Убийство в заброшенном подземелье

– Привет! Ты не знаешь, где найти Линта? – решил не ходить кругами волшебник.

Студент нахмурился еще сильнее, хотя, казалось бы, сильнее уже некуда.

– Он в лазарете.

Вот же леший! Неужто и Линт умудрился простудиться? Как уж тут не поверить в «проклятье древних катакомб»? Но чтобы молодого здорового парня простуда отправила в больницу – это должна быть очень тяжелая простуда. Неужто поветрие? В носу тут же подозрительно засвербело…

– Что с ним? – перехватил Скай уже уходящего здоровяка.

Тот, кажется, хотел ответить что-то грубое, но сдержался. Все-таки перед ним был взрослый волшебник, а не один из надоедливых приятелей.

– Отравление. Нашел-таки свой клад, дуралей!

– Какой клад? – удивился Скай.

Студент понял, что сболтнул лишнего, и замолк.

– Так, парень, прости, но имя твое я забыл, – признался Скай без тени смущения.

Стыдиться забывчивости сейчас было совершенно некогда.

– Кирт, – буркнул студент.

– А я Скай, – напомнил волшебник. – Так вот, Кирт, давай-ка отойдем в сторонку и поговорим.

Кирт тяжко вздохнул, но спорить не стал. Они прошлись до здания Школы и уселись на скамейку в маленьком скверике напротив крыльца.

– Я знаю про Орден Кладоискателей, – признался Скай. – Мы с Линтом ходили в подземелье вместе. Теперь рассказывай, что с ним такое?

– Ну, тогда ты должен лучше знать, что за шкатулку он притащил, – развел руками Кирт. – Я давно понял, что до добра это не доведет. Сначала было весело. Подземелья, тайны. Мы ходим по местам, о которых другие даже не догадываются… А потом все пошло наперекосяк. Они на этом кладоискательстве просто помешались, что Ниар, что Линт. И где они теперь? Один может остаться калекой, второго вообще лекари не уверены, что спасут.

– Никакой шкатулки мы в подземелье не находили. У Линта даже сумки с собой не было. Разве что он где-то подобрал ее и сунул в карман? Но мне показалось, что он не из тех, кто спрячет находку и не поделится.

– Но… – Кирт замялся. – Линт говорил, что ты точно сможешь открыть дверь. Хотя Ниар вот тоже был уверен, что сможет. Так вы ее не открыли? Тогда откуда шкатулка?

Скай вздохнул.

– Расскажи по порядку, ладно? Что за шкатулка, как выглядит, что в ней? Что Линт про нее сказал?

– Ничего он не сказал. Вчера утром на занятия не пришел. А второй парой у нас боевое волшебство, там препод – зверь. Если пропустишь, замучает потом до полусмерти. Так что я отпросился с конца первой пары, мол, нужда приспела, и побежал Линта будить. А он на полу без сознания, изо рта пена, судороги. На столе открытая шкатулка, большая, старая, с монетами. Ну, я ничего не трогал, сразу за лекарями побежал. Они сказали, что на монетах был яд. И что еще бы полсвечки – и Линта бы точно не спасли. Сейчас надежда есть, но прогноз осторожный. Слово-то какое, «осторожный»! Так бы честно и сказали: «Мы не верим, что он выживет, но вы пока надейтесь!» У них же именно это на лицах написано!

Кирт сжал кулаки.

– Короче, все решили, что Линт нашел клад. На проклятья шкатулку проверил, а про отраву не подумал. Торопился – нам же деньги для Ниара нужны.

– Вчера утром мы вернулись из подземелья, – кивнул Скай. – Но если шкатулка была большая, то у Линта ее точно не было. И, кстати, мы с ним договорились, что если не найдем клад, то денег на лечение я дам.

– Правда? – спросил Кирт. – Но Линт теперь и сам…

– Если я правильно понимаю, у меня Ниар не возьмет? – уточнил Скай. – Давай я как бы занял Линту, он передал тебе, а ты платишь за лечение. А с долгами мы уже с Линтом сочтемся, когда он поправится.

– Ну, это нечестно выходит, он ведь может и… не отдать. Давай ты мне займешь года на три. Я после учебы годик поработаю и верну. Может, даже раньше.

Скай пожал плечами.

– А почему нет? Договорились. Пойдем в лазарет, узнаем, как там дела?

