Город потерянных

– Что произошло?

– Полагаю, он укололся о шипы растений, – озвучила свою теорию альбиноска.

– Когда это произошло?

– Еще днем.

Он открыл рот Киру и внимательно посмотрел внутрь, как будто это могло что-нибудь дать.

– М-да, – цокнул Дэвид. – Он укололся о шипы растений, и… Стал таким? Эти растения, что, обладают снотворным эффектом?

Я вздохнула:

– Похоже.

В следующие полчаса Дэвид плясал над Киром, как шаман с бубном. Он успел дать ему пару лекарств, но юноша все так же не подавал признаков нормального функционирования разума, и лишь изредка невнятно бормотал какие-то обрывки фраз и слов.

Мы с Гарсией ждали чуда. На всем моем пути чудеса случались в момент, когда казалось, что отчаяние поглотит меня полностью, не оставив и следа. Но чудо случалось, и только благодаря ему мы сейчас находились все вместе, пытаясь спасти бедного Кира.

Давай же, чудо.

Случись снова.

Ты сейчас так нужно нам.

Спустя еще полчаса Дэвид сдался.

– Странный у вас Кир, – только и смог сказать он, садясь на землю и укутывая меня одеялом на пару, – я сделал все что мог. К сожалению, я не волшебник. Что бы я еще мог попробовать…

– Сделай что-нибудь! – в глазах Гарсии было полное непонимание. – Я сказала – сделай!!!

Она стрелой метнулась к бедному юноше, который был выше ее раза в четыре, вцепилась ему в плечо и стала трясти в разные стороны.

– СДЕЛАЙ ЖЕ ЧТО-НИБУДЬ, – она тяжело дышала, – СДЕЛАЙ!!!

– Кто-нибудь, уберите эту психованную! – Дэвид рывком встал на ноги, и миниатюрная альбиноска сползла по его руке на землю. – Эй ты, аборигенша, я сделал все что мог, я не волшебник, чтобы сворачивать горы! Пойми ты это!

Он снова хотел было усесться на траву, но тут его глаза загорелись, как всегда бывало тогда, когда его мозг пронзала какая-то бешенная идея, и он, вскидывая брови, тихо произнес:

– Собственно, я знаю еще один выход.

– И какой? – спросили мы с Гарсией в один голос, хотя я уже догадывалась, какой.

– Идти дальше.

Восходящие лучи солнца наконец осветили наши измученные зеленоватые физиономии и все то, что окружало нас.

Ливень давно кончился. За ночь здорово похолодало, и теперь мы шли, что называется, пританцовывая. Дэвид нес измученного Кира на руках, а мы с Гарсией, ругая весь белый свет, делили бедное одеяло на двоих.

Я всегда поражалась мужеству Эванса, ведь даже в таких непростых ситуациях, как сейчас, он не подавал ни малейших признаков того, что ему холодно, хотя ему, несомненно, было холодно.

Спустя несколько часов беспрерывной ходьбы мы наконец-то выбились из сил и сделали привал.

Солнце уже взошло в зенит и отбрасывало на нас причудливые тени. В густой траве роились насекомые. Дэвид нахмурился и дернул рукой, проведя внутренней стороной ладони по густой желтоватой траве и, поднося руку к глазам, разжал кулак.

Прямо в середине сидело странное насекомое, похожее на скорпиона и паука вместе взятых. В его черных глазах на всем теле скакали лучики света, жало, поднятое высоко вверх, подергивалось то ли от ветра, то ли от напряжения.

– Мы таких с Эмили ловили, сколько раз – не пересчитаешь, – он ухватился за жало тонким пальцем, поднес губы к самом концу, и… дунул. Насекомое раздулось, точно воздушный шарик, и запищало.

Гарсиа, которая доедала остатки из холщового мешочка с запасами, усмехнулась.

– Мы их и в пищу использовали, и так – для забавы. Я помню, наловишь таких с сотню, принесешь домой, надуешь, выпотрошишь внутренности, сунешь лучину, завяжешь и повесишь на стену. Такие вот живые светильники получались.

– Дааааа уж… – Протянула я. – Жестоко.

– Ничего жестокого. Либо ты, либо тебя – выбирай, но осторожней. Мы имеем превосходство над этими обитателями, – он аккуратно взял за жало черный шарик и потряс им в воздухе, – но другие обитатели имеют превосходство над нами. Они с легкостью могут сделать так, – с этими словами он поднес насекомое к лицу и положил в рот, шумно захрустев. Я поежилась. – Поэтому все, что нужно знать неженкам: в выживании шутки про только что сделанный маникюр плохи. А теперь давайте пополним силы, нам предстоит долгий путь.

