Отныне и в Вечность. Червивое яблоко 3

Как всегда, отправляясь на разведку, оба циркача костяные свои доспехи оставили у Скаврона, оделись простенько, оружие при себе имели самое незамысловатое, с каким и путешествуют по дорогам Гегемоната люди весьма себе среднего достатка. Вот гиппы – это да, гиппы у обоих под седлом ходили хорошие, не было в отряде плохоньких коней, да и не выдержала бы Маунтинова веса спина никакого другого скакуна, кроме свенского кавалергардского тяжеловоза.

Однако в этот раз – кровь из носа! – любой публичности надо было избегать, отряд категорически не хотел привлекать к себе внимание. Это обстоятельство разведчиков изрядно напрягало, поскольку появление циркачей неминуемо должно было вызвать в округе немалый переполох.

Выход, как всегда, нашел хитроумный Бим.

– Вот что, друг, – сказал он Маунтину, – придется тебе немного походить калекой.

– Не понял? – озадачился Маунтин.

– Чего ж тут не понимать? – Бим с тяжким вздохом пожал плечами. – Ногу ты сломал… нет, лучше руку. Да, конечно же, ты сломал именно руку, ходить-то ты как-то должен, правильно, не мне же тебя таскать? Так что представления отменяются, как бы ни хотелось нам разжиться деньжатами на дорогу. Ты весь измучился от боли, да и вообще мы оба извелись: как быть дальше? Сможешь ты зимой в представлениях участвовать, или нет?

На ямском дворе к путникам тут же подлетело великое множество самого разного народа. Конюхи ухватили гиппов под уздцы, но уводить их в конюшню не спешили. Все вокруг ахали, пялились на Маунтина, скорчившего самую жалостную рожу, на какую только оказался способен.

– А у Вас тут как дела? – интересовался Бим у старого приятеля, стольника чистого обеденного зала. – Много ли постояльцев, есть ли свободные места? Не донимает ли стража? Не допекает ли этот… ну… змея подколодная, аббат, как его там… ах, ну да, Изгреем со своими кромешниками?

– Изегрим, – поправил Бима стольник. – Давненько уже что-то не появлялся. Кромешники бывает, заглядывают. А что до постояльцев, почти пустые стоим. Принесло к нам на счастье какой-то непонятный воинский отряд… здоровенные ребята, редкостные страхолюды, но тихие, вежливые, и – самое главное – платят. А в командирах у них баба, разве что только твоему Маунтину и подстать, хозяйка отдыхает.

Успокоенный Бим подал условный знак болтавшемуся у ворот вестовому, тот тут же и весьма понятливо слинял. Помчался сообщать своим, что Изегрима с его кромешниками в яме нет.

В центральном столовом зале посетителей почти что и не было. Так, сидели по углам несколько групп здоровенных парней, но ели тихо и, что характерно, без горячительных напитков. Хозяйка, воспользовавшись отсутствием наплыва посетителей, устроила генеральную уборку, "большой шмон", за коим и наблюдала лично, стоя на опоясывающей зал галлерее.

Встретила она страдальцев сочувственно, усадила за стол и выставила выпивку за счет заведения. На удивленный вопрос Бима, отчего это у нее так пусто, отвечала, философски пожав роскошными плечами, что позавчера у Толстого Макса останавливался на ночлег свадебный поезд свенской принцессы. Так что окрестный люд второй день подряд собирается для пожрать и клюкнуть исключительно в его странноприимном доме. Все местные "гламуры", не говоря уже о "гламуршах", наизнанку готовы вывернуться за возможность посидеть на мебелях, на кои опускали свои высокопоставленные задницы столь запредельно знатные особы.

– Постояльцы, что у меня останавливались передохнуть с дороги, все перебрались к Толстяку. Даже на простую ночевку, и то все к нему лезут и от меня, и от Стива тоже. У меня хотя бы страхолюды не съехали, – рассказывала Крошка, кивая на обедающих по углам огромных парней с действительно наредкость страхолюдными рожами, – а хозяин соседнего странноприимного, Стив, уже чуть ли не кричит караул. Сплошные убытки.

