Одиссея Атани Дюбарри. Король и пешка

Девушка остановилась и обернулась: нет, за ней никто не шел. Следовательно, для Жюльена, сидевшего в гостиной, ее уход остался незамеченным. В конце концов, она всего лишь немного прогуляется и вернется домой. До вечера еще далеко, вряд ли ей что-то угрожает. В конце концов, она же Атани Дюбарри и под юбками розового платья у нее прятался складной нож.

Она, как никто другой, знала, куда ей стоит идти, а куда нет, поэтому не сильно волновалась за саму себя. Титул графини Секурья, который, на самом деле, ей не принадлежал, в ней самой ничего не изменил. Разве что, она старалась поддерживать правила тянущейся комедии, и не портить эту игру, которая принесла в жертву Филиппа Суронте и её привычный образ жизни.

Ни один мускул не дрогнул на лице девушки, когда ее слуха долетели первые причмокивания матросов и попытки поздороваться. Её лицо не выражало ни смущения, ни страха и это многих настораживало. Зачем создавать себе проблемы с какой-то подозрительно бесстрашной леди, – думали все, – Если вокруг гуляет с десяток девок, тоже вполне бесстрашных и даже недорогих? Поэтому дальше попыток привлечь внимание Атани, матросы не заходили.

Она уже больше часа гуляла по берегу, в стороне от доков, еле слышно стуча каблуками по затоптанным настилам: наблюдала, слушала, улыбалась своим воспоминаниям, и уже собралась идти обратно в город, как вдруг заметила драку на заднем дворе таверны, находящейся неподалеку.

Атани немало повидала потасовок за свою жизнь: как и среди благочестивых господ, так и с участием пьяных моряков, но тут она остановилась, и по ее лицу скользнула судорога: сразу трое матросов – судя по одежде – избивали джентльмена в бархатном камзоле. Это противоречило всем понятиям Атани о честном поединке. Она расправила плечи, схватила подол в охапку и припустила на помощь. Девушка ни на секунду не подумала о том, как это могло выглядеть со стороны, и насколько это безопасно для неё самой.

… – Эй, разрешите узнать, что происходит?! – прозвучал за спинами дерущихся уверенный женский голос. – Я допускаю, что сей джентльмен вам сильно задолжал, но трое против одного – это же не гуманно!

Все трое нападавших медленно повернулись в сторону Атани, пытаясь понять, не случилось ли у них обмана зрения. Перед ними, сдвинув брови, стояла девушка удивительной красоты, и её лицо при этом не выражало ни капли страха. Матросы что-то хрюкнули. Атани с удовлетворением отметила, что все до единого крепко пьяны. Это давало ей преимущество в драке. А вот платье – часть его отнимало. Атани сжала губы в полоску, приподнимая юбку одной рукой. Вот, хоть раздевайся!

– Красотка! – икнул один. – Тебе скучно?! Иди отсюда, пока мы добрые!

– Не хочу! – передернула плечами девушка, аккуратно хватаясь за нож в чулке. – Парни, предлагаю поступить так – вы валите отсюда, пока никто никого не убил… И все!

– Детка… Тебе внимания хочется?

– Парни, – Атани скрипнула зубами. – Я не повторяю много раз: пошли вон, или я тоже вступаю в вашу драку. Только против вас…

– Посмотри, какая смелая благородная леди, – загоготал третий, и провел ладонью по лысине. – Иди к Джо, дорогая! – и он кинулся к девушке с распростёртыми объятиями.

Со словами «Здравствуй, Джо!», та увернулась и с силой ударила его рукояткой ножа по затылку. Джо глухо рухнул на землю, даже не охнув, а Атани выставила нож лезвием вперед и мотнула головой.

– Вы по одному будете или все трое?

Двое других переглянулись, один зло сплюнул и вытащил из-за пояса огромный тесак.

– Да, это аргумент, – сказала Атани, ни к кому не обращаясь. – Но только не советую держать его вот так!

