Дети Антарктиды. На севере

– Придётся потратить ватты и включить фонарь, – с сожалением в голосе произнёс Матвей. – Надо как можно скорее найти растопку для костра. Лейгур, сколько у тебя заряда в браслете?

В темноте появилось лицо исландца, освещённое мягким голубым светом сенсорного экрана.

– На полчаса работы фонаря хватит, – сообщил он.

– Я пойду с тобой. Поищем вместе. Остальные отдыхайте, – велел Матвей, с трудом поднимаясь с пола, который казался сейчас лучше любой постели.

Вместе с исландцем он отправился на поиски. Пройдя в левое крыло здания, они заметили большие станки с кранами с клешнями, панели управления с мониторами и длинные, теряющиеся в темноте линии конвейеров.

– Похоже на завод, – предположил Матвей. – Интересно, что они тут производили?

Ещё несколько шагов – и им попались прочные стальные листы, горсть диковинных пружин и даже магниты. Все эти детали казались смутно знакомыми, но мысль не складывалась.

Всё необходимое для костра нашли в небольшом офисном помещении. Вынесли оттуда стулья и картонные коробки, предварительно вытряхнув из них хлам. По пути назад Матвей заметил на стене стенд с надписью «Лучшие работники месяца» и фотографиями. Его взгляд равнодушно скользнул по потёртым портретам, пока не задержался на самом верху.

– «ЭкоВетро», – прочитал он название завода и хмыкнул.

Вернувшись к группе, стали разжигать костёр: сомкнули провода ваттбраслета, высекли искру и стали осторожно раздувать огонёк, подкладывая собранную растопку. Вскоре тепло ласково коснулось обмороженных щёк и замёрзших пальцев. Для полного счастья не хватало только сытых желудков. Но, увы!

Домкрат ткнул Надю в плечо и сделал несколько жестов.

– Спрашивает, точно ли это весна? – перевела она, глядя на Матвея.

– Сейчас март. А погода такая из-за преобладания здесь субарктического климата. Зимы тут длиннее обычного. Как по мне, радоваться надо: меньше забот с мерзляками.

– И больше с этим проклятым холодом, – пробурчала Арина.

– Чудно́ слышать это от человека, всю жизнь прожившего на одной из самых холодных станций Антарктиды, – сказал Лейгур, потирая руки.

– Там-то наружу почти не выходишь. В модулях сидишь, потихоньку сходишь с ума…

Немного помолчали.

– Где мы вообще? – спросила Надя, оглядываясь. Оранжевый свет огня едва освещал громадный станок.

– Какой-то завод, – лениво ответил Матвей, бросая ножку от стула в костёр. – «ЭкоВетро», или как там его…

– Если рядом завод, значит и город где-то поблизости.

– Верно. Утром попробуем его найти. Может, получится сориентироваться – проверить, не сбились ли с пути.

В темноте послышался шорох.

– Что это? – испуганно спросил Тихон, вглядываясь в темноту.

Неожиданно для всех ответила Маша, молчавшая весь день:

– Крысы. Я этот звук ни с чем не спутаю. Наслушалась за последние три месяца.

– Может, поймаем одну? – предложил Тихон. – Я жуть как есть хочу. Даже эту тварь сожрал бы.

Он положил ладонь на живот.

– Не так-то просто, юноша, взять и поймать крысу, особенно в этой темнотище, – с заботой произнесла Маша. – Это я тебе как крысолов с почти трёхмесячным стажем говорю.

Тихон хмыкнул и, похоже, решил не развивать тему поимки крысы.

– Нам стоит ещё раз попытаться выйти на охоту, – сказал Лейгур, глянув на Матвея.

– Знаю. Но для этого нужно снова делать длительную остановку, а мне этого бы очень не хотелось. Сейчас, пока снаружи холодно, нам нужно уйти как можно дальше на север. Но… я согласен с тобой: с пустыми животами мы далеко не уйдём.