Друзья сочувственно покивали головами и потихоньку перевели разговор на Изегрима. Гренадерша-трактирщица – и как это она при своих габаритах умудрилась обзавестись этим странным именем Крошка? – грустно улыбалась чему-то своему, затаенному, и отвечала в том смысле, что у нее в яме он и раньше-то лично не появлялся, слал шестерок, а теперь и вовсе куда-то запропастился.

– Может, отстранили его? – говорила Крошка раздумчиво. – Уж больно ретив, как рассказывают, а что в народе творится, вы не хуже меня знаете.

Бим с Маунтином кивали головами и соглашались.

– Это точно. Вечно человека дурить невозможно. Всякие проходимцы врут людям без зазренья совести. Где правда, где неправда? Хоть бы взять эти WWW-храмы Темного бога. Сперва народ просто умом тронулся от радости, а потом пригляделись – кто в этих храмах одаряем? Это ж с ума сойти – сволочь на сволочи!

– Да и в армии, по слухам, настроения не ахти, – вздыхала Крошка. – Мы на тракте. Уж кому-кому, а нам это видно еще как. Егеря гудят, в легионах шатания, мужики умом рехнулись, можно сказать. Но что делать, опять же, никто не знает. Теперь вот покатился по земле слух о Светлом, за которым Тьма объявила жестокую охоту. Только ведь, не в обиду никому будь сказано, столько уже народ дурили, что и Светлого вслепую на веру брать уже никакого желания никто не имеет. А чего бы вы ждали? Даже если и объявится враг подонкам, так еще не факт, что сам он праведник. Однако же и то правда, что все равно против Светлого, кроме орденских кнехтов, никто идти не хочет, даже малиновые. Нет-нет, Изегрим лично уже давно в окрестностях не показывался. Теперь вместо него тут другие шастают, – рассказывала хозяйка, по-прежнему вздыхая, – а когда я на правах старой знакомой спросила, куда это он подевался, на меня так вызверились, думала, костей не соберу.

– А Вы, что же, с ним накоротке знакомы? – осторожно спросил Бим.

– Это теперь он серый аббат и так вознесся, что близко не подходи. А в старые времена мы вместе тусовались. В университете.

– И звали его тогда в вашей тусовке Лис, правильно?

Хозяйка помрачнела и даже как-то осунулась. Оглядела мужиков понимающими глазами, помолчала и сказала, тихонько покачав головой.

– Значит, правда. Говорили мне, что видели возле Светлого сердечного старого друга Кувалду, не знала я, верить, не верить…

– Как-как-как Вы говорите, хозяюшка? – растерянно забормотал Маунтин, как клещами вцепившись ей в плечо своею "сломанной" рукой. – Кого видели? Возле кого видели?

–Ты бы мне плечо-то отпустил, дорогой. Раздавишь ненароком своей всей из себя жутко переломанной лапой.

Маунтин отдернул руку и густо покраснел.

– Да нет, ты не поняла, – поспешил Бим на выручку другу, – про Светлого мы и сами все знаем… в смысле – слышали… в смысле – Молоток, это кто? Про Молотка мы ни сном, ни духом…

