Путешественница

Нужно было сделать это с самого начала. Но нет. Давайте, сначала попытаемся поговорить, давайте не будем решать вопрос подавляющей силой…

А давайте без «давайте», а?

Я не стала ждать, пока побросавшие луки эльфы схватятся за длинные кинжалы – и на поляну упала неприятная, злая тишь, потрескивающий от напряжения воздух, в котором Перворожденные застыли, как насекомые в липкой смоле, неспособные двигаться – только дышать и говорить.

– Ну что, разумная раса, будем вести конструктивный диалог или как?

В ответ со всех сторон посыпались пожелания на эльфийском языке пойти в места не столь отдаленные, а общий фон шума сводился к тому, что в гробу они видали какие бы то ни было переговоры с представителями низшей расы.

Впервые за весь этот бесконечно долгий день мне захотелось просто плюнуть, развернуться и уйти, но вместо этого я дала лучникам выговориться, а после негромко произнесла на эльфийском:

– Теперь понимаю, почему вампиры не смогли уговорить вас помочь им. Интересно, вы всех причисляете к «низшим» или только людей и вампиров? Ах, да. Я забыла гномов, троллей и орков… Кто у нас еще есть? Дриады… Ладно, они ближе к вам…

Эльфы, услышав из уст человека безупречную родную речь, слегка призадумались. Потом один из них, тот самый, которого я своей неуместной шуточкой сбила на землю, пристально посмотрел на меня изумрудно-зелеными, как у кошки, глазами и тихо спросил уже на общепринятом диалекте, на котором в Рионе говорили все – от людей до гоблинов:

– Ты от вампиров пришла?

– Вообще-то да. Утром говорила с Мастером Вира-Нейн. Вампиры просят о помощи у Перворожденных, а я согласилась провести переговоры от их лица.

– Та-а-ак… – Эльф потер виски и устало взглянул на меня: – Но ты же человек. Люди первыми напали на вампиров. Почему же ты перешла на сторону Вира-Нейн?

– Так сложились обстоятельства, – со вздохоми надрывом в голосе произнесла я, а потом добавила нормальным тоном: – Вообще-то не одной мне не нравятся действия людей. Я уже говорила с человеческими магами – они гарантируют, что, если другие разумные расы присоединятся к вампирам, то чародеи либо уйдут с поля боя, либо присоединятся к большинству. Так что слово за эльфами. За вами и остальные подтянутся.

– В таком случае тебе надо поговорить с нашим властителем. Я думаю, он хотя бы выслушает тебя. Кстати, – эльф виновато посмотрел на меня, – приношу извинения, что обстреляли. В Златодревье уже приходили люди, предложившие нам выступить против вампиров, и в противном случае они грозили, что следующей расой, подвергнутой уничтожению, будем мы сами.

– И как я понимаю, вы не согласились?

Эльф взглянул на меня как на умалишенную и с возмущением в голосе ответил:

– Нет, конечно! За кого ты нас принимаешь?

«За маньяков», – мрачно подумала я, оглядывая свое оборванное по подолу платье, но решив ничего с ним не делать. Незачем нервировать и без того нервных эльфов, лучше новое платье стребую с их короля, если договоримся миром.

– Вас здесь оставить до лучших времен, или же пообещаете не нападать, пока я тут? – вздохнула я, оглядывая пленников сдерживающего заклинания.

– Пока ты не нападешь первой, мы не обнажим против тебя оружия. Даю слово.

Хорошая формулировка, мне нравится. Напасть-то и без оружия можно, мне ли не знать, но спорить и сочинять пакт о ненападении здесь и сейчас страниц на двадцать мне категорически не хотелось. Значит, будем доверять, но проверять.

– Говорят, слово эльфа тверже гномьих скал. Вот и будет повод в этом убедиться, – невесело усмехнулась я, развеивая заклинание.

Зеленоглазый эльф только поморщился, как будто разжевал что-то кислое, а потом неожиданно изящным жестом повел перед собой ладонью, приглашая следовать за собой. Спокойно повернулся ко мне спиной и пошел вперед по едва заметной тропинке, даже не убедившись, что я следую за ним.

Мы успели пройти совсем немного, когда я вспомнила, что так и не представилась, и было бы неплохо хотя бы попытаться построить цивилизованный диалог. Потому я глубоко вздохнула и сообщила в широкую спину эльфа, маячившую на два шага впереди:

– Меня зовут Ллина. Раз уж мы решили пытаться разговаривать, то, наверное, неплохо было бы представиться.

