Путешественница

Елена Самойлова

Путешественница

Глава 1

ВАМПИРСКАЯ ВОЙНА

Приветствую. Я – Путешественница. На самом деле это не имя, даже не прозвище. Это – работа. Если угодно – призвание. Вообще-то я не всегда была ею. Когда-то у меня была своя, вполне размеренная жизнь, текущая по принципу «учеба – дом – друзья – дом – учеба», со временем обещавшая превратиться в традиционную схему: «работа – дом – работа». Но случилось непредвиденное – меня ПРИЗВАЛИ. Самое смешное, я до сих пор не знаю имени своего так называемого «работодателя». Просто в один прекрасный день я очутилась в Зеркальном зале…

…Я обалдело глазела по сторонам, не в силах сообразить, что же случилось, – вокруг был гигантский бело-голубой зал. Огромное помещение освещалось только сиянием, преломляемым тысячью зеркал, ровными рядами заполонившими все стены. Одни зеркала сияли ровным светло-зеленым светом, другие – бирюзово-голубым, но большая часть освещала зал фиолетовым сиянием, погружая его в зловещие сумерки. А потом раздался голос:

– Ну здравствуй, Путешественница…

Я завертела головой в попытке обнаружить обладателя голоса. Это мне не удалось, поэтому я, досчитав в уме в обратом порядке до десяти, ущипнула себя повыше локтя. Взвизгнула и осознала, что я все-таки не сплю. Значит, это глюки. Я представила, как меня, упакованную в смирительную рубашку, несут двое дюжих санитаров, а я, брызгая слюной, кричу, что была в огромном зале, где разговаривала с Голосом, причем в зал я попала прямиком из собственной квартиры. Картинка выходила настолько реалистичной, что я тихонечко взвыла и уселась прямо на пол.

Голос раздался снова:

– Ну чего ты испугалась? Могу заверить, что тебе это не кажется.

Ага, успокоил, блин. И что мне теперь делать?

– Вообще-то я перенес тебя сюда, в Зеркальную галерею миров, чтобы предложить работу.

– Работу? – переспросила я, заинтересовавшись. Что ни говори, а это все могло вылиться в довольно занимательное приключение. А уж приключения-то я с детства обожала… Поэтому уточнила: – А что за работа?

Вот тут я пожалела, что спросила: мне предлагали должность Путешественницы – наблюдателя, шастающего по мирам, появляющегося в критические для того или иного народа времена, чтобы вполне гармонично развитая цивилизация не скатилась по наклонной к полной деградации и угасанию. Каждое зеркало в зале – «окно» в такой мир. Светившиеся зеленым светом вмешательства не требовали – это были либо уже «исправленные» миры, либо те, которым до критической отметки еще ой как далеко. Голос не замедлил ехидно добавить, что в случае моего согласия я смогу путешествовать по таким мирам так же легко, как переходить из комнаты в комнату.

«А заодно и проводить отпуск», – подумала я.

Зеркала голубого цвета принадлежат тем цивилизациям, помощь которым может понадобиться через какое-то время. То есть критический момент в них еще не настал, но он не за горами. И наконец, фиолетовый цвет – критическая эпоха там уже наступила, что срочно требует вмешательства Корректировщика судеб (читай – Путешественницы). Оглядев окружающее пространство, я пришла к выводу, что корректировки требуют эдак процентов семьдесят всех миров.

– Э-э-э… А у меня вопрос.

– Да?

– Вообще-то тут зеркал не одна тысяча. У меня жизни не хватит на то, чтобы хотя бы обойти!

Голос одарил меня ехидным смешком и выдал:

– А это привилегия Путешественницы. Ей даруется бессмертие.

Наверное, глазки у меня нехорошо загорелись, потому что он тут же добавил:

– Но это бессмертие не абсолютное. Убить Путешественницу хотя и трудно, но можно. Как ты верно заметила, Корректировщику просто необходима архидлинная жизнь, чтобы исправлять судьбы миров таким образом, чтобы история в них шла не КАК ПОЛУЧИТСЯ, а КАК НАДО. Для того же Путешественница наделяется и высокой способностью к регенерации – ведь Корректировщика часто заносит в самую гущу боевых действий…

Услышав последнюю фразу, я резко погрустнела и уже собиралась было отказаться, но Голос успокоил меня репликой следующего содержания:

– Но Корректировщик – слишком ценный кадр. Поэтому ему помимо всего прочего дается весьма приличный презент – управление всеми шестью мировыми стихиями. В общем, если ты согласишься, то через какую-то пару сотен лет станешь практически неуязвимой, так как твоя магия будет совершенствоваться вместе с тобой.

