Письма в небеса

– За что? – воскликнула Сьюзи, возведя руки в небеса. – Я уйду следом, нас похоронят рядом, и наши души…

Харпер схватила её и прижала к необъятной груди:

– Что ты такое говоришь, милая?

– Мои соболезнования, Сьюзен. – сказала я.

Надо признать, если бы я не знала Сью, её спектакль мог произвести сильное впечатление. Бледные трясущиеся губы, скорбное выражение вспухшего от слез лица, и неподдельная истерика, которая случилась с ней у гроба Нормы, заставили всех присутствующих сопереживать несчастной честнее и искренней, чем они сопереживали покойной.

Похороны Нормы превратились в фарс.

Сьюзен же наслаждалась вниманием, и как губка впитывала сострадание, насыщаясь энергией сотни сочувствующих людей. Она походила на прекрасного ангела, изгнанного из Эдема.

Но суть её была другой.

– Прости меня, Норма. – сказала я. Оставаться до погребения я не могла – смерть Нормы пробила в моей душе недобросовестно залатанную течь, и боль вытекала, обжигая внутренности.

Оказавшись, на территории Гринвуда, я конечно же, не могла не навестить могилы мамы и Энн. И вновь отчаяние затопило меня.

На могиле Энн лежали цветы, а я пришла с пустыми руками.

Я не знаю, сколько я простояла гипсовой статуей, но мыслями обращаясь к близким, я словно очищала свое сердце от дёгтя.

Мой взгляд скользит по эпитафиям на надгробных камнях.

Tu, Domine Deus elegit (eam) et invenisti cor (eam), fidelis in conspectu te».

Задерживается на камне слева от Энн «Нику Роджерсу от вечно скорбящего М. Броуди. Только те, кто предпринимают абсурдные попытки, смогут достичь невозможного.»

Моё сердце ухает вниз.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ: «ТЕЛА НЕТ»

Могила Мэтью Броуди в Мичигане была ничем не примечательна.

Я стояла и молилась. Марш настаивал на проведении эксгумации без моего присутствия, но я не желала слушать. Я должна знать, что или кто покоится под бетонной плитой.

Бабах!

Плита треснула, два крепких парня, нанятые маршем для грязных работ, сгрузили обломки в тачку и покатили к воротам. Судмедэксперты словно вросли в землю. Какой-то человек в шерстяном свалявшемся пальто что-то писал в блокноте. Я не уточняла у Джейсона нюансы.

Я должна была убедиться, что я на верном пути. Мерзлая земля комьями летела к моим ногам. В разрытой могиле уже виделась крышка гроба.

Марш коснулся моего локтя:

– Вам не обязательно смотреть на это, Софи.

– Нет, нет, все в порядке, – сказала я севшим от напряжения голосом.

Он скользнул понимающим взглядом по моему лицу. Я догадывалась, как выгляжу. Меня насквозь пронзила сырость, и губы приобрели синюшный оттенок, зубы стучали. От волнения я сжимала кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

Подцепив крышку ломами, крепыши навалились, послышался треск, и… я зажмурилась, не в силах преодолеть страх.

– Все в порядке! – закричал Марш. – Тела нет.

Тела нет! Тела нет! – вторило эхо в моей голове.

– Слишком тяжёлый! – крикнули двое из ямы.

Я, шатаясь, подошла к краю, и посмотрела вниз.

– Чего встали? – гаркнул Марш. – Доставайте. – и первым спрыгнул в могилу, не заботясь о дорогом костюме, человек в пальто смутился, снял невидимую пылинку с пальто, сунул блокнот в карман и полез следом. Судмедэксперт в полосатой шапке – за ним.

Наконец на свет появился громадный свинцовый ящик.

– Я так и думал… – сказал Джейсон, склонившись ко мне. – Это сейф. Вы сможете подобрать код, София? Можно, конечно, разрезать…

– Я попробую, – ответила я.

Марш приказал подогнать машину, и сейф погрузили в багажник.

– Сейчас же едем в лабораторию, – сказал Марш.

***

Лаборатория Марша поразила меня. Спрятанная от любопытных глаз за трехметровым

забором, она окружалась вооружёнными до зубов, людьми. Они расхаживали по периметру, прижимая к бокам автоматы, и в прорезях глаз, я не видела никаких эмоций, кроме полного подчинения.

– Лучшие бойцы спецназа, – сказал Марш, я покосилась на его смартфон, он открыл приложение и отдал команду на пункт управления.

