Отныне и в Вечность. Червивое яблоко 3

Кувалда, то и дело оказывавшийся рядом, прицокивал языком, шумно восхищался то одной, то другой из сновавших по замку особей женского пола, стараясь обратить на них внимание друга. Но – думал Люкс – глаза у друга были не соответствующие словам, настороженные были глаза и острые, не лезть же к нему в душу, не враг, и так видно, что старается ради пользы его, Люкса… как эту самую пользу понимает.

Главное дело, из-за которого пришлось сделать такой большой крюк, было сделано, и – полагал Люкс – можно было двигаться дальше. Вот только Скаврон куда-то подевался, и у кого ты про него не спроси, все отговариваются незнанием… глазки прячут… Конспираторы!

Скаврон появился в замке к ужину несколько бледным и устало – пресыщенным. Бездарно изображая крайнюю озабоченность, на все вопросы – чего бы они ни касались – отвечал однообразно и большей частью невпопад, что злодей и подлец своей благодетельницы и госпожи мерзавец ключник пропал бесследно.

– Нашлись, ох, нашлись люди, что сумели его схоронить… никаких следов, хоть обыщись! – орал он на весь замок, и при этом явно старался усесться за столом как можно дальше от Люкса.

Кувалда с Нодем переглянулись так выразительно, что даже незнакомому с сутью проблемы Джону Ячменное Зерно все тут же стало ясно. Скаврон обмер, косясь на Люкса, однако же, пронесло – Люкс сидел, глубоко задумавшись, и застольные разговоры не слушал.

Уходить решено было утром. А ночью, вопреки всеобщим ожиданиям, Манон к Люксу не пришла.

Наутро перед друзьями предстал совсем другой, незнакомый им Люкс. Он осунулся, заметно посуровел, лоб его пересекли две резкие вертикальные морщины.

Не терпящим возражения голосом он заявил, что оставляет в замке с Манон для охраны двух рыцарей Света – Оле, который, будучи раненным, ехать все равно не может, и Джона вместе с его парнями.

– Раз уж назвались моими рыцарями, – пресек он попытки возражений, – выполняйте приказания. Ты, – сказал он, ткнувши пальцем в Джона, – будешь комендантом Монпари и отвечаешь передо мной за безопасность замка, его обитателей и, прежде всего, Манон. – Люкс сделал внушительную паузу и повернулся к Оле. – Теперь ты. Тебя я назначаю личным телохранителем Манон на все время беременности.

– Хранитель чрева, – пробормотал себе под нос Скаврон. Люкс пристально посмотрел на него долгим взглядом, потом одобрительно кивнул головой, соглашаясь.

– Да. Именно так – хранитель чрева. А когда она родит, будешь дядькой малыша, его тенью и телохранителем. Такова моя воля, и менять ее никто не вправе… даже Манон.

– И о Манон не забывай, – снова встрял Скаврон. – Чтобы все ее желания, высказанные и невысказанные…

Кувалда резко ткнул его локтем в бок, и Скаврон, поперхнувшись, умолк. Люкс снова посмотрел на него все тем же пристальным долгим взглядом, потом покивал головой … скорее, собственным мыслям, чем словам кузнеца, и сказал тихо:

– Пора, друзья. По коням.

И когда уже все усаживались по седлам, разбирали вьючных гиппов и выстраивались в походный порядок, Кувалда нагнулся к уху Манон.

– Будь, пожалуйста, осторожнее. Даже если ты права, а я ошибаюсь, и этот самый Изегрим с Лисом разные люди, но нападением на баррикаду командовал точно Лис. Не ненормальный же я, в самом деле! Я его узнал. И он меня тоже узнал, я думаю, потому и слинял вовремя, не стал дождаться, пока мы этот его отряд разнесем в мелкие дребезги. Ах, жалко, Зернышко его не заметил. Душевно тебя прошу, не доверяй ни Лису, ни его посланцам. И если он к тебе заявится под любой личиной, пусть на него незаметно Зернышко посмотрит. Лиса он не знает, зато дважды видел Изегрима, а я что хочешь готов поставить об заклад, что это один и тот же человек.

