литература 20 века

Блистающий мир
5
Два культовых романа под одной обложкой: история человека, умеющего летать, и моряка, попавшего в водоворот авантюр. Грин, автор «Алых парусов», создает мир, где чудеса возможны, но за них приходится платить. Для тех, кто верит, что романтика – не …
Два культовых романа под одной обложкой: история человека, умеющего летать, и моряка, попавшего в водоворот авантюр. Грин, автор «Алых парусов», создает мир, где чудеса возможны, но за них приходится платить. Для тех, кто верит, что романтика – не …
Красный Мак
4
«Красный мак»— это пронзительная история о любви, потерях и несправедливости, разворачивающаяся на фоне трагических событий XX века. Герман, молодой немец из Поволжья, в 1941 году бежит из дома, надеясь найти спасение у отца в Германии. По пути он вс…
«Красный мак»— это пронзительная история о любви, потерях и несправедливости, разворачивающаяся на фоне трагических событий XX века. Герман, молодой немец из Поволжья, в 1941 году бежит из дома, надеясь найти спасение у отца в Германии. По пути он вс…
Музыка после Вагнера
4
«Если бросить беглый взгляд на темы, которые вдохновляют творчество современных композиторов, на те формы в которые вылилась их музыка, то получится впечатление совершенного хаоса. Тут и глубокомысленные поэмы из области современных философских искан…
«Если бросить беглый взгляд на темы, которые вдохновляют творчество современных композиторов, на те формы в которые вылилась их музыка, то получится впечатление совершенного хаоса. Тут и глубокомысленные поэмы из области современных философских искан…
Небесные слова
5
«О небесах всегда говорили много пустяков. Поэты описывали их приятный вид, астрономы занимались вычислениями, – каждая звезда у них под номером; обыкновенные люди глядят на небо, когда боятся, что пойдет дождь, а все вообще убеждены, что между челов…
«О небесах всегда говорили много пустяков. Поэты описывали их приятный вид, астрономы занимались вычислениями, – каждая звезда у них под номером; обыкновенные люди глядят на небо, когда боятся, что пойдет дождь, а все вообще убеждены, что между челов…
Последняя ёлка
5
«…Нам было тогда ужасно весело. Молодость, конечно, но и в молодости такое веселье, как в эти дни, – редкость. Словно воздух играл вокруг, как вино, и пьянил нас. Он, положим, и был такой, – зимний-то, горный воздух. Я расскажу вам эту историю, ничег…
«…Нам было тогда ужасно весело. Молодость, конечно, но и в молодости такое веселье, как в эти дни, – редкость. Словно воздух играл вокруг, как вино, и пьянил нас. Он, положим, и был такой, – зимний-то, горный воздух. Я расскажу вам эту историю, ничег…
Лунные муравьи
5
«В прошлом месяце шел я по Измайловскому мосту, сумерками. Холодно было, ветрено. Народу не густо. Вдруг вижу – метнулось темное что-то к перилам, тяжело через них перевалилось и бултыхнуло в черную, уже льдисто-сальную воду…»
«В прошлом месяце шел я по Измайловскому мосту, сумерками. Холодно было, ветрено. Народу не густо. Вдруг вижу – метнулось темное что-то к перилам, тяжело через них перевалилось и бултыхнуло в черную, уже льдисто-сальную воду…»
Подростки
5
«Большая комната, большой стол. Спиной к публике четыре подростка, сгрудившись у стола, чем-то занимаются: один, сидя, рисует, а другие, окружив его, смотрят, нагнувшись. Иногда раздается веселый взрыв смеха. Пятый подросток, Горя, беспокойно ерзая н…
«Большая комната, большой стол. Спиной к публике четыре подростка, сгрудившись у стола, чем-то занимаются: один, сидя, рисует, а другие, окружив его, смотрят, нагнувшись. Иногда раздается веселый взрыв смеха. Пятый подросток, Горя, беспокойно ерзая н…
Разговор в «Соборе»
5
Нобелевский лауреат рисует безжалостный портрет Перу середины XX века. В душном кабаке встречаются бывший хозяин и слуга – оба на дне жизни. Их исповедь – как зеркало коррумпированного общества, где у каждого есть шанс потерять всё. Шедевр латиноам…
Нобелевский лауреат рисует безжалостный портрет Перу середины XX века. В душном кабаке встречаются бывший хозяин и слуга – оба на дне жизни. Их исповедь – как зеркало коррумпированного общества, где у каждого есть шанс потерять всё. Шедевр латиноам…
Последнее лето в городе
4
Это история о мимолетности счастья, о Вечном городе, который становится третьим участником их романа, и о том, как одно лето может изменить всё. Рим, конец 1960‑х. Уроженец Милана, Лео Гадзарра уже много лет обитает в столице, где перебивается случа…
Это история о мимолетности счастья, о Вечном городе, который становится третьим участником их романа, и о том, как одно лето может изменить всё. Рим, конец 1960‑х. Уроженец Милана, Лео Гадзарра уже много лет обитает в столице, где перебивается случа…
Звук и ярость
3
Уильям Фолкнер написал роман в технике потока сознания, популярной в начале ХХ века. Повествование смешивается с воспоминаними и мыслями героев. Для облегчения восприятия мы добавили звуковые эффекты. В центре сюжета – трагическая история некогда бо…
