Похудение неизбежно. Здоровье, биохакинг, успех. Витамины, БАДы, фармакология

Несмотря на эти действия, количества препарата часто было недостаточно для успешного лечения. Состояние пациентов ухудшалось после кратковременного снижения температуры – они все же становились жертвами инфекции. Немногим позже началось промышленное производство. С момента окончания Второй мировой войны, когда для лечения боевых ран потребовался большой объем пенициллина, в Европе его начали производить в достаточных количествах».

Книга «10 % Human» отлично дополняет историю про пенициллин:

«До 1944 года даже легкие царапины или ранки порой приводили к смерти. В 1940 году британский констебль из Оксфордшира Альберт Александер оцарапался о колючий розовый куст. Его лицо так пострадало от заражения, что пришлось удалить один глаз и бедняга оказался на волоске от смерти. Жена Флори Этель, врач по профессии, убедила его сделать Александеру первую в мире инъекцию пенициллина.

В течение суток после впрыскивания мизерной дозы пенициллина лихорадка у полицейского прекратилась, и он начал выздоравливать. Впрочем, чуда не произошло: после нескольких дней лечения запасы пенициллина закончились. Флори попытался экстрагировать хоть немного пенициллина из мочи констебля, чтобы продолжить лечение, однако на пятый день полицейский скончался. Сегодня смерть от царапины или нарыва почти немыслима, и мы зачастую принимаем антибиотики, даже не задумываясь о том, что они спасают нам жизнь. Хирургические операции тоже представляли бы огромную угрозу для жизни, если бы не защитная мера – внутривенное вливание антибиотиков перед первым прикосновением скальпеля».

После 1960 г. когда продолжительность жизни благодаря антибиотикам увеличилась, была обнаружена опасность трансжиров. А точнее – резкое увеличение смертности от сердечно-сосудистых заболеваний.

Влиятельный учёный Ансель Кис, составлявший рацион для военных США во время Второй мировой войны и имевший связи в правительстве США, по ошибке своего исследования, связал риск повышения сердечных заболеваний с потреблением жиров. Любых жиров. Люди не знали тогда, что жиры бывают разные, а вредны, как оказалось, только промышленные трансжиры.

В книге «Дикий гормон» можно прочитать экскурс в эту увлекательную историю мирового заблуждения:

«Доктор Кис сделал неосмотрительное предположение о том, что все насыщенные жиры, все ненасыщенные жиры, весь холестерин и прочее не отличаются друг от друга. Эта фундаментальная ошибка привела к десяткам лет исследований, идущих по ложному следу, и неправильному восприятию.

Благодаря ошибке Анселя Киса в 1977 году Америка выпустила первое национальное руководство по питанию, которое заставляло людей сократить прием жиров. Уход от крайне популярной диеты тех лет подразумевал потребление больше зерновых и меньше жиров, в то время как животные жиры заменялись рафинированными растительными маслами».

В общем, господа совершили большую ошибку, так как проблемы с сердцем никуда не делись, а только усугублялись.

Пищевым производителям необходимо было сделать свои продукты более вкусными, несмотря на отсутствие в них сливочного масла, поэтому они добавляли все больше и больше сахара. Иными словами, люди отказались от жиров в пользу сахара, но проблемы со смертностью решить не удалось.

Профессор Тим Спектор:

«Как оказалось, даже малые количества (от 1 до 2 %) трансжиров при ежедневном употреблении сильно повышают уровень жиров в крови, а риск болезней сердца и внезапной смерти возрастает втрое, не говоря уже о риске онкологических заболеваний. По оценкам, каждый год 250 тысяч американцев умирают из-за потребления трансжиров. Однако влияние пищевого лобби настолько сильно, что в течение многих лет никаких реальных действий не предпринималось».

