Исповедь колдуна. Трилогия. Том 1

По-прежнему приходилось воевать с автором книги Велеса. Его рассуждения о человеческой душе и, главное, о ее дальнейшем существовании после смерти, вызывали во мне протест. Но судите сами. Автор утверждал, что после естественной земной смерти наступающей, от старости и истощения ресурсов органов человеческого тела, оно распадается на элементы из которых состояло. Из земли вышел – в землю ушел. Правильно.

Дальше начиналось непривычное: астральное тело после физической смерти отделялось и начинало самостоятельное существование. В нем некоторое время сохраняется ложное сознание человека. Упорное желание родственников снова увидеть умершего удерживает астральное тело вблизи тех, кто искренне любил. Постепенная деградация ложного сознания разрывает последние связи с миром живых и на сороковой день после смерти астральное тело начинает подъем в небесные сферы и тем выше, чем меньше в нем осталось материального. Затем оно растворяется в астрале.

Душа умершего человека, со всеми его чаяниями, надеждами и свершениями, тоже покидала материальный мир и улетала в небесные сферы или уровни, соответствующие ее духовному развитию.. Там душа осмысливала прошедшую жизнь и ожидала следующего воплощения. Душа за земную жизнь могла развиваться положительно, то есть приобрести новые знания и употребить их на добрые дела. Или наоборот, деградировать, погрязнуть в пороках. Душа во время жизни человека приобретала опыт, который мог изменить ее небесное положение (иерархию) в зависимости от правильно или неправильно прожитой жизни. Эти положения автора напомнили мне учение индуизма о карме.

Когда человек погибал насильственной смертью – душа убитого не расставалась со своим астральным телом и не улетала в небесные сферы обитания чистого разума. Она оставалась на положенный ей естественный срок в земной атмосфере и только после срока могла расстаться с астральным телом. Оторванная от земной жизни в самом расцвете сил, в пылу земных страстей и желаний, такая душа не находит успокоения.

Особенно это касается душ насильников, убийц, воров и самоубийц. Они, после наступившей смерти не могут оторваться от физического мира и поэтому становятся обитателями самого примитивного небесного слоя или уровня. Стремясь вновь вернуться к привычному земному существованию, они, при сомнительных душевных качествах, стремятся использовать любой удобный случай завладеть материальным телом.

Люди мечтательные, способные во время сна к путешествиям в астральном мире, возвращаясь в свое тело, должны были выдержать с захватчиком самую настоящую битву. Именно в этом автор видел объяснение ночных ужасов, снов и кошмаров, происхождение психических болезней, умопомешательства, а также тягу к алкоголю и другим человеческим порокам.

Темные души имеют склонность к телу и часто облекают себя в оболочку, состоящую из пара и воздуха. Они обитают вблизи могил и беспокоят обитателей своих прежних жилищ. Такие души составляют бич злых и напрасный ужас добрых.

Прочитав в первый раз соображения безымянного автора книги о судьбах человеческих душ, я был в ярости и мысленно материл автора во все корки. Придумал новую религию, умник хренов! Стоит это принять на веру и тогда выходит, что вся атмосфера планеты кишит мириадами душ насильников, подлецов, убийц и невинных жертв.

А как тогда быть с десятками миллионов погибших во время мировых войн на земном шаре с начала века? Выходит, души моих дядей и других родичей до сих пор скитаются неприкаянными где-то неподалеку. Этакими сгустками психополей над нашими головами и смотрят, как мы барахтаемся внизу, на дне загрязненного воздушного океана?

Душа моего отца тоже с ними? Ведь он воевал в Отечественную, значит убивал врагов. По утверждению автора выходит, что мое место рядом с отцом. Ведь я тоже убивал маленьких желтокожих людей в жарких, кишащих насекомыми, джунглях! Именно я, Юрка-везунчик, как меня прозвали парни из нашего отряда. Меня мало утешало то обстоятельство, что те люди умирали с оружием в руках, стараясь убить меня и моих товарищей.

