближайшую ледяную избушку. Через миг она превратилась в ежа.

– Шестерён! – выкрикнул Наум, подражая голосу Димитрия.

Бах! Прямо из стен замка отделился снежный силуэт и поехал через поле, постепенно сминаясь и съёживаясь до плотности льда.

Когда небо потемнело от игл Сойки, маленький големчик смешно поджал ноги, а потом выстрелил вверх прямо навстречу летящим иглам. Распахнув в полете ручки, которые удлинились и распластались как крылья, он принял на них с десяток игл. Не прекращая вращения, выбросил вперёд ленты рук. Ших-ших-ших! Иглы полетели назад к ледяной крепости.

Они вонзались в прозрачные стены, откалывая большие куски. Те сыпались вниз с тихим звоном. Очередная взлетающая глыба сбилась с курса и рухнула обратно, обрушив одну из стен.

– Ха-ха-ха! – над стеной показалась копна волос, выкрашенная во все цвета радуги. – Мазила!

Шестерён оскорблённо выпрямился.

– Неправда! Я – не промазал!

– Шестерён! – завопил сверху Наум. – Не выдавай секреты врагу!

Оба одновременно ойкнули и прикрыли ладошкой рты.

– Умники! – подумал про себя Любимка. – Пора!

И тут раздался грохот, земля шатнулась. Любимка оглянулся и побледнел.

Их замковая стена треснула ровно по центу. Грохнуло ещё раз. Во все стороны хлынули снежные кирпичи и ошмётки снега. Одна из крайних башенок закачалась и медленно завалилась. В образовавшемся разломе виднелась спина Лексия. До покосившегося синего стяга над острой центральной крышей оставалось пересечь двор и нанести ещё один такой же удар по стене самого замка.

– Беги-и-и… – донёсся из этого месива совсем слабый голос Наума. Любимка отвернулся и побежал.

Пора! Кап-кап. Перед глазами закружились капли. Мир застыл. Расстояние не больше, чем тогда в Грохочущих горах. Но тут не придётся разворачиваться и возвращаться назад. Надо лишь уронить стяг.

Любимка продавился сквозь воздух. У стены, не сбавляя скорости, ухватился за одну иглу, поставил ногу на вторую и полез наверх. Голова и плечи тут же заныли, теперь они принимала на себя всю нагрузку.

Ещё ни разу не пробовал при действии темных капель лезть вверх. В тот момент он надрывал все силы, лишь бы ускориться. Шестерён безупречно воткнул иглы. Ни одна не обломилась и не ушла в сторону больше чем на ладонь.

Голова Любимки показалась над верхом стены. Взгляд уткнулся в застывшую Сойку. Лицо хитрющее, пальцы собраны в её любимую козу и засунуты в рот.

Чего это она?

Одновременно стегнуло ощущение опасности.

– Нет!

Си-иу!

Едва успел ухватиться одной рукой за край выступа стены. Его отбросило назад, Глаз Ворона укрепил руку, тело качнулось вокруг точки, за которую он ухватился. Бам! Уже в конце полёта Любимка высвободил всю земную тягу, превращая её в вес и распространяя по передней части тела.

Бах! В гребень ледяной стены будто влетел валун, пущенный катапультой! Кусок льда снесло, словно слизнуло огненным дыханием змея. Любимка перечеркнул двор и рухнул прямо у подножия башни с круглой главой. Над ней трепетал по ветру красный флаг.

В это самое время Лексий подошёл к подножию башни с островерхой крышей. Между ним и целью замерла жалкая нескладная фигура, даже тулуп не скрывал выпирающего живота.

– Лучше уйди, – молвил Лексий. – Я побил Остапа, а ты ему не ровня.

– Моя цель не победить, – сурово ответил Наум, наклонив голову. – Я должен всего лишь задержать тебя…

– Сам напросился, – дёрнул плечом сын богатыря. – Мог бы остаться цел.

Он крутанул руку, нагнетая мощь. Наум сжался и зажмурил глаза. Граум! Башня пошатнулась, но устояла.

***

Любимка мчался на доступной ему скорости. Башня огромная, в ней Шестерёновых шипов нет, так что придётся управиться самому.

