Девочка и её мозг

– Не знаю, отчего Артем сразу пошел сюда, возможно здесь находится гоавный подозреваемый. Но такой подход в корне не верен. Нельщя сразу бросатся в проблему, нужно отстранится и…

Механические слова сливаются в одно сплошное журчание, понять их смысл весьма сложно. Поэтому я сосредотачиваюсь на словах Мехтара.

Из комнаты охраны раздается грохот. Стажёр роняет кружку с кофе. Он ближе всех сидит к двери и может во всех подробностях разглядеть круглые глаза на длинных стеблях, свободно плывущие в жидкости рядом с розовыми извилинами.

Мехтар неодобрительно оглядывается на него и прикрывает дверь, оставаясь снаружи. Я позволяю себе тактичную улыбку.

– Между тем, это была ваша идея, и я благодарен вам за неё.

– Какая ещё идея?

– Задействовать постояльца из номера для «своих».

– Так там была девица! Я сам не видел, ОН заселял её лично, насколько это возможно для НЕГО, разумеется. А ещё ОН отрубил камеры в номере.

– Там была девушка и её мозг, – сказал я. – Девушка осталась в номере, а мозг…

Я указываюна банку двумя ладонями.

– Тадам! Прошу любить и жаловать.

– Да, да, любите меня. И жалуйтесь, – банка дрожит от избытка чувств. – Теперь я понимаю. Здесь сидят потерпевшие. Я мог бы сразу догадаться. По внешности человека многое можно сказать…

Зубы Мехтара блестят в одной из его издевательских улыбок.

– Ну и изверг ты, Артëм-джан. Девушка отказалась вести твоё расследование и ты…

Банка жизнерадостно тарахтит, будто не слыша реплик начальника охраны:

– В конце концов, я тот благодетель, который избавит вас от проблем и найдёт пропажу. Кстати, кто-нибудь расскажет мне о пропаже?

– Я, конечно, слышал, что девушкам мозг без надобности… – хихикает Мехтар. – Но чтобы настолько…

– Этот молодой человек сказал, что исчез робот, – продолжает механический голос, ничего не слыша кроме себя. – Скорее проведите меня к месту преступления, я всё должен увидеть собственными глазами.

– Ой, ой! Ты и глаза выдрал…

Глаза мозга качаютсяна длинных красных стеблях. Мехтар басовито хохочет, запрокидывая голову и обнажая белые крепкие зубы. Кожаная куртка поскрипывает, будто подхихикивая хозяину. Я хочу рассердится, но отчего-то мне тоже становится смешно.

– Что тут смешного? Не понимаю, – раздувается мозг. Он еще что-то вопрошает, но я уже разворачиваюсь и иду по коридору. Через некоторое раздается жужжание, это значит робот следует за мной. Я не оглядываюсь, Мехтар ни за что не пропустит этот цирк, как он сказал. Через какое-то время раздается топот ботинок, а они у начальника охраны тяжелые.

Я иду к складам ночных роботов. В груди приятная теплота, на губах улыбка. Очередная победа моей руководящей мысли над невежеством и нерадивостью подчиненных.

К неумолкающему треску мозга добавляются мягкие вздохи и хихиканья Мехтара. Я упиваюсь победой, ведь я заставил его подчинится, хотя он запросто мог направить с нами кого-то из своих подчинённых. Например, Колли. Учитывая реакцию стажёра на мозг в банке, Мехтар не преминул бы так поступить. Но любопытство пересилило даже порочную натуру.

– Мозг-джан. Даже не знаю, за что вам ухватиться, – в голосе Мехтара искрятся хитринки, но перечисляет он вообщем-то правильные вещи. – Если учесть что во врагах портального отеля числиться сам Синдикат Свободных Тел, безопасность у нас на высочайшем уровне. Судите сами…

Слова главы охраны отдаются неприятным холодком в груди. Синдикат Свободных Тел. Страшная организация. Им ничего не стоит вытащить мозг человека и запихать его в крохотный контейнер. При этом разум бедняги будет функционировать, а главное душа не останется с телом, и не улетит на небеса, как это происходит при телепортации. Душа останется связанной с куском мозга, в котором сокрыто сознание и станет страдать вместе с ним. Поэтому преступления связанные с переносом сознания считаются самыми тяжкими и наказываются в подовляющем числе живых миров смертью не зависимо от уровня жизни существа и степени его разума.