Не мог я принять такого толкования судеб душ умерших. Не мог! .. Но чертов автор на этом не останавливался и продолжал нагнетать давление на мой разум. покончив с душами, он сразу перешел к миру населяющих Землю и небесные сферы злых и добрых духов. Следовало перечисление духов четырех стихий: земли, воды, воздуха и огня. Особенности этих духов. О духах, подвластных силам семи планет, в том числе и нашему дневному светилу. Перечислял правила составления магических квадратов для каждой планеты. Рассказывал о пантаклях, об освящении предметов культов.

Магические круги безопасности. Формулы заклинаний, необходимые для успешного вызывания духов. Влияние планет на магические силы. Наиболее благоприятное время для обращения к тому или другому духу. Тут же приводились таблицы, которые должны помогать колдуну правильно выбрать нужное время, назывались имена как добрых, так и злых духов. Временами мне казалось, что вся магическая наука состоит из одной проклятущей демонологии!

Ну хорошо! Я раньше понимал, что человек – мельчайшая частичка окружающего мира, в том числе и космоса. Он связан с миром бесчисленным количеством незримых связей. Понимал, что планеты, особенно наша триада: Земля, Солнце и Луна – оказывают на человека свое влияние. Что именно это влияние породило древнейшую из наук – астрологию.

Вот только поверить в существование духов и всякой сказочной нечисти мой разум отказывался. Два дня я не притрагивался к книге Велеса. Вернее – две ночи. Все время мысленно спорил с автором и доказывал нелепость пропагандируемых в книге суеверий.

На третью ночь я не выдержал, достал книгу и перечитал еще раз. Может я неправильно сделал перевод на современный язык? Снова мысленный спор и опять тщательная разработка текста, пока я окончательно не убедился: демонология с астрологией – не для моего ума. Что касается душ умерших, то, немного остыв, я стал думать о том, что позиция автора книги перспективнее позиции материалистов и неверящих. Она давала надежду на сохранение моего духовного "Я" после физической смерти. Идея кармы и накапливании духовного начала в бесконечной череде перевоплощений завораживала.

Примером, с помощью которого я пытался убедить себя, послужили размышления о компьютерах. Научно-популярные журналы утверждали, что в настоящее время существует пятое поколение компьютеров. Размеры современных вычислительных машин стремительно уменьшаются, также стремительно вырастает быстродействие и объемы памяти.

Конструкторы наделили компьютер особыми органами, облегчающими общение с ним людей. Придумали особые математические языки, принтеры, факсы для мгновенной передачи текстов. Научились соединять отдельные компьютеры в сложные пространственные системы с банками данных и способностями к анализу.

Двадцатый век многое изменил в сознании и жизни человека. Время одиночек в науке давно прошло. Для того, чтобы создать что-то новое в науке, люди объединяются в коллективы, НИИ. Рабочие коллективы заводов и фабрик своими способностями умениями дополняют работу соседа. Все вместе они изготавливают аппараты и механизмы, которые не под силу изготовить одному человеку.

Предположим чисто теоретически, что книга права и души действительно существуют. По аналогии с земной жизнью, несколько десятков душ тоже могут объединиться в подобие коллектива. Как такой коллектив может общаться? Тела у них нет. Значит, между душами возможна только мысленная, телепатическая связь. Полевая связь на любом расстоянии и практически мгновенный обмен информацией – что в этом случае возникнет? Сверх-мозг? Сверх-разум? Как он будет относиться к человеку?

– Ну вот, Юрий, ты нашел ответ, к которому так упорно подталкивала тебя Екатерина Ивановна и автор книги. Нашел для себя Бога и одновременно с ним Сатану!

Что получится, когда объединятся души всех праведников высших уровней сознания? Души всех честных и совестливых людей?

А когда объединяются души низменные?

Вот они, твои добрые и злые духи, автор книги Велеса!

Утром, проходя мимо «зеленого ряда», в котором стояли готовые к сезону трактора, я столкнулся с нашим механиком Будановым.

– Привет, Анатольевич! – обрадовался он. – Пойдем, послушаешь работу богдановского трактора. Вчера завели – работал нормально, а сегодня троит. Насос менять топливный нужно, а у нас запасных нет.

– Что то ты, Борис, обратился не по адресу.– начал было я.

– Брось, Анатольевич! Василий нам все уши прожужжал о твоих диагнозах техники на слух. Уверяет, что ты сразу разбираешься, что полетело или скоро полететь должно в дизеле.

