Тропа тунеядцев – 6. Эпидемия. Часть вторая. Роман-катастрофа

– Выходит? Не выходить? – Лихорадочно размышлял Стоянов. – Вдруг, англичанин, уже – того! Или вырубился или нашло затмение разума.

Однако, Келли, живой и здоровый, вышел из машины и закурил у открытой дверцы. Стоянов, тоже вылез на дорогу и подошел к нему. По пути, он все свое внимание сосредоточил на Томасе, желая, убедится, что тот – в своем уме.

– Как дела? – Спросил болгарин, сблизившись, с британцем. – Что-то случилось?

В ответ, тот молча кивнул вперед. Только тут Стоянов обратил внимание, на трех женщин сидящих у дороги. С первого взгляда, их можно было принять за торговок, ждущих покупателей. Две, так точно походили на обычных теток, у дороги. И ведра, с товаром, были в наличии, у каждой. Зато третья! Стоянов судорожно сглотнул.

– Сколько пальцев? – Спросил Келли, у Стоянова, показывая руку.

– Три. А сколько у меня? Два?! Правильно.

– Я, дальше, не поеду. – Заявил Стоянов. – А, ты, как хочешь. Ну, их – к черту, эти машины с кубиками!

– Вопрос, в том – можно ли поворачивать. – Задумчиво сказал Келли.

– Я в машину не сяду. Я обратно пешком пойду. – Нервно заявил Стоянов.

– Хочешь совершить пешую прогулку, по здешним просторам? Оденься потеплее. Ночевать в поле придется. – Посоветовал ему британец.

– Выход у нас только один. – Заявил Стоянов. – Надо спросить прямо.

– Идти нужно вдвоем. – Сказал Келли. – На всякий случай.

– На какой такой случай?

– Мало ли какой. Идешь, со мной? – Спросил Келли.

Повисла небольшая пауза.

– Иду. – Сказал Стоянов.

Женщины приветливо заулыбались навстречу потенциальным покупателям. Босоногая девушка скучала. Видимо потому, что торговля у нее не шла. У нее, даже, ведерка, с товаром, не было.

– Здравствуйте! – Разом, поздоровались Стоянов и Келли, приблизившись к торговкам.

– Доброго здоровьечка! – Разом ответили тетки.

А девушка просто сказала:

– Здравствуйте.

– Интересуетесь, чем? – Спросила тетка в шортах. – Чего надо говорите. У нас, все есть.

Стоянов с сомнением взглянул на ведра, доверху наполненные большими черными ягодами. Ягоды были величиной с мячик, для гольфа, и выглядели подозрительно.

– Не сомневайся, милок – черника. Съедобно и полезно, для здоровья. – Сказала тетка в шортах.

Для убедительности, она взяла одну ягоду и сунула в рот. Рот у нее был черный и зубов, там, было мало.

– Может, чего другого надо? – Поинтересовалась вторая тетка, в джинсовом костюме. – У нас все есть.

– А, что, у вас, еще, есть. – Спросил Стоянов.

– А, что тебе надо? – Одетая в джинсу тетка стала загибать пальцы. – Есть черника, сам видишь! Есть голубика, есть ежевика, земляника, малина. Есть спирт, но он идет баррелями. Есть биотопливо, без акцизов и НДС. Масло миндальное…

– Извините, мы, в данный момент, не готовы, заключить сделку. – Тактично покашляв в кулак, перебил ее Келли. – Мы просто, спросить хотели.

– Не стесняйся – спрашивай! – Сказала тетка в шортах и сунула в рот еще один черный мячик, для гольфа.

Несмотря на ее заявление, что товар – целебный, зубов у нее во рту не прибавилось.

– Скажите, пожалуйста, если мы поедем, в ту сторону, – он махнул рукой, в направлении, откуда они приехали, – мы попадем, в Молочаевку?

– Конечно, попадете. – Ласково сказала девушка.

От звука ее голоса, у Стоянова, сердце, чуть не выпрыгнуло наружу.

– Доберемся до Молочаевки? – Уточнил Келли.

– Обязательно доберетесь. – Доброжелательно улыбнулась, она. – Езжайте, смело.

