современная русская литература
От гусеницы к стрекозе. Путь длиною в жизнь.
Лиза забыла, что такое солнце, пока брак не превратил её в тень. Случайная встреча со стрекозой будит в ней память о другой себе. На пути её ждут Учителя, которые помогут раскрыть талант, поверить в себя …
От гусеницы к стрекозе. Путь длиною в жизнь.
Лиза забыла, что такое солнце, пока брак не превратил её в тень. Случайная встреча со стрекозой будит в ней память о другой себе. На пути её ждут Учителя, которые помогут раскрыть талант, поверить в себя …
А, что если не выбирать, в какое место тебя привезут после рождения?
Жизнь отнеслась к Вере, имеющей #неоперабельный порок сердца, с иронией, поселив после рождения в семейное общежитие.
Ей предстоит прожить там 33 года и раскрасить свою жизнь в разн…
А, что если не выбирать, в какое место тебя привезут после рождения?
Жизнь отнеслась к Вере, имеющей #неоперабельный порок сердца, с иронией, поселив после рождения в семейное общежитие.
Ей предстоит прожить там 33 года и раскрасить свою жизнь в разн…
Эта история произошла однажды много лет спустя в небольшом городе Алапаевске, 154 километра на северо-восток от Екатеринбурга или 178 километров по железной дороге… Хотите — верьте, хотите — нет.
Эта история произошла однажды много лет спустя в небольшом городе Алапаевске, 154 километра на северо-восток от Екатеринбурга или 178 километров по железной дороге… Хотите — верьте, хотите — нет.
Души казнённых в средневековье сестёр, жизнями своими спасшими народ от истребления и рабства, обитают теперь в юной столичной писательнице и трёх её ровесницах: юной революционерке с далёкого острова, сестре милосердия из партизанского отряда и её п…
Души казнённых в средневековье сестёр, жизнями своими спасшими народ от истребления и рабства, обитают теперь в юной столичной писательнице и трёх её ровесницах: юной революционерке с далёкого острова, сестре милосердия из партизанского отряда и её п…
Если бы вам вдруг удалось поговорить с Богом, сидя в комнате за чашечкой чая, о чем бы вы спросили Его? Что вас волнует? Вот наш герой Макс неожиданно стал собеседником Бога.
В этой книге вы, возможно, найдете ответы на волнующие вас вопросы. Это те…
Если бы вам вдруг удалось поговорить с Богом, сидя в комнате за чашечкой чая, о чем бы вы спросили Его? Что вас волнует? Вот наш герой Макс неожиданно стал собеседником Бога.
В этой книге вы, возможно, найдете ответы на волнующие вас вопросы. Это те…
Марк и Катя влюбились… с первой фотографии! Их виртуальная любовь становится реальностью, но жизнь приготовила им немало испытаний. Обман, предательство, внутренние демоны… Смогут ли обычные подростки сохранить свои чувства, преодолеть страхи и пройт…
Марк и Катя влюбились… с первой фотографии! Их виртуальная любовь становится реальностью, но жизнь приготовила им немало испытаний. Обман, предательство, внутренние демоны… Смогут ли обычные подростки сохранить свои чувства, преодолеть страхи и пройт…
Эта книга словно мягкий свет светильника в темной комнате — она помогает заметить то, что раньше было скрыто в тени. Здесь я делюсь практиками благодарности и способами слышать подсказки Вселенной. Уверена: случайностей не бывает, и то, что именно се…
Эта книга словно мягкий свет светильника в темной комнате — она помогает заметить то, что раньше было скрыто в тени. Здесь я делюсь практиками благодарности и способами слышать подсказки Вселенной. Уверена: случайностей не бывает, и то, что именно се…
Что, если Ад — это не наказание, а последний шанс быть услышанным? Михаил, врач «скорой помощи», чья жизнь оборвалась на пороге чужой трагедии, оказывается в месте, которого нет на картах мироздания. Его не судят. Ему не угрожают. Ему предлагают выбо…
Что, если Ад — это не наказание, а последний шанс быть услышанным? Михаил, врач «скорой помощи», чья жизнь оборвалась на пороге чужой трагедии, оказывается в месте, которого нет на картах мироздания. Его не судят. Ему не угрожают. Ему предлагают выбо…
Михаил всегда считал себя человеком прагматичным. Жизнь — это набор правил, последствий и, если повезёт, приятных моментов. Он не верил в загробную жизнь, в ангелов или демонов. Его мир был осязаем, логичен и, как он думал, предсказуем. До того роков…
Михаил всегда считал себя человеком прагматичным. Жизнь — это набор правил, последствий и, если повезёт, приятных моментов. Он не верил в загробную жизнь, в ангелов или демонов. Его мир был осязаем, логичен и, как он думал, предсказуем. До того роков…
После новой встречи с пришельцем-наглецом жизнь героя снова идёт наперекосяк. Зелёный возвращается — ещё дерзкий, голодный и с абсурдными идеями: тут и соседи в обмороке, и дождь с бубном, и улитки в кастрюле. Наконец начинается долгожданное интервью…
После новой встречи с пришельцем-наглецом жизнь героя снова идёт наперекосяк. Зелёный возвращается — ещё дерзкий, голодный и с абсурдными идеями: тут и соседи в обмороке, и дождь с бубном, и улитки в кастрюле. Наконец начинается долгожданное интервью…
Иногда ночные истории не только пугают, но и учат. Станьте частью команды 16-летних героев, идущей через страх к пониманию истины.
