рассказы
Прелюдия к истории "Звёздный путь, или Возвращение домой".
Одиночество может погубить даже Духа Стихии.
Прелюдия к истории "Звёздный путь, или Возвращение домой".
Одиночество может погубить даже Духа Стихии.
«Всякий, кому случалось путешествовать вверх по Гудзону, помнит, конечно, Каатскильские горы. Это – дальние отроги великой семьи Апалачианов; к западу от реки гордо возносятся они ввысь, господствуя над окрестной страной. С каждой новой порой года, с…
«Всякий, кому случалось путешествовать вверх по Гудзону, помнит, конечно, Каатскильские горы. Это – дальние отроги великой семьи Апалачианов; к западу от реки гордо возносятся они ввысь, господствуя над окрестной страной. С каждой новой порой года, с…
«Товарно-пассажирский поезд медленно полз по направлению к Москве. Вечерело, было очень жарко и душно. В вагоне нашем царствовала сонная скука и молчаливость; пассажиры – все больше из „серой“ публики – спали на скамейках и на пыльном, заплеванном по…
«Товарно-пассажирский поезд медленно полз по направлению к Москве. Вечерело, было очень жарко и душно. В вагоне нашем царствовала сонная скука и молчаливость; пассажиры – все больше из „серой“ публики – спали на скамейках и на пыльном, заплеванном по…
Слепая девушка знакомится в парке с парнем. Они каждый встречаются на скамейке, и постепенно девушка открывается ему. Она даже рассказала свою трогательную историю, как потеряла зрение. Со временем парень становится её глазами, и они всё больше прово…
Слепая девушка знакомится в парке с парнем. Они каждый встречаются на скамейке, и постепенно девушка открывается ему. Она даже рассказала свою трогательную историю, как потеряла зрение. Со временем парень становится её глазами, и они всё больше прово…
*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ВЕЛЛЕРОМ МИХАИЛОМ ИОСИФОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВЕЛЛЕРА МИХАИЛА ИОСИФОВИЧА.
Рассказы Веллера – одни из лучших образцов рус…
*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ВЕЛЛЕРОМ МИХАИЛОМ ИОСИФОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВЕЛЛЕРА МИХАИЛА ИОСИФОВИЧА.
Рассказы Веллера – одни из лучших образцов рус…
полная версияДобрый и трогательный рассказ о материнской любви к своем ребенку и противостоянии внешнего мира и маленькой ячейки общества.
Добрый и трогательный рассказ о материнской любви к своем ребенку и противостоянии внешнего мира и маленькой ячейки общества.
«Живая книга, или 10 волшебных историй о любви» — это сборник философских сказок. Это особенные сказки, когда их читаешь, все оживает вокруг. Деревья, камни, облака, травы... Сама книга оживает. И если дочитать волшебные истории до конца, вдруг замеч…
«Живая книга, или 10 волшебных историй о любви» — это сборник философских сказок. Это особенные сказки, когда их читаешь, все оживает вокруг. Деревья, камни, облака, травы... Сама книга оживает. И если дочитать волшебные истории до конца, вдруг замеч…
полная версияНебольшой рассказ, затрагивающий вопрос женских эмоций, неуверенности, надуманных страхов.
Главная героиня знакомится со случайным прохожим ее дома. О чем они говорят?
Небольшой рассказ, затрагивающий вопрос женских эмоций, неуверенности, надуманных страхов.
Главная героиня знакомится со случайным прохожим ее дома. О чем они говорят?
«Июль месяц. Еду по Волге в астраханские степи описывать чуму по поручению редакции.
Публика на пароходе довольно серая – поговорить не с кем. И за весь рейс от Ярославля до Нижнего меня заинтересовал только один человек, или, лучше сказать, бывший ч…
«Июль месяц. Еду по Волге в астраханские степи описывать чуму по поручению редакции.