В конце концов Голос меня почти убедил, но, когда он сказал, что все миры находятся примерно в одной эпохе (как впоследствии выяснилось, у каждой эпохи Корректировщик был свой), а именно временах меча и магии, я возмутилась:

– Что? Проводить жизнь в Средневековье без тампаксов, зубной пасты и туалетной бумаги?! Не-е-ет, я на это не согласна. Я же без элементарных средств гигиены помру!

На что Голос фыркнул и, выдав пару непечатных слов (все правильно, я и святого могу довести до белого каления), популярно, без пафоса, объяснил мне, что магия, которой меня одарят, будет способна не только на боевые и защитные действия, но и на создание одежды, продуктов, пресловутых «предметов гигиены» и вообще всего, чего я захочу. После такого заявления я сдалась и согласилась.

– Отлично! – воскликнул Голос, и тут же зал осветился золотистым светом, который окутал меня коконом и слегка приподнял над полом.

Мое левое запястье с тыльной стороны невыносимо защипало, сквозь кожу проступали непонятные золотистые символы, застывая в виде татуировки. Через несколько секунд сияние погасло, а меня плавно опустило на пол. Татуировка на запястье погасла и казалась уже обычной, цвета светло-коричневой хны.

Я подняла взгляд и как-то по-новому взглянула на Зал. Краски стали ярче, предметы объемней, а зеркала уже не выглядели светящимися кусками стекла – теперь это были овальные окна, расплывающиеся по краям, сквозь каждое из которых я видела кусочек чужого мира. И тут же у меня возник еще один вопрос:

– А как же мои родные? Моя жизнь?

– Ты в любой момент можешь вернуться в свой мир. Однако есть одно «но».

Естественно, везде есть по крайней мере одно «НО».

– В своем мире у тебя исчезнут все способности, кроме той, которая позволит тебе открыть переход сюда, в этот Зал. Здесь твои способности автоматически восстановятся, как и долголетие.

– То есть в своем мире я буду стариться, как обычно.

– В общем-то, да.

– Офигеть.

Нет, определенно надо было еще немного подумать. Выходит, мне придется жить в своем мире крайне редко… Хотя… С учетом того, что я практически не буду меняться с течением времени, то это в принципе возможно… Только вот насчет татуировки… Хотя ладно. Всегда смогу сказать, что она временная. А могу и ничего не говорить. Кто знает, сколько лет будет проходить у меня между сегодня и завтра в родном мире…

– Ладно. Какое у меня первое задание?

– Вообще-то, все в твоих руках. Твоя задача – чтобы фиолетовых окон было как можно меньше. При переходе из Зала в любой мир тебе сообщат об основных этапах, которые надо предотвратить или изменить. То есть первое видение – то, что должно случиться БЕЗ твоего вмешательства, а второе – то, КАК это должно быть на самом деле. А уж как этого добиваться – твоя проблема. К тому же при переходе тебе будет дароваться знание языков всех разумных существ в том мире, куда ты отправляешься. В общем и целом, выбираешь мир, какой хочешь, и делаешь там, что хочешь, лишь бы это привело к нужному результату. После проведения основной корректировки можешь даже пожить в понравившемся мире, но не больше нескольких лет. Можно также вернуться в Зал и устроить себе отпуск в приглянувшемся мире, не требующем вмешательства… Короче, живи и работай в свое удовольствие. Нужен будет совет или консультация – вернись в Зал, позови меня. Вопросы есть?

Я помотала головой.

– Ну и ладушки. Тогда – удачи тебе, Путешественница…

Вот так я и стала Путешественницей. Я взяла себе другое имя – Ллина. Свое настоящее я оставила в родном мире, в который время от времени наведываюсь. Но случалось, что меня почему-то переименовывали: в одном мире называли Кэлэбель, в другом – Калимдор, в третьем – настолько длинно и запутанно, что я только дивилась, как же такое можно выговорить, а тем более запомнить.