Я увидела, как командир, поднёс рацию ко рту, и тут же открылись вторые ворота, пропуская машину Марша.

Одноэтажное здание с затемненными окнами было оборудовано суперсовременной системой безопасности.

– Сканер сетчатки глаза, – сказал Марш, приблизившись, на достаточное для идентификации расстояние.

Секунда и замок сработал, двери разъехались в сторону, пропуская нас внутрь.

Марш вёл меня по коридору, и хоть мне и было жутко интересно, что за разработки скрываются за каждой из дверей, я не осмеливалась задавать вопросы.

– Добрый день, мистер Марш, – послышался женский голос и из дверей напротив вышла женщина. Я разглядела значок «wc» на двери за её спиной.

– МакГрей! Что вы здесь делаете?

– Мне не спалось, утром в моей голове возникли некоторые мысли… и я… в общем оно готово. – она покосилась на меня с изумлением.

– Довольно, Люси, – сказал Марш, но в голосе его не было раздражения. – Я знал, что рано или поздно ты найдёшь решение. А сейчас отправляйся домой, нам с моей чудной сопровождающей нужно заняться одним важным делом…

Я почувствовала, как вспыхиваю до корней волос. Мог бы выражаться не столь двусмысленно.

– Конечно, конечно, – сказала МакГрей. – До завтра, мистер Марш.

– Всего хорошего.

***

Он завёл меня в абсолютно пустую комнату, если не считать стола и стула. Сейф тоже уже стоял посередине, оскорбляя своим неказистым видом безупречную чистоту.

– Подумайте, Софи, вы ведь знали Мэтью… какой код он мог использовать для этого ящика?

– Я не знаю, – я обессиленно рухнула на стул. – Думаю, это что-то, связанное с той частью его жизни, когда была жива его сестра. Да, пожалуй, так и есть. Попробуйте «Тара».

Марш покачал головой.

– Слишком просто, – но послушно набрал предложенное слово. – Ничего, – развёл руками Марш.

Мы просидели до полуночи, перебирая всевозможные коды, от даты рождения до имён родственников, и даже ввели эпитафию, выгравированную на могильном камне. Замок не поддавался.

– Подумайте хорошо, Софи, – сказал Марш, провожая меня к выходу. – Я боюсь разрезать металл, все-таки мы не знаем, что в сейфе и может ли наше варварство повредить содержимое. Отвезешь, куда скажут. – бросил он водителю автомобиля, на котором я должна была отправиться домой. – И помните, Софи, об этом – он приложил палец к губам – Ни единой живой душе.

Он посмотрел в след удаляющемуся автомобилю. Судьба Софии была решена.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ: «МАНГУ»

Люси МакГрей остолбенела, глядя на маслянистые лужи разлитых по полу реагентов. Словно ночью сюда пришел великан и перевернул лабораторию вверх дном, вытряс все секреты, так тщательно скрываемые в желтых ящиках с маркерами биологической опасности.

Отшвырнув стаканчик с кофе, она побежала в свой кабинет, отгороженный от лаборатории стеклянной ширмой. Трясущимися пальцами врубила тревогу, и натянув на больную голову маску-респиратор, вдохнула антидот сквозь фильтры. Ее трясло.

Стойка для синтеза ядовитого газа, который они испытали на бездомных, выворочена с мясом и теперь лежала на полу, разбитая вдребезги. Сверхлетучее соединение на основе "VX", невероятно токсично, не оставляло практически никаких следов в организме. Хватит одного вдоха, чтобы двинуть кони, но Система очистки сработала сразу же после погрома. кому-то удалось проникнуть в лабораторию и учинив здесь хаос уйти незамеченным.

– Мис?

Возникший словно из ниоткуда охранник потряс ее за плечо.

– Что случилось?

Люси отстранилась, отстегивая маску.

– Я не знаю, – прошамкала она одними губами, чувствуя, как внутри все похолодело от ужаса.

***

Кэп, этот удивительный человек, словно агрессивный бурбуль* (опасная бойцовая порода собак) заслужил уважение Марша безграничной преданностью и покорностью. Даже после отстранения он продолжал служить Джейсону верой и правдой, Единственный со всего штаба, (кроме пожалуй, Люси МакГрей, истинно наслаждавшийся убийствами), и не останавливающийся ни перед какой опасностью, он не задумываясь расправлялся с неугодными и людьми, срок годности которых уже подходил к концу.

София Райт относилась как раз к последним.

