Сатирический роман Двойник

– Послушай, а как там Сергей Сергеевич поживает? Давно его видел? Очень уж колоритный старикан.

– Да помер уже Сергеич, уж год как похоронили…

– Жалко деда. Хороший был мужик. Если бы не его увлечение спиртосодержащими напитками… А токарь какой был – виртуоз…

Карпыч задумался и стал вспоминать… Он, молодой специалист, только что окончивший институт, пришёл работать на завод мастером на участок штамповки. Наладчиком на участке был Сергей Сергеевич – пожилой мужчина, активно увлекающийся употреблением спиртосодержащих напитков… За это увлечение, собственно, он и был переведен наладчиком на штамповочный участок – должность не завидную. «Сняли с должности – ищи писателя!» – говорил Сергеич недовольно. Но станочник он был от Бога! Если нужно сделать что-то уникальное на любом станке – шли с поклоном к Сергеичу – сделай, пожалуйста. Не откажи. И он делал, никогда не отказывал… Как можно поймать микрон на станке с допуском в миллиметр – никто не знал. Сергеич, может быть, и сам не знал своих секретов, просто был станочником от Бога… Участок начинал работать в семь часов, а Сергеич приходил в шесть, проверял все штампы, если что – налаживал… Карпыч, как мастер, приходил около семи. Пройдя по цеху, он убеждался, что Сергеич работать ещё не начинал и шёл к нему в комнатку. Комнатка у наладчика была маленькая, метров десять, не больше: стеллаж для инструментов, замасленный стол и металлический стул. За столом в скучающей позе сидел Сергеич, оперев голову на правую руку, сделав ладонь козырьком. Зайдя к нему в комнату, Карпыч с ходу начинал кричать: «Сергеич! Как же тебе не стыдно?! Сейчас работяги придут, а ты ещё штампы не проверил! Ты что?!» Сергей Сергеевич в ответ медленно убирал ладонь от лица, так, что становились видны его глаза. Карпыч приходил в ужас: Сергей Сергеевич был абсолютно пьян! «Сергеич! – кричал Карпыч, – Сейчас же работяги придут! Когда же ты успел напиться? Ты что?!» В ответ Сергеич опять ставил правую ладонь козырьком на глаза и философски изрекал нараспев: «Грёбаная жизнь…». Да! Только теперь Карпыч понимал, сколько смысла было в этой фразе. Поскольку сцена повторялась каждый день, практически без исключения, Карпыч со временем к этому привык. Тем более что непонятным образом, штампы всегда работали бесперебойно, и нареканий Сергеич не имел. Как-то раз Карпычу понадобилось заказать машину, и он пришёл в гараж. В конторе никого не было, он зашел в мастерскую: там ремонтировали автомобили. В мастерской жизнь кипела. Бурлили страсти. Карпыч, увидев своего Сергеича, с удивлением остановился у входа и стал наблюдать. Вокруг сверлильного станка суетилось несколько человек. Здоровый парень в рваной тельняшке кричал с надрывом:

– Включай, Сергеич!!! Включай!!!

Сергей Сергеевич, нервно двигая характерными сизыми и красными жилками на носу, худой, но крепкий, твердо отвечал:

– Рано! Не взялась ещё! Не нарушай, урод, технологию!

– Врубай! Врубай! – кричали остальные.

– Рано! – твердо говорил Сергей Сергеевич. Если бы не замасленная роба, то он был бы похож на генерального конструктора перед запуском космического корабля. Вся его поза выражала решительность. Большой палец правой руки лежал на пусковой кнопке сверлильного станка. Лицо излучало уверенность и твёрдость. И только нос немного портил общую картину. У генеральных конструкторов таких носов не бывает, хотя некоторые ответственные работники имеют носы и похлеще.

– Теперь пора! – громко сказал Сергей Сергеевич и нажал на пусковую кнопку.

– Р-р-р-р, – зарычал станок, набирая обороты.

– У-у-у-у, – загалдели пролетарии, оживляясь.

