Книжные тюрьмы

Мне показалось, что я начал задыхаться, когда на меня накатила волна эмоций от Мэй – сначала оцепенение, потом осознание потери, а затем – океан тоски. Я набрал в легкие побольше воздуха, но дышать все равно смог с трудом. В животе эхом отдавалась пустота, которая окутала Мэй.

– Они убили Шию! Я нигде не чувствую ее! – завыла Мэй, к которой возвращался разум. – Эти огоньки, они звали меня с собой, и мне казалось, что уйти с ними – правильно! В моей жизни появился настоящий смысл, рядом с которым меркли все наши совместные планы… Я почти поддалась этим фантомам!

Сверхъестественные создания, вроде кицунэ, жили наполовину в мире душ, легко скользя по краю бытия и небытия. Если уж Мэй не может нащупать хотя бы частичку Шии, то это означает лишь одно – ее забрали в загробный мир.

В китайской мифологии, которой Джерри С. С. Мортир вдохновлялся, царство мертвых представляло из себя подземный лабиринт – Диюй, место, откуда обратно не возвращаются.

– Ты не виновата, – у меня в голове по-прежнему жужжали те неприятные, потусторонние голоса. – Мы должны получить аудиенцию у императора в память о Шии. Она бы этого хотела.

И хотя эта девушка всю дорогу порядком раздражала, я испытал неподдельное чувство утраты.

Глава 26

Иннокентий

Охранник тюрьмы «Кресты» Иннокентий зевнул на посту и моргнул ровно в 19:30. Когда он открыл глаза, на часах было уже 19:48. Иннокентию снилось, что он управляет временем и может по собственному желанию сокращать собственный рабочий день. Следующее смыкание глаз приблизило конец рабочего дня еще на полчаса сразу: перед слипающимися веками охранника циферблат часов прямо над вращающимся турникетом показывал 20:18. Иннокентий не был плохим или равнодушным человеком, он просто немного устал. Сперва он по доброте душевной отпустил своего напарника пораньше, чтобы тот не пропустил свидание. Потом прикрыл исчезновение своего коллеги с рабочего места, когда через пост охраны продефилировала легендарная ученая, занимающая важный пост в совете директоров тюрьмы.

– Госпожа Домбровская, рад вас видеть! А Егорка в уборной, скоро подойдет.

«Госпожа Домбровская» буркнула какое-то приветствие, лениво ткнув пальцем в бейджик-пропуск на шее, а ее охрана, словно сбежавшая из культового фильма «Люди в черном», кивнула и синхронно поздоровалась. Иннокентий подумал, что сама Рита всегда настолько погружена в свои мысли, что не заметит, если на посту охраны вместо двух человек будут сидеть манекены или соломенные чучела. Рита всегда быланемного не в этом мире или как будто сразу в двух мирах. Походка изобретательницы напомнила стрекот летучей мыши, и ее шаги охранник бы услышал издалека. Вообще-то, Иннокентий редко засыпал на посту, но в последнее время ему все чаще приходилось брать еще и подработку в ночные смены охранником больницы, чтобы обеспечить свою семью и немного помочь семье сына. Тем временем очередной «скачок времени» отправил охранника в 20:45, а это означало, что пора закрывать тюрьму на ночь. От Иннокентия требовалось только запереть двери самого здания, а за въезды и блокировку территории внутреннего двора отвечали ребята на воротах.

Охранник покосился на старую, сколоченную еще в советское время доску с крючками из нержавеющей стали. Не хватало ключей старшего библиотекаря и его помощницы. У Риты была своя связка, а у Иннокентия имелось распоряжение закрывать тюрьму вне зависимости от того, находится ли внутри изобретательница. Иногда ее исследования, включающие совершенствование механизма трансформатора, продолжались и ночами: тогда ее верная охрана ночевала на маленьких кожаных диванчиках, поджав под себя ноги. Напевая ретромелодии из 2010-х, охранник отправился в фойе с диванчиками, где уже гнездились люди, брутально поджавшие под себя ноги и оберегающие покой Риты Домбровской.

– Сегодня остаетесь в здании?

– Похоже, что так, – пожал плечами мужчина, похожий на орла в деловом костюме, – других распоряжений не было.