Студенческая больница занимала целое отдельное здание. Пациентов здесь обычно было немного, но кроме палат тут располагались еще и алхимические лаборатории, и классы для студентов-лекарей. В подвале прятались морг и анатомический музей, о чем предупреждали вывески на фасаде со стрелками за угол. С другого угла маленькая дверца вела в лавку зельевара. На высоком крыльце главного входа о чем-то оживленно спорили трое студентов в зеленых шейных платках. Поднимающихся по ступенькам Ская и Кирта они окинули пристальными взглядами, не углядели признаков болезни и вернулись к спору.

К Линту их не пустили. На товарища кладоискателя лекари смотрели как на того, кто самолично довел друга до больницы. На Ская немного мягче, но тоже очень сурово. Однако, узнав, что Кирт принес им деньги, лекари смилостивились и нашли время рассказать о состоянии пациентов. Скаю показалось, что дело было даже не в жадности, а в том, что целителей подкупило ответственное отношение студента к пострадавшим товарищам.

Линт пока в себя не пришел, но состояние стабилизировалось. Отрава на монетах оказалась старинная, с неизвестным точным составом. Парень еще и умудрился проверить монетку на зуб. Но организм молодой, сильный, да и доставили его своевременно, так что пока справляется. Если алхимикам из лаборатории удастся распознать компоненты яда, можно будет приготовить противоядие. Остается только ждать.

Ниар стабилен, но очень подавлен, просил никого к нему не пропускать. Что совершенно неудивительно, учитывая обстоятельства. Про Линта ему пока не рассказали – зачем тревожить больного еще больше?

Скай расплатился, и они с Киртом покинули пропахший травами, спиртом и чем-то неуловимо противным дом. Студенты на крыльце проводили их долгими профессиональными взглядами. Скай даже поежился, хоть и знал точно, что на расстоянии ни один целитель человека насквозь не видит. Для такого надо щупать, желательно – без одежды.

– Кирт, а ты сможешь провести меня в комнату Линта? Ее ведь не опечатали?

– Зачем? Не опечатали, конечно: все ведь решили, что он сам виноват. Шкатулку лекари сразу забрали, когда поняли, что там отрава.

– Не знаю точно, – честно сказал Скай. – Просто хочу осмотреться. Понять, кто и как мог принести ему эту штуковину.

– Да кто угодно мог. У нас не принято по чужим комнатам шастать, поэтому двери часто не запирают. Посторонние в общежитие сами не заходят, только вместе с теми, к кому пришли. И все, кто не из Школы, должны записаться в гостевую книгу. Комендантша у нас – сущая Кошмарь, да еще и в помеси с Болотным Пучеглазом… Стоп! Так ты думаешь, Линта отравили специально?

Кирт остановился и уставился на Ская. Со стороны это выглядело угрожающе, но волшебник видел, что студент просто потрясен пониманием до оторопи.

– Похоже на то, – ответил волшебник. – Или ты думаешь, что эта шкатулка была у него раньше?

– Не было, – помотал головой здоровяк. – Линт не из тех, кто заныкал бы находку и даже не показал. Да и зачем бы ему рваться в подземелья за кладом или занимать у тебя, если у него уже была шкатулка, полная золота?

– Вот именно, – подтвердил Скай.

– Но зачем кому-то убивать Линта? Он же не сделал никому ничего дурного!

– Не знаю.

Действительно, какой толк убивать студента? С находкой за дверью в подземелье это вряд ли связано – отравленная шкатулка уже была у злодея наготове, когда студент только-только вернулся из катакомб. Да и что толку убивать одного только Линта? Про дверь знали и остальные кладоискатели. В подземной галерее побывали еще и Скай с Питом. Что-то тут определенно не сходилось.

– Линт ходил в подземелья один? – спросил волшебник. – Или еще в какие-нибудь сомнительные места?

– Нет, – уверенно ответил Кирт. – Мы же были Тайным Орденом! Манс ходил с нами не каждый раз, но мы трое, с Ниаром то есть, на все вылазки выбирались вместе. Это уже когда мы с Мансом отказались лезть к той двери, он позвал тебя. Уверен был, что там что-то ценное. Что там, кстати, оказалось?

– Еще одна дверь, – отделался полуправдой волшебник. – И возле нее скелет предыдущего кладоискателя. А с другой стороны коридор давно заилился под самый свод. Очень неприятное местечко, и никаких сокровищ.

– Б-р-р! – поежился Кирт. – Вот говорил же я, что не надо туда лазить.