Многие считают, что клей БФ, сделанный, как утверждают химики, на основе модифицированных фенолоформальдегидных смол по ГОСТу 12172–74, предназначен для склеивания различных поверхностей и отличается высокими прочностными характеристиками. Может быть, это так и есть. Но те, кто работал на заводе в старые времена, где этот клей применялся, хорошо знают, что предназначен он вовсе не для склеивания каких-то там поверхностей, а для опохмелки пролетариев, у которых нет денег, чтобы опохмелиться как положено – водочкой. Ну и, конечно же, не в чистом виде, как это сделал слесарь Мишка, который потом долго бегал в сортир и ужасно кричал, раздражая работающих, а после нехитрой технологической обработки. Это знает любой технолог, даже не имеющий высшего образования. Всё очень просто: надо добавить в клей немного поваренной соли, хорошенько перемешать, подождать чуть-чуть, и сразу же под станок. Лучше использовать длинную фрезу, а не сверло, но можно и сверло. А где нет станка, сверло можно крутить дрелью. Через несколько минут вся смола накручивается на сверло, достается и выбрасывается. А в ёмкости остается роскошный, крепкий, правда, немного солёный и мутный напиток – мотня. Или, как его ещё называют в народе: «Борис Федорович». Из пяти литров клея можно запросто получить пол литра Бориса Федоровича.

– Готово! – констатировал Сергей Сергеевич и нажал красную кнопку “Стоп”. Все облегченно вздохнули. Сергей Сергеевич аккуратно вынул из станка фрезу с огромным комом накрученной на неё резины, потряс над жестяной банкой с мотней, чтобы сбить последние капли, и откинул в угол.

– Ну, Сергич, ты клей притащил, ты первый и пьёшь! – сказал парень в тельняшке, аккуратно наливая из жестянки в гранёный стакан.

Сергеич взял стакан и, стараясь не расплескать драгоценную влагу, спросил:

– А зажрать?

– Откуда, Сергеич? Мы мануфактуркой, – улыбнулся парень, показывая замасленный рукав тельняшки.

– Я без закуси не могу! – отрезал Сергеевич. – Не приучен. У меня есть чуть-чуть, но на всех не хватит. Пардонтий! – он достал из кармана четверть сушки. Шумно выдохнув, он быстро, в четыре больших глотка опорожнил стакан. Вдохнул. Опять выдохнул. Быстро бросил в рот кусок сушки и стал её разжевывать.

– Эх… жизня́! – удовлетворенно протянул он. Сергеич был мастер. Мотню он пил красиво. Опытно. Кто помоложе, того закрутит: мимика, отрыжка, дыхание собьёт… Сергеича – никогда! Одно слово – мастер.

После первого стакана народ оживился. Языки развязались – отпустило. Начался шум и гомон.

– А всё-таки, Сергеич, мотня резиной попахивает, – заключил парень в тельняшке.

– Дурак ты! – бросил ему Сергеич, блаженно улыбаясь. – Галошиками пахнет! Не резиной!

Быстро перекурив, дали вдогонку по второму стакану. Четвертушку сушки Сергеич разделил на пятерых – на всех. Через некоторое время твердо стоять на ногах не мог никто. Карпыч, не привыкший к таким сценам, стоял, как во сне. Внезапно в мастерскую вошел завгар. Быстро оценив ситуацию, он сразу направился к Сергею Сергеичу.

– Ты, Сергеич, завязывай моих слесарей спаивать! – строго вставил завгар. – Они и без тебя мастера выпить. Он опять БФ приволок! – обращаясь уже к Карпычу, сказал завгар.

– Как же вы пьете эту дрянь? Сергеич? – возмущался завгар. – Вот посмотри, Мишка язву же заработал!

– Мишка – дурак, – медленно, как бы нараспев, проговорил Сергеич, – он же технологию не соблёл.

– Ну всё равно. Это же клей! Бурда, гадость! – горячился Карпыч.

– Да что ты в жизни понимаешь? Пацан! – так же благодушно, нараспев молвил Сергеич. – Гадость? – он ухмыльнулся. – Мёд… И мёд! Эх, жизня́…

– Мёд и мёд, – задумчиво и медленно повторил Карпыч, потом плюнул и быстро вышел из бокса.