Уильям Фолкнер написал роман в технике потока сознания, популярной в начале ХХ века. Повествование смешивается с воспоминаними и мыслями героев. Для облегчения восприятия мы добавили звуковые эффекты. В центре сюжета – трагическая история некогда бо…
Министру финансов
4
«Гражданин министр! Я не имел никакого успеха у царских министров. Позвольте надеяться, что хоть народные министры не похожи на прежних. С 1915 года какие ни бывали перемены, – был министром Николай Алексеевич, или заменял его Алексей Николаевич, – к…
«Гражданин министр! Я не имел никакого успеха у царских министров. Позвольте надеяться, что хоть народные министры не похожи на прежних. С 1915 года какие ни бывали перемены, – был министром Николай Алексеевич, или заменял его Алексей Николаевич, – к…
Хойти-Тойти
5
«Огромный берлинский цирк Буша был переполнен зрителями. По широким ярусам, как летучие мыши, бесшумно сновали кельнеры, разнося пиво. Кружки с незакрытыми крышками, означавшими неудовлетворенную жажду, они сменяли полными, ставя их прямо на пол, и с…
«Огромный берлинский цирк Буша был переполнен зрителями. По широким ярусам, как летучие мыши, бесшумно сновали кельнеры, разнося пиво. Кружки с незакрытыми крышками, означавшими неудовлетворенную жажду, они сменяли полными, ставя их прямо на пол, и с…
«Сердце, отдохни…»
5
«Ее, эту красивую старую женщину, я встретил во время войны, в 15-м году. Никто еще к войне тогда не привык, даже на фронте, не говоря о тыле. Сокрушались о матерях, о ежечасной их пытке надеждой и страхом. Вспоминали некрасовское „Внимая ужасам войн…
«Ее, эту красивую старую женщину, я встретил во время войны, в 15-м году. Никто еще к войне тогда не привык, даже на фронте, не говоря о тыле. Сокрушались о матерях, о ежечасной их пытке надеждой и страхом. Вспоминали некрасовское „Внимая ужасам войн…
Две жизни. Часть 4
4
«Две жизни» Конкордии Антаровой – мистико-эзотерическое произведение из четырёх частей, адресованное читателям, интересующимся учением Елены Блаватской и философской концепцией Николая Рериха. Роман-загадка был создан в сжатые сроки, а точнее телепат…
«Две жизни» Конкордии Антаровой – мистико-эзотерическое произведение из четырёх частей, адресованное читателям, интересующимся учением Елены Блаватской и философской концепцией Николая Рериха. Роман-загадка был создан в сжатые сроки, а точнее телепат…
Дом номер 21 (из сборника «Первый снег»). Перевод с сербского
3
Рассказ из сборника "Первый снег" сербской и югославской писательницы Милицы Мир-Ям (1887-1952). Критики называли ее Джейн Остин сербской литературы. Описание одного типичного дня из жизни дома в Белграде начала 20 в. погружает читателя в атмосферу …
Рассказ из сборника "Первый снег" сербской и югославской писательницы Милицы Мир-Ям (1887-1952). Критики называли ее Джейн Остин сербской литературы. Описание одного типичного дня из жизни дома в Белграде начала 20 в. погружает читателя в атмосферу …
Бабушка Мойра
3
«Ваня, Маша, Петя и Бабушка, потом Кот в сапогах. Детская комната. У задней стены Петина кровать, у левой стены – Машина, у правой – Ванина. Вечер. Горит лампа. Бабушка укладывает детей спать. Ваня и Маша уже раздеты и лежат в кроватках, Петя нехотя …
«Ваня, Маша, Петя и Бабушка, потом Кот в сапогах. Детская комната. У задней стены Петина кровать, у левой стены – Машина, у правой – Ванина. Вечер. Горит лампа. Бабушка укладывает детей спать. Ваня и Маша уже раздеты и лежат в кроватках, Петя нехотя …
Землемер
5
«В расчетах выходила невязка, надо было проверить два-три угла. Землемер пошел в поле – последний раз. На парах – полынь осыпалась сухой, желтой пылью. Веял ветер, пел ветер весь день – и душно было еще пуще от ветра. Еле тащил себя землемер на чудны…
«В расчетах выходила невязка, надо было проверить два-три угла. Землемер пошел в поле – последний раз. На парах – полынь осыпалась сухой, желтой пылью. Веял ветер, пел ветер весь день – и душно было еще пуще от ветра. Еле тащил себя землемер на чудны…
Автоном и Надя
3
«Жарко. Темно-зеленым, крепким, голым и лосновитым кавунам тоже, видимо, жарко. Пупыристые дыни слегка прячутся в зелень, чтобы не загореть. А на толстые, золотые животы арбузов я даже глядеть не могу без досады: повыставились на солнце и преют-зреют…
«Жарко. Темно-зеленым, крепким, голым и лосновитым кавунам тоже, видимо, жарко. Пупыристые дыни слегка прячутся в зелень, чтобы не загореть. А на толстые, золотые животы арбузов я даже глядеть не могу без досады: повыставились на солнце и преют-зреют…
На дне Одессы
5
Одесса. Город, где море смеется волнами, а улицы шепчут греховные соблазны. Надя приехала сюда за счастьем – а нашла лишь грязь, предательство и долгий путь на дно. Лазарь Кармен без прикрас рисует жизнь одесского подполья: воровские притоны, трактир…
Одесса. Город, где море смеется волнами, а улицы шепчут греховные соблазны. Надя приехала сюда за счастьем – а нашла лишь грязь, предательство и долгий путь на дно. Лазарь Кармен без прикрас рисует жизнь одесского подполья: воровские притоны, трактир…

Популярные авторы