Рассказы издалека из моей жизни том-2

Никак не мог расстегнуть ширинку, чтобы снять брюки и семейные трусы. Буквально запутался во всём. Когда наконец-то разделся, то сразу не соображая забрался прямо на неё.

– Женщина не конь, чтобы на неё садиться. – скинув меня с себя сказала она, раздвигая свои ноги.

Мне было стыдно и смешно в том, что до сих пор не знал, как трахать женщину. Постарался тут исправить свою ошибку. Ткнул членом куда попало, но не попал куда надо с первой попытки.

Вторая попытка тоже была неудачной. Тогда Лариска взяла своими пальчиками разбухшую головку моего члена и направила к себе в горячие половые губы. В этот раз у меня всё сразу получилось.

Со всей силы ткнул своим членом в её промежность. Мой член воткнулся во что-то упругое, на мгновение изогнулся, но провал упругость и прошёл дальше.

Лариска слегка вскрикнула от боли и тут же впилась своими зубами в мою руку выше локтя, чтобы не орать во всю глотку. Мне удалось качнуть всего пару движений в промежности. Больше она не выдержала, выскочила из-под меня.

Струя моей спермы оросила диван. Лариска взяла со стола свой платочек. Тщательно вытерла от спермы и от своей слизи мой раскрасневшийся член. Ласково погладила головку члена, затем поцеловала его.

После чего своим носовым платочком вытерла свою промежность от крови. Вытерла от моей спермы кожаный диван. Затем мы оба оделись и убрали все признаки своего секса.

Лариса отомкнула дверь красного уголка изнутри. Хотела было уйти. Но тут скрипнула дверь в конце коридора и по коридору мы услышали шаги в сторону двери красного уголка.

Мы тут же, не сговариваясь разом сообразили, что в подобном случае нужна конспирация от наших проделок. Разложили на столе готовую стенгазету Лариска взяла кисточку и в этот момент открылась дверь.

– Вы что тут делаете так поздно? – с подозрением разглядывая нас, спросила парторг училища.

– Вера Степановна! Мы с Александром закончили рисовать стенгазету. – ответила за двоих Лариса.

– Ну, с Александром всё понятно, он художник. – подозрительно глядя на нас, сказала парторг. – Но с тобой мне не понятно. Почему ты тут в красном уголке находишься в такое позднее время?

– Она здесь моя муза. Без неё у меня нет творческого вдохновения. – постарался защитить Ларису.

– Всё понятно! Она твоя муза, а ты её пегас. – не на шутку разозлилась Вера Степановна. – Устроили скачки над моим кабинетом. Другого места не нашли. Васильева! Быстро отправилась домой.

Парторг строго посмотрела на меня и тут же вышла из красного уголка следом за Лариской. Мне тоже уже нечего было делать в красном уголке.

Стенгазету закончил вечером до прихода Лариски. Стенды и стенгазету буду развешивать перед самым праздником. Надо ещё написать стенгазету в средней школе№1. Ведь благодаря этой школы у меня была первая путёвка во взрослую жизнь.

2. Тромбофлебит и пиво.

После окончания строительного училища№5 в Беслане поступить учиться в юридический институт у меня не получалось. Надо было иметь хотя-бы внештатный опыт службы в милиции или где-то в другой правовой-юридической организации со стажем не менее два года. Преимущество на поступление учиться в юридическом институте имели те, кто отслужил в армии или в Морфлоте. Сразу после окончания строительного училища внештатным сотрудником в милицию меня приняли без проблем.

Но бегать после основной работы за нарушителями правопорядка с милиционерами два года меня не устраивало. Хотелось что-то серьёзное иметь в стажировке к поступлению в юридический институт. Однако в сыскные органы юристов или в следственные меня не приняли.

У меня остался только один выбор – идти служить в советскую армию, желательно в Морфлот. В советской армии тоже были особые условия.

Совсем бездарных призывников совсем без проблем набирали в стройбат, где надо было "пахать" на благо советской армии. Вкалывать задарма на стройках армейских полигонов и жилых домов в советской армии никто из призывников не хотел.

Одни косили от службы в армии своим здоровьем. Другие прикрывались тяжёлым положением или здоровьем своих родителей.

Некоторые совершали мелкие преступления, чтобы отсидеть год на зоне, чем вкалывать в стройбате советской армии. Кто вообще был бездарным на то, чтобы уклониться от службы в армии, таких после призыва в советскую армию ждал армейский дисбат.