6

Рекс появился на людях совершенно внезапно, как буря, смерч, торнадо какое-нибудь. Чуть ли не сбив с ног оказавшуюся у него на дороге Лину Флери и, не узнавая бывшую секретаршу своего бывшего шефа, он рявкнул своим оглушительным басом:

– Где она?

– Э… ах, ну да… – сказала несколько растерявшаяся Лина. – Госпожа Дуна увезла ее на Райну. Все-таки у них там есть опыт работы с клонами, пусть и не человеческими. Надо блокировать неконтролируемые изменения. Серж велел добыть в Империи оборудование для глубокой гибернации, хоть бы для этого пришлось разорить любую имперскую лабораторию. Шульц со своими парнями этим занимаются, но когда еще они его привезут? А если гибернации не сделать, из нее через пару недель ничего, кроме олигофрена не получится. Не обрекать же несчастную на такую жестокую судьбу, она, в известном смысле, сестра…

Рекс шумно перевел дыхание, покивал головой и пристально взглянул в лицо собеседнице. В глазах его промелькнуло узнавание.

– Лина? Вы здесь? С нами?

– Доктор Сальм… – Лина в свою очередь посмотрела на него не менее пристально, – Вальтер тоже здесь. Мне кажется, Вы в курсе, так сказать, "тончайших нюансов" наших с ним взаимоотношений. Вальтер уже занимается организацией на Азере научного центра вроде Корпуса пространщиков. Вы вообще удивитесь, Рекс, сколько наших с Вами бывших коллег по Корпусу сюда уже перекочевали.

– Что там такое с Шульцем? Что за оборудование его парни… Вы ведь имеете в виду спецназ, правильно?.. так вот, что за оборудование для клона они должны привезти и откуда?

– Что за оборудование, этого я Вам в деталях объяснить не сумею, это к Сержу, пожалуйста, а еще лучше к госпоже Советнику райанского Совета. Я только знаю, что при его помощи в мозгу клона пресекаются всякие нежелательные процессы. Чтобы это оборудование добыть, Шульц ушел в налет на ту лабораторию Координатора на Терре, что занимается массовым производством клонов. А наводку сделал Спирос. Вот у кого разведка – обзавидуешься. Целыми кланами, говорят, работают. И даже не в одном поколении. Потомственные шпионы, можно сказать. А уж пролезли просто всюду. Вот только как терряне посмотрят на Шульцевы художества? Они народ самолюбивый и заносчивый, а оборудование мало добыть, его еще надо и доставить.

– Благодарю на добром слове, – церемонно раскланялся неслышно подобравшийся к собеседникам Спирос. – Здравствуйте, ваше величество. А за реакцию террян можете особо не беспокоиться. Их планета за военными, курирует ее комитет начальников штабов, где сэра Координатора по делам колоний не особо жалуют. Скорее уж наоборот. Налет, по моим сведениям, Шульцу удался, не волнуйтесь. Нет, террянские власти о-очень сочувствуют лабораторному руководству, и личному эмиссару Координатора по делам колоний госпоже Эни Боди тоже выражают сокрушенное сочувствие, еще бы, появись леди Боди на Терре со своей инспекционной поездкой самую малость пораньше… Словом, сплошное "ай-яй-яй! " и "да кто же это все вытворяет?! " Но вот предпринимать что-нибудь против налетчиков терряне не спешат.

– Я с утра не видел Кулакоффа, – сказал Рекс. – Он на Селене? Аннигилятор запускает?

Лина переглянулась со Спиросом и смущенно хмыкнула.