Она взмахнула ногой и ударила второго матроса каблуком по лицу. Тот взвыл и кинулся на неё, но девушка ловко присела, выставив ногу, и нападавший кубарем покатился по земле. Атани вскочила, продолжая обнимать юбки свободной рукой.

– Осторожнее! – крикнул чей-то голос, и она успела лишь понять, что это был тот джентльмен, за которого она вступилась. В реакции Атани оказать никогда было нельзя. Она успела уклониться за секунду: огромное лезвие просвистело над её головой. Красные глаза обозленного матроса были навыкате, он хрипел от злости и ничего вокруг себя не видел. Схватив тесак обеими руками, он начал наносить удары по пространству, пытаясь попасть в Атани, но та довольно ловко уворачивалась. Улучив момент, она взмахнула ногой и выбила оружие из его рук, лезвие со звоном упало, и девушка наступила на него ногой.

К тому моменту двое других ее противников пришли в себя от падений и поднимались с земли, зло смотря в её сторону. Атани подняла тесак, и сделала шаг назад.

– Парни! – уверенно сказала она. – Я убивать никого не хочу! Либо мы расходимся, либо я не отвечаю…

– Убить ведьму! – заорал лысый и бросился на девушку.

В воздухе что-то просвистело, и тонкое лезвие ножа воткнулось в его широкое плечо. Здоровяк резко остановился, попытался выдернуть нож, и упал, как подкошенный. Атани мотнула головой, убирая с лица растрёпанные волосы, и повернулась к остальным

– Я же сказала, что убивать не хочу, но, видимо, без кровопролития в ваших краях не понимают!

Немного подумав, матросы переглянулись и попятились.

– Эй, – махнула рукой девушка. – А своего дружка забрать не хотите?!

Но тех уже и след простыл.

Атани поправила платье на груди, повела плечами, и повернулась к джентльмену, который все это время наблюдал за дракой, вдавившись в покосившийся забор.

– Месье, вы в порядке?

– Да. Спасибо, – выдохнул тот. – Это удивительно…

– Удивительно то, что вы еще в памяти. Но лицо у вас разбито, – Атани спокойно вытащила из корсажа платок и протянула ему. – Вы не местный?

– Я… – тот, кряхтя, встал на ноги, потом закашлявшись, приложил платок к лицу. – Я прибыл утром… я представляю торговую компанию… – он снова закашлялся, согнувшись пополам.

– И что же вас понесло провоцировать матросов в тавернах? – покачала головой Атани. —Вы безумный человек, вы, кажется, перепутали это заведение с собранием акционеров вашей компании! – усмехнулась она и собралась уходить. – Уносите ноги, месье! А то еще очнется этот любезный джентльмен, – девушка пнула ногой лысого Джо. – И захочет продолжить начатое. Всего вам доброго и будьте осторожнее!

– Подождите! – дернулся незнакомец. – Я понимаю, что спрашивать имя у дамы неприлично, но… вы спасли меня… Как вас зовут?

– Атани Дюбарри, – пожала плечами та и пошла прочь.

Только возле самых ворот графского дома Атани остановилась, осознав, что по привычке назвала то имя, которое здесь никто не знает, но решила, что ситуацию уже не исправить, и оглядела себя с головы до пят. Платье было испачканным, кружево по подолу было оторвано, и часть волочилась за ней всю дорогу, волосы были растрепаны.

Многозначительно хмыкнув, она толкнула дверь, стараясь не шуметь, и, схватив юбки в охапку, на цыпочках потрусила к лестнице, ведущей на второй этаж. Но, видимо, ее ждали.

– Атани! – с дивана, стоявшего в углу, поднялся Жюльен. – Ты меня напугала! Где ты… – тут он заметил её вид, и в его глазах появился ужас. – Боже, дорогая, что с тобой случилось?!