– Карпыч, – прервал воспоминания Михаил Потапович, – ты помнишь, как на заводе работяги «Борис Федорыча» готовили? Сергей Сергеевич мастером был по этому делу… Прав был старик! Грёбаная жизнь, – Михаил Потапович поморщился, – так этот «Борис Федорыч» перед нынешней водкой, что у нас сейчас продают, действительно мёд.

– Да… Прав был Сергей Сергеевич… Помнишь, когда он перебирал, спал всегда под табличкой «При пожаре выносить в первую очередь!» – Карпыч оживился.

– Миш! Там в холодильнике, на нижней полочке… Достань… Тут по одной рюмке уже осталось…

– Ты что, Карпыч? Хватит уже…

– Не пьет только килька, потому что она закуска. Давай коньячком полирнем. По рюмочке. У меня есть «Арарат» и «Белый аист». В дорогом магазине куплены. Какой наливать?

– Слаб человек, – махнул рукой Михаил Потапович, – давай по «Араратику».

Карпыч открыл бутылку и налил коньяк по рюмкам. Михаил Потапович пригубил и закашлялся. Карпыч выпил и поморщился.

– Нет! – закашлялся Карпыч. – Давай «Белый аист»! Махнув «Белого аиста» закашлялся и Карпыч. – Какая дрянь! Нет Миш, давай лучше «Арарат». Михаил Потапович встал, молча взял обе бутылки и вылил их в раковину.

– Банкет закончен! Мне завтра знаешь куда? – Михаил Потапович сделал серьезное лицо. – В Кремль!

– Зачем в Кремль? Ты же не рассказал ничего! Зачем приехал-то? – он вопросительно посмотрел на Михаила Потаповича.

– Пока ещё сам не знаю, – ответил Михаил Потапович, – звонят с предприятия – срочно явитесь в первый отдел! – Михаил Потапович подцепил на вилку маринованный грибок. – Пришёл: здравствуйте! Мужик какой-то незнакомый, говорят из Москвы, крутил меня, вертел, фотографировал, расспросил обо всём: чем занимаюсь сейчас, какие у меня мысли о текущем моменте, о демократии.

– А зачем это всё? Опять в Америку зовут? – поинтересовался Карпыч.

– Не знаю! Я спросил, говорит: «Вам, товарищ, может быть, будет поручено одно очень важное задание! Государственной важности с очень хорошей материальной составляющей. Это если Москва Вас утвердит». Что за задание, какое? Ничего не объяснил… Наши, заводские «Молчи-молчи», тоже ничего не говорят. Я же их всех, сколько лет знаю. Колитесь, говорю! Какие тут секреты теперь, сами же всю документацию секретную по нашим ракетам куда-то за границу отправляли! «Отправляли! Но мы люди в погонах – нам приказали – мы и отправили… А по поводу тебя сами ничего не знаем!»

– И что дальше? – с интересом спросил Карпыч.

– Что дальше?! Через неделю вызывают опять: «Вот тебе, Потапыч, билет до Москвы, вот повестка в Кремль – завтра выезжаешь… Не опозорь нас там! Удачи тебе!» – Вот я тут!

Карпыч с интересом разглядывал повестку.

– Да… Первый раз про такое слышу: ну, в суд, в прокуратуру… Но в Кремль?!

– Ладно, Карпыч, давай по последней и на боковую… Мне надо завтра в полной боевой готовности быть! – Михаил Потапович разлил остатки водки по рюмкам. – Давай выпьем за нас, за наши семьи, за детей и внуков. Пусть у нас будет всё хорошо!

Они чокнулись, выпили и стали устраиваться спать.

Глава 3. Кадровый вопрос

В большом кабинете собралось очень много людей. Это был кремлёвский кабинет Шулера. Помимо него, сидевшего во главе стола для заседаний, было ещё человек шестьдесят-семьдесят… Присутствовало руководство страны: обсуждался очень важный кадровый вопрос. Был и Секретарь, и фёст-министр Хайдар, и Рыжпейс, и Бурдалис, и люди из Администрации… Президент, разумеется, отсутствовал. Его мало занимали государственные дела, у него были другие интересы… Все собравшиеся являлись приближенными людьми руководства страны: друзья, бывшие сослуживцы, родственники… Публика была очень даже разношерстная. Все внимательно, даже с трепетом, слушали и делали пометки в блокнотах.