– Дело в том, что Серж тоже на Райне. Там страшное дело, Рекс. Девочке под ногти вживили паучьи ядовитые железы, Вы в курсе. Но дело в том, что вживили небрежно. Пока ею управлял фант, все было более или менее в порядке. Но теперь по телу пошла интоксикация, надо немедленно принимать меры. Иначе она просто погибнет. Нет-нет, Эли одной без Сержа с этой проблемой не справиться.

– Серж мог бы поручить близнецам провести пробный пуск. Или они тоже умотали на Райну?

– Почему умотали? – делано обиделась Лина. – Что значит "умотали"? Видели бы Вы компьютер, в котором сидел управляющий девочкой фант! Это нечто! Совершенно потрясающая вещь! Во-первых, надо проанализировать его устройство, а на Райне, оказывается, чем-то подобным занимаются, их госпожу Советника от Науки чуть кондрашка не хватила, когда она этот комп увидела. А во-вторых, Василий хочет попробовать все-таки с управлявшим девочкой фантом с райанской помощью повозиться, хоть он и самоуничтожился. Фант много чего знает, что и нам бы знать не мешало. Хотя, конечно, шансы на удачу невелики. Совсем, можно сказать, нету шансов.

И без того еще не вполне успокоившийся Рекс снова начал закипать.

– Значит, и эти тоже там, причем оба?

– Но, ваше величество, – вмешался Спирос, – справедливости ради я должен Вам напомнить, что близнецы есть некое неразрывное двуединство. Если Василий – мозг, то вся энергия этого, двуединства весь его, так сказать, "исполнительный механизм" есть Алексей. Что они могут поодиночке? Друг без друга это есть всего лишь два чуть ли не пустых места… ладно-ладно, согласен, тут я немного увлекся. Но зато вместе это уж точно нечто!

Рекс пожевал губами, вздохнул и сказал:

– Об остальных, я так понимаю, и спрашивать бессмысленно, где все они, черт возьми, находятся. Это я, пожалуй, и сам сейчас увижу.

Рекс сделал шаг в сторону от своих собеседников, раздался легкий хлопок, отчетливо пахнуло озоном, и он исчез.

…Когда впоследствии, уже отошедши от шока, Рекс устроил всем жесточайший разнос за "полностью заброшенные дела", никто и слова возражения пикнуть не посмел, хотя справедливым этот разнос считать было никак нельзя… как, впрочем, и несправедливым тоже.

Исключением стала только старая Лайза, которая для такого случая даже отвлеклась от своих цветов.

– Рекс, – заявила она своим прежним, чугунным голосом, который присутствующие уже успели основательно позабыть, – ты не прав! Какие такие дела ты тут нашел заброшенными? Айно со своими на месте, так что с безопасностью все, что надо, делается. Стратег этот самый, которого он посадил у себя на оперативно-разведывательный отдел, очень умный мальчик, просто золото. Конечно, ему не хватает знаний и опыта, но это дело наживное. Да и господин Спирос обещал помочь со стажировкой и все такое. И еще я тебе хочу сказать, тут тебе сейчас наверняка на мозги начнут капать, но Стратег совершенно прав, что посадил себе замом по всяким научным заумностям парня, которого зовут Отнюдьнет. Пусть всякие идиоты называют его идиотом, потому что идиот не он, а вовсе даже наоборот, они сами. У него не замасленные глаза, оригинальное мышление и наплевательское отношение к авторитетам, что в таком деле, как я понимаю, самое оно. – Спирос энергично и предельно одобрительно закивал головой. – А если Отнюдьнет что-то там в игломете даже и потерял, так его дело не с иглометом бегать, а думать идеи. Вон у меня фалисамприсы рибартоновские отказывались цвести. Специалисты с контакторами на полфизиономии, извините, все уши мне прожужжали про микробных козявок и вирусов, и про невозможность их травить. А он пришел, походил вокруг, похекал, помекал, потыкался со своими научностями, да и заявил, что не хватает моим цветам какой-то соли с таким названием, что язык сломаешь выговаривать. Принес, посыпал… подите-ка, поглядите теперь, они и на самом Рибартоне так не цветут. Но я отвлеклась. Это я всего лишь к тому, что никуда не годятся руководители, которых если на месте нет, то и все дела тут же стопорятся и встают. Вот ты, Рекс, друзей своих по стенке размазываешь, а это напрасно и несправедливо. И у Сережи на Селене тоже все в порядке… насколько это вообще возможно. Во всяком случае, аннигилятор практически готов к пробному запуску, это даже мне известно. Когда запуск, Лина?.. На той неделе?.. Вот видишь, а ты его готов, так сказать, и в хвост и в гриву. Проблема скрыплов тоже почти решена, мальчики генерала Жарко стараются. Доктор Сальм в Северном шахтоквартале уже институт свой начал обустраивать. Да о чем мы тут говорим? У нас есть только два вопроса, требующих незамедлительного решения и твоего, Рекс, личного вмешательства.

