Легенда о Вейм. Драконья душа

С тех пор много воды утекло. Ныне Арто, постаревший и раздавшийся, отрешенно грыз ногти в окружении родителей жены. Хелька монотонно что-то бубнила в ухо мужу и одергивала двух карапузов, пинавших служанок, сидящих на нижних лавках, или норовящих придавить стулом одну из мелких собачонок, крутившихся под ногами. Годы не прошли для неё даром. Хелька подурнела и высохла. Из пышной красавицы с русыми косами она превратилась в сушенную, изможденную мужем и детьми воблу. Вейм мысленно представила себя на ее месте.

– Бывший любовник со своей женой?– Осведомилась Ойра. – Ты с этой парочки уже полчаса глаз не сводишь.

– Скажем так, старый жених со своей постаревшей пассией.

– Откуда в тебе столько яда, Вейм. Мой тебе совет: забудь старое, выйди замуж, роди еще детей.

–Да, да, – добавил Ирсен. – И сделай лицо повеселее. Вон, посмотри на Хагена: у него лик младенца.

– И мозги такие же. Еще пять минут, и он начнет слюни пускать. У тебя нет лекарства от женских чар? Накапай ему грамм двести, пока дел не натворил.

– Проверила я. … Кажется, наш Хаген действительно влюблен.

Тем временем, на арене заканчивались конные состязания. Лекари уносили тяжелораненых, слуги убирали обломки, а участники готовились к бугурту. Бугурт, древнее зрелище, переросшее из развлечения городской черни и крестьян в благородную забаву господ. Участники состязания разбивались на несколько команд и разыгрывали маленькие сражения. Побеждали захватившие больше пленных и отправившие участников других команд в лазарет. Каждый город имел свою бугуртную команду, защищавшую его честь на ристалищах. Служба в этой команде щедро оплачивалась отцами города. В случае успешного выступления её члены получали ценные трофеи с побежденных и призы от организаторов турниров.

– Очарован он… – Фыркнула Вейм. Мы не дома, чтобы заниматься подобными глупостями.

– Вейм, успокойся. Тебе жарко или у тебя что-то болит? Благодаря твоей тетушке Эйтель, мы сидим на хорошем месте вместе с почтенными господами, – женщина улыбнулась сидящему рядом лавочнику. Лавочник покраснел и улыбнулся в ответ, за что тут же получил оплеуху от сидящей рядом дородной женщины, к его глубочайшему сожалению приходившейся ему женой. – У нас есть еда и крыша над головой, а ты, словно сыч на пеньке, смотришь на всех исподлобья и твердишь, что все отвратительно. Хочешь, я руны кину на удачу?

– Мне еще рун не хватало.

На арене уже схлестнулись пешие и конные в бессмысленном и беспощадном поединке. О жестких правилах битвы до первой крови и там, что соперников лучше брать в плен целыми и невредимыми, участники почему-то забыли сразу, несмотря на жалобные крики герольдов, что нарушителей будут наказывать. Толпа ликовала: где ещё безопасно (а главное бесплатно!) увидишь кровавый бой, сражение, войну в миниатюре! Тем временем, фракция «золотых» уже вовсю теснила «зеленых», прижимая их к ограде ристалища. Зажатые по углам «зеленые», как могли, отбивались от вооруженной пехоты либо пытались стянуть всадников с коней, но победа была не на их стороне.

– Эх, «Желтые» наемников накупили. Кудыть нашим до них! – Посетовал сидящий рядом купец. – А господин распорядитель, песий сын, куда смотрит– то! Наших-то бьют!

– Есть правила турнира,– спокойно сказала Вейм.– Наши и чужие тут не причем.

– Наши-то они родные, на наши деньги собранные и обученные, а король мухлюет: наемников набрал, титулы им раздал, герольдов и судей подкупил.

– А почему вы так не сделали? Не заплатили более сильным бойцам за участие в своей команде? Или в вашей команде только друзья друзей лорда Мянтувильского, а нормальных бойцам подобные мероприятия дорога была закрыта?

Собеседник, задохнувшись от возмущения, пробурчал про честь, а Вейм отвернулась, не желая дальше спорить. Прошло несколько минут, и бой был окончен. Помощники лекарей быстро оттащили раненых в палатку, служившую полевым (или правильнее будет сказать «площадным») лазаретом, герольды тут же наградили победителей, оставив их чествование до вечера, чтобы возвестить о заключительной части турнира.

