Распад СССР

О состоянии машин в корпусах вполне ясно говорит Дмитрий Рябышев, который являлся командующим 8-м мехкорпусом. Именно его корпус и дал бой Клейсту под Дубно. Вот, что он приводит в своих мемуарах: «К июню 1941 года корпус имел около 30 тысяч человек личного состава, 932 танка (по штату полагалось 1031). Однако тяжелых и средних танков КВ и Т-34 поступило только 169. Остальные 763 машины были устаревших конструкций, межремонтный пробег их ходовой части превышал 500 километров, на большинстве истекали моторесурсы. 197 танков из-за технических неисправностей подлежали заводскому ремонту. Артиллерии имелось также недостаточно. Из 141 орудия 53 были калибра 37 и 45 миллиметров. Средства противовоздушной обороны представляли четыре 37-мм орудия и 24 зенитных пулемета. Вся артиллерия транспортировалась тихоходными тракторами». Вот такая ситуация наблюдалась почти во всех корпусах.

И что же получается в результате? А в результате танки изношены и половину из них можно смело списать в утиль. Но что в место этого сделал Тимошенко? Правильно, начал из них создавать корпуса по 1000 штук. Делал он это в расчете на то, что корпус будет воевать как корпус, а не как полк или батальон. Дело в том, что вполне боеспособный механизированный корпус обычно состоял на тот момент времени из 300-400 танков, а мы начали создавать их в разы масштабнее. И причины этого была показана выше. Это изношенность и никудышность танков. В конце концов, сколько из таких машин в состоянии доехать до линии фронта? Половину из 1000 может ещё и сможет, а остальная сломается по пути. Но даже так, врага встретит вполне себе боеспособный корпус, поскольку именно 300 или же 400 танков из 1000 этого металлолома доберется до врага, а это численность нормального танкового корпуса.

Да, устаревшую и изношенную технику могли и списать, как предлагают в своих книгах историки. Правда, наше военное командование все-таки было куда более компетентно, в отличии от наших военных историков, которые никогда из автомата не стреляли. И оно понимало, что лучше будет не списывать старые танки, а соединить их в такие корпуса и встретить противника хоть с такой техникой. Тем более, что новых танков для насыщения всех частей не хватало.

И что интересно, так это то, что 12 июня в мехкорпус к Рябышеву приехал командующий бронетанковых войск – Федоренко. Рябышев попросил разрешение у него разрешение обучать танкистов на новеньких т-34 и КВ, однако Федоренко дал жесткий отказ и при этом сказал, что скоро практики у танкистов будет в избытке. Вот как берегли новую технику, с неё буквально пылинки убирали, а ездить запрещали. Может возникнуть ощущение, что это плохо сказывалось на боеспособности наших танкистов, которые тренировались на устаревшей технике, а в начале войны резко должны были пересесть на новые танки. Однако, принцип работы и основные механизмы у них были более чем синонимичны, поэтому опытному человеку не составит труда быстро освоить новую машину.

И вот в 10 часов 22 июня Рябышев получает приказ командующего 26-й армии, в котором значится сосредоточить войска близ Самбора, а это на минуточку 70 км. от их дислокации. А по приезду на место оказалось, что 200 танков так и не смогли добраться. Поломались в пути. Но даже так, утром в корпус пришел следующий приказ, в котором танки должны были ехать назад – к Львову, ещё 100 километров! А по прибытию снова приказ – на Броды, а оттуда уже нанести удар по противнику. В результате этого мотопробега 200 танков остались на своих метах ещё 23 июня, а большая часть сломалась по дороге. Понятное дело, что некоторые машины переправлялись на ремонт, а некоторые уничтожались, поскольку оружие не могло достаться врагу, это же подследственное дело.

Эти передвижения 8-го мехкорпуса многие критикуют, приравнивая его чуть-ли к не сознательному вредительству. Однако, и здесь все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Ведь не было же у советского командования на руках немецких планов, правильно? Мы не знали, куда могли они бить, поэтому приходилось гадать и в случае неудачи, гнать технику в другом направлении. Инициатива и скорость была на стороне немцев. Корпус Клейста был оснащён быстрыми и новыми танками, которые превосходили груду железа из 8-го мехкорпуса. И чтобы встретить врага в положенном месте и тем самым получить инициативу, приходилось устраивать подобные перемещения. Хочется отметить, что уже с 1943-го уже сами немцы метались как бешенные, пытаясь угадать место наших ударов, поскольку потеряли всю инициативу. Но летом 1941-го она как ни крути была в ихних руках. Вот Клейст и выбирал куда ему ударить, а благодаря скорости его войск, мы не могли упреждать его удары. В результате чего войска гнались на предполагаемое место удара, но в том и была беда, что предположение могло быть и ложным.