– Элланон, – эльф повернулся ко мне и слегка склонил златоволосую голову.

– А остальные?..

Я обернулась и вздрогнула, обнаружив, что мы остались вдвоем. Когда эльфы успели разбежаться – ума не приложу. Элланон снисходительно улыбнулся:

– Человек не может ощутить уход эльфа, если тот сам этого не захочет.

– А приход? – язвительно отозвалась я.

Элланон, видимо, вспомнил, как коварно я подстерегла его на ветке, и торопливо пошел дальше по тропинке, явно не желая развивать эту тему. Некоторое время мы шли молча, а потом эльф спросил:

– Слушай, Ллина, а как ты очутилась в нашем лесу?

– В смысле? – не поняла я. – Телепортировалась, как же еще?

– Да? Странно… – задумался он.

– Что именно?

– Вообще-то этот лес – охраняющее творение эльфов. В него нельзя проникнуть незаметно. А уж как лес расправляется с незваными гостями, да еще и вооруженными, – тебе лучше не знать. Скажу только, что останков мародеров не находили даже эльфы и дриады.

– Дык… – Я споткнулась на ровном месте.

Все-таки Путешественники изначально рождаются в рубашке. Я ведь смотрела на карту, где на общем диалекте четко все было написано: «Лес эльфов», а снизу маленькая сноска – «людям без эльфов категорически не рекомендуется туда лезть». Я же, по простоте душевной, решила, что понятие «человек» некоторое время назад перестало относиться ко мне в прямом смысле, да и в целом – мало ли чего рекомендуют на каждой второй плохо проработанной карте. Поэтому нарочно телепортировалась в лес с мыслью, что лучше уж так, чем возникнуть посреди оживленной площади, как в Вира-Нейн, и потом заново пытаться объяснить местным жителям, что я тут делаю и зачем пришла. А оказалось, что рекомендация на полях карты навроде предупреждающей надписи «Не влезай – убьет» на трансформаторной будке.

И как, спрашивается, отличить одно мяу от другого мяу?!

Элланон сочувственно посмотрел на мое ошарашенное лицо, но деликатно промолчал, за что ему отдельное путешественное спасибо, и без того собранных за сегодня грабель мне хватит на ближайшие пять лет карьерного роста. Тем более что мы вышли на небольшой луг, и открывшаяся нашему взору картина поразила меня до глубины души.

Луг находился на небольшом пригорке, взобравшись на который я увидела море зелени, пересыпанной яркими пятнами цветов. «Море» колыхалось и танцевало, ветер играл травой, порождая серебристо-зеленую рябь, а за всем этим великолепием виднелась стена высоченных деревьев, на каждом из которых я разглядела по небольшому домику. Сзади неслышно подошел Элланон – я ощутила его присутствие по колебанию ауры – энергии, окружающей каждое живое существо во всех мирах. Он не без гордости произнес:

– Это – Златодревье.

– А? – Я, все еще находясь в прострации, в которую меня погрузило созерцание изумительного пейзажа, медленно повернула голову на звук и с трудом сфокусировала взгляд на Элланоне. Его изумрудные глаза смотрели на меня с некоторой настороженностью.

– Ллина?

– Да-а?.. – томно выдохнула я.

Эльф страдальчески закатил глаза к небу и слегка потряс меня за плечи. Я очнулась от полугиптонического состояния, в которое меня повергло созерцание травяного «моря», и взглянула на Элланона уже более осмысленно:

– Не тряси меня, пожалуйста. И вообще, я что, не имею права вдохновенно созерцать природную красоту?

– Ты вроде бы хотела с нашим властителем поговорить? – ехидно осведомился Элланон.

– И что, пять минут отдыха помешает этому?! – Накинулась я на своего провожатого, а потом, гордо отвернувшись, тихо пробормотала себе под нос с таким расчетом, чтобы Элланон услышал каждое слово: – Жлобы несчастные эти эльфы! Сами, поди, часами любуются на всякое природное зрелище, а как обычная человеческая девушка попытается просветиться – фиг вам, сразу прерывают все мечтания! И как с такими эгоистами ужиться…

Как я и рассчитывала, Элланон, услышав мои бормотания, слегка устыдился своего недостойного для просветленного Перворожденного поведения и предложил посидеть на так приглянувшемся мне пригорке. Он даже попытался реабилитировать себя готовностью поведать кратенькую историю появления этого чудесного места, но я с гордым видом честной пионерки отказалась со словами: «Пусть это останется на твоей совести». Элланон ответил, что у эльфийской совести гораздо более высокая миссия, так что на мелочи вроде испорченного вдохновения человека она внимания не обращает.

