Рассказы издалека из моей жизни том-2

Следом за мамой почти через каждый час до самого обеда приходили меня проведать многочисленные родственники. Тумбочку возле моей кровати буквально завалили подарками. Мне даже стыдно было на это смотреть. Можно подумать, что прибыли в палату к герою, который совершил подвиг. Отказаться от подарков нельзя.

Пришлось терпеть нашествие родственников до тех пор, пока закончилось время приёма гостей и гостинцев. Возле дверей палаты поставили медсестру. Начался осмотр больных. Первый осмотр был утром. В то время у меня был крепкий сон после снотворного. Поэтому первый осмотр пропустил. Второй осмотр до обеда.

Перед вторым осмотром у меня было избавление от гостинцев. Мне всё равно было невозможно всё скушать. Попросил медсестру, чтобы она раздала гостинцы больным по палатам. Себе оставил только жареную форель домашний хлеб, который испекла моя мама прямо на мангале, как шашлык. Оставил так же осетинское пиво, которое по вкусу и содержанию похоже на русский квас.

– Так, молодой человек! Рассказывайте, как вас угораздило к нам попасть? – спросил у меня седоволосый хирург, рассматривая мою рану на ноге после того, как медсестра сняла с раны бинт. Мне пришлось рассказывать о своём приключении с того места, как мы начали ловить форель руками под небольшим водопадом в Дарьяльском ущелье.

Остановился на том месте, как проснулся сегодня утром после снотворного. Проспал первый обход больных и свой завтрак. Хирург внимательно слушал мой рассказ о полученной травме и видимо забыл за чем пришёл.

– М-да! По молодости тоже был рыбаком. – задумчиво, сказал старик. – Но форель на удочку не поймал, а руками тем более. Ты это прямо сейчас придумал или во сне приснилась эта фантазия.

– Мне специально пришлось изуродовать свою ногу, чтобы встретится с вами в этой палате и рассказывать вам свой бред. – не на шутку разозлился на хирурга. – Виновница рыбалки форель жареная у меня на тумбочке возле кровати. Можете попробовать, чтобы убедиться, что не вру.

– Успокойтесь! Успокойтесь! Вам так специально сказал, чтобы убедится в том, что вы ни так плохой, как написано в истории болезни. – сказал доктор, поглядывая на мою жареную форель. – В любом случае вам придётся недельку полежать у нас, чтобы рана у вас на ноге слегка затянулась.

Наверно, мой доктор сказал медсёстрам, чтобы до меня в палату больше гостей не пускали или сами гости были заняты своими проблемами? Но до конца рабочей недели никто ко мне в гости не пришёл.

Даже маме некогда было прийти. Сейчас она вместе со средней своей сестрой, Щепихиной Надеждой, работает в одну смену крановщицей на мостовом кране в цеху шпального завода.

У мамы нет сменщика или сменщицы, кто бы мог её подменить на работе, когда она может приехать до меня в больницу. Тут ещё близнецы создают ей проблему.

Каждый день после работы мама повязана по рукам и по ногам заботами о своих младших сыновья. Вынуждена их до работы куда-то сдавать под досмотр, чтобы они не сбежали с Беслана или не натворили что-то в городе.

– Так, молодой человек, сегодня мы переводим вас на домашнее лечение. – сказал мне хирург утром во время осмотра больных. – Пару недель вы должны находится дома и с больной ногой никуда не ходить. Через день вам надо ходить на перевязку в ближайшую от дома поликлинику. Сейчас сюда вызову вам машину скорой помощи, которая вас отвезёт в Беслан по домашнему адресу.

Пока меня переодевали в мою одежду в приёмной палате, за мной приехала машина скорой помощи. Санитары посадили меня на второе сидение в автомобиль скорой помощи. Выдали на руки документы истории моей болезни. Водитель служебной машины включил сирену и мигалку на автомобиле. Машина скорой помощи нарушая все правила движения помчалась в сторону Беслана.

– Тут разве можно жить!? – воскликнул санитар, когда машина остановилась возле нашего барака.

– Поэтому мы ломаем здесь руки и ноги. – ответил в шутку на вопрос санитара. – Вам спасибо!

Когда скорая помощь уехала, то из нашего барака стали выглядывать Сергей и Юрка. По из испуганным физиономиям было понятно, что они что-то натворили.

Меня словно бросила какая-то сила в сторону нашей двери. В тот момент совсем забыл, что у меня болит нога.