– Все нормально…

– Нормально?! – он схватила девушку за плечи, осматривая. – Ты ранена? Что произошло?!

– Жюльен, честно – все хорошо! – Атани спокойно, но твердо убрала от себя его руки. – Я полностью цела, пострадало только платье… Я слегка подралась в порту…

– Слегка что?! – опешил граф, но девушка уже поднималась наверх.

– Надо только снять это платье, пока еще кто-нибудь не впал в ужас… – сказала она на ходу. – Извини, что напугала, Жюльен, я не хотела…

– Не хотела? – снова изумился тот ей в спину. – Я по всему дому тебя искал, уже думал, бежать ли на улицу…

Атани поднялась на второй этаж, прошла по коридору и вошла в спальню. Не закрывая дверь за собой, она прошла вдоль стены комнаты Жюльена и скрылась за толстой портьерой, разделяющей их комнаты друг от друга.

Через минуту она услышала за стеной голос графа.

– Никто из слуг не видел, чтобы ты уходила… Я уж начал думать… – он замялся.

– Договаривай! – крикнула Атани.

Пол под ногами Жюльена негромко скрипнул. Судя по всему, он подошел к окну.

– Я на мгновение подумал, что ты от меня сбежала…

Атани ответила не сразу.

– Во-первых, мы на острове, – сказала она со вздохом через минуту. – Предполагаешь, я угоню корабль? Во-вторых… В нашу самую первую встречу попытка от тебя сбежать не увенчалась успехом, ты меня нашел…

Её голос оборвался. Жюльен налил себе стакан воды из графина, стоявшего на столе, и подошёл ближе к портьере, разделявшей их комнаты.

– Так все-таки, – спросил он негромко. – Куда ты ходила и что случилось?

– Спроси проще, – рассмеялась за стеной Атани. – Во что ты вляпалась, любезная графиня! – возникла пауза. – Я ходила в порт. Гуляла, смотрела… Жюльен, мне трудно без того, к чему я привыкла…

– Это я понял… – из его груди вырвался вздох. – Почему ты не сказала мне? Я бы пошел с тобой!

– Я подумала, что ты не одобришь…

Жюльен снова вздохнул:

– И решила мне не доверять… Атани…

– Жюльен, – та появилась в проходе, на ходу поправляя вырез синего платья. – Дело не в этом. В нашей комедии…

– …Трагифарс, – вставил тот мрачно.

– …Для меня важно не испортить твою репутацию, – заключила Атани. – Вдвоем нас бы заметили за такой странной прогулкой…

Жюльен взмахнул руками. Вода в стакане, который он держал, выплеснулась на ковер.

– Моя репутация?! Атани, пожалуйста…! Я, конечно, молчу… Я всегда молчу, но… – он отчаянно подбирал слова. – Сводить мои чувства к тебе к понятию о репутации?! Если бы меня волновало собственное имя…

Девушка поняла указательный палец, призывая к молчанию, и пожала плечами.

– Это долго объяснять, – она прошлась по комнате. – Жюльен… Ты хороший человек. Правда. Я еще в нашу первую встречу говорила, что желаю тебе добра. В тот день на острове, когда была ваша дуэль, я сказала, что не принесу тебе счастья… Очень жалею об этих словах. Я сейчас бы рада что-то исправить, но не понимаю… – Атани запнулась.

– Счастье… – граф словно попробовал слово на вкус и поставил стакан на место. – Атани, можешь распять меня за это, но я еще верю в то, что ты когда-нибудь меня полюбишь. И надежда дает мне силы – вот и всё! Если ты хочешь, мы уедем отсюда, – заговорил Жюльен запальчиво после небольшой паузы. – Поедем куда-нибудь в Африку! В Европу! Да хоть в дикие леса, если тебе там понравится! Твое счастье – вот, что для меня имеет смысл, а не то, что подумает губернатор Журден и его окружение про мой выбор жены…

– Меня не очень волнует, что они думают обо мне, – пробормотала Атани, останавливаясь у окна. – Но не о тебе… И да, – она обернулась. – Прости, я больше не буду влезать в чужие драки. Но это был нечестный поединок, и я не могла вот так пройти мимо, – она передернула плечами. – Их было трое против одного… Потом трое против меня, но в свинью пьяные матросы меня давно не пугают, – и девушка насмешливо взглянула на Жюльена. – Пожалуй, твой выбор жены, и правда, странный!