Хозяйка снова подняла на друзей глаза и, увидав, какими постными стали в тот же миг их физиономии, как невинно захлопали они ресничками, сказала с досадой. – Да будет вам, мужики! По рожам видно, что про меня и друга моего задушевного вы ничего не знаете, а все равно по дурной своей кобелиной солидарности боитесь проговориться. Я, между прочим, жизнью рисковала за его свободу. Все у нас в далеком прошлом, все быльем поросло. Он, небось, таким и остался, каким был в минувшие времена, а я-то далеко уже не прежняя девочка. Ладно. Пошла я, нечего с вами лясы точить, дела ждут. Передайте при встрече дубине стоеросовой, что целует его Крошка крепко и нежно, хоть и заслуживает он не поцелуя, а хорошей оплеухи, стервец. Раз уж удалось как-то смыться с полюсов, хоть бы весточку прислал самую мимолетную. Не вас бы ему сюда посылать, самому заявиться. Я, между прочим, как всегда, не о себе пекусь, а о нем, кобеле. Этими суперменистыми страхолюдами, – Крошка, не оборачиваясь, небрежно ткнула пальцем через плечо в огромных уродливых парней за соседними столиками, – такая командует особь женского пола – я, даже тогдашняя, отдыхаю. Вот уж в чье нижнее бельишко запустить бы ему евонные волосатые лапы, то-то было бы раздолье и удовольствие… а вы даже и не облизывайтесь. Угощение не про вас.

Бим с Маунтином встревожено переглянулись, запоздало сообразив, что знак "все благополучно" послали в отряд, может быть, несколько преждевременно.

– Кто такие, неизвестно? – как бы мимолетно полюбопытствовал Бим, – может, какие слухи?

– Слухи? Ну, вы, мужики, даете. Тут вся округа от любопытства чуть ли не свихнулась, как же в таком случае слухам не быть? С первого взгляда видно, что это не простой воинский отряд, а уж начальница… – хозяйка настороженно оглядела зал и продолжала чуть ли не шепотом. – Все мужики слюной изошли. Все, без исключения, даже коротышки. А вот подкатиться даже никто не пробует, и страхолюды у нее, между прочим, ходят по струнке. Разговаривает тихо, вежливо, никаких тебе размахиваний кулаками. И то сказать, если такой ручкой да в рыло, можно смело вызывать гробовщика. Пальцами ойроны серебряные в трубочку закатывает. Так, от задумчивости, между делом, ей-богу, не вру. Сама видела. Ну?.. нужны еще разъяснения?

Бим с Маунтином растерянно хлопали глазами.

– Эх, вы, а еще бывалые люди. Циркачи. Окрестные гламуры все уже разузнали от и до. Это охрана главного пришельца, сэра Наместника. Личная! А кто у нас ходит в женихах свенской принцессы?.. Понятно теперь?.. Невесту по всем нашим темницким законам и обычаям торжественно доставляют к жениху. А сам жених, как видно, не слишком-то местным "варварам" доверяет – и правильно делает, нашли дурака! – вот и послал, как утверждают, следом собственную охрану. Так, на всякий случай. Вот потому, говорят, охрана эта и держится неподалеку, что невесту пасет. В случае чего, эти страхолюды гарантированно обеспечат кузькину мать, я вам точно говорю.

– Кому обеспечат? – удивился Маунтин.

– А в ответ на такие слова говорят, что этот вопрос дурацкий, кому потребуется, тому и обеспечат, – отвечала хозяйка.

– Кто говорят? – снова удивился Маунтин.

– Все, – пожала плечами хозяйка. – Все говорят, и не только гламуры.

За входными дверями послышался шум шагов, какой-то грохот, громкие голоса, и в залу ввалились друзья.

Хозяйка побледнела и, не спуская глаз с Кувалды, начала медленно подниматься из-за стола, но в то же мгновенье с грохотом распахнулась дверь в соседний зал. Страхолюды, опрокидывая столы и стулья, вскочили на ноги, в их руках в мгновенье ока оказались иглометы.

– Назад! – взревел Маунтин, опрокидывая огромный стол, чтобы создать хотя бы какое-то препятствие между ними и страхолюдами, а Бим ловко подсек Крошку под колени и швырнул под прикрытие столешницы. Через зал во всех направлениях уже неслись стремительные облака ядовитых игл.

Влопались.

Страхолюды-то, оказывается, отнюдь не были невинной охраной благочинной свенской красавицы.

