рассказы
«… – Что же в таком случае добро?
– А вот… Человек, понимающий, что такое добро, рассуждал бы так: на одной чашке весов лежат две жизни, на другой одна. Значит – колебаний никаких. И при этом – одна жизнь, жизнь скверная, злая, эгоистичная, следовате…
«… – Что же в таком случае добро?
– А вот… Человек, понимающий, что такое добро, рассуждал бы так: на одной чашке весов лежат две жизни, на другой одна. Значит – колебаний никаких. И при этом – одна жизнь, жизнь скверная, злая, эгоистичная, следовате…
3809 год. Испытания новой модели боевого космического корабля по роковой случайности происходят в окрестностях бывшей военной базы, расположенной на небольшом планетоиде, где со времен войны продолжала жить горстка людей. Соревнование между пилотом-ч…
3809 год. Испытания новой модели боевого космического корабля по роковой случайности происходят в окрестностях бывшей военной базы, расположенной на небольшом планетоиде, где со времен войны продолжала жить горстка людей. Соревнование между пилотом-ч…
«… Непосредственно за этими словами из-за спины слуги раздался веселый голос:
– Чего там спрашивают?! Хо-хо! Смерть не люблю этих китайских церемоний! Доложи, да прими, да еще, пожалуй, визитые карточки потребуешь – терпеть не могу цирлих-манирлих. З…
«… Непосредственно за этими словами из-за спины слуги раздался веселый голос:
– Чего там спрашивают?! Хо-хо! Смерть не люблю этих китайских церемоний! Доложи, да прими, да еще, пожалуй, визитые карточки потребуешь – терпеть не могу цирлих-манирлих. З…
Ученые подробно засняли ядерный взрыв, а потом пустили его воспроизведение в покадровой обработке. Результаты были просто ужасающими.
Ученые подробно засняли ядерный взрыв, а потом пустили его воспроизведение в покадровой обработке. Результаты были просто ужасающими.
«Я помню хорошо его, этот старый, дряхлый дом, колыбель моих детских и отроческих лет. Вижу я его с болтающимися на полуоторванных петлях закроями, с побуревшими от времени стеклами, проплесневевший по углам, ушедший в землю, среди ряда других таких …
«Я помню хорошо его, этот старый, дряхлый дом, колыбель моих детских и отроческих лет. Вижу я его с болтающимися на полуоторванных петлях закроями, с побуревшими от времени стеклами, проплесневевший по углам, ушедший в землю, среди ряда других таких …
«Я уже говорил, что в минуты тяжких душевных смут особенно любил навещать меня мой «маленький дедушка», приводя с собой из тьмы забвения ряды таких же, как он, маленьких и ничтожных существований. Мое детство и отрочество, кажется, неразрывно связаны…
«Я уже говорил, что в минуты тяжких душевных смут особенно любил навещать меня мой «маленький дедушка», приводя с собой из тьмы забвения ряды таких же, как он, маленьких и ничтожных существований. Мое детство и отрочество, кажется, неразрывно связаны…
«Громов сосредоточенно взглянул на меня и сказал:
– В этом отношении люди напоминают устриц.
– В каком отношении и почему устриц? – спросили мы: я и толстый Клинков.
– В отношении глупости. Настоящая, драгоценная, кристальная глупость так же редка в …
«Громов сосредоточенно взглянул на меня и сказал:
– В этом отношении люди напоминают устриц.
– В каком отношении и почему устриц? – спросили мы: я и толстый Клинков.
– В отношении глупости. Настоящая, драгоценная, кристальная глупость так же редка в …
«… – Что вам нужно?
– Ой, господин доктор, – ответил он с примесью мрачного юмора, почти всегда характеризующего бедных евреев. – Что мне нужно… Вы спросите – чего мне нужно… Мне все нужно. Но пока, если на минуточку отбросить все остальное – так мне…
«… – Что вам нужно?