Подавляющая большинство призывников имели желания служить в советской армии. Таких направляли учиться на курсы по специальности, которая могла пригодиться на службе в советской армии и после службы в армии на гражданской жизни при построении социализма Советском Союзе. У меня было желание учиться и служить в советской армии.

Поэтому пошёл учиться на курсы. До призывного возраста в советскую армию после окончания строительного училища у меня была работа плотником на стройке жилых домов в Орджоникидзе.

Каждый день первым междугородным поездом "Беслан-Орджоникидзе" ездил на работу и вечером тем же поездом возвращался обратно. Работа не тяжёлая и заработок не плохой.

С переработкой получал сто рублей в месяц. Когда мне в военкомате объявили, что направлен на курсы механика и водителя автомобилей подготовки к службе в армии, то мне пришлось сменить место работы. Так как курсы проходили после работы три раз в неделю – понедельник, среда и пятница, на Бесланском авторемонтном заводе. После работы на стройке в Орджоникидзе никак не успевал поездом на курсы в Беслане.

Меня с огромным удовольствием приняли на работу распалубщиком железобетонных шпал на Бесланский щебёночно-шпальный завод, на котором работали все наши родственники, проживающие в Беслане.

В мою обязанность входило рубить вручную шестнадцатикилограммовым ломом с резцом как от столярного рубанка с особо-прочной углеродистой стали в нижней части лома.

Работа очень тяжёлая и сложная, но стоила большие деньги за норму выработки за смену. За среднюю выработку нормы работы за месяц можно было заработать больше, чем за тот же период получали главный инженер или директор завода.

Вот надо уметь попасть ударом по торцовой металлической пластине отсечь сверхпрочную струну с высоким напряжением при натяжке. Надо было иметь силу, ловкость и здоровье.

Большинство мужчин не имели того, что надо было иметь при ручной рубке струн на торцах железо бетонных шпал.

Причём освобождённые от связки железобетонный шпалы весом больше триста килограмм надо было вручную перевернуть ломиком на месте и освободить вручную от металлической опалубки к погрузке краном на платформу.

У меня тоже сразу не получалось. Постепенно втянулся и через несколько месяцев стал выполнять каждый рабочий день две-три нормы. За месяц выходило до четыреста рублей.

Такие деньги могли получать шахтёры, которые имели хороший заработок, но, плохое здоровье.

Все шахтёры болели силикозом лёгких от угольной пыли. Моя работа не пыльная. Зато здоровье умножалось.

За несколько месяцев работы рубщиком на шпальном заводе моя мускулатура выросла в несколько раз.

Все культуристы, которые занимались тем, что поднимали на тренировках гантели, гири и штанги, против моей мускулатуры выглядели жертвами аборта, в смысле рождённых в спорте.

Многие мои знакомые и друзья культуристы пытались повторить мой успех. Но! Увы?

Однако, это было не главное для меня. Главное в том, что Бесланский авторемонтный завод был близко от места моей работы. Три раза в неделю после работы принимал душ в заводской раздевалке.

Затем переодевшись в чистую одежду за несколько минут пробежки первым был на авторемонтном заводе, где в красном уголке у нас была теория, а в цехах практика по машинам.

На курсы по вождению и ремонту машин ушло больше года. Когда наша учёба и практика на курсах подходила к концу. У нас был шанс, что после курсов от военкомата нас могут осенью призвать на службу в советскую армию. Мы решили в последний раз до повестки в военкомат отдохнуть по полной программе на природе. Наш выбор выпал на рыбалку на Тереке в Дарьяльском ущелье.

В нашей группе на курсах от военкомата было больше тридцати человек. Но мы между собой не дружили. Были просто сокурсниками, которые три раза в неделю встречались на курсах на авторемонтном заводе.

Дружить мы не могли по той причине, что работали на разных предприятиях и жили далеко друг от друга в разных населённых пунктах вокруг Беслана в Правобережном районе.

Поэтому, решили, что в поход на рыбалку в Дарьяльское ущелье отправятся семь человек – 1.Шумейко Юра, 2. Дзгоев Руслан, 3. Абисалов Гамзат, 4. Черевков Саша, 5. Зандин Ефим, 6. Гелая Гиви, 7. Руднев Степан.