В голове вспыхивает образ юной девочки, нет, уже девушки, в конце концов Яре уже шестнадцать лет. Миниатюрная, хрупкая, она очень подвижная и, как мы шутим, вездесущая. Везде ей нужно сунуть свой вострый носик, обо всем сложить собственное мнение. Ее роскошные густые волосы всегда собраны в тугую толстенную косу.

Я тру висок привычным уже движением. К чему я вспомнил сестру именно сейчас? Я ее люблю, более близкого человека нет у меня, но это не в моих правилах праздно мыслить во время работы…

Не позволю! Я не позволю случится плохому! А ведь ОН мог бы помочь. Портальная компания не была бы такой силой, если бы не защищала своих сотрудников всеми силами. Например, имен членов правления не знаю даже я, не последнее лицо в отеле. Повар с нашей кухни частенько устраивает им угощения, его даже вызывают на совет и хвалят, но лица членов правления сокрыты за фоном мира. И даже глазные и ушные фильтры потом изымаются и утилизируются, ибо считается, что умельцы могут извлечь информацию даже из них.

Да. Надо обратится к НЕМУ. Помощь приде…

– Нет! Тёмушка! Не бросай меня! Я не смогу вытерпеть…

До щема в сердце знакомый голос прервался криком, визгом, а потом сошел на что-то булькующее и противное. Я присел и зажал уши…

– Артём-джан? Что с вами? Вы как-то странно присели и на лице страх…

Я открываю глаза и вижу лицо Мехтара. Какая-то в нем странность… Не сразу понимаю, что на смуглом лице перса отсутствует его обычная высокомерная хитринка. Сейчас там только тревога и беспокойство.

Беспокойство? За меня? Да ну, не может быть. Скорей какая-то заготовка для будущей шутки. Надо будет запомнить, что актерские навыки моего визави растут.

Я выпрямляюсь и поправляю пиджак.

– Я просто… Э-э. Показалось, что кто-то обронил филир звука. Но это просто комок земли. Вон там, под кадкой Пелонтуса…

Мехтар принимает обычный легкомысленный вид. Я выдавливаю улыбку и, чувствуя, чтотрука тянется потереть висок, меняю направление и чешу переносицу.

Тело подрагивает, ноги норовят присесть обратно. Ощущение такое, будто я только что испытал стресс. Но ведь ничего такого не было?

– Перереботал, – громким шопотом говорит Мехтар мозгу прикрыв от меня рот краем ладошки. – Такой самоотверженный. Трудится на износ.

– Да-да, похвально, – равнодушно отвечает динамик банки. – Вы не досказали про безопасность. А ведь это очень важно для воссоздания общей картины преступления. Вы можете не знать, как это делается, но положтесь на профессионала.

Мехтар замирает с раскрытым ртом. По смуглому лицу идут светлые пятна. Настает моя очередь задействовать ладошку, чтобы спрятать злорадную улыбку.

– Что же вы молчите? Говорите же, – будь у банки ножка, она бы топнула от нетерпения. – Ваше молчание становится подозрительным и я могу записать вас в подозреваемые.

– А, гм… – Мехтар вопросительно глядит на меня.

– Да, я наделил его полномочиями вести расследование, – говорю я. В груди тепло, уголки губ подрагивают, изо всех сил удерживаю их, чтобы не сложились в злорадную ухмылку. Это недостойно руководителя. Хоть и приятно, следует признать.

– Ну хорошо, – сдается Мехтар. – Безопасность помещений обслуживающего отель персонала проста, ноэффективна.Эти помещения полностью изолированы, попасть сюда можно лишь через детектор безопасности. По сути это портал, который отсекает пронос определённого вида вещей. То есть человек проходит, но если у него есть запрещённые предметы, они останутся по ту сторону. Если же запрещенный предмет спрятан под одеждой или, не дай Бог, внутри тела, тогда такой человек просто застрянет в портале и сразу обнаружит себя.

– И часто такое случалось? – шары глаз дрейфуют в жидкости на стеблях, медленно поворачиваясь, отчего я не совсем понимаю, куда они смотрят.

– На моей памяти ни разу не было, – отвечает Мехтар. – У нас очень ответственные сотрудники. А инструктаж, ха-ха, проводит мистер Горб. Он очень убедителен.

Я вспоминаю приземистого широкоплечего человека с землистым лицом и дергаю плечами. Мистер Горб и правда уникум. Иногда мне кажется, что он умеет читать мысли и чувствовать душевное равновесие. Словом, если синдикат попытается кого-то завербовать или шантажировать, он явно учует и доложит куда следует. А там уж с человеком поработают и…

– Вы сказали, что внести ничего нельзя. А вынос тоже исключен? – важным голосом уточняет мозг.

