Поиграем в кошки-мышки?

– Это был несчастный случай.

– С летальным исходом?

– И это тоже. Тогда четверо, включая меня, серьезно пострадали. Трое выкарабкались, четвертому не повезло.

Ого. Мало того, что он не отрицает, так еще и невероятно буднично об этом сообщает.

– Миленько. – Медленно продвигаюсь вперед, жмурясь от развернувшегося впереди файер-шоу. А у них тут весело. И народу просто куча. Самой бы не терануть кого ненароком, а то лезут прямо под колеса. – А теперь ты решил попытать удачи со мной? Вдруг тоже откинусь? Типа, «так не доставайся же ты никому»?

– Глупости не говори. Тебе ничего не угрожает.

– Точно?

– Точно. Шмель отличный орг. У него редко когда случаются осечки.

– Шмель. Погоняло так себе для нарушителя закона. – Красиво запарковываюсь между старенькой «Нивой» и оттюнингованным под завязку «Порше». Разброс в качестве тачек тут, конечно, мощный. – Не поняла. Это сборище для вип-мажоров или сюда берут всех подряд, лишь бы мотор не глох?

– А ты чего ждала? Понтов и экшена? «Форсажа» пересмотрела? Сюда приезжают выпустить пар: неделя началась тяжело, босс – козел, подчиненные – идиоты… Народ приезжает за дозой адреналина, общается, курит кальян и разъезжается. Здесь неважно, на какой машине ты приехал. Главное – желание участвовать. Если хочешь сборище фриков без тормозов, тогда вперед и с песней к «Койотам». Вот там не удивляйся, если окажешься в реанимации. У них правил вообще никаких нет.

– Дай угадаю: именно там и случился инцидент с летальным исходом?

– Неважно, – уходит от ответа Кирилл, отстегивая ремень безопасности.

Неважно. Ага. А чего тогда так напрягся? Но все же не настаиваю. Может, не так уж и наплевать ему на все, как мне показалось.

– Неважно так неважно. – Глушу мотор, бросая беглый взгляд на приборную панель, где, игнорируя специальную подставку, небрежно валяется последний айфон. Высвечивающий на беззвучном входящий. Без фотки, только имя. – Тебе тут Эля звонит. Дай угадаю: твоя девушка? – с тихим злорадством тянусь к зеленой кнопочке.

– Не трогай!

Поздно.

– Упс, я случайно. Сорянчик, – наигранно виновато скалюсь.

Крестовский, скрипя зубами, вынужденно переключает на громкую связь.

– Да.

– Привет, Кирюш. Опять вне зоны доступа? Еле дозвонилась.

Какой приятный голос. Не противный так точно.

– Здесь ловит плохо.

– Здесь – это где?

– Здесь – это здесь.

– У тебя там вечеринка?

Она, наверное, имеет в виду долбящую музыку, которую практически не глушит корпус «мустанга»?

– Не совсем. Так, встретился со старыми знакомыми. У тебя что-то срочное? Давай я позже перезвоню.

– Позже перезванивать не обязательно. Лучше встречай меня в аэропорту послезавтра.

Кирилл давится зубочисткой, отгрызая кусок и проглатывая.

– В смысле? – с трудом сдерживая кашель, хрипит он.

– В прямом. Я убедила папулю отпустить меня на свадьбу отца моего жениха.

Нет. Кашель удержать не получилось.

– «Ж-жениха»?

– Пришлось сказать ему, что ты сделал мне предложение. Иначе бы он не отпустил познакомиться с твоими родителями.

– Эля, ты охренела? Что за самоуправство?

– Не злись, Кирюш. Я же не просто так: у меня для тебя есть важная новость, которую не рассказывают по телефону. Плюс я ужасно соскучилась. А ты разве нет?

– Кхм… Соскучился, ага. Слушай, давай я все-таки позже перезвоню? Въезжаю в туннель. – Крестовский отключается поспешно, тихо цедя сквозь зубы: «Мля-я».

– Какой туннель, бестолочь? – хихикаю. – Сам себе противоречишь. Она ж не настолько дура.

– О да. Она не дура, – зарывая пальцы в волосы, присвистывает тот. – Поэтому и приезжает. Почуяла опасность и едет территорию помечать.

Какие у них, однако, крепкие и доверительные отношения. И зачем это все?

– Надо же! – Меня снова уносит в хохот. – Оказывается, на свете существует та, что держит твои фаберже в ежовых рукавицах. А она мне уже нравится.

