Обреченная душа. Лед и пламя

– А Колдрен? – подтолкнула я его продолжать.

– Колдрен… Его мы встретили чуть позже, после того как я привёл сюда Тарка. – Коул выглядел счастливым, вспоминая беззаботное прошлое. То, с каким трепетом он открывал воспоминания, дорогие ему сердцем, то, с какой интонацией он рассказывал о них, вынуждали моё сердце биться в разы чаще.  – Его дом находится поблизости с нашим особняком, и однажды он просто увязался за нами. Никто из местных тогда не хотел брать его в компанию, и мы сжалились над беднягой. Его родители – ответственные за торговлю провизией по морским путям, которые, конечно же, все скрыты заклинаниями и помогают нам существовать, не контактируя с внешним миром напрямую. И также он единственный ребёнок в семье. Его родители довольно часто отсутствовали, поэтому ему было крайне одиноко. Так, нас всех свела судьба. И я счастлив, что я могу назвать каждого из них своей семьёй.

– Я рада за тебя.

 Мне вдруг стало одиноко и грустно. Я едва заметно улыбнулась, вспомнив, что всю свою жизнь была лишена такой роскоши. Я подумала о том, что у меня не было никогда такого чувства. Не было трепета от произношения одного лишь только слова: «семья». Для меня семья – что-то далёкое и непостижимое. По факту у меня её никогда не было, даже имея под боком живую мать. Коул скосил на меня взгляд, не повернув головы, словно боялся лишний раз открыто действовать.

– Расскажи про тот случай с комнатой.

Он вдруг резко изменил тему, а я глубоко вздохнула от всплывших перед глазами воспоминаний. Сначала я не хотела ничего рассказывать, но следом меня накатило волной переизбытка чувств обиды, и горечи. Мне до ужаса захотелось выплеснуть это наружу, устав говорить сама с собой или голыми стенами треклятых покоев.

– Мне тогда было семь, и я ужасно хотела выйти за пределы дворца, – я не узнала свой голос, в котором появилась хрипота, – а она… Мама сказала, что запрёт меня в комнате и не выпустит, пока мне кто-нибудь не вправит мозги. Что я её ошибка. Я тогда разозлилась, и всё получилось само собой. Яркая вспышка – и половина комнаты была в огне. Она, конечно, сразу всё потушила, призвав пару вихрей снега, но угрозу свою выполнила. Она держала меня взаперти до тех пор, пока я не научилась контролировать свои эмоции и сдерживать порывы магии. Ко мне приходили ежедневно, провоцировали и заставляли подавлять гнев. На протяжении нескольких лет я сидела в этой чёртовой комнате. Мне позволялось выходить только пару раз в неделю, чтобы люди хоть иногда наблюдали моё присутствие и не вызывали ненужных сплетен. Мать отшучивалась, что я очень застенчива и пуглива, тем самым объясняя другим моё длительное отсутствие. Никто! Никто даже не подумал навестить меня или проверить, всё ли со мной в порядке. Мне было страшно. – Я запрокинула голову на спинку кресла, уставившись в потолок. – Иногда, когда я лежала в постели и не могла уснуть, я думала, что лучше бы она меня прилюдно выпорола, чем испытывать безразличие, которое от неё исходило. Те несколько дней, которые она мне давала, были только иллюзией свободы. Когда она решила, спустя пару лет, что я вполне могу совладать с собой, то сняла все ограничения. Но я продолжала сидеть в этой проклятой комнате и выходить только ради пропитания или ночной прогулки, чтобы почувствовать себя вновь собой, хотя бы малую капельку. Так продолжалось довольно долго, и это вполне устраивало её, ведь я не создавала лишних проблем. Она решила, что пора меня научить политическим делам и другим дворцовым причудам, и наняла учителей, которые стали занимать большую часть моего времени, и я снова перестала существовать для себя. – Я замолчала на несколько мгновений, собираясь с мыслями, чувствуя, как начинают дрожать руки. – Однажды мне это надоело, и тут появился ты. Такой отстранённый, опасный, всем своим видом показывая, что лучше с тобой не иметь никаких дел. А каково было моё удивление, когда ты не отказал в просьбе обучать меня и при своём высоком звании, выделял каждый раз на это драгоценное время, – я покосилась на него, вдруг осознав, что хочу прикоснуться к нему, тут же испугавшись этого чувства. – И если спросишь, почему я выбрала именно тебя на эту роль, то отвечу, что ты единственный, кто не смотрел на меня с дикой ненавистью во взгляде и не желал мне зла, заперев подальше от чужих глаз. По крайней мере, мне так показалось тогда.