– Ну что Вам сказать? – доктор Шулер внимательно посмотрел на собравшихся, – Очень рад всех вас видеть. Вас – патриотов, борцов за демократию в своей стране! Вас, которые возглавят демократические реформы, займут ответственные посты в правительстве и парламенте. Тут нет случайных людей. Каждый получил очень хорошую рекомендацию от руководства страны. Оно знает вас по прежней партийной и комсомольской работе, гарантирует вашу честность и преданность делу демократии. Все вы уже прослушали краткий курс лекций по изучению Плана демократизации России. Поскольку по этому документу мы будем жить на протяжении не одного года, внедрять в жизнь его Положения, вы должны знать всё назубок! Как известно, в Плане подробно описаны все возможные сценарии развития событий в стране, различные варианты перехода к победе демократии и способы их решения. Включая даже мелочи, – доктор Шулер похлопал по нескольким большим томам, лежащим перед ним на столе. – Я коротко остановлюсь на основных положениях этого Плана, способах и методах, выслушаю ваши вопросы, если таковые появятся, и дам соответствующие инструкции.

Итак! Вы все прекрасно знаете, что образовавшаяся на границе Европы и Азии империя, уже не одну сотню лет представляет огромную опасность для всего демократического человечества! Это империя зла и хаоса, и её необходимо разрушить! Тем более что она обладает огромными запасами сырья. Нефть, газ, полезные ископаемые, металлы, лес, вода… Чего тут только нет. На протяжении столетий делались неоднократные попытки силой разрушить её. Но, учитывая странности и своеобразие народов, населяющих империю, эти попытки, ни чем хорошим не закончились. Напротив, привели даже к укрупнению и увеличению этой самой империи. Когда-то давно татарские монголы почти поработили и разорили эту страну, когда она и империей-то ещё не была. Почти все европейские народы ходили войной на неё – и ничего. Но постепенно демократически настроенные народы стали менять тактику: заслали шпиона-предателя в бронированном вагоне. Партийная кличка – Лысый! И он устроил переворот. Коммунистический. – по кабинету прошел ропот. – Да! Я понимаю, что почти все вы раньше были коммунистами и комсомольцами, иначе и быть не могло, иначе бы вы сидели в деревне и пахали картошку с капустой. Я понимай! (разговор у доктора Шулера был чистый, ровный и без акцента, но иногда он сбивался). Без партбилет – хода нет! Но правда – есть правда! И дискутировать я не буду. Этот правда, который я уже сказал, исторический, и переписыват ми его не будем. Этот правда – на века! – он грозно посмотрел на притихших людей в кабинете, – Итак. Много добра этот шпион сделал, много хорошего. Он и раздавать земли начал другим, демократическим, государствам, с религией боролся, нещадно уничтожал своих врагов: казалось, ещё немного, и разорит полностью эту страну, можно будет всё забрать голыми руками… Но не успел, к нашему разочарованию, и помер от нехорошей болезни. А его место занял очень дикий человек, несговорчивый. Партийная кличка – Кобра. Он с гор пришел. Этот дикий тоже добрые дела делал по развалу империи, генофонд нации уничтожал, громил всё подряд… Но так увлекся, что сделал всё наоборот. Опять империя усилилась, появилось ядерное оружие, очередную большую войну выиграли… Ничего не поймёшь…После смерти Кобры начался застой. Делать ничего не делали, только нефть качали да ордена друг другу вешали. Да грозили коммунизм везде построить. Но мир не без добрых людей. Нашелся один хороший человек, господин Лысачёв, который всю эту систему стал ломать. Великий демократ и либерал. Побольше бы таких. И взял за это совсем недорого. Правда, человек малообразованный, очень любит деньги и славу. Из крестьян. Жаден до чрезвычайности! Хорошо, что цен настоящих не знает. Ну вот… Империя рухнула с его лёгкой руки, и наша сегодняшняя задача – укрепить успех, развить его и сделать окончательным и бесповоротным! – доктор Шулер обвел взглядом собравшихся. – Это главная задача, которая стоит перед вами.