– Заткнись. Просто заткнись.

Затыкаюсь. Но про себя все равно тихо ржу. Просто его физиономия… О, эта секундная гримаса паники стоила того, чтобы приехать. Жаль только, что она очень быстро уступает место привычной беспечности.

– Херня. Разрулим. Вылезай из машины, здороваться пойдем. Ну и в заезд впишемся, если еще есть место.

В заезд? Ого, это сильно. Я пусть и люблю иногда полихачить, но в гонках прежде еще не участвовала. Не доводилось. Ма, если узнает, весь корвалол в аптеке скупит. Она и так не очень рада тому факту, что я вожу. Вернее, как вожу.

Выходим на улицу, утопая в коктейле ароматов. Паленая резина, кострище от огненного шоу и любимый запах бензина моментально отправляют на второй план поселившийся в ноздрях привкус одеколона.

А тачки, каки-и-ие тут тачки…

И я, разумеется, не о стандартном ширпотребе, а о красавцах спорткарах. Голубой «Ягуар F-Type», серебристый «Шевроле-Камаро» и… мамочки, держите меня семеро, король дорог – Bugatti Veyron Super Sport.

Возле каждой торможу, обтекая ванильной лужицей. Крестовскому приходится ревниво подталкивать меня в лопатки, ворчливо приговаривая:

– Ветреная женщина. Как быстро ты предала мою крошку, стоило только фарами поманить. А еще меня осуждаешь.

– Я не виновата. Оно само-о-о… – Застываю как вкопанная возле «харлея». Вот это мотоцикл, вот это агрегатище! Какие формы, какая брутальность, какая…

Настолько впечатляюсь байком, что не замечаю его хозяина: высокого, широкоплечего блондина. Стоявшего к нам спиной и с кем-то разговаривающего, но при виде Кирилла моментом переключающегося.

– Дарова. – Парни обмениваются рукопожатиями, а я… А я словно вьетнамские флешбэки ловлю, вглядываясь в знакомые черты. Он изменился. Стал уже не просто симпатяшкой, а прямо-таки обалденно красивым мужиком. – Когда Борзый сказал, что ты снова в городе, я даже не поверил сперва. Надолго?

– Пока не знаю, как карта ляжет. Давно сменил «хаммер» на «харлей»?

– Чередую.

– Смотрю, гонки приносят куда больше прибыли, чем раньше.

– Ты многое пропустил.

– Догадываюсь. – Крестовский замечает мой взгляд. И блондин наконец тоже. – Это…

– Карина Скворцова, – улыбается Шмель.

И я тоже не могу сдержать улыбки. Это ж надо, только-только ведь вспоминала его!

– Даниил Шмелев. Как тесен мир. Ну, привет… Шмель.

– Привет, – смеется тот. – И правда, что еще можно сказать в таких случаях, да? А ты похорошела. И теперь… с Крестом? Засада. Кажется, зря я тебя упустил.

– Так. Стопэ, – напрягается Кирилл. – Не понял. Вы что, знакомы?

Шмелев не торопится отвечать. Лишь продолжает лукаво улыбаться, оставляя право ответа за мной.

– Конечно знакомы, – хмыкаю. – Сложно забыть того, кто лишил тебя девственности.

Амстердам, год назад

Неплохо, неплохо.

Первые минуты девица подтупливает, не сразу подружившись со сцеплением. Моя крошка то и дело рыскает, заставляя вжиматься в сиденье поглубже, однако затем ничего, езда выравнивается. И вот мы уже с ветерком едем вдоль многочисленных каналов Амстердама.

Стоит отдать должное, за рулем фиолетововолосое создание смотрится неплохо. Не так хорошо, как смотрелась бы на заднем сиденье с раздвинутыми ногами, но тоже сгодится.

Высунув локоть в открытое окно, искоса поглядываю за сосредоточенным личиком. Вот, вроде бы, и ничего особенного в ней нет, но…

Дерзкая девчуля, с огоньком. Ярко накрашенные губы вон как эстетично покусывает на азарте. Глаза как щурит. Курносую носопырку забавно морщит. В ухе, между фиолетовыми кудрями, блестит россыпь сережек разных форм. Много.

Нет, в ней точно что-то есть.

Особенно когда она молчит, потому что салон пропитан тишиной все те четверть часа, пока она бесцельно нарезает круги по ночному городу и красиво уходит в крутые повороты.

Не включаю магнитолу, чтобы не рушить странную, но залипательную атмосферу, хотя быть пассажиром в собственной тачке, конечно, капец как непривычно. Рефлексы работают на опережение.