Двери башни отворились и навстречу ему рывками двинулась знакомая фигура. Димитрий! Неужели княжич владеет рваным скоком?

Чуял, что силы на исходе, если капли пропадут, то невозможно будет запустить их ещё раз. А рваный скок на то и рваный, что победит любое сопротивление.

Держись, тёмная волна! Ещё немного!

Димитрий двигался навстречу, резко подаваясь и замирая. Любимка сближался, раздвигая воздух. Увидел впереди мелкий ледяной камушек. По ходу движения подцепил его носком сапога и запустил в сторону Димитрия.

Камень полетел, княжич тут же начал уклоняться. Острая кромка пробороздила на щеке княжича красный след. Любимка летел следом.

В последний момент, пользуясь остановкой Димитрия, Любимка нырнул под его руку и рванул дальше. Уже в следующее ускорение тот начал опускать руку, пальцы коснулись шиворота отрока. Тот ласточкой скакнул в проем.

Шух. Княжич не успел совсем чуть, на волосок не дотянувшись до тулупа Любимки.

Пока разворачивался, Любимка уже нёсся гигантскими прыжками по лестнице. Понял, что это слишком долго. Не прекращая движения, приложил ладонь к стене и качнул в неё земную тягу.

***

Граум! Удар пришёлся прямо в перекрещённые запястья Наума. Толстоватый тягатель оказался в самом центре бушующей мощи Лексия. Его колыхало и рвало на части.

– Не-е-ет! – взревел он, подавшись вперёд.

– Да-а! – свирепо проорал Лексий, сметая его с пути. Наума окончательно закрутило и понесло. Едва успел переместить земную тягу в спину, как врезался в плотную белую стену.

Бах! Стена! Бах! Проход! Бах! Ещё одна стена. Во все стороны от проломов в виде его фигуры расходились трещины. Снежные куски стали осыпаться, башня шатнулась и начала оседать. Синий флаг затрепетал на ветру, резко подаваясь вместе с башней вниз.

Хр-р-р-рямс! Одновременно по винтовой линии стена ледяной башни пошла вырванными кусками и трещинами, а потом взорвалась на высоту нескольких этажей.

Граум! Граум! Башня с круглой кровлей и красным флагом стала оседать.

С грохотом и лавиной снежной пыли две башни одновременно завалились вниз. Флаги канули в облако, стремительно разлетающееся во все стороны, снежной пыли и ледяного крошева.

Бам-м-м-м! – раздался удар гонга. – Игра окончена!

Любимка стоял посреди ледяных обломков, окружающих его кольцом. Красный флаг лежал у него ног. Он ухватил его и взмахнул.

– Да! Мы сделали это!

– Сделали! – эхом донеслось с другой стороны. Любимка обернулся. Там точно так же торжествовал Лексий.

– Ничья! – объявил спокойный голос распорядителя игр.

Сказ 13 – Выбор богатырей

Тульские земли. Тула.

На этот день состязания были окончены. В развалины двух замков спустились големы и люди Тульского княжества.

– Так. Покажитесь все мне. Если кто-то помер или без сознания – предъявите опознанное тело, – говорил Клин. – Должон отметить всех! Мне перед представителями княжеств отчитываться.

Любимка так устал, что не мог понять, шутит распорядитель игр или говорит всерьёз. Хотелось свалиться в снег и притворится одним из мёртвых. Хотя, после знакомства со способностями Коропейко снег будет недолюбливать всю оставшуюся жизнь.

Усилием воли остался на ногах и шагнул к одному из големов.

– Я здесь! Любим из московского княжества.

Тут же к нему подскочил один маленький шустрый человечек и прикоснулся к плечу. От места прикосновения словно молоко разлили. Тёплое и мягкое. Это ощущение пошло распространяться по коже. Любимка чувствовал, как залечиваются раны и возвращаются силы. Пожалуй, мог бы сейчас провести ещё один забег меж замками.

Пока наслаждался этим состоянием, его таинственным образом извлекли из развалин и отвели на чистое поле. Здесь уже собрались остальные. Те, кто мог сам стоять. В сторонке на носилках лежали два тела.

– Наум! – Любимка бросился к лежащим, но уткнулся в твёрдую руку голема.

– Нет! – проскрежетал механический голос. – Соблюдайте спокойствие. Ваш товарищ пал смертью храбрых. Гордитесь!

