Картинная галерея

Молодой человек с блокнотом

Он, наверное, так и не понял ошибки своего сердца.

Гид

Вполне возможно. Думаю, его мнение разбилось о стену живой человеческой души. Помните, что сказал великий Шекспир о подобном псевдочувстве?

Любовь к себе моим владеет взором.Она проникла в кровь мою и плоть.И есть ли место на земле, которымЯ эту слабость мог бы побороть?Когда же невзначай в зеркальной гладиЯ вижу настоящий образ свойВ морщинах лет, – на этот образ глядя,Я сознаюсь в ошибке роковой.

1-я модница

(глядя рассеянно по сторонам)

Но кто-нибудь среди этих знатных особ все же был по-настоящему влюблен?

Гид

О да! Сколько красивых и трогательных историй знал Марисбрук! В средние века умели любить, преклоняться предмету своего вожделения, а в эпоху романтизма это высокое чувство было возведено в культ, которому служили как искусству.

Пожилой человек с тростью

А кто из представленных на полотнах уважаемых дам мог внушать столь сильные чувства?

Гид

(подходя к портрету графини)

Вот вам наглядный пример. Любовь и женственность, красота и гармония, чувственность и поэтичность – все органично сплелось в образе этой великосветской дамы, преданной всем сердцем предмету своих грез. При этом всю силу своей страсти она умела тонко скрывать, как того требовал придворный этикет, утверждавший строгие правила приличия и подчинения чувства долгу. Галантные манеры, продиктованные временем, были присущи и другим великим представительницам прекрасного пола. Их портреты мы сможем найти в следующем зале.

Гид вместе с группой уходит.

1-я модница

Конечно, с такой-то внешностью, и в таком платье, и с такими драгоценностями можно влюбить в себя кого угодно.

Она пытается скопировать позу и взгляд графини. К ней подходят остальные модницы, толкая друг друга.

2-я модница

Ах, простите, я не нарочно.

3-я модница

А не позволите ли мне подойти поближе?

4-я модница

Будьте любезны, и мне уступите.

5-я модница

Буду премного признательна, если мне позволят занять здесь место.

Все модницы переглядываются и начинают вместе дружно смеяться.

1-я модница

(отвешивая поклон)

Я польщена. Ваша любезность ни с чем не сравнима.

2-я модница

Моя признательность вам не знает границ.

3-я модница

И моя благодарность тоже.

4-я модница

И мое почтение.

5-я модница

И мое восхищение.

Модницы встают в круг, отвешивают друг другу реверансы и продолжают смеяться. В зал входит молодой хиппи в потертых джинсах, в толстовке навыпуск, со стерео колонкой в руке. Из колонки доносится медленная музыка. В такт ей модницы начинают вращаться по кругу. Смотрительница тут же просыпается и торопиться к парню, размахивая руками. Он быстро исчезает, а следом с визгом убегают все модницы. Смотрительница оказывается нос к носу с человеком в черном, взявшимся неожиданно неизвестно откуда. Тот делает вид, что внимательно рассматривает портрет графини, а сам косится на смотрительницу. Видя, что она не спускает с него глаз, на цыпочках удаляется прочь. Смотрительница садится на стул и закрывает глаза.

Молодой человек с блокнотом

(медленно проходя мимо портрета графини)

Любовь, возведенная в искусство… Где истина? Любовь к искусству – вот непобедимое чувство!

ТРЕТЬЯ НОЧЬ

В ночном полумраке зала темно и пусто. Спящие картины начинают медленно оживать. Их персонажи покидают рамы и выходят в зал.

Королева

Заря вечерняя погасла,Настала ночь. И жизнь прекрасна.

Герцог

Хотел бы я, чтоб было ясно,Но здесь так мрачно и ужасно.

Рыцарь

Скажите, что зовете выЗдесь мрачным, сэр?

Герцог

Да все, увы.И непроглядна темнота,И неприглядна пустота.Меж стен, увешанных холстами,Обречены мы жить векамиБез чувства теплого в сердцах,Без блеска радости в глазах.За ночью ночь, за годом годЖизнь монотонная идет.Ни перемен не видно в ней,Ни свежих мыслей, ни идей.Живем под маской отрешенья,И даже блики отраженьяНа бледных ликах не играют, —Где лака нет, там звезды тают.

Рыцарь

Зато без лаковых оковНам мир открыт.

Герцог

Но мир каков?Игра – ничто без игроков.Тосклива жизнь в пустынном зале.