Империя развалилась на куски, но остался очень большой кусок – Россия, который тоже можно считать империей. Вот этот кусок нам и надо обезоружить и разбить на маленькие части. Этим вы и будете заниматься. А я, как руководитель Группировки иностранных советников, буду всячески вам помогать и командовать вашими действиями. По исторической части вопросы есть? – Шулер посмотрел на собравшихся. Вопросов не было, все внимательно смотрели на него и делали пометки в своих блокнотах. – Нет вопросов? Очень хорошо. Перейдем к сегодняшнему дню, к сложившейся ситуации. Что нам оставили коммунисты? В Плане идеологии всё в порядке – её нет. Что такое коммунизм, ясно уже всем, кроме горстки пенсионеров. Есть очень сильная наука, превосходное доступное каждому образование, работает промышленность. Очень сильный силовой блок – это серьезно. Со всем этим мы справимся с помощью реформ! Несколько лет реформ, и от силовых органов, впрочем, как и от всего остального, не останется и следа. Слияния, перестановки, недофинансирование, расширение, объединение и т. п. Почаще менять руководителей… Побольше вороватых… Тут всё в порядке. Это подробно описано в Плане, и особых проблем я не вижу… Реформа – это самое разрушительное оружие! – Шулер посмотрел на собравшихся. – Запомните все. Реформы, реформы и ещё раз реформы! При помощи их мы уничтожим всё хорошее, что осталось в этой стране, что ещё способствует сохранению империи… Её целостности. Далее… В последнее время, пользуясь неразберихой в стране, опять подняла голову Церковь. Мы не возражаем против Церкви, но дело в том, что она декларирует совсем не те ценности, которые нам нужны. Договариваться с вашими церковниками очень тяжело. Ссылаются на Библию. Но это же смешно. Когда она была написана? Как же можно на неё ссылаться – она давно устарела! Многие священники в цивилизованном мире уже перестроились, имеют передовые взгляды по вопросам демократии, прав человека. Некоторые признали дарвинизм, права сексуальных меньшинств. Попадаются, конечно, некоторые и у нас, но с ними можно договориться. А здесь такая дремучесть! И чем дальше от столицы, тем сложнее. В Бога надо как верить: приехал в воскресенье в церковь, на мессе полчаса отсидел, с друзьями поговорил, денег у Бога попросил – и всё! Ну ещё можно пожертвовать немного. А тут?! – доктор Шулер сделал возмущенное лицо, – И главное, что удивляет: люди могут в церковь годами не ходить, а в Бога, говорят, – верим. Вот какой атавизм. Это надо искоренять всеми возможными способами. Хорошо боролся с Церковью Лысый, просто и гениально. Борьба методом расстрела! Или погрузит священников на баржу, отгонит её от берега и расстреливает из пушек. Но мы, к сожалению, не можем сейчас применять такие методы. Хотя и надо бы.

Далее… И СМИ, и профильные министерства должны вести активную работу по искоренению дремучести у населения и внедрению нашего, единственно правильного демократического мировоззрения: феминизация, права сексуальных меньшинств, побольше секса, половая грамотность, поменьше стыда – побольше ток шоу на эти темы. А то – «Долой аборты!», – доктор Шулер гневно оглядел присутствующих.

Теперь рассмотрим экономический аспект. Последние годы коммунисты только и делали, что продавали сырьё и вооружение, что и наполняло бюджет страны. В науке развивались космос, ядерные технологии и всё, что связано с оружием. Зарплаты и пенсии, правда, платили, но маленькие, а возвращали их в бюджет через продажу водки, – Шулер задумался, что-то вспоминая. Обращаясь к Хайдару, он спросил:

– Кстати о водке. Ты не забыл выпустить распоряжение «Об отмене государственной монополии на производство вино-водочной продукции»?