Вообще-то к настоящему моменту я уже лет сто мотаюсь по мирам и, что удивительно, действительно не меняюсь. Я принципиально не стала менять свою внешность – как была среднего роста девушкой с голубыми глазами и золотисто-русыми волосами, так ею и осталась. Единственное, что я позволила себе изменить – длину волос. Теперь они ниспадают гораздо ниже талии. Не знаю, зачем это надо было, но я еще с розового детства мечтала о длинных волосах…

Недавно я заскакивала в свой мир на выходные, а теперь стояла перед очередным окном, сияющим неровным фиолетовым светом, одетая в бледно-голубой джинсовый плащ, такие же брюки, на ногах – кроссовки… сколько путешествую по мирам, никак не могу привыкнуть к местной одежде… Особенно к нижнему белью. Белье – это вообще больная для меня тема, потому что иногда я попросту вынуждена переодеваться стопроцентно в местную одежду…

С такими мыслями я, глубоко вздохнув, уже привычно шагнула в гостеприимно распахнутое окно следующего мира…

Что-о-о?

…Мать моя женщина, что эти белобрысые жулики наверху удумали?! Еще могу понять, когда пришлось корректировать ход войны человечества с вампирами, но чтобы вампиров от ЛЮДЕЙ спасать?..

Сидя на покрытом обгоревшей травой холмике, чинно возвышавшемся над чадящим поселением вампиров, я впервые задумалась о том, что у моих «работодателей» не все дома. Это мягко говоря. Совсем чокнулись, мотыльки белобрысые!!! За добрую сотню лет, что работаю Корректировщиком, я делала многое: втихую воровала важные бумаги, подробные карты местности и колдовские книги из-под носа опьяненных своей силой и безграничной жаждой власти некромантов и магов, нанималась в отряд наемников, идущих войной на вконец распоясавшихся диких орков и троллей, помогала эльфам покинуть Западные Земли, когда их уже совсем достали люди, и прочее и прочее…

А теперь мне предлагали спасти вампиров.

От людей.

Чудны дела твои, Господи…

Я еще раз окинула взглядом вампирий городок и глубоко вздохнула, дабы привести мысли и чувства в порядок. Ладно, в конце концов, Ему виднее… Кто знает, может, в этом мире все наоборот: люди – кровожадные существа, а вампиры… так, мирные и безобидные создания. В любом случае, как говорил Голос: если не знаешь, что делать – поговори с местным населением. С легким вздохом я нехотя направилась в город…

Зря я это сделала…

Глядя на вампиров, злобно щеривших клыки и потрясавших перед моим носом каким-то странным оружием – гибридом деревянной трости и узкого волнистого лезвия, я думала, что идея спуститься в поселение вампиров в образе человека, когда война с людьми в разгаре, была одной из самых идиотских за все девяносто шесть лет моих странствий по мирам. Откровенно говоря, первые пятнадцать – двадцать лет я усиленно училась на своих промахах, нередко вываливаясь из очередного окна в полумертвом состоянии, но это было давно.

Даже слишком давно.

По человеческим меркам.

Для Корректировщика я была совсем юной. Поэтому такие ляпсусы могли сходить мне с рук. В конце концов, я все еще учусь быть настоящей Путешественницей.

Вампиры по-прежнему скалились, поводя из стороны в сторону широкими нетопыриными крыльями, но шинковать меня в салат почему-то не торопились. По-моему, ждали чего-то. Или кого-то.

И, по всей видимости, дождались.

Сквозь толпу вампиров шел Мастер.

Вновь прибывший отличался белоснежным цветом волос, фиолетово-серыми суровыми глазами и величественной осанкой. Судя по тому, как «рядовые» вампиры почтительно уступали ему дорогу, я пришла к выводу, что беловолосый здесь главный. И не ошиблась. Мастер мрачно оглядел меня с головы до ног, и я ощутила, как он буквально проникает в мое сознание с помощью телепатии. Наверное, я слишком долго не сталкивалась с такими мощными природными телепатами, поэтому заблокировать мысли мне удалось только секунды через полторы, а за это время вампир вполне мог успеть уловить размышления, «плавающие на поверхности». Что, судя по его удивленному лицу, он и сделал. По мере того как до вампира доходила полученная информация, его брови ползли все выше, а нижняя челюсть слегка отвисала, показав кончики клыков. Окружавшие меня вампиры смутились и опустили оружие, впрочем, убирать его они не спешили.

Наконец телепат справился с изумлением и жестом приказал убрать оружие.

