(Вне)земные хроники

***

– Многочисленные цели, – Маша, как обычно, первой засекла приближение врага. – Примерно сорок человек. Медленно продвигаются через лес в нашем направлении. Ориентировочное время подхода – пять минут. Информация предварительная. Уточняю.

Для смарвика любой человек, приближающийся к обороняемой зоне, априори считается противником, пока не доказано обратное. Тем более, люди шли со стороны, контролируемой землянами.

Пехотный взвод, приняв короткую и чёткую команду Степана, скрытно занял оборону в траншее, приготовившись встретить неприятеля огнём из всего доступного вооружения. Левый фланг замыкал Михалыч со своим стационарным пулемётом, правый – БМП, укрытая в окопе, над бруствером которого возвышалась лишь невысокая башня машины.

Ожидание тянулось томительно. Гнетущая тишина отзывалась стуками в висках.

Из леса показались первые трое.

– Маша, очередь над головами, в громкоговоритель предложение сдаться, – приказал Степан по внутренней связи.

– Бессмысленно, командир! Звёздные стрелки!

Сказать, что Степан удивился, – это не сказать ничего. Он был поражён. Смарвик игнорировал прямое распоряжение непосредственного командира. Искусственный интеллект, созданный беспрекословно выполнять все приказы человека, вдруг заупрямился. Такого от Маши Степан не ожидал и немного растерялся, усиленно пытаясь в уме найти ответ: а что происходит и что, собственно, теперь делать с неуправляемой машиной?

– Они не сдадутся! – прибавила Маша, невольно нарушив ход мыслей Степана и косвенно объяснив свои действия, а вернее, бездействие. Искусственный интеллект определённо считал приказ ошибочным, намекая командиру на объективную необходимость принятия иного решения.

Степан прильнул к окулярам бинокля. Трое по-прежнему неподвижно стояли на опушке. «Дылда» – высоченный солдат средних лет с забинтованным торсом и ручным пулемётом на плече. «Квадратный» – приземистый боец неопределённого возраста, косая сажень в плечах. «Пацан» – молодой хрупкий парнишка, смотревшийся ребёнком на фоне своих взрослых накачанных спутников. На всех чёрная форма звёздных стрелков – десантников космических боевых кораблей – элиты вооружённых сил Земли.

«Один корабль – одна судьба, – вспомнил Степан девиз стрелков. – Маша, конечно, права, эти не сдаются. Палить над головами глупо. Демаскировать позицию только. Без вариантов – беглый огонь на поражение, пока десантники не засекли нас, не предприняли активных действий. Далеко. Автоматы и пулемёт прицельной стрельбы не обеспечат. Чаща скрывает до полуроты врагов. Маша достанет. Можно сейчас дать приказ накрыть лесной массив из орудия и ракетами, но многие стрелки уцелеют. Или подождать, пока все выйдут на открытую местность, подойдут поближе, тогда огонь из всех стволов». Степан боялся допустить роковую ошибку, противник намного сильнее, многочисленнее, лучше обучен. От решения сержанта сейчас зависела судьба всего взвода.

Степан медлил, продолжая рассматривать троицу в бинокль. Дылда и Квадратный ожесточённо спорили, Пацан стоял немного в стороне, словно давая старшим решить какой-то важный вопрос без его непосредственного участия. Дылда переложил пулемёт на левое плечо, освободившейся правой рукой сделал жест именно в сторону моста за спинами колонистов, провёл в воздухе воображаемую линию, ткнул несколько раз перед собой. Степан с безотчётным ужасом понял: их позиции засекли давно. Дылда указывал на траншею и БМП. Двое десантников, как и Степан, в этот самый миг решали, что делать с врагом?!

«Шансов нет, – пронеслось в голове Степана, – конец, сейчас они примут решение и пойдут в атаку».

Тут Пацан повернулся к своим спутникам, что-то отрывисто гаркнул спорщикам, заставив тех утихнуть, поднял автомат двумя руками над головой, показывая, что стрелять не будет, и решительно направился в сторону позиций колонистов. По молчаливой реакции Дылды и Квадратного Степан с удивлением понял: именно Пацан является старшим по воинскому званию среди звёздных стрелков.

– Внимание! – в динамиках шлема Степана раздался голос Маши. – Сообщаю уточнённую информацию. Противников сорок три. Среди них лишь шестеро мужчин, остальные женщины и дети. Через минуту они выйдут на опушку леса.