Немцы после того, как потеряли инициативу уже не просто бегали по фронту, пытаясь предугадать место нашей атаки, они просто отступали и отдавали без боя приличного размера участки. Конечно, быстроходный Гейнц в своих мемуарах пытается выставить все в том свете, что генералы правильно отступали, действовали согласно здравому смыслу и логики. А Гитлер просто так им не доверял, поскольку сам был балбесом. Какие-то линии обороны пытался строить, говорил, чтобы не отступали. Даже самому Гейнцу признавался в том, что пока за причинное место их не возьмешь, они будут отступать до самого Берлина. Но генералы уже откровенно наплевали на своего вождя. Это и может говорить только о том, в каком состоянии были вооруженные силы Германии. Что вся их система и яйца выеденного не стоит. Или же в этом стоит рассматривать гениальное применение доктрины Auftragstaktik? Ну, это та самая доктрина, по которой у немцев провалилась вся западная компания в ПМВ. Хотели пробиться через Бельгию и окружить основные силы французов, которые были бы отвлечены ударами с направления Эльзаса-Лотарингии. Но в результате 6-я армия под командованием генерала Рупрехта развила такой успех, что генерал ринулся с горячей головой вглубь Франции. В итоге у немцев тупо не хватило сил пробиться через Бельгию и осуществить захват французской армии. Так как все резервы ушли в поддержку Рупрехта. Как вы думаете, понес ли Рупрехт хоть какое-то наказание за это? Конечно нет, он сослался на эту доктрину – Auftragstaktik. На месте, мол, мне было виднее и все тут. Баста! Вот и эта баста получилась с немецкой армией.

Но даже так, уже 27 июня, наступающий из Броды на Дубно 8-й мехкорпус смог развить успех. Немецкие части были разбиты и можно было идти в тыл 1-му корпусу Клейста. И вот тут-то и развернулось это легендарное сражение. Но так получилось, что к этому времени, как понятно из всего изложенного выше немногие танки смогли уцелеть. Правда, их не Клейст позжигал, а они сломались в долгих переправках. Но нашим историкам это все равно, они приписывают потерянные в результате этот пробега танки на счет Клейста. И так у них получилась очередная катастрофа. Однако, после первых боев Рябышев получил подкрепление в размере 250 новых танков, то есть т-34 и КВ. И в результате перед Клейстом стоял полностью боеспособный 8-й мехкорпус. Так ещё свою мощь он продемонстрировал в полной силе, уничтожив 150 немецких танков. Именно поэтому планы по блицкригу начали у немецкого корпуса сразу буксовать.

Это Клейст бился головой об оборону 8-го мехкорпуса, а не наоборот. И знаете, какими методами он бился? Вперед всегда выступала пехота, поскольку воевать танками против танков не было в интересах немцев. Их тактика заключалась в том, что, когда их танки натыкались на ниши, они отводили их во второй эшелон, а на первый выпускали своё ПТО и пехоту. Казалось бы, это правильный подход, сохраняют такни, а с другой, если вспомнить что в ПТО у немцев 37-мм «колотушка», КПД которой можно сравнить с выстрелом винной пробки, то становится очень жалко пехотинцев. Представляете себе, каково это было – идти в атаку на танки, против которых у вас особо-то и нет противодействующих средств? Вот и подумайте, что ценнее: техника или люди? И кто понес колоссальные потери под Дубно?

И в результате нашего небольшого анализа битвы у Дубно что же мы видим? Видим, что никакой катастрофой она не была, что те потери, которые приписывают РККА историки являются не более как химерой. Не Клейст уничтожил столько танков, а они были потеряны в результате переходов, людских потерь по сравнению с немцами мы почти что не понесли. Но именно такими химерами и полна вся ВОВ в устах нашей ортодоксальной историографии, в чем читатель может убедиться ещё на нескольких примерах чуть далее.