Как только ворвался во внутрь барака, то сразу обратил внимание на середину батута, охваченного огнём.

У меня не было времени набирать воду из-под крана, чтобы тушить огонь среди барака. Пришлось вместе с рядом лежащим одеялом падать на пламя, чтобы погасить огонь.

Как только сбил языки пламени, так сразу подбежал к чайнику, в котором всегда была вода. Вначале из чайника, затем из шланга, который был на пожарном кране, тщательно залил водой место возгорания.

– Зачем вы это сделали? – спросил у братьев, убирая шланг в пожарный щит. – Вы могли сгореть!

– Хотели посмотреть, как горит батут. – в один голос, ответили близнецы. – Мы больше не будем.

– Если бы меня не было рядом, то вы могли сгореть раньше батута. – с горечью сказал братья.

Когда тушил огонь, то не думал о том, что мне нельзя быстро двигаться с больной ногой. Как только проблема с огнём была ликвидирована, то у меня стала сильно болеть раненная нога и сквозь бинты появились алые пятна крови. Всё стало понятно, что не затянувшаяся до конца рана порвалась. Надо срочно идти на перевязку. Ближайший медпункт находиться в центре города.

– Вы видели, что натворили? – жалобно, сказал братьям, показывая им на пятна крови, просочившиеся сквозь бинты. – У меня не зажившая рана порвалась. Теперь весь до смерти истеку кровью.

Братья разом стали реветь. Мне надо было срочно идти на перевязку. Но оставлять братьев в бараке нельзя. Они могут спалить весь барачный посёлок и сами могут погибнуть. Придётся их брать с собой до поликлиники.

Пока мамы нет дома, то до её прихода с работы домой надо успеть сделать перевязку и вернуться обратно. Иначе при виде бывшего пожара маме будет плохо.

– Что с вами случилось? – спросила медсестра, когда меня без очереди пропустили на перевязку. – У вас дома был пожар или какая-то другая проблема? Может быть, позвать кого-то на помощь?

– Подробности будите спрашивать у виновников. – сказал медсестре, протягивая ей документы из больницы по истории моей болезни. – Сейчас мне нужна перевязка. Иначе здесь истеку кровью.

Пока медсестра обрабатывала перекисью водорода мою рану и нюхала нашатырь, чтобы не потерять сознание от ужасных рассказов моих братьев. Затем перевязывала рану на моей ноге.

Сергей и Юрка со слезами на глазах, с большим преувеличением, с ужастиками и со страшилками, подробно рассказывали о том, что натворили в отсутствие старших.

В конце оказания мне скорой медицинской помощи в поликлинике, молоденькая медсестра и мои братья ревели в один голос.

– Что случилось, почему ревём? – спросила нас старшая медсестра, когда вошла в перевязочную.

– Всё вам расскажет подробно ваша коллега. – сказал даме, поднимаясь с кушетки. – Сейчас нам пора идти. Живите спокойно и не болейте. Нас ждут дома. Вам спасибо за хорошую перевязку.

Тут же взял за руки братьев и вышел в коридор, где были в очереди пациенты на перевязку. По их испуганным лицам с признаками сожаления было понятно, что они слышали все страшилки из рассказа моих братьев.

С искренним сочувствием смотрели на нас. Но ничем не могли помочь нам, так как сами в данный момент находились в очередь на перевязку со своими проблемами.

– Что здесь случилось в моё отсутствие? – строго спросила нас мама, когда мы вернулись в барак.

– Да ничего страшного. – пришлось с юмором ответить. – Пытались сжечь барак. Но не получилось.

Братья разом хихикнули на мой юмор. Но тут же заткнулись при строгом взгляде нашей мамы. Мне пришлось рассказывать маме так, как всё было без всяких ужастиков. Не хотел расстраивать маму.

Ей и без этой проблемы каждый день достаётся от вездесущих близнецов. Тут со мной у неё проблема. Пару недель придётся сидеть дома, пока заживёт нога. Скорей бы в армию забрали.

– Не знаю, что мне с ним делать? – мама подумала в слух. – Мне просто их некуда надень деть.

– Пока дома на лечении ноги, то присмотрю за ними. – постарался успокоить маму. – Дальше будет видно. Может быть, мы будем работать в разные смены, чтобы можно было быть рядом с ними круглые сутки? Если не получится, то сделаю на улице собачьи будки. Будем сажать их на цепь.

