зарубежная классика
«…На троне Царь. Среди палат
Вельможи, в пышном одеянье,
При свете тысячи лампад,
С ним разделяют ликованье.
Все радостью оживлено –
И в чашах древних, драгоценных,
Эгове прежде посвященных,
Кипит безбожника вино!..»
«…На троне Царь. Среди палат
Вельможи, в пышном одеянье,
При свете тысячи лампад,
С ним разделяют ликованье.
Все радостью оживлено –
И в чашах древних, драгоценных,
Эгове прежде посвященных,
Кипит безбожника вино!..»
«…Вот пленница. Окружена
Толпой свирепою, она
Проклятий злобных внемлет крик.
Уныл её поблеклый лик…»
«…Вот пленница. Окружена
Толпой свирепою, она
Проклятий злобных внемлет крик.
Уныл её поблеклый лик…»
«Два бога вечно противоположны, два творца и два господина, безначальные и вечные. Добрый Бог создал духов, чистые существа; мир его – мир невидимого, мир совершенства, не знающий борьбы и боли. Злой Бог создал видимое, телесное и преходящее. Он созд…
«Два бога вечно противоположны, два творца и два господина, безначальные и вечные. Добрый Бог создал духов, чистые существа; мир его – мир невидимого, мир совершенства, не знающий борьбы и боли. Злой Бог создал видимое, телесное и преходящее. Он созд…
«…Только блеснет голубая денница,
Только что сон золотой убежит –
Злая, громадная, черная птица
У моего изголовья сидит…»
«…Только блеснет голубая денница,
Только что сон золотой убежит –
Злая, громадная, черная птица
У моего изголовья сидит…»
«…О, ужас! Гадкие щенки,
В тарелки сунув языки,
Лакают громко молоко…
Представить сцену нелегко!…»
«…О, ужас! Гадкие щенки,
В тарелки сунув языки,
Лакают громко молоко…
Представить сцену нелегко!…»
«…Много есть про злых детей
И рассказов, и статей, –
Но таких еще проказ
И не слыхано у нас!
Да, сознаться мы должны…»
«…Много есть про злых детей
И рассказов, и статей, –
Но таких еще проказ
И не слыхано у нас!
Да, сознаться мы должны…»
«Я видел сон, не вовсе бывший сном.
Потухло, мнилось, солнце, без лучей
По беспредельности блуждали звезды,
И хладная земля чернелась в мрачной,
Безлунной тверди. Наступил час утра,
Прошел, настал опять – дня нет, как нет!..»
«Я видел сон, не вовсе бывший сном.
Потухло, мнилось, солнце, без лучей
По беспредельности блуждали звезды,
И хладная земля чернелась в мрачной,
Безлунной тверди. Наступил час утра,
Прошел, настал опять – дня нет, как нет!..»
«Мне дорог час, когда бледнеет пламень дня
И солнце с запада на море льет сиянье:
Тогда встают мечты дней прошлых для меня
И вздох вечерний шлет к тебе воспоминанье…»
«Мне дорог час, когда бледнеет пламень дня
И солнце с запада на море льет сиянье:
Тогда встают мечты дней прошлых для меня
И вздох вечерний шлет к тебе воспоминанье…»
«– Не трогай, брось, говорю тебе, постылая харя, не то проучу! Смотри, захнычешь еще у меня не так!
Чей-то злобный, кричащий голос произносил эти слова как раз в ту минуту, когда под тяжелыми шагами Джемса Понтина скрипнула последняя ступенька лестни…
«– Не трогай, брось, говорю тебе, постылая харя, не то проучу! Смотри, захнычешь еще у меня не так!
Чей-то злобный, кричащий голос произносил эти слова как раз в ту минуту, когда под тяжелыми шагами Джемса Понтина скрипнула последняя ступенька лестни…
«Степь легла передо мною…
Гаснет солнце на закате;
Как на крыльях соколиных,
Мчится конь мой все быстрее!
Городов и сёл не видно…»
«Степь легла передо мною…
Гаснет солнце на закате;
Как на крыльях соколиных,
Мчится конь мой все быстрее!
Городов и сёл не видно…»