ЛитРес: чтец
Рассказ «Добрая душа», как и рассказ «Годовщина», связан с воспоминаниями Салтыкова о вятской ссылке, с ее двадцатой годовщиной.
Образ героини рассказа – Анны Марковны Главщиковой восходит к одной из вятских знакомых Салтыкова. Ранее она была выведен…
Рассказ «Добрая душа», как и рассказ «Годовщина», связан с воспоминаниями Салтыкова о вятской ссылке, с ее двадцатой годовщиной.
Образ героини рассказа – Анны Марковны Главщиковой восходит к одной из вятских знакомых Салтыкова. Ранее она была выведен…
Пока у людей есть кусок хлеба, они помнят о добре, справедливости и божьих заповедях. Но как только приходит голод, в человеке пробуждается зверь, готовый на все ради кратковременного ощущения сытости…
Эту повесть Николай Лесков написал по собственн…
Пока у людей есть кусок хлеба, они помнят о добре, справедливости и божьих заповедях. Но как только приходит голод, в человеке пробуждается зверь, готовый на все ради кратковременного ощущения сытости…
Эту повесть Николай Лесков написал по собственн…
«На небе стояла хвостатая звезда. Кровавый блеск ее огромного ядра спорил со светом луны, и набожные люди, с трепетом встречая ее еженочное появление, ждали от нее больших бед христианскому миру. Когда комета в урочный час медленно поднималась над го…
«На небе стояла хвостатая звезда. Кровавый блеск ее огромного ядра спорил со светом луны, и набожные люди, с трепетом встречая ее еженочное появление, ждали от нее больших бед христианскому миру. Когда комета в урочный час медленно поднималась над го…
Жизнь политических ссыльных на дальнем Севере.
Жизнь политических ссыльных на дальнем Севере.
«Пенкаль стоял на пороге кузницы, с тяжелой полосой в левой руке и, заметив приближающегося Брайда, приветливо улыбнулся.
Был солнечный день; кузница, построенная недавно Пенкалем из золотистых сосновых бревен, сияла чистотой снаружи, но зато внутри,…
«Пенкаль стоял на пороге кузницы, с тяжелой полосой в левой руке и, заметив приближающегося Брайда, приветливо улыбнулся.
Был солнечный день; кузница, построенная недавно Пенкалем из золотистых сосновых бревен, сияла чистотой снаружи, но зато внутри,…
«Погоня висела уже на хвосте. Слышен был топот приближавшейся бешеной скачки. По ходу догонявшей лошади старик догадался, что кучером у ревизора сидит Исайко, – так никто не проедет на сто верст…
– Ох, смертынька! – причитала толстая, закутанная в пл…
«Погоня висела уже на хвосте. Слышен был топот приближавшейся бешеной скачки. По ходу догонявшей лошади старик догадался, что кучером у ревизора сидит Исайко, – так никто не проедет на сто верст…
– Ох, смертынька! – причитала толстая, закутанная в пл…
«…Гуляя при свете луны, рассматривали звездное небо и дивились величию божию; внимая шуму водопада, рассуждали о бессмертии. Сколько высоких нежных мыслей сообщали они друг другу, быв оживляемы духом натуры! Как возвышалось сердце молодого человека, …
«…Гуляя при свете луны, рассматривали звездное небо и дивились величию божию; внимая шуму водопада, рассуждали о бессмертии. Сколько высоких нежных мыслей сообщали они друг другу, быв оживляемы духом натуры! Как возвышалось сердце молодого человека, …
В 26 лет жизнь только начинается. Так думала Мария до того, как узнала, что ее муж ей изменяет. Но она не опустила руки, а с головой окунулась в новую работу и отношения с загадочным владельцем компании-работодателя. Только Стивен Блэк не такой, каки…
В 26 лет жизнь только начинается. Так думала Мария до того, как узнала, что ее муж ей изменяет. Но она не опустила руки, а с головой окунулась в новую работу и отношения с загадочным владельцем компании-работодателя. Только Стивен Блэк не такой, каки…