Вампиры стушевались, но подчинились, негромко обмениваясь мнениями на гортанном языке. Наивные, думали, что я их не понимаю!

– И чего Мастер возится с этой человечицей?

– Вообще непонятно, как она в город попала…

– Так ведь Стражи на передовой…

– Тогда тем более пройти не могла…

– Может, люди какой-то проход нашли?

– Надо выпытать из нее всю информацию, а потом поступить так же, как они с нашими пленными…

Я заинтересовалась последней фразой и спросила у произнесшего его вампира на том же самом гортанном языке:

– И как люди поступают с вашими пленными?

Вампир шарахнулся от меня как от моровой язвы и, выхватив свое оружие, ткнул лезвием мне в лицо. Я не ожидала такой подленькой атаки и стояла перед ним без оружия, да еще и в тесноте, поэтому отреагировала чисто инстинктивно: выбросила вперед руку в защитном жесте, одновременно вызывая малый щит стихии Огня. Щит полыхнул красноватым отблеском при соприкосновении с волнистым лезвием, и в руке вампира осталась обугленная деревяшка. Вампир вторично шарахнулся от меня, а кольцо его собратьев начало сжиматься.

Спас меня беловолосый вампир. Он сделал шаг в мою сторону и заслонил от своих соплеменников. Представители вампирьей расы смутились и отступили, попрятав оружие.

Беловолосый повернулся ко мне и, глядя в глаза, коротко бросил на своем родном языке:

– Иди за мной.

После чего гордо развернулся и пошел по пыльной дороге между покосившимися и обгоревшими домами.

Я, пожав плечами, последовала за ним…

Да… Скажу честно, меня по-разному встречали, но ТАКОЙ неприкрытой ненависти я не видела нигде и никогда. Встречные вампиры, в подавляющем большинстве своем смуглые, с темными волосам, что было крайне нехарактерно для нежити, встречавшейся мне ранее, при виде меня судорожно сжимали пальцы на эфесах мечей или своем странном оружии, скалили клыки и прожигали ненавидящими взглядами, но вслух никто ничего не произносил. В человеческих городах меня бы уже давно нашпиговали стрелами или закидали камнями. Но, по счастью, здесь слишком любили и уважали своего Мастера, чтобы нападать на того, кто идет рядом с ним, пусть даже на смертельного врага – человека…

В гробовом молчании мы дошли до слегка покосившегося просторного дома. Мастер открыл противно заскрипевшую дверь и, пропустив меня вперед, плотно прикрыл ее за собой.

Мы оказались в большой полутемной комнате. Вампир пересек ее и, устроившись на одном из стульев, стоявших за широким овальным столом, жестом пригласил меня присесть. Я выпендриваться не стала и уселась за стол переговоров. Мастер спросил в лоб:

– Откуда ты знаешь сентарен?

– В смысле ваш родной язык? – Вампир кивнул. – Ну, с учетом того, что какую-то интересную информацию ты уже получил из моего сознания, зачем вопросы?

– Поня-а-атно… – Протянул вампир. И тут же впился глазами в мое лицо. – Странно, – задумчиво произнес он после тщательного осмотра моей недовольной физиономии. – Я смотрю на тебя и чувствую, что никаких омолаживающих заклинаний на тебе нет, но тем не менее ощущаю, что тебе больше лет, чем кажется.

– Знаешь, я тоже смотрю на тебя, и на вампиров, виденных мною раньше, ты похож не больше, чем я на тролля. Солнца не боитесь, на людей почти не кидаетесь…

– Только, если совсем уж доведут, – усмехнулся Мастер. – Кровь мы, кстати, пьем только в тех случаях, когда нас серьезно ранят. И все-таки ты не ответила.

– На самом деле мне около ста пятнадцати лет. Точнее, сто шестнадцать.

– Получается, что ты не человек! Но я ощущаю тебя как человека! Ничего не понимаю…

Я грустно улыбнулась:

– Вообще-то я уже не совсем человек. У меня работа такая…

– Интересная работа…

– Уж какая есть. – Я невесело пожала плечами. – Ты здесь главный, поэтому должна кое-что тебе сказать. Меня направили, чтобы помочь вам выиграть войну.

Это невозможно.

– Что? – Видимо, я его не так поняла. Не может быть, чтобы Мастер так ошибался… или… Может, наоборот, – не строил никаких иллюзий.