У БЕЛОРУССКОГО МЕТЕОРИТА АЛМАЗНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ. ПО ПОСТУПИВШИМ ДАННЫМ, В РАЙОН ПАДЕНИЯ СТЯГИВАЮТСЯ ВОЙСКА.

– Откуда, это прислали? – спросил Народный Комиссар по Культуре, у Первого Референта.

– С планеты Земля.

Комиссар вопросительно изогнул бровь.

– Новооткрытая планета. Совершенно негармоничная. – Пояснил Первый Референт.

– А, почему лаборанты сняли защиту? – спросил Комиссар, кивнув, внутрь бокса, в котором, рядом со столами, заваленными неизвестно чем, расхаживали два сотрудника комитета, в защитных костюмах, но без шлемов.

– Проверка показала, что эти артефакты угрозы, для жизни и здоровья, не представляют.

– Значит, мы можем зайти?! Пойдемте.

В боксе стоял странный запах. Пахло непонятно, вызывая странные ассоциации.

– Выяснили, что это такое? – Спросил глава комиссии, ощущая обильное слюновыделение.

– Продукты питания, которые употребляют жители, этой планеты. – Солидарно сглотнув, сказал первый Референт.

– Точно – продукты питания?

– Точно. Была сопроводительная записка.

– И, что нам с этим делать? Зачем, нам, продукты? Это не по нашей части!

– Архивариус-803241 пишет, продукты питания, на этой планете, являются основой всех культурных процессов. Вся цивилизация, построена на их потреблении. Правильном потреблении. Все нужно принимать, в определенном порядке и в определенное время. И еще – все надо правильно чередовать.

Председатель наклонился к столу, разглядывая лежащее на нем.

– Можно сделать соскобы. Провести лабораторный анализ. – Задумчиво сказал Референт.

– Собственно говоря, это не наше дело. Это – в компетенции, Комиссии по продовольственной безопасности. – Сказал Комиссар. – В число наших задач исследование питательных веществ не входит. А, вот экспериментальное исследование культурных особенностей, этой планеты мы провести можем. На основе, произведенной поставки. У них, там, переходный кризис, еще, не начался? Это не радиоактивное? Нет? Тогда пригласите штатного Биолога.

Прибывший Биолог, развязный, в силу своей исключительности, попав в бокс, принюхался и возбужденно потер руки.

– Интересно пахнет. – Сказал он. – Это какой тип питания? Антропоидный? Очень интересно! И сопроводительная записка есть. Давайте!

Сунув, присланный с Земли, чип в свой индитификатор Биолог стал обходить столы, осматривая продукты и, попутно считывая, что-то с лицевого экрана.

– Очень интересно! – Сказал Биолог и снова потер руки. – Приступим!

Он раскрыл, принесенный с собой контейнер, достал оттуда вилку и нож, отрезал кусочек, от чего-то непонятного и положил в рот. Прожевав и проглотив, Биолог, даже не стал выдерживать паузу, а снова стал резать, уже от чего-то другого.

– Это – не солидарно, с нашей стороны. – В конце концов, сказал Комиссар, когда Биолог пошел, по второму кругу. – Надо проводить развернутое экспериментальное исследование. Думаю, наш долг, как особо ответственных лиц комиссии, в него включиться!

Первый референт согласно кивнул. Комиссар торопливо сказал:

– Надо спросить, у нашего Биолога, есть у него, запасные инструменты. Ну, это – чем он режет и цепляет.

В НАСА ОТВЕРГАЮТ АЛМАЗНУЮ СОСТАВЛЯЮЩУЮ МОЛОЧАЕВСКОГО МЕТЕОРИТА.

Комиссар по Гражданским свободам и Солидарной Этике, отвел в сторону Комиссара по товарообмену и гуманитарным поставкам и интимно сказал:

– Слышал. В комиссию по культуре прислали какой-то странный груз.

– Да?! – Спросил Комиссар по товарообмену, без особого интереса, брезгливо разглядывая копошащуюся под ногами, серую массу депутатов.