– Никак нет! – отчеканил Хайдар. Он облизал губы, причмокнул. – Сразу же, как Вы приказали, так и отменил… Распоряжение номер два, или три…

– Хорошо… Вот уже очень сильный удар по бюджету страны. Продолжу…Какие следует сделать выводы? Необходимо забрать у государства все сырьевые отрасли и производство оружия, – доктор Шулер гордо посмотрел на собравшихся с таким видом, как будто только что доказал теорему Ферма, тогда в бюджете денег вообще не останется.

– Скажите, пожалуйста! – раздался голос. – А каким образом забрать? Вот в Плане написано: «приватизация». Но если, допустим, меня утвердят на должность олигарха, и я приватизирую всю добычу нефти в стране, как я это объясню?! На какие деньги и почему я вдруг стал владельцем всей нефтяной отрасли страны? Что люди скажут?!

– Люди скажут, – ответил доктор Шулер раздраженно, – что олигархом Вы не станете никогда! Я лично прослежу. Как Ваша фамилия?! – он внимательно посмотрел на говорившего.

– Прокладкин.

– Тем более! И фамилия у Вас не очень подходящая! Ещё раз говорю – внимательно читайте План. Там же всё написано! – доктор Шулер стал листать План со злостью, резко переворачивая страницы. – Глава: «Требования к лицам, утверждаемым на должность олигарха». Так! – он стал мусолить пальцами страницы и бубнить себе под нос, – «Преданность демократическим ценностям…», так, фигня, так! «Способность предавать родственников, друзей и близких людей…», так, не то, так! «Национальность: желательно…», так, не то, так! «Преданность хозяевам, управляемость и беспрекословное подчинение…», нет, так, «делиться доставшимся имуществом», так. Вот! Слушайте, Прокладкин! «Способность возомнить себя исключительным, избранным человеком и пренебрежительно относиться к людям бедным, обездоленным…». А Вы говорите: «Что люди скажут?» Да плевать на них, это их личное дело. Плевать на быдлу! И имейте в виду все – к выбору олигархов мы будем относиться с особым вниманием. Эти люди будут стоять на переднем рубеже нашей борьбы. Им придётся очень непросто. Все они с опытом партийной и комсомольской работы, всю жизнь болтали про коммунистические идеалы, а сейчас им нужно будет привыкать к роскоши и демократии. Они должны быть жадными, лживыми и безжалостными в деле сохранения своего бизнеса, а с другой стороны, управляемыми: должны без тени сомнения делиться с хозяевами, слушаться их, беспрекословно подчиняться!.. Это всё очень непросто. Некоторым, не скрою, не удастся дожить до победы демократии. Наши аналитики предсказывают и криминальный передел – бесхозные бандиты, ведь всех не организуешь, тоже захотят получить свой кусок пирога: а методы у них варварские: чуть что – и пулю в лоб, или ещё куда. Чиновники, не участвующие в демократизации, тоже захотят захапать себе побольше, а там уже начнется. Мы, конечно, со своей стороны будем контролировать ситуацию… Поможем… Но, ещё раз повторяю: главная задача – это стратегические направления. Сырьё, энергетика, космос, производство оружия, включая атомное, и вся наука по этим направлениям. Это наше! Только мы должны всё это контролировать. Не дай…, ой! Не приведи…, вот! – Шулер закашлялся, – Нахватался уже тут у вас! Как это по-русски? Плакать будут кровавыми слезами, кто покусится на наше, кровное! – он грозно посмотрел на присутствующих. – А остальное пусть разворовывают чиновники, бандиты… Нам-то какая разница?! Вот, например, наворует мэр города денег, купит себе большой дом – пожалуйста. Наворует ещё: купит несколько квартир – пожалуйста. Но рано или поздно, он со своими наворованными деньгами придёт в один из наших банков, и тогда он наш. Или будет работать на нас, на демократию, или должен знать, что в любой момент может стать нищим!

– А почему?! Ведь в иностранных банках тайна вкладов, – раздались голоса, – даже фашистские деньги там до сих пор лежат!