Иннокентий сочувственно улыбнулся и протянул собеседнику полупрозрачный пакет, в котором угадывались силуэты литровой бутылки воды и пары булочек.

В этот короткий миг понимания и благодарности трое мужчин попрощались, и охранник тюрьмы поспешил поторопить засидевшихся сотрудников. Впрочем, Александр Бенедиктович и младший сотрудник библиотеки уже и сами выходили из кабинета и закрывали его на ключ.

Иннокентий покидал свой пост в самом летнем расположении духа, предвкушая, как обрадует жену небольшой поездкой в теплые края.

Глава 27

Ал

С книгой творилось что-то не то. Если бы можно было привести наиболее подходящую аналогию происходящего, то подошла бы ассоциация с синим экраном смерти компьютера. «Ветра Востока» выдавали какую-то ошибку, один текст накладывался на другой так, что читать его становилось невозможно, появлялись какие-то кляксы из чернил, а с некоторых листов, наоборот, осенней листвой опадали буквы, оставляя бумагу белой и нетронутой.

– Поедемте ко мне, – сдалась Наталья. – Утром придем на работу пораньше и положим книгу на место до прихода начальника тюрьмы.

Откуда взялось это «поедемте», девушка не знала. Наверно, из тех же уголков, откуда русские писатели и художники XIX века брали своих озорных, слегка полноватых купчих за чаепитием с самоваром и тройку лошадей, скачущую заснеженной зимой из Петербурга в Москву.

– Александр Бенедиктович, вам же не меньше моего хочется разобраться, что происходит с этим изданием. Мы с вами все сфотографируем, задокументируем, а потом напишем в соавторстве научно-исследовательскую работу. Революционную! Вы таких еще не писали. И никто не упрекнет вас в превышении должностных обязанностей, даже начальник тюрьмы знает, что книга менялась на ваших глазах.

– Вы не подумайте… – промямлил Ал, у которого за всю жизнь не происходило столько всего странного, сколько за этот день. И что было страннее – плохо переписывающая себя книга, которой завладел заключенный, или девушка, приглашающая его к себе домой поздно вечером, – Александр еще не решил.

– И вы не подумайте! – возмутилась Наталья. – Я же вас не под венец, в конце концов, зову и не на предвенечный кофе. Предвенцовый… Предвенчевательный. – Помощница выдохнула и прибегла к последнему, самому убедительному доводу: – Если кто-то заметит пропажу книги, я возьму вину на себя. Вашей репутации ничего не грозит.

У Ала тряслись руки, и даже ключ не сразу попал в замочную скважину. Шаги и строчки I’ve been liar, been a thief… из песни Эда Ширана известили о приближении охранника.

– А что, если он заметит? Что, если он попросит нас показать содержимое сумок? – Ал выдохнул и потер ладони, стараясь вернуть им тепло, отхлынувшее вместе со спокойствием.

– Да бросьте! Он душка. Всегда на праздники преподносит небольшие презенты, уговаривает поступить в магистратуру и не растрачивать свой талант здесь.

Ал взял себя в руки, успокоился и вежливо попрощался с охранником.

Наталья вызвала такси, которое быстро довезло их до Горьковской сквозь голубые огни улиц, вдоль каменных домов с достроенными верандами, мимо бывших резиденций и дворцов знатных господ и дам. Синей лентой мелькала Нева, которая походила на венецианский канал только с высоты балконов и полета птиц. Ал все думал, что Петербург напоминает ему Италию – если смотреть сверху, Голландию – если смотреть снизу, с борта проплывающего по реке катера, и сам себя – если идти по пешеходной зоне. Александр Бенедиктович немного загрустил из-за того, что давно уже никуда не выбирался.

