Мутанты. Миссия (не)доброй воли

Маир Арлатов

Мутанты. Миссия (не)доброй воли

Глава 1 Чрезвычайное происшествие в городе К…

В свои восемнадцать лет Глора не переставала удивляться миру, в котором довелось жить. Он пугал своей жестокостью, восхищал красотой и льстил надеждами. Но она жила в нём, ибо выбирать не приходилось, а о существовании других миров знала лишь понаслышке.

Девушка сидела перед большим зеркалом, а перед глазами проносились воспоминания о происшествии, пережитым ею несколькими днями ранее. Происшествие это круто изменило её спокойную, размеренную жизнь.

– Глора, поторапливайся, опять ты заняла зеркало на целый день. Через час надо быть в реабилитационном центре.

– Да, мам. Но я боюсь, что и на этот раз всё будет бесполезно.

– А я думаю, всё будет хорошо! Ну, подумаешь, попала в радиус действия психотронного оружия – так ведь не только ты одна побывала страшным чудовищем. Ты ведь ничего даже не почувствовала, не так ли? Не принимай близко к сердцу – это всего лишь маленькое приключение, о котором ты, смеясь, будешь рассказывать своим детям.

– Конечно, ты как всегда права. Ох, уж мы тогда посмеемся, – хотя Глоре так не казалось. – Но, если они это слоновье ухо не смогут убрать, как я буду жить?

– Не думай о плохом, – успокаивала мать, положив свою руку на плечо дочери, и глядя в зеркало, добавила: – Вовсе оно не слоновье. К тому же ты его так удачно прячешь за волосами, никто и не догадается, что у тебя проблемы. А вот нашему соседу повезло меньше. Жить с хоботом – это ужасно!

На этом разговор матери и дочери закончился. Каждый остался при своём мнении. Всю правду могли поведать лишь непосредственные участники тех странных и одновременно ужасных событий. В тот роковой день приблизительно около полудня, они видели мужчин, женщин и детей, лежавших в обмороках, и не желавших возвращаться к действительности. Другие, которые наоборот не желали терять сознание, носились в панике по улицам и орали дурными голосами. Те из них, кто ещё что-то соображал, пытались залезть в автомобили и трясущимися руками вставить ключ в замок зажигания, но не все из них успевали проехать даже несколько метров, ибо пробегающая мимо ужасная тварь, заставляла вставать дыбом волосы на головах и вновь выскакивать из машины в поисках других путей спасения. Произошло множество аварий, в основном автомобилей с монстрами, причём жертвами были исключительно люди. На монстрах любые травмы заживали в мгновение ока. Всё это и многое другое случилось в течение получаса действия злосчастного оружия.

Глора была в тот момент в супермаркете. И все: продавцы и покупатели вдруг заметили, что изменяются – появились клыки, странные уши, носы глаза, дополнительные наружные органы, шерсть, изменения в росте. В какой-то момент люди замерли с недоумением и нарастающим ужасом глядя друг на друга, понимая то, что происходит со всеми, происходит и с ними, и вдруг разом заорали, зарычали, заголосили по-звериному. Супермаркет огласился жутким воем и, началась паника. Все рванулись к выходу. Несколько мутантов оказались на полу в самом центре столпотворения. Пинаемые, толкаемые со всех сторон, они истошно вопили. Другие вопили не меньше. Слоноподобному существу кто-то вцепился зубами в ухо, и от отвратительного визга на секунду все утихомирились.

Глора с трудом переставляла страусиные ноги и топталась где-то в конце с нетерпением ожидая, когда монстр с крокодильей мордой, застрявший в дверях, наконец-то, выскочит наружу.

Послышался звон битого стекла… Кто-то умудрился удрать через окно.

Глора, подпрыгивая, поспешила оказаться у разбитого окна, и пытаясь засунуть ноги на подоконник, неожиданно увидела в зеркале своё отражение. В ужасе силы её удесятерились и, голося по-куриному вперемешку с утиным хохотом, она понеслась по улице. Перепугав на своём пути с полсотни жителей, она благополучно упала в канализационный люк, крышка которого красовалась на роге монстра – носорога, спрыгнувшего на злополучный орган с балкона шестнадцатого этажа. Там она провела всё время действия психотронного оружия в тщетных попытках взобраться по лестнице на своих несуразных ногах.