Я улыбнулся, вспомнив свои осенние муки технического диагностирования. Началось все с того, что я зачем-то пришел в нашу экспедиционную диспетчерскую. Рядом с ней стоял и работал на холостых оборотах трактор. Не знаю каким образом, но мой дар неожиданно сработал на технику. Я вдруг понял, что у тракторного двигателя через несколько часов полетит водяная помпа. Разрушится текстолитовая шестерня привода. Как я это понял – объяснить не могу. Словно мгновенное чередование смутных образов, которые сложились в определенное убеждение. Я сказал об этом трактористу, парень в ответ недоверчиво улыбнулся. А через несколько часов произошло то, что было предсказано.

С того времени у меня началась мания диагностики. Я надоел нашим экспедиционным механикам и водителям, предсказывая самые различные поломки и неприятности с машинами. Вскоре все удирали от меня, как от чумы.

Иногда я просто ходил по улицам Дудинки и машинально отмечал в уме неисправности проходящей мимо меня техники. У этой Нивы – такой-то дефект, у Москвича – такой-то. У стоящего на остановке автобуса скоро прогорит поршень и так далее.

Однажды я не выдержал и прямо посреди улицы остановил пошарпанный ЗИЛок и объяснил ошеломленному водителю, что именно и когда полетит в двигателе. Тот посмотрел на меня и выразительно покрутил пальцем у своего виска. Я мысленно выругался и прекратил предсказания.

В богдановском тракторе все оказалось не так страшно. Забилась трубка высоко давления, идущая к форсунке от третьей секции. Мужики уже докопались до причины и просто решили меня проверить.

В конторе у Баранова я прежде всего поинтересовался, что сообщили по радиосвязи насчет борта с продуктами.

– Обещали через три дня. – неохотно ответил он.

– А вешки?

– Напилены. Обещали отправить с тем же бортом.

Убедившись, что раньше трех дней нам не выбираться на профиль, я оделся потеплее и на лыжах ушел за Чопку на свое укромное место. В первые дни после прилета я повторил те же опыты, что делал в Дудинке. Потом, из-за личного энергетического кризиса, мне пришлось искать пути экономии психоэнергии и ее быстрейшего восстановления.

На идею превращения энергии мужского семени в психоэнергию я натолкнулся в практической части книги еще в Дудинке. Оказалось, такой путь энергетической подпитки давно используют индийские монахи и тибетские. Знают его йоги.

В книге не было подробностей, но я знал достаточно о возможностях своего тела и быстро нашел способ с короткой формулой преобразования, дающий отличные результаты. Естественно, в Дудинке мне нельзя было прибегнуть к такому способу восстановления психической энергии, как женатому человеку и любящему мужу. В полевых условиях -другое дело. И не только для магических опытов.

На этот раз мне хотелось освоить способ, которым до сих пор пользуются в Африке и Азии многие местные колдуны. Суть его заключалась в том, что особыми приемами колдун отделяет душу от тела и вселяет ее в тело какого-либо зверя или птицы. Тело колдуна в это время находится в состоянии глубокой комы и спрятано в потайном месте, подальше от посторонних глаз.

Книга Велеса особо предупреждала об опасности обнаружения тела колдуна его противниками. Нанесение телу смертельной раны, разрушение мозга или просто разрыв энергетического канала мыслесвязи между телом колдуна и его сознанием, находящимся в теле зверя, приводили к трагическим последствиям.

Человеческое сознание в теле зверя могло функционировать нормально не больше девяти дней. Затем наступал месячный период постепенной деградации человеческого разума и, в конечном итоге, полной потери индивидуальности и памяти.

Я попытался мысленно представить себе это и содрогнулся от ужаса. Человек в зверином теле. Борьба сознания с звериными инстинктами и на тридцать дней затянувшаяся агония смерти. Такого врагу не пожелаешь!

Усевшись на валежину, я, уже отработанным приемом, очистил сознание от посторонних мыслей, мысленно воспроизвел в памяти формулу отделения сознания и начал подпитку формулы энергией семени. Боль волнами стала пронизывать тело. Заныли пальцы ног, затем рук. Волна боли медленно поднималась выше. Приходилось волевым усилием преодолевать болевые ощущения и одновременно продолжать работу с формулой.