Наталья была погружена в какие-то свои мысли, совсем не похожая на себя обычную. Сосредоточенная, молчаливая, она не спешила делиться еще не сформированными выводами и соблюдала молчание, чтобы не проговориться про книгу при водителе. Таксист, конечно, слушал музыку, но все же…

В небольшой квартирке помощницы оказалось удивительно чисто и аккуратно. Вещей было не очень много, а мебель имела фигурно-резные детали, из-за чего все помещение напоминало не то кукольный домик, не то инсталляцию со съемочной площадки. Колорита добавляла доска, к которой были приклеены разные вырезки из газет и журналов, а разноцветные подписи к картинкам оказались щедро сдобрены гелевыми блестками. Решив, что эта доска с планами и мечтами – слишком личное, Ал уставился на пустую стену и почувствовал себя совсем не в своей тарелке. Наталья предложила чай с диетическими конфетами и шоколад с сахарозаменителем, но Александр Бенедиктович справедливо решил, что его залеченная язва такого издевательства не вынесет, и вежливо отказался. Тогда Наталья заходила по комнате и наконец поделилась своей теорией:

– Мне кажется, что огоньки – это дело рук Риты. Денис правильно подумал, что в китайском фольклоре нет блуждающих душ, которые топят путников в болотах. Значит, этот концепт ввела в сюжет создательница трансформатора.

Ал согласился и поудобнее уселся на диване. Чтобы не смущать гостя, ассистентка села в кресло напротив, оставив между ними прозрачный журнальный столик в качестве символической дистанции.

– Наталья, мне не дает покоя другой вопрос – зачем Рита вмешалась? Какое ей дело до рядового заключенного? Ну да, Денис стал вести себя в книге по-хозяйски и избежал заслуженного наказания, но неужели его судьба стоит того, чтобы сама Домбровская пошла ее портить? Да еще и в книгу? Не много ли она на себя взяла?

Помощница слегка укоризненно посмотрела на начальника: все-таки изобретательница была ее кумиром.

– Я размышляла на эту тему и пришла к выводу, что Рита боится, и в первую очередь – из-за конкуренции. Я много читала о ней – все биографии – и смотрела большую часть интервью. Как ученый, она достаточно скрытная, и команде, которая помогала ей с этапами разработки трансформатора, она доверяла минимум информации – только те крупицы, которые были необходимы для выполнения конкретного процесса. Программисты, например, решили, что изобретательница создает новую нейросеть. Инженеры были уверены, что работают над деталью коллайдера – ускорителя частиц. Никто даже не знал, что именно он проектирует, пока не прочитал о революционном открытии в средствах массовой информации. Представляешь, как должно быть странно: узнать спустя время, к чему ты был причастен. Я слышала, что некоторые актеры массовых сцен так же снимаются в кинолентах по культовым произведениям или сценариям. Есть даже такое понятие – рабочее название кинофильма. Оно нужно на время съемок, чтобы актеры и фанаты не помешали съемочному процессу. А потом в прокате выходит лента с совсем другим, настоящим названием.

Ал подумал, что сравнение с индустрией кино, конечно, красивое, однако в науке все немного по-другому. Если ты работаешь над какой-то засекреченной частью неизвестного проекта и не представляешь, что именно собираешь, то к тебе относятся, скорее, как к рабочему на конвейере. Да, Домбровская предпочла остаться монополистом-эгоистом. Впрочем, ее можно понять.

– Мы боимся, что система тюрьмы имеет изъян, который в дальнейшем легко смогут обойти следующие заключенные. И что-то я сомневаюсь, что Риту вопрос беспокоит с этой стороны, – Ал посмотрел на свои ноги сквозь легкую рябь стекла журнального столика.

– Она тебе просто не понравилась, – отозвалась Наталья. – Разумеется, госпожа Домбровская беспокоится, что преступники смогут избежать наказания.

– Беспокоится. Это очень точное слово, которое описывает ее эмоции. Рита слегка обеспокоена. Но лишь потому, что пострадает ее репутация. Ее куда как больше заботит утрата пальмы первенства и статуса повелителя книжных миров. Она хочет поставить на место зарвавшегося человека. Наверно, потом будет долго работать над машиной и выискивать в ней изъян. – Ал заметил, что один из его пальцев ног предательски расправился с носком и вышел победителем через дырку в монохромно-черной ткани. Как метафорично.