– Может, он с кем-нибудь ссорился? – сменил тему Скай.

– Линт? Это вряд ли. В чужие разборки он не лезет, сам никого не задевает. За повышенную стипендию не соревнуется. Денег до сих пор ни у кого не занимал.

– Девушки?

– В прошлом году он встречался с девчонкой с целительского, Тайей. Потом она его бросила. Точно не знаю, что там у них вышло, но он ей после не досаждал, а для мести за какие-то обиды уже многовато времени прошло.

Тем временем они дошли до общежития. «Помесь Кошмари с Болотным Пучеглазом» оказалась стройной седовласой женщиной с аккуратной прической-бубликом. Без лишних вопросов она протянула Скаю толстую книгу вроде амбарной, заложенную веревочкой. На конце веревочки болтался огрызок синего алхимического карандаша. Скай поставил дату и время, сверившись с висящим над столом комендантши хронографом, заодно глянул на предыдущие записи. Волшебнику повезло: вчерашние и даже позавчерашние записи оказались на этом же развороте. Их вообще было не так уж много. Сегодня, кроме Ская, никто посторонний в общежитие не приходил. Вчера, от инцидента и до самого вечера, посетителей было множество – видимо, любопытные приятели сбежались разузнать, что произошло. А вот с утра чужих тут не было. И позавчера вечером – тоже.

Скай вернул книгу.

Раньше позавчерашнего вечера шкатулка появиться не могла – любопытный студент открыл бы ее сразу же, как только увидел. Если, конечно, он отправился в гостиницу к Скаю отсюда, а, например, не из студенческой таверны. Нужно будет выяснить и это.

Волшебнику ужасно не хватало Пита. Уж он-то уже смекнул бы, какие вопросы и кому задать, куда смотреть и что проверять в первую очередь. Но нельзя же всегда все переваливать на опытного товарища, иначе сам никогда не станешь опытным.

Комната Линта оказалась не заперта. И, судя по истоптанному полу, здесь уже успели побывать все любопытные постояльцы общежития. Впрочем, хотя бы на первый взгляд, гости ничего не испортили. Наверное, весть об отравлении их немного напугала. Так что, судя по следам, большинство посетителей потопталось у двери, глазея на «то самое место, где нашли Линта», да и убралось восвояси. Некоторые прошлись до стола. К гардеробу и большой этажерке за кроватью явных следов не вело. Это, конечно же, ничего не доказывало: если кто-то пришел сюда раньше прочих в чистой обуви и поставил на стол отравленную шкатулку, то он мог и что-нибудь забрать. Сейчас уже никто этого не разглядит. На всякий случай Скай спросил у Кирта, не пропало ли что-нибудь. Но студент не смог уверенно ответить на этот вопрос.

Скай прошел к этажерке. На ней поблескивали разноцветными проволочками модели заклятий. Вот стандартная защита, вот схема потоков в Мухогоне. Вот это, видимо, прототип дальномера. Было бы интересно изучить его получше. Вот эти явно незаконченные штуки, похоже, новые изобретения Линта. Чего тут только нет. Нет? Скай снова пробежал глазами по моделям. Кое-чего тут не было. Запирающего заклятья, которое Линт собирал в библиотеке!

Но, может быть, студент оставил его где-то еще? Он ведь обсуждал с Ниаром это заклятье, может быть, и показывал, как оно работает? Тогда модель вполне может мирно стоять в комнате Ниара.

– А где Линт держит тетради? – спросил Скай.

Кирт молча показал на ящик стола.

Заклятье ведь было не только в виде модели. Скай помнил, что схема была зарисована в серой, изрядно потертой тетрадке, и если модель Линт мог оставить Ниару, то вряд ли там же он оставил и тетрадь.

Однако и тетради с записями нигде не было.

Кирт глянул на стоящий на столе деревянный ящичек, из которого торчала дюжина стеклянных цилиндров. Скай тоже посмотрел на ящик и с удивлением понял, что это хронограф. Цилиндры изображали свечи. Синяя жидкость в них постепенно убывала, сменяясь светящимся золотистым газом. Сейчас как раз «догорала» девятая «свечка».

– Слушай, Скай, здесь ведь ничего нет? Может, пойдем? Мне к десяти на занятия нужно. Историю я прогулял, а вот алхимию никак нельзя.