Мы давно знали друг друга. Вместе учились в строительном училище. Двое жили рядом со мной. Хотели взять с собой Лагутина Толика. Он, вдруг, простыл на работе.

– Надеемся, что голосовать не будем. – сказал нам, Дзгоев Руслан, когда мы собрались обсудить наш поход на рыбалку в Дарьяльское ущелье. – Как всегда, возглавит наш поход Черевков Саша.

– Вообще-то у меня была другая кандидатура. – шутя, сказал друзьям. – Но, решение коллектива обсуждать не будем. Раз выбрали меня, то моё решение коллективом обсуждаться не будет.

В поход берём удочки, закидушки, насадку в виде червей и сухой суточный паёк с осетинским пивом без спиртного. Выезжаем в субботу первым проходящим туристическим автобусом «Пятигорск-Тбилиси» до селения Балта. Дальше пешком в Дарьяльское ущелье с остановками на рыбалку…

– Извините! Товарищ командир! – поднимая руку, сказал Зандин Ефим. – Вы про нашу уху забыли.

– Вообще-то вы меня до конца не выслушали. – пришлось мне оправдаться перед коллективом. – Но раз вы опередили своим словом командира, то вся ответственность за уху возлагается на вас.

Больше мы обсуждать наш поход ни стали. Встречались мы на обсуждение нашего предстоящей поездки на рыбалку в среду вечером после курсов на авторемонтном заводе.

Два дня после работы вечером вполне достаточно, чтобы приготовиться предстоящей рыбалки.

После драки во время рыбалки на озере у меня не было времени на рыбалку. У меня много было учёбы и работы.

– Пришло у меня время разобраться с рыболовным набором, который купил Виктор. – сказал в присутствии мамы, раскрывая рыболовный набор. – Надо обкатать всё в Дарьяльском ущелье.

– Чего это вы так далеко собрались ехать? – с беспокойством, спросила мама. – Терек рядом течёт.

– В Дарьяльском ущелье вода в Тереке чистая. – стал объяснять маме наш выбор. – Там в Тереке водится форель, которой возле Беслана нет. К тому же в Дарьяльском ущелье воздух чистый.

Мама ни стала дальше обсуждать со мной тему рыбалки. Решила сходить в школу-интернат к Сергею и Юрке. Надо было поговорить с преподавателями и с воспитателями насчёт Юрки.

Он категорически не хочет учиться. Пытался удрать из школы интерната. Стоит вопрос об его исключении из школы интерната или о его переводе на учёбу в Беслановской средней школе№1.

– Придётся мне их забрать домой из школы интерната. – сказала мама, перед уходом из дома. – Прямо не знаю, что с Юркой делать. Учиться в школе не хочет и ведёт себя он всюду очень плохо.

Мне нечего было сказать маме. У них такой возраст, что рядом должен быть отец, чтобы брать от него пример. Каким примером, может быть, отец, который бегает от своих детей, чтобы не платить алименты на их жизнь?

У меня нет обиды на отца за то, что он порол меня трофейным ремнём до синяков как сидорову козу за мои приключения. Но не могу простить за то, что ударил маму.

Первый туристический автобус «Пятигорск-Тбилиси» проходил транзитом через Беслан в три часа ночи. Расчёт был такой, чтобы утром пройти опасный участок военно-грузинской дороги, где часто сходят снежные лавины и бывает камнепад. Дальше после крестового перевала дорога чистая. К девяти часам утра можно приехать в Тбилиси. Засветло обратно пройти опасный перевал.

С вечера в пятницу, после курсовых занятий на авторемонтном заводе мне было достаточно десяти минут на пробежку до своего барака, чтобы сразу у порога раздеться и тут же завалиться спать.

Кушать совсем не хотелось. На заводе в обед хорошо кормили и после работы немного перекусил в авторемонтном заводе до начала курсовых занятий. Сейчас надо хорошо выспаться.

Будильник завёл на два часа ночи и положил прямо рядом со своей подушкой, чтобы сразу его отключить при звоне. Но, как всегда, проснулся раньше звонка будильника. Нажал на кнопку будильника, чтобы он не звонил и перевёл звонок на день.

Пусть звенит, когда никто не будет спать. Если зазвенит после моего ухода их дома, то весь барачный посёлок проснётся и будет скандал. Мама и братья спали в своих постелях на батуте среди барака прижавшись друг к другу. Мне пришлось осторожно проползти со своей постели на батуте у стены до двери.