 Пока я говорила, не заметила, что по моим щекам текут слёзы одна за другой, оставляя на них мокрые дорожки соли. Беззвучно всхлипывая, я закрыла лицо руками. Вдруг я очутилась в воздухе, вскрикнув от испуга: оказалось, что Коул поднял меня на руки. Он подошёл к камину, опустился на пол и усадил меня перед собой, обернул одеяло вокруг нас и сгрёб меня в тёплые объятья. Я чувствовала, как Коул тяжело дышит, как напряжены его плечи, но при этом он старался в свои прикосновения вложить лишь только нежность.

– Если мы когда-нибудь снова окажемся в твоём родном доме, я хочу, чтобы эта сука страдала так же, как ты, и поняла, что причинила тебе за все эти годы, и мне плевать, что она твоя мать. Такие, как она, не заслуживают право быть родителем.

– Это не твоя забота, Коул.

– Теперь моя.

Он положил подбородок на мою макушку и тяжело вздохнул. Его голос был холоден и резал, как лезвие ножа. У меня перехватило дыхание. Слёзы снова навернулись на глаза. Было приятно знать, что кому-то может быть небезразлично твоё положение, пусть даже в благих целях, а не потому, что именно ты важен для этого человека. Наверно, его просто хорошо воспитали, и это всего лишь вежливое рвение помочь. Но я была ему благодарна за этот миг. За чувство, что я кому-то нужна.

– Она того не стоит. Судьба настигнет её за всё, рано или поздно, – я сморгнула слёзы, не давая им пролиться вновь.

 Не знаю, почему выложила это всё ему. Почему решила, что он поймёт меня и не покрутит пальцем у виска. Мне так хотелось, чтобы меня выслушали и поняли, и, кажется, я нашла того, кто может дать мне это.

 Комнату озарила очередная вспышка молнии. Окно было открыто, поэтому через него проникали капли дождя и ветер, напитанный грозовым разрядом. Это было так похоже на запах Коула, что казалось, он находится везде одновременно. Я закрыла глаза, наслаждаясь очередным глубоким вдохом.

 Он положил свою руку на мою щеку, большим пальцем вытер остатки солёной дорожки, повернул немного мою голову в сторону, чтобы поймать зрительный контакт, и прошептал:

– Больше никому не позволю причинить тебе вред. Ты будешь в безопасности.

Его обещание и хрипотца в голосе вперемешку с шёпотом растеклись по каждой клеточке моего тела, пробирая дрожью до самых костей. Я ничего не ответила, лишь всматривалась в его бездонные зелёные глаза. Здесь не нужно было ничего говорить. Мне и правда захотелось поверить. Скорее всего, он сказал так, для того, чтобы успокоить меня. Пусть будет так.

 Мы разошлись, когда гроза уже закончилась и начало светать. Небо медленно окрашивалось в бледно-розовый оттенок, перетекающий в оранжевый. Засыпая, я представляла, что нет никакой угрозы и никаких демонов. Представила даже, что стала частью семьи Коула, что мне здесь рады, и провалилась в глубокий сон. Отогнав все страхи на задний план. А страшно мне было не на шутку. Я находилась вдали от дома, пусть и ненавистного мне, в незнакомом месте. И казалось бы, со знакомым мужчиной, который по факту был для меня незнакомцем.

 Проснулась я на удивление рано и легко. Встала, быстро посетила ванную с уборной. Я только присела за туалетный столик, как в дверь постучали. Хорошо, что за оставшуюся ночь моя одежда высохла, и я могла не переживать, что мне придётся разгуливать по дому, выставляя свою задницу напоказ. Я не успела ничего ответить до того, как дверь распахнулась, и Коул перешагнул порог комнаты без приглашения. На вид он был помятый и совершенно не выспавшийся. Его волосы были взъерошены, чёрная рубашка расстёгнута до груди, а рукава закатаны по локоть. Глаза покрасневшие, уставшие, но в них плясали озорные нотки веселья. Похоже, он так и не ложился спать.

– Доброе утро, – его лицо озарила широкая улыбка.

– Прежде чем входить в комнату девушки, стоит хотя бы подождать её согласия. Ты всегда такой невоспитанный или только по праздникам?

– Исключительно когда дело касается прекрасной женщины, – он подмигнул, намекая, что это был комплимент.