Волшебник с сожалением признал, что пора уходить. Он был твердо уверен, что у кладоискателя Линта где-нибудь есть тайник. Просто не может не быть, если Скай хоть что-то смыслил в людях. Но никакого права остаться здесь и отыскать его у постороннего волшебника не было. К тому же Линт не относился к своим кладоискательским делам как к чему-то по-настоящему секретному. Так зачем бы ему прятать записи?

До обеда оставалось еще много времени, так что Скай зашел в лавку зельевара за лекарством для болящего помощника, потом еще прогулялся до соседней улицы, где торговали медом и пряностями. Покупать травы без Ника он не решился – нюх у бывшего странствующего травника намного превосходил чутье волшебника. А вот баночка аргассийского таежного меда просто обязана была порадовать больного.

Нику за время его отсутствия стало хуже. Жар не спадал. И без того тощий травник за считаные свечки осунулся и исхудал почти до того же состояния, в каком Пит и Скай нашли его в особняке на Хрустальном озере. Теперь он уже не пытался никому доказывать, что все в порядке. Смирно лежал в кровати и позволял Питу менять компрессы на лбу. Не стал противиться, когда волшебник полез щупать его лоб, послушно раскрыл рот и показал горло, только пить лекарство и засыпать наотрез отказался, пока не услышит, с какими вестями Скай вернулся. Пришлось рассказывать.

Глава 9

Волшебник с детства считал манеру лекарей скрывать от пациентов тревожащие вести полной чушью и лицемерием. Если, конечно, пациент не страдает от нервной или сердечной хвори, которая и впрямь от сильных чувств может ухудшиться, незачем его обманывать. Болезнь ведь не делает человека еще и глупым, так что он все равно заметит, что от него что-то скрывают. И будет переживать, возможно, даже больше, чем если бы знал правду. Поэтому Скай честно поведал и о том, что аудиенция у господина Рисса перенеслась, и о происшествии с Линтом.

Ник нахмурился и сам потребовал зелье.

– Нужно срочно выздоравливать. Если в деле отравитель, куда вы без меня? А пока болею, пообещайте, что даже трогать подозрительные предметы не станете!

Друзья торжественно пообещали. Ник выпил зелье и вскоре уснул. Пит заботливо подоткнул больному одеяло и шепотом предложил Скаю перейти в гостиную и раздобыть второй завтрак. Волшебник не возражал.

Пит ушел и вскоре вернулся с глиняным горшочком, накрытым сверху толстой лепешкой вместо крышки. Следом подавальщик нес кувшин травяного отвара и блюдо маленьких поджаристых пирожков.

После еды настроение у волшебника не то чтобы наладилось, но хотя бы перестало мешать думать.

– Пит, а как вообще должно проходить расследование? Ну то есть в первом нашем деле у меня было право совать везде нос, потому что собственник поместья меня для этого и нанял. Во втором же мне полномочий и не полагалось. Я должен был изображать почти что самого себя. А сейчас? Нам ведь нужно задать множество вопросов. И не простым людям, для которых сам мой гильдейский Знак – намек на особые права, а таким же волшебникам, которые могут и послать меня вместе со знаком куда подальше. Это как-то будет решено?

– Боюсь, что нет, – усмехнулся Пит. – Твою работу на господина Марка решено держать в секрете. И, чтобы не привлекать к тебе лишнего внимания, официально работать на Гильдейскую Охрану тебе тоже не разрешат. Твое имя пока что не должно быть связано ни с какими службами, ни тайными, ни явными. Где-то там, в недрах кабинетов, будет подписан секретный приказ, но нам его, понятное дело, не выдадут.

– И как выкручиваться?

– Точных инструкций я пока не получил, но по прежнему опыту прикинуть могу, что, скорее всего, будет официальный следователь. Какой-нибудь болван, зато с полномочиями. Ты ему не завидуй – на самом деле ваша волшебная братия с собственной охранкой сотрудничает крайне неохотно, так что преимущество у него чисто номинальное. И как будто бы независимо от него будем мы. Будет считаться, что нас наняло некое частное лицо, заинтересованное в деле. Какой-нибудь родственник пострадавшей или еще кто-нибудь. Господин Марк и его заместители умеют находить и убеждать заинтересованных лиц. Вот под прикрытием этого лица мы и будем задавать все вопросы. Если повезет, то нам будут на них отвечать гораздо охотнее, чем нашему официальному коллеге.

– Но, например, шкатулку, которая отравила Линта, не покажут.