Пару раз я уже тянулся к невидимому рулю, запоздало понимая, что он, вообще-то, расположен с другой стороны. Да и вообще, все это, конечно, круто, однако…

– Накаталась? – не выдерживаю.

Неболтливая девушка – это, несомненно, бонус, вот только диалог ведь выстраивать надо. Впрочем, я не против занять наши языки и другим, более интересным занятием…

– Нет.

Сказала как отрезала.

– За аренду транспорта платят.

– Ты, вроде, не бедный. Или последние гроши на пафосные часы спустил?

Опять наезд? Прическа ей моя не нравится, «Картье» не угодил. Сплошные предъявы.

– Я же предупредил: оплату беру не деньгами.

– Сочувствую.

– Чему?

– Тому, что у тебя все настолько плохо, раз секс приходится клянчить.

Ну, знаете ли. Это уже слишком! Лучше бы и дальше молчала.

– Так, говорливая принцесса, а ну-ка выметайся. Ехидничать будешь в своей собственной тачк… – От резкого вжатия ноги по тормозу влетаю в лобовуху.

Ауч. Мать твою, надо было пристегнуться.

– Да пожалуйста. Я все равно уже накаталась. Премного благодарна за тест-драйв! – Бросив крошку прямо на мостовой, раскорячившуюся на середине, она резво выпрыгивает из машины и… сваливает.

Не удосужившись ни дверцу за собой закрыть, ни мотор заглушить, ни «до свидания» сказать. Нормально вообще?

Потирая ноющий от прилета в панель лоб, перелезаю на водительское, сопровождая все отборным матом.

Выдерга! Ждет, что я за ней побегу? А вот хрен! Возвращаемся к изначальному плану: ехать домой и завалиться спать…

Решаю я и сдаю задним ходом, выруливая туда же, куда дала деру беглянка.

– Эй, и что? И все? – Поравнявшись, снижаю скорость, чтобы мы двигались параллельно.

– Ты сказал выметаться, я вымелась, – бросает та, не оборачиваясь.

Задумчиво оглядываю аппетитный зад, стройные ножки в сексуальных колготках и распущенные волосы, подпрыгивающие в такт бодрых шагов.

Дьявол! Ну хороша же, чертовка…

Такой куш нельзя упускать.

– Как тебя зовут-то, чумичка?

– Это правда важно?

– И мое не интересно?

– Вообще нет.

Хм. А вот это обидно.

– И часто ты сигаешь к мужикам в тачку, не имея намерения знакомиться?

– Да каждый день. Это у меня такое хобби. Девушки ведь имеют право на маленьких тараканчиков, верно?

Ага. У кого маленьких, а у кого – мутировавших монстров.

– Садись, отвезу тебя… где ты там живешь.

– Не хочу. Я там, где должна.

Там – это где? В квартале Красных Фонарей? Потому что именно туда она и направляется. Отблески фонарных огней и алых неоновых вывесок уже совсем близко. Играют с бликами на воде, окрашивая канал причудливыми узорами.

– На улице проституток? Рабочая смена начинается?

– Я похожа на проститутку?

– Давай я не буду отвечать на этот вопрос? Ответ может тебе не понравиться.

– Не отвечай. Твое мнение меня все равно не интересует. Но за комплимент спасибо. Счастливо, – ехидно машет та мне на прощание, а я вынужденно торможу. Дальше все: зона исключительно для пешеходов и велосипедистов.

«За комплимент спасибо».

Ей лестно, что ее сравнили со шлюхой? Точно чумичка. Которая стремительно скрывается из вида, потому что на набережной в это время просто огромные толпы. Не только туристов, но и местных. Затеряться среди них – раз плюнуть.

Не знаю, что ведет мной: физиология или задетое эго, но снова отъезжаю назад, теряясь в узких улочках и ища парковочную зону с внутренней стороны дворов налепленных впритык друг к другу зданий.

Нахожу. И на свой страх и риск оставляю там крошку. Все-таки Амстердам знаменит не только легализацией продажной любви и шмали, но и уровнем преступности. Грабят зевак по ночам и тырят велики здесь стабильно. С элитными машинами сложнее: их сбывать тяжелее, но и ими не брезгуют.

Возвращаюсь к главной дороге и блуждая по Де Валлен – сердцу квартала, включаюсь в игру «найди меня, если сможешь».