Королева

Друзья, но мы способны самиНаполнить жизнью мрак дворца,И он до самого концаРаскроет нам свои владеньяПо воле лишь воображенья.Душевных сил нам ведом ток,И пьем из них мы лучший сок.Нам ни к чему на жизнь роптать.Раз нет преград, не стоит спать.И, сняв дневное бремя сна,Зажжем огни. И ночь яснаПредстанет нам во всех цветахИ в наших душах и умахРазбудит лучшие порывы.Нам жизнь дана, и все мы живы.Есть жизнь, и есть стремленье житьИ счастьем в жизни дорожить.Миг счастья краток, хрупок, нежен,В руках своих его удержим,Не упустив, как ни был мал.Да будет ночь – наш звездный бал!Все вместе силой колдовстваПо всем законам естестваМы чудеса творить готовыИ, сбросив крепкие оковыДневного тяжкого застоя,Разбудим ночь, что, сна не стоя,Сама наш дух разбередитИ в вихре счастья закружит.

Графиня

Вы правы, ночь нам силы даст.Какой разительный контраст!Там, где течет неспешно день,Всегда тоска, бесцельность, лень.Там, где на смену ночь идет,Кружится страсти хоровод.И может вихрь увлечь и насВ свой заводной игривый пляс.Тогда и нам не устоять,Потока чувств не избежать.

Королева

Да будет ночь, да сгинет скука!Есть счастье в стенах Марисбрука.

Рыцарь

Конечно, есть всегда и ныне,И места нет здесь для уныний.

Князь

Поспорю с вами. Белый днемМы тоже, кажется, живем.

Рыцарь

Но наше днем существованьеНе жизнь – одно лишь прозябаньеИ наших душ, и наших тел.Несладкий выпал нам удел.

Князь

Но чем же жизнь тогда дневнаяНесносна вам, как участь злая?

Рыцарь

Позвольте мне ответить вам,Иной нам жребий в жизни дан.Как люди, днем существоватьМы не вольны, но жизнь познатьМогли бы, а со стороныИзъяны лучше все видныИ наблюдения верны.А вывод нам не в утешенье,Приносит день лишь огорченье.То, что земным созданьям ценно,Для нас ничтожно. Ценность бренна,Коль в ней скудны богатства духа,Искусства нет и чувство глухо.Зато снаружи бездна лоска,Ведь видит глаз, что ярко, броско,И ухо слышит то, что шумно,Хотя бездарно и бездумно.Посмотрим пристально на тех,Кто ищет в экскурсах утех,И ужаснемся их морали.Что от искусства люди ждали?Средь артефактов дорогихОдна лишь мысль заботит их —Кто как побрит, одет, обут,Себя как сами подают,И как их пышный внешний видСторонний взгляд к себе манит.Не чтя истории своей,Свое лишь место ищут в ней,Себя к портретам примеряют.А что они в них понимают?

Королева

Конечно, с вами согласитьсяНе так-то трудно. А годитсяИх так чернить? Их нравы плохи,Они плоды своей эпохи.В сравненье с ними мы так малы,Мертвы и наши идеалы.

Рыцарь

А в них одно пристрастье живо —К тому, что ярко и красиво.

Герцог

А разве мы не так прелестны?Ответьте, только будьте честны.Ответит кто?

Королева

Отвечу я.Так вот, позиция моя:Все относительно, мой друг, —И вы, и я, и мир вокруг.Одна лишь ценность неизменна —Искусство в вечности нетленно.А что касается людей,Чужих ценителей идей,Для них простой визит в музей —Возможность время провести,Эмоций свежих обрести,Иль посмотреть людей других,Иль показать себя средь них.

Баронесса

О да, но только их показКоробит душу, мутит глаз.Они по сути жертвы моды,Притом не люди, а уроды.И для нее себя в нарядыОни облечь любые рады.Какие кольца, серьги, бусы!Где чувство меры, стиля, вкуса?А их цветные парики!Такие только дуракиНосить способны. КолпакиИм подошли бы, право, тоже.

Князь

Но это волосы их.

Баронесса

Боже!Такой безумный колоритВсе краски мира устрашит.Их блеск фальшивый, тон дешевый,Фасон крикливый, хоть и новый.Что за наряды, просто срам!Буквально каждая из дамВ костюм мужской облаченаИ без стыда носить должна.А где же женственность и стать?И как в нем можно танцевать?Вот мы толкуем все о них,А думал кто о нас самих?И каково нам их терпеть,На срам уродливый смотреть?