– Что-о?! – Любимка округлил глаза. Даже не удивился чуду – говорящий голем. Продолжал рваться к телам на носилках. – Это не правда! Он живой! Позовите лекаря.

Но лекарь обходил тех, кто стоял на ногах. Рядом с Наумом лежало ещё одно тело, Любимка узнал Остапа. Оба из команды казаков. "Теперь они наравне", – мелькнула странная мысль.

– Лекаря! Скорей! – воскликнул Любимка. – Спасите их!

– Об этом позаботятся казаки, – рядом появился Стоян. – Отмечайся у распорядителя и пошли. Нужно готовиться к следующему…

– Дядька Стоян! Чего вы такое говорите?! Это же Наум! А вот Остап! Ученики ваши, – он оглянулся на места, где сидели малороссы. Свистун что-то рассказывал, Панас хохотал, разинув огромную пасть. На поверженных тягателей никто не смотрел. – Поглядите, им же все равно!

Ближайший голем ухватил Наума и Остапа в охапку и куда-то потащил.

– Эй! Куда! – завопил Любимка пуще прежнего.

– На лечение! – рядом с Любимом появился тот человек, что поделился с ним силами. – Впервые вижу, чтобы так переживали за соперников.

Рядом показался Ярополк. Не смотря на бледность и синяки, шёл на своих двух.

– Идём, – сказал Стоян. – Чем скорее начнём восстановление, тем лучше будем выглядеть на следующем этапе.

Любимка дал себя увести. На душе было горько и неспокойно. Только теперь понял, что на этих состязаниях поражение может означать все что угодно. Даже смерть.

Вспомнил, как задыхался в снежном плену. Не окажись рядом Болти, кто знает, чем бы все завершилось…

Упрямо тряхнул головой – я бы обязательно что-нибудь придумал. Не может меня какой-то толстяк из самого небоевого княжества победить. Меня, будущего сильномогучего богатыря и спасителя Святогоровой Руси.

Когда добрался до горницы, усталость снова дала о себе знать. Ничего больше не желал, кроме как рухнуть на лавку и забыться сном. Рядом механически, как голем, передвигал ноги Ярополк. Кажется, они даже поддерживали друг дружку, хотя в обычное время Любимка побрезговал бы прикоснуться к сыну воеводы.

Но вырубиться так просто дядька Стоян им не позволил. Усадил за стол и велел выпить какую-то гадостную жидкость из глиняных стаканчиков. Любимка зажал нос и выпил, только бы наставник отстал. Ярополк зажать нос не додумался и едва не изверг пойло назад.

Потом им велели снять рубахи и лечь. Сперва их осматривал сам наставник, больно нажимая на каждый синяк, потом к нему присоединились калики. Они о чем-то негромко переговаривались, а Любимка уже плыл по волнам сна.

Не проснулся, даже когда заорал Ярополк. То ли ему слишком сильно надавили на синяк, то ли вправили скрытый вывих. Гаснущим сознанием увидел, как к нему склоняется Розг. Одну руку воронёный кладёт ему на лоб, второй касается бока, как тогда с Несмеяной. Потом в кармашке проснулся Глаз Ворона, по телу пошла тугая волна земной тяги. Откуда-то из живота ей отозвалось пойло, которое теперь тоже сделалось горячим. Два этих жгучих потока закружились внутри тела. Один по жилам, второй по другим маршрутам. Поначалу это мешало, а потом сон навалился с новой силой.

Засыпая отчётливо увидел, как рассасываются синяки и ссадины. Тело переполнила новая сила, которая, впрочем, дремала, как дремал в тот момент сам Любимка…

***

На следующий день проспал до полудня. Поднялся со зверским аппетитом. Не успев продрать глаза, как кинулся к столу. По пути едва не уронил Ярополка, который тоже вслепую спешил на запах еды.

У стола их встретил калика Дыня и заставил выпить новую порцию гадостной жидкости. И снова по жилам потекли горячие потоки, влитая в него накануне сила пробудилась, Любимка ощутил, что готов провести ещё пару снежных сражений.

– Лесная битва! – встрепенулся рядом Ярополк. Любимка так и подскочил.