– Когда ж это кончится, – подумала Вейм, когда распорядитель объявил о том, что сейчас начнутся «самые главные состязания этого года, ради которых на турнире присутствует сам Король, бои из двоих участников на Кубок Короля». При упоминании имени коронованной особы разгоряченная дешевым пивом и состязаниями толпа, подстрекаемая глашатаями, взревела, и в воздух полетели чепчики, шляпы, букетики пожухлых цветов и один пустой стакан.

Вейм удобнее устроилась на деревянной лавке, облокотившись о Ирсена, прикрыла глаза. Из-под опущенных ресниц, она видела, как Эйтель что-то увлеченно рассказывала своему спутнику, указывая в их сторону. Во время ее эмоционального монолога глаза мужчины грустнели. Наконец он, изобразив жалкое подобие улыбки, кивнул седой головой, написав, что-то на аккуратном листке, размером с ладонь, передал его белокурому, похожему на ангела, мальчику-посыльному и устроился смотреть турнир, подперев щеку ладонью. Как только мальчик побежал отдавать записку, Эйтель успокоилась.

– Эйтель что-то замышляет.

– Вейм, выпей валерианки,– недовольно проговорил Ирсен. – Не мешай людям смотреть. Тут королевский боец сейчас делает бифштекс из очередного «зеленого». Видишь, тот молодой человек в позолоченных перчатках? Ставлю десять золотых, что он и будет победителем. Отличный боец: у остальных просто шансов нет. Слишком хорош! Не знаешь кто такой?

– Откуда? Я шесть лет дома не была. Кстати, для тех, кто совсем не в курсе, «наши» – это тот, «зеленый».

– Не… Ты же меня знаешь, я болею за победителей. А что за зеленых болеть? Они так…. «капуста домашняя… вареная… в железной бочке». Только стаканы в руках держать умеют, что с них возьмешь…любители…. У меня бабка и та лучше ножом орудовала.

Бабка Ирсена, женщина размером с добротный дубовый комод два на полтора метра, была атаманшей одной из пиратских шаек, зимой грабивших торговцев у южных берегов драконовых земель, а летом совершавших набеги на северные земли Озерного края. Родителей старый пират не помнил, только свою бабушку, всю свою большую душу вложившую в воспитание единственного внучка. С малых лет она обучала его пиратскому ремеслу, знакомила с нужными людьми, холила, лелеяла и кормила по воскресеньям пирогами с капустой. Она умерла несколько лет назад, в те страшные годы, когда в драконовых землях свирепствовала чума.

Сегодня боги совсем отвернулись от «зеленых». Рыцари в золотых туниках сначала расправилась с их всадниками, затем погоняв по полю пехоту зажали ее в угол и торжественно взяли в плен. Все это время лорд Мянтувильский старательно делал мину при плохой игре подопечных. Он кисло улыбался, поздравлял короля с очередной победой, но с каждым разом все больше сжимал скрещенные на груди руки. Внезапно из толпы музыкантов и слуг возник белокурый мальчик-посыльный и протянул сложенный вчетверо листок. Пробежав глазами по записке, лорд кинул её секретарю и, наклонившись к королю, быстро затараторил, улыбаясь словно кот, получивший сметану. Если бы из улыбок можно было получать сладости, то сладостями из улыбки лорда Мянтувильского можно было бы накормить всех оборванцев из приюта Босоногого Бродяжки при храме Бога Пути, покровителя всех путешественников, торговцев и пиратов.

Тем временем, королевские рыцари, добив своих соперников, стояли посреди арены, в ожидании награды. Однако герольды не торопились объявлять победителей. Они долго совещались с распорядителем турнира, шептались с королем и лордом Мянтувильским. Наконец, распорядитель, окруженный кучкой герольдов, вышел на середину ристалища.

– Жители города. Сегодня в серии поединков победили люди короля. – При этих словах толпа разделилась на два лагеря, сочувствующие «местным» побежденным и восхваляющие «пришлых» победителей. – Однако у нас на турнире гости. Доблестный лорд Хаген БлюДреган и его люди из далекого Драгонхолла.

Вейм поперхнулась и открыла глаза.

– Лорд Хаген высказал свое желание участвовать в нашем турнире, но по не знанию правил он отказался проходить проверку на мужественность и не был допущен к состязаниям. Однако, если лорд пожелает, он может сразиться с нашим победителем турнира.

Ирсен громко переводил слова распорядителя окружающим.

–Желает,– крикнул Хаген, перемахивая через перила.

– Хаген, я приказываю тебе остановиться, – потребовала Вейм на драго, но ее голос потонул в крике зрителей. – Ойра останови его!

