Лилофея – невеста водяного царя

Сенешаль был куда осторожнее. Наверное, лишь поэтому он до сих пор не сидел в клетке, а летал вольной птицей. Говорящего павлина многие бы захотели упрятать именно в клетку, поэтому в присутствии посторонних он изображал из себя молчуна.

Входя в тронный зал, где уже проходило торжественное собрание, Лилофея удивилась, что павлин стал прямо, как немой. Даже не пискнул. Зато послушно сел ей на плечо, изображая из себя ручного.

Тем не менее какая-то дама живо заинтересовалась, почему к его лапке не прикреплен золотой поводок-цепочка, какой полагается прирученным птицам: соколам, попугаям и в редких случаях даже павлинам. А случай с личным павлином принцессы, разумеется, считался редким.

Лилофея поспешно отошла от назойливой дамы. Сенешаль, к счастью, совсем не оказался тяжелым. Пристроившись у нее на плече, он стал напоминать редкостное украшение. Камень в его лбу под цветастым хохолком переливался радужными бликами, пышный хвост приятно щекотал кожу, а когда раскрывался, то напоминал фриже вокруг принцессиного платья.

– Твой новый поклонник? – ее наперсница Морисса живо заинтересовалась павлином. В обязанности девушки входило держаться все время поблизости от принцессы, но часто она отлынивала. Вот и сейчас ей стало скучно на приеме. Зато выщипать роскошное перо из павлиньего хвоста она оказалась не прочь. Сенешаль на нее даже не зашипел. Наверное, симпатичная шатенка в канареечно-желтом платье ему приглянулась. Морисса тут же попыталась пристроить перо в качестве украшения к своему корсажу.

– У тебя целая птица, а мне и этого хватит, – шутливо пояснила она. – Кстати, очень красивый павлин. Из какой страны его привезли?

– Он говорящий! – не преминула похвастаться Лилофея.

– А ты не перепутала его с большим попугаем? – Морисса с сомнением взглянула на молчавшую птицу.

– Ни в коем случае! – Лилофея не хотела выглядеть в глазах подруги лгуньей, поэтому даже потормошила павлина за пышный хвост. – Давай, Сенешаль! Скажи хоть что-нибудь!

Но павлин, как воды в клюв набрал.

– Наверное, он удостаивает беседой лишь королевских особ. На придворную приживалку вроде меня у него уже не хватает вежливости.

Морисса была на удивление откровенной, когда они с принцессой оставались наедине. Но ее хамоватость, как и у Сенешаля, тут же иссякала, едва рядом появлялся кто-то еще.

Ее овдовевший отец бросил дочь при дворе, не назначив за ней никакого приданого. Так что, вероятно, красотке Мориссе придется всю жизнь проходить во фрейлинах, если только для кого-то ее внешность и родословная не окажутся важнее ее финансового положения. До Лилофеи долетали слухи, что отец Мориссы любит азартные игры, поэтому денег в семье постоянно не хватает.

Морисса не унывала. Тайком она бегала на свидания с флибустьерами. Пока это не кончилось бедой, поэтому Лилофея тоже не опасалась наблюдать за их кораблями с берега, но близко все же не подходила. Мало ли что? Хуже всего если дома узнают, как она развлекается на досуге.

Для Мориссы же не было страшно, даже если ее вдруг похитят и увезут за океан. Все равно терять ей практически нечего.

– Смотри, как он на тебя уставился, – Морисса указала на одного из восточных послов в роскошном тюрбане, который действительно смотрел в их сторону. – Как будто хочет похитить тебя прямо отсюда.

– Это ведь послы из Этара. Не их ли султан засылал сватов к отцу каждый месяц?

– Какие у них кривые сабли и тюрбаны с перьями, – Морисса будто ее и не слышала. – И шаровары из дорогих шелков. А какие украшения! Если в Этаре так богато, то я, пожалуй, притворюсь тобой и отправлюсь в гарем вместо тебя.