Молодой человек ища спасение, залез в канализационный люк, а когда привыкнув к темноте увидел, что он здесь не один, то просто потерял сознание. Так и оставалась Глора с ним, пока в одно мгновение её перепончатые руки не стали вновь человеческими. Она была прежней, но когда парень, очнувшись, взглянул на неё, то по его глазам она прочла, что, что-то с ней не то. Ощупывая себя руками, она обнаружила, что левое ухо осталось монстровым. Она представила своё обезьянье лицо с чебурашковыми ушами и заплакала.

Затем незнакомец помог ей выбраться из люка, молча кивнул, как бы прощаясь, и покинул её. Она шла по разгромленной улице, закрывая ухо русыми волосами. На пути ей попалось человек пять, которые истерично хохотали, держась за животы. Мимо прошёл мужчина в рваной одежде, держась руками за нижнюю челюсть, пытаясь спрятать клыки, торчащие до самых глаз.

Девушка побежала домой, не обращая внимания на копытоногую женщину и гривоголового мальчика, едва не сбивших её с ног. Когда Глора добралась до двери своей квартиры, то до неё донёсся истерический хохот родителей. Они катались по полу и хохотали так, словно их щекотали. Напоив их изрядной дозой валерьянки, Глора стала ждать, когда они придут в себя. Ждать пришлось недолго, вскоре они уже могли членораздельно изъясняться. Их живо интересовали события, творившиеся на улице. Но стоило им рассказать о панике, как они тут же начинали хохотать.

– Это ужасно смешно, – причитала мать, смахивая слёзы.

– Расскажи о монстре с крышкой люка на носу, что было дальше? – попросил отец.

Глора не стала больше ничего рассказывать, в том числе и о своём уродстве. Она ушла в комнату и заперлась. Затем села у зеркала и под аккомпанемент прерывающегося смеха родителей стала рассматривать своё ухо. Она решила, что никогда им не расскажет об ужасных минутах, прожитых в облике страшного чудовища. Почему-то любые рассказы о злопамятном дне доводили их до смеха.

В этот же день, когда Глора спускалась ужинать, заранее собрав над левым ухом все волосы, по телевизору начался местный выпуск новостей.

– Главной темой выпуска, – говорил молодой диктор, – является чрезвычайное происшествие, случившееся между двенадцатью и двенадцатью тридцатью дня. В связи с тем, что мы не располагаем видеоматериалами, у нас нет возможности показать хотя бы часть того, что происходило в нашем городе. Мы, как и большая часть жителей города, были охвачены паникой. Причину превращения людей в жутких мутантов удалось выяснить группе специалистов по паранормальным исследованиям. Вот, как объясняет случившееся профессор, лауреат премии «Энергия Космоса» Хараз Нивадзиев.

– Все случившееся, – начал чернобородый пожилой человек, – объясняется тем, что был нарушен запрет на использование психотронного оружия. Нам достоверно известно, что некто Росс-Энри Кирвинт совершил хищение оружия из секретной лаборатории исследовательского института.

Тут на экране вместо руководителя учёных вновь появился диктор МВН (местный выпуск новостей).

– Уважаемый профессор, чем ваш институт может помочь пострадавшим в этих ужасных превращениях?

– На территории нашего института создан временный реабилитационный центр. Поскольку последствия психотронной атаки не прошли бесследно, то многие имеют неопровержимые доказательства своего превращения. Все пострадавшие принимаются круглосуточно. Мы ждём вас!

– Не хотите ли вы сказать, что от этих ужасных уродств можно избавиться?

– Да. Пострадавшему следует лишь повторить процесс превращения, и он избавится от ненужных органов. К его услугам будут предоставлены психологи, психотерапевты и другие специалисты. Мы готовы всем оказать квалифицированную помощь.

– Спасибо, вам за эту необходимую и своевременную новость. А мы продолжим после рекламной паузы…

Глора так и застыла в проёме двери, ведущей в столовую. У неё есть шанс избавиться от уродливого уха! А она боялась, что уродство останется с ней на всю жизнь. Правда, её немного утешала мысль, что она не одна такая, к тому же её уродство можно как-то спрятать, а у других с этим делом может быть гораздо больше проблем.