Там одел на себя спортивное трико и ботинки. Взял с собой приготовленные с вечера к походу вещмешок и рыболовные снасти. На тумбочке у двери прихватил приготовленный мне мамой стакан чая и булочку.

На улице было по-летнему тепло. В небе не единой тучки. Небосклон усеян бриллиантами звёзд.

Тишина такая, что даже слышно издалека, как за городом кукарекает слишком рано проснувшийся первый петух.

Слабый ветерок, осторожно спустившийся с вершин кавказских гор в долину, пошевелил зелёную листву на деревьях рядом с бараками и тихо спустился в глубину старого карьера.

Вещмешок повис на моих плечах. Холодный чай из стакана и мягкая булочка, посыпанная марципаном, нашли своё место в опустевшем желудке. Пустому стакану было место у двери под окном.

Мой сонный желудок проснулся и бурча стал переваривать, что проникло в его пространство.

В запасе на посадку в автобус целый час. От барака до автобусной остановки идти минут десять.

– Привет, пацаны, как выспались? – сказал друзьям, которые были на остановке раньше меня.

– Какой сон? Когда у меня дома разборки были. – грустно, ответил Гелая Гиви. – Родители из-за меня поссорились. Отец отпускал меня на рыбалку, а мама нет. К ночи договорились, что до службы в армии больше рыбалок не будет. Мама до сих пор считает, что мне надо ещё подрасти.

– В чём-то наши мамы правы. – сказал Руднев Степан. – Мы в любом возрасте дети для мамы…

Пока мы обсуждали проблему родителей, к автостанции подошёл транзитный туристический автобус, следующий из Пятигорска до Тбилиси. Диспетчер объявил в микрофон, что в автобусе имеется десять свободных мест до Тбилиси.

Кроме нас были ещё двое желающих ехать на этом автобусе. Эти двое пассажиры ехали до Тбилиси. Нам надо было ехать только до селения Балта.

– Ребята, не имеем право продавать билеты на транзитный туристический автобус на близкое расстояние. – сказала кассир на автостанции. – Поговорите с водителем автобуса. Если он согласится.

– Сам рыбак. Пойду вам на встречу. – согласился водитель автобуса с нашей просьбой. – До Орджоникидзе вы едете на местах. Если дальше будут пассажиры до Тбилиси, то места уступите.

– Мы согласны прямо сейчас лежать или сидеть между рядами. – ответил за всех Гелая Гиви.

До автостанции в Орджоникидзе мы прибыли через сорок минут. Здесь все пассажиры вышли из автобуса. Была десятиминутная остановка автобуса на заправку автобуса.

Дальше по военно-грузинской дороге через горный перевал до Тбилиси ехать шесть часов. В пути нет заправочных станций большим автобусам и туалетов нет. Так что все проблемы решались здесь на автостанции.

Дальше до Тбилиси на этой автостанции сели ещё пять пассажиров. Вся наша группа ни сговариваясь разместились между рядами в салоне автобуса. Водитель автобуса посчитал по головам пассажиров по местам.

Убедившись, что все на своих местах, кроме нас, водитель медленно выехал из автостанции и набирая скорость быстро помчался в сторону Дарьяльского ущелья.

Когда автобус остановился при въезде в Дарьяльское ущелье за селением Балта, то на наших часах было пять часов утра. Мы хором поблагодарили водителя автобуса за то, что он подвёз нас сюда к "воротам" Дарьяльского ущелья.

Водитель пожелал нам удачной рыбалки и туристический автобус вскоре скрылся из наших глаз. Мы остались на трассе в ста метра от берега реки Терек.

– Первый наш привал будет здесь. – сказал своим друзьям показывая на берег Терека. – Один час ловим рыбу на большой заводи. Если рыбы нет, то продвигаемся на сто метров выше в Дарьяльское ущелье. Так будет до тех пор, пока поймаем рыбу на уху или дойдём до первого водопада.

Делаем большой привал, разводим костёр, варим уху, если поймали рыбу. Если рыбы нет, то под первым водопадом купаемся и возвращаемся обратно до автобусной остановки в селение Балта.

Никто ни стал обсуждать моё решение. Мы спустились с автомобильной трассы до Терека и там стали приготавливаться к рыбалке. Даже рано утром летом жарка. В это утро со стороны гор совсем не было ветра.