– Мы не сможем победить людей. Их слишком много. А нас осталось слишком мало. Рано или поздно они вырежут всех нас… Мне жаль только одного…

– Жену и сына?

Он вскинул на меня глаза.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. – Я действительно знала. Его сын ДОЛЖЕН был выжить. Несмотря ни на что. И уж если здесь появилась я, то выживет. Но… ни жены Мастера, ни его самого я не ощущала в своих видениях… возможно, это означает, что их судьба не так важна. А может, их просто не будет… – Я помогу вам, – заверила я вампира.

– Как? – Мастер отозвался горестным смешком. – Только если ты перетянешь на сторону вампиров все расы, включая людей. Тогда, быть может, война будет остановлена.

– А что, это идея!

Я вскочила с места и, не обращая внимания на Мастера, зашагала по комнате. Вот оно, решение! Надо попросту вовлечь в войну остальные расы таким образом, чтобы они прямо или косвенно поддерживали вампиров. Против всех люди не рискнут выступить – сил не хватит. Но прежде всего надо склонить на сторону вампиров самих людей, как бы парадоксально это ни звучало.

Вампир, некоторое время наблюдавший, как я с выражением глубочайшего раздумья увлеченно протаптываю тропинку посреди чудом уцелевшего пышного ковра, попытался привлечь мое внимание. Результатом его усилий стало то, что я соизволила искоса взглянуть на него и, отмахнувшись, как от порядком поднадоевшей мухи, продолжила великое дело порчи казенного ковра. Мастер, изнывая от любопытства, все-таки подключился к моему сознанию, я это дело быстренько просекла, но выгонять обнаглевшего вампира не спешила, оставив его слушать мои внутренние рассуждения, но не пуская дальше…

Хм, я отвлеклась…

В общем, что мы имеем? Наверняка среди людей есть умные и трезво мыслящие существа (Мастер презрительно фыркнул, но я метнула на него испепеляющий взгляд – мол, хочешь слушать мои раздумья, сиди тихо и не мешай. Вампир пожал плечами, но от дальнейших комментариев воздержался). Обычно такими существами бывают ученые или маги. Ученые нам не нужны, а вот маги… Наверняка им самим не по душе зверства, учиняемые над вампирами простыми солдатами и наемниками. У магов совесть либо есть, либо нет совсем… Будем надеяться, что она есть. Отсюда вывод – если дать людям (читай – магам) понять, что еще кто-то не одобряет тотальное уничтожение вампиров, то появляется очень большой шанс, что они, то есть маги, вообще откажутся сражаться против вампиров, встанут по другую сторону барьера…

Значит, будем отталкиваться от этого.

Вывод…

– Эй, Мастер, какая в вашем мире самая большая и влиятельная раса?

– Многочисленные – гномы, но у эльфов большее влияние на Риону.

– Значит, отправлюсь вначале к эльфам. Буду подбивать их на бунт против родного человечества.

Я усмехнулась, а вампир серьезно посмотрел на меня:

– Слушай… как тебя там…

– Ллина. Меня зовут Ллина.

– Так вот, Ллина. Почему ты помогаешь НАМ? Ведь по логике вещей ты должна находиться на стороне людей, стремиться истребить «злобных кровососов».

Я ехидно улыбнулась, подошла к Мастеру и, глядя ему прямо в глаза, тихо сказала:

– Мне случалось вести людей на войну против вампиров. Но то были действительно кровососы. Жестокие человекоподобные звери, не знающие ничего, кроме ненависти и жажды крови. Вот ИХ я помогала уничтожать. А ВЫ – разумные и вполне самостоятельные существа, у которых просто есть клыки и крылья. – Я выпрямилась и немного нагловатым тоном закончила: – И вообще – нравитесь вы мне больше, чем мои сородичи. Не такие жадные.

Вампир поперхнулся смешком, а я, уже подойдя к двери, остановилась и, обернувшись, спросила:

– А как называется ваш город?

– Вира-Нейн.

– Вира-Нейн, – повторила я. – Ну что же, Мастер. Постарайся сделать так, чтобы твой народ дожил до того момента, когда я соберу на вашей стороне баррикад все расы Рионы.

С этими словами я вышла на улицу. Солнечный свет ударил по глазам, и в голове у меня мелькнула пессимистическая мысль: а выполнимо ли то, что я так опрометчиво пообещала Мастеру Вира-Нейн?..