Во время рекламной паузы девушка подошла к столу, пододвинула к себе тарелку с едой, взяла хлеб и в ожидании продолжения новостей, принялась есть, не чувствуя при этом вкуса пищи. Её родители тем временем не менее заинтересованно следили за тем, что происходило в их городе. При этом они бурно спорили о причинах такого странного происшествия. Глоре было не до них…

Реклама закончилась.

– Для тех, кто с нами – мы продолжаем разговор о событиях, взбудораживших наш город. Только что были получены дополнительные сведения о виновнике этого происшествия. Росс-Энри Кирвинт был арестован при попытке скрыться с места преступления. Мы предлагаем вашему вниманию эксклюзивный видеоматериал.

На экране на несколько секунд замерло застигнутое врасплох лицо молодого преступника. При помощи компьютерной обработки лицо увеличилось и заняло весь экран. Диктор продолжил:

– Виновником столь ужасных событий является Росс-Энри Кирвинт – бывший сотрудник исследовательского института. За месяц до этих событий он был уволен по подозрению в умышленной порче документов. При обыске специальным подразделением «Смерч» у него было изъято психотронное оружие и препараты наркотического действия. Это пока всё, что известно следственным органам. Причины, толкнувшие этого молодого человека, на столь необдуманные действия выясняются. Мы будем держать вас в курсе расследования.

Далее диктор стал перечислять последствия этого случая, но Глора уже его не слушала. Она знала главное – каким образом восстановить свой прежний вид.

Родители так и не узнали в тот вечер о том, что скрывала их дочь. Они узнали об этом позже, когда на следующий день Глора вернулась с заплаканными глазами. Они на этот раз не стали смеяться. Испуг в глазах недвусмысленно говорил об их чувствах.

– Специалисты этого института не в состоянии помочь мне, – рыдала девушка. – Они надеются на следующий сеанс. Но, если ничто не поможет, как я буду жить?

Она не помнила, как провела этот день. Огромное несчастье, как туман, охватило её сознание. Надежда на то, что следующий сеанс принесёт хорошие результаты, была такой маленькой и призрачной, что искать её это все равно, что искать ёжика в тумане. «Утро мудренее вечера», гласит пословица. Так за ночь надежда приобрела такие большие размеры, что Глора была полна сил снова пройти неприятное испытание. Оставив подушку мокрую от слёз, она вот уже два часа сидела у зеркала.

Она вспоминала, как люди с отвратительными, фантастическими уродствами входили в кабинет с обнадёживающей надписью: «Приём граждан, оказавшихся под воздействием психотронного оружия», и выходили оттуда совершенно нормальные, счастливые, дарившую надежду всем, кому ещё только предстояло туда войти. Сотрудники в белых халатах не оставляли ожидающих своей очереди без внимания. Всем желающим был предоставлен бар с разнообразными напитками и закусками, не бесплатно, разумеется. Для людей со слабым здоровьем был огромный выбор успокаивающих средств, выдаваемых только после консультации с врачами.

Глору больше всего интересовала информация. Повсюду, в приёмном зале висели красочные плакаты и стенды. Только здесь она узнала, почему некоторые люди на улице и, её родители в том числе, смеялись в то время, как вокруг все сходили с ума от ужаса.

«Смех во время критических ситуации, грозящих ужасными последствиями либо при просмотре фильмов ужасов, триллеров или при других схожих обстоятельствах, является своеобразной психической защитой организма. В отличие от сумасшествия человек не теряет контроля над разумом, просто организм расслабляется, и ситуация уже не кажется ужасной. Смерть от смеха является большой редкостью…», – гласил один из плакатов.

Ждать пришлось недолго. Вскоре из кабинета вышел мужчина и пригласил войти десять человек, хотя предыдущая группа продолжала находилась внутри. Когда Глора с остальными вошла, она заметила, что помещение разделено на две комнаты. В одной, как она и предполагала, происходило превращение человека в самого себя.

– Садитесь, пожалуйста, – предложил доктор.

На его нагрудном кармане была приколот бейджик, гласивший: «Доктор психологических наук. Гартен Соварский».

Когда пациенты удобно расположились в мягких креслах, расставленных вдоль стены, доктор посмотрел на первого пострадавшего, и спросил:

– Ваша фамилия и имя полностью.

– Мартен Ансор.

Доктор взял со стола записную книжицу и, подойдя ближе к пациенту, стал рассматривать его аномалию. А было у того ровно шесть длинных ресниц, причем лишь над одним глазом.