– Если сумеешь обосновать, что отравление студента относится к основному делу, то покажут. Просто неофициально. Тут вообще многое зависит от удачи. Тот парень, что будет формально вести расследование, может оказаться вообще в нем не заинтересован, тогда его на каждую мелочь придется чуть ли не пинками сподвигать. Или, наоборот, некоторых задевает роль подставного следователя, и они бросаются доказывать себе и начальству, что они-де круче агентов Тайной Службы. Тогда он будет замалчивать то, что раскопает сам, чтобы раскрыть дело первым. Придется из него информацию вытрясать, почти как из злодея, только без рукоприкладства.

– А без таких сложностей нельзя?

– Не, – развел руками Пит. – С людьми без сложностей не бывает.

Он посмотрел на скисшего волшебника и добавил:

– Иногда все-таки везет, и попадаются вполне нормальные ребята. Так что не теряйте надежды, ваше мажество!

– И много ты их встречал? – буркнул волшебник.

– Не очень, – признал Пит. – Впрочем, по правде говоря, я и сам еще так не работал. Только на подхвате бывал. Зато и у тех, кто с официальной бумажкой, и у тех, кто в тени. Так что насмотрелся на этот процесс с обеих сторон. Давай раньше времени не будем впадать в тоску?

– А когда уже можно будет? – усмехнулся Скай.

– Ну, этот момент мы точно не пропустим, – рассмеялся Пит и тут же снова стал серьезен. – А нашего страдальца не пора показывать лекарю? Может, его надо в больницу отвезти?

– Пока вроде бы опасности нет, – успокоил его Скай. – Была бы, я бы не про дела с тобой разговаривал, а уже бы целителя сюда волок. Надеюсь, зелье подействует как надо. Тогда через три дня Ник уже будет на ногах. Самое сложное – заставить его чинно пролежать эти три дня, а не вскочить, едва только силы начнут возвращаться.

– Заставлю, – пообещал Пит.

– И как у тебя это получается? Почему тебя он слушается, а со мной препирается по поводу и без? – посетовал волшебник. – Я же ему зла не желаю! И даже волшебству его учу.

– Ты добрый, а я, ежели чего, и подзатыльник отвесить могу, – рассмеялся Пит. – Если серьезно, то ты его жалеешь. Ему это не нравится.

– А ты разве его не жалеешь? Он же столько пережил.

– Говорю же, добрый ты, – обвинительно ткнул в волшебника пальцем Пит. – А я не очень. Ну да, он пережил такое, что нам и в кошмарах не привидится. Но, заметь, пережил. Дальше живет. Нам помогать старается, волшебству вон учится. Я его за это уважаю, без всяких поблажек. Потому что вот так вот пережить, не сломаться – это совсем не каждому под силу. Он сильный, и я это признаю, но при этом я старше и намного опытнее. Так что потакать ему во всем тоже не собираюсь. На том и сходимся.

– Получается, я его своей жалостью унижаю? – расстроился Скай.

– И при этом балуешь, – согласился Пит. – Ты только не старайся сейчас срочно поменять свое к нему отношение, ладно? Пусть все выстраивается постепенно.

– Ну и что мне в таком случае делать?

– Ничего, – улыбнулся Пит. – На самом деле, он к тебе очень привязан и прекрасно понимает, что ты не хочешь его обидеть. Ты уже все равно будешь думать над моими словами, значит, жалеть его станешь меньше. Видишь, какой я коварный интриган?

– Настоящий тайный агент, – согласился волшебник.

На душе немного полегчало.

К обеду Ник проснулся. Выглядел он не намного лучше ходячего покойника, но еды попросил нормальной и умял целую тарелку куриного супа. Запил малиновым морсом с очередной порцией лекарства и снова уснул. Скай оставил Пита присматривать за больным, а сам отправился в Гильдию.

Господин Рисс расхаживал из угла в угол. Просторный кабинет был рослому плечистому волшебнику как будто бы немного тесноват.

– Да уж, откопали вы нам задачку, коллега, – Рисс обвиняюще посмотрел на Ская.

Тот молчал. По пути он как раз пообещал себе оставаться вежливым и не злиться на «больших дядь», как бы скверно они себя ни вели. Нервы, в конце концов, из казны не компенсируют.