 Я закатила глаза, раздражённо фыркнув и отвернувшись, взяла расчёску. Коул подошёл сзади и протянул руку.

– Можно мне?

Я удивилась такому порыву и, помедлив, кивнула, дав согласие. Он забрал у меня расчёску и принялся осторожно распутывать мои чёрные локоны. Это было настолько аккуратно и нежно, что в голову закралась ревнивая мысль о том, скольким девушкам он также расчёсывал волосы до меня. О чём я думаю? Бред, меня совершенно не должно это волновать. Я отогнала эти мысли прочь, раздражённо закусив губу.

– У тебя прекрасные волосы, они словно шёлк, расплетаются водопадом.

Он положил расчёску на столик и расправил мои длинные прямые пряди по спине. У меня странно что-то встрепенулось в груди, когда мы встретились с ним взглядами в отражении зеркала. Он подал руку, помог встать и потянул к выходу из комнаты.

– Куда мы идём?

– Как куда? Завтракать, конечно. Я так голоден, что готов проглотить всё, что Молли вздумает подать к столу! – он озорно улыбался в предвкушении.

– Молли?

 Это ещё кто? Может, это его потенциальная девушка? Или невеста? Так, стоп. Это что, чувство ревности или я схожу с ума?

– Молли – это моя повариха с самыми волшебными руками. Попробовав её блюда, ты уже не захочешь есть ничего другого.

 Он говорил это с таким восторгом, что я не удержалась и улыбнулась ему в ответ, испытав облегчение. Надеюсь, он не заметил приступа моей выдуманной ревности, а даже если заметил, то внимания не обратил.

 Спускаясь с очередной лестницы, я услышала гул голосов и смех. Похоже, это его друзья веселятся за завтраком. От этой мысли стало теплее, но от тепла почти сразу не осталось и следа. Как только мы вошли в гостиную, воцарилась резкая тишина. Все лица были устремлены в нашу сторону. Коул выдвинул стул в центре стола и одним кивком пригласил меня сесть. Сам он расположился справа от меня. У всех присутствующих округлились глаза. Тарк поперхнулся, а Колдрен чуть не пролил содержимое своего бокала на штаны. Я подняла на них строгий взгляд, изумлённо выгнула бровь, и все резко приступили к трапезе. Ситуацию решила спасти Лэя, бросая взгляд, полный упрёка на парней, но также одарив меня долгим, но не менее странным. Те нервно заёрзали на своих стульях.

– Доброе утро, Айла. Надеюсь, ты хорошо отдохнула? А ты, Коул? – промурлыкала Лэя.

Её милой улыбке можно было только позавидовать. Сама невинность.

– Доброе утро. Вполне.

Не пренебрегая этикетом, я попыталась выдавить похожую улыбку.

– Да брось, Лэя, если кто и отдыхал, то точно не Коул. Ты вообще видела его гнездо на голове вместо волос? Наш безупречный правитель теряет хватку и выглядит как паренёк с сеновала.

Колдрен подмигнул мне, намекая, что всему виной я. Коул спокойно сидел и молча расправлялся с едой, не обращая внимания на колкие поддразнивания. Он повернулся ко мне и кивнул в сторону тарелки, как бы говоря: «Ешь, что застыла?».

 Тем временем парни не унимались. Форс начал спорить с Колдреном, что тот может идти со своей хваткой свинье в задницу, потому что, когда он напьётся, то похож именно на неё. Тарк закатил глаза и приложил руку к лицу, говоря им, какие они придурки.

 Парни так увлеклись своими аргументами и высказываниями по поводу Коула и меня, что совершенно ничего не замечали вокруг. Пару раз мимо пролетали куски чего-то из еды и ругательства Лэи о том, что это надругательство над пищей, и если они продолжат так дальше, то она вышвырнет их отсюда. Я закатила глаза. Честное слово, не мужики, а дети. Но самое главное, оказалось, происходило не за их ребячеством.

– Нет, ну вы видели его вчера ночью? Я наткнулся на него на рассвете. Таким счастливым я ещё не видел этого придурка. Эта девушка, – Колдрен кивнул подбородком в мою сторону и тихо рассмеялся, – она явно колдует над ним, не иначе.