Я тяжело вздохнула, обозвала его «остроухим интриганом» и начала спуск с косогора в сторону деревьев с домиками в кроне. Элланон на «интригана» не обиделся, только ухмыльнулся и, вспомнив, что это он должен мне указывать направление движения, а не наоборот, поспешил за мной.

В город мы вошли, сопровождаемые недоуменными и даже рассерженными взглядами местных жителей, которые сверлили не только меня, но и Элланона, велевшего мне идти за ним и желательно не отставать ни на шаг и поменьше смотреть по сторонам. На вопрос «почему?» объяснил, что, поскольку в данный момент люди проявляют себя с далеко не лучшей стороны, то шаг влево, шаг вправо будут расценены как побег и, если я не хочу закончить свою жизнь прямо сейчас, мне придется идти рядом. Я скептически хмыкнула, тем самым выразив свое отношение к потенциальной возможности эльфов отправить на тот свет Путешественницу, уже прошедшую к тому времени огонь, воду, медные трубы и сто метров канализации, но вслух высказывать свои соображения не стала. В конце концов, я прибыла сюда, чтобы склонить эльфов на сторону вампиров, а не для насильственного уменьшения их численности.

Я ступала за Элланоном, что называется, шаг в шаг, однако совет «не смотреть по сторонам» благополучно проигнорировала, тем более что посмотреть было на что. Не каждый день видишь домики на деревьях в таком количестве, да еще настолько красивые! Я уж не говорю об ажурных мостиках, соединяющих дома так, что снизу казалось, будто над головой натянута тонкая серебристая паутина. Пока Элланон вел меня к центру города, я кожей ощущала напряженные взгляды эльфов, а когда мы подошли к дому властителя, общая подозрительность достигла своего апогея и самые нетерпеливые начали ментальную бомбардировку моего сознания.

Пока шла атака по мелочи, я только посмеивалась над попытками пробить мою защиту, но вот когда эльфы, объединившись, открыли пальбу «снарядами крупного калибра», мне стало совсем невесело. Ни один человеческий маг не пробьет мою защиту. По правде говоря, мне пока не встречался никто, кому по силам было бы сделать это в одиночку, даже Мастер вампиров увяз в толщине моего защитного барьера, но вот выстоять против десятка мощных эльфийских магов уже проблематично. Наложить дополнительное заклинание ментального щита стихии Воды я не могла – любую магию эльфы наверняка расценили бы как враждебные действия, и тогда прости-прощай дипломатическая миссия и надежда на мирные переговоры. Поэтому мне оставалось только морщиться от все нарастающего давления на сознание и надеяться, что мы очень скоро окажемся в доме эльфийского владыки.

Напряжение росло, от желающих прочитать мои мысли голова уже гудела, как растревоженное осиное гнездо, когда внезапно давление исчезло. От облегчения я пошатнулась, готовая прилечь от усталости прямо там, где стояла, но меня вовремя поймали за локоть. Я подняла глаза и столкнулась с взглядом, в котором проглядывала мудрость многих веков. Элланон, выглянувший из-за плеча поддерживавшего меня эльфа, представил:

– Миродиэль, Властитель Златодревья.

– Здас-сте, – единственное, что сумела выдавить я.

После чего плавно откатилась в глубокий обморок, а очнулась с пульсирующей в виске болью от тихих переругиваний у меня над ухом.

– Элдариэн, у тебя хоть мало-мальская совесть есть? – Это был Элланон. Похоже, мой провожатый не в духе, что, в общем-то, странно, с учетом того, насколько недружелюбным было наше недавнее знакомство.

– Нет, а что? – последовал ответ незнакомого мне эльфа.