– Я все-таки решила, что «Ветра Востока» благосклонно приняли Дениса Левинского по двум причинам. Первая и самая очевидная – Денис хорошо чувствует книгу, понимает ее, сопереживает героям. Иначе говоря, он пришел с миром. Он хочет помочь. Он помогает. Он чист сердцем. И вторая – он невиновен. В кои-то веки мы наказали невинного человека. И должны быть рады тому, что тот, кто оказался несправедливо осужден, не растоптан безжалостным повествованием и даже нашел своеобразную прелесть в своей новой жизни. Вся суть Ритиного изобретения в том, чтобы заставить понести наказание того, кто совершил проступок. Думаю, что трансформатор различает полярные друг другу настроения: что-то вроде чувства вины и, наоборот, ощущение неправильности происходящего от криминальных дел. Иначе у нас бы давно все маньяки заняли места назгулов во «Властелине колец», Ивана Грозного в исторических летописях и перешли бы на сторону тьмы в книжной интерпретации «Звездных войн».

Ала не столько поразило, что Наталья знает о девяти владыках, порабощенных кольцами власти в романах Толкиена, сколько потрясли ее рассуждения. Теорий, как работает преобразователь частиц, было много. Но, кажется, именно его подчиненной удалось подобраться ближе всех к истинному принципу работы телепортатора.

– Это только половина моих догадок. В действительности я поняла еще одну важную вещь… Что нам сначала нужно все-таки выпить чашечку чая! И если вы отказываетесь от сладкого с заменителем сладкого, я, пожалуй, зайду в магазин в моем доме.

Ал кивнул и от греха подальше решил сам отправиться в магазин, пока Наталья не принесла кофе без кофеина и картофельные чипсы без картофеля. Александр Бенедиктович предпочитал есть продукты с содержанием продуктов, а не каких-то непонятных добавок.

Глава 28

Черный Номад

Глава племени Вольных скитальцев, хан Черный Номад, печально осматривал все, что осталось от укреплений, возводимых на протяжении нескольких лет его народом на территории проклятого города Бьянджанг. Свое имя хан избрал для устрашения и понадеялся, что зловещее звучание пресечет ненужные бунты и избавит от необходимости пачкать руки в чужой крови. Сейчас, собственно, разглядывать Черному Номаду было особенно нечего: драконье пламя уничтожило все фортификационные и вспомогательные сооружения, внушительную оборонительную систему и даже безобидную ирригационную систему. «А система подачи воды-то ему чем не угодила?» – подумал хан. Перед его глазами лежали не просто дымящиеся руины города, в котором его народ наконец-то собирался осесть, это были обломки мечтаний и светлого будущего. Вокруг суетились его армия и местные жители, составляя беспокойно колышущийся пейзаж. «Нужно придумать достойную речь и сообщить подданным, что мы снова уходим в поля, подгоняемые свободным ветром. Вот, наверно, обрадуются аборигены Бьянджанга!» Впрочем, Черный Номад глубоко ошибался. Народ Бьянджанга настолько привык к смене руководства, что даже в прогноз погоды всегда включал фразы: «В четверг возможен дождь из стрел противника», «Ожидаются осадки в виде града из пушечных ядер, будьте осторожны и воздержитесь от прогулок у крепостной стены на протяжении всей недели». Бьянджангцы отличались хладнокровием и равнодушием к политике, а девизом города сделали фразу: «Нам не миновать того, кому здесь быть».

Хан погладил свою густую седоватую бороду и понял, что крепостные стены, как корсет, чересчур сдавливают его широкую душу и открытую натуру. Он ощутил то, что позже будет названо «синдромом утенка»: Черного Номада тянуло в места, где он вырос. Бескрайние просторы вызывали ностальгию и требовали покинуть искусственно созданную среду города.

Черный Номад засвистел, привлекая к себе внимание. Он выбрал удобное место на одном из наиболее крупных обломков городской стены. Управление своенравными воинственными людьми, чьи характеры обветрились и закалились в порывах холодного ветра, требовало громкого, но легкого голоса. Хан превосходно владел своим телом и всегда знал, что нужно сказать, чтобы увлечь за собой толпу. Поэтому он просто начал свою проникновенную речь:

– Мы уйдем отсюда такими же, какими пришли когда-то – непобежденными и свободными. И будь я проклят, если вам не хочется снова скакать на лошадях, если вы не желаете открепиться от конкретной точки на карте мира! Мы пытались надеть на себя личину горожан, но недаром наш народ зовется Вольными скитальцами! Вот называйся мы Осевшими домохозяевами – тут другое дело! Вольные скитальцы не одомашниваются! Они…

– Скитаются! – прозвучал хор нестройных голосов из оформившейся толпы.