– На цепь нас не надо сажать! – в один голос закричали братья. – Мы будем хорошо себя вести!

После таких условий с моей стороны братья действительно изменились в лучшую сторону. Перестали шалить, шкодить и пакостить. За две недели моего домашнего лечения ни разу на улицу без спроса не вышли.

У меня даже появилось подозрение, что они приболели и поэтому утратили свою энергию. Дошло до того, что отвёл своих братьев в нашу поликлинику к детскому доктору.

– С твоими братьями полный порядок. – уверил меня детский врач после тщательной проверки.

На третью неделю моего лечения с травмой на правой ноге всё зажило как на собаке. Осталась лишь слегка бледно-розовая полоска на месте бывшей травмы. Мама договорилась на шпальном заводе, что мы с ней будем выходить на работу в разные смены, чтобы было кому присматривать за Сергеем и Юркой.

Так как в первый же день моей работы братья разбили стёкла у соседей. Прошёл месяц после моего лечения травмированной правой ноги. Вдруг, на той же правой ноге от паха до пятки появилась розовая полоска. У меня появились мысли, что это результат большой нагрузки на правую ногу.

Во время рубки струн на раз опалубке бетонных шпал стал больше опираться на левую ногу, чтобы правая нога не получала большой нагрузки быстро восстановилась.

Время шло, серьёзной нагрузки на правую ногу не было, вот только красная полоса на правой ноге увеличивалась. К доктору не шёл, думал, что всё само собой пройдёт.

Но ни что не проходит бесследно. Скоро первая медицинская комиссия в военкомате по распределению призывников на воинскую службу в советской армии, а у меня проблема с правой ногой – опухоль быстро растёт.

– С такой мускулатурой тебя можно в любые ряды войск советской армии определять. – вынесли мне решение в медицинской комиссии в военкомате. – Но с опухолью на правой ноге тебя никуда не возьмут. Тебе надо срочно лечиться. Направляем тебя в госпиталь на полное обследование.

Североосетинский республиканский военный госпиталь северокавказского военного округа находился в центре Орджоникидзе. Мне это место было хорошо известно.

Там когда-то служили наши родственники по линии моего отца. Перед пенсией завхозом в госпитале работал дедушка Ваня Линёв. На улице Джанаева они до сих пор живут, Линёвы, дедушка и бабушка по линии моего отца.

– С вашим здоровьем полный порядок. – сказали мне в госпитале после полного обследования. – Но с правой ногой большая проблема. После травмы ноги вы занесли в рану инфекцию, которая способствовала серьёзной закупорки вен. Это заболевание называется тромбофлебит. Вам надо лечь на операцию чистить вены. Если не сделать операцию сейчас, то позже будет поздно. У вас может образоваться гангрена. Придётся ампутировать ногу. О службе в армии можно забыть…

– Можно отложить операцию хотя бы на пару дней? – жалобно, спросил у хирурга. – У меня сейчас шок от вашего приговора с моей проблемой. Надо привыкнут к трагедии и решиться на операцию.

– Ваше личное дело, как поступать со своим здоровьем. – печально, ответил доктор. – Но на долго откладывать нельзя. Мы готовы принять вас в любое удобное время. Работаем каждый день.

Меня тут же выписали из госпиталя. В этот раз в гости к родственникам не пошёл. Хоть живут они рядом с госпиталем на следующей улице. У меня сильный шок. В голове одни чёрные мысли.

Все мои планы на будущую жизнь полностью рушатся. На военную службу в советскую армию не возьмут. Во всесоюзный юридический институт не поступлю. Даже работать рубщиком не смогу…

– Ты чего ногу за собой таскаешь? – услышал рядом скрипучий старческий голос. – Подстрелили?

– Если бы подстрелили, то стал бы героем. – ответил старику-осетину, с которым немного был знаком. – В госпитале сказали, что у меня тромбофлебит. Предлагаю ложиться к ним на операцию…

– Эй! Слушай! Такой пустяк, а ты разволновался, как девственница перед брачной ночью. – возмущённо жестикулируя руками, закричал на меня старик. – Пойдём со мной. Буду тебя лечить…

У меня было такое состояние души, что всё равно было куда идти – в храм или на погост. Старик быстро пошёл в сторону от центра, куда-то на окраину города.