С этими словами он взял свой рюкзак, в который мы успели сложить все то, что унесли из шлюпки, и вытащил пару мешочков с ягодами.

– М-да, – он цокнул, – наешься тут, этими ягодами. У меня если идея поинтереснее. Эй, аборигенка, как там Кир поживает?

Гарсиа недоверчиво пододвинулась к Киру и внимательно вгляделась в его лицо.

– Живой.

– Вот и отлично, – Дэвид потер руки. – Кто из вас тут умеет охотиться?

Мне пришлось признать величие альбиноски и тихо заползти куда-то в недра колючей травы, чтобы стать менее заметной. Потому что, во-первых, я не умела охотиться, а во-вторых, я не особо-то и хотела это делать сейчас, когда мои силы были на исходе. Но Дэвид был непреклонен. Он схватил топор, который Гарсиа утащила из домика, и бодрой походкой направился к одиноко растущему деревцу, как бы давая намек на то, что мы обязаны в этом участвовать.

– План такой, – он расхаживал между нами двоими, как какой-нибудь генерал. – Тут обитают некие ночные зверушки, довольно полезные как в плане пищи, так и в плане лекарств. Да, я говорю про Друга! Эти крысы всегда выходят ночью на охоту. И их кровь – важное составляющее для того, чтобы приготовить энергетик.

– Почему бы не тратить свои силы?! – глаза Гарсии опасно сверкнули. Друг, который все это время сидел на плече у Дэвида, шумно сглотнул.

– Нет-нет-нет, – нервно усмехнулся юноша. – Это животное не предназначается для еды. На чем я остановился? Ах, точно. Если мы сможем поймать парочку этих юрких беглецов, мы убьем сразу двух зайцев: мы утолим свой голос и, самое главное, сможем поднять Кира на ноги! Как вам идея?

С минуту мы таращились на него так, словно Дэвид только что натянул свои трусы на голову. Если они, конечно, вообще у него были.

– По рукам, – Гарсиа отцепила от пояса птичью маску и одела себе на голову. – Скажите мне, во имя Великой напасти, почему современные люди усложняют свои задачи?!

– Потому что у них существует такое понятие, как «домашние питомцы», – ответила я. – Это то же самое, что и люди, только животные.

– Мы домашних людей сжигали на кострах. Бабушку моей матери сожгли у меня на глазах и потом угостили ее же мясом.

Мы с Дэвидом одновременно почувствовали, как к нашему горлу подступают рвотные массы. Все-таки, Гарсиа была не из неженок.

– В любом случае, – юноша потер руки, – начнем?

Полыхающие поленья отбрасывали яркие искры на притоптанную нами землю, создавая впечатление, что здесь летают с сотни светлячков. Мы выжидали. Точнее, Дэвид и Гарсиа сидели на дереве, почти полностью слившись с ночным мраком, который обрушился на нас в считанные часы, а я от холода отплясывала тумбу, стоя рядом с деревом.

За эти пару часов заметно похолодало, и вся моя кожа покрылась гусиными пупырышками. Я пожалела, что не обладаю достаточными навыками, чтобы заменить Гарсию и присоединиться к Дэвиду. Тогда, возможно, вдали ото всех, мы смогли бы наконец сказать все те вещи, которые не давали нам покоя. Например, что мое сердце полностью привязалось к сердцу Дэвида. И что тогда я накричала на него не потому, что хотела, а потому что боялась, что было бы, если бы мы уже никогда не увиделись с ним.

Но такой возможности мне не представилось, и теперь я просто униженно наматывала круги вокруг дерева, изредка поднимая голову на еле различимых в темноте ребят.

– Ты точно уверен, что твой план работает? – спустя некоторое время крикнула я и стукнула кулаком по шершавой коре.

– Как дважды два, – гордо оповестил меня Дэвид.

Я услышала, что Гарсиа что-то спросила у юноши, но тот ограничился коротким и лаконичным «нет».

Я снова принялась резать круги вокруг хлипенького, но высокого дерева.

И ровно в тот момент, когда я почти насчитала шестьдесят семь битых кругов, в траве кто-то завозился.

Мой взгляд невольно упал на приманку, лежащую рядом с костром – с сотню расчлененных трупиков тех странных насекомых, который ловил Дэвид. Да уж, мало кто захочет есть это – пронеслось у меня в голове.