Королева

Но если б не было людей,Как скучен был бы наш музей.Не будет жизни, безусловно,Где все недвижно, все безмолвно,Где только призрачные тениКартинно дремлют в рамках лени.И сами мы на поводуИдем за ней и на ходуГотовы спать и день и ночь,Гоня усилья воли прочь.Ведь я права или не так?Ну, кто из вас безделью враг?Молчите? Вот и весь ответ —Где отдых есть, там дела нет.Тогда в бездействии сплошномИ жизнь живая станет сном,И будет мир объят тоскою,И мрачен станет. Я не скроюК такому миру неприязни.Его разрушить без боязниИз вас, я верю, может каждый,Кто духом стойкий и отважный.Но чтобы чувства пробудитьИ скуку сердца подавить,Пускай при свете долгих днейДворец встречает шум людей.Они как праздник, как отрадаИ в схватке с грустью нам награда.И благодарны будем ей,Толпе насмешливой людей,Что потешаются над нами.

Граф

Притом же сами дуракамиВстают пред нашими глазами,Позволю я себе сказать.Простите, что пришлось прерватьМне вашу речь.

Королева

О, пустяки.Скрывают только дуракиСвои грехи, свои пороки,А справедливые упрекиНе признают, не зная меры.И только внешние манерыИм ценны в сущности своей.О, где он, круг таких людейИ мир их призрачных страстей?Летят века, летят года,И все они идут сюда,Дают монеты за билетыИ смотрят, смотрят на портреты.Но что они находят в них,Какой незримый тайный штрих?О нет! Им линий глубинаДуховным взором не видна.

Граф

Зато они пред нами всеВидны во всей своей красе.Позвольте мне сказать…

Королева

Скажите,Да не стесняйтесь, говорите.Готовы слушать вас.

Граф

ТогдаК услугам вашим, господа.Коль есть доверие к словамИз уст моих, скажу я вам,Что все бродячие здесь лица —Для нас лишь повод веселиться.И нам не надобно томиться,Смеясь над их пороком всласть.Крепка у нас над ними власть.

Князь

А если вдруг они сюдаХодить не станут, что тогдаСлучится с нами, господа?И власть нам будет не нужна,И жизнь нам станет не смешна.

Граф

О да, в природе всех вещейЖива зависимость людейОт мира моды, от мира муз,Они вступают с ним в союзА навсегда в долгу пред ним.А мы собой лишь дорожим.Мы все должны без исключеньяВнушать восторг от лицезреньяСамих себя. И мы притомОт них всегда того же ждем.Как в зеркалах, мы в лицах ихНаходим лик себя самих.Как мы для них смешны подчас,Так и они дурны для нас.И что им кажется прекрасно,Для нас нелепо и ужасно.У красоты суров законДля всех народов и времен:Лишь то изящно, мило, зримо,Что духом моды одержимо.Она диктует стиль и вкусИ держит власть над сонмом муз.И пусть же здравствует вовекТо, чем гордится человек.Его и мысли, и желаньяДостойны славы и признанья.

Рыцарь

Вы правы, друг. Живой примерПред нами есть – тот кавалер,С пером, с блокнотом наготове.Он мысль находит в каждом слове.И всякий день сюда идет,Вопросы гиду задает,Ответ внимательно услышит,Потом рисует, чертит, пишет.

Герцог

Чтоб помнить все, бумаги мало.А что Эльмуро волновало,Навряд ли в нескольких холстахВозможно выразить. В словахТак трудно чувства передать,А он их смог нарисовать,И нужно только их понять.И тут все средства хороши.Бескрайний мир его душиОткрыться может лишь тому,Кто сам во всем под стать ему.Но таковых на свете нет.Европы старой лучший цветУвял в потоке бурном лет.Зато на лоне прозябанья,Как в поле в пору увяданья,Умом не развитых ничтожествНайдете вы немало множеств,Лишь киньте взор – кругом кишат.Убогим сбродом мир богат.

Граф

Вы так духовные нулиБогатством смело нарекли,Поставив всех лицом к лицуПо одному лишь образцу.И всяк от всех грехом отличен,И в общей массе обезличен,И всяк виновен без вины.И в этом все для вас равны.Для вас богатство все вокруг —Любой порок, любой недуг.Но нужно здесь учесть тем паче,Что среди нас вы всех богаче.