И все время до этого мы вели разговор только о юго-западном фронте, а у нас ведь ещё имеется и северо-западный, и западный. Не правильно было лишать их внимания. На северо-западном также произошло кое-что интересное. Группа войск противника, которая пыталась выйти к Новгороду встретила упорное сопротивление 11-й армии. Да так погнали немцев, что была реальная возможность уничтожить 56-й мехкорпус Манштейна, помешала этому подоспевшая 16-я немецкая армия.

И это только немногие наши успешные контратаки в начале войны. Да, были и отдельные неудачи, но это не отменяет общей картины, которая заключается в том, что, отступая мы лупили немца по лицу очень больно. Немцы продвигались вглубь нашей страны, неся огромные потери, которые они были вынуждены восполнять войсками из Германии. Причем немцы имели поголовное преимущество в танках, их части были более механизированными, но все рано мы давали им знатные оплеухи. Так кто это ещё не умел воевать Красная Армия или Гитлеровский Генштаб с офицерами? Тем более, если вспомнить о том, что в конце 1942-го военный потенциал СССР развернулся в полную силу, и то как после этого мы били немцев. У них только пятки сверкали. А начиная с Жукова наши историки только и талдычат о том, что мы только отступали и получали по хребту нагайкой, не в силах дать сдачи. Как понял читатель, это наглая чушь.

А касательно немецких потерь, то тут тоже крайне интересно получается. Далеко не один вояка с немецкой стороны говорили о том, что интендантство полноценно ворует. Оно доносило ложные данные генералам и нижестоящим командирам о реальном количестве потерь. Делалось это для того, чтобы поиметь лишнее продовольствие, которое можно было бы сбыть, а деньги перевести в какую-нибудь Швейцарию. У нас же в армии такого просто быть не могло, поскольку в стране действовал всего один банк и тот государственный. Так и вывести деньги за кордон не получилось бы, поскольку всю торговлю и денежные переводы правительство отслеживало. А иметь провиант в необозримых количествах без возможности его сбыть тоже та ещё глупость. В конечном итоге, как говорил Сталин, ВОВ была не просто войной между двух стран, а она также была и классовой войной. Какая ещё армия, какие ещё люди могли бы появиться в той среде, где каждый, от высшей верхушки до полковника пытается наворовать как можно больше? Когда нечего есть, а потому, чтобы народ не бунтовал, введен натуральный террор. Поэтому даже в 1941-м были многочисленные случаи перехода немецких солдат и летчиков на сторону СССР. Так эти перебежчики после даже организовывали своего рода воззвания к немецким солдатам, с призывом к остановке войне и перехода на сторону КА.

И если уж и говорить подробнее про те котлы, которые организовывали немцы, то, откровенно говоря, это и не котлы были, а решето. Наша армия из них выходила почти что в полном составе, а немецкие генералы писали в своих донесениях в ОКХ Гальдеру о том, что котлы были удачно ликвидированы. Хотя буквально сразу же сталкивались своим авангардом с теми, кого они уже «ликвидировали». Да и вы серьезно поверите в то, что киевский котел в 600 тысяч человек смогли ликвидировать всего за пару недель, как это описано в дневнике Гальдера? Это с учетом того, что окруженную 6-ю армию Паулюса, которая приблизительно равна как раз выше озвученной цифре, советские войска ликвидировали 2 месяца? Вам не кажется, что где-то здесь передергивание или откровенная ложь? Достаточно посмотреть фотографии пленных 1941-го года, и вы увидите, что почти все присутствующие на снимках в гражданской одежде. То есть вермахт считал гражданских в качестве военнопленных. Гражданских выдавали в качестве уничтоженных в котле частей действующей РККА.