Я аккуратно надломила одну из веток и запрокинула голову вверх. Дэвид помахал рукой, говоря этим, что мой знак он принял.

Я услышала, как Гарсиа спускается с дерева. Она двигалась грациозно, уверенно и почти бесшумно, словно ей не впервые лазать по деревьям. А возможно, не впервые. Она наверняка питалась какими-нибудь фруктами, растущими на верхушках деревьев на острове Алукейл.

Спустя пару секунд она спрыгнула с дерева. Через ее плечо был перекинута двустволка, явно контрастирующая со средневековой цивилизацией. Сама же она одела маску, так что теперь костер отбрасывал на ее «лицо» причудливые тени, делающие ее похожей на привидение.

– А ты точно уверена, что ты умеешь пользоваться ружьем? – недоверчиво протянула я.

– Как дважды два, – переозвучила альбиноска.

Мне с трудом представлялось, как средневековая девушка, которая не видела даже обыкновенных смартфонов, посылает грады пуль невидимым обитателям. В любом случае, нам надо было пробовать. У каждого была своя цель, которую он старательно выполнял для того, чтобы спасти Кира.

Трава в округе зашевелилась. Повсюду стали слышен шум и писки, свидетельствовавшие о том, что здесь этих странных существ ходит как минимум целая стая.

Неожиданно прямо передо мной шарахнулась серенькая тень. Она преодолела расстояние примерно в десять ярдов и почти скрылась в высокой траве, как вдруг за моей спиной послышался оглушающий удар. Гарсиа выстрелила из двустволки, распугав всех, кто находился в радиусе сто пятидесяти ярдов.

В воздухе раздалось эхо, а потом повисла немая тишина. Я не знала, попала ли она в бедную зверушку, потому что ее пуля с легкостью могла отрекошетить от земли и угодить в совсем другое место. Оглушающий выстрел прошелся по полю, и теперь вряд ли кто осмелился бы подойти сюда как минимум в следующие пару часов. Поэтому, к сожалению, это был наш единственный шанс, и Гарсиа, похоже, его упустила.

Спустя мгновенье Дэвид спустился с дерева с испуганным выражением лица.

– Ты попала? – он стал оглядываться по сторонам.

Гарсиа бросила оценивающий взгляд на ружье:

– Луки и стрелы для меня более удобны, чем это.

– Так взяла бы свои луки и стрелы, – буркнула я.

Мы стали продвигаться в том направлении, куда она выстрелила. В сырой земле была видна четко очерченная полоса, проделанная пулей. Тот факт, что на земле не было видно ни капли крови, подтверждал догадку, что, все-таки, Гарсиа промазала. И зачем мы доверили ей ружье?! – мысленно спрашивала я себя все снова и снова. Но теперь уже нам ничего нельзя было исправить.

Наш план провалился.

– Вот черт, – Дэвид схватился за голову и запустил пальцы в свои волосы. – Аборигенка! Ты же…

– Во имя Великой напасти, я понятия не имею, как пользоваться этой штукой! – взъярилась она.

– Зачем ты тогда попросила ружье?!

– Зачем ты, двуногий, отдал мне его?!

– Ты издеваешься! Ты понимала, что это единственный доступный шанс привести Кира в порядок! И ты его упустила!

– Тогда ты мог не отдавать мне ружье, понимая это!!

Мне было так больно и обидно. Слезы сами лились по моему лицу, ведь я осознавала, что Киру может стать хуже, и тогда мы ничего не сможем сделать – даже облегчить его муки. Дэвид и Фитцджеральд ссорились и кричали громче, чем с дюжину выпускаемых одновременно пуль, а я просто шла и пыталась проглотить огромный ком в горле, появившийся из ниоткуда.

Я видела Кира, лежащего у костра, я видела, как его глаза беспокойно мечутся туда-сюда, словно он принял большую дозу наркотиков, а изо рта стекает слюна.

Желтоватая в свете костра трава расступалась передо мной, точно перед королевой. Мне хотелось выть и кричать, но я смогла взять себя в руки и просто идти куда глядят глаза, ощущая тупую боль в груди.

Я прошла больше полсотни ярдов, так что теперь весь наш лагерь под открытым небом казался мне светлой точкой посреди бескрайнего мрака, как вдруг моя голая ступня ощутила под собой что-то мягкое и теплое…

Я отскочила и широко раскрыла глаза.

А в следующую секунду мой радостный вопль услышала, кажется, вся планета.