Рекс, меривший нервными неровными шагами кабинет, резко остановился и глубоко вздохнул. Он хотел что-то сказать, но Лайза не позволила себя перебить.

– Да, Рекс, да, – продолжала она с прежней чугунностью в голосе. – Именно так. Речь идет о судьбе двух девочек. Сурии Бюллер и ее клона. Вот о чем мы сейчас должны говорить и думать. И ни о чем другом.

– У меня только что был контакт с Шульцем, – сказал Айно. – Ланс раздобыл какое-то корыто. На него уже погрузили добытое оборудование. Завтра к полудню, самое позднее – к вечеру, оборудование будет доставлено на Райну. Госпожу Советника мы уже предупредили. Она заверила, что все будет тип-топ. Тебя и Лину райане ждут у себя послезавтра с утра.

– Что значит – "раздобыли какое-то корыто"? – угрюмо осведомился Рекс. – Я надеюсь, обошлось без пиратства? Предупреждаю…

– За кого ты нас принимаешь? – обидчиво, хотя и не без некоторой доли смущения в голосе, сказал Айно. – Сначала ребята на корыте помогать отказались наотрез. У нас, мол, контракт, и все такое. Но как только узнали, кому требуется помощь, согласились с жизнерадостным визгом и всяческими энтузиациями. Бесплатно, говорят, не сможем, не хозяева, но и доходы на вас делать не будем. Вы, говорят, нам только расходы оправдайте… я не к тому, что парням платить не надо. Заплатим, естественно, как положено. Это я просто к вопросу о пиратстве.

Рекс хмуро оглядел Айно и Спироса.

– Что-то вы, друзья мои, темните, – сказал он, наконец. – Одно дело лабораторию разгромить, Шульц у нас по этому делу большой знаток и мастер, но совсем другое провести демонтаж оборудования. А погрузка его на это, как вы выражаетесь, "корыто"? Так я вам и поверил, что терряне допустили несанкционированную посадку спускаемых модулей на свою территорию, да еще вне космопортов? Выкладывайте-ка все начистоту, не сердите меня.

– А мы все и выложили, и именно начистоту, – пожал плечами Айно. – На кой черт сдались Шульцевым парням спускаемые модули? Они захватили с собой силовую конверторную установку со списанного звездолета. Без систем управления и энергетических усилителей это вполне транспортабельная вещь. Энергии в лаборатории навалом, а точность конвертирования для этого мероприятия Шульцу ни к чему, не в спускаемые же модули грузить? Оборудование сняли и просто вышвырнули в пространство, куда глаза глядят. Ну а определить, на каких орбитах вокруг Терры оно болтается, да после и загрузить в нанятое корыто – это дело техники. Я, конечно, волновался, как оно это в итоге получится, но раз сэр Спирос говорит, что все прекрасно… Вот только, к сожалению, это всего лишь половина дела, да еще и не самая трудная.