Мехтар удивлённо глядитна него.

– Да, портал двухсторонний. Сотрудники и входят и выходят через один портал. Мистер Горб раз в квартал проводит инструктаж, а раз в месяц психологические беседы, где следит за душевным состоянием. Раз в год у нас обязательный медосмотр, чтобы проверить организм на отсутствие запрещенных изменений. Ведь детектор реагирует только на сторонние предметы, если запрещенные вещи создать из тканей человеческого тела, тогда их можно будет пронести. К счастью в нашем кластере вселенной это запрещено.

– Я знаю, как вытащить что-то из защищенной зоны, – кричит мозг. Я вскидываю руки, кажется, что банка сейчас свалится с робота от возбуждения. – Мусор! Вы же выбрасываете мусор?!

В механическом голосе отчетливо слышны нотки торжества. Мы с Мехтаром переглядываемся и озадаченно смотрим на робота.

– Только не говорите, что мусорные роботы тоже ездят через детектор, – энтузиазм мозга гаснет, как прикрученая газовая горелка.

– Нет. В роботе слишком много оборудования, которое не пропустит защитный портал, – поясняет Мехтар. – Поэтому их безопасность построена на другом принципе.

– Да, это наша гордость, – вмешиваюсь я. – Пооная автоматизация, исключающая человеческую ошибку. Револьверные механизмы и умелое проектирование помещений. Я лично курировал проект. Вся соль в том, что роботы с мусорным контейнером не покидают защищённой территории. Содержимое контейнеров утилизируется так же автоматически. Передать через них что-либо наружу – невозможно.

Я заканчиваю и вижу, что оба смотрят на меня. Мехтар надевает радостное вырадение и хлопает в ладоши.

– Браво! Браво! Вы сейчас успокоили меня, как главу службы безопасности. Беспокоится не о чем, робот где-то внутри.

Я хмурюсь. По довольной роже Мехтара понятно, что он явно что-то знает. Хочет выставить меня посмешищем. Ничего, даже если с этим расследованием не выгорит, у меня все равно есть козырь в рукаве. И я его непременно вытащу.

– Не стоит беспокоится, – вмешиваетсямозг. – Ведь за дело берусь я, известный интеллектуал и разрушитель загадок. Со мною вы в три счета отыщите пропажу, и тогда можно будет переселить мою подопечную из этой конуры в роскошные апартаменты.

Мехтар глядитна него.

– У, мозг-джан. А губа у вас не дура… Хотя у вас же нет губ, ха-ха-ха!

Судя по тряске глаз мозг хочет обидется, но Мехтар с преувеличенной услужливостью распахиваетдверь с отметкой "Вход только для технического персонала".

– Дверь открывается только для определённого числа людей. Опознание идёт по группе параметров. Внешность, индивидуальный фон мира, кодировка на униформе.

Он тыкает пальцем в нарукавный шеврон с разными значками. У меня, кстати, такой же. И уровень допуска. Начальник я или нет, правильно?

Мы входим в просторное пустое помещение. С одной стороны у самого пола два забранных бронированными ставнями проёма. Ставни как раз по высоте робота, то есть человеку по пояс. Напротив уже нормальной человеческой высоты проход, закрываемый опускающейся сверху створкой.

– Вот. Фильтрационноепомещение двух смежных автоматизированных складов. За теми ставнями, – Мехтар указывает на проходы у пола, – находятся револьверы с роботами. В каждой ячейке по роботу. Действуют автоматически. Над дверью табло с числом роботов внутри.

Табло выполненыстоль искусно, что цифры будто проступают прямо на стене. И это не фон мира.

– Ночью роботы по одному выезжают из револьверных хранилищ и покидают фильтрационную комнату через ту дверь. Над ней счётчик. Утром роботы возвращаются. Два склада рассчитаны на двадцать роботов. Число направляемых на уборку роботов зависит от многих параметров, сколько людей работало днём, насколько сильно заполнены мусорные корзины и контейнеры и так далее. При желании можно спрогнозировать заранее, сколько работов будет задействовано, но, ха-ха, кому это надо. Этой ночью уехало 13 роботов, 7 оставалось в револьверах. Утром 13 роботов вернулось через вот эти широкие ворота. Но на складе, глядите.

Мы послушно глядим. На табло горят цифры "10"и "9".