Марина – хирург и, на свою беду, спасла жизнь крупному уголовному авторитету. Да еще согласилась выполнить его просьбу – отвезти кейс с долларами в другой город. За ней охотятся враги спасенного ею мафиози, сам он тоже коварно подставляет ее. Смертел…
Марина – хирург и, на свою беду, спасла жизнь крупному уголовному авторитету. Да еще согласилась выполнить его просьбу – отвезти кейс с долларами в другой город. За ней охотятся враги спасенного ею мафиози, сам он тоже коварно подставляет ее. Смертел…
«Первый иней, от которого „закисает“ лиственница, служит сигналом для охоты на глухарей. Чуть тронутая холодом мягкая хвоя служит лакомством для птицы, и охотники пользуются этим, чтобы бить по зарям усевшихся на лиственницах глухарей. В Среднем Урал…
«Первый иней, от которого „закисает“ лиственница, служит сигналом для охоты на глухарей. Чуть тронутая холодом мягкая хвоя служит лакомством для птицы, и охотники пользуются этим, чтобы бить по зарям усевшихся на лиственницах глухарей. В Среднем Урал…
«– А поедемте-ка мы с вами в Криворожье, – сказал мне однажды сосед мой, Семен Андреич Гундриков, – есть там у меня мельник знакомый, человек, я вам скажу, скотоподобнейший! Так вот к мельнику к этому…»
«– А поедемте-ка мы с вами в Криворожье, – сказал мне однажды сосед мой, Семен Андреич Гундриков, – есть там у меня мельник знакомый, человек, я вам скажу, скотоподобнейший! Так вот к мельнику к этому…»
Датируется 1852–1853 гг. – временем написания романа «Два поколения». О том, что «Собственная господская контора» является отрывком из этого не дошедшего до нас произведения, свидетельствует не только подзаголовок («Отрывок из неизданного романа»), н…
Датируется 1852–1853 гг. – временем написания романа «Два поколения». О том, что «Собственная господская контора» является отрывком из этого не дошедшего до нас произведения, свидетельствует не только подзаголовок («Отрывок из неизданного романа»), н…
Разносторонность интересов и дарований Александра Фомича Вельтмана, многогранность его деятельности поражала современников. Прозаик и поэт, историк и археолог, этнограф и языковед, директор Оружейной палаты, член-корреспондент Российской академии нау…
Разносторонность интересов и дарований Александра Фомича Вельтмана, многогранность его деятельности поражала современников. Прозаик и поэт, историк и археолог, этнограф и языковед, директор Оружейной палаты, член-корреспондент Российской академии нау…
«– Скоро ли станция, ямщик?
– Не скоро еще, до метели вряд ли доехать, – вишь, закýржавело как, сиверá идет.
Да, видно, до метели не доехать. К вечеру становится все холоднее. Слышно, как снег под полозьями поскрипывает, зимний ветер – сиверá – гудит…
«– Скоро ли станция, ямщик?
– Не скоро еще, до метели вряд ли доехать, – вишь, закýржавело как, сиверá идет.
Да, видно, до метели не доехать. К вечеру становится все холоднее. Слышно, как снег под полозьями поскрипывает, зимний ветер – сиверá – гудит…
«На заре, в румяном утреннем небе горит крупная, яркая звезда. Луч её дрожит на белой стене, словно хочет начертить на ней рассказы о всём, виденном ею там и сям на нашей вращающейся земле…»
«На заре, в румяном утреннем небе горит крупная, яркая звезда. Луч её дрожит на белой стене, словно хочет начертить на ней рассказы о всём, виденном ею там и сям на нашей вращающейся земле…»
«Жил да поживал на свете веселый столяр. Так его и соседи называли „веселый столяр“, потому что работал он всегда с песнями. Работает и поет.
– Хорошо ему петь, когда у него все есть, – говорили соседи с завистью. – И своя избушка, и коровка, и лошад…
«Жил да поживал на свете веселый столяр. Так его и соседи называли „веселый столяр“, потому что работал он всегда с песнями. Работает и поет.
– Хорошо ему петь, когда у него все есть, – говорили соседи с завистью. – И своя избушка, и коровка, и лошад…