«1990 год ознаменовался закатом эры трансжиров. Голландские ученые в ходе наблюдений за испытуемыми пришли к выводу, что трансжиры повышают ЛПНП (липопротеины низкой плотности, или «плохой» холестерин) и снижают ЛПВП (липопротеины высокой плотности, или «хороший» холестерин). При дальнейших испытаниях удалось установить, что увеличение потребления трансжиров на 2 % повышает риск развития сердечно-сосудистых заболеваний на 23 %. К 2000 году настроения в обществе полностью изменились. Большинство потребителей начали сознательно избегать трансжиров. В Дании, Швейцарии и Исландии трансжиры запретили для использования в продуктах питания.»

Рэй Курцвейл «Transcendt»:

«Связь трансжиров с риском для здоровья имеет столько подтверждений, что их использование уже запрещено в ресторанах Нью-Йорка, Филадельфии и Сиэтла. В 2010 году вступил в силу закон, запрещающий применение трансжиров на всей территории штата Калифорния.»

Итак, сегодня насыщенные жиры амнистировали и реабилитировали. Ведь проблемы с сердцем, как теперь научно доказано, вызывали искусственные трансжиры и сахар.

Джейсон Фанг в книге «Дикий гормон» пишет о существовании натуральных трансжиров:

«Существуют натуральные трансжиры. В молочных продуктах содержится от 3 до 6 % натуральных трансжиров. В говядине и баранине содержится чуть меньше 10 %. Эти жиры не приносят вреда здоровью человека.

Есть натуральный трансжир, который улучшает чувствительность к инсулину и уменьшает количество жира в теле, – это конъюгированная линолевая кислота, содержащаяся в говядине травяного откорма».

Немного отвлечемся. Тим Спектор в книге «Мифы о диетах» приводит интересный пример того, как можно употреблять вредные трансжиры, даже не догадываясь об этом. Итак, true-story из предприимчивого Китая:

«Возможно, самый опасный компонент продукта – тот, что скрыт и не указан на этикетке. Среди подобных «плохишей» у меня есть бесспорный любимец – так называемое масло из сточных труб (gutter oil) из Китая. Это полная противоположность оливкового масла «экстра вирджин». О том, что отработанное масло перепродавалось для кулинарных целей, стало известно благодаря журналистским расследованиям. Не менее 10 % китайцев питаются таким маслом (в основном беднейшие слои населения и посетители уличных кафешек). Оно делается так: сначала кипятится, а потом очищается путем добавления промышленных химикатов. Свое название оно получило потому, что в буквальном смысле является порождением канализации и сточных канав, откуда его извлекают, фильтруют, чтобы удалить твердые отбросы, а потом обрабатывают в доморощенных лабораториях. Это прибыльный и по-прежнему процветающий бизнес, несмотря на то, что такое масло не только содержит известные канцерогенные химикаты, но и повышает риск сердечно-сосудистых и других заболеваний. Не так давно была арестована банда злоумышленников, которая умудрилась поставить более 3 миллионов литров такого масла в сотню городов. Особого аромата преступникам удалось добиться за счет добавки жира, извлеченного из разлагающихся останков животных. Да, это токсичное масло, ставшее причиной плохого имиджа современной китайской кухни, вряд ли принесет пользу нашей кишечной микробиоте, которая и так оставляет желать лучшего».

Еще немного про подделки из Китая. На очереди «поставки молока»:

«Незаконным подобный бизнес был признан в 2009 году после того, как американцы начали жаловаться на неприятный вкус китайского молока. Оказалось, что в молоке содержался меламин (мебельная мастика). Череду инцидентов с китайскими продуктами продолжили истории с поддельными яйцами химического производства со скорлупой из воска; кокосовыми орехами, из которых вынималось содержимое и заменялось «орехами» из бетона; пельменями на пару, в которых вместо мяса был картон; химически обработанным мясом крыс и лисиц, которое выдавалось за говядину. McDonald’s был среди многих корпораций, вовлеченных в еще один крупный скандал с китайской едой в 2014 году: их основной поставщик собирал и подвергал вторичной переработке конфискованную свинину, говядину и кур. Большая часть этого мяса была просрочена более чем на год! Конечно, нездоровые, напичканные химией продукты изобрели не китайцы».