Они стояли в прозрачной галерее, над помещением для заседаний Верховенствующего совета. Помещение легким изгибом уходило в бесконечную даль направо и налево. Ярусы депутатских кресел, крутыми ступенями, уходили вниз и сливались в темное пятно. Куда доставал невооруженный глаз, почти все депутатские кресла были заняты. Работать нанайским избранникам, можно было и на дому, но личное посещение заседаний давало дополнительные баллы. Определенное количество дополнительных баллов, давало возможность выдвинуться и войти в депутатскую комиссию, вместе с которой можно было отправиться в инспекционную поездку, куда-нибудь в интересное местечко. Пусть, даже, не в интересное. Хотелось отправиться, хоть куда-нибудь; вырваться из стального кольца вокруг нанайского солнца. Многие просто желали ощутить, под ногами настоящую землю, пусть и перенасыщенную радиоактивными элементами.

Ответственный за этические нормы, задумчиво посмотрел через прозрачный потолок, в звездное небо, и сказал:

– Говорят, прислали что-то съедобное. И, выглядит странно. А, их комиссар молчит. Никакого заявления не сделал. Главный по товарообмену, даже не стал спрашивать, откуда он это знает. Всем было известно, что у работников этого направления везде были свои люди.

– Да странно. Это, же – дополнительные баллы. И для комиссии, и для себя лично.

– Давай заглянем к нему. Посмотрим, что, там, такое.

В блоке комитета по Культуре, визитеров встретили насторожено. Секретарь, на просьбу проводить к руководству, отреагировал странно. Что-то, дожевывая и отводя глаза, он стал переключаться с канала на канал, но, в конце концов, председатель нашелся. Он пребывал в лабораторном боксе, вместе с тремя референтами, Биологом и двумя руководителями комитетов. Коллег он встретил настороженно, украдкой вытирая масляно блестящие губы.

– Что, тут – у вас. – Деловито спросил Комиссар по Этике.

– У нас – эксперимент. Развернутый. Культурологическое исследование.

НА ОПАСНОМ РАССТОЯНИИ ОТ ЗЕМЛИ, ОБНАРУЖЕН АСТЕРОИД, С НЕПРЕДСКАЗУЕМОЙ ТРАЕКТОРИЕЙ.

В Молочаевском бизнес-центре наступила относительная тишина. В кафетерии обосновались трое атташе по культуре и человек шесть почетных консулов. Двое, болгарин Стоянов и англичанин Келли, сидели рядом и что-то тихо обсуждали. Третий атташе, чех Ходинский, как всегда сидел, в своем углу и прикидывал, как ему разыскать, канувшего непонятно, куда, испанца Гонсалеса. Но втором этаже, в офисе «Американ Прогресс», совещались работники ЦРУ. Присутствовали все, за исключением Моники Реди.

– Нет ее нигде. – Взволнованно говорил Питер Хомсварт. – Я приехал – машины нет. Ее, тоже, не видно. Только телескоп стоит. Я свою машину поставил, чтобы место не заняли, а сам – пешком сюда.

– Ладно, с этим позже разберемся. Возможно, возникли непредвиденные обстоятельства, и ей срочно понадобилось отъехать. Телескоп она оставила, значит уехала ненадолго. Хилари, что у тебя? Исследование провела?

– Провела. – Ответила Хилари Стайнем.

– Так быстро? Что никаких препятствий не чинилось?

– Никаких. Как Сельма, мне сказала, что это в компетенции местных властей, так, я – сразу в сельскую администрацию. Там участковый был. Он говорит, что зря я, туда-сюда, мотаюсь. Говорит, там дежурный внизу сидит, подойдите к нему – он вам все покажет. Мы поехали.

– Кто – мы?

– Из посольства, мне придали нашего торгового представителя. Он в камнях разбирается. Работал в Намибии, пока не попался на чем-то. Его, по-тихому, сюда перевели. Короче, подошли мы к дежурному. Он с нами поднялся, цепочку откинул. «Исследуйте», – говорит. Мы исследовали – алмаз. Стопроцентный. Идеальной чистоты. Не поддается оценке.

В офисе долго стояла тишина. Ее можно было бы назвать пронзительной, только Хомсварт сопел, как паровоз и Сельма Уотсон щелкала пальцами.