– Девятнадцать. Это какой-то недоступный мне фокус. У, Мозг-джан. Полностью полагаюсь на вас. Приступайте к расследованию.

Мехтар широким жестом указывает на двери с табло и отступает в сторону. Ирония сквозит в каждом его слове, но мозг принимает их за чистую монету.

– Спасибо, коллега, – невозмутимо отвечает банка. – Прекрасное описание ситуации – половина дела. В пределах своей компетенции вы сработали великолепно. Позвольте теперь более высокому разуму приступить к работе.

Я вижу, как улыбка на губах Мехтарастекленеет, и дрожитон отнюдь не от смеха. Хм, а этот мозг знает, как поставить наглеца на место. Надо будет запомнить этот приём.

– Итак. Чтобы понять, что произошло, мы должны поставить себя на место тех, кто был здесь ночью.– важно заявляет мозг.

Мои брови приподнимаются В механическом бездушном голосе отчётливо слышатсязавышенная самооценка и самомнение. Как он умудряется через буздушный синтезатор речи передавать столь аутентичные эмоции?!

– А кто был здесь ночью? – интересуется мозг. И тут же отвечает, будто сообщает нам величайшее открытие. – Роботы. Роботы были здесь ночью. Поэтому вообразим себя роботами.

– Тебе и воображать не надо, – бурчит Мехтар.

– Простите?

– Ты сидишь верхом на роботе! Аха-ха! – нда, унывал мой начальник службы безопасности не долго.

– О. И правда! Тогда не будем медлить. Вперёд!..

– Постой, – я считаюнеобходимым вмешаться. – Это дневной робот-озеленитель, у него другая программа.

Мехтар кривится, будто куснул лимон.

– Зачем?Поржали бы.

– У меня нет на это времени, – я сурово сдвигаю брови. Хватит сюсюкать, не дети. Я должен проявить жёсткость.

Прикладываюпалец к виску и дёргаюкожу. Глазной фильтр послушно выдает на сетчатку схему моего сегмента отеля. Я выбираю взглядом нужное помещение и нещаметным нажатием пальца на кожу у глаза кликаю "связь".

Мехтар выдаетсамую язвительнуюулыбку, на какую толькоспособна его порочная сущность. Всегда так реагирует, когда видит, что я до сих порне освоил невербальное управление и помогаю себе пальцем. Но тут нет ничего зазорного, я проверял. Статистика говорит, что лишь пять процентов людей способны управлять фильтрамис помощью мозговых импульсов без длительного обучения. Сорок пять процентов учатся этому не менее десяти лет, а десять процентов и вовсе всю жизнь помогают себе пальцем. Тянуть кожу на виске самый простейший способ. Кто-то использует специальную технику морганий, но это выглядит, как нервный тик. Зато палец у виска сразу вызывает в памяти героев древности – бравых защитников президентов и значимых личностей тех лет. Они стояли рядом с объектом защиты в бронежелетах и с ушными фильтрами, настолько несовершенными, что их приходилось придерживать от выпадания этим самым движением.

– Бюро технического обслуживания, – говорю я в пространство перед собой, игнорируя Мехтара. – Ветер, говорит Артём, управляющий сегментом. Прошу выпустить ночного робота со склада номер один. Он должен отработать ночную программу пропавшего робота, но мы в любой момент должны иметь возможность его остановить.

Какое-то время никто не отвечает. Уснули они там что ли? Неужели надо к Руту обращаться?! Улыбка Мехтара делается шире, брови медленно ползут вверх. Губы округляются, у меня уже звучат в ушных фильтрах его слова:

– У, Артём-джан, и программисты тебя игнорируют?

– Выпускаюробота. Включены звуковые команды. Говорите "Стоп"и "Поехали", – раздается голос Ветра.

Лязгаютдвери, из хранилища с числом «9» выезжает робот уборщик. Число тут же меняется на «8». Теперь мы точно знаем, что оно работает.

– Прекрасно, – оживляетсямозг. – Давайте проследим его путь.

Ночной робот катитк дверце и останавливается. Та сканирует его и медленно поднимается. Робот исчезает за ней, цифра сверху меняется с «0» на «1». Ощущаю в груди приятное тепло. Все работает, как портал, а так как это моя сфера влияния, значит в том есть и моя личная заслуга. Правда ведь?

Мозг направляетсвоего робота следом, но, увы, дверь поднята на высоту робота, проход слишком низок дла банки, стоящей сверху. Мозговое убежище со звоном ударяется о ставню и начинает опасно кренится.