И в самом деле, один за другим измученные люди стали появляться в зоне видимости. Пожилая женщина. Три девушки. Два стрелка с носилками, на которых лежал ещё один человек, вероятно, их раненый боевой товарищ. Высокая дама с грудным ребёнком на руках. Модно одетая женщина с вычурной шляпой на голове, тянущая за собой пару детей в возрасте пяти-шести лет. Люди всё шли и шли. Степан смотрел на них в полевой бинокль, на непродолжительное время забыв о звёздном стрелке, приближающемся к нему.

«Беженцы в сопровождении военных, – Степан недоумевал, – зачем им идти навстречу врагам? Ошибка? Сомнительно. Они должны следовать в совершенно противоположном направлении, то есть в сторону своих. Боя не будет. Очевидно. Командир идёт на переговоры, а всем людям велел показаться, чтобы успокоить нас, наглядно подтвердив мирные намерения. Чего они хотят? Не понимаю. Надо поговорить».

Через несколько минут Пацан сидел напротив Степана в землянке. Звёздный стрелок в чине капитана, слишком высоком для своего возраста. Степан не мог понять, кто перед ним – одарённый от природы талантливый юноша или обычный мажор, генеральский сынок, получивший тёплое местечко благодаря отцовскому влиянию.

Капитан рассказывал чудовищные вещи, но говорил настолько спокойно, словно происходящее не имеет к нему никакого отношения. Степан, как ни старался, не мог уловить ни малейшего намёка на беспокойство или страх. Стрелок произносил слова медленно, с расстановкой, констатируя факты, словно робот или смарвик.

С его слов, война между землянами и колонистами на Электре закончилась! Однако мир не наступил! Три дня назад планета подверглась инопланетной вероломной агрессии. Захватчики, подавив все средства связи людей, высадили многочисленный десант. Настолько неожиданно, что в высшем командовании обеих армий людей сразу никто не понял происходящего. В первый же день враги, как саранча, стремительно распространились по планете, уничтожая на своём пути всех без исключения. Ударные силы колонистов, захватившие столицу, там же и остались. Навсегда. Не уцелел никто. Связные, прибывавшие в штабы, не просили о помощи, ибо помогать было некому, а только докладывали о захваченных пришельцами городах, потерянной технике, разбитых армиях. На второй день люди спохватились, немедленно заключили перемирие, но спасти ситуацию не удалось. Волны инопланетян захлестнули Электру, человечество было обречено. Люди бежали с планеты. Кто мог. Последнее, достоверно известное капитану: единственный космопорт, удерживаемый вооружёнными силами коалиции землян и колонистов, – тот, что за рекой, за блокпостом. Спастись можно только там, именно туда звёздные стрелки сопровождают прибившихся к ним гражданских.

Степан не хотел безоговорочно верить капитану, но налицо имелись довольно неприятные совпадения. Первое: связи действительно нет ровно три дня. Факт! Второе: мальчишка рассказывал о многочисленных взрывах в городе уже после его занятия войсками колонистов. Земляне были разбиты, обстреливать захваченную столицу не могли. Потому Степан первоначально не придал значения словам мальчика, но сейчас… учитывая рассказ капитана… В целом мир, вторжение пришельцев, космопорт достаточно логично объясняли, почему беженцы находятся именно здесь, а не следуют в противоположном направлении. И всё же реальность инопланетных монстров Степану была сомнительна: «Враг коварен, может, там не только мирные женщины, но и спецы, подготовленные для диверсий, маскирующиеся под гражданских. Пятерых здоровых стрелков тоже нельзя сбрасывать со счетов. Если пустить их на позиции, в рукопашной они двенадцать колонистов играючи одолеют, к гадалке не ходи». Он снова колебался, боясь допустить ошибку.

– Всё это правда, дела обстоят именно так, как говорит капитан, – Степан услышал незнакомый голос и повернулся в сторону источника звука. В двух шагах от него стоял «призрак» – один из разведчиков армии колонистов, прозванных так за умение незаметно появляться в самых неожиданных местах благодаря своим уникальным навыкам и высокотехнологичному снаряжению, умевших ускользать от человеческого взора и приборов обнаружения. Для Маши «призрак» на сто процентов был невидим, а часовых разведчик обошёл.

– Сержант, – продолжил «призрак», – времени у нас в запасе крайне мало. Не более пятнадцати минут. Я, насколько смог, опередил авангард врага. Надо уходить всем. Без промедления. Задержка означает неминуемую смерть.