Солнце жарило так, словно мы были не у ворот в Дарьяльское ущелье, а где-то на пляже Чёрного или Каспийского морей, которые омывают кавказские горы с двух сторон.

Мы разделись до плавок и стали приготавливать удочки к рыбалке. В этом месте русло Терека имеет большое кольцо, которое образовало огромную заводь с островком по самой середине. Таких мест по всему руслу Терека много от самого Дарьяльского ущелья до Каспийского моря.

Хищники, птицы и рыбаки прекрасно знают, что в этих местах много рыбы, поэтому собираются здесь. Но в это утро вокруг заводи не было хищников, птиц и рыбаков. Наверно, заранее испугались предстоящей жары?

Одни только мы, словно белые вороны, светились своими белыми задницами в плавках на фоне серых камней и голубой воды в заводи. Мы не спеша разобрались со своими удочками и стали ловить то, что не было в быстрых потоках воды в заводи вокруг одного островка.

Здесь было одно место на Тереке, где можно было ловить рыбу на спиннинг. Поэтому начал забрасывать с катушки. К моему удивлению, у меня получилось с первого раза бросить в заводь без "бороды".

Рыбу тоже поймал с первого раза. Но это был голавль размером меньше моей ладони. Мы сразу договорились, что рыбу длиной с нашу ладонь не берём. Пускай подрастает к рыбалке.

Так прошёл целый час на первой стоянке. Здесь в заводи не было поймано ни у кого ни одной большой рыбы. Наверно, поэтому с утра возле заводи не было хищников, птиц и рыбаков?

Они прекрасно знают, когда быть тут возле заводи. Лично мне было известно по рыбалке в Каспийском море, что где возле воды нет хищников, птиц и рыбаков, то там точно нет рыбы. Забыл об этом.

На новом месте, так же как на первом кроме глупой мелочи ничего не ловилось. Так мы постепенно дошли до первого водопада на Тереке в глубине Дарьяльского ущелья. Возле водопада ловить рыбу ни стали.

В первый и в последний раз разбили большой привал, чтобы хорошо покушать то, что взяли с собой. Затем искупаться под водопадом и отправиться домой в обратный путь.

– Пацаны! Посмотрите, что здесь! – закричал Дзгоев Руслан, который первый пошёл под водопад.

Мы посмотрели в его сторону и весьма были удивлены тому, что увидели. Небольшой водопад, устремлённый вниз с нависшей скалы, сверкал на солнечных лучах чешуёй рыбы, устремлённой подняться в верх по водопаду.

Руслан стоял на каменной площадке под скалой. Рыба плескалась в потоке водопада прямо у его лица. Мы словно заворожённые смотрели молча на эту красоту.

– Руслан! Бросай эту рыбу к нам на площадку. – словно проснувшись, закричал Руднев Степан.

Руслан тут же сделал резкое движение своей рукой в сторону водопада. Первая большая рыба упала к нашим ногам. Это была радужная форель. Несмотря на то, что рыбы в водопаде было много, но каждый раз вырвать рыбу из водопада не получалось.

Рыба как бы ускользала от движения руки. После многочисленных попыток Руслану удалось выбросить к нам всего две рыбы. Дальше он не в силах был делать какие-то движения у водопада.

– Всё! Больше не могу, нет сил. – сказал он, выбираясь из-под фонтана. – Теперь пробуйте вы.

Мы стали менять друг друга под водопадом. Не у каждого получалось из водопада вырывать рыбу. Кто-то догадался ловить рыбу у камней под водопадом. Ведь оттуда рыба поднимается вверх и обратно падает вниз, чтобы отдыхать под камнями и обратно с новой силой подниматься.

Вверх по водопаду, чтобы в верховьях реки за водопадом начать свой ежегодный нерест. Под камнем вода была нам по грудь.

Сильный поток воды с водопада не давал удержаться под камнем и уносил ныряющего в сторону от того места, где рыба отдыхала, чтобы совершить новый рывок.

Из многочисленных попыток поймать рыбу под камнем только Абисалов Гамзат сумел выбросить рыбу из-под камня к нашим ногам, а сам едва не утонул. У него не было сил выбраться из реки.

Поток воды из водопада стал крутить его и затягивать в глубину. Мы поняли, что друг на тонет.