Марш опрокинул в себя стопку огненного виски и поморщился.

– Никаких следов, Кэп. Пусть испустит душу в собственной квартире, лучше во сне.

– Разумеется.

– Пользы от неё не больше, чем от ржавого ключа – только испачкаюсь.

Кэп скользнул взглядом по свинцовому сейфу.

– крепкий орешек. Будем снимать заднюю стенку.

Марш вскипел:

– Черт бы его побрал. Имей ввиду – если что-то пойдёт не так, я лично прослежу за тем, чтобы ты отправился прямиком в ад. В этот раз никаких поблажек.

Кэп даже не дрогнул. Это вопрос решенный, дело всего лишь во времени. Телефон на столе завибрировал.

– Люси? – Марш приложил трубку к уху и лицо его вытянулось, словно в кривом зеркале. – Какой погром? Что значит спрей закончился? Идиотка! Идиотка! – Заорал он, – Немедленно проверить все камеры! А ты что сидишь? – Вскинулся он на Кэпа. – Проверь систему охраны быстро!

***

Кэп озадаченно почесал в затылке.

– Перемотай. – Приказал он.

Ровно в полночь все реактивы взорвались, словно по команде, и ничто не было тому причиной.

Адекватной причиной.

Единственное на что грешил Кэп – мангу18. Его бабка Зулу рассказывала ему о духах способных влиять на материю, но не объяснять же теорию чернокожей выжившей из ума ньянга19 учебному двадцать первого века?

***

Из книги «они среди нас» Джонатан Вуд. 1939 -1941 гг.

… чаще всего их можно встретить в старых домах, замках и монастырях, но один случай вызвал у меня особый интерес.

Я также провел расследование, и узнал, что квартира, о которой пойдёт речь, принадлежала мафиозному боссу Чарльзу Гудмену.

Если брать во внимание слухи, которые мне удалось собрать, именно в этой квартире бандиты держали заложников и убивали должников. Так, например, мистер Питерсон, живущий по соседству, утверждал, что с квартиры часто выносили прикрытие простыней носилки.

А миссис Тамара Лопез сообщила, что человек, поселившийся в «квартире без номера» был братом Дьявола. Её слова подтвердил супруг, заявивший, что однажды он ударил его с нечеловеческой силой, и глаза у неё горели, как адово пламя.

Я не могу утверждать, было ли это правдой – чета Лопез, в последствии, лечилась от алкогольной зависимости, но данную теорию подтвердили и другие жители дома номер тринадцать.

И вот что они рассказали.

Это странный человек. Никто не знает его имени, он нелюдим, и по всей видимости, нигде не работает.

Я никогда не видела, чтобы к нему приходили гости, да и он сам никуда не ходит.

Однажды я стала свидетельницей странного случая… да, пожалуй, именно так я могу заменить слово «чертовщина». Я ведь не должна лаяться… – она поправляет причёску и глупо хихикает, так что мне становится любопытно можно ли принимать её слова на веру. – Ах да… я стояла на первом этаже, у двери своей квартиры, мои руки были заняты свертками, я никак не могла открыть дверь – её нужно потянуть на себя и одновременно провернуть в замке ключ… он испугал меня. Подкрался незаметно в своём чёрном плаще и надвинутой на лицо шляпе, словно сам мистер Зло, – снова хихикает. – открыл дверь и вышел с подъезда… а спустя секунду он снова прошёл мимо меня… и прежде чем хлопнуть входной дверью произнес : «не обращайте внимания». понимаете о чем я?

Ещё один житель того же дома отозвался так:

Если вы скажете о нем хоть кривое слово, я подожгу ваш дом и вы ничего не докажете. Не смейте чернить его в ваших дерьмовых книжонках. У него действительно есть кое-какие способности. Я бы сказал, что он может находиться в нескольких местах одновременно, или же переноситься в мгновение ока… но он ангел, я клянусь вам, он ангел. Когда мой сын заболел, он был первым человеком, который открыл мне дверь. Я никогда не просил о помощи и мне было неловко обращаться к нему… Он дал мне двадцать пять баксов.

«Это все, все что у меня сейчас есть» сказал он. А на следующий день я обнаружил в почтовом ящике бумажный пакет. Я уверен, это он положил его. Я жалею лишь о том, что не знаю его имени и когда молюсь в церкви, называю его «тот человек».