– Хоть сейчас! Давай меняться ролями.

– Только надо найти мага, который поменяет нас еще и внешностью, – шутливо ухмыльнулась Морисса.

А посол между тем так сверлил принцессу взглядом, что казалось, он колдует, чтобы захватить в плен ее сознание.

Лилофея отвернулась. Еей вдруг стало тяжело и душно под его взглядом. А посол между тем наклонился к своим провожатым и что-то зашептал.

– Она больше не подходит! Она теперь их, а не наша. Она подводная…

Действительно ли журчание струй фонтана донесло до нее эти слова? Или ей только попритчилось?

Павлин на ее плече что-то недовольно заворчал.

– Хочу купить обезьянку и тоже носить ее на плече, – мечтательно проговорила Морисса. – Она будет мне и питомцем, и забавным дополнением к моему наряду. Как ты считаешь?

– Можешь взять любую обезьянку из королевского зверинца. Я тебе разрешаю.

– Нет, я хочу сама выторговать какую-нибудь симпатичную и ученую мартышку у мореплавателей. А потом научу ее разным фокусам.

Лилофея лишь пожала плечами. Ее наперсница Морисса была пронырливой и обаятельной. Часто благодаря флирту она вызнавала такую информацию, какую и шпионы бы узнать не могли. Но о подводных государствах даже она ничего не знала.

– Спроси у своих кавалеров, – настаивала принцесса. – У тебя ведь их так много на пристани.

– Мои кавалеры одни пираты, – отмахнулась Морисса. – Их больше интересует те, кого можно ограбить, а русалки к таковым не относятся. Поэтому о подводном царстве они ничего не ведают. Зато я знаю много о пиратах, о том, как приятно с ними целоваться, например, и получать от них подарки. Могу тебе подробно рассказать.

– Что бы сказал твой чопорный отец, если б знал, как ты проводишь тут часы досуга?

– Благо, что моего отца здесь нет. К тому же он так занят тем, чтобы подыскать мне достойную мачеху, что ни о чем другом уже не думает.

Морисса была права. Лилофея печально вздохнула. Не у всех хорошие отцы. А у кого-то и матери оставляют желать лучшего. Многие фрейлины жаловались на то, что их знатные мамы в детстве были с ними излишни строги.

Лилофея подумала, что ее добрый и заботливый отец тоже однажды вынужден будет отдать ее замуж за того, кого выбрала не она сама, и на душе тут же стало мрачно.

В воде в фонтане тут же мелькнули радужные струи, будто кто-то старался утешить ее. А вот шкатулка с жемчужинами в руках как-то потяжелела.

– Кто тебе ее подарил? – живо заинтересовалась Морисса.

– Сама не знаю? Но мне кажется, что у каждой из этих жемчужин женское имя.

– Вот как? – наперсница тихо хихикнула.

– Мой павлин говорит, что все жемчужины это души утопленниц.

– А я вот слышу, что он только молчит.

Морисса даже начала дразнить Сенешаля и провоцировать его сказать хоть что-то, но он упорно молчал.

– Видишь! Похоже, что он глухонемой.

– Не правда! – Лилофея сама не понимала, зачем должна его защищать. Сенешаль так часто ей хамил.

– Кстати, ты не видела у берега необычный корабль, похожие на большую резную фигуру русалки?

Морисса отрицательно покачала головой. Они с Лилофеей выбирались из толпы, собравшейся на торжественный прием, потому что обе от него устали. Благо, что Оквилания была тропическим островным государством, и здесь не слишком следили за этикетом. К тому же король никогда не делал дочери выговоров по поводу ее манер и другим не позволял.

Хорошо, что он пока не знал, что во дворец к принцессе начали доставлять морские дары. Ларцы появлялись сами у источников, фонтанов, а однажды вместо кувшина для умывания Лилофея нашла амфору с жемчугом и чудесным зеркальцем, в которое виден подводный мир.