Публика на пароходе довольно серая – поговорить не с кем. И за весь рейс от Ярославля до Нижнего меня заинтересовал только один человек, или, лучше сказать, бывший ч…
Рассказ в жанре «автофикшн», в котором автобиография и вымысел переплетаются до такой степени, что уже непонятно, где «авто», а где «фикшн». Рассказ может быть интересен всем, кто неравнодушен к психологии – научной дисциплине и практической отрасли.…
Рассказ в жанре «автофикшн», в котором автобиография и вымысел переплетаются до такой степени, что уже непонятно, где «авто», а где «фикшн». Рассказ может быть интересен всем, кто неравнодушен к психологии – научной дисциплине и практической отрасли.…
«Я и другой прокаженный, мы осторожно подползли к самой стене и посмотрели вверх. Отсюда гребня стены не было видно; она поднималась, прямая и гладкая, и точно разрезала небо на две половины. И наша половина неба была буро-черная, а к горизонту темно…
«Я и другой прокаженный, мы осторожно подползли к самой стене и посмотрели вверх. Отсюда гребня стены не было видно; она поднималась, прямая и гладкая, и точно разрезала небо на две половины. И наша половина неба была буро-черная, а к горизонту темно…
Потеряв руку, а вместе с ней способность к магии, котиф Мауэр не сдаётся. Он решает пойти на крайние меры и обращается к силам молний и грозы. Но наутро выясняется, что все маги деревни погибли при загадочных обстоятельствах…
Обложка сгенерирована с…
Потеряв руку, а вместе с ней способность к магии, котиф Мауэр не сдаётся. Он решает пойти на крайние меры и обращается к силам молний и грозы. Но наутро выясняется, что все маги деревни погибли при загадочных обстоятельствах…
Обложка сгенерирована с…
«Произошло что-то странное; может быть сон, так похожий на жизнь, что все его мельчайшие подробности отчетливо рисовались в мозгу, полные грозного, сложного значения действительно совершившегося факта.
Перед этим, до катастрофы, казался понятным и не…
«Произошло что-то странное; может быть сон, так похожий на жизнь, что все его мельчайшие подробности отчетливо рисовались в мозгу, полные грозного, сложного значения действительно совершившегося факта.
Перед этим, до катастрофы, казался понятным и не…
«Когда стемнело и в комнатах зажгли огонь, он достал из-под кровати толстые непромокаемые сапоги и стал надевать их. От воды кожа съежилась и затвердела, сапог с трудом входил на ногу, и с гримасой злости и отвращения Павел притопнул ногой. Потом, то…
«Когда стемнело и в комнатах зажгли огонь, он достал из-под кровати толстые непромокаемые сапоги и стал надевать их. От воды кожа съежилась и затвердела, сапог с трудом входил на ногу, и с гримасой злости и отвращения Павел притопнул ногой. Потом, то…
«Ах, как она мила, Жорж, как она мила! Я уверен, что, если б ты увидел очаровательницу Адель в ее кабинете, где и зимой раскинулись цветники, где всякая безделка льстит глазу и заговаривает воображению; когда б ты взглянул на нее, одетую в легкое пла…
«Ах, как она мила, Жорж, как она мила! Я уверен, что, если б ты увидел очаровательницу Адель в ее кабинете, где и зимой раскинулись цветники, где всякая безделка льстит глазу и заговаривает воображению; когда б ты взглянул на нее, одетую в легкое пла…
«Стёртые камни панелей покрыты холодной слизью; над улицей колышется мокрая кисея тумана, а сквозь неё лениво сочится полуснег, полудождь – какой-то грязноватый пепел. Голубые шары фонарей освещают тёмный измятый снег, сырые стены домов, слёзные пото…
«Стёртые камни панелей покрыты холодной слизью; над улицей колышется мокрая кисея тумана, а сквозь неё лениво сочится полуснег, полудождь – какой-то грязноватый пепел. Голубые шары фонарей освещают тёмный измятый снег, сырые стены домов, слёзные пото…
«… – Ага! Значит – другая специальность. Рубенсом думаешь сделаться?
– У меня нет слуха, – откровенно сознался я.
– На что слуха?
– Чтобы быть этим вот… как ты его там назвал?.. Музыкантом…
– Ну, брат, это ты слишком. Рубенс не музыкант, а художник.
…
«… – Ага! Значит – другая специальность. Рубенсом думаешь сделаться?
– У меня нет слуха, – откровенно сознался я.
– На что слуха?
– Чтобы быть этим вот… как ты его там назвал?.. Музыкантом…
– Ну, брат, это ты слишком. Рубенс не музыкант, а художник.
…
Серия «Лики великих» - это сложные и увлекательные биографии крупных деятелей искусства – эмигрантов и выходцев из эмигрантских семей. Это рассказ о людях, которые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельн…
Серия «Лики великих» - это сложные и увлекательные биографии крупных деятелей искусства – эмигрантов и выходцев из эмигрантских семей. Это рассказ о людях, которые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельн…
«Иллюзии Красной Шапочки» – замечательный пример легкой и в то же время философской прозы. Небольшие рассказы, сюжетные зарисовки, несмотря на свой миниатюрный объём, содержат совершенно удивительные самодостаточные истории.
В книге собраны разножан…
«Иллюзии Красной Шапочки» – замечательный пример легкой и в то же время философской прозы. Небольшие рассказы, сюжетные зарисовки, несмотря на свой миниатюрный объём, содержат совершенно удивительные самодостаточные истории.
В книге собраны разножан…