Если вы опубликуете это скажите, что мой сын жив! Скажите, что двери нашего дома всегда открыты, кем бы он ни был!»…

Кэп перевернул страницу и забарабанил пальцами по столу. Если в дело вмешались мангу – дело дрянь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ: «СОФИИ»

Сидя на обочине, я тряслась осиновым листом. Каких-то десять минут назад я спокойно ехала домой, и дворники лениво растирали грязь по лобовому стеклу, а в динамиках диктор утренних новостей обещал резкое потепление.

Снежные колеи давно растаяли, в редких проплешинах сугробов, начиненных мусором, копошились мелкие пташки.    В утренний час на заправке было пусто, на стоянке у прилежащего мотеля в горделивом одиночестве торчал неказистый Челленджер.   Мое внимание привлекла одинокая гусыня, деловито расхаживающая по обочине. Пепельная от природы, жирная, точно только что сбежала с кухни в канун Рождества, она клевала что-то в снегу, едва я остановилась на светофоре, птица подняла голову и пристально посмотрела на меня. Настороженно, отчетливо, крякнула, расправив пегие крылья, и вперевалку направилась ко мне.   Я следила за странной птицей, стискивая руль.   Гусыня за это время успела обогнуть нос машины и теперь смотрела на меня почти в упор.

– А ну, пошла! –  Я приоткрыла дверь, и замахнулась, прогоняя назойливую птицу.

Казарка расправила крылья, и уцепившись клювом за шнурки, потянула меня в сторону.  – Да чтоб тебя!

Я едва успела вылезти из салона, как вдруг выросший, словно из ниоткуда черный джип, буквально смел мой автомобиль с обочины, пролетев всего в паре сантиметров от меня.   промедли я еще секунду, меня бы размазало по приборной панели.     я глядела на изувеченный нос автомобиля, сползшего задом в кювет, капот выгнулся, из развороченной решетки радиатора клубами валил пар, словно призрак погибшей машины, и быстро таял в утреннем мороке. От удара вышибло стекла, и теперь переломанные дворники висели на одних лохмотьях проводов.   Огромный, скалоподобный Хаммер исчез в дали. В моих глазах стекленели слезы. Ноги сделались ватными, и в то же время тяжелыми, я не могла сдвинуться с места. Тело отказывалось мне подчиняться.

И то же время я не должна была взять себя в руки, чтобы пойти за последней нитью, оставленной Мэтью Броуди, в квартиру Марты Лэйн.

***

Одолженный у Дика пикап то и дело заносило – дорога раскисла и колеса все время норовили сорваться в колею. Я приехала засветло, но от одного только взгляда на дом старухи Лэйн по спине пробежали мурашки.

– Я ненадолго, – пробормотала я, глядя в черные провалы окон, обращаясь к старухе Лэйн. Проклятая квартира находилась в самом дальнем крыле, чтобы добраться до нее, мне пришлось преодолеть горы всевозможного хлама и мусора. Стараясь не вглядываться в жуткие картины на покрытых сажей стенах, я опустила глаза и застыла в нерешительности. Узкий луч фонаря вырвал из полумрака цепочку следов, обрывавшуюся у противоположной стены, прямо под знаком перевернутого креста.

– Справимся, Мэтью Броуди. Мы справимся! – шептала я.

Я открыла сейф, замирая сердцем. К моим ногам посыпались письма. Я сгребла их в охапку и вывалила на журнальный, покрытый слоем пыли, стол. Конверты пожелтели от времени. Возможно, я никогда бы не решилась вскрыть их, если бы не заметила приписку мелкими буквами в графе адресат « Софии »

«Если я когда-нибудь и был жив, это было до того, как ты прогнала меня. Я все ещё существую, но это бытие, лишённое осмысленности и счастья равно, как существует пепелище, напоминая о себе выжженной мелазмой. Моя боль глубже тихого океана… каждый день я думаю о том, как сложилась твоя жизнь. Будь проклят Джонатан Марш, который втянул меня в свои грязные игры. Пусть он горит в аду вместе со своими верными псами, но я забегаю наперёд. Ты должна знать… если есть хотя бы сумасшедшая возможность, что ты когда-нибудь прочтёшь эти строки… есть ли тебе дело, Софи, до моих сожалений? я стараюсь не думать об этом.»