Далее я бы хотел обратиться к очень важному вопросу, связанному с качеством калорий. С середины 20 века калорийность продуктов встала во главе диетического угла. Каждый, желающий похудеть, считывал на этикетке, сколько же ккал содержится в булочке, сырке или куске говядины. Парадокс заключается в том, что калории сами по себе не одинаковы, а потому их измерение не всегда объективно.

О том, что не все калории одинаковы, хорошо написано у Тима Спектора:

«Одно исследование развеяло некоторые из наших заблуждений. Сорок две обезьяны получали два разных рациона одинаковой калорийности в течение семи лет в контролируемых условиях. Все ингредиенты были идентичными, за исключением источника жиров: в одной группе 17 % общего количества калорий поступало в виде натуральных растительных масел, а в другой – в виде искусственных, вредных для здоровья трансжиров. Рацион был подобран так, чтобы поддерживать у животных постоянную массу тела. Но группа, получавшая трансжиры, набрала вес, причем в сравнении со второй группой у нее наблюдались трехкратный прирост вредного висцерального (брюшного) жира и плохие инсулиновые профили (это значит, что глюкоза надолго задерживается в крови). Отсюда можно сделать вывод, что не все калории одинаковы. 2000 калорий, потребленных с фастфудом, будут иметь совсем иные энергетические последствия, чем те же 2000 калорий из цельнозернового хлеба, фруктов и овощей».

Другими словами, продукты, содержащие полезные жиры, полезны для организма. Полезный жир не вызывает болезней сердца, инсультов и ожирения. Вот, что говорит об этом Тим Спектор:

«В общем, вывод таков: для большинства из нас насыщенные жиры вовсе не являются «плохишами», которых следует избегать любой ценой. Насыщенный жир, который многие потребляют с сырами и йогуртами, не вредит здоровью, как нам часто твердили, а, вполне вероятно, идет ему на пользу. Но это при условии, что вы едите натуральные продукты, которые содержат живые микробы, а не полуфабрикаты, подвергшиеся промышленной обработке, да еще полные всяких малополезных химических веществ и подсластителей.»

Тим Спектор подводит итоги:

«Метаанализ подвел итоги 21 крупного наблюдательного исследования, в которых рассматривалось потребление насыщенных жиров и были взяты за основу данные по 347 тысячам человек по всему миру. По тем 11 тысячам, у которых в последующие двадцать лет развились болезни сердечно-сосудистой системы, не было выявлено никаких взаимосвязей между болезнью сердца или сердечным приступом и количеством насыщенного жира в рационе».

Глава 5. Микробиом и его роль в формировании нашего тела

Согласитесь, весьма странно звучит высказывание «пей бактерии, чтобы похудеть». Однако это утверждение не так далеко от истины. Задача этой главы – убедить вас в этом. Я постарался выстроить хронологию взаимоотношений людей и бактерий: от полного отрицания существования микромира, появления страха перед этими крошечными существами и до реабилитации некоторых представителей, определения приносимой ими пользы, в том числе в вопросах похудения.

В конце главы я отдельно остановлюсь на весомых причинах необходимости приема пребиотиков и пробиотиков для здоровья и похудения.

5.1. История открытия бактерий – первые шаги

Бактерии на нашей планете Земля живут уже больше 2 миллиардов лет. Биомасса бактерий превышает массу всех животных и растений, вместе взятых. Напомню, что человек на нашей планете живет всего около 2 миллионов лет.

Немного истории из книги Эда Йонга «Как микробы управляют нами».

До появления на свет голландца натуралиста Антони Ван Левенгука (1632–1723) о микробах никто не знал. Благодаря изобретению самого совершенного микроскопа того времени, увеличивавшего предметы в 270 раз, Левенгук стал первым человеком, который увидел бактерии. Увиденные бактерии Левенгук назвал «анималькули».

Левенгук не был ученым, не имел высшего образования, не знал латыни и говорил только на нидерландском языке, но благодаря любознательности настоящего учёного и своему открытию, он стал почетным членом Лондонского Королевского учёного общества. Настоящий self-made man.