Герцог

Но мыслил я совсем иначе.Желали вы к словам придраться,Что меж собой всерьез разнятся.Так ясно разница видна —Что есть душа, а что казна.Но если кто богат казной,Богат быть может и душой.Одно другому не претитИ делу вовсе не вредит.

Рыцарь

Да, герцог, правы вы, бесспорно,Что защищаете упорноИ блеск души, и денег власть,И крови честь, и сердца страсть.Но убежден я сам в обратном,И с вашим мнением привратнымПозвольте мне не согласиться.Ведь друг от друга отличитьсяВозможно всякому, коль онЛицом и нравом наделен.А люди все в одном едины —В том, что ни в чем неповторимы.Весь мир вокруг без масок мнимых —В единстве душ неповторимых.А среди нравов всевозможныхГораздо менее ничтожных,А боле лиц из той породы,Что даровиты от природы.И мир богат их именами,Как луг весенними цветами.

Герцог

А сами вы, сомненья нет,В соцветье том первейший цвет.Ничем иным, уверен я,Не чтите сами вы себя.

Рыцарь

Мое в ответ вам возраженье,Подводит вас воображенье.Все это громкие слова,Суть обвинений не нова.Ничтожна сущность слов, коль самиНе скреплены они делами.

Герцог

Охотно с вами соглашусьИ правотой не поскуплюсь.Мои слова не для забавы.Во имя трона и державыЯ век Британии служуИ за казной ее слежу.Нелегок труд – закон блюстиИ за собой страну вести.А вы что есть, ловец невест?Как жалок рыцарский ваш крест.

Рыцарь

О, ваши злобные нападкиНеубедительны и гадки.Их дух пророческий не прочен,И лжив, и желчен, и порочен.Вам оправданья не найдется.

Граф

Глядите, друг мой, он смеетсяНад возмущеньем вашим правым,Над вашим словом честным, здравым.Грешно над совестью глумиться.За вас готов я заступитьсяИ тем возмездие свершить.

Рыцарь

О, что вы, граф, я сам решитьВопрос смогу и честь своюВ бою кровавом отстою.Пусть у врага мошна полна,Свой долг исполню я сполнаИ покажу под звон металла,В ком честь мала и мощи мало.

Герцог

О, за такое обвиненьеВам смерть грозит во искупленье.Да будет божье провиденье!И кара казнью, без сомненья,Вас ждет, ее не миновать.

Рыцарь

Вы мне хотите угрожать?Тогда и вам не избежатьСуровой казни.

Герцог

О, как знать.

Рыцарь

Не вам судить, не вам решатьИ бога всуе поминать.

Королева

Довольно, стойте! Нет виныНичьей, покуда гром войныНе грянет в спорящих сердцах.А гром страшнее на словах:Довольно искре промелькнутьС тем, чтоб пожар войны раздуть.

Рыцарь

Бесспорно, так. Иное словоСтрашней оружия любогоИ ранит сердце сгорячаСильней каленого меча.

Королева

Оставим распри. Что в них толку?Вы говорите без умолкуО том, что тягостно другим.Мы об ином поговорим.

Рыцарь

О да, начнем вещать сначалаО том, что живо волновалоНас всех, пока в пылу раздораЗабыли тему разговора.А тема сущая вовекиО самом важном – человеке,С его душой неповторимой,С умом, характером и силой.Ведь даже телом самый слабыйВ суровый час быть духом бравыйСумеет, целью озаренный,И устоит непобежденный,И постоит он за другого.

Герцог

Но только где найти такого?Легко геройство воспевать.Но как героя распознатьСредь дел, житейских и привычных,Средь лиц, невзрачных и обычных?

Граф

Вы правы, многие из насПод маской прячут свой анфас,Страшась раскрыть хотя б на мигПред всеми истинный свой лик.И как бы ни был облик скрытен,Но мир героя самобытен,Его познать всегда возможно,Хотя бывает очень сложно.Герой, как собственный портрет,Носитель самых разных черт.И их не скрыть под слоем масла.