Хаттон повернулась к Гордону, долго смотрела на него, словно оценивая, достоин он общения или нет. Потом спросила:

– Что вы, вчера говорили, по поводу изумрудов? Помните.

– Помню, конечно. Ломако сказал, что лабораторию, здесь открыли, потому, что постоянно метеориты падают. Он намекал, на изумрудную составляющую. Продемонстрировал образец. Про алмазы, ничего не говорил.

– Это неважно.

Хаттон подумала, еще немного.

– Вам, нужно, еще раз, с ним, встретиться. Надо попробовать разузнать все, в деталях.

– Мы им, еще, за первый раз, с задержкой заплатили. За плодотворное сотрудничество, могут потребовать еще.

– Понимаю. Отправляйтесь в Минск. Поменяете доллары, на евро. Возьмете, у Стюарта, из средств, на непредвиденные расходы, выделенные для нашей группы. На всякий случай, возьмите пятьдесят тысяч. Всю сумму привезете мне. Я сама, в дальнейшем, буду расплачиваться. Ваше дело возобновить контакт. Вступите в переговоры – деньгами не кидайтесь. Торгуйтесь. Тем более, русские любят поторговаться.

ВОЗДУШНАЯ СХВАТКА НЛО, В МОЛОЧАЕВСКОЙ АНАМАЛИИ. ОДНА ИЗ СТОРОН ПОНЕСЛА ПОТЕРИ. СБИТЫЙ КОРАБЛЬ ПРИШЕЛЬЦЕВ УПАЛ НА ЗЕМЛЮ.

В кафетерии, тем временем, на все лады, обсуждалась сегодняшняя поездка в Прочки.

– Я, как эту деваху увидел, душа в пятки ушла. Ну, думаю – опять приехали! – Шептал Келли.

– Самое главное пронесло. Видишь – туда нельзя, а в обратную сторону – отпустили. – Облегченно вздыхая, тоже шепотом, сказал Стоянов.

– Сегодня, их, там, трое сидело. Неизвестно, сколько, на этот раз, пришлось бы, без памяти мотаться!

– Как, ты думаешь, что это такое? Что за феномен? – Спросил Стоянов.

– В прошлом году, здесь, тоже, непонятно, что творилось. Люди прямо в центре, замертво падали. – Сказал Келли. – Сам знаешь. Ваш бизнесмен, вообще, в лес ушел. И до сих пор – где-то, там.

Стоянов неохотно кивнул, мол – было дело.

– И, как он – там? – Спросил Келли. – Не знаешь?

– Ничего. Живой, вроде. Только обратно не идет. Шлет домой фотографии. Регулярно, через участкового передает в посольство. Там, все, как положено – он, сам, участковый с газетой за сегодняшнее число. В газете не только число, но и новости, с первой полосы, совпадают. У греков – та, же история.

– Я, сегодня, ненароком, подумал, что первый раз поездкой отделался, а сегодня – в лес. Оздоровляться. – Сказал Стоянов. – Лечиться, от излишнего любопытства.

– Откуда, интересно, это идет? – Задумчиво сказал Келли. – Я, в смысле – от кого-то, конкретно или само, по себе? Может, девушка не виновата. Может, она, как предупредительный знак работает.

– Все может быть. – Кивнул Стоянов. – Где это видано, чтобы девица, из-под куста, разом столько народу сглазила.

– Нет. – Подумал, в этот момент, Ходинский. – Здесь, я, Гонсалеса, не высижу. Надо идти искать. А, где искать? Надо найти его прошлогоднюю хозяйку. Может, он, у нее, на дно залег.

ТЕЛЕСКОП WISE ЗАФИКСИРОВАЛ НЕВИДИМЫЕ ДЛЯ ДРУГИХ СРЕДСТВ НАБЛЮДЕНИЯ ЗА КОСМОСОМ, ОБЪЕКТЫ ПРИБЛИЖАЮЩИЕСЯ К ЗЕМЛЕ.

Визит Гордона, в офис космической лаборатории, во всем походил на первый. Женщины направили его в дом, а сами остались ждать в машине.