– Подумай как следует. Можем выйти завтра утром, если погода позволит, – предложил Лейгур. – Местечко вроде ничего, переждать здесь лишние сутки – не проблема.

– Пока не уверен, мне надо подумать, – честно признался Матвей, отчётливо чувствуя, как его терзают сомнения. Уж очень не хотелось терять время на стоянки. Время… Да хоть бы знать, сколько его у них есть! Ведь не ровен час – холода исчезнут, и мерзляки явятся по их души. Это может случиться хоть завтра утром – кто его знает.

– Думаю, нам лучше потратить время на дорогу, – сказала Маша, оглядывая остальных. – Да, будет тяжело, придётся чаще делать короткие привалы. Но, если вы спросите меня, у нас больше шансов выиграть время и уйти от мерзляков в более холодные зоны.

– А я против, – возразила Арина. – Нам нужна еда. Мы сегодня-то еле доковыляли досюда без крошки во рту, перебиваясь одной водой. О каком дальнейшем пути может идти речь в таком состоянии?

Лейгур поднял брови и едва заметно кивнул, соглашаясь с её доводами.

– Не знаю как вам, а мне всё покоя не даёт одна мысль, – тихо заметила Надя. – Вот доберёмся мы до этого севера, подойдём к берегу моря – а дальше-то что?

Матвей не спешил с ответом. Его самого мучили эти мысли с тех пор, как они покинули Приморск.

– Будем выживать, – сказал он. – Скорее всего, пойдём дальше, на восточноевропейскую равнину. Летом там должно быть прохладнее, и вероятность столкнуться с мерзляками куда меньше.

– Насколько меньше?

– Побольше, чем если бы мы остались здесь.

И тут своё молчание нарушил Юдичев:

– Вот это ты, конечно, удумал – восточноевропейские равнины… Ты хоть представляешь, сколько это пешком? Больше тысячи километров! И это я ещё не беру в расчёт непроходимую тундру с её опасностями. Если мы и доберёмся туда, до самой северной её части, то не раньше начала лета.

– Если у тебя есть идея получше – с радостью выслушаю, – спокойно ответил Матвей. – А пока, как по мне, это единственный шанс попытаться выжить.

– Выжить-то шанс есть, хоть и крохотный, – вставил Лейгур. – Жан тому пример. Ему удалось переждать лето в подходящем климате – правда, в Северной Америке.

– Значит, это не миф? – спросил Матвей, вспоминая одну из легенд про бессмертного Шамана, сумевшего пережить лето на Захваченных Землях. Это была одна из любимых баек завсегдатаев «Берлоги».

– Он любил бросать себе вызовы. Пытался постичь мастерство собирательства и лучше понять климат, а заодно – природу мерзляков. Правда, скорее с философской, чем с научной точки зрения. – Исландец обменялся взглядами с Машей. – Такая у него была натура. Попытка выжить в северных канадских лесах стала одним из таких вызовов. Там он научился читать облака и, как сам говорил, «следовать за ними», скрываясь от пришельцев.

Только вот, увы, предугадать внезапное появление Потрошителя все эти знания не помогли – подумал Матвей, едва удержавшись от того, чтобы не сказать это вслух. Не хотелось даже намёком ставить под сомнение опыт Жана.

– Ему стоило поделиться с Матвеем всеми знаниями, – сказала Надя. – Сейчас бы они пригодились как никогда.

– Он и поделился. Научил читать облака, разве нет? – спросил Лейгур.

Матвей кивнул.

– Да. Только этому он меня и успел обучить.

– Значит, остальное ты и так знаешь. В конце концов, ты ведь не новичок в своём деле.

– И как же он вернулся домой, этот Шаман? – в голосе Юдичева слышалось сомнение.

– Его подобрали собиратели в Анкоридже, которые отправились туда через год.