Но между открытием и началом исследования микробов прошло ещё полтора века. Как говорил Левенгук – «большинству людей бактерии даже не интересны, а некоторые и прямо говорят: да какая разница, знаем мы об этом или нет?» Никто и не думал, что бактерии могут быть причиной лепры, гонореи, брюшного тифа, туберкулеза, холеры, дифтерии, чумы и столбняка. Во всех болезнях того времени врачи обвиняли «миазмы» – ядовитый воздух, а попытки некоторых ученых связать бактерии с развитием заболеваний называли «абсурдными гипотезами».

5.2. Их не существует…

Аланна Коллен в «10 % Human» рассказывает нам о том, как раньше врачи пренебрегали гигиеной, полагая, что болезни передаются по воздуху:

«Конечно, об улучшении больничной гигиены необходимо думать и сегодня, но по сравнению со стандартами конца XIX века современные больницы – поистине храмы чистоты. Представьте себе больничные отделения, битком набитые больными и умирающими, неперевязанные гноящиеся раны и не стиранные годами халаты врачей, перепачканные кровью после множества операций. Когда-то люди не видели смысла в соблюдении чистоты: считалось, что инфекции возникают от «дурного воздуха», а не переносятся микробами. Считалось, что миазмы – ядовитый туман – поднимается от разлагающейся ткани или от грязной воды и что его неосязаемая сила неподвластна врачам и медсестрам.

Микробы были обнаружены еще за 150 лет до этого, однако никому не приходило в голову, что между ними и болезнями существует какая-то связь. Было принято считать, что миазмы не передаются при физическом контакте, а потому инфекции часто распространяли те самые люди, которые должны были от них лечить. Больницы стали новым изобретением, возникшим благодаря заботе об общественном здоровье и желанию донести «современную» медицину до широких масс. Вопреки благим намерениям, эти лечебницы становились рассадниками заразы, а попадавшие в них люди рисковали жизнью.»

В «10 % Human» приводятся цифры про уровень смертности в 1840 годах при родах в больнице – 32 %! В современном мире шанс умереть во время рождения ребенка равен примерно 0,2 %.

Виной всему были те самые бактерии, в которые не верили. Вот, как описан этот момент в книге:

«Больше всего от развития больничной системы страдали женщины: риск умереть от родов не снизился, а, наоборот, возрос. К 1840-м годам из всех рожениц, попадавших в больницы, впоследствии умирало до 32 %. Врачи, принимавшие роды, – а тогда это были исключительно мужчины, – объясняли их смерть какими угодно причинами – от эмоциональной травмы до расстройства кишечника. Истинную причину чудовищного роста смертности обнаружил молодой венгерский акушер Игнац Земмельвайс.»

«В венской больнице общего профиля, где работал Земмельвайс, роженицы через день попадали в две разные клиники. Одной заведовали врачи, а второй – медсестры. Каждый второй день, приходя на работу, Земмельвайс видел, как женщины рожают прямо на улице, у дверей больницы. Это было в те дни, когда для рожениц открывалась клиника, находившаяся под началом врачей. Однако женщины знали, что если они не дотерпят до следующего дня, то шансы выжить будут очень малы. Дело в том, что во врачебном корпусе таилась родильная горячка – причина большинства женских смертей. А потому роженицы ждали, героически терпя холод и боль, в надежде, что ребенок немного повременит с появлением на свет, пока не заступят на свою смену медсестры. Если удавалось попасть в корпус, которым заведовали медсестры, то можно было меньше бояться за свою жизнь. Из молодых матерей, попадавших в руки медсестер, от родильной горячки умирало от 2 до 8 % женщин – гораздо меньше, чем во врачебной клинике.

Земмельвайс начал сравнивать клиники, чтобы понять, почему в них настолько разный уровень смертности. Вначале он думал, что дело в переполненности или в климате внутри врачебного корпуса, однако так и не нашел подтверждения этой догадке. А потом, в 1847 году, его близкий друг и коллега, доктор Якоб Коллечка, скончался после того, как случайно порезался студенческим скальпелем во время вскрытия. Причиной его смерти стала родильная горячка.