– Рекс, – сказала до сих пор угрюмо молчавшая Лиза. – Ты только не подумай, что я лезу не в свое дело. Но все, что касается Сурии, забота не только твоя, в конце концов. И даже не только Бюллеров. Многие здесь ее знали и любили. Вон хоть маму Лайзу возьми. Всем давно ясно, что девочка в лапах у этой сволочи Координатора. Должны же мы что-то предпринять, чтобы ее найти и освободить? И опыт какой-никакой уже есть.

Рекс побледнел и сжал кулаки.

– Держи себя в руках, пожалуйста, – тихонько сказал Кулакофф. – Я и сам в первую минуту тут истерику закатил, орал "раздавлю, сволочь!.. по стенке размажу! "

– Кого? – хмуро сказал Рекс.

– Вот именно! Этот покалеченный искусственный интеллект? Одно утешает, теперь мы знаем, что Сурия жива. Жива, Рекс, и это главное. И мы ее обязательно освободим. Надо только узнать, где ее держат. Но тут сэр Спирос обещал помочь с разведкой.

– Одна, беспомощная, отчаявшаяся, во власти рехнувшегося виртуального маньяка, а я тут только развожу руками. Нельзя было ее тогда отпускать одну. Я же ее просто бросил на произвол судьбы, видел ведь, что охотится кто-то именно за ней. Я, только я виноват в том, что произошло. – Рекс с трудом справился с волнением и продолжал уже несколько более спокойным голосом. – Я совсем не мстительный человек, но по отношению к этой сволочи… Схватка с ним предстоит насмерть. Жесточайшая. Ни богом, ни чертом вселенной ему не быть. И я его не просто вытру из сетевой памяти. Я этой сволочи такое устрою, что старый добрый ад с его чертями покажутся милым добрым детским садиком. Если ты, Сережа, откажешься мне помочь – сам справлюсь.

– Обижаешь, – вскинулся Кулакофф. – Мы с Лизой, как только поняли, что происходит, прониклись такими же чувствами и… есть идеи, одним словом, и мы в этом направлении давно работаем, а теперь и доктор Сальм подключился. Ты сам только потом не пойди на попятную. А то ты у нас такой, слишком правильный. Ты до сих пор про око за око понятия не имеешь, а вещь это, знаешь ли, сладостная.

– И вот что еще, – голос Лайзы как-то странно хрустнул и прямо посреди фразы стал внезапно хриплым, ломким и очень-очень тихим. – Только, чур, никому не обижаться, ладно, друзья? Я попрошу сейчас всех удалиться, кроме Лизы, Сережи и Черного Барона, потому что речь у нас тут с Рексом пойдет о вещах запредельно интимных. О таких вещах, о которых… в общем, чтобы хладнокровие сохранить, так это вряд ли. Эмоции будут хлестать через край, я знаю, что говорю. Еще раз простите, друзья.

Как у всех перечисленных, так и у большинства лично не поименованных физиономии были насупленные и возмутительно понимающие. Вопросов – ни лишних, ни не лишних – никто не задавал, уходили молча, старательно избегая встречаться друг с другом взглядами. Похоже, чуть ли не для всех присутствующих тема предстоящего совещания особого секрета не представляла.

– Не думаю, чтобы она согласилась, – сказал Кулакофф, как только за последним из уходящих закрылся дверной портал.

– А почему бы ей и не согласиться? – Лиза пожала плечами и с вызовом оглядела остальных.

Рекс с силой тер лицо обеими руками, выражение на нем имея самое мучительное.

– Ты, что это?.. не согласен?.. – набросилась на него Лиза.

– За счастье счел бы, – с трудом выговорил Рекс, – если бы смог.

– С мамой Лайзой все ясно, а ты что думаешь, Айно?

– Это было бы идеальным решением проблемы, – среди всех присутствующих Черному Барону единственному удавалось сохранить хладнокровие. – Но, боюсь, что Рекс прав.