Тот еще квест, ведь здешний квартал – это едва ли не целый город площадью более шести тысяч квадратных метров. Наполненный стеклянными витринами с женскими силуэтами, барами, секс-шопами и музеями.

И как в многолюдном стоге разврата, похоти и порока прикажете найти всего одну, пусть и приметную внешне, но все же маленькую иголку?

Почти нереально.

Глава шестая

Телоразвратитель

POV Крестовский

Чего-чего?

ПЕРВЫЙ? ОН?! У НЕЕ?!

Так. Я опять охренел и не могу выхренеть обратно.

НО… КАКОГО, НА ХРЕН, ХРЕНА?!

А Скворцова-то, Скворцова…

Поглядите только на нее! Щеки зарумянились, глазки заблестели, ядовитые зубки спрятались. Вся такая милый одуванчик. Смотрит на Шмеля и краснеет, аки школьница.

– М-м-м, – мычу сквозь стиснутые зубы, потому что, если открою рот, наружу полезет мат. Очень хочется схватить Карину за шиворот, затолкать обратно в тачку и увезти домой. Потому что мне ни хрена не нравится то, как Шмель на нее глазеет!

КАКОГО ХРЕНА ОН НА НЕЕ ГЛАЗЕЕТ?!

Достаю из кармана пачку сигарет и закуриваю. Чтоб руки занять, а то слишком чешутся.

– Прикольно. А у меня вот первой была соседка по парте. Помнится, прямо на дискотеке, в кладовой актового зала ее и распаковал.

Зачем я это говорю? Да просто чтоб возникшую паузу закрыть.

– Зная тебя, удивлена, что это была соседка по парте, а не училка математики, – усмехается Карина.

– Училку я потом приласкал. В универе. И не по матану, а по химии.

– Мое предложение провериться у венеролога все еще в силе. И к психиатру сходи, а то у тебя нездоровая какая-то тяга совать во все, что движется.

Тогда вместе со Шмелем и пойдем. Или она думает, что он пай-мальчик и не нагибает после заездов танцовщиц гоу-гоу в своем «хаммере»?

– Как раз-таки очень здоровая. Это физиология, ничего личного.

– Еще как личное. Твой подход к девушкам как к куску мясу их и обезличивает, унижая женское достоинство.

– Они сами себя унижают, превращая секс в обыденность. Хочешь докажу? Эй, куколка, – вырываю из стайки проходящих мимо девиц рандомную. – А ты ничего, затусим? Наедине. Зачем нам свидетели? Могу прокатить на своем «мустанге». Отвечаю, тебе понравится. – Приправляю предложение обаятельной улыбочкой, укрытой облаком табачного дыма.

Над ответом долго не думают.

– «Мустанге», говоришь? Я бы не отказалась.

Победоносно оборачиваясь к Скворцовой.

– Что и требовалось доказать, да? – А девчонка все стоит, ждет. Локоны на палец накручивает. – Свободна. Я передумал.

Вот это лицо у нее плывет. Как снеговик на солнце.

– Козел, – бросает она сердито и с гордым фырком удаляется.

– Очень тонко. Да ты настоящий джентльмен, – усмехается Карина. – Зря бортанул. Тебе не помешает спустить пар. Чтоб от меня отцепился.

– Даже не рассчитывай. Ты первая в моем списке. Остальные подождут.

– Так, ребят, – вклинивается Шмель. – Я не особо понял: вы типа вместе или…

– Боже упаси, – отмахивается Скворцова с таким пренебрежением, что желание поставить ее на колени и переубедить уже не просто зудит в одном месте, а полыхает адским огнем.

– Пока что не вместе, – с нажимом уточняю.

– Крестовский, самому-то не смешно? Иди невесту свою лучше встречай с чемоданами.

Тьфу, блин! Вот обязательно напоминать? Элька еще непременно получит за самоуправство, но сейчас я не хочу и не собираюсь думать о ней. Это проблема завтрашнего дня. На сегодня же есть другая.

Фиолетовая такая, говорливая.

– Мы приехали болтать или гонять? Принцесса-звездонесса, ты со мной? Или трусишь прокатиться с ветерком? В заезд самостоятельно я тебя, конечно, не пущу, однако кайфа, сидя рядом, будь уверена, словишь не меньше.

– Сидя рядом? Ну уж нет, я так не играю! Хочу все и сразу!

– Сразу в омут? Без подготовки? Да ты крейзи.

– Все когда-нибудь начинают. А ты мне обещал незабываемые ощущения, помнишь? Только поэтому я здесь.