В доме, или по-здешнему – хате, было все, как в первый раз. Только полковник, то ли по имени, то ли, по фамилии Мамай, выглядел еще отстраненнее. Однако, несмотря, на остановившийся взгляд, когда Ломако налил, он выпил, вместе со всеми.

Поставив стакан, и не закусывая, Гордон приступил к переговорам.

– Хотелось бы перевести наше сотрудничество на более высокий уровень. – Заявил он.

– Это – легко. – Обнадежил его Ломако. – Дело упирается не в нас. Дело упирается в ваши финансовые возможности. Средствами располагаете?

– Располагаем.

– За это надо выпить.

После второй, Гордон осмелился поинтересоваться:

– Скажите, а метеорит. Все, еще – у вас? Или вы его переедали в головной офис?

– Ну, ты даешь – «прогресс»! Как его передашь, без большого скопления народа и представителей прессы? Он же, в офисе, растворится бесследно. Его, там, на какой-нибудь колчедан подменят и скажут, что так и было. Нет, все – тут.

Ломако наклонился под стол, достал оттуда изумруд и бухнул его на свободное, от закусок и стеклотары, место.

– А, почему вы не привлекли прессу и высокие комиссии?

– Из соображений секретности. Рано еще народ будоражить. Разобраться требуется. Что-то ты сегодня слабо соображаешь. Давай, по третьей!

– Давай!

– Ну, каков план наших дальнейших мероприятий, в рамках, тесного сотрудничества? – Благодушно спросил Ломако, когда Гордон выпил и закусил.

– Хотелось бы – информации побольше.

– На какую тему?

– На разные. Хотелось бы обсудить ситуацию в целом. Еще хотелось бы обсудить метеорит, поподробнее и убедиться, что это именно то, на что похоже.

– Не предвижу никаких сложностей. Двадцать тысяч. Или в евро, или баксы привычного образца. С мужиками, на картинках.

– Десяти, не будет достаточно?

– Двадцать тысяч и баста! Вы, же должны понимать, куда пришли. Здесь – «Росскосмос», а – не абы, что. Одна общая ситуация, на эту сумму, тянет. А, к ней, еще прилагаются поощрительные бонусы. В качестве Филиппа Тернора, например.

– Посоветоваться надо.

– Не спеши. Мы, еще тесное сотрудничество не обмыли, как надо. Сразу эту процедуру закончим, прежде чем переходить, ко второму этапу.

В машину, Гордон вернулся минут, через сорок. Четверо вагинальных американцев встретили его холодно и надменно.

– Что удалось узнать? – С каменным выражением лица спросила Хаттон.

Про себя, она подумала:

– Если Сельма захочет ему яйца отрезать – я препятствовать не буду.

– Новости неплохие. – Заявил Гордон, наполняя салон ароматами качественного алкоголя. – Только они торговаться, не расположены.

– Говорите.

– Камень обследовать можно. Общую ситуацию, готовы обрисовать. Все – за двадцать тысяч.

– Не жирно, им, будет? – Зло спросила Сельма.

– Они, нам, еще информацию о Тейлоре, обещали подкинуть.

– О Тейлоре, им, откуда известно? – неприкрыто удивилась Хаттон.

– Мне этого не сказали. Сказали, сразу – деньги, на бочку, потом разговор будет. Государственными секретами эти торговать умеют. Этих, на мякине, не проведешь. Космическая корпорация!

– Достаточно. Я все поняла. – Остановила Хаттон, Гордона.

Если бы не упоминание Тейлора, то она бы еще подумала, о сумме вознаграждения. Но – Тейлор! Тут появляется возможность убить двух зайцев. И с тарелкой разобраться и основное задание выполнить.

– Хорошо. Ведите! Хилари, ты – со мной. Проведешь оценку камня. Остальные ждите. Если – что, прикроете, нас.

Попав в офис секретной космической лаборатории Хаттон, не удивилась скудности обстановки и антисанитарии царящей в помещении. На ее взгляд, так и должно было выглядеть логово продажных сотрудников государственной корпорации.

Присаживаться она отказалась, хотя, до ее прихода, Ломако сгреб всю закуску в полиэтиленовый пакет, протер стол и табуретки.

– Внимательно слушаю. – Сказала Хаттон, с отвращением глядя на красный нос предателя.