– Не может быть! – Дэвид, подбежавший ко мне, схватил окровавленную крысу и поднял ее высоко в воздух. – Аборигенка все-таки попала!

– Она ушла так далеко от места, где альбиноска выстрелила в зверушку, – задумчиво пролепетала я.

– Ну да, эти создании довольно выносливые.

Бордовая вязкая кровь струилась по рукам Дэвида, как корни, хаотично прорывающиеся в землю и оплетающие все на своем пути.

Мы подошли к костру. Гарсиа поджидала нас, сидя рядом с Киром. При виде умирающего создания на руках Дэвида она самодовольно усмехнулась.

Теперь, когда костер осветил это загадочное животное, я смогла рассмотреть его поближе. Оно полностью помещалось у Дэвида в руках, свернувшись калачиком. Ясные огромные черные глаза отражали языки пламени и как бы говорили нам: жизнь за жизнь, а вам – не стыдно ни капельки. Хвост, лысый, как у настоящей крысы, едва шевелился. Сквозь покрытую серым мехом кожу проступали очертания ребер. В животе, рядом с задней правой лапой, зияла внушительных размеров кровавая дыра. Я поморщилась и поспешила отвернуться.

– Кто-нибудь, откройте рот Киру, – скомандовал Дэвид.

Мы подчинились. Уже спустя пару минут юноша стоял над Киром и держал над его ртом истекающее кровью создание.

– Всех нервных прошу отвернуться, – добавил он и резко перекрутил руки.

Крыса издала едва слышный писк. Послышался хруст костей. Я почувствовала, как внутри меня все сжимается от боли и отвращения. Спустя пару секунд из еще теплой плоти фонтаном брызнула вязкая бордовая кровь, которая стала литься в рот Киру.

– Усадите его, – снова скомандовал Дэвид. Мы с Гарсией подстелили под его спину рюкзак и кое-как усадили парня в вертикальное положение.

Неожиданно Кир резко дернулся. Его руки затряслись, рот открылся в безмолвном «о», а по всему телу пронеслась такая дрожь, что буквально свалила его с места. Мы поспешили придерживать его.

Со стороны это, наверное, напоминало приступы Соньки. Вот поэтому я и испугалась, начав думать, что Дэвид намудрил что-то не то. Перед глазами всплыли последние дни Соньки… Ее полные боли глаза… Одежда, испачканная в крови и рвотных массах… Трясущиеся руки… И рана… Такая огромная, с осколком копья, пропитанного ядом…

– Еще больше! – Дэвид снова схватил издохшую крысу и, перекручивая ее еще сильнее, вылил новую порцию крови и кишок Киру в рот.

Кир содрогнулся. На его лбу выступил пот, а глаза закатились, как у эпилептика, так что теперь в его глазницах отражались одни белки глаз.

– Ты точно уверен, что это сработает? – я пристально посмотрела на Дэвида. Он кивнул:

– Должно.

В это время Кир сделал свой последний рывок и осел в наших руках, крепко зажмурившись.

Открыл глаза он только тогда, когда к нему вернулось ясное и полное сознание.

8

– Поверить не могу, что я вел себя как умалишенный, – содрогнулся Кир.

Мы преодолели небольшой кряж и сосновый лес и теперь двигались прямо к океану. В воздухе чувствовались запахи воды и морского прибоя, а мы с нетерпением предвкушали снова выйти в открытую искрящуюся гладь. Только теперь уже – все вместе.

– Ну, ничего такого особо не случилось, – галантный Дэвид решил умолчать про то приключение, которое устроил нам Кир. – Мы… э-э, зверушку одну убили и поужинали. Только и всего.

– Да, поужинали, – протянула я, вспоминая Кира в припадке.

Мы наконец-то вскарабкались на высокий холм. Вдалеке виднелась озаренная солнцем гладь бескрайнего океана. Солнце освещало высокие проростки пшеницы, хотя я точно не могла утверждать, была ли это пшеница, и вообще, был ли сейчас сезон для пшеницы. Наверху слышались крики птиц.

Деревья плотным кольцом обступали кромку берега со всех сторон, оплетая все, что только попадалось им на пути, огромными полуиссохшимися манграми. Где-то вдалеке паслось стадо странных мутировавших лошадей. В наши лица дул свежий горячий воздух, заставляя морщиться.