– В чем таком он прав? – голос Лайзы вдруг снова обрел всю свою чугунность. – В чем эта его правота заключается, если он вообще ничего не сказал?

– Он боится, что она не согласится, – пожал плечами Айно.

– Этого мы все боимся. На нее надо насесть! Всем! Скопом! Ее надо заставить, в конце концов. Это тело просто создано для Калерии, и она должна быть в него инсталлирована. Ты меня слышишь, Рекс? А ну, вытаскивай ее в фантом-контакт сию же минуту!

– Да, – с редкостным единодушием взревели все остальные, – тащи ее сюда!

– А что меня тащить? – перекрывая общий шум, раздался вдруг язвительно спокойный голос Старой Дамы. – Я и так тут.

Старая Дама появилась из-за фантоматора, неспешно подошла к столу и чинно уселась на первый же попавшийся свободный стул. В кабинете стояла гробовая тишина.

– Вы думали, что если я сижу в компьютере, как подсанационная в санатории, то я ваши штучки в реальном мире по вашим же компьютерным следам в мире виртуальном уж и отследить не в состоянии? Тем более что старнет ничем другим, кроме этого на редкость дурацкого покушения, и заниматься не желает? Вы всерьез полагаете, что можете застать меня врасплох? Я вас всех вижу насквозь. Ну, ладно, эти вечные недоросли еще куда ни шло! Что с них взять, с детей-переростков, почему-то вообразивших, что способны без присмотра старших заниматься взрослыми делами? То, что их всех посетила подобная дурацкая идея, я еще как-то могу понять. Но Вы-то, Сережа, Вы? Вы умный, серьезный, а-абсолютно здравомыслящий человек. Вы тоже вообразили, что я позволю инсталлировать себя в тело любовницы собственного племянника?

Произнося эту длинную тираду, Старая Дама понемногу распаляла и накручивала себя. К концу монолога, малейшую попытку прервать его она встречала столь яростным взглядом, что у пытавшегося тут же пропадало всякое желание вообще открывать рот.

– Тетя! – взревел Рекс.

– Молчи, безответственный, инфантильный, безмозглый идиот! Да как тебе даже мысль такая в голову могла прийти? Чтобы я при каждой встрече с тобой тут же и вспоминала, что твои чертовы лапы обшарили каждый уголок на этом теперь уже моем теле? Что ты… ты…. Извращенец! Все вы тут чертовы извращенцы, если думаете, что я способна сделать это тело своим.

– Что ты несешь! Что за дурь, бред и несусветность! – орал, в свою очередь, Рекс. – Голову включи! Мозги! Какое отношение я имею к этому телу?

– Ты с ним спал!

– С кем я спал? С кем? Боже мой, нет, вы только послушайте, что она несет! Разве это Сурия? Это вовсе не Сурия. Это совершенно другое тело. В том смысле, о котором ты говоришь, оно к Сурие не имеет ни малейшего отношения. Это ее сестра… может быть, еще куда ни шло. Я ни разу в жизни не дотрагивался ни до одного атома, составляющего это тело, понятно тебе?

Старая Дама несколько растерялась. Взглянуть на проблему под таким углом зрения ей до сих пор не приходило в голову. Впрочем, ей тут же пришел на ум один, вроде бы, бесспорный довод.

– Но генетически-то, генетически! Это тело повторяет тело твоей любов… Сурии в мельчайших подробностях и деталях.

– Ну, ты и сказанула, а еще умный человек! – вздохнула старая Лайза. – А я-то еще всегда глядела на тебя снизу вверх. И что тогда такое, по-твоему, однояйцевые близнецы? Тебя послушать, так у них одно тело на двоих?