– Не бойтесь, успеваем, – улыбнулся Дыня. – Я ведь в ней участвую…

Через пару часов Любимка сидел на скамьях для зрителей между Настенькой и Пелагеей и ощущал себя как никогда бодро.

Я победил! Только теперь, когда вновь окунулся в океан зрительских эмоций, осознал, что при штурме ледяного замка сделал главное дело – уронил стяг противника.

– А что с Умкой? – вдруг вспомнил он.

– Жить будет, – ответила Настенька. – Лекари здесь что надо. Но прийти сюда ни Наум, ни Остап не смогли. Слишком сильно их…

– Ну и хорошо, – перебил её Любимка. – Пусть отдыхают. Хотя и жаль, что так вышло. Коли бы не Умка, мы бы выиграли…

Он увидел в толпе кого-то похожего на Коропейко и подскочил, пытаясь разглядеть. Настенька переглянулась с Пелагеей.

– Нет, не он, – сел назад отрок. – А вы чево такие кислые?

– Ну как бы тебе это сказать, Любим…

Зрители закричали и поднялись с мест. Один за другим стали появляться богатыри и герои. Любимка подскочил и завопил вместе со всеми. Разговаривать стало невозможно. Менестрель пожала плечами и взялась за книжку.

Первыми шагали Свистун и Сипун. Первый скинул верхнюю одежду, жилистое тело совершенно не ощущало мороза. Два изогнутых меча высовывали из-за спины тёртые рукояти. Второй, плотный с торчащими усами и оселедцем, оставлял за собой глубокие следы. Одежды на нем тоже было не богато.

Следом появились тмутараканцы – Тит и Рат, словно отражение друг дружки в зеркале. Высоченный Жила вышагивал, как цапля, с длинным молотом на плече. Кречет на его фоне казался низеньким и щупленьким, только вот огромный меч, лезвием похожий на дверь выглядел гораздо опасней молота.

Далее топал калика Олег в простой кольчужке и с взлохмаченными волосами. Сума небрежно сдвинута назад, почти за спину. А калика Савелий и вовсе явился в своей любимой дырявой одежде из мешковины и босой, хотя снег припорошил помост и запутался в волосах. Ни оружия, ни других вещей при нем не было.

Увидав это, зрители заулюлюкали, где-то даже прозвучал смех. "Вот дурни", – нахмурился Любимка. Он видал, какими убийственными щелбанами владеет калика.

Замыкали шествие минские дивы: Стрельник и Коготь. Тихие и спокойные. Разве что Коготь недобро дёргал верхней губой.

Как накануне из-под арены поднялся большой барабан. В отличие от того, который крутили тягатели, этот был крупнее и покоился на массивной каменной подставке.

– Давайте выясним, где пройдут следующие состязания, – выкрикнул распорядитель и крутнул барабан.

Щёлк-щёлк-щёлк! – равномерно защёлкал механизм. На сей раз Любимка сумел разобрать картинки, нанесённые на секторы барабана. Лес. Река. Горы. Болото. Снег… Богатыри остались на местах, даже не пошевелились. Только лица сделались сосредоточенней, и воздух задрожал от столкнувшихся воль.

Щёлканье утратило равномерность. Кружение резко замедлилось и прекратилось. Барабан конвульсивно дёрнулся назад, потом снова вперёд.

Хрясь! Бых! Массивная каменная подставка оторвалась от арены и медленно поплыла вверх, барабан дрожал и дёргался туда и обратно. Лес. Река. Горы. Болото. Снег…

Ось захрустела и выгнулась под весом каменного постамента. Богатыри не обращали на это никакого внимания. Коготь оскалился, Савелий слегка свёл брови. Кречет расхохотался было, но резко смолк, лицо дёргалось и подрагивало.

Барабан жалобно захрустел, полетели щепки. Свистун сверкнул белыми зубами. Ось пропорола колесо, кроша сектор со льдом в мелкую щепу. Камень рухнул на землю и раскололся. Барабан висел в воздухе, подрагивая, словно его тянули в разные стороны крепкие руки. Рамка зацепилась за край между рекой и горами.

Хруст усилился, барабан разлетелся на куски. Некоторые богатыри прикрылись рукавом, другие не шевельнулись.