– Что происходит?! Покушение! Спасите! Служба безопасности!

– Стоп! Робот – стоп! – ору я.

Шлёп! Банка с мозгом почти косается пола, когда её подхватывают крепкие руки.

– У, Мозг-джан. Вы меня звали, а я уже тут, – говорит Мехтар. Белозубая улыбка излучаетбодрость. Плавным движением он подныривает в низкий проход, банка его ни капли не тяготит.

Кряхтя и завидуя его ловкости, я лезу следом. Спешно выпрямляюсь по ту сторону и поправляю пиджак. Не смотри ли перс в мою сторону с издевательской ухмылкой. Наверняка, пока я протисеивался снизу, некрасиво раскорячил ноги. Но Мехтар на меня даже не смотрит. У него новый протеже

– Ну что? Продолжим расследование? – говорит он и со стуком водружает банку на озеленителя. – А то мне всё интересней.

– Да, пожалуй, – перехватываю инициативу я. -Уважаемый мозг, вы готовы?

Он готов. После встряски глаза мозга глядятв разные стороны, а прозрачная жидкость пузырится.

– А. Гм. Пш. Пш, – отвечает банка. Глаза никак не могут синхронизироваться. Басовитый хохот Мехтара несется вдоль коридора.

– Робот, поехали, – рявкаю я. Некогда мне тут время терять. Всё им хихоньки, скоро полдень, а я даже половину сегмента не обошёл.

Озеленитель катитбанку с мозгом по заросшему плющем коридору с пальмами в пузатых кадкахследом за уборщиком.

Глава 4 – Мозг и клининговый отдел

Что произошло дальше, будет снится мне в страшных снах. Мозг начинает опрос свидетелей.

Первым ночной робот заныривает в помещение клинингового отдела. Мехтар называет его клиринговым и выдумывает гнусные шуточки, но я понимаю, что все это от зависти. Для его отдела такое красивое название я придумать не удосужился. Ибо его заслужить нужно.

Строго говоря, ночной робот тоже из клинингового отдела, только он оборудование, а здесь сидит персонал. Тося, Фрося, Мрбунга, та самая Корнелия из утреннего объявления в фоне отеля и, конечно же, Семёновна.

Две первые – юные девочки, ещё моложе, гм, меня. В возрасте ракообразных из соседнего сегмента я не разбираюсь, в анкете сказано, что на наши годы ей десять лет. Но если перевести в человеческие реалии – это где-то сорок, юность в разгаре. Корнелия – зелёный человечек, поэтому о возрасте говорить нет смысла. Как деревья они живут веками. Семёновне за двести, но рядом с зелёными она может показатьсядевочкой. Зато Семёновна хранитель ДНК профессии.

Хранитель профессии. Это тоже моя задумка. Сотрудник и вещь, должные показать связь времён и историческое развитие вида деятельности. Историческое развитие и преемственность – в этом особая сила России.

Например, легенды гласят, что раньше, ещё до межпланетного расселения в каждой организации была уборщица, которую все боялись. Роботов тогда не было, уборка была примитивным и тяжким трудом, который люди выполняли вручную. Как там называется этот инструмент каменного века? Я изучал. О, шфабра.

Так вот. По легендам в каждом уважающем себя заведении была уборщица, которую боялсядаже директор. Ибо если не вовремя зайти в помещение, где идёт уборка, можно отхватить этой самой «шфаброй» по «хребтине». Что поделать, тёмные времена были.

Семёновна хранитель этих традиций. Мехтар услышав от меня эту историю даже озаботился, отыскал в справке Фона Мира изображение, где-то заказал, как он говорит «оригинальный раритет» и подарил Семёновне. Вот, он висит на стене. Длинная палка с мокрой грубой тканью на конце. Робот озеленитель специально мочит её раз в час.

И это при том, что девочки не занимаются уборкой. С поддержанием чистоты прекрасно справляются роботы. Девочки нужны для ухаживания за растениями, коих в портальном отеле очень много. Дело в том, что после распространения конвенции "живые за живыми"на многоклеточные растительные организмы четыре года назад мы обязаны нанимать для ухода за растениями живых существ с разумом не ниже 3 баллов. А благодаря Корнелии растительности у нас очень много.

– Здравствуйте девочки! – радостно кричит Мехтар. – А мы к вам не с пустыми руками. Зрите чудо!

Помещение клинингового отдела отражает суть работы отдела, то есть больше походит на джунгли. Все здесь заросло пальмами, лианами, ползучим плющом, декоративными ёлочками и проклятым Пелонтусом, куда ж без него. Регулярно все это выплёскивается в другие отделы и просто в коридоры.