– С чего начнем? – В свою очередь спросил Ломако.

– Вначале, проведем экспертизу.

Оценка камня не заняла много времени, хотя от его величины, у Хаттон и Стайнем, захватило дух. Хилари проделала все быстро и четко. Она достала из чемоданчика, нечто похожее на прибор ночного видения, только, с одним окуляром, посмотрела в прибор на изумруд, покручивая окуляр, для установки хорошей резкости. Потом, она молча кивнула Сесилии, собрала оборудование и поспешила поскорее убраться из этого патриархального места.

Сесилия немного подумала, на тему, отсылать Гордона или нет. Потом решила оставить его при себе, на всякий случай.

– Вы, что-то говорили, насчет Тейлора. – Сказала она резко.

– Вы что-то говорили, на тему, финансирования российской космической промышленности?

Хаттон молча достала пачку денег и бросила на стол.

– Пересчитайте.

– Если сомневаетесь, пересчитывайте сами. Здесь, в аномалии, все – на взаимном доверии. Здесь если умышленный недочет, то прямая дорога в лес, на исправительные работы. – Сказал Ломако, подгребая деньги, к себе. Зафиксировав, таким образом, перевод денежных средств, он сказал:

– Видали, вашего Тернора. Тут – он. Многие его опознали. Постоянно мелькает в этом районе. Видимо стал на тропу тунеядцев и по ней перемещается.

– Каким маршрутом?! Не поняла…

– На тропе тунеядцев, его видели, говорю. В обществе женщины.

– Это, что такое? Не понимаю, ваших слов. Что, за тропа, такая? И, куда она ведет?

– Тут вся страна этими тропами пронизана. Феномен – такой, белорусский. А как они проходят, точно, это даже местным силовикам неизвестно. Я только знаю, что здесь, в Молочаевке, несколько маршрутов пересекаются. Тут, где-то, даже, конспиративная квартира тунеядцев, раньше была. Но они в прошлом году переехали куда-то. Куда, я не знаю. Но из разговоров местных жителей, мне известно, что по тропе идет оживленное движение, перемещаются люди, деньги и материальные ресурсы.

– Какие ресурсы?

– Негосударственные. Контрабанда, несертефицированные товары, продукция теневой экономики.

– Стало немного понятно. Как ее найти.

– Этого я не знаю. Я этим, даже не интересовался никогда. За это, тут, могут, с одной стороны, свободы лишить, с другой – жизни. А, пожить, еще хочется. Места тут изобильные. С неба, не только, изумруды, алмазы сыплются. Ну, вы, уже в курсе.

– Если я попрошу вас узнать.

– Сделаю, что смогу. Но в прошлом году, я такие вопросы задавать начал – ко мне пришли и конкретно сказали, что похоронят и никто не узнает, где могилка моя. Но раз у нас – финансовые отношения, придется пойти на риск. Сегодня же займусь.

– Переходим ко второму вопросу. Это, в поле – что?

– Никто не знает. Даже наше ведомство. Точно могу сказать, что эта балда не от «Росскосмоса». Местные сами гадают, чего это – такое. Внутри, какие-то чмыри сидят. Чем занимаются – непонятно. Но очень похожи, на научных работников. В поле, чего-то, ходят, в лес ездят. Но больше водку пьют в деревне. Или к себе носят. Ученые, одним словом. Мне Шалый говорил, что у него самогон, постоянно, берут. Еще известно, что сегодня, сюда академик Мышковец приезжает. Зачем – непонятно.

– Но, это, ведь откуда-то появилось? Каким образом? Говорят за одну ночь.

– Как оно летало, никто не видел. Появилось, вроде, за ночь. Но точно сказать сложно. Может просто, пока это не построилось, никто внимания не обращал.

– Такую массу, ведь переместить надо. Какая техника для этого нужна!

– Вы наверх лазили? – Дерзко спросил Ломако. – Я – нет. Может оно наверху надувное? Вы знаете? И я не знаю. Даже милиция, которая рядом стоит ничего толком не знает. Говорят: «Чего, тут стоим – непонятно. Эта гаргара никому, нахрен, не нужна». Выяснить это можно, конечно. Только я раньше задачи, такой перед собой не ставил. За излишнее любопытство выслать могут. Мне это ни к чему. У меня тут, кроме зарплаты, командировочные идут.