Морисса к тому времени уже выменяла обезьянку у какого-то симпатичного флибустьера. Но зеркальце, в котором можно было увидеть русалок, стаи рыб и трезубцы тритонов, восхитило ее настолько, что она готова была уже отдать мартышку в обмен на него.

– Любопытно, как оно устроено? – нервничала она. – Я знала в провинции, где жила с отцом, одного мастера игрушек. Он мастерил такие чудесные механизмы, но такую дивную вещь даже ему изготовить было бы не по силам.

– А вдруг оно волшебное? – Лилофея следила за стайками пираний, которые набрасывались на тонущих в воде, морщилась от вида того, как русалки подхватывают и съедают тела, упавшие в море после битвы кораблей наверху. В зеркале мелькали то затонувшие дворцы, то лагуны сирен, то разноцветные медузы и какие-то чудные подводные цветы, которые ловили и поглощали проплывавших мимо рыб.

– Не показывай его никому, – шепотом посоветовала Морисса. – Если оно и, правда, волшебное, то лучше хранить его в секрете.

Лилофея хотела сказать, что драгоценности, преподнесенные ей кем-то невидимым, тоже волшебные, но не рискнула. Вдруг Морисса начнет тайком мерить их, и с ней произойдет что-нибудь плохое. Сама она помнила, какие видение начинаются, стоит лишь примерить что-то из подаренного.

Лилофея выходила на прогулки все ближе к морскому берегу, но корабля в форме русалки больше не видела. Зато один раз она заметила незнакомую девушку, которая ныряла в морские волны и спустя пару минут выплывала наружу. Ее волосы переливались в закатном солнце разноцветными прядями. Странно, на берегу даже не брошено платье. В чем же она пришла к морю? Ее плечи, иногда выныривавшие из волн, точно были голыми. Пловчиха вдруг надолго скрылась под водой, и Лилофея даже заволновалась, а не утонет ли она, но яркая голова с фиолетово-зелеными прядями вдруг вынырнула совсем рядом. Незнакомку и принцессу разделял лишь прибрежный валун.

– Привет! – голос незнакомки был похож на эхо в раковине. Лилоффея только сейчас заметила, что на ее бледном лице заметны какие-то бугорки, а фероньерка из жемчуга на лбу как будто растет прямо из кожи.

– Ты кто? Я не видела тебя при дворе. Наверное, ты только что приплыла из-за моря.

– Можно и так сказать.

Вероятно, даже ее принес тот необычный корабль, который похож на русалку.

– Я Нереида, – закатное солнце скрылось за горизонтом, и девушка в воде вдруг начала вести себя смелее.

– А я Лилофея.

– Я знаю.

Наверное, она уже слышала, как зовут местную принцессу. Но откуда она знает, что именно принцесса гуляет без сопровождения по морскому берегу?

– Жаль, что мне не позволяют плавать в море, – вздохнула Лилофея. – Иногда мне так хочется тоже нырнуть в волны.

– Так попробуй! – Нереида поманила ее бледной рукой. – Давай, плавать вместе. Нырнем поглубже! Это очень увлекательно.

Лилофея была не против, но стало стыдно снимать платье. Вдруг кто-то пройдет по берегу и увидит ее обнаженной. К тому же корсет без горничной и не расшнуровать. Лучше пока просто поболтать с новой знакомой.

– Ты издалека, Нереида? Наверное, твоя родина осталась очень далеко.

– Особенно если измерять глубиной или высотой.

Что она имела в виду? Лилофея поморщилась, заметив белую кожицу между ее пальцев. Так похоже на перепонки.

– Тебе, наверное, скучно на берегу, – предположила Нереида. – На берегах всегда скучно, если только не начинается осада какой-нибудь крепости или морской бой. Люблю наблюдать за армадами во время сражения.

– А ты такое видела? Я вот нет.