Оба отряда были уверены, что кого-кого, а уж их-то на мякине не проведешь и врасплох не застанешь. Рыцари Света в этом смысле рассчитывали на своего вождя, опасность чующего задолго до появления ее малейших признаков, а биопы Брунгильды целиком полагались на собственный – высочайший! – профессионализм и, несмотря на предупреждение своей предусмотрительной начальницы, все-таки отнеслись к своим противникам не вполне серьезно.

Люксу оказалось достаточно беглого взгляда, чтобы понять, что перед ним засада. И тут же оба представителя царствующих династий вместе со всеми спутниками, не имевшими костяных доспехов, даже не успев осознать, что именно они делают и почему, помчались по лестницам вверх на опоясывающую галерею, поливая страхолюдов иглами из иглометов. Иглы с визгом отскакивали от шлемов и от "рыбьей кожи", но концентрировались они вокруг единственного места, где можно было рассчитывать зацепить незащищенное доспехами тело страхолюдов – вокруг шеи.

Страхолюды тут же построились в защитные порядки, практически исключающие такое попадание, и, не обращая внимания на засевших на галерее – потом, потом, эти могли и подождать – устремились к рыцарям Света, разворачивая на ходу тонкие, но обладавшие чудовищной прочностью жидкокристаллические сети. Однако драгоценные секунды были ими безвозвратно потеряны. Сверху, с галереи на их головы, круша и сбивая с ног, посыпались тяжеленные скамьи, столы, шкафы и даже кровати.

Рыцари Света, успевшие выстроиться клином за Люксом и Кувалдой, устремились к двухстворчатой двери, ведущей в соседний зал, откуда навстречу им вырвался точно такой же клин биопов, в острие которого неслись капитан-биопша, Проныра и лейтенант – сексот. По залу, стремительно набирая скорость, покатилась схватка, и вдруг…

Капитан-биопша, будто споткнувшись, замерла на месте, широко раскинув руки в стремлении остановить свой набравший скорость клин, и в то же мгновение это ее движение с еще большей стремительностью повторил Люкс. Предводители увидели друг друга.

Брунгильда и Люкс смотрели друг на друга широко распахнутыми глазами, и в наступившей тишине совершенно оглушительно прозвучали слова, произнесенные обоими чуть ли не одновременно.

– Рекс?.. – ошеломленно спросила Брунгильда.

– Боже, какая женщина! – чуть ли не простонал Люкс.

– Рекс Азерски?.. – неуверенно повторила Брунгильда. – Как Вы сюда…

Еще ничего не понимая в происходящем, Брунгильда, тем не менее, уже твердо знала одно: эти люди категорически не являются врагами… во всяком случае, ее врагами и врагами ее людей.

– Не стрелять! – взревела она, поворачиваясь к своим.

И в тот же миг лейтенант-сексот выпустил очередь из игломета в единственное не защищенное доспехами место на ее теле – сбоку в шею под обрез защитного шлема – и истошно завопил.

– Вперед! Беру командование на себя!

3

Координатор вальяжно развалился в своем огромном кресле – даже для Азерски оно, пожалуй, было бы великовато – и с видом снисходительной брюзгливости обозрел переминавшегося перед ним своего Ответственного секретаря. Ответственный был чем-то до крайности разбудоражен и, пребывание имея в истинном теле, обильно потел, каковое обстоятельство отнюдь не добавляло ему уверенности.