Степан хотел возразить, что уйти не представляется возможным, мост разрушен, река глубокая, быстрая, полноводная, брода нет, форсировать не получится, но, очевидно, разведчик и без напоминания знал сложившуюся ситуацию не хуже, так как не дал вставить ни слова.

– Справа от блокпоста начинается скальный массив, река рассекает его почти напополам. В горах подвесной мост. Я – местный, я – знаю. Тропинка крутая, подниматься трудно, но можно. Техника не пройдёт. Людям надо больше времени. Потому оставляешь в огневое прикрытие двух смелых человек– пулемётчика и бойца в БМП. Дадут нам ещё минут пятнадцать. Остальные уходят прямо сейчас, таков мой приказ как старшего офицера.

Степан снова не успел вставить ни слова. «Призрак» повернулся, быстро покинув землянку. Спустя миг снаружи донеслись его короткие распоряжения.

– Верный план, согласен, – напомнил о своём существовании капитан. – С тебя, сержант, один человек на броне, с меня пулемётчик. Операция совместная. Так будет справедливо.

– БМП автоматизированная, искусственный интеллект, – машинально ответил Степан.

– Ещё лучше, тогда БМП и мой стрелок, – подытожил капитан и, подхватив оставленный у порога в козлах автомат, отправился вслед за «призраком».

Искусство войны Сунь-Цзы: «Если долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как по ней проплывёт труп твоего врага». Сегодня весь день Степан только и делал, что ничего не делал. События происходили без его активного участия. Он опаздывал с принятием решений, но ситуация не выходила из-под контроля, а, напротив, развивалась в правильном направлении. Даже сейчас сборами руководили капитан и «призрак». Всё-таки разница между двумя офицерами и сержантом была велика. Иной уровень компетенции!

Степан поспешно собрал свой нехитрый скарб, бросил взгляд по сторонам – не забыл ли чего, вздохнул и покинул помещение, бывшее домом несколько недель.

Люди гуськом уходили в сторону гор. Первым – «призрак», за ним – взвод Степана, затем гражданские. Замыкали своеобразное шествие звёздные стрелки с носилками. Последними шли, не переставая спорить, Дылда и Квадратный. Мирная процессия удивила Степана – бывшие враги перед лицом опасности как будто забыли взаимные разногласия и претензии, сплотились и действовали сообща.

У БМП Михалыч безуспешно пытался извлечь из убежища мальчика. Последний ни в какую не хотел покидать свой укромный уголок, несмотря на настойчивые уговоры пожилого солдата. Маша не помогала, но и не мешала – отдавать ребёнка не хотела, но нарушить приказ не могла. Пришлось вмешаться Степану. Ему мальчик слепо доверял, за что, собственно, и «поплатился» – сержант передал выбежавшего к нему ребёнка Михалычу, как говорится, из рук в руки. Старый боец прижал орущего, пытавшегося вырваться малыша к груди и широкими шагами отправился догонять уходящий в горы отряд.

Степан остался рядом с БМП один. Он смутно чувствовал, что должен что-то сказать, но не мог подобрать слов. Наконец выдавил:

– Мы уходим.

– Я знаю, – ответила Маша.

– Тропа узкая и крутая. Тебе не пройти.

– Я знаю.

– Надо продержаться двадцать-тридцать минут.

– Я знаю.

Разговор не клеился. Степан не понимал, зачем он повторял то, что чуть ранее всем сказал «призрак»? Наверное, потому что так и не нашёл нужных слов. Сержант положил руку на борт машины. Провёл по броне.

«Надо проверить пулемётчика, – постучалась в голову спасительная мысль. – На всякий случай». Степан постарался сосредоточиться на этой идее, отгоняя мрачные мысли, навеваемые расставанием с Машей.

– Прощай, – отрывисто произнёс Степан и зашагал прочь от БМП в сторону позиции пулемётчика.

– Прощай, – эхом донеслось в ответ.

Степан убыстрил шаг, вскоре увидев звёздного стрелка, деловито сновавшего у пулемёта. Тот готовился к бою предельно сконцентрированно и спокойно. Во всех движениях, отработанных на тренировках до автоматизма, чувствовались уверенность и точность. Боец обернулся на звук поступи колониста:

– А, сержант. Ещё не ушёл? Торопись! Скоро здесь будет жарко.

Степан узнал капитана. Командир звёздных стрелков остался сам.