Я читала, и слезы обжигали моё лицо, столько невысказанных слов плавали на бумаге, уверяя меня в бесконечной любви и верности. Солнце опустилось за горизонт, а я сидела на коленях и не могла поверить, что это не сон, вскрывая конверт за конвертом, наполнялась его признаниями, а письма все не заканчивались – писем было несколько сотен, а то и тысяча. Мои колени одеревенели. Решение пришло само собой, Поднявшись и ощущая десятки игл, покалывающих икры я вышла с квартиры, и спустилась по витой лестнице. Доковыляла до машины, и пикнув брелоком, открыла багажник.

«Где-то есть… где-то есть…» – бормотала я про себя, отбрасывая прочь ненужные предметы – запаска, насос, книга «ремонт и обслуживание автомобилей» и наконец…Два огромных баула, в которых Хло отвозила вещи в благотворительные организации. Задыхаясь от волнения, я взлетела наверх и стала набивать сумки письмами.

***

Забравшись в салон, я откинулась на сиденье и выдохнула. Я выгребла из тайника все, что смогла найти, и никакие призраки не пытались мне помешать. Тайна дома Марты Лэйн разгадана. Я чувствовала, как меня начинает мутить. Весь мой разум занимали сумки набитые письмами. Сумрак постепенно прояснялся. Задумавшись, я не заметила красный сигнал светофора, и пикап Дика едва не поцеловал дряблую угловатую задницу впереди идущей развалюхи.

Водитель выскочил из машины и замахал руками:

– Смотри куда прешь! – Орал он, но я смотрела сквозь него, на блондинку в белоснежной шубе; компанию ей составлял Джейсон Марш. От неожиданности я бросила сцепление и машина заглохла.

– Твою мать! – Выругалась я, провожая парочку взглядом.

Они скрылись за дверью фешенебельного отеля, а я уронила голову на руль, напряженно размышляя.

Я доверилась врагу. Теперь дело за малым – позабыть о Мэтью, забиться в кроличью нору и ждать, когда же за мной придут.

Очередной сигнал автомобиля вывел меня из ступора. Мысли путались. Словно яркие указатели, загорались нейронные связи, указывая нелегкий, но единственно верный путь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ: «ДНЕВНИК БАБОЧКИ»

– Ты меня под монастырь подводишь, – прошипела Хло.

– Иди уже, – я подтолкнула её в спину.

Бросив в меня испепеляющий взгляд, Хло все же двинулась к соседнему столику. Мы тщательно подготовились. Неограненная красота Хлои подверглась шлифовке профессионалов, и на выходе мы получили ценнейший бриллиант.

– Чёртов пуш-ап, – выругалась Хлоя, предпочитавшая «свободных девочек», но тем не менее осталась довольна результатом – я поняла это по количеству щелчков телефонной камеры.

Улыбнувшись, Хлоя приветствовала её. Так приветствует факир королевскую кобру. Она не спускала глаз с Хлои с самого начала вечера. Хлоя была «bebe».

Я неотрывно следила за ними. Мои ладони вспотели от волнения.

Наконец, спустя минут сорок, Сьюзен махнула мне рукой и я побежала к столу, едва ли не виляя хвостом.

– Здравствуй, Сьюзи.

Сьюзен прищурилась.

– Зачем тебе это нужно?

Я скосила взгляд на Хлою. Наши версии не должны расходиться. Почему мы не обсудили варианты ответов?

– Э нет, сучки, – сказала она, ставя локти на стол. В свете ламп браслет на её руке засиял ещё ярче. – Вы просите меня обворовать самого Марша, – она замолчала, проводя ногтем по своей лебединой шее, – И я пойду на это, если овчинка стоит выделки.

– Я заплачу, – сказала я, прикидывая. На моем счёте около двадцати тысяч, ещё сотню можно будет снять с кредитки, если что – попрошу в долг у папы, или можно продать машину…

Сьюзен расхохоталась.

– Да ладно? Больше, чем заплатит Марш, если я заложу твою плоскую задницу?

– Чего ты хочешь? – спросила я.

Её заостренный язычок скользил по идеально белым зубам.

Акула.

– Переспишь со мной, – сказала она, и достав из клатча визитку, швырнула в сторону «bebe».

Мы обе едва дождались, пока за ней захлопнется дверь ресторана.

– И не проси! – взорвалась Хло. – Ты тащишь меня к ночной бабочке, умоляя уговорить её украсть телефон Джейсона Марша, ничего не объясняя, и я иду, потому, что ты моя сестра. Но если твой план изначально заключался в том, чтобы подложить меня под неё тогда ты… ты… – она запнулась и выкрикнула:

– Дерьмо с-собачье!

Никогда прежде Хлоя не называла членов семьи дерьмом.