* * * *

Огромная гостиная дома графа Секурья была выполнена в светло-зеленых тонах. В узких стенных нишах красовались лесные пейзажи, подчёркивая темную мебель. Массивные позолоченные часы громко тикали в углу. Жером задумчиво посмотрел в окно на надвигающую ночную темноту и задернул шторы, затем зажег свечи. Пламя выхватило мужскую фигуру, одиноко сидящую в кресле и смотрящую в одну точку. По комнате плыло облако табачного дыма.

– Атани все еще в саду? – спросил Жюльен, вытянув ноги.

– Да, ваше сиятельство, – Жером поставил свечу перед ним и ловким движением поменял пепельницу. – Все так же сидит на качелях. Прикажете позвать?

– Нет, – тот слегка пожал плечами. – Не стоит. Она захотела побыть одна, я ушел… Теперь жду…

Старый слуга глубоко вздохнул и граф поднял голову.

– Что? Видишь во мне идиота, да?

– Ваше сиятельство…

– Нет-нет, Жером, вот без этого, пожалуйста. Я же тебя знаю…

Старый слуга гордо выпрямился и убрал руки за спину. Пламя свечей придало его лицу особенную дерзость. Он зачем-то поправил фигурную статуэтку на каминной полке и сказал.

– Я желаю вам счастья, граф. И вы это отлично знаете. И не говорите мне, что вы счастливы сейчас, я не поверю в это…

Жюльен горько усмехнулся:

– Я – жертва своих же планов, Жером! Сходя с ума от любви, я был готов жить в хижине, лишь бы быть рядом с этой женщиной. Заплатить любую цену, лишь бы видеть ее каждый день. И? Она обыграла меня… Я рядом с ней ежедневно, и что? – он сделал паузу. – Вся округа завидует мне сейчас… Но, если бы Атани, в самом деле, была моей, я бы умер от зависти к самому себе!

Граф замолчал, тщательно стряхивая пепел с сигары. Жером следил за его действиями, не произнося ни слова. Через пару минут, Жюльен бросил на стол недокуренную сигару и встал.

– Я люблю её, Жером. Люблю – и всё. Адским пламенем внутри… И я готов ждать взаимности хоть до твоих лет. Хотя за эти три с небольшим месяца, что мы с Атани ежедневно находимся рядом, я только перешел в разряд хорошего друга. Друга, Жером! – он печально усмехнулся, и его лицо исказила болезненная гримаса. – Это способно раздавить по земле, но я готов терпеть и это, – Жюльен развел руками и вздохнул. – Хочешь указать мне выход из ситуации? Давай! Я не могу отпустить ее, потому что хочу быть рядом. Заставлять Атани выйти за меня? Абсурд! Мне нужна любовь этой женщины, а не ненависть или жалость к неудачнику! – он снова развел руками, отвешивая нечто вроде полупоклона в пространство. – И занавес поднят, худший из актеров в моем лице пытается задавить свои истинные чувства, закусывая собственную страсть воротником рубашки!

Жером молчал, наблюдая за тем, как его господин ходит туда-сюда по комнате. Пламя свечей изгибалось, принимая почти пугающие позы, и готовясь вот-вот погаснуть. Неожиданно, словно потеряв энергию, Жюльен остановился и сел в кресло, хлопнув себя по коленям, потом с шумом выдохнул.

– Все нормально, – вдруг сказал он. – Я уже спокоен… Накопилось. Все это оказывается труднее, чем я думал поначалу.