– Итак, милейший мой, подобьем бабки. По твоим каналам доклады адептов, в основном, подтверждаются. Боевики – дестабилизаторы подготовлены и ждут сигнала для … э-э… короче, беспорядки на ведущих планетах обеспечены, которые есть прикрытие для акции. На исходных позициях находится и наши коммандос, верховенство в операции возложено на гроссадмирала Хилтибранта, а его каждый из прочих кретинов-триумвиров полагает своим человеком. Это радует. По уверениям болвана Толстяка, в санации никто непосвященный ничего не подозревает. Кстати сказать, почему бы это в моей властной вертикали за редчайшими исключениями все руководство худое, а в санации сплошь жирное, если и не снаружи, то… э-э… не знаешь?.. Даже не догадываешься?.. Ладно, вернемся к нашим баранам. Моя личная сеть внутри старнета практически готова, старнет может быть взят под контроль в любую минуту. Впрыск в него вирусов для интов подготовлен и… в общем, накануне дня "Х" мы эту атаку провернем. Информационная блокада подготовлена. Как только начнутся беспорядки, на инфорах у Верховного Санатора и прочего имперского руководства внезапно окажется выше крыши всяческого… э-э… вздорного. Вот тут-то мы их и прихлопнем. Как мух. Перемещения и даже планы перемещений имперской верхушки отслеживаются, координаты каждого сколько-нибудь значительного лица известны в режиме онлайн, спрятаться не удастся никому. Акция должна оказаться полной неожиданностью для всех, включая идиотов-триумвиров… они-то, тупицы, полагают, что я буду затягивать начало вплоть до завершения проекта Полигон и обретения мною нового тела. Н-н-но, однако же!..

Координатор вздел кверху указующий перст, обозрел его с предельно задумчивым видом, и вдруг совершенно внезапно завопил дребезжащим фальцетом:

– Обе атаки на Рекса Азерски с треском провалились! Более того, мы лишились единственной реальной возможности воздействовать на этого придурка. Что ты пялишься на меня как слопс на сковородку? Все почему-то полагали, что держат его под контролем, пока в наших руках находится эта сучка Бюллер. Но теперь-то вот он, момент истины! Азерски видел ее в гробу и диареил…э-э… с головы до ног! Все почему-то ждали, что он возьмет клона к ногтю, так вот хрен вам всем, ха! Он распорядился им с гениальной простотой. Поскольку евонная тетушка Лера очень вовремя откинула копыта, он просто инсталлировал ее фант в этого клона. Простенько, но со вкусом. Теперь он имеет обе своих бабы, так сказать, в одном флаконе, и может инцестировать этот двуединый дуплет до мозолей на причинном месте хоть у нее, хоть у себя, хоть у обоих сразу! На кой черт ему сдалась вторая Сурия, если он точно такую уже может иметь во все дырки? Значит, чтобы удалось держать его за глотку, так вот вам всем кукиш со смазкой. Это есть сплошная кажимость и фикция. А какие отсюда выводы? Ну-ка, подумай, что будет, если в решительный момент Азерски вмешается в наш маленький имперский междусобойчик? В качестве той самой третьей силы, о которой мы так много и со вкусом рассуждали на оперативках? Или ты думаешь, что он не решится? Х-ха! Любой другой десять раз подумал бы, прежде чем разгромить лабораторию на Терре и накачать себе на шею террян, терряне народец тот еще, терряне прощать не умеют. А вот он не колебался ни секунды, шарах и ваших нет! Террянские мстительные обиды он спокойно… э-э… обдиареил, и я что-то не замечаю с их стороны особого желания поквитаться.

Однако – этакая странность! – ответственный секретарь отнюдь не был расположен внимать с, так сказать, должным вниманием хозяйским умственным рассуждениям. Ответственный секретарь был бледен, ответственный секретарь двигался как размороженный бройлер, ответственный секретарь папку с какими-то бумажными ненужностями судорожно прижимал к груди, пытаясь скрыть дрожь в цыплячьих лапках. Глазки у него были белые от ужаса, а на лоб из-под волос одна за другой выкатывались даже не капли, а целые струйки пота. Нет-нет, это не его, Координатора сейчашний гнев нагнал на пронырливую сволочь такого страху. Не иначе как что-то узнал, доложить не решается, не доложить боится. Вот кретин! Сперматозоид сушеный! Ясно же, что перед акцией его никто трогать не тронет, да и после ротирован он будет отнюдь не сразу.

