становление героя
«Рыбачьему патрулю ни разу не удалось задержать Большого Алека. Он хвастался, что никто не сумеет поймать его живым, а из прошлого этого человека было известно, что все попытки взять его мертвым терпели неудачу. Рассказывали также, что по крайней мер…
«Рыбачьему патрулю ни разу не удалось задержать Большого Алека. Он хвастался, что никто не сумеет поймать его живым, а из прошлого этого человека было известно, что все попытки взять его мертвым терпели неудачу. Рассказывали также, что по крайней мер…
«Как всегда, день начался удивительно.
Сережка разбудил меня чуть свет (даже темно было) и сказал, что сейчас мы с ним пойдем на речку испытывать змей.
Я ему объяснил, что змеи в нашем краю не водятся (объясняя, я успел умыться); еще я объяснил, что …
«Как всегда, день начался удивительно.
Сережка разбудил меня чуть свет (даже темно было) и сказал, что сейчас мы с ним пойдем на речку испытывать змей.
Я ему объяснил, что змеи в нашем краю не водятся (объясняя, я успел умыться); еще я объяснил, что …
полная версияВ романе «Под Южным Крестом» события разворачиваются в далекой, загадочной Австралии, где любимые герои писателя знакомятся с жизнью аборигенов-папуасов.
В романе «Под Южным Крестом» события разворачиваются в далекой, загадочной Австралии, где любимые герои писателя знакомятся с жизнью аборигенов-папуасов.
Юный Роланд – последний благородный рыцарь в мире, «сдвинувшемся с места». Ему во что бы то ни стало нужно найти Темную Башню – средоточие Силы, краеугольный камень мироздания. Когда-нибудь он отыщет эту башню, а пока ему предстоит долгий и опасный п…
Юный Роланд – последний благородный рыцарь в мире, «сдвинувшемся с места». Ему во что бы то ни стало нужно найти Темную Башню – средоточие Силы, краеугольный камень мироздания. Когда-нибудь он отыщет эту башню, а пока ему предстоит долгий и опасный п…
У Майлза Форкосигана, только что закончившего академию, короткий отпуск. Но отдыха не предвидится: если ты – лорд, изволь вершить правосудие среди своих вассалов! Расследование убийства маленькой девочки в бедной горной деревеньке неожиданно ставит д…
У Майлза Форкосигана, только что закончившего академию, короткий отпуск. Но отдыха не предвидится: если ты – лорд, изволь вершить правосудие среди своих вассалов! Расследование убийства маленькой девочки в бедной горной деревеньке неожиданно ставит д…
полная версия«– Стой! Ружья в козлы! Вольно!
Короткий отрывистый звук трубы последовал за этой звучной командой полковника.
Две тысячи зуавов, идущих сомкнутыми колоннами, останавливаются вдруг, как один человек. Ряды расстраиваются. Всюду мелькают широкие сборча…
«– Стой! Ружья в козлы! Вольно!
Короткий отрывистый звук трубы последовал за этой звучной командой полковника.
Две тысячи зуавов, идущих сомкнутыми колоннами, останавливаются вдруг, как один человек. Ряды расстраиваются. Всюду мелькают широкие сборча…
«Есть у нас в классе пацан. Его Файлом зовут, а по-настоящему он – Вовка Феденев. Раньше его звали Фофой, потому что он был толстый и шепелявил. Его спрашивали: «Как тебя зовут, мальчик?». A он пыхтел: «Фофа». Это вместо «Вова». Потешались над ним по…
«Есть у нас в классе пацан. Его Файлом зовут, а по-настоящему он – Вовка Феденев. Раньше его звали Фофой, потому что он был толстый и шепелявил. Его спрашивали: «Как тебя зовут, мальчик?». A он пыхтел: «Фофа». Это вместо «Вова». Потешались над ним по…
Майлз Форкосиган окончил военную академию, но благодаря политическим интригам своих врагов получил назначение… на заштатную метеостанцию. Унизительно? А еще более унизительно то, что вскоре его обвиняют еще и в попытке бунта. Теперь можно рассчитыват…
Майлз Форкосиган окончил военную академию, но благодаря политическим интригам своих врагов получил назначение… на заштатную метеостанцию. Унизительно? А еще более унизительно то, что вскоре его обвиняют еще и в попытке бунта. Теперь можно рассчитыват…
«Я – делец. И приверженец системы. Система – это, в сущности, и есть самое главное. Но я от всего сердца презираю глупцов и чудаков, которые разглагольствуют насчет порядка и системы, ровным счетом ничего в них не смысля, строго придерживаются буквы,…
«Я – делец. И приверженец системы. Система – это, в сущности, и есть самое главное. Но я от всего сердца презираю глупцов и чудаков, которые разглагольствуют насчет порядка и системы, ровным счетом ничего в них не смысля, строго придерживаются буквы,…
полная версияПалестина первого века после Рождества Христова, от правления Агриппы до падения Иерусалима, – хронологические рамки романа «Жемчужина Востока», в котором разворачивается любовная история христианки Мириам и римского центуриона Марка.
Палестина первого века после Рождества Христова, от правления Агриппы до падения Иерусалима, – хронологические рамки романа «Жемчужина Востока», в котором разворачивается любовная история христианки Мириам и римского центуриона Марка.