Вот, например, белостокский котел, который, как писал 2 июля 1941-го в дневнике Гальдер: «В полосе группы армий «Центр» закончена ликвидация окруженной группировки противника в районе Белостока». Так, получается, что войска под Белостоком были уже уничтожены к 2 июля. Но, внезапно происходит то, о чем пела музыкальная группа sabaton, то есть атака мертвеца. Так, читаем приказ ВГК:

«Приказ № 270 Ставки Верховного Главного Командования Красной Армии 16 августа 1941 года. He только друзья признают, но и враги наши вынуждены признать, что в нашей освободительной войне с немецко-фашистскими захватчиками части Красной Армии, громадное их большинство, их командиры и комиссары ведут себя безупречно, мужественно, а порой прямо героически. Даже те части нашей армии, которые случайно оторвались от армии и попали в окружение, сохраняют дух стойкости и мужества, не сдаются в плен, стараются нанести врагу побольше вреда и выходят из окружения. Известно, что отдельные части нашей армии, попав в окружение врага, используют все возможности для того, чтобы нанести врагу поражение и вырваться из окружения. Зам. командующего войсками Западного фронта генерал-лейтенант Болдин, находясь в районе 10-й армии около Белостока, окруженной немецко-фашистскими войсками, организовал из оставшихся в тылу противника частей Красной Армии отряды, которые в течение 45 дней дрались в тылу врага и пробились к основным силам Западного фронта. Они уничтожили штабы двух немецких полков, 26 танков, 1049 легковых, транспортных и штабных машин, 147 мотоциклов, 5 батарей артиллерии, 4 миномета, 15 станковых пулеметов, 8 ручных пулеметов, 1 самолет на аэродроме и склад авиабомб. Свыше тысячи немецких солдат и офицеров были убиты, 11 августа генерал-лейтенант Болдин ударил по немцам с тыла, прорвал немецкий фронт и, соединившись с нашими войсками, вывел из окружения 1654 вооруженных красноармейца и командира, из них 103 раненых…».

Вот так вот получается, что по немецким данным в Белостоке уже нет никого, но на самом деле оттуда выходит целая группировка с частями 10-й армии! А ведь как раз это происходило почти во всех известных котлах, которые историки выставили в качестве «катастрофы РККА». Правда, реальной катастрофой создание этих котлов обернулось для немецкого командования, которое теперь стало вынуждено оставлять в своем тылу огромное количество войск. И даже это им не помогало, все равно окруженные части РККА вырывались из них. Что ещё раз говорит об несравнимых уровнях подготовки военных кадров.

Ещё один пошленький эпизод представляет «киевский котел». Наши глубокоуважаемые историки и мессии исторической науки хором утверждают, а точнее повторяют за немецкими документами, что все наши войска, которые попали в него были уничтожены. Правда, эта версия тогда совершенно не выдерживает вопроса о том, зачем тогда отправили 2-ю танковую группу Гудериана на Москву? Если уж весь юго-западный фронт был захвачен и смят под Киевом, тогда почему 2-я группа, как и 6-я армия не рванулись напрямик к Сталинграду, дорога к которому была бы открыта, если бы произошло то, что говорят историки?

Ведь даже потеря Москвы в 41-м не была бы так ужасна, как потеря Сталинграда и отсечения Кавказа и Закавказских республик с их нефтепромыслом. Вот это была бы действительно непоправимая катастрофа. Как говорил ещё Кутузов о том, что потеря Москвы – не потеря России. Это же и относилось к рассматриваемому периоду. Кавказское направление представляло куда более важный стратегический интерес. Но немцы что-то не ломанулись туда. Хотя, по книгам и лекциям того же Исаева почти весь Юго-западный фронт умяли. Напомню, что второго эшелона у нас на этом направлении не было. Выкоси первый и иди прямой наводкой. Но ведь этого нет. Так в чем же здесь дело?

А дело в том, что почти что сразу после формирования этого котла из его огромных отверстий проходит почти половину окруженных войск. То есть три из шести там находившихся армий. Оставшиеся стали выходить так же, как выходил генерал Болдин, о чем мы говорили выше. Обо всей обстановке нам достаточно детально поведал в своих воспоминаниях Баграмян, который после выхода из котла отправился в штаб 21-й армии:

«Он водит карандашом по карте. На северном крыле – 40-я армия генерала Подласа. Сейчас ей нелегко. 90-километровый рубеж занимают малочисленный отряд генерала Чеснова, 293-я стрелковая дивизия полковника Лагутина, 227-я стрелковая дивизия полковника Тер-Гаспаряна и остатки 10-й танковой дивизии генерала Семенченко. Эти небольшие силы с трудом сдерживают натиск частей 2-й танковой армии немцев. Но в Сумах уже начала выгружаться прибывшая из резерва Ставки 1-я гвардейская мотострелковая дивизия, которая поступает в распоряжение Подласа, южнее – 80-километровый рубеж 21-й армии. Пока здесь действует лишь конно-механизированная группа генерала Белова, в которую входят 5-я и 9-я кавалерийские дивизии, 1-я гвардейская стрелковая дивизия и две танковые бригады. Сейчас в Ахтырке спешно заканчивает формирование 295-я стрелковая дивизия. Она будет выдвинута в район Гадяча, чтобы связать воедино фронт группы Белова с обороняющимися южнее частями 297-й стрелковой дивизии. Далее оборону держит 5-й кавалерийский корпус генерала Ф. В. Камкова – 3-я и 14-я кавалерийские дивизии, две танковые и одна мотострелковая бригады, части 297-й и 212-й стрелковых дивизий. Левее этого корпуса от Гавронцев до Карловки сражаются пять стрелковых и одна кавалерийская дивизии 38-й армии.

Положив карандаш, Гордов устало заключил:

– Таково положение фронта на сегодняшний день. Мне известно, что в резерве у маршала Тимошенко сейчас пока крупных сил нет. Приходится рассчитывать лишь на стойкость наших людей и на маневр силами с одного участка на другой.

Да, положение не из легких. Но как бы там ни было, а фронт живет и борется.

На пути фашистских армий вновь неколебимо стоят наши войска. И самое главное, основной костяк Юго-Западного фронта на новом рубеже составили дивизии его прежнего состава, об окружении и уничтожении которых на весь мир кричали фашисты. Из новых соединений здесь были лишь две стрелковые дивизии и 2-й кавкорпус, прибывшие с других фронтов.

Порадовал меня и тот факт, что штаб 21-й армии, который принял руководство всеми войсками, действовавшими на участке фронта между 40-й армией и 5-м кавалерийским корпусом, сохранил при прорыве из окружения основной костяк своих командиров».

Вот как получается. Почти все окруженные войска вышли из этого решета и получили подкрепление. А Геббельс тем временем трубил на весь мир о том, что костяк Юго-западного направления уничтожен, вся армия попала в котел и погибла. Наши историки, видимо, попутали немного рамки и посчитали себя предками битых немецких генералов, просто иначе объяснить их любовь ко всему немецкому и ненависть к советскому невозможно.

Наверное, каждый, смотревший фильмы про ВОВ считает, что котел под Киевом произошел по вине Сталина, который не захотел отводить войска, поскольку считал вопреки здравому смыслу, что потеря Киева понесет невосполнимый идеологический ущерб. А поэтому наплевать на логику и стратегию, необходимо удержать его любыми методами, а то не красиво получается. Правда, те, кто снял такие фильмы, так и те, кто поверил показанному на экране, понятное дело, не проверяли почему же на самом деле это окружение состоялось.

Если в Белостоке все заранее знали о том, что окружение будет неминуемым, поэтому и подвозили к линии Молотова припасы и снаряжение в расчете на то, что приграничные войска будут драться в немецком тылу, то как же смогли допустить то, что произошло под Киевом? А произошедшая ситуация, которая и привела к тому, что пришлось выводить войска из окружения крайне интересна. Началось все с того, что глава Генерального штаба Шапошников и командующий Юго-Западным фронтом Кирпонос завели между собой диалог, в котором Шапошников стал намекать Кирпоносу о панических настроениях в совете фронта. Это очень сильно обеспокоило генерала, ведь совсем недавно за паникерство и трусость был расстрелян Павлов, поэтому Кирпонос отказывается от общем отводе войск на заранее подготовленные рубежи, а вместо этого предлагает отвести части 37-й армии для отражения появившегося под Ромнами противника. Хотя не так давно общее отступление обсуждалось Буденновым, который находился на Юго-Западном фронте.

