литература 20 века
«В стихах Гумилева есть прелесть романтизма, но не того романтизма, которым чарует нас Новалис или Блок с их магической влюбленностью в Прекрасную Даму, а того молодого, воинствующего, бряцающего романтизма, который зовет нас в страны, „где дробясь, …
«В стихах Гумилева есть прелесть романтизма, но не того романтизма, которым чарует нас Новалис или Блок с их магической влюбленностью в Прекрасную Даму, а того молодого, воинствующего, бряцающего романтизма, который зовет нас в страны, „где дробясь, …
Безотказный Берти Вустер терпит неудачу, помогая неугомонной тетушке Далии осуществить ее преступные планы по изъятию антикварного сливочника в форме коровы у грозного судьи Бассета. Фамильная честь Вустеров под угрозой. Но верный Дживс, умница и эру…
Безотказный Берти Вустер терпит неудачу, помогая неугомонной тетушке Далии осуществить ее преступные планы по изъятию антикварного сливочника в форме коровы у грозного судьи Бассета. Фамильная честь Вустеров под угрозой. Но верный Дживс, умница и эру…
Очередные похождения молодого аристократа Берти Вустера и его слуги, спасителя и ангела-хранителя – невозмутимого Дживса. Снова и снова Берти Вустер попадает как кур в ощип в крупные неприятности. Ему грозят ужасы разорения, позора, скандала или жени…
Очередные похождения молодого аристократа Берти Вустера и его слуги, спасителя и ангела-хранителя – невозмутимого Дживса. Снова и снова Берти Вустер попадает как кур в ощип в крупные неприятности. Ему грозят ужасы разорения, позора, скандала или жени…
«Что это шумитъ, Алена? Колеса, что-ли?
– Какое тебѣ колеса, Господь съ тобой, Гаранюшка!
– Колеса, право колеса! Нешто мельница работаеть?
– Да не работаетъ она, Гаранюшка, ужъ четвертый день!
– Полно, тебѣ! Померещилось, видно! Вонъ ты какой горячі…
«Что это шумитъ, Алена? Колеса, что-ли?
– Какое тебѣ колеса, Господь съ тобой, Гаранюшка!
– Колеса, право колеса! Нешто мельница работаеть?
– Да не работаетъ она, Гаранюшка, ужъ четвертый день!
– Полно, тебѣ! Померещилось, видно! Вонъ ты какой горячі…
«Воистину интеллигенцию нашу нельзя мерить той мерою, которую приложил к ней поэт. „Я, – говорит Блок, – как интеллигент, влюблен в индивидуализм, эстетику и отчаяние“. Какое чудовищное непонимание духа нашей интеллигенции!..»
«Воистину интеллигенцию нашу нельзя мерить той мерою, которую приложил к ней поэт. „Я, – говорит Блок, – как интеллигент, влюблен в индивидуализм, эстетику и отчаяние“. Какое чудовищное непонимание духа нашей интеллигенции!..»
«Питчер, доверенный клерк в конторе биржевого маклера Гарви Максуэла, позволил своему обычно непроницаемому лицу на секунду выразить некоторый интерес и удивление, когда в половине десятого утра Максуэл быстрыми шагами вошел в контору в сопровождении…
«Питчер, доверенный клерк в конторе биржевого маклера Гарви Максуэла, позволил своему обычно непроницаемому лицу на секунду выразить некоторый интерес и удивление, когда в половине десятого утра Максуэл быстрыми шагами вошел в контору в сопровождении…
Мистер Бинго, друг Берти Вустера, в очередной раз задумывает жениться. Но строгий дядюшка Литтл может помешать осуществлению свадебных планов, и тогда на помощь приходят верный Берти, который берет на себя роль посредника в этом щекотливом деле, и ег…
Мистер Бинго, друг Берти Вустера, в очередной раз задумывает жениться. Но строгий дядюшка Литтл может помешать осуществлению свадебных планов, и тогда на помощь приходят верный Берти, который берет на себя роль посредника в этом щекотливом деле, и ег…
«Знакомы ли вы, читатель, с теми отдаленными, укромными уголками столицы, вроде конца Песков, Коломны, набережной Обводного канала и проч., куда всесильный прогресс пока еще не мчится на всех парусах, а тащится себе потихоньку, постепенно, шаг за шаг…
«Знакомы ли вы, читатель, с теми отдаленными, укромными уголками столицы, вроде конца Песков, Коломны, набережной Обводного канала и проч., куда всесильный прогресс пока еще не мчится на всех парусах, а тащится себе потихоньку, постепенно, шаг за шаг…
«Содержание всех автографов, несмотря на то что они относятся, быть может, к разным периодам жизни Соловьева, аналогичны. Красною нитью проходит тема Софии. Оставляя пока открытым вопрос о том, кто это действующее лицо, эта собеседница Соловьева, т. …
«Содержание всех автографов, несмотря на то что они относятся, быть может, к разным периодам жизни Соловьева, аналогичны. Красною нитью проходит тема Софии. Оставляя пока открытым вопрос о том, кто это действующее лицо, эта собеседница Соловьева, т. …
«Вечер был жаркий, какие не часто выдаются даже в Сан-Франциско, и в раскрытые окна старинного клуба Алта-Иньо проникал далекий и глухой шум улиц. Разговор зашел о законах против взяточничества, о том, что если его не пресекут, то, по всем признакам,…
«Вечер был жаркий, какие не часто выдаются даже в Сан-Франциско, и в раскрытые окна старинного клуба Алта-Иньо проникал далекий и глухой шум улиц. Разговор зашел о законах против взяточничества, о том, что если его не пресекут, то, по всем признакам,…