Королева

О граф, вы правы. Я согласна,Портрет души ничем не скрыть,И живописно отразитьРука творца его могла.А коль о кисти речь зашла,Молчать я боле не могуО том, что в сердце берегу.И чтоб словами не бросаться,Хочу вам искренне признаться,Мои друзья, мои картины,Моя отрада в жизни длиннойИ в бесконечности земной,Вы дар, ниспосланный судьбой.Любовь к нему я всей душойБеречь готова верно, свято,Я ей живу, я ней богата.Коль шанс мне выпал бы избратьСвою стезю, то я бы статьНе королевою желала.Тогда б художницей я сталаИ вас, друзья, нарисовалаПо всем законам тени, светаИ всеми красками портрета,Прибавив силу вдохновенья,Души незримое веленье.Но не скупое полотноПисать мне было бы дано, —Палитрой чувств я б овладела,И лица все запечатлелаЯ в сердце трепетном своем,И память рамою на немНавек надежно укрепила,И лаком мудрости покрыла.Тогда б и жизнь была иной —Простой, размеренной, земной,Лишенной драм, и потрясений,И этих вечных превращений,Каких не видел сам господь,Из рам картин в живую плоть.

Графиня

Тогда бы мы уже не жилиИ с вами вместе не дружили,Оставшись следом на стенеВ портретной раме, как в окне.Но тем и вы, и мы сильны,Что и живыми быть вольныПо воле гения творца.Стучать заставил он сердцаПод толщей красочного строя.О, кто способен на такое?А кто сим даром наделен,Едва ли ведает о нем.Несложен труд талантом быть.Но как его в себе раскрыть?А коль художницей вы были,Тогда б ни в чем не уступилиЭльмуро кисти бесподобной,Изящной, тонкой, благородной,Душой портреты б наделили.И лики б их живыми были,И разговаривать умели,И танцевали бы, и пели,Как у Эльмуро.

Герцог

Нет, картиныЕго с весельем не сравнимы —Предельно сдержаны, скромны,Любых излишеств лишеныВ застывших позах усмиреньяИ без намека на движенья.Его душе стиль танцев, песен,Уверен, был неинтересен.

Королева

Я с вами, герцог, не согласна,Эльмуро слышал ритм прекрасно.Движенье душ не ускользалоОт взора мастера, игралоДуши взволнованной началоВ портрете каждого лицаПод кистью гибкою творца.Художник танцы не любил,Ведь от рожденья хром он был.Однако он, должна признаться,Любил балами любоваться.

Герцог

Какой же прок от наблюденийТому, кто сам лишен движений?

Королева

Души движения емуПодвластны были самому.А в плавных темпах танцевальныхОн видел линий рисовальныхВосторг и трепет, грусть и страсть,Что дух его питали всласть,Дарили силы, вдохновенье.Полеты дум, сердец биеньеВ па танцевальных слышал он,И вторил им скрипичный звон.

Герцог

Вы говорите так красиво,Но для Эльмуро будет льстиваТакая громкая хвала.Его обязанность былаПисать портреты по заказу,Не изменив притом ни разу,Как клятве данной, образцу,Чтоб должный вид придать лицу,Приличье строгое и стать.Лишь это мог он рисовать.Свое всяк место должен знатьИ за черту не заступать.О да, не к чести живописцаПо шумным танцам волочиться.Ведь танцевать – удел господ,А не трудиться. Есть народНа этот счет. И божья воля —Труд для раба. А наша доля —Живя достойно, бога славить,Вершить закон, судить и правитьИ государством, и балами.Вот жребий, данный нам богами.

Граф

Знаток законов прописных,Вы много сделали для нихИ, божий промысел найдя,Старались вы, во всем следяЗа соблюденьем неуклонноВсех пунктов их. Устав законноВам власть над золотом внушал,Пока народ труды вкушал,В душе не зная, что есть бал.Да что народ! Творцы дворцов,Владельцы красок, нот, резцов,Рабы и кисти, и пераСебе не нажили добра,Но воплотить сумели чувстваВ произведениях искусства.И нет прекраснее союза.Из лучших чувств родится муза.А танцевальные движеньяДают источник вдохновеньяПисцам, певцам и музыкантам,И всем сердцам, и всем талантам.Лишь стоит лире зазвучать,И тянет, тянет танцевать.

Королева

Вы правы, граф. Когда шумятБалы, то музы не молчат.Да, были, были времена,Балам давалась честь сполна.Пусть их Эльмуро не писал,Зато Шекспир в них тонкость зналИ драмы ими наделял.В сюжетных линиях своихНе обходился он без них.Воспел шекспировский их стих.С его лирическим началомСозвучен слог, рожденный балом.Шаги словами на паркетЛожились плавно, как в сонет, —За словом слово по цепочке,За строчкой строчка и до точки.Так танец можно описать.И мысли могут танцевать.И мы, согласно думам нашим,Стихами, как ногами, спляшем.