– Ой, господин доктор, – ответил он с примесью мрачного юмора, почти всегда характеризующего бедных евреев. – Что мне нужно… Вы спросите – чего мне нужно… Мне все нужно. Но пока, если на минуточку отбросить все остальное – так мне…
«Их обеих зовут Ленами, и по гороскопу обе Весы, и лет им одинаково – двадцать семь. Во внешности есть сходство – блондинки с мелкими чертами лица. Фамилия Рудневы, потому что они замужем за братьями-близнецами Борисом и Глебом…»
«Их обеих зовут Ленами, и по гороскопу обе Весы, и лет им одинаково – двадцать семь. Во внешности есть сходство – блондинки с мелкими чертами лица. Фамилия Рудневы, потому что они замужем за братьями-близнецами Борисом и Глебом…»
«У Кати было два зелёных карандаша. А у Лены ни одного. Вот и просит Лена Катю:
– Дай мне зелёный карандаш…»
«У Кати было два зелёных карандаша. А у Лены ни одного. Вот и просит Лена Катю:
– Дай мне зелёный карандаш…»
«У Кати было два зелёных карандаша. А у Лены ни одного. Вот и просит Лена Катю:
– Дай мне зелёный карандаш…»
«У Кати было два зелёных карандаша. А у Лены ни одного. Вот и просит Лена Катю:
– Дай мне зелёный карандаш…»
Рассказы Владимира Кисилева привлекают сочетанием фантастики и узнаваемости жизненных реалий.
Рассказы Владимира Кисилева привлекают сочетанием фантастики и узнаваемости жизненных реалий.
Данный рассказ является строго документальным. Он написан автором в 1989 году по материалам спецхрана ЦГВИА СССР, отредактирован автором в 2003 году.
Данный рассказ является строго документальным. Он написан автором в 1989 году по материалам спецхрана ЦГВИА СССР, отредактирован автором в 2003 году.
«Чудные дела творятся на свете, господа. Другой раз погибнет человек, потом раздумаешься:
– Из-за чего погиб человек?
Только руками разведешь, да и плюнешь. А другой человек, который рецензент, при этом еще как-нибудь нехорошо и выругается…»
«Чудные дела творятся на свете, господа. Другой раз погибнет человек, потом раздумаешься:
– Из-за чего погиб человек?
Только руками разведешь, да и плюнешь. А другой человек, который рецензент, при этом еще как-нибудь нехорошо и выругается…»
«… Лавчонка, маленькая, полутемная, была битком набита покупателями, а на улице у входных дверей стоял бойкий, крикливый мальчишка и зазывал еще новую публику:
– Пожалуйте! – кричал он, раскрывая рот так, что углы губ касались концов его громадных уш…
«… Лавчонка, маленькая, полутемная, была битком набита покупателями, а на улице у входных дверей стоял бойкий, крикливый мальчишка и зазывал еще новую публику:
– Пожалуйте! – кричал он, раскрывая рот так, что углы губ касались концов его громадных уш…
«… – Боже! Вот дерут! А вся бутылочка сколько стоит?
– Три рубля.
– А сколько здесь рюмок, в ней?
– Рюмок пятнадцать.
– Но ведь это же, милый мой, бессмыслица! Пятнадцать рюмок, деленное на три рубля, – это пятачок рюмка?!
– Двадцать! – подсказал я с…
«… – Боже! Вот дерут! А вся бутылочка сколько стоит?
– Три рубля.
– А сколько здесь рюмок, в ней?
– Рюмок пятнадцать.
– Но ведь это же, милый мой, бессмыслица! Пятнадцать рюмок, деленное на три рубля, – это пятачок рюмка?!
– Двадцать! – подсказал я с…
«… – Вот это хозяйка, – шепнул мне Плешаков.
– Позвольте представиться! – сказал я, улыбаясь. – Прошу любить да жаловать. Я страшно извиняюсь за немного бестактное, так сказать… Это вторжение очень напоминает человека, который рыбу ест ножом. Впрочем…
«… – Вот это хозяйка, – шепнул мне Плешаков.
– Позвольте представиться! – сказал я, улыбаясь. – Прошу любить да жаловать. Я страшно извиняюсь за немного бестактное, так сказать… Это вторжение очень напоминает человека, который рыбу ест ножом. Впрочем…
«… – Знаем мы этот отдых.
– Заработался я.
– Знаю, как ты заработался! Будешь там за всеми дачницами волочиться.
Писатель Маргаритов сделал серьезное лицо, но потом махнул рукой и беззаботно засмеялся.
– А ей-богу же, буду волочиться. Чего мне! …»
«… – Знаем мы этот отдых.
– Заработался я.
– Знаю, как ты заработался! Будешь там за всеми дачницами волочиться.
Писатель Маргаритов сделал серьезное лицо, но потом махнул рукой и беззаботно засмеялся.
– А ей-богу же, буду волочиться. Чего мне! …»
Рассказ из сборника «Мир фантастики 2010. Зона высадки».
Рассказ из сборника «Мир фантастики 2010. Зона высадки».






