– Вейм, успокойся. Нашему Хагену улыбнулась удача. Ты ж еще утром мечтала, чтобы он оказался на ристалище! Радуйся, твои мечты услышаны богами.

– Сейчас наш доблестный Хаген положит на лопатки победителя. Потом мои расправятся с его командой. Им с их доспехами, опытом и оружием – все равно, что у дитёнка леденец отобрать, а потом Хагена назначают победителем турнира.

– Это же замечательно! – Ойра улыбнулась.

– И догадайся, кого он выберет королевой турнира!

– Вейм, ты что ревнуешь, что это будешь не ты?

– Ойра, очнись! Он выберет Брегис, племянницу короля. Эйтель её не переваривает. Чувствую, что кашу с новым участником тетушка заварила только для того, чтобы стать Королевой турнира и утереть ее хорошенький носик. И представь, как Эйтель расстроится, когда ее планы рухнут! Да она нас на клочки порвет! А если не порвет, то сделает нашу жизнь невыносимой. У Эйтель связи и отличная память….. Ойра, ты можешь что-то сделать? Наслать временную порчу на Хагена, проклятье или еще что-то?

– Увы. Доспехи не восприимчивы к подобному. К тому же, на Хагене амулетов, как на йольской елке… Богов призывать даже не пытайся. Для того чтобы проклятье сработало, нужно время и правильно проведенный ритуал.

– А Ирсен, где? – Обернулась Вейм. – Он же только что был рядом!

– Ирсен сказал, что водички пошел попить,– ответил за Ойру Ильмар.

– С каких это пор старого морского волка стала мучить жажда? У него ж бурдюк с вином на коленях стоял!

Ильмар пожал худенькими плечами.

– Мне его найти?– Осведомился подросток.

– Сидеть!– Рявкнула Вейм.

– Вейм, не кричи на ребёнка. Он ни в чем не виноват!

Вейм злобно скрипнула зубами, но в спор вступать не стала.

Бой уже заканчивался. Бывший победитель лежал в центре ристалища, так и не поняв что произошло. Он обалдело крутил кучерявой головой и шевелил разбитыми губами. Меч его, срезанный у основания гарды, торчал в правом углу ристалища. Мятый шлем его валялся рядом с трибунами короля. Пучки цветов приколоченные к деревянным опорам помоста осыпались. Их лепестки покрывали шлем розовой горкой. Хаген же приняв горделивую позу победителя стоял рядышком, держа в руках меч.

И вот теперь уже король улыбался, требуя сатисфакцию.

Единственным ремеслом, которым владел Хаген, было военное дело. Будучи бастардом Хаген не мог получить хорошее образование, да и не стремился к нему: университетские стены давили, лекции навевали скуку, а книжная пыль вызывала стойкий насморк. Единственной книгой, которую он осилил до конца, был Кодекс Война: сборник по тактике, стратегии и военному ремеслу. Его растили воином. Смелым преданным оружием, способным как безропотно подчиняться командованию, так и вести за собой. Он не мог музицировать, петь баллады, цитировать философов и ученых, плохо разбирался в травах, имел смутное представление об истории, в танцах наступал дамам на ноги, ненавидел сплетни и призирал политику. Единственное, что он умел делать хорошо – это воевать. Он разбирался в навигации, стратегии ведения войны, оружии и оружейном деле. Единственным достойным противником из «золотых» был победитель турнира Ласко по прозвищу Вепрь, но к началу поединка он устал от жары и драк. Назначить еще один бой было самодурством короля, и вот бывший победитель лежал, распластавшись, словно большой студень, поймав солнечным сплетением ловкий удар. В другое время Хаген бы извинился и распил бы с Ласко по кубку хорошего вина, но сейчас все его мысли были заняты леди Брегис. Уложив огромного Ласко на посыпанную опилками брусчатку, он искренне расстроился, что дама могла не оценить мастерства владения мечом, и на остальных соперников тратил гораздо больше времени, превращая поединки в эффектное зрелище. Его противники напарывались на собственные мечи, описывали в воздухе пируэты и внезапно падали на ровном месте.