– Так, так… – тянул доктор, делая записи и зарисовки.

– Не беспокойтесь, всё будет хорошо.

– Я верю вам, доктор! – оживлённо отреагировал пациент, заморгав всеми ресницам.

– Какое неудобство, не считая чисто внешнего проявления вы испытываете?

– Никакого, доктор! Вот если бы я был женщиной, возможно, эта аномалия пригодилась бы для привлечения к себе внимания.

– Значит, вы решительно настроены от неё избавиться? Я вас правильно понял?

– Конечно!

– А разве есть люди, которые решили не избавляться от лишних органов? – спросил рядом сидящий пациент.

– Да, да вот, например, один человек я не буду разглашать его имя – это не в наших правилах – он решил сохранить третью руку.

– Ах! – воскликнула женщина, сидящая на седьмом кресле, – этого не может быть!

– Да, да бывает и такое.

Таким образом: разговаривая, успокаивая и ободряя, доктор дошёл до Глоры. Она была пятой. Проведя всю необходимую процедуру обследования, ознакомления с пациентом, доктор перешёл к двуносой женщине, которая прикрывала злополучный орган рукой всё это время.

Тут из соседней комнаты вышли счастливые, излечившиеся пациенты. Они благодарили докторов, крепко жали им руки и говорили много хороших слов всем, кто ждал своей очереди. Когда все вышли, первый доктор продолжил своё обследование, а второй позвал в свой кабинет тех, кто это обследование уже прошёл. Глора оказалась в такой же комнате, с такими же креслами вдоль стен. На стене у зарешёченного окна также монотонно тикали часы. Было одиннадцать часов утра.

«Ещё немного и всё будет кончено», – подумала Глора, усаживаясь в кресло.

Через открытую форточку врывался тёплый летний ветерок, шевеля шторами. Цветов в этой комнате, в отличие от соседней, не было.

Доктор раздал всем распечатанные на компьютере брошюры, где в точности была описана вся процедура превращения и даны ответы на вопросы, связанные с воздействием психотронного оружия на человеческий организм и последствиями такого воздействия, а также дана инструкция по безопасности.

– Все, кто ознакомился, у кого нет вопросов прошу расписаться в моём журнале.

Пациенты всё прибывали.

У Глоры вопросы были, и она решила кое-что для себя уточнить:

– А есть вероятность остаться навсегда с тем, отчего хотел бы избавиться?

– Таких случаев в моей практике и в практике нашего института не зафиксировано. Даже, если кто-то вдруг останется со своими аномалиями, всегда найдутся способы решения этой проблемы. Например, пластическая операция, расходы на которую берёт на себя наша организация. Но я думаю, до этого не дойдёт.

– Я очень на это надеюсь. Спасибо, доктор.

Наконец, все бумажные дела были закончены, доктор номер два: «Главный специалист по средствам массового воздействия на психику и сознание: Оршман Громскин», приступил к своим обязанностям.

– Операция займёт не более десяти минут. Во избежание неприятностей мне придётся отделить вас друг от друга звуконепроницаемыми перегородками. Прошу сохранять спокойствие и перейти на эти подиумы, – доктор указал на противоположную стену. Казалось бы, совершенно пустую, но при внимательном осмотре каждый мог заметить, что в ней были щели для выдвижных панелей.

Доктор расставил всех, внимательно осмотрел и спросил:

– Есть ли у кого-то острые предметы? Прошу на время выложить их на стол.

После некоторой паузы донёсся женский голос.

– А сережки тоже снять?

– Лучше будет, если вы их снимите.

Женщина с двумя носами сошла с подиума, снимая на ходу золотые серьги, и положила их на докторский стол.

– А теперь, я, пожалуй, начну. Операция безболезненна, но некоторый дискомфорт вы всё же можете ощутить. Не пугайтесь.

Глора чувствовала, что внутри неё начитает расти страх. Она знала, что все чувствуют то же самое в большей или меньшей степени. Стояла гнетущая тишина. На мгновение её нарушило жужжание панелей, отделивших Глору от всего мира. Она оказалась в четырёх стенах и, кажется, у неё начиналась клаустрофобия. Страх готов был превратиться в панику. Вдруг она ощутила головокружение, словно очутилась на лодке, спущенной на воду.