– Я много чего видела.

Глаза Нереиды как-то странно сверкнули, наткнувшись на перламутровое зеркальце в руках Лилофеи.

– Лучше видеть все в натуре, а не внутри игрушек, – намекнула она. Значит, зеркальце все же игрушка. А Лилофея решила, что оно действительно волшебное.

– Не стой на берегу, иди ко мне! – Нереида попыталась вцепиться в платье Лилофеи, но чуть-чуть не дотянулась до него. К тому же к берегу уже летел Сенешаль, что-то озабоченно пищавший в полете. Заметив его Нереида скривила такое кислое личико, что стала почти уродкой.

– Ну, до встречи, Лилофея, – она быстро нырнула под воду. Можно было разглядеть лишь длинный хвост ее разноцветных прядей и вроде бы плавники, как у рыбы. Лилофея долго смотрела ей вслед, а пенистые круги на воде расходились в виде какие-то знаков.

В обществе павлина

Морисса радовалась, что удачно выменяла обезьянку. Забавный зверек стоил ей всего лишь поцелуя. Она приучала его сидеть на своем узком плече, где он размещался лишь с трудом и все время обвивал ее шею хвостом, чтобы не упасть.

– Я назову его Изменник, потому что он только и смотрит, как бы перепрыгнуть на чье-то чужое плечо, где больше места, – сообщила она.

– Лучше уж Мошенник, – Лилофея заметила, как ловко обезьянка вытащила перстень с перлом из подаренного ларца.

– Изменник звучит романтичнее, такое ощущение, что я фея, которая заколдовала изменившего возлюбленного в мартышку и теперь таскает его с собой, – пошутила наперсница.

Изменник между тем обиженно фыркнул и выронил перстень, будто обжегся об него. Даже на лапу подул.

– От твоих драгоценностей бросает в холод, – нехотя призналась Морисса. – Я их примерила, пока ты была в отлучке, и представляешь, мне почудилось, что я замерзаю на океанском дне, а кругом снег и злые рыбы-мечи. Жуть! Я тут же их сняла, и сразу стало теплее. Тебе в них не холодно?

– Нет! – Лилофея носила жемчужный браслет из множества нитей, а холода не ощущала.

– Тебе бы лучше быть поосторожнее. А то пираты в гавани интересуются, легко ли похитить принцессу, – намекнула Морисса.

– А они не подшучивали над тобой.

– Я могла бы заложить их портовой охране, но они подарили мне Изменника за так.. А он такая прелесть!

– Не за так, а за поцелуй. А это значит, что он достался тебе не совсем бесплатно.

– Поцелуй это не деньги. Дав его, я не обеднею.

Лилофея не стала напоминать Мориссе, что беднеть дальше ей просто некуда, так как за душой у нее ни гроша. Ее отец все проигрывал. Лучше бы она поискала себе достойную партию при дворе, а не путалась у пристани с сомнительными личностями. Сама вот она даже раздобыла подзорную трубу, чтобы наблюдать с морской галереи за контрабандистами, орудующими при свете звезд. Как странно, что в опасной близости от королевского замка, они так до сих пор никому не попались. Лихие ребята! Она даже начала уважать их за смелость и безрассудство.

– Они спешат заработать на своих подруг, – поясняла Морисса. – Не всех девушки любят забесплатно.

– Откуда ты знаешь?

– Они общаются только с теми, кто носит платье яркой желто-красной расцветки, а так одеваются лишь портовые блудницы. Похожи на попугаев ара и у них всегда ярко раскрашено лицо. Если нам удастся раздобыть где-то такие наряды, то мы сможем прогуляться по городу инкогнито, и никто не заподозрит в нас знатных дам.