– Ага, вот с этого и стоило начинать, – заметил Юдичев. – У него, небось, и ватты были, и транспорт. А у нас – шиш с маслом! И ни один собиратель или капитан к северным берегам Евразии не пойдёт, ни за какие коврижки, тебе ли не знать? Слишком большой крюк, да и наживы, ради которой стоило бы тратить ватты, там попросту нет. И что из этого следует? Правильно! Надеяться на чудесное появление корабля в тех краях, куда мы направляемся, – пустая трата времени. – Он обернулся к Матвею. – Ты же на это и рассчитывал, да? Чудом пережить лето, что уже кажется сказкой, а потом – хоп! – и прыгнуть на борт к собирателям?

– Нет. Я знаю, что корабли туда не ходят, – ответил Матвей, предвосхищая выпад Юдичева. – И, буду честен, я не знаю, как нам вернуться домой. Но сейчас, просто чтобы выжить, нам нужно двигаться на север, а потом – на северо-восток. Увы, это единственное, что я могу предложить в данный момент.

Разговоры постепенно стихли. Больше никто из выживших не пытался спорить или размышлять о завтрашнем дне. Не было ни сил, ни желания. Хотелось только лечь и дать покой усталым костям.

Про еду старались не вспоминать – от этого только хуже становилось. Когда стало совсем невмоготу, легли спать. Только Йован не сомкнул глаз – он продолжал поддерживать костёр.

***

Матвей почувствовал чьё-то прикосновение и открыл глаза, увидев над собой довольное лицо Тихона.

– Гляди, я поймал одну!

Мальчик держал за жирный хвост дохлую крысу размером с кулак взрослого мужика. Матвею спросонья показалось, что тушка ему мерещится. Он протёр глаза – и убедился, что нет.

Утренний свет просачивался сквозь большие окна из стеклоблоков, заливая помещение завода. Тьма отступила, уступив место дневному свету. Однако никто не рвался изучать здание – сегодняшний случай принёс пусть и скромное, но всё же избавление от голода: жирную крысу.

Лейгур растормошил угли, подбросил оставшиеся куски дерева и снова принялся разжигать костёр. Тем временем Маша, одолжив у Тихона нож, кончиком лезвия осторожно отделяла серую шкурку от тушки. В её движениях чувствовался опыт: было видно, что разделывать этих тварей ей не впервой. Семь пар голодных глаз, предвкушая еду, следили за каждым движением ножа.

– Это ж как ты умудрился её поймать? – спросила Маша, не отрываясь от дела.

– А я и не поймал, – стал рассказывать Тихон, постоянно облизывая пересохшие губы. – Проснулся где-то полчаса назад, пошёл поискать местечко, где бы отлить, и тут вижу… эта вот прелесть у самой стены – мордой вертит, вынюхивает. Потом замечаю какую-то увесистую хрень на полу, схватил – и швырнул прямо в эту скотину. Попал прям по башке – мозги всмятку!

– Увесистая хрень? – переспросила Арина, едва сдержав смешок.

– Ну… да, – смущённо отозвался парень. – Я просто не знаю, что это было. Что-то чёрное. Хочешь – принесу, покажу?

– Не стоит, – улыбнулась глазами Арина.

– Теперь ты гроза всех крыс и мышей, – сказал Матвей, хлопнув парня по плечу. – Молодец, Тихон.

– Да, ты большой молодец, – подтвердила Надя.

Надино одобрение стало для мальчишки высшей наградой – он весь раскраснелся.

Тем временем Маша принялась разрезать тушку на кусочки.

– А её есть-то можно? – насторожилась Арина, глядя на бледное мясо.

– Плевать. Я бы и сырой сожрал, – буркнул Юдичев.

– Можно, – ответила Маша, – главное – прожарить как следует. Надо найти что-нибудь, на что можно насадить мясо. Какой-нибудь прут…

– Я, кажется, знаю, что может подойти, – вызвался Тихон и вскочил на ноги. Гордость не только распирала его, но и прибавила бодрости. – Видел сегодня утром.