– Любой из моих посчитал бы за счастье погибнуть, прикрыв отход товарищей, но я и так потерял на этой треклятой планете девяносто пять человек. Пусть хоть оставшиеся пятеро выйдут из передряги живыми. Верно? – не дожидаясь очевидного вопроса, произнёс капитан. – И ещё. Запомни, сержант, командир не должен отдавать приказа, который не готов выполнить сам. Никто, кроме нас!

Звёздный стрелок приложил руку к шлему, отдавая воинскую честь, как принято у землян. Степан отсалютовал аналогичным жестом, соблюдя необходимые формальности. Теперь он успокоился – на Машу можно положиться, в капитане сомнений тоже нет – блокпост удерживать остались лучшие.

Дальше Степану на позиции находиться не имело смысла. Он устремился по тропинке, протоптанной ушедшими с «призраком» людьми. Догнав Михалыча, идущего медленно под тяжестью ребёнка, сержант забрал сразу переставшего сопротивляться мальчика.

Вскоре они достигли подножья горы. Раздался первый залп. Степан обернулся, но ничего не увидел – Маша обстреливала неуправляемыми ракетами лесной массив, в котором, по всей вероятности, обнаружила наступающего противника.

Тропинка круто поднималась. Ноги скользили по камням. Степану приходилось непрерывно смотреть вниз, чтобы не оступиться, не потерять равновесия, не уронить ребёнка.

Раздались отрывистые очереди обоих пулемётов. Почти одновременно. Степан приостановился, повторно обернувшись. Из чащи леса медленно выливалась волна. Действительно, словно туча саранчи, только двигаясь исключительно по земле, не взмывая в воздух. Рассмотреть, как выглядели инопланетяне, с горы не представлялось возможным.

Враги беспорядочно стреляли по защитникам. Лазерные лучи беззвучно разрезали воздух, оставляя обгорелые следы в местах попадания.

«Они не только многочисленнее, но и вооружены лучше, – с досадой подумал Степан, – наши умники до сих пор не смогли адаптировать боевые лазеры для стрельбы в плотной атмосфере. Смертоносный луч быстро рассеивается. Только в вакууме».

Пулемётно-орудийный огонь затормозил дальнейшее продвижение пришельцев, которые, несмотря на подавляющий перевес, не могли с ходу его успешно реализовать – с обеих сторон дороги, ведущей из леса к блокпосту, сплошные минные поля.

Надо спешить. Степан возобновил движение. Подъём становился ощутимо круче, тропинка заметно уже. Приходилось почти вплотную прижиматься к скале, иногда чиркая о неё стальным наплечником или налокотником, отчего к шороху камней под ногами отчётливо добавлялся звук царапаемого металла.

Поворот. До спасительного моста не более полусотни шагов. Последняя возможность увидеть блокпост. Степан не мог её упустить.

Вдалеке внизу всё поле усеяно мёртвыми телами или обломками техники пришельцев. Не сумев пройти по дороге, враги, не считаясь с потерями, просто попёрли напрямую через минные поля, в этот самый миг с трёх сторон окружая блокпост. Орудия БМП не слышно – то ли его вывели из строя, то ли боекомплект закончился. Раздавались только выстрелы спаренных пулемётов. Степан прислушался. Ему не показалось. Крупнокалиберный пулемёт капитана тоже умолк. Видимо, звёздный стрелок погиб. Но нет! В сторону БМП метнулась тень, через миг исчезнувшая внутри машины. Тут же округу прорезали автоматные очереди.

На Степана вновь накатили эмоции. Ему было жаль встретить и тут же потерять такого смелого, сильного духом человека, как юный капитан звёздных стрелков, который, несмотря на возраст, мог дать фору любому бывалому вояке. Степан чувствовал себя виноватым в его неминуемой смерти. Хоть тот остался по своей воле, но Степан не воспрепятствовал этому. Да, есть субординация, капитан старше по званию сержанта, но блокпост колонистов, а значит, и защищать его должны колонисты, а не земляне. Маша. Её нельзя было спасти. Однако поговорить, попрощаться по-человечески ведь можно было! Найти нужные слова. Сейчас уже поздно, богатые железом руды в скалах блокировали радиосвязь. Степан поймал себя на мысли: он любил Машу, как бы странно это ни звучало. Любил и бросил. Оставил умирать. Там, внизу. Вроде всё правильно сделал, выставил прикрытие, спас десятки людей, но поступил подло, некрасиво по отношению к ней. Скупая слеза покатилась по щеке Степана.