Вот тогда, после смерти Коллечки, Земмельвайс все понял. Врачи сами сеют смерть в своей клинике, а вот медсестер в этом обвинить нельзя. И теперь стало ясно, почему так происходит. Пока у пациенток были схватки, доктора проводили время в морге, обучая студентов-медиков на наглядных пособиях – человеческих трупах. Земмельвайс сделал вывод, что врачи приносили смерть из прозекторской в родильные палаты. Медсестры же никогда не прикасались к трупам, и если пациентка умирала в их корпусе, то, скорее всего, возникшее у нее послеродовое кровотечение потребовало визита врача. У Земмельвайса не было четкого представления о том, какую именно форму принимает смерть на пути от морга к родильной палате, однако он понял, как можно положить этому конец.

Чтобы избавиться от запаха гниющей плоти, врачи часто мыли руки раствором хлорной извести. Земмельвайс рассудил, что если этот раствор устраняет запах смерти, то, быть может, он способен устранить и ее переносчика. Он ввел правило, согласно которому врачи обязаны были мыть руки в растворе хлорной извести после вскрытия трупов и перед осмотром рожениц. Уже через месяц уровень смертности в его клинике упал до уровня соседней.

Несмотря на серьезные успехи, которых добился Земмельвайс в Вене, а затем в двух больницах в Венгрии, современники высмеивали или игнорировали его. Ведь зловоние и засохшие пятна крови на руках хирурга в ту пору считались признаком его опыта и мастерства. «Врачи – это аристократы, а у аристократов руки всегда чистые», – заметил один видный гинеколог того времени, притом, что сам продолжал каждый месяц убивать инфекцией десятки женщин.

Сама мысль о том, что врачи могут приносить смерть, а не спасать жизнь пациентам, казалась чудовищным оскорблением, и в итоге Земмельвайса уволили. А женщины еще десятки лет подвергались риску умереть во время родов, расплачиваясь своими жизнями за высокомерие врачей.

Однако в итоге здравомыслие победило, и уровень смертности упал.

Постепенно антисептическая обработка рук стала нормой для европейских хирургов. Гигиенические правила получили распространение стараниями британского хирурга Джозефа Листера. В 1860-е годы Листер прочел работу Пастера, посвященную микробам и пище, и решил провести эксперимент с обработкой ран химическим раствором, чтобы снизить риск развития гангрены и сепсиса. Он взял карболовую кислоту (так в быту называют водный раствор фенола), которая, как было известно, не дает гнить древесине, и стал протирать ею инструменты, пропитывать перевязочные материалы и даже промывать раны во время хирургических операций. И добился тех же результатов, что когда-то Земмельвайс: уровень смертности резко упал. Если раньше из тех больных, которых оперировал Листер, умирало 45 %, то теперь, после применения карболовой кислоты, смертность снизилась в три раза.

Неукоснительное следование врачей гигиеническим требованиям, сформулированным Земмельвайсом и Листером, предотвратило заражение миллионов людей.»

5.3. Все бактерии опасны для здоровья

В 1876 году лауреат Нобелевской премии, немец Роберт Кох, врач и микробиолог, доказал на мышах, что обнаруженная в мертвом домашнем скоте бактерия Bacillus anthracis является причиной падежа животных от эпидемии сибирской язвы. С этого времени люди начинают думать, что бактерии несут только погибель.

«10 % Human» подтверждает, что, если бы не антибиотики, мы бы умирали от инфекций:

«Как уже отмечалось выше, в 1900 году в США тремя основными причинами смертности были не инфаркт, рак и инсульт, как сегодня, а инфекционные болезни, вызываемые микробами, которые передаются от человека к человеку. На долю пневмонии (воспаления легких), туберкулеза и инфекционной диареи (гастроэнтерита) – приходилась треть всех смертей в стране.