Зрители в восторге хлопали, свистели и дудели. Король сидел, закрыв лицо ладонью. Лорд Мянтувильский то багровея, то белея, ерзал на стуле, словно сел на ежа. Оглушительная победа не входила в его планы и была скорее вредна для его дальнейших замыслов. Он должен был проиграть турнир, но проиграть мягко, с минимальным перевесом в сторону команды короля. Леди Эйтель ликовала, представляя на своей голове венок Королевы Турнира. Брегис томно хлопала длинными ресницами и поджимала пухлые губки. Все происходящее ее забавляло. Вейм молча хлебала вино из фляги, от ярости впиваясь в горлышко зубами. Наконец, последнего из команды короля потащили с поля помощники распорядителя турнира. Сам распорядитель уткнулся в турнирные кодекса, ища подсказку, как разрешить сложившуюся ситуацию: обижать короля проигрышем не хотелось, в то же время не признать победу Хагена было нельзя. Книги молчали, и распорядитель нервничал, люди ждали. Наконец король, выждав паузу, подобрал полы расшитого жемчугом пурпурного плаща, поднялся с кресла и, взяв два посеребренных дубовых венка рук лорда Мянтувильского, спустился по широкой лестнице к ристалищу и подошел к Хагену.

– Благородный Хаген, – проговорил он, обращаясь к толпе. – Честно одержал победу над моими войнами на площади славного городя Мянтувиля и присутствующие этому свидетели. В честь этого, он награждается кубком и Правом сидеть рядом со мной во время Вечернего Пира. Так как лорд Мянтувильский пожелал взять его в свою команду, то в сегодняшних поединках победили защитники Мянтувиля.

Толпа взревела удовлетворенная решением короля, распорядитель с облегчением вздохнул. Когда шум немного затих, король поднял руку, призывая толпу замолчать.

– По правилам лорд Хаген может выбрать Королеву турнира, – проговорил король, протягивая венок. Его оруженосец услужливо протянул Хагену копье.

Турнирные правила в Озерном в озерном крае не отличались от правил поединков, принятых на родине Хагена, за исключение того, что в Драконовых землях «на мужественность» не проверяли. Медленно, пытаясь скрыть смущение, мужчина прошел вдоль трибун и протянул венок Брегис. Девушка кокетливо зарделась и, сняв венок с копья, возложила его на голову. Толпа разразилась овациями.

– Твою же ж мать… – Выдавила Вейм, прикрывая лицо руками. – Ищем Ирсена и уходим.

– Госпожа, Вейм. Леди Эйтель желает Вас видеть. – Послышался за спиной голос Авундия. Тон, которым была произнесена фраза, говорил о том, что разговор предстоял долгий и мучительный.

– Хорошо,– я сейчас присоединюсь к ней.

– Вы немедленно присоединитесь к ней, леди Вейм.

Вейм кивнула.

– Дождитесь Ирсена. Встретимся в «Приюте паломника», – прокричала она на прощание Ойре.

Не смотря на то, что леди Эйтель требовала, чтобы Вейм немедленно явилась к ней, сама женщина на встречу не торопилась. Вейм полчаса прождала ее в кабинете, рассматривая золотые завитки на зеленых обоях. Когда ж леди Эйтель соизволила появиться, Вейм предпочла еще бы часок поглазеть на обитые тканью стены, нежели встречаться с тетушкой.

– Что это все значит? – Сверкнула глазами женщина, усаживаясь в кресло.

– Люди – идиоты….

– Это я знаю. Я не требую отдуваться за все человечество. Мне достаточно объяснений сегодняшних поступков. Когда я давала Хагену шанс показать себя и попасть в свиту короля, я надеялась на другие действия с его стороны. Знаешь, за добрые дела нормальные люди обычно благодарят. Для начала, мне хватило бы мелкого титула Королевы турнира. И что я получила? Титул отдали этой корове Брегис, я стала посмешищем в глазах моего мужчины, а еще и лорд Мянтувильский отказался меня принимать! Что ты молчишь, Вейм?!

– Мне просто нечего ответить, Эйтель. Я понимаю твою обиду и злость. Я бы с удовольствием отдала корону тебе и вообще бы не пускала Хагена на ристалище. Но я была бессильна что-то сделать! Хаген, увидев Брегис, потерял голову и начал совершать глупости. Я впервые в жизни его таким вижу.

– А ты не могла раньше предупредить, что он… не в себе? Если бы я знала, что он такой бабник!

–Нет, это случилось минут за десять до того, как Король вызвал его на ристалище. Брегис его первое увлечение. И если учесть, что она племянница короля, то и последнее.

– Я тебе не верю.