«Лучше всего сидеть в шкафу. Там внизу сложены свитера и кофты, они мягкие. А сверху висят папины костюмы, мамины платья и Ольгины. Сбоку висит рваный халат. Он пахнет мамой. Я утыкаюсь в него носом и нюхаю. В темноте хорошо нюхать…»
«Лучше всего сидеть в шкафу. Там внизу сложены свитера и кофты, они мягкие. А сверху висят папины костюмы, мамины платья и Ольгины. Сбоку висит рваный халат. Он пахнет мамой. Я утыкаюсь в него носом и нюхаю. В темноте хорошо нюхать…»
«Генка встретил меня на улице и говорит:
– Хочешь со штатницей переписываться? У меня адрес есть…
И дал мне этот адрес. Калифорния, номера какие-то и фамилия штатницы. То есть все наоборот: сначала имя и фамилия, потом номера, Калифорния и только в к…
«Генка встретил меня на улице и говорит:
– Хочешь со штатницей переписываться? У меня адрес есть…
И дал мне этот адрес. Калифорния, номера какие-то и фамилия штатницы. То есть все наоборот: сначала имя и фамилия, потом номера, Калифорния и только в к…
«Обсерватория в горах. Поздний вечер. Сцена представляет две комнаты; первая – нечто вроде столовой, большая, с белыми толстыми стенами; у окон, за которыми мечется во тьме что-то белое, очень широкие подоконники; огромный камин, в котором горят поле…
«Обсерватория в горах. Поздний вечер. Сцена представляет две комнаты; первая – нечто вроде столовой, большая, с белыми толстыми стенами; у окон, за которыми мечется во тьме что-то белое, очень широкие подоконники; огромный камин, в котором горят поле…
«Восемьдесят первая улица… Кому выходить? – прокричал пастух в синем мундире.
Стадо баранов-обывателей выбралось из вагона, другое стадо взобралось на его место. Динг-динг! Телячьи вагоны Манхэттенской надземной дороги с грохотом двинулись дальше, а …
«Восемьдесят первая улица… Кому выходить? – прокричал пастух в синем мундире.
Стадо баранов-обывателей выбралось из вагона, другое стадо взобралось на его место. Динг-динг! Телячьи вагоны Манхэттенской надземной дороги с грохотом двинулись дальше, а …
Ричард Бротиган (1935—1984) – американский прозаик и поэт, знаковая фигура контркультуры 1960—70-х годов, ставший вдохновителем многих писателей: от Эрленда Лу и Кристофера Мура до Харуки Мураками и Сары Холл.
В книгу вошли: сборник рассказов «Лужайк…
Ричард Бротиган (1935—1984) – американский прозаик и поэт, знаковая фигура контркультуры 1960—70-х годов, ставший вдохновителем многих писателей: от Эрленда Лу и Кристофера Мура до Харуки Мураками и Сары Холл.
В книгу вошли: сборник рассказов «Лужайк…
В книге известного драматурга представлена одна из ранних пьес «104 страницы про любовь», которая вызвала в свое время живой интерес зрителей и читателей. По ней снят популярный фильм «Еще раз про любовь».
В книге известного драматурга представлена одна из ранних пьес «104 страницы про любовь», которая вызвала в свое время живой интерес зрителей и читателей. По ней снят популярный фильм «Еще раз про любовь».
Это непростая книга, как и все творчество Владимира Орлова. Его книги не только переведены на многие языки мира, но и по праву стали классикой современной художественной литературы («Альтист Данилов», «Аптекарь», «Бубновый валет», «Происшествие в Ник…
Это непростая книга, как и все творчество Владимира Орлова. Его книги не только переведены на многие языки мира, но и по праву стали классикой современной художественной литературы («Альтист Данилов», «Аптекарь», «Бубновый валет», «Происшествие в Ник…
Б. Васильев (род. 1924 г.), сам прошедший полями сражений, рассказывает о войне открыто и реалистично. Писателя прежде всего интересуют проблемы любви, верности, нравственного долга и искреннего чувства в их противостоянии цинизму, шкурничеству, офиц…
Б. Васильев (род. 1924 г.), сам прошедший полями сражений, рассказывает о войне открыто и реалистично. Писателя прежде всего интересуют проблемы любви, верности, нравственного долга и искреннего чувства в их противостоянии цинизму, шкурничеству, офиц…
«В одном великорусском небогатом селе жил старенький шестидесятилетний поп, по имени отец Иван Богоявленский. О том, как началась его жизнь, о годах его детства и юности не мог бы рассказать никто: сам он за давностью лет все перезабыл, а жена и дети…
«В одном великорусском небогатом селе жил старенький шестидесятилетний поп, по имени отец Иван Богоявленский. О том, как началась его жизнь, о годах его детства и юности не мог бы рассказать никто: сам он за давностью лет все перезабыл, а жена и дети…
«В один прекрасный день я осознал, что заканчиваю институт.
Это было в начале сентября, когда нас собрали на кафедре, в лаборатории измерительной техники, и объявили, что начинается преддипломная практика…»
«В один прекрасный день я осознал, что заканчиваю институт.
Это было в начале сентября, когда нас собрали на кафедре, в лаборатории измерительной техники, и объявили, что начинается преддипломная практика…»