– Ну раз так, давай, неси.

Мальчик кивнул и убежал. Вернулся почти сразу, держа в руках нечто, напоминающее стальной стержень – довольно широкий, чтобы нанизывать на него крысу.

– Нет, это не подойдёт. Надо что-нибудь потоньше… – сказала Маша, бросив взгляд. – Да и материал у этой штуки какой-то странный.

Тихон развёл руками, взял прут и отправился на новые поиски. Но тут его окликнул Матвей:

– А ну погоди, дай-ка взглянуть на эту штуку. – Он протянул руку.

Тихон передал находку, и Матвей принялся внимательно её разглядывать.

– Хм… Я знаю, что это такое, – прошептал он и передал стержень Арине. – Узнаёшь?

Арина взяла стержень, ощупала его, осмотрела со всех сторон и сказала:

– Да, это консольная балка из стекловолокна. Одна из деталей для ветряка.

– Угу, – подтвердил Матвей, а потом задумчиво добавил: – Ты, наверное, уже не помнишь… Олег Викторович в прошлом году отправлял пару наших купить у китайских собирателей такую же балку – для замены. Наша за годы износилась. – Он ухмыльнулся, вспомнив, как возмущался староста «Востока», когда узнал цену этой жизненно важной запчасти.

– Да, я, кажется, что-то такое припоминаю…

Матвей поднялся с пола и внимательно осмотрел заводской цех в тусклом утреннем свете. Его взгляд зацепился за детали, лежавшие на конвейерной ленте, мимо которых он прошёл ночью, не придав значения. А стоило бы…

– Это всё детали для безлопастных ветряков, – раздался голос Арины, незаметно подошедшей сзади. Она перебирала магниты и пружины, ощупывала их, разглядывала.

– Так и есть, – подтвердил Матвей. – На вид совсем новёхонькие, только пыльные. За них дали бы хорошую цену.

– Получается, это завод по изготовлению деталей для ветряков?

– Похоже на то.

– Ну и где этот пацан шляется? Крысу уже почти разделали! – раздался сзади возмущённый голос Юдичева. – Эй, пацан!

Матвей тем временем крепко задумался, напрочь забыв о голоде. В голове вырисовывался план – хрупкий и ненадёжный, но всё же план. Для начала нужно было кое-что проверить.

– Хм… – Он взглянул на дверь, через которую они вчера попали на территорию завода, затем на ленту конвейера. После этого его взгляд обратился к Арине:– Можешь пойти со мной? Мне понадобится твоя помощь.

– Ну, хорошо… – Она не стала расспрашивать.

– И прихвати свои инструменты, – добавил он уже на ходу.

– Эй, вы куда? – спросила Надя, провожая их взглядом.

– Сейчас вернёмся, – ответил Матвей и открыл Арине дверь, впустив внутрь хлопья пушистого снега и утренний мороз.

Яркий солнечный свет заставил зажмуриться. От окружающей их белизны резало в глазах, но это прошло почти сразу, стоило только проморгаться. Ветер стих, мороз приятно покалывал щёки – и всё бы ничего, если бы не последствия прошедшей бури: навалившие сугробы сплошным плотным ковром покрывали территорию завода.

Матвей сделал широкий шаг, ступив в мокрый снег, и тут же об этом пожалел – холодная влага добралась до самой лодыжки.

– Что ты задумал? – спросила Арина.

– Пока и сам не знаю, – ответил Матвей, тщательно выбирая место для следующего шага. Он остановился, приложил ладони козырьком к глазам и осмотрелся.– Нам туда, – сказал он, указывая на широкое здание, похожее на склад с несколькими подъёмными воротами. – Ступай по моим следам.

– Ну… ладно, – послышался сзади неуверенный голос.

Кое-как добрались до стен здания. Штаны промокли до нитки, как и обувь. На бороде успел осесть иней.