Голос «призрака» вернул его на грешную землю Электры. Опытный разведчик торопил «зазевавшегося» сержанта, остававшегося последним с мальчиком на этой стороне пропасти, быстрее перебраться через предусмотрительно заминированный мост.

Степан смахнул слезу свободной левой рукой. Крепче прижал ребёнка и устремился в будущее, оставляя в прошлом блокпост, капитана и Машу.

***

Степан сидел на разбросанных металлических ящиках, глядя на грациозно стоящий в ста метрах от него шаттл – последний космический аппарат, покидающий родную Электру. Смогли. Успели. «Призрак» успешно вывел их маленький отряд прямо к космопорту, и сейчас они вместе с остальными людьми, уцелевшими в учинённом пришельцами геноциде, грузились на борт.

Рядом с кораблём кипела работа. Мощные насосы непрерывно качали ракетное топливо, заполняя равномерным гулом всю округу. Солдаты, смеясь и подтрунивая друг над другом, помогали механизмам загружать челнок. Раненых и большинство гражданских уже разместили. У трапа не более двух сотен человек. Женщины громко переговаривались активно жестикулируя. Дети дружной стайкой бегали вокруг родителей, играя в салочки. Мальчик тоже носился среди сверстников. Весёлый и беззаботный. Казалось, не было ада последних месяцев.

Человек помнит плохое лучше, чем хорошее. Возможно, это так. Однако нельзя отрицать и то, что, увидев свет надежды в конце туннеля, люди тут же стремятся к нему, отринув имевшие место горе и беды.

В шлеме Степана внезапно раздался сигнал вызова. Приказ: «Немедленно занять южную охранную вышку космопорта. Помешать противнику достигнуть зоны погрузки раньше, чем она будет завершена. Необходимо задержать врага любой ценой. С управлением вооружением вышки справится один человек».

По интонации и предоставленным пояснениям Степан понял – задание самоубийственное. Ему фактически приказали лично выбрать из своих людей смертника. Последнего, кто погибнет на Электре. Он бросил взгляд в сторону шаттла. «Кого? Михалыча? Старый фермер стоит в полный рост, широко улыбается наполовину беззубым ртом. Многодетная семья эвакуирована два дня назад, с нетерпением ждёт благополучного возвращения своего мужа, отца, деда. Нет, нельзя. Андрея? Парнишке всего семнадцать лет. Пользуясь неразберихой и повальным отсутствием документов, он приписал себе год, чтобы пойти воевать. Ему ещё жить да жить. Нет. Игоря или Станислава, добровольцев с Антеи, прилетевших помогать колонистам Электры завоевать свободу и теперь с чувством выполненного долга направляющихся домой? Тоже нет». Сержант перебрал весь взвод, не сразу сообразив, что не сможет никого из бойцов послать на верную смерть. Ситуация повторялась, в точности как на блокпосту. Кто-то должен умереть за остальных. Степан вспомнил капитана звёздных стрелков и последние слова офицера: «Запомни, сержант, командир не должен отдавать приказа, который не готов выполнить сам».

«Всё верно. Так и должно быть!» – понял Степан, поднял автомат и решительно направился к вышке. Он уже пожертвовал Машей и сейчас сам выполнит свой приказ.

Чем дальше сержант отходил от корабля, тем увереннее и быстрее шагал. На второй этаж вышки Степан просто взлетел. Заняв место в кресле стрелка, запустил самодиагностику системы вооружения. Лампочки на пульте ожили, замигали, постепенно переключаясь на зелёный цвет, сигнализируя человеку, что всё в полном порядке: неуправляемые ракеты «земля-земля» заряжены, шестиствольный крупнокалиберный пулемёт готов к стрельбе.

Шорох за спиной! «Враг! Обошёл, прокрался!» – Степан мгновенно развернулся, выпустив короткую очередь из автомата. Если бы вошедший был человеком одного с ним роста, то пули прошили бы грудь нежданного гостя. А так смертоносные пчёлы ударились о стену, утонув в её мягком звукоизолирующем покрытии, прямо над головой восьмилетнего ребёнка, стоявшего на верхней ступени лестницы. Мальчик сбежал из-под опеки взрослых и последовал за Степаном.

Мужчина и ребёнок смотрели друг на друга молча. Им не надо было слов, мальчик не уйдёт, ничто больше не заставит его потерять близкого человека, ведь они – одна семья.