 Я посмотрела на Коула и заметила на его лице хищный оскал. Его глаза сузились, и он был похож на хищника, выжидающего добычу. Он уловил моё внимание к нему, широко улыбнулся, приложил палец к губам и исчез, оставив вместо себя клубы тёмного дыма. Я лишь успела удивиться, остановив вилку с кусочком пирога, прямо у раскрытого рта. Никто даже не заметил его исчезновения. Прошло не больше минуты, и Коул появился прямо за спиной Колдрена. В руке у него что-то маленькое и серое отчаянно крутилось, вися вниз головой на хвосте… Да это же мышь! Он что, исчез, чтобы принести сюда мышь? Но на этом моё удивление не кончилось. Коул был настолько бесшумным и незаметным, что тот даже не реагировал на него. Он наклонился к его уху и произнёс, улыбаясь во весь рот:

– Ещё одно слово в её сторону, и ты труп, братец.

 Глаза Колдрена резко округлились до невероятных размеров, открытый рот застыл в удивлении, он хотел что-то сказать и обернуться, но в этот момент Коул закинул мышь ему за шиворот. Парень резко вскочил со своего стула и стал визжать и прыгать как девчонка, угрожая спалить здесь всё дотла, если они не уберут эту дрянь с него.

– Коул, да сожрут тебя демоны, чёртов ты ублюдок! – кричал Колдрен, прыгая то на одной ноге, то на другой в попытке избавиться от маленького грызуна.

 Все хохотали, наблюдая за его танцем без бубна, пока тот не додумался вытащить края своей рубашки, заправленные в брюки. Даже я позволила себе на несколько мгновений беззаботно хихикнуть. Коул замер на секунду, он вдруг стал совершенно серьёзный, его взгляд остекленел, но эта маска быстро исчезла, сменившись улыбкой. Он подошёл ко мне, наклонился ближе и объяснил, что тот до ужаса боится мышей. Когда серый грызун благополучно сбежал искать себе укрытие, Коул уже подавал мне руку, помогая встать.

– Ну, уж нет! Иди сюда, я надеру тебе зад, раскрашу твою физиономию. Ты поплатишься за это, Коул! – говоря это, Колдрен очень эмоционально жестикулировал. – Чёртов выпендрёжник!

 Он уже чуть ли не бежал в нашу сторону, как Коул, тихо посмеиваясь, схватил меня за руку.

– Увидимся в моём кабинете.

 Как только он это сказал, мы начали рассеиваться прямо на месте. Последнее, что я успела услышать и увидеть – это как все разразились громким смехом, держась за животы, а Колдрен выплёскивал на свободу весь свой запас ругательств.

– Чёрт! Ну и трус!

 Дальше была кромешная темнота в несколько секунд. Когда я моргнула, то оказалась уже в другом месте. Массивный грубый стол у окна, со стулом, отдалённо напоминавшим трон, пара диванчиков, несколько дополнительных стульев, комод и три стеллажа с ящиками и книгами. На этом всё. Довольно строго и необычно. Я хотела сделать шаг вперёд, но пошатнулась. У меня сильно закружилась голова, и перед глазами поплыли звёзды, и я чуть не полетела лбом в стену. Сильные, крепкие руки успели вовремя меня подхватить и развернуть к себе лицом. Спустя мгновение я была прижата спиной к стене и вплотную соприкасалась с его поджарым телом. Одну руку он упёр в стену, другой всё ещё обнимал меня.

– Прости, в первые разы иногда бывает немного неприятно.

В его голосе всё ещё слышалось веселье, но взгляд затуманенных глаз, говорил об обратном. Моё внимание заострилось на его губах, и внизу живота приятно заныло, посылая непреодолимое желание сжать ноги.

– Всё нормально, – прошептала я, всё ещё не отрываясь от его манящего рта.

 Кажется, он это тоже заметил. Довольно шумно выдохнув, его дыхание коснулось моей щеки. Коул провёл рукой чуть выше моей талии, ближе к груди, и этот путь показался мне раскалённым огнём. Кожа в этом месте накалилась и стала чувствительной. Венка на его шее задёргалась быстрее, а челюсти напряглись. Он наклонился настолько близко, что его губы касались моего уха, и прошептал до боли хриплым голосом:

– У тебя завораживающий голос. Я готов слушать его часами, не останавливаясь.

Он медленно выдохнул, и по мне пробежалась волна мурашек. Боги. Что этот мужчина со мной делает? Я не могу так реагировать на него. Это неправильно, мы едва знакомы по-настоящему, к тому же он столько врал мне. Почему ноги сводит, а сердце бешено колотится при одной только мысли о нём? А эти грешные полные губы? У меня дикое желание впиться в них сейчас и наслаждаться их мягкостью столько, сколько потребуется.