Комментарии, последовавшие после этого, я приводить не стану, потому что таких интересных ругательств раньше даже слышать не приходилось. Впрочем, возможно это были не ругательства, а местная непереводимая терминология, но рассуждать об эльфийских идиоматических выражениях – последнее, чего мне хотелось делать здесь и сейчас. Не открывая глаз, я тихо попросила:

– Многоуважаемые эльфы, а не соблаговолите ли вы заткнуться или хотя бы сбавить громкость ваших эмоциональных высказываний, а? У меня вообще-то голова все еще раскалывается из-за неумеренного любопытства ваших сородичей…

С этими словами я повернулась на другой бок и сделала вид, что заснула. Минуту длилась тишина, а потом разговоры возобновились, правда, значительно тише.

– Ну совсем люди обнаглели! Мало того, что вампирам жить не дают, да еще нам угрожают и хамят!

– Элдариэн, в чем-то она, вообще-то, права. Мы и в самом деле встретили ее… неласково.

– Еще чего!

– Нет, я не об этом. Ведь сама она ни в чем не виновата. Ее послал Мастер Вира-Нейн, потому что вампирам нужна наша помощь. Она пришла, а вместо того чтобы выслушать, мы сначала обстреляли из луков, а в довершение еще и вы со своей телепатией…

– Погоди, погоди, Элланон. Что значит «мы ее обстреляли из луков»? Вы что, не попали в нее? Ни один?

– Как видишь…

– Кого ты взял с собой? Гномов-лучников?

– Вообще-то отряд лесных стражников.

– И не попали ни разу? В девчонку? К тому же человека? Нет слов…

– Это хорошо, что нет.

– Вообще-то они есть, но приличными из них будут только предлоги и знаки препинания.

И так далее в том же духе. Минут через пять мне это окончательно надоело, и я решила все-таки заявить миру о своем присутствии, тем более, что времени разлеживаться и отдыхать у меня все равно не было. Пришлось вставать, мимоходом успев порадоваться, что штормить меня перестало, а головную боль можно пережить. Эльфы, слаженно переругивавшиеся у двери, затихли и не менее синхронно посмотрели на меня недовольными взглядами.

Я ответила им тем же, а потом стала их разглядывать.

Итак, Элланона я уже знала, а вот черноволосый эльф с карими с прозеленью глазами был мне незнаком. Я отвесила немного издевательский поклон и представилась:

– Ллина.

Эльф слегка склонил голову в ответном поклоне:

– Элдариэн.

Я обратилась к Элланону:

– Мне все еще нужно к вашему владыке. Срочно. Когда я покидала Вира-Нейн, люди уже вплотную подобрались к городу. Еще немного, и они прорвут первую линию обороны, тогда вампирам хана. Времени нет совсем!

– С чего такая забота о вампирах?

Нет, похоже этот Элдариэн решил довести меня до белого каления своими вопросиками. Я развернулась на месте и, заставив свои зрачки засиять золотистым светом, медленно, четко выделяя каждое слово, ответила:

– Потому что я не позволю погибнуть уникальной расе, обладающей разумом. Не хочешь помочь, так не мешай.

Элдариэн медленно покачал головой и, поклонившись, вышел из комнаты. Элланон пристально посмотрел на меня:

– Ллина, а ты вообще-то человек?

И почему сегодня меня все спрашивают именно об этом, а?..

Глава 3

Властитель Миродиэль пристально смотрел на меня, пока я старалась как можно подробнее изложить ситуацию в Вира-Нейн, не забыв упомянуть о том, что человеческие маги сами не прочь перейти на сторону вампиров. Я говорила долго, но чем дальше, тем сильнее мне казалось, что эльфийскому владыке все то, о чем я рассказывала, было давно известно. Более того – делать с этим он ничего не собирался.

– Полагаю, эльфийскому народу надо дать людям понять, что вы не одобряете их действий, – наконец-то выговорилась я, чуточку нервозно выпрямляясь на высоковатом для меня стуле с резной спинкой. – Иначе угроза о том, что эльфы могут стать следующей расой в очереди на подавление, может перестать быть просто угрозой.

Властитель вздохнул и легонько побарабанил длинными изящными пальцами по отполированной столешнице. Поднял на меня спокойный, понимающий и одновременно уставший взгляд.

Знает. Он совершенно точно и так все знает.

И продолжает ничего не делать.

– Ллина, люди без того прекрасно знают нашу позицию в этой войне, но им это абсолютно не мешает.

– Позицию? Вы имеете в виду вооруженный нейтралитет?

Властитель кивнул.

– Ну, этого мало, – возразила я.

– Тогда чего вы хотите?

– Мне нужны два или три отряда эльфийских стрелков.

