историческая литература
И.И. Лажечников (1792–1869) – один из лучших наших исторических романистов. А.С. Пушкин так сказал о романе «Ледяной дом»: «…поэзия останется всегда поэзией, и многие страницы вашего романа будут жить, доколе не забудется русский язык». Обаяние Лажеч…
И.И. Лажечников (1792–1869) – один из лучших наших исторических романистов. А.С. Пушкин так сказал о романе «Ледяной дом»: «…поэзия останется всегда поэзией, и многие страницы вашего романа будут жить, доколе не забудется русский язык». Обаяние Лажеч…
Весна 1564. Предчувствуя царскую опалу в Литву бежит государев любимец, дворецкий и воевода, гроза крымских татар и ливонских рыцарей — князь Андрей Михайлович Курбский. Оттуда он шлет Ивану Грозному «гневные» письма, обвиняя царя в злодеяниях и жест…
Весна 1564. Предчувствуя царскую опалу в Литву бежит государев любимец, дворецкий и воевода, гроза крымских татар и ливонских рыцарей — князь Андрей Михайлович Курбский. Оттуда он шлет Ивану Грозному «гневные» письма, обвиняя царя в злодеяниях и жест…
Тысячи лет идёт непримиримая борьба двух концепций получения власти над миром. Сторонники одной проявляют себя открыто, воплощаясь в империях, приверженцы другой предпочитают оставаться в тени. Мы выведем на чистую воду и тех и других, рассеяв дымову…
Тысячи лет идёт непримиримая борьба двух концепций получения власти над миром. Сторонники одной проявляют себя открыто, воплощаясь в империях, приверженцы другой предпочитают оставаться в тени. Мы выведем на чистую воду и тех и других, рассеяв дымову…
Чтобы предотвратить рождение мира вечного хаоса, историк-реставратор отправляется в прошлое спасти Тамерлана, но оказывается втянут в тайную войну с безжалостным Наблюдателем, где ставка не просто жизнь императора, а сама душа истории.
Чтобы предотвратить рождение мира вечного хаоса, историк-реставратор отправляется в прошлое спасти Тамерлана, но оказывается втянут в тайную войну с безжалостным Наблюдателем, где ставка не просто жизнь императора, а сама душа истории.
A psychological fantasy about a journey into one’s own depths.
The princess, the dragon, the castle, and the world around them are archetypes through which inner conflict, strength, and the desire to be authentic are revealed.
It is a story of how a …
A psychological fantasy about a journey into one’s own depths.
The princess, the dragon, the castle, and the world around them are archetypes through which inner conflict, strength, and the desire to be authentic are revealed.
It is a story of how a …
Тысячи лет идёт непримиримая борьба двух концепций получения власти над миром. Сторонники одной проявляют себя открыто, воплощаясь в империях, приверженцы другой предпочитают оставаться в тени. Мы выведем на чистую воду и тех и других, рассеяв дымову…
Тысячи лет идёт непримиримая борьба двух концепций получения власти над миром. Сторонники одной проявляют себя открыто, воплощаясь в империях, приверженцы другой предпочитают оставаться в тени. Мы выведем на чистую воду и тех и других, рассеяв дымову…
Книга входит в уникальную авторскую серию "Путешествие в Петербург 1900-го года", посвященную наиболее интересным событиям жизни столицы Российской империи в последний год XIX столетия. Каждый выпуск выходит одновременно в текстовом и аудио-формате. …
Книга входит в уникальную авторскую серию "Путешествие в Петербург 1900-го года", посвященную наиболее интересным событиям жизни столицы Российской империи в последний год XIX столетия. Каждый выпуск выходит одновременно в текстовом и аудио-формате. …
Люди всю жизнь стремились к мудрому пониманию жизни, проникновению в самую сущность. Слово - это величайшее человеческое достижение, благодаря которому человек постигает окружающий его мир.
Люди всю жизнь стремились к мудрому пониманию жизни, проникновению в самую сущность. Слово - это величайшее человеческое достижение, благодаря которому человек постигает окружающий его мир.
Весной 1917 года последний царь России, Николай II, смотрит в окно Царского Села, пока империя, которую его предки строили веками, растворяется в дыму революции.
В тот же миг, в сердце этого мира, семья Романовых проживает свои последние дни — в тиши…
Весной 1917 года последний царь России, Николай II, смотрит в окно Царского Села, пока империя, которую его предки строили веками, растворяется в дыму революции.
В тот же миг, в сердце этого мира, семья Романовых проживает свои последние дни — в тиши…
Леонардо да Винчи – один из самых загадочных гениев эпохи Возрождения. Создатель бесспорных шедевров, вдохновенный художник, он внезапно охладевал к искусству, оставляя свои картины незаконченными. Его рисунки с одинаковым совершенством изображают ка…
Леонардо да Винчи – один из самых загадочных гениев эпохи Возрождения. Создатель бесспорных шедевров, вдохновенный художник, он внезапно охладевал к искусству, оставляя свои картины незаконченными. Его рисунки с одинаковым совершенством изображают ка…
Великий мастер слова и образа, И.С. Шмелев (1873–1950) создал утонченную и незабываемую ткань русского быта: «тартанье» мартовской капели»; в солнечном луче «суетятся золотинки», «хряпкают топоры», покупаются «арбузы с подтреском», видна «черпая каша…
Великий мастер слова и образа, И.С. Шмелев (1873–1950) создал утонченную и незабываемую ткань русского быта: «тартанье» мартовской капели»; в солнечном луче «суетятся золотинки», «хряпкают топоры», покупаются «арбузы с подтреском», видна «черпая каша…
Читатель! Прежде чем швырнуть сию книгу в печь, запасись хладнокровием. Мы с тобой отправляемся не в тихий храм, а на кровавое поле брани, где сшибались не армии, а ИДЕИ. Где перо было острее меча, а свиток — тяжелее щита. Где под позолотой алтаря ск…
Читатель! Прежде чем швырнуть сию книгу в печь, запасись хладнокровием. Мы с тобой отправляемся не в тихий храм, а на кровавое поле брани, где сшибались не армии, а ИДЕИ. Где перо было острее меча, а свиток — тяжелее щита. Где под позолотой алтаря ск…
Читатель! Прежде чем швырнуть сию книгу в печь, запасись хладнокровием. Мы с тобой отправляемся не в тихий храм, а на кровавое поле брани, где сшибались не армии, а ИДЕИ. Где перо было острее меча, а свиток — тяжелее щита. Где под позолотой алтаря ск…
Читатель! Прежде чем швырнуть сию книгу в печь, запасись хладнокровием. Мы с тобой отправляемся не в тихий храм, а на кровавое поле брани, где сшибались не армии, а ИДЕИ. Где перо было острее меча, а свиток — тяжелее щита. Где под позолотой алтаря ск…