– Что там у тебя еще, испуганный мой? Не трясись, докладывай, обещаю на месте не убивать, давай, давай, не задерживай других посещантов, время дорого.

– У меня доклады, – прошелестел ОС полуобморочно.

– Да что ты говоришь? – сварливствовал Координатор. – Кто бы мог подумать? Что же у тебя там за доклады и о ком?

– О леди Боди, – еле выговорил ОС. – Она присутствовала на совещании у сэра Хилтибранта.

– Ай-яй-яй! Неужто, присутствовала? С ума сойти! – Координатор просто истекал сарказмом и кривился как гидропонщик, по дурному любопытству надкусивший украденный в шопе лаймон.

– Но все доносят одними и теми же словами, Ваше Величие… якобы… якобы…

– Неужто, одними и теми же?.. Что мямлишь, сукин сын? Ждешь, пока я окончательно рассвирепею?

– Якобы леди Боди на совещании сказала, что всю акцию Азерски может запросто развалить, и отправить наши потуги к неблагозвучной матери. И это обстоятельство в приказном порядке предложила немедленно обдумать и учесть.

– А я о чем, горе мое?

– Да… но дальше… – полуобморочно прошептал ОС.

– И что же дальше?

– … в том смысле, что во всей Вашего Величия властной вертикали нет ни единой умной… кхм… особи, кроме нее. Что помимо нее во всей галактике ничего толкового отродясь не делалось, не делается и никогда делаться не сможет.

Ответственного выдавали глаза. Не тот в них был страх. Не здешний. И тут Координатора осенило. Ответственный боялся не его, своего хозяина. Точнее, не только его. То есть, ничуть не меньше, а может быть, и больше, секретарь боялся Эни Боди. Ах, маму вашу, ну… ладно!

– Ха! Ха-ха! – медленно выговорил Координатор и поднял бровь. – Остроумно. Немедленно Теолога сюда, Хилтибранта и… нашу остроумную девочку. Ее в истинном теле, с остальными обеспечишь фантом-контакт. В истинных телах пусть не отвлекаются от предписанных дел, сукины дети.

Ответственный, пошатываясь, на цыпочках поспешил покинуть кабинет-рум.

Метаться по вселенной в поисках вызывантов Ответственному не пришлось. Вызов застал Эни здесь же, в рубке Разрушителя за весьма бурной беседой с гроссадмиралом Хилтибрантом.

– Госпожа Боди! – говорил Хилтибрант с выражением бесконечного терпения на своем корявом террянском рыле. – Я вовсе не претендую на эти коммандос навсегда. Распоряжения Его Величия не обсуждаются. Раз он сказал, что космическими коммандос командуете Вы, значит, так оно будет и ныне, и присно, и во веки веков… во всяком случае, до поступления от него иных распоряжений. Но! Акция есть акция. Во время акции принцип единоначалия должен соблюдаться железобетонно. И парни, способные в мгновенье ока безо всяких конвертопланов перенестись чуть ли не в любую точку галактики, чтобы устроить там вселенский шмон пополам с бальными танцами, должны составлять оперативный резерв высшего военного руководства. Подумайте сами, что получится, если в решительный момент, когда дорога каждая секунда, я должен буду отыскивать Вас для всяческих согласований, и все такое?

Спорщики увлеклись и не сразу заметили появление на экране инфора бледно-зеленой физиономии "сушеного сперматозоида". ОС, привлекая их внимание к своей особе, откашлялся и заморожено, будто думая о чем-то совсем постороннем, сказал: "Леди Боди! Сэр гроссадмирал! Очень рад, что застал вас одновременно. Его Величие повелел вам немедленно вступить с ним в контакт, причем Вас, леди Боди, непременно в истинном теле, для Вас, сэр гроссадмирал, возможен фантом-контакт…" и экран тут же погас.