– Мечи-калачи! – выдохнул Любимка. – Хлипковато колёсико. Другое надобно.

Коготь глянул под ноги. К его кожаным сапогам подкатилась погнутая искорёженная рамка. Див пнул её. Один из близнецов ринулся было вперёд, чтобы перехватить. Стрельник преобразился. Мгновение назад он стоял со скучающим видом. И вот он уже с луком в руках. Тетива дрожит. Перед Титом из земли выросла стрела. Он остановился, этого было достаточно.

– Ясно, – сказал распорядитель, глядя куда-то вниз. – У нас есть результат!

Зрители заорали восторженно. Клин выглядел невозмутимо, словно это не при нем только что разнесли в щепки важный предмет для состязаний.

– Ёшь-матрёшь! Чего ему там ясно?

Распорядитель неспешно прошёл мимо богатырей и опустился на корточки. Любимка вытянул шею. Клин резко встал и вскинул над головой рамку и осколок зелёного сектора.

– Лес!

Зрители закричали, приветствуя выбор богатырей.

– А этот Коготь не плох, – молвил Стоян, потирая подбородок. – Во всем этом хаосе запомнить где, куда и что упало, да ещё и догадаться воспользоваться…

– Старшие богатыри избрали Лесную Битву! – торжественно произнёс распорядитель. – Да будет так! Битва пройдёт после полудня на северном полигоне.

***

– Что такое лесная битва? – спросил Любимка.

– О, это очень древнее и очень серьёзное испытание, – пояснил Стоян.

– Ничего там сложного нет, – ворчливо отозвался Фрол. – Те же попрыгушки, что и со снежными замками, только в лесу.

Выбираясь с арены, они объединились с представителем князя к великому неудовольствию последнего. Выдав эту тираду, он ускорил шаг, сзади тут же сомкнули спины воронёные богатыри.

– Чего это он? – поглядел вслед Ярополк. – Ему не понравилась наша битва?

– Конечно. Ты же в ней провалился! – съязвил Любимка.

– Есть две команды, – принялся объяснять Стоян, чтобы отвлечь их от ссоры. – У каждой своя крепость. Между крепостями лес и три тропы в нем. Одна по прямой и две огибают лес справа и слева. Вдоль тропы стоят башни, которые умеют пускать камни, насыщенные земной тягой. Под них лучше не попадать.

– И чего же? Надо скакать по лесу и драться?

– Нет. Драка исключена. У каждого участника на груди висит пластинка, которая выдерживает лишь несколько попаданий. Если сломалась пластинка – беги назад на базу, чтобы взять новую. А в это время противники разрушат твою башню и приблизятся к крепости.

– Я зачем так сложно? Пластинки какие-то…

– Чтобы выработать стратегическое мышление. Здесь даже слабый может победить сильного.

Любимка надулся. Слабый победить сильного – ересь какая. Всяк знает, что чем старше богатырь, тем он сильнее. Самые сильные – сильномогучие. А дядька Стоян говорит так, будто даже сильномогучего можно победить хитростью…

– Вышел бы к имя туда дедко Микола, топнул бы ногой – все башни и развалились. И плевать на таблички!

Стоян сразу посерьёзнел, во взгляде кольнула наставничья строгость.

– Микола Стародуб ни за что не стал бы нарушать правил. Он всегда уважал товарищей и простых людей. Он даже врагов своих уважает. Никогда над ними не глумится и не насмешничает.

У Любимки перед глазами мелькнули дети, насмешничающие над старым богатырём. Вишь как, сам ни над кем не глумился, а над ним насмехались те, кого он всю жизнь защищал.

– То другие времена были, – хмуро сказал отрок. – Я когда стану сильномогучим, меня тоже в пример приводить станут!

– Про то, как над товарищами насмешничал и наставникам перечил? – их нагнала Пелагея с Настенькой. – Не зна-аю, разве что под о-очень хороший подвиг такое зайдёт.

Любимка вспыхнул:

– А вот выиграю состязания – поглядим как запоёшь!

Но Пелагея уже его не слушала, пробиралась дальше.

– Любимушко, ты бы её не обижал, а, наоборот, послушал, – проговорила Настенька с несчастным лицом и тут же бросилась догонять менестреля.

Любимка пожал плечами.