– Я бы помолился, граф, – негромко сказал Жером и пояснил. – Помолился за то, чтобы эта любовь ушла от вас так же внезапно, как и объявилась… и вашей душе будет легче.

Тот передернул плечами.

– Когда умерла Амалия, в моей душе было очень пусто и одиноко. Там все было растоптано и исковеркано…

– Вы не ищете легкий путей, мой господин… – заметил Жером. – И, когда я смотрю на эту девушку, которую весь остров считает вашей супругой, я в этом убеждаюсь…

– Она другая, Жером, – с чувством сказал Жюльен. – Другая! Таких нет в Европе. Таких нет здесь… Я влюбился в эти глаза и продолжаю сходить с ума от звука ее голоса, смеха, стука каблуков. Я начинаю ловить себя на мысли, что стараюсь не подходить ближе двух шагов, иначе….иначе сорвусь… – он развел руками. – Я устроил ловушку самому себе и бьюсь в ней теперь… От любви нужно изобрести лекарство, Жером…

Ответа граф не услышал. Где-то в глубине дома хлопнула дверь и по полу застучали каблуки туфель. Жюльен встал и тряхнул волосами.

– Но я продолжаю соблюдать правила этой игры, – тихо сказал он и позвал. – Атани! Ты в порядке?

Каблуки застучали ближе, через несколько секунд в гостиную заглянула голова девушки с торчащей веткой акации за ухом

– В полном. Я там под окном нашла отличное толстое и больше дерево, которое не видно с улицы. Никто не возражает, если завтра я попытаюсь на него влезть?

Это звучало по-ребячески, Жером чуть опустил голову, пряча улыбку.

– Мадам не боится упасть?

– С дерева? Мадам с шести лет торчала на мачтах, – усмехнулась та и скрылась.

Граф Секурья взглянул на своего лакея и тихо прибавил, ни к кому не обращаясь:

– И ее душит навязанная нашей игрой система…

* * * *

Самым сложным в роли графини для Атани было терпеть всевозможные визиты вежливости. Тот жалкий десяток человек, который было принято принимать у себя, и к которым надлежало периодически ходить на ужин, сильно утомлял ее, девушка прикладывала огромные усилия, чтобы никому не надерзить, и, тем самым, не подпортить репутацию Жюльену. Последнее волновало ее больше всего. Атани ощущала себя откровенно виноватой во всей завязавшейся истории, но способа выйти из неё безболезненно для обеих сторон не видела. Сбежать от Жюльена она не могла, полюбить его – тоже. Девушка открыто признавала то, что он замечательный человек, с которым приятно иметь дело, и искренне желала ему добра и счастья, но ничем более помочь не могла. Тот хотел одного – ее любви, но, как это из себя выдавить, Атани откровенно не знала.

Слуги графа странности молодой графини воспринимали со своеобразным умилением, никого ничто не удивляло. Марисабель же и вовсе чувствовала в Атани некую родную душу, чему причиной был схожий возраст девушек и отсутствие у самой хозяйки дома каких-либо предрассудков на тему социального или расового положения. Атани спрятала в свой шкаф старый костюм Жюльена и вечерами, надев его, сидела на дереве в саду, что-то напевая. Сначала всех это пугало, потом стало приниматься, как должное. Пару раз супругов Секурья видели гуляющими возле побережья: Атани изо всех сил старалась скрыть свою тоску по кораблю и своим людям, Жюльен же пытался сделать вид, что не понимает хода её мыслей. Это была игра на двоих.