– Мы идем, Дом! – Дэвид раскинул руки вперед и глубоко вдохнул. Потом повернулся спиной к океану и произнес: – спасибо за все, Слипстоун. Спасибо за то, что научил меня жить и радоваться каждому мгновению.

Дэвид все еще стоял на холме, прощаясь с жестоким островом, а мы с Киром и Гарсией уже успели спуститься к подножию, отыскать нашу лодку и начать погружать в нее вещи.

– Надеюсь, нас не застукает туман, как в прошлый раз, – нервно пошутила я. Гарсиа непонимающе покосилась на меня, очевидно, недоумевая, как простой туман может испортить всю поездку, но ей не следовало знать об этом.

– Эй там, наверху, – Кир похлопал в ладоши.

Дэвид в ответ махнул рукой, как бы говоря, что он скоро придет.

Я подошла к океану.

Именно он изменил меня до неузнаваемости. Именно он чуть не утопил и потом спас меня. Именно с помощью него я познакомилась с Гарсией и Флоренсом. Вода была теплая у берега, но чем дольше я заходила вглубь, тем холоднее она становилась.

Мимо моих ног проплыли две светящиеся в свете лучей рыбки, которые тут же растворились в голубой глади.

– А вот и я, – чьи-то руки обвили мою талию и притянули к себе.

– Боишься? – я обернулась к Дэвиду. Он улыбнулся однобокой улыбкой:

– Как мне можно бояться, когда рядом со мной такая красота?

Вдалеке послышался хохот Кира. Интересно, стоит напомнить ему про то, что каких-то пару дней назад они едва не поцеловались с Гарсией?

– В любом случае, теперь туман не помешает нам, – Дэвид улыбнулся.

Я развернулась к нему. Между нашими лицами едва можно было уместить пару дюймов. Его холодные руки обвили мою талию, я взяла его за плечи. Именно так это должно было быть тогда, в первый раз. Но в первый раз все это было в спешке, ведь туман наступал нам на пятки, а мы целовались буквально у него «на глазах». Но сейчас…

Дэвид медленно положил свою руку мне на лицо, неотрывно смотря мне в глаза.

А потом поцеловал.

Все, что я осязала, ощущала, видела и слышала, превратилось в одну сплошную кучу. Где-то вдалеке раздавались радостные крики Кира, готовившего лодку. Лазурные волны разбивались о песок, над нами кричали чайки, в лицо дул теплый ветер. Все это перестало существовать на то мгновение, когда наши губы соприкоснулись и сделались единым целым.

Спустя пару секунд мы отстранились друг от друга и пристально посмотрели друг другу в глаза.

– Это было потрясающе, – Дэвид усмехнулся, поправляя очки.

Я кивнула и улыбнулась.

И Дэвид поцеловал меня снова.

Наша лодка медленно миновала пролив.

Океан был спокойным, небо было чистым. Над нами рассекали чайки, ныряя в воду за рыбой и оставляя на абсолютно ровной глади сильно контрастирующие разводы. Мы с Дэвидом просто стояли у перил и не верили своему счастью. Очевидно, это была только середина нашего пути, но то, что мы ушли из Слипстоуна все вчетвером с головами на плечах, заслуживало внимание как само по себе разумеющееся. Мы бы могли петь и кричать, наверное, целую вечность, но мы так устали и выбились из сил, к тому же, мы до сих пор не верили своему счастью, поэтому мы просто стояли у борта и смотрели на бесконечный океан.

Скоро одинокая полоска берега окончательно скрылась за горизонтом, и мы очутились абсолютно одни, в полной тишине.

А Сонька смеется, и я пытаюсь подойти к ней, но неожиданно ее лицо сменяется гримасой боли и отчаяния. Я хочу сказать ей: «Сонька, я здесь, иди ко мне», но она кричит: «о боже, Аза, зачем ты меня закопала, о Аза, за что, я же живая».

Теперь, когда мы прошли большую часть пути, мне уже стоило начать волноваться по поводу нашей дальнейшей жизни в цивилизованном мире. Эй, у нас не было даже документов! В Шарлотт мы наверняка считались пропавшими, как и все остальные пассажиры рейса. Когда нас спросят, какого, собственно, черта мы из себя представляем, что мы ответим? Привет, я девушка из семнадцатого века, мне шестьсот с лишним лет, я мальчик, который пропал восемь лет назад и потерял часть ноги из-за тумана, терроризирующего несуществующий город, а мы – двое подростков, которые были в плену у дикарей? Тогда диагноз нам будет обеспечен налицо. Власти просто решат, что мы самые настоящие наркоманы, и умоют руки, отправив нас в психушку, хотя у нас будет стоять более важная цель, чем прятать таблетки под язык и сочинять бурду про то, что нам уже лучше, и что мы врали и просто кололись в подворотне, а не путешествовали по неизвестному миру.