– Мне нет причины обманывать тебя, Эйтель. Не веришь мне, поговори с ним сама. У него слюна начинает капать при одном упоминании о леди Брегис. Я молю богов, чтобы он быстро успокоился, как только добрые люди намекнут ему, что Брегис ягодка не с его поля. В любом случае нам нужно извлечь пользу из этой дурацкой ситуации или хотя бы удержать Хагена от еще более идиотских поступков. Хотя последнее возможно, но маловероятно.

– Я уже попросила Авундия присмотреть за ним.

– Хорошо. Я все же хочу извиниться. Эйтель, я знаю, что мы испоганили тебе праздник, и я постараюсь сделать все, чтобы загладить вину. Видят боги, я не хочу с тобой сориться. Я уверена, что и Хаген не хотел тебя обидеть. Он просто влюбленный дурак.

– Ладно, считай, что ты прощена, но наказание для тебя я уже придумала: будешь сопровождать меня на сегодняшнем вечере. Платье для тебя я оставила у горничной. Можешь взять своих людей, – Усмехнулась она.

Леди Эйтель знала толк в изощренных пытках. Платье предназначено Вейм было темно-синее, бархатное и узкое. Корсет был затянут так, что едва можно было дышать. Туфли были на размер меньше. Длинный шлейф и юбка путались под ногами.

–Какой ужас,– только и проговорила Вейм, разглядывая свое отражение в высоком овальном зеркале.

–Я тоже так считаю,– затрещала служанка, подкалывая булавками подол. – Платье давно вышло из моды. Волосы я бы распрямила и перекрасила в белый, а туфли просто ужасны. Но вы еще Эджени не видели. Она в своем зеленом платье похода на богомола…. А вот Кайли…

– О боги, оставь в покое мои мозги…. – запричитала Вейм, перебивая словесный поток.

–Ну знаете ли…. – Обиженно замолчала девушка, ткнув в щиколотку иголкой.

Вейм сжала зубы от боли, но промолчала. Потратив на сборы еще час, женщину наконец доставили во дворец мянтувильских правителей. Вечеринка была в самом разгаре. Старый шут развлекал гостей не менее старыми шутками. Барды пели о героях и славных битвах прошлого заунывные баллады. Музыканты тихо играли, не мешая гостям набивать брюхо и беседовать. Сухо поздоровавшись с родней, женщина, прихрамывая, поковыляла к дальнему конце стола, где уже расположилась команда.

– Вейм, – заорал Ирсен, перекрикивая всех соседей. Ирсен был нетрезв.

– Что празднуем? – Спросила Вейм, присаживаясь напротив. Между Ойрой и спящим молодым человеком из группы трубадуров.

– Ну во-первых, Хаген победил. И не просто победил, а начал взбираться по карьерной лестнице и обзавелся дамой сердца, – проговорил он, наполняя кубок красным вином, от которого подозрительно тащило спиртом.

– А во-вторых, – продолжила его мысль Ойра. – Мы смогли неплохо на этом навариться. Ирсен сделал крупные ставки на победу Хагена. Теперь у нас денег столько, что хватит до зимы.

– И предлагаю за это выпить! – Рявкнул Ирсен, поднимая кубок. – За Удачу!

Вейм залпом выпила.

– Слушай, что-то твои соплеменники какие-то тихие: ни песен не поют, ни танцуют. Тут королевский пир или сборище жриц из храма Непорочных дев?

– Пир, и поэтому веди себя потише. Народ уже оглядываться начал.

– Ну, просто народ свое уже отгулял, – Улыбнулась Илана, кивая на соседа Вейм. Они с обеда за столом сидят.

– Трубадуры….. – Скривилась Вейм.

– Они песни пели, госпожа. Только нудные какие-то: слов не разобрать, и мотив жалобный, словно покойников хоронят. Может мы тоже что-нить споем?– Проговорил Олли Долговязый, доставая лютню.

– Э не… это без меня,– махнула рукою Вейм, залпом осушая еще один кубок.– Мне еще при рождении медведь по ушам прошелся. Когда я пела, сестры в ужасе выбегали из комнаты, моля пощадить их уши.

– Ну «змеиный хвост» Вы же можете поддержать?

– Давай, Вейм, начинай!

– Нет, и не проси.

– А давайте все попросим Вейм….– Заорал Ирсен, поднимая кружку.

– Ирсен, ты пьян, а я не буду поддаваться на твои провокации.

– Змеехвост! – Заорал он.

– Змеехвост! – Поддержали другие, стуча по столу так, что подпрыгивали глиняные блюда с закуской.

–Хорошо, – сдалась Вейм.