– И все? – ехидно осведомился Властитель. – Вам не кажется, что этого маловато?

– Нет, если у них в руках будет гномье оружие, заговоренное друидами. Я перенесу их всех в Вира-Нейн, где мы будем вести партизанскую войну. В городе вампиров имеется сеть маленьких порталов. Я не знаю, кто их построил – то ли сами местные жители, то ли горожане пришли уже на все готовое… Главное – мы сможем незаметно перемещаться по Вира-Нейн и прилегающей территории. Найдем проводников из местных и будем методично отстреливать человеческих наемников, пользуясь искаженным пространством. Единственное, что нам будет необходимо – стабильные поставки стрел.

– Вы хоть понимаете, на что нас толкаете? – Властитель посмотрел мне прямо в глаза. – Вы просите эльфов рисковать своей жизнью ради вас?

– Не ради меня, а ради вампиров. Ради прекращения войны. К тому же, я буду с ними.

– Боюсь, что этого будет мало.

– Поверьте мне, Властитель, одной меня вполне достаточно, чтобы переломить ход любой, даже почти проигранной войны.

– Вы так уверены в себе? Эльфы вынуждены будут не просто поставить на кон свою жизнь, а рискнуть бессмертием. И ради чего? Ради малочисленной расы, и без того уже стоявшей на грани вымирания?

– Эльфы тоже немногочисленны, – негромко произнесла я. – Живете вы очень долго, но точно так же умираете от ран, как и люди. Вот только их городов уже бесчисленное множество, а у вас лишь одна область на карте. Вы живете обособленно в богатых чудесных землях. Придут ли соседи на помощь к вам, когда люди, ослепленные жадностью и сумевшие убрать с карты мире вампиров, решат, что эльфы тоже здесь лишние?..

В конце концов эльфийский владыка согласился со мной.

Он приказал телепортировать в Керрин, гномье царство, того самого скептически настроенного эльфа Элдариэна. Когда же я выразила свое сомнение относительно его дипломатических способностей, мне ответили, что за три с половиной сотни лет эльф может научиться многому, а такой талантливый маг, как Элдариэн, и подавно. Моей же задачей теперь было направиться в чащу эльфийского леса, где проживали друиды, чтобы «комплект скорой помощи для рода вампирского» стал полным. Глядя на властителя, увлеченно расписывавшего «красоты» живого леса, мне становилось жутковато. А уж после того как Элланон вызвался сопровождать меня, мотивируя тем, что опасается за мою жизнь, стало совсем не по себе. После того как мне удалось спастись от стрел целого отряда эльфийских лучников, мечтавших сделать из меня подобие подушечки для иголок, Элланон почему-то решил, что на меня наложено какое-то заклинание неуязвимости, а уж если он, учитывая это, за меня беспокоится… Честно говоря, не хотелось бы мне знать, что за чудеса творятся в эльфийском лесу и какие «милые зверюшки» там обитают…

– Ллина, пойдем завтра, на рассвете.

– А зачем так рано?

– Потому что ночью в чащу нашего леса не пойдет даже эльф. – Элланон ехидно посмотрел на меня и, понизив голос до зловещего шепота, сообщил:

– Потому что этот лес создавался по принципу сторожевого пса – злобного, не знающего жалости и способного укусить даже хозяина. Лес прекрасен, он считает эльфов частью природы, как и всех других живых существ. Тебе лучше не знать, какие редкие и вымирающие виды нашли там себе пристанище. И уж точно – не следуют с ними встречаться.

С этими словами Элланон развернулся и, весело насвистывая, отправился в сторону торговых рядов по ему одному известным делам. Я же осталась стоять с открытым ртом, не в силах понять, правда ли то, что только что сообщил этот остроухий интриган, или же эльф так оригинально развлекается, подшучивая над наивными человеческими девушками.

Но что делать? Пробормотав вслед эльфу парочку непечатных фраз, которые могли бы при должность творческом подходе сойти за проклятия, я с чувством выполненного долга отправилась готовиться к очередному турпоходу в неизвестность.

Рассвет я встретила с недовольной физиономией и припухшими от бессонницы глазами. Словно специально для контраста Элланон выглядел до неприличия свежим и отдохнувшим. Когда в четыре утра он вежливо постучал в дверь комнаты, которую я за небольшую денежку сняла на ночь в ближайшей корчме, то я, честно говоря, сочла, что весь этот кошмар с последующим пробуждением мне просто-напросто снится. Окончательно же пробудиться я изволила только тогда, когда дверь затряслась от ударов, судя по грохоту, производимых ногами.