«Началось…», – взволнованно подумала Глора, на миг забыв о страхе. Она вытянула перед собой руки и стала следить, как они изменяются: кисти стали расти вширь, между пальцами появляется тонкая голубоватая перепонка, которая почти тут же становится оранжевой. Куда-то исчезли большой палец и мизинец. Вместо ногтей образовались острые длинные когти. Всё, что шло было выше кистей обросло жёлтой шерстью.

«Почти как утиные ножки», – подумала Глора.

Когда руки перестали изменяться, она поняла, что процесс превращения в то – «не знаю, что» закончен. Десять минут, как долго они длятся, когда по истечении их будет зависеть твоя судьба. Глора в нетерпении шагала по своей временной тюрьме на уродливых ножках. Она пыталась считать вслух, но вместо слов из её орлиного клюва раздавались совершенно нечеловеческие звуки. Ей уже казалось, что время остановилось, что о ней забыли. В страхе остаться в таком виде навсегда, она лупила «утиными лапками» по стенам, забыв, что они звуконепроницаемые. Её удары нисколько не нарушали тишину. Стены, словно ватные поглощали все звуки.

В тот момент, когда она запрокинула голову и, закрыв глаза, издала душераздирающий крик полный боли и отчаяния, она вновь ощутила головокружение. Глора вновь становилась человеком, но крик, вырвавшийся в минуту отчаяния, продолжал стоять в её ушах. Он, словно огненный шар отскочил от стен, опалив их своим страхом, и вернулся к ней… И странно почему-то этот крик показался ей знакомым. Что-то далёкое, неведомое ей на долю секунды блеснуло в сознании и тут же потухло, не дав мыслям разбудить нечто спавшее мёртвым сном в её душе.

Превращение в человека произошло незаметно. Какая-то пустота осталась в сердце, будто вывернув душу наизнанку, при обратном процессе что-то забыли вернуть на место. Глора собралась потрогать своё несчастное ухо, как верхняя часть панели перевернулась, и стала зеркалом. Девушка взглянула в него и, убрав волосы с левой стороны головы, отчаянно воскликнула:

– О, Боже… Не может быть! Это невозможно!

Уродливое ухо никуда не исчезло!

Зажужжали выдвижные панели. Глора быстро спрятала ухо под волосами и со всеми сошла с подиума. Опять было море благодарностей, пожеланий, кто-то даже подарил докторам коробку, перевязанную яркой ленточкой, о содержимом её можно было лишь догадываться. Глора ждала, когда все покинут эту комнату.

– Слушаю вас, – проговорил доктор Громскин, заметив, что одна из пациенток не спешит покинуть кабинет.

Глора молча отодвинула волосы, приготовилась высказать своё возмущение, но вдруг расплакалась. Она плакала молча. Слёзы неудержимо текли из глаз.

Доктор заволновался, налил для неё воды из графина, опустив туда успокоительную таблетку. Затем он выглянул в соседнюю комнату, и попросил не беспокоить его пять минут. Пока она, захлебываясь в молчаливых рыданиях, пила воду, он ходил по комнате, пытаясь подобрать утешающие слова. В журнале он нашёл её имя и начал говорить.

– Анна-Глория, я глубоко сочувствую вашему горю. Мне кажется, что в этом случае виноваты факторы длительного пребывания в зоне действия психотронного оружия. Возможно, произошли серьёзные генетические нарушения в организме. Поскольку сегодня у нас очень много работы, я предлагаю прийти завтра после обеда, и мы сделаем всё возможное, чтобы вам помочь. Глора молча качнула головой.

– Возьмите эти таблетки и примите их перед сном. Вас не будут беспокоить кошмары и бессонница. А сейчас прошу, успокойтесь и умойтесь.

Глора опять кивнула и, пошатываясь, встала со стула. Доктор дал ей полотенце, и проводил к умывальнику, где она привела себя в порядок. Затем девушка повесила полотенце на спинку стула, взяла таблетки и молча вышла из комнаты. Не разбирая дороги, погружённая в тяжкие думы, она дошла до своей квартиры. Таким было её первое, отнюдь не последнее пребывание во временном реабилитационном центре…

***

– Всё, надо идти! – приказала себе Глора. – Что-то я слишком задерживаюсь.