От таких мыслей засосало где-то под ложечкой, а между ног стало совсем горячо. Я немного выгнулась, надеясь снять хоть каплю напряжения, но сделала только хуже, я ещё больше вклинилась в его мускулистое тело, без малейшего намёка на расстояние между нами. Он вздрогнул, приблизил свой рот к моему плечу и лизнул, проведя языком мокрую дорожку до уха. Я чуть не растворилась в стене от дикого желания, которое моментально возросло от этого действия. В голову тут же закрались мысли о том, что ещё он может вытворять своим языком. О нет. Надо сворачивать с этого пути. Ничем хорошим это не кончится. Я попыталась включить здравый смысл. Но он сжал меня в стену ещё сильнее и вдохнул полной грудью, зарываясь в мои волосы.

– Ты божественно пахнешь, Айла.

Я не узнала его голос, который был полностью пропитан нотками возбуждения. Откуда это взялось? Почему он резко стал таким?

– Коул… – услышав мой дрожащий шёпот, он резко отстранился.

– Прости, мне не следовало, – Коул виновато посмотрел на меня и сжал ладони в кулаки.

– Забудь.

 Моё сердце всё ещё предательски колотилось, требуя продолжения, а разум вопил что есть мочи – беги отсюда. Он встал у окна и сложил руки на груди, вглядываясь в горизонт, пытаясь снять напряжение.

– Скоро подойдут остальные, – тихо сообщил он.

– Для чего?

– Ты хотела информацию? Я тебе её предоставлю.

Глава 6

Коул отступил от окна и подошёл к одному из стеллажей, достал оттуда графин и несколько стаканов. Он наполнил их тёмной жидкостью и предложил один мне.

– Виски?

 Я взяла стакан и сделала небольшой глоток.  Нужно было немного затуманить мозги, иначе мысли о его теле и губах, не дадут мне нужного спокойствия. Дверь без стука распахнулась. Похоже, манерами у них тут обладают не все. Первый зашёл Тарк, следом Лэя, Форс и Колдрен. Последний был нахмуренный и тут же получил подзатыльник от Тарка. Колдрен пробубнил что-то нечленораздельное себе под нос, но выражение лица смягчил. Я усмехнулась.

– Можете налить себе выпить, и приступаем к делу, – сказал Коул, и все дружно кивнули.

 Как только все расположились, Коул сел за стол, как глава и правитель этого дома. Все периодически посматривали то на меня, то на него.

– Итак, Айла, что ты знаешь о тьме?

– Я до вчерашнего момента её даже не видела, в наших краях мне бы явно не удалось это сделать своими глазами. Но слышала, что она высасывает из земли энергию, и почва в этом месте погибает, – он кивнул мне в знак одобрения.

– Хорошо, а что ты знаешь об Уорле?

– Ещё меньше. Только общедоступные сведения, что он сверг истинного правителя Двора Тьмы и подчинил под себя его народ, но каким-то образом ему удаётся вселять страх в остальные дворы и преподносить себя единственной властью. Уж не буду упоминать его зверства, о которых, к великому счастью, мне тоже доводилось только слышать.

 Все присутствующие натянули на свои лица маски удивления, поняв, что я ничего толком не знаю.

– Айла была ограничена в возможностях, свободе и передвижении все эти годы. В том числе и в информации, – пояснил Коул всем.

– Чёрт, – выругался Тарк, запустив руку в волосы.

Лэя положила свою изящную ладонь мне на плечо, в знак утешения, в котором я сейчас точно не нуждалась, и это было довольно навязчиво с её стороны. Мне захотелось высказать возмущение по этому поводу. Я не нуждалась в их утешении, но вместо этого я лишь кротко кивнула им в знак благодарности за сочувствие, проявив уважение.

– Не зацикливайся на этом, продолжай. Ты сказал, что я его дочь. Но каким образом? Как такое возможно? Я наследница Двора Льда, родилась и воспитывалась там же. Луми – мой дом.

 Коул ненадолго задумался. Черты его лица приобрели жёсткость, и сейчас я его не узнала. Это был совершенно незнакомый мне мужчина, и мне стало по-настоящему страшно.

– Что ты знаешь о своём отце? О том, про которого Солана травила тебе сказки.

– Я знаю только то, что отец погиб спустя пару месяцев после заключения их брака. Как именно он погиб, тоже не знаю. Единственная информация – это то, что он покинул территорию замка по какой-то важной для него причине. Что Урмас Демиль искал и где был, покрыто тайной. А уже позже родилась я, что, собственно, удивительно, ведь многие не имеют детей столетиями. Мне всегда говорили, что я не похожа на них, за исключением небольшого сходства с матерью, но это ещё надо постараться разглядеть.