Когда нога не болела, то свободно мог быть впереди этого старика, а сейчас едва поспевал за ним. С трудом тащил опухшую ногу.

– Здесь живёт старый Ирбек. – напомнил старик своё имя, когда мы вошли в старый каменный дом возле такой же каменной стены пивзавода. – Садись за стол. Пей настоящее жигулёвское пиво…

– Вообще не употребляю никакие спиртные напитки. – сразу отказался от большой кружки пива.

– Тебя аракой и водкой не угощаю. – закричал Ирбек. – Пей пиво на здоровье! Иначе зарежу тебя.

Старик схватил со стола кинжал и приставил к моему горлу. Со страху большая кружка с пивом сама прилипла к моим губам.

Прохладный напиток хлынул в меня из кружки и приятно взбудоражил моё сознание.

Впервые осознал, что хмельной напиток ни столько вреден, а столько полезен, чтобы снимать шок и приводить разум в нормальное положение и снимать жуткую боль в ноге.

– Ты молодец! Совсем другое дело. – радостно, сказал старик, когда пустая кружка отстала от моих губ. – Ты сиди здесь отдыхай мне надо сходить в одно место за лекарством к твоей ноге.

Ирбек взял со стола в углу комнаты эмалированное ведро и ушёл куда-то из дома за каким-то лекарством к моей больной ноге. Как только он вышел из своего дома, хмельной напиток слегка вскружил мне голову и потянул ко сну. После того как у меня воспалилась правая нога, то уже несколько дней не могу хорошо поспать. Хоть сейчас смогу немного вздремнуть до прихода старика.

– Быстро снимай брюки. – сказал Ирбек, когда вернулся домой с ведром пивных дрожжей и с большим пакетом армейских бинтов. – Сейчас буду лечить твою ногу. Ты всё запоминай. Дальше сам будешь лечить себя без моего участия. Поэтому здесь ты будь внимательным во время процедур.

Задолго до заболевания тромбофлебитом, во время лечения раненой ноги, мама сшила мне широкие брюки, которые мог свободно одевать поверх перебинтованной ноги.

Как только нога стала разбухать от тромбофлебита, то мне вновь пришлось одеть брюки свободного пошива.

Вот и сейчас мне удалось легко снять брюки и обнажить перед народным лекарем свою опухшую ногу.

– М-да! Ты запустил свою болезнь. – тревожно, сказал старик, разглядывая опухоль на ноге. – Пришёл бы раньше, можно было за пару дней вылечить. Сейчас пару недель придётся лечить ногу.

Ирбек посадил меня в кресло плетёное из прутиков липы. Напротив, меня поставил армейский табурет с отверстием в середине. На табурет положил больную ногу. Распаковал один большой рулон армейского бинта.

На опухшую часть ноги положил небольшой слой хмельных дрожжей, которые накрыл из рулона прозрачной бумагой. После чего от подошвы до пояса замотал бинтом всю больную ногу. Внимательно посмотрел на свою работу. Заставил меня обратно одеть брюки.

– Точно так каждый вечер перед сном будешь делать такую процедуру и на ночь выпивать одну бутылку пива. – сказал старик, когда отошёл от меня. – Будет жечь – терпи. От этого никто не сгорел.

– Ты, наверно, забыл, что живу в Беслане, а не в Орджоникидзе? – напомнил Ирбеку свой адрес. – При всём моём желании ездить за дрожжами слишком далеко. Пивных дрожжей в Беслане нет.

– Пока склерозом не страдаю. – с ухмылкой, сказал старик. – Всё что надо на перевязки упакую.

Ирбек достал из шкафа армейский рюкзак и кожаный бурдюк для вина. Засунул бурдюк в рюкзак. В горлышко бурдюка поставил большую лейку. Сказал мне, чтобы крепко держал это сооружение. Через лейку из эмалированного ведра заполнил бурдюк пивными дрожжами под самую завязку. Крепко завязал бурдюк и рюкзак. Всю тяжесть повесил мне на плечи. В руки дал пакет с бинтами.

– Когда приедешь домой, то пивные дрожжи выдавишь из бурдюка в любую эмалированную посуду. – стал объяснять старик мой дальнейшие действия. – Бурдюк хорошо помоешь и высушишь. феном изнутри. Иначе он сгниёт. Через две недели, когда тебя не будет беспокоить нога, вернёшь бурдюк с вином и "накроешь поляну" за то, что старый осетин вылечил тебя. До десяти утра в любой день нахожусь дома. Дорога сюда тебе известна. Будь всегда здоров и никогда не болей.