Разом не сговариваясь бросились в речку. Подняли Гамзата выше воды. Затем вытащили на берег.

После того, как все испытали свою удачу под водопадом поймать хоть одну рыбу, мне тоже захотелось попробовать вырвать из водопада хоть одну рыбу.

Но моя попытка с первого раза добиться успеха ни к чему не привлекла. Лишь после нескольких рывков мне удалось выбросить одну рыбу на берег. Но моё увлечение бросками в водопаде привела к беде. Сорвался с высоты на камни.

Вообще-то площадка под водопадом была не высоко от камня под водой. Но было достаточно чтобы рухнуть правым боком на остриё камня под водой, чтобы поранить правое плечо.

Бок и особенно голень правой ноги. Наверно, у меня был настолько сильный удар об камень что на какое-то мгновение потерял ориентацию в пространстве? Хорошо, что друзья успели вытащить из воды. Мы были не первый раз в горах. Знали прекрасно, что с нами может что-то случиться.

Поэтому при нас всегда была медицинская аптечка. Друзья положили меня на траву на ровном берегу речки и стали оказывать мне первую медицинскую помощь.

Моё правое плечо отделалось царапиной и сильным ушибом. Царапины обработали йодом. С ногой проблема. Сделали перевязку.

– Но! Без ухи мы всё равно отсюда не уйдём. – скрипя зубами от боли, дал указания своим друзьям.

У нас оказалось десять рыб, пойманных руками из водопада. Мы сразу решили, что по одной рыбе заберём домой, а из трёх сварим уху. Мы сразу на места распотрошили всю рыбу.

Которую забирали с собой домой, ту рыбу обложили мокрой травой. Затем положили рыбу каждый в свой вещмешок. Вещмешки положили на время в воду и придавили камнями, чтобы их не унесла вода.

Костёр развели на большой каменной площадке метров на сто ниже водопада. Пока костёр разгорался, а вода закипала, мы приготовили всё, чтобы быстро сварить уху. Не зря на Кавказе форель считают второй по вкусу после осетровых рыб. Аромат и вкус форели быстро распространился вблизи нас в Дарьяльском ущелье.

Зверюшки и птицы вскоре пришли на обед к потрохам. После того, как мы съели уху, то ни стали тянуть время. Решили быстро спуститься вниз из Дарьяльского ущелья в долину, чтобы засветло до захода солнца вернуться к себе домой.

После того, как друзья оказали мне скорую медицинскую помощь с перевязкой сильно порезанной правой ночи в воде об острые камни, мне стало легче передвигаться. Постепенно боль ноги усилилась.

Когда пришли на автобусную остановку в селение Балта, то пораненная нога стала меня сильно беспокоить. С большим трудом передвигался по земле на одной левой ноге и нуждался в помощи друзей при посадке в автобус до Орджоникидзе.

Дальше ехать в Беслан без помощи врачей не было никакого смысла. На автостанцию в Орджоникидзе вызвали медицинскую скорую помощь.

– Молодой человек, у вас большая проблема. – сказал мне доктор скорой помощи разглядывая рану на моей ноге. – Вы занесли в открытую рану какую-то инфекцию. Мы ложем вас больницу.

Мне нечего было сказать доктору, как только молча согласиться с его решением. Санитар сделал мне обезболивающий укол.

Друзья забрали с собой мои вещи – рыболовные снасти и мокрый вещмешок с распотрошённой форелью. На носилках задвинули меня в служебный легковой автомобиль медицинской скорой помощи и на большой скорости отвезли в городскую больницу. В приёмном кабинете меня переодели в больничную одежду.

Положили в каталку и отвезли в рентген кабинет, в котором сделали снимок пострадавшей правой ноги и заодно головы тоже. Затем отвезли в палату хирургического отделения, где были ещё три травмированных мужчин. К этому времени боль на раненой ноге утихла. Вскоре снотворное склонило меня ко сну.

– Шурик, что с тобой случилось? – спросила меня мама, как только проснулся на следующее утро.

– Всё нормально! Во время рыбалки упал в воду на камень и порезал ногу. – как мог, постарался успокоил маму. – Во время рыбалки на Каспийском море хуже случалось. Так что всё пройдёт.

Мама принесла мне с собой в палату разные домашние продукты. В том числе часть жареной форели, из-за которой пострадала моя правая нога во время рыбалки.