Датчики сканеров движения призывно загудели – противник вошёл в зону поражения. Степан сосредоточил внимание на мониторе. Мальчик уселся в дальнем углу комнаты, пристально наблюдая за действиями солдата.

Степан нажал кнопку на пульте, отправив первую партию ракет навстречу врагу. Через пару секунд линия горизонта скрылась за облаками взрывов. Время тянулось бесконечно. Со стороны могло показаться, что всё! Захватчики уничтожены! Но нет. Вот один, второй, третий вынырнули из дыма, преодолев воронки и тела павших собратьев. Степан отправил следующую партию ракет, затем третью. На экране загорелись цифры обратного отсчёта. Двадцать семь минут. Время перезарядки пусковых ракетных установок. Долго, очень долго. Теперь пулемёт. Степан дождался приближения противника и буквально скосил первый ряд нападавших одной длинной очередью. Затем он стрелял фактически без перерыва, благо человеческий «гений» позаботился, снабдив пулемёт уникальной системой охлаждения сжиженным кислородом и почти бесконечным запасом патронов, которые по мере расхода подавались из хранилища, расположенного под вышкой.

– Погрузка успешно завершена. Отступайте, сержант. Старт через пять минут. Ждём вас. Поспешите. – Мягкий голос пилота шаттла раздался внутри помещения вышки.

«Негусто, – не отрываясь от стрельбы, подумал Степан, – впрочем, на большее сложно рассчитывать, зная быстроту наступления противника. Изначально понятно, путь на вышку – дорога в один конец. Бросить амуницию и снаряжение. Бегом. Успеть можно. Правда, с ребёнком никак не управиться за отведённое время. Двигаться с моей скоростью он не сможет, а с ним на руках… Судьба… Кому на роду написано разбиться – не утонет. Мальчик погибнет на планете. Так решено свыше. Он должен был умереть ещё в городе под обломками здания или по пути к блокпосту. Да, и там ему реально фартануло, что «призрак» из местных и знал дорогу… Судьбу не обмануть…»

– Спасибо. Взлетайте. Со мной ребёнок. Вдвоём не успеть… Надеюсь, это было не напрасно, – решительно ответил пилоту Степан, с наслаждением превратив очередного врага в решето. – «Этот будет за меня! А вот ты, засранец, – за мальчика…»

– Внимание! Расчётное время прибытия на борт четыре минуты. Оставьте открытым грузовой люк. Выдвигаемся немедленно, – неожиданно вклинился в диалог третий участник, отчего у Степана по спине пробежали мурашки. Он услышал голос, можно сказать, мертвеца, того, кто никак не мог сейчас с ними разговаривать.

– Мама? – робко подал голос из своего угла мальчик, тоже узнавший говорившего.

«Парнишка, конечно, обмолвился. Он хотел сказать… Маша». – Степан внимательно на экране монитора оглядел равнину, расстилавшуюся перед ним, по которой со всех сторон подступали орды пришельцев. Справа, из-за невысоких холмов, показалась едва заметная точка. Она приближалась, росла. БМП. Без башни, с искорёженной и местами расплавленной лазерами бронёй. Корпус машины практически обуглился, камуфляжная краска обгорела, поэтому чёрное пятно было хорошо заметно издалека. Сминая гусеницами врагов, Маша прокладывала путь по кратчайшему расстоянию к башне.

Степан подхватил мальчика на руки, устремившись вниз по винтовой лестнице, навстречу БМП, навстречу спасению. Его мысли в этот момент были просты – только не споткнуться, только бы не споткнуться… Он не думал, как Маша смогла уцелеть в той бойне на блокпосту, где и как переправилась через реку, как удалось оказаться в нужное время в нужном месте и что делал искусственный интеллект в этот миг – банально выполнял заложенную в него программу или осознанно рисковал собой ради спасения дорогих для себя людей?

Мальчик намертво прижимался к Степану, обхватив шею солдата руками. Ребёнку в известной мере проще. Он плывёт по течению. Мальчику уютно и спокойно, все волнения и переживания для него закончились, ибо снаружи та, кто никогда его не оставит, всегда позаботится и защитит, не задумываясь и не колеблясь пожертвует собой столько раз, сколько будет надо, та, кто беззаветно любит его просто так, просто за то, что он есть, та, кого во все времена называют коротким и нежным словом – мама.