Матвей стал искать вход и вскоре нашёл заваленную снегом дверь. Он подошёл и стал расчищать сугроб – пальцы сразу онемели от холода.

Арина с удивлением наблюдала за ним.

– Может, ты наконец объяснишь, что мы тут делаем?

Матвей не ответил. Закончив с расчисткой, он дёрнул железную ручку – не поддалась. Дёрнул сильнее – и та, скрипя железом, отворилась.

– Возможно, объяснять и не придётся, – с задержкой ответил собиратель, отряхивая с одежды налипший снег. – Сейчас всё узнаем.

Следуя по полосе света, проникавшей через открытый проход, Матвей подошёл к подъёмным воротам и потянул ручку снизу. Не поддавалась.

– Подсобишь? – обратился он к Арине.

Девушка оторвалась от попыток разглядеть окружающую тьму и подошла. Вдвоём они как следует поднатужились и, приложив немалые усилия, подняли ворота.

Белый свет хлынул внутрь, озарив десятки фур с длинными прицепами-фургонами и множество давно сгнивших деревянных паллет. В дальней части зала находилась погрузочная платформа; под ней скопилась многолетняя пыль и грязь.

– Отлично. – Лицо Матвея озарила довольная улыбка. – Его то я и искал.

– Если ты надеешься починить одну из этих махин, то я точно не тот, кто тебе поможет, – ответила Арина, разглядывая фуры. – Сюда лучше позвать Домкрата.

– Нет, чинить эти древние грузовики я не собирался. Да и какой смысл? Электричества, чтобы их завести, у нас всё равно нет. Меня интересует кое-что другое… Пойдём.

Он несколько раз дёрнул проржавевшую ручку дверцы и, наконец, открыл её, оказавшись в просторной кабине. Поднялся клуб пыли, и Матвей громко чихнул.

– Запрыгивай, – подмигнул он Арине, указывая на пассажирское место.

Девушка, отмахиваясь от пыли, обошла кабину и открыла соседнюю дверцу. Матвей в это время обыскивал козырьки и копался в бардачке.

– Не поможешь мне? – обратился он к Арине. – Надо найти планшет.

Без лишних вопросов она принялась помогать. Несколько минут тщательного обыска не дали результатов. Они даже переворошили весь спальник водителя – ничего, даже отдалённо похожего на планшет, не нашли. Когда уже совсем отчаялись, рука Арины случайно коснулась чего-то холодного под сиденьем.

– Смотри. – Она достала тонкий планшет, толщиной миллиметра три. Корпус был титановый, экран весь в разводах.

– Отлично, вот это и нужно. – Обрадовался Матвей. – Сможешь вытащить из него нужную информацию?

– Выглядит он, конечно, потрёпанным… – она повертела планшет в руках, – но думаю, карта памяти цела. А что именно тебе нужно?

– Путевой лист, – ответил Матвей. – Простой текстовый файл с данными о том, куда должна была ехать эта фура. Такими листами пользовались при перевозках. – И, немного помолчав, добавил: – Карту тоже было бы неплохо вытащить, если найдётся.

– Если это и правда обычный текстовый файл, я смогу его извлечь. А вот с картой вряд ли получится. Я уже пыталась вытащить её с одного смартфона – нашла его в том городке у озера. Но все файлы оказались повреждены. Из-за большого объёма данных они легче повреждаются при переносе. Чтобы всё прошло без ошибок, нужно больше энергии, а у нас её…

– Кот наплакал.

Арина кивнула.

– А в тот раз много ватт потратила?

– Совсем немного… Но я больше не намерена расходовать их зря.

Она развернула на коленях свёрток с инструментами, положила планшет на широкую торпеду и начала разбирать его крохотной отвёрткой.

– Всё ещё не хочешь рассказать, что ты задумал? – спросила она, сосредоточившись на работе.

– Давай сначала достанем путевой лист. А потом расскажу. Лучше всем сразу.

– Как знаешь.