Сидящая рядом стая куропаток постепенно отодвигалась дальше. Пришлось и на выбранную куропатку тратить внимание и энергию, что еще больше усиливало волну боли… Есть!

Чужое тело, корчащийся рядом маленький разум пытается вытолкнуть меня, уничтожить, любым способом избавиться от чужака. Волевым усилием я перехватил управление маленьким телом, подавил панику чужого сознания. Затем я вдруг увидел огромное тело неподалеку от себя. Странное, незнакомое чудовищное тело великана. Оно медленно клонилось набок, потом соскользнуло с валежины и упало в снег, уткнувшись лицом в сугроб.

Вид своего тела, лежащего в снегу напугал меня до такой степени, что я не заметил, как удрал из тела птицы и очнулся от ощущения ледяного прикосновения снега, попавшего за шиворот.

Зима – не самое удачное время для подобного эксперимента. Я не знал, как оценить свое последнее достижение в освоении колдовского искусства, зато ощущение собственного ужаса запомнил хорошо. И потому решил раз и навсегда отказаться от подобной практики. Слабость в теле чувствовалась два дня.

Способ разделения сознания или создания своего полевого двойника был более сложным для выполнения. К тому же он требовал большего расхода психоэнергии, но понравился мне гораздо больше, чем первый, потому что был гораздо безопаснее для исполнения. После сложной подготовки и энергетической подпитки магического действия, копия сознания отделялась от тела и занимала заранее подготовленный сгусток психополя. Получалось два одинаковых «Я», одно из которых оставалось в теле, другое, соединенное с первым «Я» каналом мыслесвязи, парило в пространстве, либо посылалось в тело зверя.

Было два момента, на которые обращал внимание автор книги. Первое: выделенный полевой двойник со временем приобретал индивидуальный опыт и потому мог поступать иначе, чем его прототип. Со временем он мог стать самостоятельной личностью. Второе: при разрыве канала мыслесвязи, двойник, лишенный энергетической подпитки, умирал еще быстрее, чем в первом, описанном мною, случае. Деградация сознания наступала после трех суток, смерть – на девятый день после разрыва мыслесвязи.

Два дня я отдыхал и готовился к проведению опыта. Подгонял прочитанные в книге формулы под собственную индивидуальность. На третий день, убедившись, что вертолета с продуктами не будет, вновь отправился за Чопку. Уселся на знакомую валежину, очистил сознание, проиграл в памяти формулы и последовательность собственных действий. Полное сосредоточение, проверка канала подпитки энергией и волевой импульс. Вновь пошла по телу волна боли, взмыла вверх до своего пика и отпустила. Отрыв! Есть двойник!

Над головой повисла невидимая для глаз обычного человека сфера психополя, из которой медленно вырастали призрачные руки, ноги, голова, причем, почему-то в одежде.

– Привет, привидение! – медленно сказал я.

– Привет-то привет,– ворчливо отозвался мысленно двойник,– ты понимаешь, куда меня заслал?

– Висишь у меня над головой. Метрах в пяти.– сообщил я.

– Пять метров? Хорошо, что не на Луну. Мог бы и такое придумать!

– Ты недоволен? – удивился я.

– Вот поменяемся с тобой местами – тоже станешь недовольным!

Это невозможно, Юрка. Ты же знаешь. Мы с тобой одинаковы, только я остался в теле, а ты стал полевой копией, слепком неизвестной людям энергии.

– Ясно. Я из поля. Зато ты на две трети состоишь из воды! Водяной на семьдесят процентов! – задирался двойник.

Разговора не получалось. Больше того, мы, копии одного сознания, забыли обо всем и сначала поругались, потом помирились. И только после примирения смогли разговаривать мирно.

–Странно и непривычно. – пожаловался двойник.– Вокруг тебя привычный мир, а у меня сплошной серый туман. Нити светящиеся тянутся со всех сторон. Ни низа, ни верха не чувствую. Полная невесомость. Ага!

Я вдруг почувствовал, как меня коснулся луч его биолокатора. Двойник включил сверхчувственный обзор.