Нам нужно будет доказать, что этот город, и все, что там есть – реально существует, и что это не просто воспаленное воображение четырех подростков. А чтобы доказать это скептически настроенным следователям, нужно предоставить им доказательства, которые у нас, несомненно, были в виде Гарсии и ее зельев, Дэвида и его странного зверинца, и нас, пропавших без вести.

А Сонька? Придет ли она к нам еще раз, только уже после того, как мы забрали ее кулон? Если придет, что скажет? Что рада, что у нас все еще есть наши головы на плечах, и что теперь она может спокойно покоиться на родной земле? Интересно, а она знает Флоренса?

Конечно знает. Откуда? А еще она знает собаку миссис Мэггис, которая сдохла семнадцать лет назад. Вторая я… И попугайчика Пити. Заткнись… Что «заткнись»? Сонька же теперь, черт возьми, знает всех, кто когда-то сдох! Она же теперь всемогущая!

Так я и проводила в размышлениях часами, стоя и смотря на океан, который то начинал волноваться, то снова превращался в бескрайнюю ровную гладь.

Чей-то ощутимый удар в плечо, который чуть не выбил мне сустав, заставил мое сознание наконец-то вынырнуть из долгого сна.

– Поднимайся.

Я приоткрыла глаза.

Керосиновый ночник чуть колыхался, освещая все то, что находилось под грязным запачканном навесом. Рядом со мной сидела Гарсиа.

– Что произошло? Мы уже приплыли? – я приподнялась на локти и потерла глаза. Гарсиа, которая все это время представлялась мне в виде размытого пятна, наконец-то начала принимать очертания.

– Приплыли, – она поморщилась, – вот только не на Большую землю.

Ох черт.

Мой сон сняло как рукой. Я начала догадываться, куда мы приплыли, но я все еще надеялась, что мы находимся не в этом адовом месте, хотя понимала, что обойти его никак не получится.

Я собрала всю волю в кулак и вылезла из-под навеса, взглядом упершись в возвышающиеся к мраку черные и острые, как мечи, скалы.

– Все в порядке, Аз? – чья-то рука легла мне на плечо. Я дернулась.

– В прошлый раз мы еле выжили, – я обернулась к Дэвиду.

Кир, который все это время стоял у борта, повернул к нам зеленую от страха мину:

– Не то слово.

Наша шлюпка плавно вошла в текущий между скалами канал и стала медленно пересекать риф.

Мы смотрели во все глаза. Фитцджеральд стояла у «носа» с картой в руках, а мы втроем распределились по бокам и теперь аккуратно гребли в сторону Чудовищного омута. И хотя Дэвид был здесь только первый раз, я видела, как трясутся его сильные руки, держащие весло.

Наконец мы миновали рифовый круг и вышли в океан.

– Так, говоришь, тут ваши чудовища водятся? – протянул Дэвид и выглянул через борт, пытаясь рассмотреть хоть что-то в темной воде.

– Тут, – подтвердила альбиноска.

– Не то слово, – снова повторил Кир, оторвав от бесконечного океана свою зеленую мину.

Мы продвинулись еще на двадцать-тридцать ярдов вперед.

За это время океан не изменился ни на капельку, в отличие от того, первого раза. Мало того, на нас не спешили выпрыгивать демоны с шестью лапами и хвостами, как у русалок, поэтому мы просто продолжали плыть дальше, надеясь, что все обойдется.

Но, к сожалению, хороший конец бывает только в сказках, а не в пропитанной болью реальности…

Уже спустя пару минут Кир, который все это время не сводил глаз с океана, с воплями отскочил на середину шлюпки. Мы все встрепенулись. Я обернулась и увидела, что юноша тяжело и быстро дышал, а его глаза можно было сравнить с двумя небольшими блюдцами.

– Там, – он дрожащим от страха пальцем показал за борт, когда мы спросили его, что происходит.

– Знаешь ли, у слова там есть множество других значений, – справедливо заметил Дэвид.

– Там.

Мы переглянулись.

У меня внутри все оборвалось.

– Ты увидел глаза?! – я побила Брауна по щекам. К этому времени он еще не успел прийти в полное сознание, и просто таращился на меня, как будто я была двуглавым монстром.