– Бродят!

– А когда забраживают куда-то, то потом продолжают бродить снова!

Черный Номад понял, что он сделал все правильно. Останься его народ здесь, и Империя Ветра вернулась бы с армией и с легкостью взяла незащищенный разрушенный город, у которого совсем не осталось укреплений для обороны. Какая-то тяжесть словно отлегла от души хана, и он ощутил, как сначала ослабло, а затем вовсе исчезло чужое влияние. Кто-то словно перестал давить на его волю и позволил выбрать жизненный путь самому.

Глава 29

Ал

Ал украдкой вынул из оранжевой корзинки медово-ореховые кексики без сахара, ванили, орехов, продуктов пчелиного происхождения, кокосовой стружки, ГМО, БАДов, калорий и положил упаковку, наполненную сплошным недоразумением, обратно на полку. Он шел прямо за Натальей по супермаркету и как мог корректировал неправильный выбор сладкого к чаю, который совершала его коллега. Наталья прекрасно видела краем глаза, как ее спутник возвращает на место продукты, и делала для себя заметки: «Отказывается от товаров с ярлыком «Без ГМО и БАДов», «предпочитает сладкое с высоким содержанием углеводов и сахара», «категорически возмущен выбором десертов с ксилитом и сорбитом». Это она так про себя добавила, когда Александр Бенедиктович, забыв о предосторожности, почти швырнул на полку резиново-розовый зефир. Матушка учила Наталью никогда не поправлять мужчин и не замечать их неправоту.

– Наталья, возьмите, пожалуйста, что-нибудь подороже! Я гость и хотел бы принести что-нибудь к столу. Только чтобы вам тоже нравилось.

Девушка протянула руку к шоколадке с содержанием какао 99 процентов, и Ал понял, что на компромисс все-таки придется пойти. От себя он добавил трубочки со сгущенкой, которые любил с детства, и упаковку мини-пирожных от кондитерской «Север». Каждый петербуржец знает, что пирожные марки «Север» нужно покупать исключительно в самих кондитерских «Север», однако поблизости оказался только круглосуточный универмаг и придираться к свежести десерта особенно не приходилось. Александр Бенедиктович и Наталья приблизились к кассе, и помощница начала выкладывать содержимое своей корзинки на ленту, поближе к продавщице.

– Ой, а я разве не брала кексиков к чаю? Еще, помнится, я хотела зефиру… – притворно удивилась Наталья.

Ал стоически замолчал, раздумывая, как бы объяснить своей коллеге неправильность ее выбора.

– Молодые люди, товары по акции не желаете? – мысли Александра прервал категоричный тон кассирши.

– Нет, благодарю вас.

Дома у Натальи их уже ждала переписавшая себя книга, распахнувшаяся на последней главе, которую не успели прочитать работники тюремной библиотеки. Ал снова косился на предательскую дырку на своем носке сквозь прозрачный столик, только на этот раз рядом с ним дымилась чашка травяного чая в окружении стайки пирожных.

– М-м-м, никогда их не пробовала! Такие вкусные!

Мужчина попытался скрыть удивление и предоставил собеседнице возможность объясниться.

– Мама всегда была против калорийного сладкого, а также сладкого, где есть масляный крем, взбитые сливки, безе, шоколадная глазурь… В общем, мне не разрешали их есть.

Ал кивнул и предложил вернуться к только что прочитанным главам.

– Черный Номад – это же антагонист «Ветров Востока»! Он должен был начать охотиться за лисицей Мэй и пытаться похитить ее силу. Денис сознательно избежал встречи как с Черным Номадом, так и с остальными отрицательными персонажами книги, – Александр Бенедиктович посмотрел Наталье прямо в глаза. – Денису удалось переписать судьбу не только Минжа – главного героя, но и хана – главного злодея. И теперь хан, счастливо взявшись за руки со своими разбойниками, отправляется плясать в поле и собирать одуванчики!

У Натальи против ее воли в голове появилась картинка, где одетые в легкий доспех крепко сложенные парни плетут друг другу косы и водружают на голову венки из цветов. Она хихикнула.