Неудивительно, что эти эпидемии серьезно сказывались на средней продолжительности жизни. В 1900 году она (в масштабах всей планеты) составляла всего 31 год. В развитых странах ситуация была лучше, но и там этот показатель немного недотягивал до 50 лет. На протяжении большей части эволюционной истории нам, людям, удавалось доживать лишь до двадцати-тридцати лет, хотя средняя продолжительность жизни, скорее всего, была гораздо ниже. За один век, причем в значительной мере благодаря достижениям одного десятилетия – антибиотической революции 1940-х, – средняя продолжительность нашего земного существования выросла вдвое. В 2005 году среднестатистический человек с большой долей вероятности мог дожить до 66 лет, а жители самых богатых стран – опять же в среднем – доживали и до 80.»

Такие цифры совсем не на пользу репутации бактерий.

Эд Йонг в книге «Как микробы управляют нами» рассказывает о том, как из «да какое нам до них дело» бактерии превратились в эпицентр научного интереса, а бактериология стала прикладной наукой, изучающей микробы:

«В 1859 году – некий Чарльз Дарвин опубликовал свой труд «Происхождение видов», что явно не пошло на пользу репутации микробов. «Так сложилось, что развитие микробной теории болезней пришлось на эпоху беспощадного дарвинизма, во время которой любые взаимодействия между живыми организмами расценивались как борьба за выживание и все вокруг считались либо союзниками, либо врагами – третьего просто не было дано, – писал микробиолог Рене Дюбо. – Все последующие попытки взять инфекционные заболевания под контроль были сформированы именно этой позицией. Это и привело к началу жестокой борьбы с микробами, целью которой было уничтожение их как в организме больного, так и в мире в целом».

С тех пор все бактерии стали считаться вредителями, патогенами и причиной всех болезней.

«После того как Пастер провел свои исследования, присутствие микробов стали считать первым признаком болезни, а их отсутствие – знаком того, что все в порядке. Сама мысль о том, что микробы могут быть безвредными, казалась настолько абсурдной, что Фридриху Блохманну, впервые увидевшему бактерий в телах муравьев-древоточцев в 1884 году, пришлось прибегать к языковым выкрутасам, лишь бы не называть их бактериями. В своих ранних записях он окрестил их «плазматическими прутиками» или «весьма заметными волокнистыми образованиями в плазме яйца». Лишь в 1887 году – после трех лет тщательной работы – он, наконец, занял четкую позицию по этому вопросу: «Ничего другого не остается, кроме как заявить, что эти прутики и есть бактерии».

5.4. Оказывается, не все бактерии опасны

Итак, оказалось, что не все бактерии вредны. Мартинус Бейеринк был одним из первых ученых, продемонстрировавших миру истинную важность микробов. В 1888 году он открыл бактерии, превращающие азот из воздуха в аммиак, который потом потребляли растения, а через некоторое время обнаружил новый вид бактерий, участвующих в круговороте серы в почве и атмосфере. Благодаря им выяснилось, что микробы – неотъемлемая часть нашей планеты, а не просто угроза человечеству.

Кстати, благодаря именно азоту, которым удобряют почвы, более трех миллиардов живущих сегодня людей и более миллиарда в будущем – обязаны своим существованием Фрицу Габеру и Карлу Бошу, открывшим и запустившим производство азота из воздуха. Бош получил за это Нобелевскую премию. Если бы не это открытие, то прокормить все 8 миллиардов ныне живущих людей не представлялось бы возможным, учитывая несовершенство технологий прошлого.

Эд Йонг отмечает, что газеты того времени заговорили о «хороших бактериях», которые удобряли почву и участвовали в производстве выпивки и молочных продуктов.

«В учебнике 1910 года написано, что «плохие бактерии», которые так всех заинтриговали, «являются лишь небольшой специализированной ветвью бактерий и в целом особой важности не представляют». Авторы учебника утверждали, что большинство бактерий являются редуцентами, то есть возвращают питательные вещества из разлагающихся органических тканей в почву и воду. «Не будет преувеличением сказать, что без них… жизнь на нашей планете наверняка исчезнет». Другие микробиологи рубежа веков выяснили, что многие микробы обитают в телах животных, растений и других видимых живых существ.»