– Тебя вижу, землю вижу, снег. Солнце вижу, как огромную черную кляксу. От него нити тянутся к земле.

Он послал мне картину – серый, однотонный туман со всех сторон, светящиеся нити, смутные контуры кустов и деревьев. Внизу картинки я увидел себя, вернее полупрозрачные контуры тела и четкое голубоватое свечение собственной ауры.

– Черт! Ты не можешь отрастить себе глаза, чтобы нормально видеть, а не нити и стеклянные контуры?

– Как я могу это сделать! – возмутился двойник. – Ты сам должен был об этом позаботиться!

– Ты же отрастил руки и ноги, причем в одежде. Вырасти глаза.

– Вырастил. Только они не видят ничего!

Совместными усилиями мы вскоре выяснили, что не знаем, как можно создать из психополя глаза и уши. Зато скоро заметили, что без помех, создаваемых телом, его психолокатор может действовать на большее расстояние, чем мой. Присутствие живого существа двойник замечал больше, чем за километр. На это расстояние он мог посылать мысленный луч и овладеть сознанием любого зверя. Не то, что я со своими тремя сотнями метров.

В конце концов двойник обнаружил песца, подчинил его себе и пригнал его к моим ногам.

– Буду брать. – предупредил он.– А ты будь внимательнее на всякий случай.

Песец вздрогнул, завалился на бок и задрыгал в воздухе лапами.

– Эй! – позвал я.– Ты что делаешь?

– Устраиваюсь. – проворчал двойник.– Ощущение такое, как будто из комфортабельной квартиры переселяешься в маленькую хибару… Вижу! – заорал он и песец раскрыл глаза, в которых появилось осмысленное выражение.– Ну и огромный ты, Ведунов! И страшный!

В этот день бедняге песцу досталось. Он, по команде двойника, прыгал, бегал, ходил на задних лапах и кокетливо вилял хвостом. Он тявкал на меня и совал в руки веточки. Видимо, память о своем странном поведении песец сохранил. Когда двойник ушел из сознания зверька, тот кинулся удирать с такой скоростью, что побил все рекорды своего племени в спринте.

Двойник, убедившись в своем превосходстве насчет сверхчувственного восприятия, совсем расхрабрился. Мельком поинтересовавшись, как у меня с энергией, и, едва успев выслушать ответ, бросился «ловить» куропатку.

– Беру, Ведунов! – загремел он в моем сознании и устремился куда-то вдаль по лучу локатора, потом забормотал: – Нужно проблемку решить… Мозги у птички в сотню раз меньше, чем у песца.– тон мыслесвязи начал повышаться и перешел в невнятный свист.

– Не балуйся, Юрка! – попросил я двойника. – Говори мыслями нормально. Я с трудом понимаю, что ты высвистываешь.

– Сь-сто? – переспросил он.– А, понял! Извини ! Я уплотнился, считай, до предела, чтобы поместиться. Частота сама уплотнилась. Сейчас отрегулирую.

Свистящий плотный голос двойника стал быстро понижаться и к концу фразы стал нормальным

– Не теряй меня из виду,– попросил он, – я немного полетаю.

– Сам, что ли?

– Конечно!

– Разобьешься!

– Я у нее все куропачьи навыки сохранил. В том числе программу полетов. Самому мне действительно не справиться.

Пока двойник учился летать, я тоже нащупал сидевшую рядом куропатку и послал зов. Потом стал слушать ее простенькие мысли – желания. Мелькали мимолетные чувства голода, жажды, боязнь холода. И вдруг возникла необычайно яркая картинка: ярко зеленый куст посреди снежной равнины, весь усыпанный огромными ягодами голубики. Неужели куропатки умеют мечтать?

Оказалось, что двойник самостоятельно не мог передвигаться в пространстве. Он мог вернуться ко мне по ниточке мыслесвязи, мог нащупать живое существо с помощью локатора и по лучу проникнуть в мозг. Но и только. Без материального носителя он мог неподвижно зависать на месте или медленно «дрейфовать» туда, куда его смещала равнодействующая земных энергополей.