Я с отчаянием взглянула на ярко-голубое небо, на котором не было ни единого облачка, и в который раз тихо выругалась. Жара стояла невыносимая. Телепортировавшись поближе к человеческому населенному пункту с труднопроизносимым названием, я уже с полчаса бодренькой походкой вышагивала к виднеющимся впереди городским стенам. Я давно превратила свой джинсовый комплект в светло-голубое ситцевое платье до щиколоток, с коротким рукавом и глубоким вырезом, а кроссовки теперь стали миленькими светло-бежевыми туфлями без каблуков. Длинные волосы я заплела в косу. Таким образом, у меня был вид безобидной селянской девушки-пастушки, если б не два «но». Во-первых, глаза у «наивной пастушки» были уже далеко не наивными, как-никак недавно исполнилось сто шестнадцать лет, а во-вторых, шла «пастушка» по направлению от осажденной двойным кольцом и обложенной со всех сторон Вира-Нейн. Как я миновала оцепление, об этом можно написать целый рассказ.

Начать с того, что я, покрыв себя Воздушной сферой, которая делала меня не просто невидимой, а еще и неосязаемой, внаглую пошла напролом сквозь лагерь наемников. Обходя солдат, горланящих очередную похабную песенку или хваставшихся тем, сколько вампиров они отправили в ад, я внезапно натолкнулась на прямой взгляд мага с темно-русой бородой, в которой уже пробивались первые нити серебряной седины. Маг смотрел прямо на меня умными и понимающими серыми глазами, а потом он развернулся и быстро скрылся в ближайшей палатке. У меня возникло предположение, что он все-таки умудрился меня увидеть. Вот только как? Подумав, я решила напрямую спросить это у самого мага. Поэтому, применив стихию Воздуха, попросту просочилась сквозь полог шатра. Маг меня ждал.

– Вы можете показаться. Сюда никто не войдет.

– Значит, вы меня не видите? – спросила я, развеивая заклинание невидимости. Маг вздрогнул от неожиданности, но страха в его глазах не было. Только любопытство. – Как же тогда вы узнали, что я здесь?

Маг улыбнулся и тихо сказал:

– Вообще-то я увидел не вас, а вашу… э-э-э… магию, что ли… Не знаю, как объяснить. Просто почувствовал, что вы стоите передо мной.

– Ясно… И чего же вы хотите?

– Вообще-то я собирался задать вам тот же вопрос. Чего хотите ВЫ? Кстати, мы не представились. Я – Викентий, маг второй категории.

– Ллина. Путешественница.

– Путешественница? Это имя или звание?

– Скорее должность. – Я улыбнулась. – Теперь, когда мы познакомились, хотелось бы объяснить цель своего прибытия.

Я непринужденно уселась на одеяло, расстеленное на полу. Викентий устроился напротив меня, изучающе глядя мне в глаза. Я вздохнула и одним духом выпалила:

– Скажем так, я хочу спасти вампиров от тотального уничтожения.

Видимо, он никак не ожидал такой откровенности, потому что буквально подскочил на месте, сделал несколько пассов, от которых полотняные стены палатки покрылись зеленоватой пыльцой (защита от не в меру любопытных ушей), и, глядя на меня выпученными, как у головастика, глазами, тихо прошипел:

– Вы что, с ума сошли! Нельзя ли потише? – С этими словами он еще пару раз обошел палатку по кругу, чем здорово напомнил мне хомячка. Как-то раз в глубоком детстве я постучала пальцем по стеклу банки, где несчастное животное обитало. У грызуна было такое же изумленное состояние… Правда, носился он по дну банки не в пример быстрее…

Наконец маг прекратил нарезать круги и, заложив руки за спину, ненавязчиво поинтересовался:

– А если я прямо сейчас выйду и крикну солдатам, что здесь сидит защитница вампиров?

– Вы не станете так поступать, – спокойно ответила я.

– Это еще почему?

– Потому что вы это могли сделать еще до того, как я вошла сюда. Но вы предпочли поговорить. – Я немного поерзала на жестком одеяле, устраиваясь поудобнее, и добавила: – К тому же мне кажется, что вам самому не нравится эта война.

– Вы правы… – Викентий уселся напротив и со вздохом признался: – Не только меня настораживает ситуация с вампирами. Многих магов это не устраивает, но мы ничего не можем поделать. – Он развел руками. – Если перейдем на сторону вампиров открыто, нас сметут вместе с ними.