Атани не могла вернуться на свой остров, потому что ее все еще пугала возможность регулярно видеть семью Филиппа Суронте, жизнь которой она перевернула с ног на голову, сама того не желая. Да и покинуть графа Секурья возможности не представлялось: тот бы пошел по её следам, а ведь для него она, по-прежнему, была воспитанницей капитана торгового судна, выросшей на корабле. Девушке казалось, что роль благовоспитанной леди она играет уже целую вечность, хотя не прошло и полугода с того дня, как она в отчаянии сбежала от своих людей. Как там они? Кто командует кораблем? Наверняка, Эдгар. Интересно, он понял её планы, догадались ли они открыть её записи? Каковы успехи? Наверняка, «Аврелия» сейчас бороздит морские просторы и её мачты привычно поскрипывают под напором очень сильного ветра…

Такие мысли пребывали в её голове в тот момент, как сама Атани с натянутой улыбкой делала вид, будто внимательно слушает болтовню виконтессы д'Олль: пухленькой визгливой блондинки с короткими ручками, которая всем своим видом напоминала девушке бильярдный шар, и сегодняшнее платье золотисто бежевого цвета это сравнение только усиливало. Атани положила свою ладонь на локоть сидящего рядом Жюльена, и тот кожей ощущал каждый взгляд любимой женщины на часы.

Сегодня на помощь своей госпоже пришел Жером. Он вошел в гостиную со словами извинения и протянул виконтессе д'Олль записку от ее матери. Та поспешила встать и распрощаться.

– Уффф, – со стоном прошипела Атани, после ухода гостьи, сгибаясь пополам, словно в ней кончился воздух.

– Графиня, – Марисабель подбежала к ней. – Вы в порядке?

– Конечно. Только чуть умом не тронулась, – выпрямилась та и откинула со лба волосы. – В следующий раз я сошлюсь на то, что очень больна, валяюсь без ног в чепчике и никого не принимаю…

– Мы хоть и не видели, – вставила Марисабель. – Но убеждены, что вы прекрасны и в чепчике и с подушкой на голове…

– А то… – многозначительно хмыкнула Атани, поняв ход её мыслей. – Я-то, конечно… Из меня графиня, как из тебя авантюристка…

– Между прочим, – поймала ее тон маронка. – Я умею держать в руках оружие.

– Не сомневаюсь, – хмыкнула девушка, оглядев ее с головы до пят, и спросила. – Что ты знаешь о своем отце? Он белый?

Марисабель кивнула.

– Когда рабы захватили корабль, моя мама оказалась на Барбадосе. Меня три раза продавали только за последние четыре года…

– Нелогично, – хмыкнула Атани, думая о своем. – Как раз в детстве ты еще непригодна, а сейчас можно определить на посильные работы, – она остановилась перед коллекцией оружия, висевшей на стене.

Её давно привлекала эта композиция, принадлежавшая еще прежнему владельцу этого дома. Здесь были мушкеты прошлого столетия, пистолеты английской кавалерии и шпаги из тончайшей итальянской стали. Атани, как никого другого, притягивала эта коллекция, заставляя еще сильнее вспоминать о временах ее свободы. Неожиданно для самой себя, она сняла со стены шпагу и сделала взмах. Марисабель в страхе отпрыгнула в сторону, прижимая ладони ко рту, чтобы не вскрикнуть. Жюльен, направлявшийся к лестнице, ведущей на второй этаж, обернулся и слегка прищурился.

– Графиня, кого вы хотите вызвать на дуэль? – спросил он с легкой усмешкой.

– Я, – двусмысленно ответила девушка, глядя на Марисабель. – Принципиально не сражаюсь с заведомо слабым противником, – она вдруг вскинула голову. – Хотите принять вызов, дорогой муж?

Только сам Жюльен Секурья мог в этот момент оценить уровень сарказма в каждом ее слове. Он встряхнул волосами и сделал шаг вперед.

– Я должен победить или проиграть?

– Вы? Для начала – защищайтесь! – Атани сняла со стены вторую шпагу и швырнула её графу. Едва только тот вооружился, как девушка, схватив юбки второй рукой, сделала выпад. Марисабель, взвизгнула и отбежала в дальний угол.