– Это слишком рискованно, – Лилофея начала подозревать Мориссу. Уж не сговорилась ли та с пиратами, чтобы продать им принцессу. Нищая бесприданница при дворе порой способна на любые интриги, чтобы обеспечить себе сытое будущее. У Мориссы были плачевные перспективы. Едва она состариться, как никто уже не станет держать ее в должности фрейлины или в статусе наперсницы. А родное имение отец разорил. Куда ей деваться? Разве только выйти замуж за пирата или контрабандиста и плавать с ним по морям.

– Но на бал пойти не рискованно, – Морисса поправила свое канареечно-желтое платье с пышными буфами на плечах и расправила перья на лимонного цвета маске. – Я пойду вместе с Изменником. Сегодня он мой кавалер, и пусть все остальные ревнуют.

О том, что ревновать никто не будет, она уже знала. Статная и довольно миловидная Морисса не пользовалась особой популярностью среди изысканных придворных кавалеров, зато легко сходилось с разного рода уголовниками: пиратами, бандитами, контрабандистами, грубоватыми моряками. Все они старались ей услужить. А вот на балу-маскараде, куда она направлялась, ее скорее всего никто даже не заметит. Возможно, такая экзотическая внешность, как у нее, нравиться лишь суровым мужчинам. Смуглая кожа, курчавые темные волосы, припухлые губы и кофейного цвета веки с иссиня-черными ресницами.

– Похожа на мулатку, – оживился павлин, едва наперсница ушла.

– На кого? – удивилась Лилофея.

– Ну, допустим, даже на креолку или квартеронку.

– Что это значит?

– Что в ней есть примесь крови чернокожего народа.

– А есть люди с черной кожей?

– Люди редко. В основном это дикие островные племена, которые стараются поработить. Но я видел своими глазами чернокожих волшебниц и пери.

– Рассказывай сказки! – возмутилась Лилофея. Хотя ей такие россказни даже понравились. Любопытно, что где-то существует создания так не похожие на привычных окружающих ее людей.

– В море есть целые острова с черными пери.

– Кто такие пери?

– Девушки-джинны. Они кружатся по ночам у костров, как столбы огня и заманивают моряков своими чарами на убой. А принято еще считать, что они добрые. Смотря для кого! Одна выщипала у меня перья из хвоста, чтобы сделать себе веер. Представляешь!

– Ты мог бы написать целый роман приключений о своей жизни до того, как попал в мой благополучный дворец под опеку королевской дочери.

– Между прочим я сам пристроился под твою опеку, а не попал. Первые минуту разговора ты хмурилась, размышляя; стоит ли пригласить меня жить в свои покои или сразу прогнать в голубятню к другим павлинам.

– Это не голубятня, а оранжерея, – Лилофея не без труда догадалась, что он имеет в виду стеклянное сооружение в саду.

– Раз павлины белые, значит, голубятня.

– Синего здесь до тебя никто не видел.

– А в других странах, кроме Оквилании, павлины чаще всего бывают синими или синими с зелеными вкраплениями.

Сенешаль обеспокоенно летал по комнате.

– Так мы идем на бал-маскарад?

– Что-то не хочется, – Лилофея перебирала жемчужные и коралловые украшения в ларце. Было так приятно к ним прикасаться. Казалось, что внутри них журчит вода. Теплый райский ручей. Стоит прикрыть глаза и в голову лезут видения. А чудесной зеркальце показывает все новые живые картинки из жизни удивительного подводного мира, где пускают молнии трезубцы тритонов, а русалки разъезжают на колеснице, запряженной акулами или скатами. Поистине волшебная вещица!

– Между прочим я раздобыл для тебя маску в тон тому красивому лиловому платью с накидкой, которое ты так ни разу и не надела.

Сенешаль действительно достал где-то маску из перьев и блесток. Она напоминала хохолок павлина. Лилофея приложила ее к лицу. Действительно роскошно смотрится, и принцессу в ней не узнать, разве только по тиаре. И лиловый наряд с буфами стоит хоть раз надеть. Павлин помог ей затянуть шнуровку сзади, как заботливая камеристка. Корсет оказался так сильно затянут, что сложно стало дышать. Даже не подумаешь, что павлин одним клювом может так стянуть шнурки.