– Пожалуйста, только не начинайте рассказывать о том, что вы читали нечто подобное в нашей тюремной библиотеке… Про танцы в поле – это лишь фигура речи, – Александр впервые за долгое время искренне улыбнулся, – в общем, – перед нами роман, из которого вычеркнули конфликт начисто.

– Согласно моей теории нельзя просто так взять и вычеркнуть из повествования важную составную часть произведения. Книга должна противиться такому ходу событий, она должна всеми силами восстановить естественный порядок вещей. Это значит, что «Ветра Востока» сотворят другого злодея. Слепят из того, что найдут. И если Денис пришел в книгу с чистым помыслом, то Маргарита Домбровская, напротив, появилась на ее страницах, пылая гневом и желая нести наказание. Мне кажется – она идеальный кандидат на роль главного противника…

– Тогда почему мы до сих пор еще не столкнулись с антигероем, которого теперь представляет Рита? Разве по законам драматургии мы еще не должны были с ней познакомиться? Никто же не вводит злодея в самом конце книги, это было бы слишком нелепо и комично. Представляешь, как выглядел бы тогда сюжет со спасением принцессы из башни? Принц уезжает с принцессой в закат на своем белом коне, а солнце ему загораживает злой дракон, декларирующий: «А ты думал, что будет так просто? Все знают про заточенную в замке принцессу, но никто никогда не слышал про меня. А я тем не менее есть!» – Ал почувствовал невероятное воодушевление, и все те слова, которые он годами впитывал, вылетели наружу, словно птицы, выпущенные на свободу из клеток.

У Натальи на лице появилось мечтательное выражение лица, будто она вспоминала любимые сказки детства.

– Значит, «Ветра Востока» уже познакомили нас с Ритой Домбровской. Белый волк-оборотень, к которому она обратилась за помощью, сказал, что поменяет ее облик и превратит в кого-то, с кем мы уже знакомы. Так в кого же?

– В Шию? Тогда исчезновение этой девушки легко описать тем, что она инсценировала собственную смерть… Или Рита похитила ее, чтобы принять ее облик, а затем заменить…

– А если в Мэй? – Александр Бенедиктович отпил чай и покосился на плитку горького шоколада, которую никто так и не захотел распечатать.

– Это был бы настоящий удар для Дениса… И в высшей степени подло со стороны изобретательницы трансформатора.

Глава 30

Минж

Шитха приземлился в лесу, выбрав кочку побольше, и наконец вздохнул с облегчением. От его вздоха маленькие сосенки слегка согнулись в поклоне, затрепетали, а потом распрямились. Шум листвы стих, и тогда Минж произнес:

– Ты уверен, что император не воспримет нас как агрессоров? Мы вообще-то уничтожили всю военную структуру целого города – с легкостью и как бы между делом.

Бывший чаесборец сполз по боку дракона и попытался растереть затекшие икры и стопы.

– Мы никого не убили, не повредили никаких достопримечательностей города… Я бы не назвал это актом агрессии.

Минж запрыгал на ноге, не чувствуя ее. Неловко замахав руками, он повалился на спину и схватился за выступающую из болота корягу в попытках восстановить равновесие.

– Проклятые топи! Трясина затягивает здесь даже деревья, – возмутился юноша, выпрямляя спину.

Шитха с интересом рассматривал своего напарника, удивленно сузив глаза. Два огромных овальных глаза, похожих на драгоценные камни с перламутровым блеском, уставились сквозь Минжа.

– Мне кажется, что это совсем не дерево. Вообще, больше похоже на фигуру, вырезанную из дерева… – зверь подцепил когтем корягу, вытащив ее из зеленоватой топи, покрытой ряской. По поверхности болота пошли многозначительные пузырьки. Ты только что чуть не убил человека.

Посреди болота замерла сломленная фигурка девушки в платье, которая в ужасе выставила перед собой руки.

– Я не слышал, чтобы кто-либо наводил подобный морок… Это чуждая темная магия. Да и магические создания редко так сильно на кого-то злятся, чтобы использовать нечто подобное, – Шитха задумчиво уставился на фигуру.

– То есть ты утверждаешь, что перед нами – живой человек?