– Хорошо, – прошептала я. – Я все объясню по пути в Бруклин.

– Ты скажешь здесь и сейчас, – отчеканила Хлоя. – Или я вызову такси.

***

Стерва!

Вопреки всему я не могла предугадать исход событий, хотя зная Сьюзен, должна была догадаться. О, я знала её. И Хлоя тоже, хотя вероятно, не помнила. Хлое было 2 года, когда Сьюзен с матерью переехали в Париж.

Вскоре они встретились ещё раз. Их встреча ознаменовалась для меня звонком Нормы:

– Держи свою сестрицу подальше! – Орала она, и мне все же удалось вычленить информацию из потока брани – подобрав пароль, Норма Моррис, получила доступ к компьютеру Сью. И папка с названием «bebe» опалила ее ревностью. Сотни снимков Хло, сделанных из укрытий в разных местах. Хло смеётся, Хло кусает мороженое, Хло в короткой юбке размахивает руками на дискотеке в клубе.

Кроме Хлои в папке находились фотографии еще нескольких девушек, но череда снимков неизбежно заканчивалась домашним видео с уродливым негром.

Что с ней произошло там, в городе любви? Кто искалечил психику маленькой невинной девочки, превратил её в бесчувственную куклу?

Я не знала ответы на эти вопросы. Но я знала о мерзостях, которые она совершала с Нормой.

– Сколько их было, Норма?

И Норма отчаянно мотала головой. Следы на её теле отчетливо намекали на регулярные изнасилования.

Сьюзен – абсолютная лесбийка в своих предпочтениях отнюдь не сторонилась вуайеризма.

Я не могла допустить, чтобы Хло оказалась одной из жертв. Бог мой, какой бред!

Я нуждалась в Хло. И она поверила мне.

Сьюзен наслаждалась обладанием «bebe», отвращением к тем видам секса, которые были противны нежной натуре и аверсией. Воистину, нет зверя страшнее человека. Нет человека опаснее абьюзера.

Я поставила все на зерро.

Обналичила счета, и взяла кредит под залог недвижимости.

Хлоя тянула время, подогревая интерес Сью, я занялась подготовкой.

В ресторан вошла женщина в красном брючном костюме, и особо не задерживая взгляд на толстосумах за столиками, сразу направилась ко мне.

Я взглянула на свое отражение в тёмном экране мобильника, и быстро убрала телефон в карман. Сердце замирало в груди.

– Мисс Пауль?

– Зовите меня Бинди. – ответила я, убирая за ухо иссиня черную прядь. В ушах сверкали бриллианты. Я старалась говорить с хрипотцой, и лёгким акцентом.

« Ты талантлива, София. Очень талантлива». Однажды мое актёрское мастерство уже сыграло решающую роль.

– Ваше лицо мне не знакомо.

Я улыбнулась:

– Я редко бываю в штатах.

– Где вы взяли мой номер?

Я усмехнулась, указав пальцем в небо, и выразительно приподняла брови, якобы намекая на некоего чиновника.

Женщина подозвала официанта. Я ждала, что она вот-вот раскусит меня.

– Воду без газа.

– Далмор, – сказала я.

Официант принёс заказ, и я вцепилась в бокал, поднесла к губам, и пригубила янтарную жидкость.

Я ненавидела крепкие напитки, быстро пьянела и виски пульсировали от обжигающей боли, но жена бизнесмена Пауля почему-то представлялась мне женщиной праздной, а потому зависимой.

Горло запершило от терпкого вкуса.

– Мы теряем время.

– Хотите посмотреть портфолио?

Я покачала головой.

– Мне нужна лучшая. У меня особые предпочтения, – ответила я, сделав ударение на «особые».

– Понимаю. Вы знакомы с расценками?

– Деньги не проблема, – небрежным движением я швырнула на стол заранее приготовленную пачку стодолларовых купюр. – У меня есть одно условие.

– Все что угодно, – ответила шатенка, убирая в сумочку баксы.

– Она должна звать меня Сьюзи.

***

Спустя много лет мне в руки попали дневники Сьюзен Боунс, и многие вещи для меня прояснились. Многие, кроме, пожалуй, того, что именно превратило ее в чудовище.

« Хлоя Райт играла не по моим правилам. Сперва меня это злило – Я рассчитывала получить её немедленно. Она красива, но не красота привлекла меня в «bebe». Хлоя была невинной, я не говорю о девственной плеве – это вообще не имеет никакого значения.