Сесилии не очень хотелось вспоминать инцидент со скаутами, но пришлось. Потому, что разговор зашел о грузах, из тарелки, которые перемещаются, непонятно куда и непонятно зачем. Ломако, как ни странно подначивать ее по этому поводу не стал, а сказал сочувственно:

– Я, же говорю, тут теневая экономика и контрабанда. Государство точный учет вести не может. Сколько, тут, чего посажено никому неизвестно. К тому, же – урожайность невиданная. Государство план по производству в колхозы спускает, такой, чтобы можно было переработать на свих мощностях. А остальное в доход местных жителей идет. Сколько продукции, сверх нормативных показателей, остается – тайна, за семью печатями. Тут – спиртзавод, на спиртзаводе. Перегонные кустарные установки, на биотопливо. Все это в окрестностях раскидано. Может эти, из тарелки, что-то налево, пустили, за самогонку. Вы за ними поехали, наверно, к какому подпольному спиртзаводу подошли, ну, вас, и – того. Отогнали.

СЕКРЕТНАЯ УСТАНОВКА МЫШКОВЦА ПРІТЯГИВАЕТ МЕТЕОРИТНЫЕ ПОТОКИ. СОЗНАЕТ ЛИ АКАДЕМИК СВОЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПЕРЕД ЧЕЛОВЕЧЕСТВОМ?

Злыдник приехал в Молочаевку, как раз, вовремя, чтобы прервать дружеское общение двух старых приятелей – председателя сельсовета Заслонова и академика Мышковца. Он накрыл их в мастерской, где они, уже успели налить по второй. На этом этапе, майор, их тормозить не стал, но выпили они, под его укоризненные увещевания.

– Василий Павлович, Василий Павлович! Вам, такое ответственное дело поручено. А – вы?!

– Не переживай Иван Иванович. – Сказал академик. – Это все вписывается. Это – в рамках мероприятия. Мне сказали, что придется белиберду, какую-то нести. Значит – нужен разгон. Теперь, любую речь толкнуть смогу. По любой отрасли народного хозяйства.

Посадив Мышковца в машину, Злыдник повез его в поле. Здесь их, уже ждала съемочная группа белорусского телевидения. Пока, под руководством Калюнова, наводились последние штрихи, Василий Павлович прогулялся по дороге и оглядел летающую тарелку. Осмотром он остался доволен и интервью давал в прекрасном расположении духа. Калюнов расположил Мышковца, таким образом, что в кадре оказались опоры летающей тарелки и часть ее днища. Смотрелось это внушительно, но очень непонятно. Речь академика, тоже была туманна. Неясно было и то почему интервью, у него берет ведущая программы «Добрый ветер» – Наталья Барановская.

Она задавала ему вопросы о его научной деятельности, о новых разработках и внедренных технологиях. На вопросы, Мышковец отвечал многословно, но без излишней конкретики. Зрители узнали, что разработки ведутся, технологии внедряются и, что, в данный момент, уже имеются опытные образцы, сверхсовременных сельскохозяйственных установок, которые поднимут производство, на новый уровень. Восемь опор, торчащие в поле, за его спиной, как бы подтверждали его слова. Правда, что там – такое, целиком не показывали. Но у зрителя должно было создастся впечатление, что, то, что, там торчит, еще не до конца доработано, а поэтому – секретное. А, раз – секретное, то его целиком не показывают. Сельские жители остались довольны выступлением Василия Павловича. Городские телезрители испытали легкую тревогу. В городской среде, пошли разговоры, что как бы опять не сверкнуло, когда эту поебень включат, на полную мощность. Но эти разговоры быстро сошли на нет, потому, что вспомнилось одно напутствие, в адрес Василия Павловича. Однажды, ему было сказано, что каждое следующее его изобретение будут включать, только, тогда, когда он и его ведущие специалисты сядут, на свое творение, верхом. Причем, изобретение, не просто включат, а пощелкают тумблером туда-сюда, чтобы убедиться, что нация – в безопасности.