Глора переоделась в оранжевый в крупную клетку пуловер, сняла пёструю юбку, надев взамен чёрные брюки. Порывшись в дамской сумочке, она пришла к выводу, что носовых платочков ей явно не хватит, и добавила ещё несколько. Почему-то ей казалось, что с сухими глазами она домой сегодня не вернётся. Она закинула лямку сумочки на левое плечо, надела чёрные туфли и критически осмотрела своего зеркального двойника.

– Кажется, всё нормально, – констатировала она, и добавила, выходя из своей комнаты: – А могло бы быть ещё лучше…

***

В приёмной никого не было. Глора прошла в реабилитационный кабинет, не обращая внимание на отсутствие надписи о приёме потерпевших, висевшей ещё вчера.

– Здравствуйте! – поздоровалась она.

Доктор Соварский оторвался от бумажных дел.

– Вы пришли, а это значит, Анна-Глория, вы на пути к успеху, – доктор был весел, но Глоре показалось, что за этим что-то кроется. – Прошу, садитесь.

– Вы так уверенно говорите, что я начинаю верить вам.

– Это хорошо… Ну, что ж приступим.

Доктор пододвинул к себе толстый журнал, лежавший на краю стола, отыскал нужную страницу с информацией о ней и, помедлив, сообщил:

– На этот раз сеанс будет короче, чем вчера. Может показаться, что вы даже не успели превратиться в мутанта. Кстати, как ваше самочувствие?

– Скверное.

– Да, вы правы. При таких обстоятельствах оно не может быть хорошим. Боитесь?

– Вчера боялась, сегодня нет.

– Тогда нам остаётся лишь дождаться доктора Громскина. Если у вас появились ко мне вопросы, задавайте, не стесняйтесь.

Глора отрицательно покачала головой, и вдруг её осенила мысль: «Что же будет со мной, если сеанс окажется неудачным?». Доктор тем временем взял со стола графин с водой и принялся поливать цветы, растущие на подоконнике.

«Что если из меня захотят сделать подопытного кролика? А если моё уродство начнёт прогрессировать?»

Она представила, как её лицо постепенно день за днём или месяц за месяцем превращается в обезьянью морду. А затем она на мгновение вообразила себя отвратительной пародией на человека, и по спине от дурных предчувствий побежали мурашки. Необходимо было найти способ обезопасить себя.

– Мне нужна ручка и бумага, – нарушила она тишину.

– Всё на столе, берите, – разрешил доктор.

Он тем временем закончил поливать цветы и, извинившись, вышел, оставив пациентку наедине со своими мыслями. Она писала, тщательно обдумывая каждое слово, от этого могла зависеть её судьба. Едва она успела закончить, как дверь в кабинет открылась, и вошли два доктора.

– Здравствуйте! – поздоровался с ней за руку Оршман. – Вы готовы?

– Да, но перед тем, как мы пройдём в соседнюю комнату, прошу вас, прочитайте, распишитесь и поставьте печати.

Девушка протянула им исписанный до половины лист бумаги. Первым прочёл документ специалист по массовому воздействию на психику и сознание человека. А на бумаге было следующее:

«Мы, представители Института Исследования Психологии Человека, гарантируем, что Анна-Глория, проживающая по улице Красных Кленов, дом 14 квартира 34, не при каких обстоятельствах не будет преследоваться данной организацией в целях исследования или проведения различных экспериментов. Ни при её согласии (так как оно может быть получено насильственным путем) ни без такового согласия. О чём данный документ подтверждается соответствующими подписями и печатями. Сведения о результатах сеанса проведённого данного числа являются совершенно секретными и огласке не подлежат».

– Вы нам не доверяете? – удивлённо произнёс доктор, но отказываться от подписания не стал.

– Случается всякое, а этот документ поможет мне чувствовать себя спокойнее.

Доктора многозначительно переглянулись. Документ перешёл в руки Соварского и был должным образом подписан и подтверждён печатью. Затем Глора немного поразмыслив, не стала класть его в сумочку, а убрала в карман брюк, и лишь после этого проследовала в соседнюю комнату. Второй доктор, включив свет, приступил к проверке аппаратуры. Впрочем, вся процедура оказалась такой же, как и в прошлый раз. Сеанс был непродолжительным, минуты три. Страха Глора не испытывала. Какое-то отчаяние постепенно заполняло всё её существо. Чудилось, что ничего хорошего из всего этого не получится.