В кабинет-руме хозяина они появились – естественно, в истинных телах – в самый разгар "восприятия кактуса", как это было принято выражаться в кругах и сферах, тощим задом сэра Советника от теологии, фантом коего и вид имел соответствующий, то есть, более чем жалкий.

Господин Координатор вздевал длани к потолку рума. Господин Коодинатор вздымал очи горе. Господин Координатор вызвал к окружающему пространству, так сказать, "ин блок". Голос Его Величия взлетал от драматического шепота к самому пошлому визгу и, погуляв на высотах ультразвука, вновь обрушивался до самых низких нот, какие он только мог извлечь из своего хилого горла.

– Полномочия?.. Ах, полномочия! А ну-ка, объясни мне, какие-такие тебе еще нужны особенные полномочия, чтобы нормально исполнять обязанности?.. Информант?.. с этим прохвостом у меня будет особый разговор, сейчас речь о тебе. Или ты такой наивный и думаешь, что азерский провал тебя никак не касается? Ишь, ловко устроились! Каждый сигнализировал, каждый писал, каждый предупреждал! В итоге один наш агент прикончил другого, а с вас всех и взятки гладки? Предупреждать мало, милые мои. Надо делать нужные… э-э… предпринимания и практические, так сказать, поступки. Вон, мне докладывают, что этот, который "юное дарование", как там его… ага, Генрик, целую инструкцию приложил к объекту номер два, чтобы объект доводить до кондиции, так сказать, в процессе. Вот этот, недаром он мне сразу понравился, вот этот – предупреждая, предпринимал! И что же? В оную инструкцию ни один исполнитель даже глазком единым не полюбопытствовал! Почему ты с этим делом до сих пор не разобрался и проект оргвыводов мне не представил? Указаний ждешь? Я тебе самому так укажу, что ты у меня в каком чистилище не отчистишься!

Координатор повернулся к вошедшим.

– Ага. Явились. Прррошу немедленно доложить, какие меры вы предусмотрели, чтобы учесть… в смысле, по вмешательству Рекса Азерски в акцию, которое вмешательство теперь, пожалуй что, можно сказать, не избежать?

– Мы у себя пришли к выводу… – начал было гроссадмирал, но Эни перебила его.

– А почему ты решил, что оно так уж неизбежно?

Координатор с непроницаемым лицом некоторое время пристально рассматривал ее, потом вкрадчиво спросил:

– А что, моего простого утверждения с каких-то пор стало для тебя недостаточно? С каких это пор ты у меня стала такая самая умная во всей властной вертикали и вообще вселенной, что требуешь от меня доказательств?

– Но я совсем не в том смысле, – запротестовала Эни. – Мне просто интересно – почему?

– Да, – задумчиво сообщил Координатор потолку рума, – все-таки приходится признать, что женщина, как бы это сказать, она женщина и есть. Большая часть ее мозга нацелена на воспроизводство органики, и ни на что серьезное его уже… остается мало. Не может женщина без романтических мерехлюндий. Да, биология – это судьба, выше которой биологическому существу не прыгнуть. Что может Рексу теперь воспрепятствовать? Сурия у меня? А зачем ему лишнее гендерное устройство, если аналогичное у него теперь уже функционирует… ясно тебе, матка на ножках?

– Но это всего лишь дубликат, а не Сурия, – растерялась Эни. – С чего ты взял, что Рекса удовлетворит эрзац?

– И эта туда же! – возмутился Координатор. – Чем тело у той, что сидит на Темной, отличается от того, что уже сейчас лежит с ним и подмахивает? Чем? Рекс вам не восчувственный мэн, воспитанный на телетаксерных сериалах "за любовь". Рекс есть "гомо супер", Рекс есть постерлюд! А для послечеловеков баба, безусловно, всего лишь объект для впрыска спермы, способны вы это уразуметь?