– Ну, пошли! – он, конечно же, летел впереди и нес какую-то чепуху, пока они не дошли до дверей бального зала. Тут Сенешаль по обыкновению притих. Не хочет, хитрец, чтобы его отловили и посадили в клетку за болтовню, чтобы он в будущем развлекал исключительно короля и министров. Возможно, даже давал им какие-нибудь советы на всеобщую потеху. Ученый павлин это ведь неслыханное чудо. Им можно хвастаться перед послами. Над головой Лилофеи он кружил, как преданный кавалер.

Как давно он не пел, чтобы она не верила водяному? Мог бы и сейчас спеть на потеху всем гостям и гостьям. Их тоже надо предупредить, чтобы они не верили водяным и водяницам, а то вдруг те наползут прямо с моря.

Вместо водяниц в фонтане возле входа в бальный зал беспечно купалась Нереида. Ее изящная голова выделялась на фоне бордюра из шаров и раковин. Она потеряла всякий стыд. При дворе нужно помнить о приличиях. Заметив принцессу, она нагло улыбнулась.

– Спешишь развлекаться!

– Да, а ты?

– Я предпочитаю наблюдать с безопасного расстояния.

– Купаться в фонтанах не разрешено.

– Но и не запрещено.

– Это потому что никто пока не додумался в них залезть.

– Не бойся, охрана меня не выловит.

Лилофея действительно отметила, что охранников рядом почему-то нет. Обычно они стояли на страже у дверей. Может, тоже развлекаются.

– Плавать в море тебе уже мало?

– Я люблю самые разные порталы.

– Что?

Нереида не спешила с ответом, а Лилофея вспомнила, что перед входом в бальный зал маску следует опустить на лицо, иначе все узнают в ней принцессу и развлекаться будет уже не так интересно. Вся прелесть маскарада в том, что тебя никто не узнает. Маскарад, как игра в прятки. Догадается кто-то о твоей личности или нет? Нереида на маскарад не спешила, и Лилофея прошла мимо нее.

– Как нехорошо бросать подругу, – донесся обиженный возглас из фонтана и вслед принцессе метнулись брызги воды.

– Выходит, вы уже и подруги, – почему-то шепотом возмутился павлин. – Всего-то два раза пообщались, а она уже навязывается к тебе в подруги!

– Тебе она не нравиться? – Лилофея заметила, что павлин старался держаться как можно дальше от фонтана, пока она разговаривала с Нереидой. А Нериида почему-то еще злобно на него щурилась. Видимо, их неприязнь взаимна. Есть дамы, которые не любят даже очень красивых птиц. Лично ей больше нравилось в обществе павлина, чем кавалера или подруги. С павлином куда легче справиться. Он забавно болтает. И если станет слишком надоедать, то его просто можно запереть в клетку. А вот от султана, нагрянь он сюда с визитом, так легко не отвяжешься.

Хорошо, что пока приплыли из-за моря лишь послы. К принцессе лично никто из них не подходил. Все переговоры о возможном союзе велись лишь с королем и министрами. Даже все дары передавались через короля. Лилофея получила рулоны изысканной парчи, пряности и шелка, даже бомбоньерки с рахат-лукумом. Она могла бы предположить, что и сам султан, прибыл в Оквиланию переодетый послом и потребовал устроить бал-маскарад, чтобы подойти к будущей невесте. А еще все дары, оставленные у фонтанов, могли быть от него. Только этому предположению противоречили шкатулки с драгоценностями из Этара, которые оказались вполне обычными ювелирными изделиями из опалов, сапфиров, рубинов, изумрудов, корундов, даже янтаря. Но среди них не было ни необычно крупных жемчужин, ни кораллов, ни редких морских каменьев. Не говоря уже о том, что холодок воды и видения от них не исходили. Значит, ларцы с жемчугом все-таки подарил не султан. Хотя, если только он отбил их у подводного колдуна и хотел подарить тайно… Но это уже больше похоже на сказку.