Среди этого зелёного изобилия на посулы перса поворачиваютсясразу четыре головы разной степени молодости. Все они визжат, увидев обещаное чудо. Причём грузная и объёмная Семёновна визжит громче и вышевсех. На пальму она лезет тоже выше прочих. Корнелия тоже исправно разнвает рот, хотя вряд ли оттуда доносятся звуки. Без нужды она только шелестит да похрустывает. Ракообразное естественно молчит, они же не реагируют на не касающиеся их функционал раздражители, это все знают.

– И-и-и! Что за гадость!?

– Что вы себе позволяете? – банка ходит ходуном, рискуя свалится с робота. – Я не гадость, я высокоразвитый интеллект. Со мной нельзя так обраща…

Шлёп! Мокрая ткань шфабры описывает дугу и закончила свой путь на вершине банки мозга. Меня окатывает брызгами. Это Семеновна слезла с пальмы и использовала свое орудие по назначению. В груди приятная теплота. Не зря назначал ее хранителем ДНК профессии.

Над всем этим басовито несется хохот Мехтара. Он предусмотрительно остался в коридоре, внутри клинингоаого отдела только его улыбающаяся физиономия.

Потом я всех успокаиваю и знакомлю с мозгом. Шфабра возвращается на стену, а робот, на котором ехал мозг, по нашей просьбе обновляет влажность ткани. Теперь можно приступать к… хм, допросу. По крайне мере так выражается мозг.

– Корнелия, тебе привет от Колли, – пока мозг допрашивает Тосю, Мехтар подсаживается к зелёной. – Он очень благодарит и обещает зайти. Твои растения безупречны, мы всегда знаем, где кто находится. Колли сделал коробку с планом нашего сегмента, по нему бегают твои таракашки. Каждый таракашка соответствует конкретному человеку. Например, Артём-джана у нас изображает самый мелкий и…

Он ловит мой взгляд.

– …шустрый таракан. Такой же пробивной и активный, как наш руководитель.

Корнелия хихикаети мило прикрывает изящнойладошкой. Я замечаю, что её грудь не вздымается, ведь ей не нужно получать кислород с помощью дыхания,фотосинтез наше всё.

– Лучше любой техники. Даже когда Пелонтус отпубает камеры, мы знаем, кто где ходит по нашему сегменту…

Его глаза косят в мою сторону, я краснею. Так вот как они узнают о моем внезапном приходе. Нужно поговорить с Корнелией с глазу на глаз. Если Колли удалось, вдруг и мне…

Я скольжувзглядом по её стройной девичьей фигурке очень плотно обтянутой берёзовой корой и краснею. Да, это всего лишь мимикрия, но до чего натурально и физиологично.

– Со сбоем камер ты так и не разобрался, – говорю я, стараясь придать голосу как можно более строгие нотки. Ишь, разговорились, пусть знают, что при начальстве не стоит языками трясти.

Корнелия тут же отворачивается, а Мехтар отмахивается:

– У, Артём-джан, кого это волнует? Сбои случаются редко, камеры мы смотрим ещё реже, – я вбираю воздух для гневной тирады и он частит. – Вы же прекрасно знаете, что во всем виноват Пелонтус. И что избавится от него так просто нельзя. Ведь это существо второй степени разумности. Кучу документов надо оформить, чтобы пристроить растения в другое место без вреда его нужной организации. К тому же эти работы планируются не по нашему ведомтсву, даже не по нашему сегменту. Иначе мы бы уже давно… – он приглушает годос и стреляет глазами в сторону Карнелии, – от него избавились.

– Вы должны были попробовать экранирование… – не сдаюсь я.

– У, Артём-джан. Не знал, что вы верите в шапочки из фольги. Десятилетия идут, но эти странные люди регулярно появляются и пытаются свалить вышки, транслирующие фон мира.

Я хмурюсь ещё сильнее, но тут меня отвлекают. Мозг явно затаил на девочек недоброе. Выбрав самую молоденькую Тосю, в сторону Семёновны старался даже не поворачивать глазные яблоки, он подъехал к ней вплотную и грозно рокотал динамиками:

– Когда вы в последний раз видели ночного робота?! Что вы делали сегодня ночью?! Отвечай, когда тебя спрашивает следователь! В глаза, в глаза мне смотри!.. Эй, почему у этой девушки такое зелёное лицо? Ей нездоровится?