– Калерия, – Кулакофф значительно поднял кверху палец. – Если честно, когда мне впервые пришла в голову идея, что этот клон может стать идеальным решением Вашей проблемы, я предвидел возможность такого развития… э… разговора. В этой связи, я бы хотел напомнить Вам одно обстоятельство. Вы по крови не Азерски, правильно? Вы урожденная Старкофф. Но и старкоффской крови в Вас всего лишь половина, и та по мужской линии. А вот к какому роду принадлежала Ваша мама? По женской линии Вы – Бюллер!

Все присутствующие дружно взревели.

– Каждый из здесь присутствующих, и те, прежде всего, кто занимается у нас здесь сейчас проблемой кардинального избавления человечества от смерти, неоднократно заявляли, что первым человеком, излечением которого мы займемся, будете Вы. Тело принадлежит Вам по праву, именно как генетически ближайшему родственнику… это чувствуется даже интуитивно. Что мы знаем о глубинной совместимости человеческого тела и инсталлируемого в него фанта? Да ни-че-го мы не знаем! Проблема, благодаря этому балбесу моему другу и Вашему племяннику, захватила человечество врасплох. С одной стороны, теоретически, исходя из наших сегодняшних знаний, вроде бы, мы можем использовать любой клон, но с другой стороны и ежу ясно, что лучше всего генетически родственный.

Лиза хотела было что-то сказать, но энергичный Кулакоффский пинок под столом заставил ее захлопнуть рот и только тихо шипеть от боли сквозь зубы что-то неодобрительное в его, Кулакоффский адрес.

– Вы могли бы выразиться яснее? – пробурчала Старая Дама сварливо. – А то все как-то туманно у Вас.

– Ясно же, что наши знания ограничены не только сейчас, мы еще очень-очень долго кучу всякого-разного об этом деле знать не будем. А ведь воскрешенные нами люди должны жить полнокровной жизнью. Они потомство должны оставлять, черт побери! Вы представляете себе, какую это ответственность накладывает на нас и на них? Одно дело, когда деваться некуда, и совсем другое, когда имеется клон, выращенный на генетическом материале оригинала. И вот еще что Вам следует иметь в виду. Когда еще мы научимся делать клоны? А уж клоны такого качества, как имеющийся сейчас в нашем распоряжении клон Сурии, мы и вообще научимся делать еще ой-как не скоро…

– Я подожду, – с нажимом ввернула Старая Дама.

– Так вот, Лера, дорогая, я тебя уверяю, я тебе даже клянусь, что ожидание это окажется ненужной и бестолковой, я бы даже сказал, преступной тратой времени. Потому что нам все равно придется обращаться к Бюллерам за генетическим материалом. К той же Сурие, черт побери, к тому времени, когда мы научимся делать такие клоны, мы ее уж точно отыщем. Или Вы окажетесь настолько щепетильны, что откажетесь от генетического материала, взятого у супруги своего племянника?

Старая Дама растерялась, сидела, приоткрыв рот, и только хлопала глазами. И тогда Рекс, закрепляя достигнутое, заявил голосом непререкаемой чугунности.

– Вот что, тетя. Я долго терпел, и больше терпеть не намерен. Ты лучше соглашайся добровольно, потому что я все равно тебя в этот клон инсталлирую. Я ни за что не допущу, чтобы самые для меня дорогие люди… – и тут же охнул, получивши под столом по ноге основательный Кулакоффский пинок.

Глава пятая

1

Люкс скакал, бросив поводья, и ни на что вокруг себя внимания не обращал, а если Кувалда приставал к нему с разговорами уж особенно настырно, принимался что-то бормотать не по делу и невпопад. Кувалда, однако же, не отставал, наседал с такой настойчивостью, что сам себе становился противен до последней крайности, да что же делать? Выводить надо было друга из жуткого состояния, в котором тот находился, и отвлечь от мыслей о Манон. Вот он и старался, терзал Люкса вопросами, приставал, тормошил, ни на минуту не оставляя в покое… и так при этом становился сам себе противен, что, кажется, рожу бы собственную разбил своими же пудовыми кулачищами.