– Не знакомься, с кем попало, – посоветовал Сенешаль. – Это может обернуться проблемами.

– Как в случае с тобой?

– Я разве принес тебе проблемы? – он энергично махал роскошными крыльями, стараясь не отставать от нее.

– Ну, не считая болтовни… – она пыталась припомнить. В чем он уже успел проштрафиться? Сама принцесса восхитилась его способностями и взяла его к себе. Вел ли он себя достойно? Благодарен Лилофее он точно не был. То, что она приютила его, он расценивал, как должное.

– Знакомиться с кем попало опасно! – как попугай повторил он.

– Ну, с тобой же я познакомилась!

Лилофея ожидала, что на такое наглое и правдивое замечание последует шквал возражений, но павлин почему-то уныло притих. Неужели он считает себя опасным для нее?

В его компании она чувствовала себя необычно, но он точно не мог быть опасен.

– Эти создания из воды… – пробормотал он.

– Нереида просто балуется. Вероятно, дома ей такого не позволяли. Я думаю, она прибыла с послами из Этара, а это значит, что на родине, ей даже лицо приходилось прикрывать чадрой. Кстати, нужно вернуться и расспросить ее о ее стране.

– Не нужно! – павлин испугался. – Не стоит общаться с сумасшедшими, которые купаются в фонтанах. Вдруг она тебя захочет в нем утопить!

– Перестань! – Сенешаля можно было понять. Найдя достойную хозяйку, он опасался, как бы не потерять сытное место. Если с ней что-то случиться, то где разыскать вторую принцессу и как навязаться ей в питомцы. Не удивительно, что он ко всем ревновал.

– Сегодня лишь ты мой кавалер! Я обещаю не танцевать с другими.

Это выглядело бы забавно. Она бы кружилась в бальной зале вокруг собственной оси, а павлин летал бы над ее головой. Но, увы, молодые люди чередой потянулись к ней, чтобы пригласить на танец. Лилофея пожалела, что не завела бальную карту. Сложно было даже припомнить, кому она пообещала котильон, а кому кадриль. Кругом были одни маски. Нужно постараться запомнить поклонников по ним. Маска лесного эльфа, маска черного дракона, маска скарабея, маска сокола или орла, даже маска из павлиньих перьев, на которую Сенешаль недовольно крякнул.

Потанцевать с павлином ей не удалось. А вот Мориссе повезло больше. Ее на танцы вообще никто не приглашал. Видимо, как принцессу, так и бесприданницу легко было вычислить даже под маской. Морисса пришла в полумаске в виде стрекозы. Обезьянка сидела на ее плече, и другого кавалера на вечер не предвиделось. Ведь ни пираты, ни головорезы на бал, разумеется, не были приглашены. Морисса уныло ходила меж танцующих. Даже обезьянка не была ей особо верна и все норовила перескочить на плечи более нарядных дам, от чего в зале иногда поднимался визг.

– Изменник! Назад! – прикрикивала на неверного питомца Морисса. Иногда, чтобы усовестить его одного окрика не хватало и приходилось ловить его руками. Недаром, она выбрала ему такое выразительное имя. Зверек и вправду проявил себя матерым изменником. Лилофея с усмешкой подумала, что с парнем, желающим изменить, так просто не справиться. Например, Моррина руками не поймаешь и не отвадишь от целой группы девушек, с которой он кокетничает. Маска тритона – это явно он. Но обожатель красавиц вдруг приподнял маску, чтобы улыбнуться проходящей мимо Лилофее, и оказалось, что это совсем не Моррин. Всего лишь какой-то паж. Очевидно, и камзол с маской он позаимствовал у господина.