Они замолчали. Несколько минут в кабине слышался только скрежет отвёртки, выкручивающей крошечные шурупы.

Матвей чувствовал, как между ним и Ариной тянется невидимая пропасть – несмотря на то, что они сидели почти плечом к плечу.

Задняя панель планшета была почти снята.

– Мне не стоило тебе этого говорить, – вдруг сказала она, не поднимая глаз. – Про вчерашнее. Когда обсуждали сержанта.

– А ты об этом… Я уже и забыл.

– Не ври. Ничего ты не забыл. По лицу ведь видно.

И она была права. Сказанное Ариной лёгло на сердце тяжёлым грузом. Матвей не переставал терзаться сомнениями, снова и снова задавая себе: «А если бы?..»

– Ты правильно сказал: будущее не предугадаешь. И в случившемся нет твоей вины. Виноват только этот подонок Буров. Больше никто. И я жду не дождусь встречи с ним…

На мгновение Арина словно окунулась в омут гнева – его ощутил даже Матвей. Сидевшая рядом девушка буквально излучала ярость.

Матвей выждал момент и произнёс:

– Отец часто говорил: человеческие эмоции – как резвая лошадь, а мы – её наездники. Чтобы обуздать её нрав, нужно не просто сидеть в седле, но и уверенно держать вожжи. Иначе она скинет тебя – и причинит только боль. – Он посмотрел на огромный руль, провёл ладонью по кожаной обивке и вздохнул. – Укрощение этой силы, будь то конь или собственные чувства, – задачка не из простых. Я и сам не раз падал… и до сих пор падаю. – Его голос дрогнул, перед глазами всплыло лицо мёртвого друга. Но он справился с эмоциями и посмотрел Арине прямо в глаза: – Вот что я скажу: если однажды седло станет частью тебя, а вожжи – продолжением рук, ты ни о чём не пожалеешь.

Арина выслушала, посмотрела в окно, затем вернулась к работе. Ещё несколько минут ушло на подключение проводков к микросхемам и добрых десять – на то, чтобы вытащить нужную информацию из памяти, которой было не меньше тридцати лет.

– Кажется, получилось, – сообщила она, включая экран ваттбраслета.

– Дай-ка взглянуть.

На крошечном экране Матвей увидел таблицы с цифрами, марку и номер фуры, а также перечень содержимого. Пролистав до конца, он нашёл то, что искал.

– Вот она… – с улыбкой сказал он.

– Она? – переспросила Арина, вглядываясь в экран.

– Наша хрупкая надежда вернуться домой, – с ноткой воодушевления ответил собиратель.

Глава 5. Новый план

– Постой, постой, – Надя в протесте вытянула вперёд ладонь. – Ну-ка, повтори ещё раз: что ты там собрался делать?

Матвей прочистил горло и чётко произнёс:

– Думаю, мы можем починить один из ветрогенераторов, выжать из него достаточно энергии и выбраться с материка.

Все смотрели на него с таким подозрением, словно думали: «Ты часом не спятил?»

Матвей поспешил пояснить:

– Наверное, я забежал вперёд. Сейчас попробую всё растолковать. – Он подвинул ногой деревянный ящик и сел ближе к огню, на котором Маша жарила кусочки крысиного мяса, нанизанные на тонкую арматуру. – Кто-нибудь из вас имел дело с техобслуживанием ветряков?

Все покачали головами.

– Может, ты, Домкрат? – обратился к немому спутнику Матвей.

Надя перевела жесты, и Домкрат, насупившись, вскоре ответил.

– Он имел дело, но давно, ещё подростком, – перевела Надя.

– В общем, это не так уж важно, – отмахнулся Матвей. – Я к тому, что если бы вы знали, как поддерживают работоспособность ветряков, то, побродив по этому заводу, поняли бы: здесь спрятан кладезь отлично сохранившихся деталей и запчастей – хватит на сотню ветряков в Антарктиде.