Ирбек проводил меня через порог своего дома. Дальше идти пешком с больной ногой у меня не было желания. Железнодорожный вокзал в Орджоникидзе с отправкой поездов и автобусов до Беслана был в другом конце города.

Городской транспорт проходил через весь город от моста через Терек в западной части города в восточном направлении до площади у старого вокзала. Можно было вернуться к госпиталю и оттуда пройти пешком до вокзала. Расстояние от пивного завода до западного моста почти такое же, как от пивного завода до госпиталя.

Разница лишь в том, что от моста надо ехать через весь город на любом городском транспорте. Госпиталь находится на полпути между пивзаводом и вокзалом. Выбрал пешее движение через госпиталь.

Минут через десять после перевязки больной ноги с пивными дрожжами воспалённая нога стала постепенно нагреваться под воздействием брожения пивных дрожжей.

На полпути моего передвижения по городу правая нога так нагрелась, что просто невозможно было терпеть.

Хотелось сорвать повязку с больной ноги, чтобы свежим воздухом остудить жар на ноге и по всему телу.

В моём разуме появились две противоположные мысли. Одна мысль хотела, как можно быстрее избавиться от горячей повязки. Другая мысль советовала набраться терпения и дождаться результата от народной медицины.

Пока пристраивался к своим мыслям без проблем добрался к площади у железнодорожного вокзала. На автобусе ехал до такой же площади у вокзала в Беслане.

– У тебя, что за плечами в армейском рюкзаке? – спросила мама, когда к вечеру пришёл домой.

– Армейский паёк на время моей службы в советской армии. – неуместно пошутил перед мамой. – Если без шуток, то недельное лекарство к больной ноге. Сейчас всё расскажу и объясню тебе.

Мама помогла мне освободить ёмкость винного бурдюка от пивных дрожжей в большое эмалированное ведро, которое ту же прикрыл крышкой от возможного брожения.

Затем подробно рассказал маме о том, как в госпитале предложили мне провести вскрытие закупоренных вен, чтобы освободить их от тромбофлебита. Но старик-осетин предложил лечить ногу пивными дрожжами.

– Среди терских казаков издревле применяют такое лечение пивными дрожжами. – совсем без удивления, вспомнила мама. – Помню, как моего папу после ранения лечили пивными дрожжами.

– Почему раньше мне это не говорила? – с удивлением, спросил маму. – Мог давно вылечить ногу.

– Если бы ты советовался со мной, то у тебя не могло быть много проблем. – упрекнула она меня.

Мама пошла во двор между бараками из-под крана с водой тщательно промыть винный бурдюк от пивных дрожжей. Затем несколько раз в бурдюк она засовывала и вытаскивала чистые сухие тряпки.

Пока в бурдюке внутри не осталось никаких признаков влаги. В заключении запхала в бурдюк сухую тряпку и с наружной стороны через мокрую марлю прогладила бурдюк горячим утюгом.

– Когда у тебя с ногой будет порядок и ты соберёшься ехать к Ирбеку с подарками. – сказала мне мама на следующее утро. – Тогда перед твоей поездкой к этому осетину. У меня будет поездка в выходной день к нашим родственникам в Старый хутор за домашним вином. Пока ты дома лечись.

Так всё вышло, как говорили Ирбек и моя мама. Каждый вечер делал перевязку с пивными дрождями на больной правой ноге и перед сном выпивал бутылку свежего жигулёвского пива, которое после работы вечером покупала мама в пивном ларьке на площади возле железнодорожного вокзала.

После таких процедур и выпитого пива в моих венах бродила хмельная кровь и всё горело.

Меньше, чем через две недели вены на моей правой ноге полностью очистились от тромба плохой крови. У меня на правой ноге не осталось никаких признаков заболевания тромбофлебитом.

Мама убедилась в том, что с моей правой ногой полный порядок. Оставила меня дома на выходные дни присматривать за Сергеем и Юркой, а сама поехала в Гудермес за домашним вином.

– Хорошо, что вовремя съездила в Старый хутор. – сказала мама, когда к обеду в воскресенье вернулась домой с бурдюком вина в армейском рюкзаке за плечами. – Они как раз открыли последнюю бочку с прошлогодним вином. Вино хорошо сыграла за год в дубовой бочке. Пить можно.