Но даже на выведение небольших частей из КиУР для Шапошникова было рискованным, поскольку он бы нес всю ответственность в том случае, если УК будет отбит немцами. То есть, получается то, что Кирпонос посылает в Ставку согласованное с Буденновым предложение об общем отводе войск, на него налетел Шапошников, который чуть не обвинил главу Юго-Западного фронта в паникерстве. Кирпонос резко включает заднюю и отказывается от отступления и говорит, что хотел лишь снять часть войск с КиУР и переправить их на появившегося у Ромнов врага. Но Шапошников воспринял это в штыки, поскольку возможность потери УК была слишком для него сильной ношей и предложил снять части с 26-й дивизии. Но проблема в том, что части с этой дивизии по сравнению с теми, которые находились в КиУР были откровенно хуже. Ими нельзя было сдержать врага. План, предложенный Шапошниковым, был изначально мертворожденным. В итоге Кирпонос стал исполнять предложенный план Шапошникова и тем самым снимает с себя ответственность, а Шапошников подловил Кирпоноса на том, что отвод войск преждевременен, а значит нельзя снимать части с КиУР. Оба пытаются сбросить с себя груз ответственности, перекидывая его как горячую картошку.

В результате, узнав об этой чехарде, Буденный посылает в Ставку донесения о том, что, если нельзя получить подкрепление, то следует немедленно отходить. А также говорит о том, что Шапошников предложил стоять до конца. Видимо, о своем решении Борис Михайлович даже Ставку не уведомил. Вот уже после этого Сталин связывается с Юго-Западным фронтом и приказывает произвести перегруппировку за счет КиУР, а также отступить и организовать оборонительный рубеж на реке Псел. И нигде не видно этой известной истерики Сталина касательно оставления Киева. Ситуация назрела, значит пора отступать.

Интересно здесь то, что оборонительный рубеж по реке Псел был уже готов к 5 сентября, о чем докладывал начальник Юго-Западного направления Буденный. И Шапошников знал об этом, но почему-то умолчал об этом перед Ставкой. Вместо этого он стал говорить о том, что управители Юго-Западного фронта и направления только и ищут куда бы удрапать. А сам уведомлял Буденного о том, что его телеграмму о занятии противником Ромны и в связи с этим необходимого отступления передал в ставку. Но судя по тому, что приказ о выводе частей из КиУР был отдан после донесения Буденного, то относительно добропорядочности Шапошникова возникают сомнения.

После всех этих событий Буденный отправился с Юго-Западного направления в Ставку, а его место занял Тимошенко. Вызвано это было конфликтом между Кирпоносом и Буденновым. Ведь Кирпонос отказался от поддержанного Буденновым предложения об отводе войск, поскольку испугался быть обвиненным в паникерстве и тем самым подставил Семена Михайловича. Конфликт был бы не минуем. А в центре всего этого находится Шапошников, который мало того, что утаил от Ставки то, что оборонительный рубеж готов и армии будут отступать на готовые позиции, пытаясь представить тем самым отступление в виде бегства, так он ещё скрывал от Буденнова то, что были резервы, в которых так нуждался Юго-Западный фронт. Все это выглядит каким-то интриганством против Семен Михайловича.

Буденный в своем последнем послании на имя Сталина писал, что в случае нехватки резервов ВГК отвод войск является назревшим решением. Шапошников ему на это ответил, чтобы они оперировали своими резервами. Но сразу после замены Буденного на Тимошенко резервы находятся! Две танковые бригады и стрелковая дивизия. Как понимать все это, Борис Михайлович?

И что занимательно, после того, как Семен Михайлович возвратился с Юго-Западного фронта, то все переговоры Ставки и Юго-западным фронтом стали вестись через начальника оперативного управления Генштаба – Василевского. То есть свой лимит доверия Шапошников утратил. Тимошенко в конце концов смог отвести войска на заготовленный рубеж, где они стойко держали оборону, а также вывел из окружения войска.

Как видим киевский котел не был виной страстного желания Сталина отстоять «мать городов русских» вопреки всякой логике, вот просто ему не захотелось город отдавать из-за потери престижа. Виноват в случившемся Шапошников, который начал плести какую-то сеть вокруг Буденного. А ведь если бы подкрепление было получено вовремя, то ещё далеко не факт, что немцы бы смогли взять Киев. Ведь та дивизия, которая впоследствии была отдана Тимошенко была 100-й, то есть той самой, которая станет нашей первой гвардейской дивизией. Да и все могло бы пройти намного плавнее и наши силы не были бы так сильно истощены, если бы не интрига Шапошникова. Но даже с учетом этого, все равно, киевский котел нельзя назвать катастрофой. Что это за катастрофа такая из которой сразу вынырнули 3 из 6 армии, а остальные присоединились к партизанам или вышли из окружения позже?