Молодец. Кроет железными аргументами.

– Ты ж даже правил не знаешь.

Карина с вызовом скрещивает руки на груди.

– А рот тебе на что? Только чтобы пошлости отпускать?

– Да нет. Я ртом и другое умею. А вот рисковать тобой не очень рвусь. Мне все же еще тебя матери сдавать, причем желательно целой.

– Какой ты заботливый. Только вот… – насмешливо бренчит она ключом от тачки, который я так и не забрал. – Волшебная открывашка у меня, а значит, и направление задаю я. Если, конечно, не отберешь силой.

Все, в ход пошли бабские выкрутасы. Хочет, чтобы я скакал зайчиком, отговаривая? Перебьется. Это она сейчас такая смелая, выпендривается перед бывшим, а как к стартовой линии подъедет – всю спесь мигом сдует.

– Не убей только тачку, лады?

Сколько сладкого яда в ответной улыбочке.

– Как получится.

* * *

– Девственности, значит.

Возвращаемся к моей крошке, предварительно переговорив с одним из оргов, подогнавшим нам соперника. Такого, чтоб шел наравне по мощности движка.

Тягаться с теми, кто катается на консервных банках, выпускающихся конвейером в массовую продажу, позорно для репутации. С теми, у кого под сиденьем система закиси азота припрятана, – нерентабельно. В обоих случаях сразу очевидно, чем дело закончится, так что оптимальный вариант – золотая середина. Чтоб баш на баш.

– М-м-м? – переспрашивает Карина. Последние пару минут ее внимание сильно рассеянно. Ровно после того момента, когда она увидела спорткар противника. Гибрид BMW i8, отличная тачка. Хороша. И тянет неслабо.

– Говорю, не нашла вариантов получше, с кем открывать мир секса?

– А чем тебе Даня не нравится? Он был нежен, обходителен и ласков. Тебе бы поучиться у него.

– Ну-ну, – криво ухмыляюсь. Обходительности мне у него поучиться надо, видите ли. Пускай скажет это девчонке, которую он когда-то поимел по синьке. Так хорошо поимел, что той аборт делать пришлось. – Где вы вообще познакомились?

– Я училась в автошколе. Он работал инструктором. Дальше продолжать?

– Так вот оно что! Не хватило баблишка занятие оплатить? Пришлось телом отдавать?

Скворцова, которая дверцу-то открыла, но еще не села в тачку, подается вперед, с раздражением закидывая локти на крышу «мустанга».

Как я и говорил, ее прыть заметно подсдулась, но держится она образцово. В грязь лицом не падает, хотя отлично видно, что ее потряхивает. Для того и отвлекаю. Темой, которая меня сильно интересует. Пусть лучше побесится.

– Крестовский, ты идиот.

– Это значит «нет»?

– Нет. Все было по взаимному согласию. И давай обойдемся без тупых намеков.

Зеркалю ее позу со стороны пассажирского.

– Как это – без намеков? Тогда будут вопросы напрямик: где произошло сие чудо? Прям там, в учебной тачке? Или все же до кровати добрались? А то ж первый раз как-никак. Вам, девочкам, важно, чтоб он был особенный.

– Тебе действительно нужны подробности?

– Конечно.

– Зачем? Чтобы позавидовать?

– А есть чему?

– Есть, сладкий. Есть. Даня делал со мной такое, о чем тебе остается лишь фантазировать, потому что иного, увы, не светит. Знай это, кусай локти и тихонько плачь, – бросает она мне ментальную пощечину и скрывается в салоне.

– Погоди, – залезаю следом. Не оставлять же ее один на один перед неизвестностью. Надо проконтролировать обстановку. – Я еще позавидовать не успел, а ты уже плакать велишь. Так что же, Шмель у нас, оказывается, профи, что за один раз всю камасутру способен экспресс-курсом проштудировать? Колись, ты потом ходить долго не могла?

– Не вали с больной головы на здоровую. У нас была уйма времени, чтобы экспериментировать.

– Эм… То есть это была не разовая акция?

– Это были отношения. Продолжительные.

Продолжительные отношения. У Шмеля, который два раза одну и ту же бабу никогда не трахает из принципа? Еще лучше! Я надеялся, что дело ограничилось случайным перепихоном.

– И почему разбежались?

– А тебе все расскажи и доложи, – заводя движок, усмехается Карина. – Ты слишком любопытный, Кирюша. Неужели ревнуешь?