Вообще-то мама ни сторонник питья алкогольных напитков. Никогда не пила водку, самогон и осетинскую араку. Но по традиции своих предков, терских казаков, всегда по особому случаю, пробовала на вкус домашнее вино.

Вот и в этот раз, перед тем как приготовить подарки Ирбеку, мама выпила немного вина. Затем принялась печь три традиционных осетинских пирогов и жарить мясо. В понедельник первым пригородным поездом отправился из Беслана в Орджоникидзе с подарками за плечами и в руках.

Бурдюк вина, три осетинских пирога, жареное мясо молодого барашка, салат из свежей зелени и домашний хлеб, который испекли в русской печке у наших родственников. Всё это было со мной, когда в восемь часов утра пришёл до пивзавода к дому осетина.

– Ты вовремя пришёл. – радостно встретил меня Ирбек у своего дома. – Как раз собирался идти в лес к «Совитской будки» на поляну. Отмечать куфт своему другу. Он чудом остался жив от аварии.

– Выходит, что Бог знал, когда меня сюда направил. – радостно, сказал старику, выкладывая свои подарки к его ногам. – Как мы с тобой договорились. Пришёл накрывать поляну за своё здоровье.

– Ты, что совсем шуток не понимаешь? – удивлённо, сказал Ирбек. – Тогда просто так сказал, как обычную поговорку. Лечил тебя от души, а не от какой-то выгоды. Ты зря нёс эту тяжесть сюда.

– Мы с тобой оба кавказцы – осетин и терский казак. – напомнил старику-осетину. – У нас слово дороже денег. Ты дал слово, что вылечишь меня на совесть от души. Мне хочется отблагодарить тебя за твою совесть. Можно сказать, что сегодня двойной куфт, за того старика и за меня. У тебя нет никакого права отказываться от такого торжества. Мы все сегодня в долгу перед Всевышним.

Ирбек ничего ни стал говорить против моих слов, которые выглядели словно тост перед куфтом. Он взял часть моей ноши на себя. Мы не спеша пошли на опушку леса за городом у подножия "Столовой горы".

Издали нас встретили старики, ровесники Ирбека, фронтовыми песнями на русском, на грузинском и на осетинском языках. Мне сразу стало понятно, что здесь встреча фронтовых друзей, которые приняли меня в свой круг равным несмотря на разницу возраста, между нами.

– Кружка пива на ночь, это не пьянство. – сказал Ирбек свой тост в мою честь. – Таким образом ты даёшь крови бродить и обновиться вовремя сна. Так будет у тебя здоровье и продлиться жизнь.

Все присутствующие поддержали речь моего друга и выпили бокал домашнего вина. На поляне возле леса было человек двадцать. Все присутствующие с огромным удовольствием пили домашнее виноградное вино.

Никто не захотел портить праздник другими спиртными напитками. Водка, самогон и осетинская арака на этой поляне остались не тронутыми. К вечеру пьяных не было. Слегка хмельные, но не пьяные, на закате дня мы убрали всё за собой на поляне и разошлись по домам.

Прямо от дома Ирбека, без груза за плечами и в руках, мне понадобилось совсем мало времени, чтобы успеть к последнему поезду от Орджоникидзе до Беслана. Домой прибыл как раз ко времени, когда надо спать. Ведь завтра утром мне на работу рубщиком на шпальном заводе.

С тех пор соблюдаю режим каждого дня. Вечером выпиваю на ночь бутылку пива перед сном. Больше меня ничто не беспокоит. У меня чистая кровь, как у молодого спортсмена. Служить солдатом в советской армии меня забрали осенью. Отслужил в советской армии без всяких проблем.

3. Армейский беспредел.

Служба в советской армии одним праздник, а другим каторга. Всё зависит от самого солдата. Как себя подготовишь к службе в армии, так у тебя будет проходить армейская служба.

Независимо от того в каких частях и в каком подразделении служит солдат. Одни недовольные кабинетной службой и рвутся в строевую. Другие в строевой службе армии считают, что лучше служить в кабинете.

Служить в одну воинскую часть вместе со мной попали больше десятка моих земляков – Закиров Руслан рота связи, Самойлов Виктор взвод химзащиты, Безруков Иван автомобильный батальон, Гамзатов Магомед в танковый батальон, Шпак Анатолий в строевую роту и Веселов Степан в хозяйственный взвод.