«Змеехвост» – любимая застольная забава на Драконьих островах. В нее играли взрослые и дети, на пирах и перед битвой. Правила были просты: каждый участник добавлял по одной сточке в песню, чтобы получилась история. Самые удачные истории перепевали позже.

– Ну что ж Вейм, тебе предоставляется право стать головой змеи.

– Лучше б денег дали что ли …

– Госпожа Вейм! – Недовольно проговорил Олли. Его длинные пальцы прошлись по струнам лютни, и старинная мелодия разлилась над столом.

– А «кантеле» нет?

– Вейм, начинай уже.

– Ну раз нет кантеле, сойдет и лютня,– пожала плечами девушка. – Хей, усталый милый путник, нудным голосом протянула она, не стараясь попадать в мелодию.

– Расскажу тебе я сказку ….– подхватила Ойра.

Про могучего Дракона,

Что крылами чертит небо,

Что дыханьем портит воздух

Про его жену младую и соседа – упыря.

Раз ушел дракон за златом:

Не хватило ему денег.

Не хватило ему денег:

Очень жадный был дракон.

Говорили ему люди,

Что не стОит, что не стОит

Оставлять жену одну.

Только вышел из пещеры,

Широко расправил крылья,

Чтоб поймать в них теплый ветер,

Чтоб лететь в людские земли,

Чтобы грабить караваны,

Жечь деревни, убивать.

Только вышел он из дома,

а упырь наш тут как тут.

Ходит он по его дому,

В шубе золотой драконьей,

Пьет вино из его кубка,

С молодой женою спит…

– За такие песенки вас бы Драгонхолле еще б станцевать заставили… босыми ногами … на углях… за оскорбление родственников….

– Вейм, не занудствуй, – пробасил Ирсен и продолжил.

Но пришли к дракону гости:

С вилами пришли крестьяне,

С копьями пришли солдаты:

Наградить хотят дракона

За заслуги за былые,

За загубленные жизни,

За сожженные поля.

А награда всем известна,

А награда всем известна:

То разрубленное брюхо,

Каленым копьем по морде

И вОстрой стрелою в глаз.

Обманулися вояки

Увидав златую шубу,

На руках перстни дракона,

Даже спрашивать не стали:

Порешили упыря.

Через год дракон вернулся:

Нету ни жены, ни злата.

Лишь у входа,

Лишь у входа

Горкою лежали кости.

Горевал дракон не долго:

Вновь вернул свои богатства,

Спер у герцога жену.

– Мораль сей дивной песни,

Что сидите лучше дома,

Пейте чаю, ешьте булки

И гостей незваных иль званых

Не пускайте на порог! – закончила Вейм.

– Глупая мораль, – заметил Ильмар. – Нужно было что-то вроде: «Нечего лазить к соседу, пока его нет дома!»

– У Вейм просто сегодня поганое настроение. К тому же, она не любит негероические песни про драконов.

– А героические?

– Героические любит,– отрезала Вейм, задирая до колена подол юбки. – Боги, как же хорошо жить! – Проговорила она, стаскивая с онемевшей ступни туфельку.

– Могу поздравить, у Вас очаровательные ножки,– сосед, разбуженный неловким толчком локтя под дых, проснулся и теперь пялился на коленки мутными глазами. Вейм одернула юбку и, глянув на него недобрым взором, отвернулась. – Девушка, боги разбудили меня, чтобы показать мне ваши очаровательные ножки, а Вы их от меня спрятали.

– Молодой человек. Спите дальше, вы так хорошо дрыхли в обнимку с салатом!

– Не… не… не… мне нравится этот сон, и я не хочу другого.

– О Вейм, у тебя появился поклонник, – улыбнулась Ойра.

– Судя по остаткам помады на его воротнике, и надписи Эмма на ладони, молодой человек в принципе поклонник ножек. Любых…

–Клевета… Предпочитаю женские или на худой конец, свиные, – захохотал мужчина, отламывая ногу румяного поросенка.

– Ну да иному и свинья – женщина. Хотя… говорят, в диких селах для этого используют коз. Не хотите попрактиковаться? В смысле: либо вали подальше в горы, либо отвали.

– Вы что-то особенно милы сегодня, юная леди…

– Макс, эта леди давно уже не леди… – Попробовал было пошутить бородатый пьяный мужчина, сидящий рядом, но наткнувшись на ледяной взгляд Вейм, остановился на полуслове.

– Не обращайте внимания на моего друга. Йохан слегка грубоват. Трубадур Максимилиан, к Вашим услугам. – Он кивнул головой, тряхнув растрепавшимися светлыми кудрями.