 Он взглянул на меня с печалью, но продолжил.

– Я не один год пытаюсь собрать всё по крупицам и посылал в разные Дворы своих шпионов, твой не исключение, – его плечи напряглись, и он облокотился на спинку стула, барабаня пальцами по столу. – Однажды мне донесли подслушанный разговор твоей матери с некой женщиной по имени Миран. Ты знаешь, кто это? – я покачала головой, и он кивнул в ответ. – Что ж, когда-нибудь мы узнаем. Но сейчас не об этом. Суть того разговора могла караться только смертью, если бы он вышел за пределы той комнаты.

– О чём? – мой голос стал тише шёпота.

– Твоя мать была любовницей Уорла, одной из его женщин. Неизвестно как, но ей удалось бежать и остаться в живых. Она не раскрыла таких деталей, обсуждая это с той женщиной. Но не раз повторяла, что ты дитя пророчества и, что нужно как можно лучше замести следы того, что именно ты его дочь. – Коул выставил руки перед собой и сложил их в замок. – Айла, этот разговор был немного позже, после смерти её новоиспечённого супруга. Она выходила замуж, будучи уже беременной тобой. Сначала я сомневался, поверь, очень долго сомневался и искал разные нити информации, но они всё равно приводили к одному и тому же. – Он замолчал всего на какую-то секунду, а после, выдохнув, продолжил. – Сначала я не осмеливался действовать. Собирал все крупицы тайн долгие годы, но так и не смог понять истинных мотивов Уорла. И тогда я решил действовать. Стал вашим командиром. Я пытался что-то выудить сам, но и тут был промах. За все три года, что я пробыл у вас, Солана и словом не обмолвилась об Уорле, будто чуяла где-то подвох. А вот когда на нас совершили нападение, сомнений во мне уже не осталось.

В голове пульсировало, разгоняя по ней тупую боль. Что он только что сказал? Я не хотела верить, но всё так хорошо складывалось в пазл, что сомнений уже быть не должно.

– Теперь понятно, почему всё обернулось именно так, – я почувствовала пустоту внутри и уставилась в пол, задав один-единственный вопрос. – Откуда взялось пророчество?

– Это пророчество было создано одной из последних человеческих ведьм. Уорл с её помощью триста лет тому назад, наложил проклятие на Тенон, взамен на вечную власть и силу, убив моего отца. Но ведьма поплатилась за такого рода магию жизнью. Когда её предшественница поняла, что та натворила, она помогла создать шанс на спасение от этого монстра, также расплатившись жизнью, но уже не напрасно. Ты дитя пророчества. Кровь от крови. Ты его родная дочь, которая способна сразить. И уж не знаю, для какой цели Солана тебя прятала, превращая твою жизнь в ад, но явно не для того, чтобы помочь наречённому сбыться. Но одно ясно точно: она знает больше, чем мы можем предположить, и её мотивы остаются для нас загадкой.

 Я с трудом дослушала его до конца. Было ощущение, что ещё немного, и я провалюсь в адскую бездну, чтобы сгореть там дотла. Залпом осушила содержимое бокала, потянулась к графину, наполнила стакан и повторила действие, только после этого оставила его на столе. Я опустила лицо в ладони, тяжело дыша, и просидела так не меньше минуты. Чьи-то нежные руки обхватили мои, убрав их от лица. Это была Лэя. Но я заметила краем глаза, как Форс напряжённо наблюдал за сестрой.

– Я понимаю, что ты можешь чувствовать. Ты вправе принять эту правду или отвергнуть. Никто не будет на тебя давить. Но, если тебе нужна помощь или ты захочешь просто поговорить, мы всегда к твоим услугам, даже несмотря на их отвратительный характер.

Она вскинула большой палец в сторону парней и чуть улыбнулась. Как наиграно. Думала, я поверю в её искренность? Я сбросила её руку, стараясь сделать это менее грубо. Обвела всех взглядом и молча выбежала из кабинета. Уже будучи в коридоре, я услышала короткие обрывки фраз.

– Сядь на место, – донёсся напряжённый голос Коула.

– Её нельзя оставлять одну. Кто знает, может, она захочет сигануть с крыши? Я бы точно не обрадовался, узнай всё это.

Я замедлила шаг, стараясь уловить обрывки этого разговора.