Нехотя встав с уютной и теплой постели, я отозвалась.

Удары немедленно прекратились.

Открыв дверь, я узрела слегка взвинченного Элланона, поэтому вежливо поинтересовалась:

– Как идет процесс апробирования приемов рукопашного боя?

Эльф скривился и пристально оглядел меня с головы до ног. Увиденное потрясло его до глубины души: видимо, он еще не сталкивался с Путешественницами во время неурочной побудки. Его золотистые брови поползли куда-то в район темечка, а зеленые глаза достигли размеров царского пятака. Да, я могла с гордостью сказать, что произвела воистину неизгладимое впечатление: растрепанные волосы только что торчком не стояли, заспанное и слегка опухшее лицо, и довершала картину ярко-красная футболка на восемь размеров больше, чем нужно, служившая мне ночнушкой. Когда Элланон все-таки нашел в себе силы, дабы подтянуть отпавшую челюсть и вернуть глазам нормальный размер, я, повернувшись к нему спиной, пошла к кровати за вещами.

Из коридора послышался вначале захлебывающийся, а потом немного нервный смешок…

Я вам не говорила, что спать я предпочитаю в более привычном современном белье? И даже простенькие кружевные трусики, выглянувшие из-под задравшегося края безразмерной футболки, могли считаться верхом неприличия?

Ну так вот… Хотя у меня есть оправдание – гостей-то я в такую рань точно не ждала.

Я покраснела и, подчинившись резкому взмаху моей руки, дверь захлопнулась прямо перед хихикающим и посвистывающим эльфом. Из коридора послышался его веселый голос:

– Эй, Ллина! Я жду тебя внизу, в зале! Ты завтракать будешь?

– Да! – рявкнула я во всю мощь своей натренированной глотки.

– Ну, тогда поторопись, а то останешься голодной!

Насвистывая какую-то веселую песенку, он удалился. Я села на кровать и, обхватив голову руками, впервые задумалась: ну почему все время умудряюсь попадаю в такие дурацкие ситуации?..

Вниз я спустилась минут через пятнадцать, одетая гораздо более прилично и в этот раз – никаких милых дурацких платьишек с подолом, который так легко пришпилить стрелой к дереву. Обычные штаны, куртка, нормальная обувь, а не дурацкие женские тапочки, которые надо подвязывать веревочкой или ремешками к ступне, чтобы не потерять на бегу. При моем появлении смешки и разговоры поутихли, но потом возобновились снова. Элланона я увидела еще с лестницы, подошла к нему, лавируя между столами, и уселась напротив. Разносчица тотчас подбежала и почти сразу удалилась, оставив после себя аромат дриадских духов и тарелку с аппетитно пахнущей яичницей, горкой мелко наструганной обжаренной ветчины и парой ломтиков хлеба. Я немедленно набросилась на завтрак, и меньше чем через пять минут от него не осталось даже воспоминания – к счастью, я была не из тех девушек, которые завели себе привычку завтракать чашкой кофе и сигаретой, а потом к полудню уже страдали от голода и желудочных спазмов. Кстати о кофе. Вот его-то мне как раз сейчас в этой жизни и не хватает. Настоящего, сваренного по всем правилам, с двумя ложками сахару и сливками.

Воровато оглянувшись, я опустила ладони, сложенные горстью, под столешницу, и через минуту в них оказалась обжигающая пальцы чашка с настоящим турецким кофе. Чертыхнувшись, я быстренько поставила ее на стол и тут же принялась дуть на слегка обожженные ладони.

Аромат кофе плавно расплылся по корчме, посетители начали коситься в мою сторону, даже Элланон, нетерпеливо дожидавшийся окончания трапезы, заинтересованно погладывал то на меня, то на чашку, стоящую передо мной. Только природная гордость не позволила эльфу попросить у меня отведать сего доселе не виданного им напитка. Я усмехнулась, и через минуту перед Элланоном стояла точно такая же чашка. Мой спутник, нахмурившись, покосился на угощение, потом осторожно поднес напиток к губам и опять недоверчиво уставился на меня. Я пожала плечами – мол, не хочешь – не пробуй – и с удовольствием приступила к своему кофе. Элланон еще раз посмотрел на меня, но потом все-таки решился.