Иногда ночные истории не только пугают, но и учат. Станьте частью команды 16-летних героев, идущей через страх к пониманию истины.
В этом сборнике собрана малая часть моих кино-идей, которые приходят ко мне каждый день. Всё, что приходит в мою голову, я скрупулёзно фиксирую, записываю в виде короткого текста.
В этом сборнике собрана малая часть моих кино-идей, которые приходят ко мне каждый день. Всё, что приходит в мою голову, я скрупулёзно фиксирую, записываю в виде короткого текста.
Он всегда играл сердцами легко и безжалостно, уходя, даже не оборачиваясь. Женщины плакали, но он только усмехался и шёл дальше. Однако судьба решила пошутить: на этот раз его собственное сердце оказалось на кону. И игра, которую он привык выигрывать…
Он всегда играл сердцами легко и безжалостно, уходя, даже не оборачиваясь. Женщины плакали, но он только усмехался и шёл дальше. Однако судьба решила пошутить: на этот раз его собственное сердце оказалось на кону. И игра, которую он привык выигрывать…
Таким в моей памяти остался СССР, в котором я был от своего рождения в 1962-м, и до его внезапного, хотя и ожидаемого, исчезновения 26 декабря 1991 года.
Таким в моей памяти остался СССР, в котором я был от своего рождения в 1962-м, и до его внезапного, хотя и ожидаемого, исчезновения 26 декабря 1991 года.
Cобытия 1995 года в детском приюте в Санкт-Петербурге, царило предпраздничное оживление. Все готовились к дню рождения директора. Дети, от мала до велика, были вовлечены в этот грандиозный проект. Наступил день праздника. Дети, нарядные и взволнованн…
Cобытия 1995 года в детском приюте в Санкт-Петербурге, царило предпраздничное оживление. Все готовились к дню рождения директора. Дети, от мала до велика, были вовлечены в этот грандиозный проект. Наступил день праздника. Дети, нарядные и взволнованн…
Фантастика — всего лишь декорация. Эти истории о нас: о страхе быть отвергнутыми, праве быть любимыми, стремлении стать настоящими.
Нажмите волшебную кнопку — не на приборной панели, а ту, что запускает фантазию, память и перемещает в иные миры. Авто…
Фантастика — всего лишь декорация. Эти истории о нас: о страхе быть отвергнутыми, праве быть любимыми, стремлении стать настоящими.
Нажмите волшебную кнопку — не на приборной панели, а ту, что запускает фантазию, память и перемещает в иные миры. Авто…
В сборник вошли отдельные рассказы из разных циклов автора, такие как «Роблинги» или «Креативное бюро его Светлости», и отдельные произведения, не связанные между собой. Часть рассказов были ранее опубликованы в книгах «Закон времени и обычные люди» …
В сборник вошли отдельные рассказы из разных циклов автора, такие как «Роблинги» или «Креативное бюро его Светлости», и отдельные произведения, не связанные между собой. Часть рассказов были ранее опубликованы в книгах «Закон времени и обычные люди» …
This is a story about a man whose inner world collides with a harsh, suffocating reality. He exists within a web of rules, conventions, and silent judgments — where every move is measured and every thought weighed. But within him grows a protest — qu…
This is a story about a man whose inner world collides with a harsh, suffocating reality. He exists within a web of rules, conventions, and silent judgments — where every move is measured and every thought weighed. But within him grows a protest — qu…
Картины Ацамаза Харебова раскрываются как диалог искусства с мифами и культурой. В них слово и образ открывают вечные темы памяти, легенды и истории, превращаясь в размышление о том, как художественное видение соединяет земное и небесное.
The paintin…
Картины Ацамаза Харебова раскрываются как диалог искусства с мифами и культурой. В них слово и образ открывают вечные темы памяти, легенды и истории, превращаясь в размышление о том, как художественное видение соединяет земное и небесное.
The paintin…
Паши — молодой парень, потерявший сына, жену и часть себя. Он технарь с талантом от бога, который может выявить неполадку за минуту. Но жизнь любит подкидывать сюрпризы. И теперь его мучают сны о старой и красной машинке, валяющейся в комнате под кро…
Паши — молодой парень, потерявший сына, жену и часть себя. Он технарь с талантом от бога, который может выявить неполадку за минуту. Но жизнь любит подкидывать сюрпризы. И теперь его мучают сны о старой и красной машинке, валяющейся в комнате под кро…