Рисс помолчал, вздохнул и продолжил уже другим тоном:

– Покойный волшебник, чьи останки вы обнаружили в подземелье, был моим коллегой сто с лишним лет назад. Расследовал исчезновение молодой волшебницы, выпускницы ларежской Школы, но и сам пропал. После него это дело еще какое-то время велось, пока не ушло в архив как бесперспективное. Портрет этой волшебницы, то есть ее призрак, конечно, нашелся в этом проклятущем музее. И он там не последний из старых. Но это – дела дней давно минувших. А нынешнего гаденыша вы, похоже, все-таки спугнули.

Скай с самым виноватым видом потупился, хотя своей вины и не чувствовал. Они со своей стороны сделали все возможное, чтобы злодей не понял, что его выставку кто-то посетил, но если тот пришел в подземелье вскоре после кладоискателей, то мог почувствовать остатки силы от Очищающего заклятья. Ну или просто заметил, что пыли на полу скопилось слишком мало. Говорить об этом сейчас Риссу никакого смысла не было.

– Вы, кстати, не обсчитались? Полотен точно было пятьдесят одно?

– Точно, – уверенно ответил Скай. – Мы их не только посчитали, но и отметили на плане комнаты.

– Да, на вашем плане пятьдесят одно. А на стенах их пятьдесят. Пропало одно из свежих.

– Последнее?

Рисс посмотрел на молодого волшебника с непонятным выражением. То ли одобрил вопрос, то ли наоборот, счел его глупым.

– Нет, не последнее. По крайней мере, не до конца просохшая картина там есть, а на стене имеется промежуток между двух картин вот здесь, – он взял со стола план, новый, не тот, что рисовал Линт. – Похоже, что не хватает картины восьмилетней давности. Если, конечно, он действительно рисовал по одной в год.

– А разве это не так? – удивился Скай. – Платья же…

– Платья можно надеть и старые, – строго ответил Рисс. – Пока у нас нет ни имен жертв, ни, соответственно, времени их смерти, ни даже результатов анализа краски на полотнах, делать поспешные выводы мы не будем. Доподлинно мы сейчас знаем только год исчезновения Литы из рода Аурелис, чью пропажу расследовал наш давно покойный коллега, но это нам мало помогает. Вы, кстати, не помните, отличалась ли чем-то от прочих пропавшая картина?

Скай не помнил.

– Признаться, я не смотрел на лица. Платье, может быть, еще смогу вспомнить. Да, кстати, если мы стараемся избегать домыслов, мне стоит сначала еще раз посмотреть на оставшиеся картины. А вдруг они висят уже в другом порядке?

– Дельно! – одобрил Рисс. – Так вы хотите участвовать в расследовании? Или готовы только дать свидетельские показания?

– Хочу, – кивнул Скай. – Но есть нюансы…

– Знаю. Мы с коллегами из Тайной Службы это уже обсудили. Если вы готовы, в семь вечера приходите вместе с напарником на совещание, там и получите инструктаж. Как раз к тому времени результаты алхимического анализа красок получим.

– Там? – переспросил Скай.

Рисс вдруг расхохотался.

– Тайная Служба во всей своей красе! Совершенно не уважают молодых сотрудников. Что, даже не знаете, где у вас штаб-квартира? Все через старшего коллегу?

Скай пристыженно кивнул.

– Если осточертеет такое отношение – переходите к нам. Вы, похоже, парень толковый.

– Спасибо, – смутился Скай. – Так куда приходить вечером?

– Вот пусть вам старший коллега и показывает, – ехидно усмехнулся Рисс.

– Хорошо. А что там, за дверью?

– Вот вечером и узнаете. А теперь…

– Подождите! – не дал себя выставить Скай. – Есть еще кое-что…

Он рассказал о Линте. О тайном ордене кладоискателей теперь уже тоже молчать не стоило – следователям нужна полная картина произошедшего.

Рисс задумчиво постучал пальцами по спинке стула для посетителей.

– Да, пока не доказано обратное, считаем, что эти дела связаны. Есть соображения?

– Нужно выяснить, когда Линт в последний раз до похода в подземелье заходил в свою комнату. Шкатулка появилась там уже после этого. Будет отрезок времени – можно будет постараться узнать, кто мог ее туда принести.

– Неплохо. Что еще?

Скай задумался.

– Если шкатулка уже была в комнате, когда Линт вернулся из подземелья, а на меня при этом никто не покушался, то можно предположить, что непосредственно в катакомбах или по пути злодей нас не видел. Решение было принято раньше. То есть злодей откуда-то знал, что Линт намерен залезть в его тайник. Причем, раз остальные кладоискатели тоже не пострадали, он должен был знать, что они отказались от этой затеи.