Ревную. Еще как. Злюсь на самого себя за то, что ревную, и от этого бешусь еще сильнее. Вот какого хрена меня так плющит?!

– Езжай давай, – с досадой дергаю подбородком, кивая на трассу, где нас уже ждут.

Выстраиваемся с «бэхой» в одну линию. Не с первого раза, потому что мой водила слегка увлекается и, не рассчитав сил, пересекает черту.

Приходится сдать назад, игнорируя глумливую физиономию, мелькающую в соседнем авто. Уже понял, что победа в его кармане.

Что ж, не спорю. Так и будет, однако поставленные на кон бабки стоят того, чтобы Скворцова испытала весь спектр эмоций в полном объеме.

Пока букмекер собирает с нас таксу, в центр выходит нанятая танцовщица гоу-гоу в нижнем белье со стразиками. Танцует, вертит задом и готовится дать старт, но Карина в ее сторону даже не смотрит.

Отрешенный, неморгающий взгляд пялится в пустоту ночной дороги, пока нога сдавливает педаль, выжимая обороты, от чего рычащий «мустанг» потряхивает. Ему о-очень не терпится сорваться с места.

– Можем поменяться местами, пока не поздно, – на всякий случай предлагаю.

– Ну уж нет, – стискивая руль до побелевших костяшек, шумно втягивает та носом воздух.

– О’кей. Как скажешь. Правила запомнила?

Неуверенный кивок.

Запомнила, куда денется. Драгрейсинг самый элементарный формат гонок. Заезд по парам на прямом участке с максимальным разгоном. Победитель тот, который первым проезжает финиш. Куда уж проще?

Если тебя при этом не сковывает лютый мандраж. А ее сковывает. Но это ничего, стандартная реакция попервой. Все стритрейсеры через это проходили.

Танцовщица заканчивает пляски на своих гигантских каблуках, ознаменовывая покачивающимися бедрами начало отсчета.

Три…

Народ стекается ближе, толпясь вдоль дороги и неосмотрительно суясь в опасную зону. Когда тачка срывается с места со столбом пыли, почти нет шансов вовремя заметить помеху. Именно поэтому специально обученные люди, прошедшие курс скорой помощи, терпеливо отгоняют всех обратно, за условно обозначенный барьер.

Два…

Через четыреста метров стоит другой организатор. На шесть и восемь сотен установлены контрольные точки, откуда следят, чтобы машины остановились, развернулись и поехали обратно стороной, а не в лоб старту.

Аптечки, огнетушители, подсвеченная переносными прожекторами дорога и лайтовый, максимально безопасный заезд – для меня давно скучновато, а вот для новичка то что надо.

Пусть Скворцова на собственной шкуре прочувствует это наркотическое ощущение свободы, которое буквально разрывает изнутри в коротких секундах между стартом и финишем.

Если не сдрейфит, конечно.

Но она не сдрейфит.

Перехватываю подрагивающую в ожидании женскую кисть, ободряюще кладя ее на рычаг коробки передач. Моя рука замирает неподалеку – на ручнике.

Теперь главное сделать все быстро и ювелирно: снять с ручника, отпустить сцепление и вжать до упора педаль газа…

Гонка

Тачка с оглушающим рычанием срывается с места.

Погнали!

POV Скворцова

Когда я начала лихачить? Не так, чтоб вступить в клуб чокнутых стритрейсеров и тусить на подобных сходках, а чисто для себя?

Примерно после расставания с Даней.

Нет, он не стал основной причиной, однако уменьшать его вклад тоже не стоит. С таким учителем просто непозволительно было стать штатным автомобилистом, транспорт которому необходим лишь для передвижения из точки А в точку Б.

Страсть Шмелева, его увлеченность и трепетность к любимому делу передалась мне неосознанно, встретив в душе отклик. Наверное, именно на этом мы и зацепились. А когда разбежались, я не забросила все, а продолжила практиковаться в вождении самостоятельно, ища себя.

Уезжала на заброшенную территорию военного полигона и гоняла там на мопеде, разбивая колени. И не только колени. Ма была в ужасе, когда я возвращалась с содранной чуть ли не до костей кожей по всему телу.

Ну а что делать, своей машины-то у меня на тот момент не было. Зато на той заброшке часто тусили классные компашки на байках и оттюнингованных девятках, которые иногда разрешали мне сесть за руль.

Так что, когда появился любимый «Баклажанчик», я была максимально подготовлена. И все же стрелка на спидометре прежде еще никогда не поднималась настолько высоко.