– Значит, всё это барахло может принести солидную прибыль? – спросил Юдичев, жадно озираясь по сторонам.

– Да, – уверенно ответил Матвей. – Всего этого добра, спрятанного где-то в северных лесах России, хватит, чтобы обогревать десятки тысяч человек в течение долгого времени. – Заметив алчность во взгляде Максима, он добавил: – Можешь по примеру бывалого пирата отметить завод жирным красным крестом на карте – если, конечно, найдёшь саму карту.

Юдичев нахмурился.

Матвей продолжил:

– Вы, как и я, наверняка видели одну из тех огромных фур на улице, когда мы добрались сюда, верно? Так вот: как только я увидел эти детали, – он указал на конвейерную ленту, – я вспомнил об одной из фур и подумал: должна же была она доставить все эти запчасти на какую-нибудь ВЭС1 лет тридцать назад? К сожалению, времени и погоде не удалось пощадить ту фуру и её груз – вы и сами это видели. Но, к счастью, здесь есть склад для погрузки, и внутри мы с Ариной нашли ещё две фуры – куда лучше сохранившиеся. Как и их груз…

Матвей расстегнул свой мокрый от снега рюкзак и вытащил катушку с плотно намотанной на стальной каркас медной проволокой. Она едва умещалась в ладони и выглядела довольно тяжёлой.

– Мы нашли эту катушку в одной из фур. Таких там ещё с полсотни, если не больше – и все отлично сохранились. Это одна из важнейших деталей для работы статора в безлопастных ветряках. Будь с нами Шаман, он бы это подтвердил. Мы, собиратели, никогда не проходим мимо ветряков – даже старых и на вид сломанных. Всегда есть шанс найти внутри статор и снять с него такую вот катушку, чтобы потом продать её на рынке за хорошие ватты. За все годы вылазок я нашёл таких штук десять – в местах, куда другие ещё не добирались. С каждым разом находить новые становится всё труднее.

– А что она делает? – спросил Тихон, с любопытством разглядывая катушку.

Матвей задумался, подбирая понятные слова для тринадцатилетнего, но его опередила Арина:

– Электромагнитную индукцию.

Тихон, судя по виду, озадачился ещё больше.

– Проще говоря, – вмешался Матвей, взглянув на серьёзное выражение лица Арины, – эти медные провода – как вены в твоём теле. Только по ним течёт не кровь, а электрический ток.

Тихон уважительно ахнул.

– В том грузовике, что мы обыскали, есть ещё две важные детали: статор и магнит, который помогает мачте колебаться.

– Поправка: неодимовый магнит, – вставила Арина.

– Да, неодимовый магнит2. С ним всё проще. А вот со статором придётся повозиться… Вещь немаленькая.

– Ты так говоришь, будто мы все уже в курсе твоей затеи, а я до сих пор ничего не понимаю, – возразила Надя.

– Всё просто, – ответил Матвей. – Мы возьмём эти три ключевые детали и отправимся в сторону Северодвинска. Там попробуем запустить хотя бы один ветряк.

Молчание. Лишь потрескивание костра да тихое сопение.

– Северодвинск… – задумчиво пробормотала Маша. – Что-то знакомое.

– Это город на берегу Белого моря, рядом с Архангельском. Некоторые из нас эвакуировались оттуда во время Вторжения.

– Точно, теперь вспомнила… – отозвалась Маша, всё ещё задумчиво. – Там был один из лагерей беженцев.

– А ещё, как выяснилось, именно там находится ветряная электростанция.

Матвей снова потянулся к рюкзаку и достал потрёпанный планшет.

– В мирные времена, до Вторжения, водители, отправляясь в рейс, брали с собой путевые листы. В них, помимо прочего, указывались начальная и конечная точки маршрута. Арине удалось извлечь путевой лист из одного из грузовиков в гараже – и мы узнали, куда он должен был ехать много лет назад, пока не вмешалось Вторжение. Арина?