– Для кого тайна? – хитро щурясь, процедил доктор Шулер. – Это для всех тайна, кроме нас. Где, сколько и каким образом накоплено – это мы знаем досконально про каждого. И если кто-то начнет мнить о себе, что он такой крутой, что ему Бог дал… Это вы потом будете людям говорить, что Бог дал. Мы-то знаем, кто ему дал! – доктор Шулер грозно посмотрел на собравшихся. – Повторяю. Все вы здесь приверженцы демократии и особо доверенные люди. Вы должны проводить в жизнь программу демократизации в соответствии с Планом. Наши советники будут вам в этом помогать. Вы должны следить, чтобы всеми чиновниками, бизнесменами, министрами, соблюдались основные положения Плана.

– Скажите, – раздался голос из зала, – а если кто-то, допустим, из министров будет возражать или совать палки в колеса демократии?

– Все высшие чиновники назначаются только после собеседования с уполномоченными мною людьми, и они будут понимать: как назначили, так и снимут. И куда снимут! Второе: всем им будет разрешено работать на свой карман, но только без противоречий с Планом! А это – огромные деньги! Кто же сможет устоять? Пусть воруют, грабят страну! Ну, например: один губернатор приватизирует почти всю свою губернию… Ой! Свят, свят, свят…! Ой! Тьфу! В этой стране даже к словам надо относиться с особой осторожностью. Недавно в монастырь на переговоры ездил, со «святыми отцами» общался… Извините. Про «губернию» выскочило случайно – «Штат» – конечно же! Нет, как это у вас пока называется?! Область… Очень важно, что он приватизирует «почти» весь штат. Стратегические рудники не тронет, военные заводы не тронет, электростанции не тронет. Молодец. Ну а всё остальное – пусть владеет, всё равно со своими деньгами к нам придет. Или другой губернатор. Денег наворует и захочет контролировать все цветные металлы в стране. Идиот! Да кому ты нужен со своими бумажками?! Как же… Дадим мы ему контролировать… Не понимает, что он никто, пыль лагерная. Ну, и где тогда будет?! Где его могилка?

– А кто это? Как его фамилия? – раздались голоса из зала.

– Я сказал для примера. Это всё будет после начала реформ и приватизации, чтобы вы поняли, что можно, а что нельзя. Уж я-то знаю, что будет и как будет – не раз проверял. Так что пусть воруют, но не в ущерб нашим интересам, – доктор Шулер отпил из стакана воды. – Вернемся к бюджету страны. Все стратегические и самые прибыльные отрасли будут приватизированы на наших людей, впоследствии мы их оформим на себя. Оставшееся, что нас не интересует, забирают себе разные чиновники, бандиты и бизнесмены. Налоги, как вы понимаете, все будут платить чисто символические. Мы делаем законодательство таким образом, чтобы это можно было осуществить. И даже не наши депутаты, чужие, которые иногда как-то в парламент дуриком пролезут, нас обязательно поддержат, поскольку это выгодно всем. Тогда бюджета не будет вообще, или будет очень маленький. Если в стране нет денег, прекращается финансирование всего. Наука, а наука очень неплохая, встанет. Лучших ученых забираем себе. Не захотят сами, а встречаются ещё такие шовинисты, я сталкивался, заставим силой. Пусть работают на нас. Образование встанет. Иметь возможность учиться получат только дети достаточно богатых людей, а их единицы. Всеобщему образованию – крышка. Для того, чтобы добывать руду и тачки катать, хорошего образования не надо. За высшим встанет и среднее. И подготовка рабочих – рабочие с квалификацией нам тоже не нужны – у нас есть свои. Промышленность встанет. Армия не сможет покупать новое вооружение. Тем более что покупать его будет негде. Все заводы по производству вооружений будут принадлежать нам. Или же будут уничтожены. Офицеры и солдаты начнут нищенствовать – уже не до обороны. Выжить бы… Сельское хозяйство не сможет обеспечить ничем – колхозы и совхозы обанкрочены. Все закупки продовольствия по импорту. Работать населению негде. Начнут пить. Распространится наркомания. Рождаемость снизится. Численность населения катастрофически упадёт. Огромные территории опустеют. Мы их заселим совсем другими людьми: с другой верой, с другими традициями. Ядерного оружия уже нет. Армии тоже. Храмы опять разрушены. Святыни поруганы. Вот и созданы все условия для создания демократии в полном объеме. И это правильно! – он гордо посмотрел на зал.