Глава 8

На базе своей партии, далеко от холма эльфов, я быстро понял, что без мощной энергетической подпитки с Солнцем шутки плохи. В пасмурный день толстый слой облачности задерживает лучи видимого спектра, что облегчает занятия магией. Зато электромагнитные бури во время северный сияний напрочь перекрывали способность к мыслесвязи. Слишком велики помехи. Эти помехи воспринимались сознанием, как сильный шумовой фон, который мешал сосредотачиваться.

Однажды я сделал легкомысленную попытку отключиться от обычного мира и сосредоточиться на сверхчувственном восприятии во время солнечной вспышки. Сначала на меня обрушилась звуковая лавина. Вой, грохот, свист полностью забили помехами звуковой канал. Еще хуже дело обстояло в зрительном диапазоне.

Огромная, черная клякса Солнца занимала почти треть поля зрения. От нее стремительно неслись по направлению ко мне извивающиеся змеи жесткой энергии, с ужасающим грохотом лопались большие световые шары. Юркие огненные змейки вились по земле и больно вгрызались в тело.

Сколько я выдержал состояние полной незащищенности сознания, я не знаю. Очнулся я только в ЦУБе, полностью окуклившийся несколькими мысленными слоями металлической ленты. Голова раскалывалась от недавней боли. Как я успел удрать под защиту железных стен бочки, я не мог вспомнить. Но с тех пор я твердо усвоил: нельзя раскрывать сознание во время вспышки солнечной активности. Даже при пасмурном небе!

Выгодную сторону умения создавать двойника я оценил не сразу. Сначала не мог понять, почему он сразу после отделения становится задирой. Абсолютная копия сознания вдруг начинала вести себя, как родственная, но совершенно другая личность.

Со временем понял, что это ни что иное, как защитная реакция человека, поставленного в непривычные условия. Своего рода борьба за равноправие. Стоило двойнику убедиться, что он в чем-то превосходит оригинал, как настроение у него поднималось и двойник становился коммуникабельным.

У меня появился собеседник, который, обладая моей памятью, отличался от меня, вносил разнообразие в наши совместные искания и не стеснялся тыкать меня носом в ошибки.

Мы подготовили и провели опыт, чтобы окончательно выяснить причину нашего быстрого расхождения. Для этого пришлось, создав двойника, выделить ему половину своего тела в распоряжение. И были разочарованы. Когда двойник командовал половиной органов общего тела, различий между обоими «Я» не наступало. Мы думали и говорили совершенно одинаково.

Необычные условия, в которые попадал двойник после отделения – отсутствие сигналов тела, исчезновение обычных слуха и зрения, серый туман и отсутствие ощущений верха и низа, вызывали подсознательную реакцию в форме смутного страха. Все это вместе взятое, делало нас различными и потому интересными друг для друга.

Двойник изобрел и применил первым антисолнечный зонтик, предохраняющий от жесткого излучения. Он первым сообразил, как усилить магическую формулу для телекинетических опытов и довел наш рекорд соответственно до трех килограммов и до полутора километров расстояния.

Единственное, к чему он так и не смог привыкнуть, был серый туман, в который попадало сознание двойника. Когда мы уставали, перед обратным слиянием, он просил меня пореже раздваивать свое сознание.

Я обещал, но не сдержал своего обещания. Двойник с течение времени тоже забыл о своей просьбе. Постепенно мы настолько обнаглели, что я стал создавать двойника не выходя из ЦУБа. Часами мы беседовали с ним на самые различные темы. Но это было потом.

Вначале мне пришлось наложить на своих мужиков малые чары, чтобы они не обращали внимания на мои странности. Собственная фамилия тоже толкала меня на размышления. Я понимал, что мне далеко до настоящего ведуна. Понимал, что ведунами могут называть себя люди с определенной силой дара, объединившиеся в духовно-этический союз искателей знания.

Я был одиночкой, бредущим ощупью по ухабистой дороге познания. Вернее будет называть себя колдуном. А всего правильнее – одиноким учеником чародейской книги. Общество двойника было необходимо. Оно помогало нам справляться с постоянно возникающими трудностями.

В последующие дни мы с двойником увлеклись опытами и забыли об экономии энергии. Дело едва не закончилось психической травмой. Хорошо еще, что двойник успел заметить неожиданное ослабление канала мыслесвязи и сообразил вернуться назад до того, как я потерял сознание.