«Сын шахтера, инженер Петер Крейцкопф, в столице своей страны был в первый раз. Вихрь автомобилей и грохот надземных железных дорог приводил его в восторг. Город, должно быть, населен почти одними механиками! Но заводов не было видно, – Крейцкопф сид…
«Сын шахтера, инженер Петер Крейцкопф, в столице своей страны был в первый раз. Вихрь автомобилей и грохот надземных железных дорог приводил его в восторг. Город, должно быть, населен почти одними механиками! Но заводов не было видно, – Крейцкопф сид…
«В тот день белая луна стояла в небе, с утра наконец-то ударил морозец, и деревья оделись хрупким инеем. Слава Богу, кажется, наступила зима.
Впрочем, начнем с того, что молодой человек вышел из квартиры на лестницу, где было темно. Касаясь пальцами …
«В тот день белая луна стояла в небе, с утра наконец-то ударил морозец, и деревья оделись хрупким инеем. Слава Богу, кажется, наступила зима.
Впрочем, начнем с того, что молодой человек вышел из квартиры на лестницу, где было темно. Касаясь пальцами …
Герой романа английской писательницы Мэри Шелли (1797–1851) «Франкенштейн, или Современный Прометей» давно стал нарицательным именем. Увлеченный проблемой оживления материи, он добивается успеха, однако это не приносит счастья ни ему, ни окружающим. …
Герой романа английской писательницы Мэри Шелли (1797–1851) «Франкенштейн, или Современный Прометей» давно стал нарицательным именем. Увлеченный проблемой оживления материи, он добивается успеха, однако это не приносит счастья ни ему, ни окружающим. …
полная версияЗаписки о дальнейших приключениях Давида Бальфура дома и за границей, в которых описываются его последующее участие в деле об аппинском убийстве, его столкновение с лордом-адвокатом Грантом, плен в Басе-Роке, путешествие по Голландии и Франции и стра…
Записки о дальнейших приключениях Давида Бальфура дома и за границей, в которых описываются его последующее участие в деле об аппинском убийстве, его столкновение с лордом-адвокатом Грантом, плен в Басе-Роке, путешествие по Голландии и Франции и стра…
Посмевшего открыть Книгу Мира Ооконы ждет кара. Книга Мира хранится в строжайшей тайне на Острове, в цитадели Ордена. Но легенды, слухи и крупицы сведений о ней указывают на то, что каждую тысячу с небольшим лет Оокона умирает – происходит глобальная…
Посмевшего открыть Книгу Мира Ооконы ждет кара. Книга Мира хранится в строжайшей тайне на Острове, в цитадели Ордена. Но легенды, слухи и крупицы сведений о ней указывают на то, что каждую тысячу с небольшим лет Оокона умирает – происходит глобальная…
«В глубине нашей памяти сохраняются и сновидения и действительность; и спустя время уже нельзя бывает отличить, что явилось некогда вправду и что приснилось, – особенно если прошли долгие годы и воспоминание уходит в детство, в далекий свет первонача…
«В глубине нашей памяти сохраняются и сновидения и действительность; и спустя время уже нельзя бывает отличить, что явилось некогда вправду и что приснилось, – особенно если прошли долгие годы и воспоминание уходит в детство, в далекий свет первонача…
«Жил однажды на свете прекрасный ребенок. Теперь его забыли все люди, и как его звали, тоже забыли. Никто его не помнит – ни имени его, ни лица. Одна бабушка моя помнила того прекрасного ребенка, и она рассказала мне о нем, какой он был…»
«Жил однажды на свете прекрасный ребенок. Теперь его забыли все люди, и как его звали, тоже забыли. Никто его не помнит – ни имени его, ни лица. Одна бабушка моя помнила того прекрасного ребенка, и она рассказала мне о нем, какой он был…»
Он стал императором не по праву рождения, а по праву меча, но много лет повелевал сильнейшей из Четырех Империй, повергая и внешних, и внутренних врагов. Но однажды в столицу его империи пришел четырнадцатилетний юноша из горного клана воинов. Пришел…
Он стал императором не по праву рождения, а по праву меча, но много лет повелевал сильнейшей из Четырех Империй, повергая и внешних, и внутренних врагов. Но однажды в столицу его империи пришел четырнадцатилетний юноша из горного клана воинов. Пришел…
Армии тёмного властелина Олмера, вождя воинственных восточных племен, идут к стенам Серой Гавани, и мир снова оказывается на краю гибели. Магическая сила, которая избрала Короля-без-Королевства своим орудием, хранит и оберегает его. Трём друзьям – хо…
Армии тёмного властелина Олмера, вождя воинственных восточных племен, идут к стенам Серой Гавани, и мир снова оказывается на краю гибели. Магическая сила, которая избрала Короля-без-Королевства своим орудием, хранит и оберегает его. Трём друзьям – хо…
«– Рр-а-а-а!
Воспоминание детства: ревущая толпа, вывернутые голыми руками камни мостовой. Улицы Скироса, ругань, беготня, крики… Дядька Флавий – огромный, всклокоченный, небритый – с глухим рычанием поднимающий над головой бревно. „Шлюхи!“, кричит д…
«– Рр-а-а-а!
Воспоминание детства: ревущая толпа, вывернутые голыми руками камни мостовой. Улицы Скироса, ругань, беготня, крики… Дядька Флавий – огромный, всклокоченный, небритый – с глухим рычанием поднимающий над головой бревно. „Шлюхи!“, кричит д…