Это была суровая схватка. Фехтующие, не произнося ни слова, перемещались по большому холлу, опрокидывая стулья, задевая цветы в горшках и налетая на стены. Со звоном на пол полетел цветочный горшок, опасливо задребезжали большие напольные часы, после того, как граф Секурья на них едва не сел. Сидевшая за окном на ветке чайка, склонив голову, наблюдала за этим действием, словно ожидая финала.

Их кухни вышла Амандина, и, скрестив руки на груди, вертела головой, стараясь не упустить ничего из этой необычной дуэли. Сталь пронзительно звенела. Атани с шумом выпускала воздух через нос, с каждой секундой все больше злясь. И объектом ее злости был вовсе не ее противник, а платье, которое, хоть она его и приподняла, все равно сковывало ее движения.

Это и подметил Жюльен, когда зацепил ее шпагу и подтянул девушку к себе. Их лица чуть не столкнулись.

– Вам не хватает манёвренности, графиня, – улыбнулся он.

Атани выплюнула прядь волос:

– Нет! Мне не хватает другого наряда! – и пошла в наступление так рьяно, что граф был вынужден отпрянуть. В процессе отхода он зацепился ногой за валявшийся на полу цветочный горшок, потерял равновесие и неловко свалился на диван.

Атани мгновенно перестала злиться и захохотала, отбросив шпагу на пол.

– Я сдаюсь, граф, – смеялась она, показывая жемчужные зубки. – Лежачих я не бью!

– Я, – Жюльен неловко перевалился на бок, чтобы встать. – Я нарочно!

– А я не верю! – продолжала смеяться девушка. – Но это было памятно, спасибо!

Жером подошел, чтобы помочь встать своему господину, и осведомился:

– Бой закончен? Можно тут убраться?

Теперь уже рассмеялся Жюльен и хлопнул старого слугу по спине:

– Обожаю твою чопорную ворчливость, старина… Она умиротворяет. Я считаю, что могу себе позволить что-нибудь тут разбить, правда? – он повесил шпагу на стену и взглянул на Атани. – Хорошая разминка, графиня!

Та улыбнулась.

* * * *

Боб Кельвин в замешательстве остановился и набрал полные легкие воздуха. Все. Именно здесь, в самом популярном портовом городе вице-королевства Рио де Ла Плата, если верить информации, «Галатея» высадила графа Секурья и Атани больше месяца назад. Теперь их след потерян, и он должен принять решение. Боб обернулся. Послеобеденное солнце укутывало гавань. Пустующий причал казался одиноким. Корабль, на котором он прибыл сюда, через несколько дней следует обратно, но самого Боба на борту уже не будет.

Он снова набрал воздуха в легкие и обвел взглядом вокруг, слегка задерживаясь на виднеющихся крышах домов.

– Вряд ли они остались жить здесь, – мозг Боба анализировал ситуацию. – Это испанские владения. Эдгар говорил про то, что граф наполовину испанец, но Атани вряд ли согласится быть любезной с вице-королем настолько, чтобы задержаться в этой колонии… Если они уже уехали отсюда, то куда?

– Привет, милый! – услышал он рядом с собой молодой женский голос с сильным акцентом. – Составить тебе компанию?

Боб вздрогнул, освобождаясь от мыслей, и обернулся. Перед ним стояла совсем еще юная девушка, в которой он безошибочно распознал жрицу любви. Уголки его губ дрогнули. Чуть склонив голову к плечу, Боб спросил неожиданно для самого себя

– Сколько тебе лет?

Девица поморщилась

– Семнадцать! А что?

Он слабо улыбнулся, думая о своем.

– И давно ты так… зарабатываешь?

Та вспыхнула.

– Третий месяц! – и уперла руки в бока. – Так бы сразу и сказал, что тебе неинтересно!

И пошла в обратном направлении, гордо держа голову.

– Нет, подожди! – крикнул Боб, подавляя напрашивавшуюся улыбку. – Как тебя зовут?