Графиня

Тогда за чем же дело стало?Коль речь пошла о пользе бала,Давайте вместе встанем в рядИ друг за другом все подряд,Как танцевальные движенья,Начнем словесное круженье.

Князь

Чего же ждать? Начнем, начнемИ зададим сей ночи тон.

Баронесса

И мы сейчас без промедленьяРаскроем все свои уменья.

Барон

Тогда раскроюсь первым я.Балы, балы, о страсть моя!

Маркиз

И я балы всегда любил,Я дамам головы кружил.И были так они милы,Мои старинные балы!

Баронесса

И я когда-то на балахПорхала легче малых птах.

Маркиз

Теперь с бескрылой старой птицейВам можно было бы сравниться,И не с фламинго, не с орлицей.

Баронесса

И вам бы вряд ли подошлаНа птичьей сходке роль орла.

Маркиз

Иную роль бы не почел,Себя я знаю, я орел.

Князь

И я парил, как эта птица,Когда хотелось веселиться.Чему смеетесь вы? Позор!Вы б знали, что я за танцор.Да, я танцую лучше всех,У дам всегда имел успех.Когда был юн, уроки бралИ дни и ночи танцевалЛегко, уверенно и споро.Такого тонкого партнераПо всей Британии не знали.Меня повсюду приглашалиНа все балы и маскарады.Дороже не было награды,Чем в паре с леди настоящейПройтись походкою парящейПод скрипку, альт иль клавесин,Под вздохи женщин и мужчин,Восторг и зависть их ловить.

Баронесса

Но как же вы могли паритьС такой фигурою дородной?

Князь

Все дело в легкости природной,Она влечет меня порхать.

Герцог

Да, всякий может, вам под стать,Кружиться, бегать и скакатьЛегко, небрежно.

Князь

О, как знать!Тут навык нужен и уменье,Чтоб танцевальные движеньяДавались вам без принужденьяВ круженье, ритмами богатом.

Герцог

Кто чтит себя аристократом,Тот без усилий и заботРазучит жигу и гавот.И даст изящества примерГалантный статный кавалер.

Барон

Согласен с вами, ваша честь.Таких господ средь нас не счесть.А кто в Британии рожден,Тот в тайны танца посвящен.И лишь аккордом зазвучитПризыв на танец, застучитКаблук танцора о паркет.И лучше в мире бала нет.

Маркиз

Храню я в памяти моейБалы у многих королей.От прошлых древних тех коленПрошло немало перемен.Признаюсь я, не будет лишнимСказать, что даже и всевышнимНеведом был размах такой,Что Эдвард нам давал Второй.

Князь

Уже не верится мне, право.Маркиз, вы молвите лукаво.

Маркиз

Не в силах речью я блеснуть,Балов божественную сутьНе передать мне на словах.О, на вселенских тех балахСлетали ангелы с небес,Трубили горны полонез,И громы марши исполняли,И звезды сыпались огнямиНа бальный пол, на платья дам,И боги гимны пели нам.Ах, я хотел лишь доказать,Что бал не блажь, а благодать,Что бал – искусство, не забава,Величье муз, талант и слава,И драма чувств, и власть творенья,И лучший повод для веселья.Готов я мерить жизнь веками,А счастье – нашими балами.

Герцог

Как ваши речи сладки нам.На сердце каплями бальзамСтекает патокой пьянящейВ порывах лиры, уносящейКуда-то вдаль…

Королева

Чего же ждать,Коль сердце жаждет танцевать?Начнем тотчас, к чему сомненья,Слов танцевальные движенья.

Граф

Давайте встанем дружно вместе,Пойдем по кругу и на месте.

Князь

Наклон, прыжок и поворот,И шаг назад, и шаг вперед.

Баронесса

И каблуками – топ-топ-топ,И рукавами – хлоп-хлоп-хлоп.

Графиня

Здесь взмах рукою побыстрей,Здесь шаг короче, здесь длинней.

Герцог

Теперь с партнером в паре шаг,Потом расходимся, вот так,Затем пробег неспешно, плавно.Вот это чудно, это славно!

Князь

Какой блистательный финал!Я утомился, я устал,Как будто, правда, танцевал.

Граф

Могу представить, что случитсяКогда придется вам трудитьсяНе на словах, а на балу,Когда в усердье и пылуВ галоп пойдете на полу,Оставив прыть и бодрость словИ взяв лишь пару башмаков.

Князь

Вы мне не верите, но мнеБыть на балу, как на войне, —Усталость тут же, как рукой,Долой. И я опять герой!

Герцог