Сакрум

– Йохан пошел еще раз осмотреть место убийства Эвана, и этот, – он указал пальцем назад через плечо, – вышел из кустов.

– Что значит «вышел»? – переспросил Филипп, сдвинув брови.

– Может, пришел за следующим…

– Может?! – воскликнула Ноэль. – Он бы убил Йохана, если бы тот не запустил в него заряд!

Было видно, что Раджи раздражен ее вмешательством, да и Йохан почему-то молчал.

– Так ты успел защититься? – обратился Филипп к рыжему пареньку, который в нерешительности поглядывал на пленника.

– Он… не нападал, – произнес он чуть слышно.

– Не нападал или не успел?! – снова вмешалась Ноэль.

– Какая разница! Его надо убить! – выкрикнул кто-то из толпы.

Юнис оглядела присутствующих. Кэрри в ужасе прикрывала лицо, смотря на все сквозь пальцы. Август держал в руках половник, словно оружие, наготове, явно опасаясь чужака. Асманд наставил на пленника пистолет, в ожидании глядя на Филиппа. Рядом с ним дрожала от злости Ноэль, всем видом показывая, как ненавидит дикаря и жаждет отмщения. Макото, какой-то бледный, стоял, держась рукой за своего друга. И тут Юнис встретилась взглядом с Юрием. Он пристально смотрел на нее, словно она была центром всеобщего внимания.

Юнис отвела взгляд в сторону пленника. Тот болезненно застонал – стало ясно, что он еще совсем молод. Максвелл, держащий незнакомца за левую руку, с силой ударил его в бок, заставив искривиться от боли. Видно было, как болезненно шевелятся под кожей выступающие ребра. Картина ужасала Юнис. Ей хотелось покинуть это собрание.

– Перережем ему глотку так же, как он сделал это с Эваном!

– Бросай его в костер!

– Нужно пытать его! Он может рассказать о других!

– Да выстрелите кто-нибудь ему в башку!

– Кровь за кровь!

Юнис задыхалась от этих голосов, стараясь протиснуться между орущими абсолютами, чтобы не видеть и не слышать этот кошмар. Она не понимала, что происходит. Не знала, что чувствует к этому дикарю. Малум ли он или такой же человек? А вдруг он не убивал? Может, это они дикари, раз так жаждут крови?

Попятившись от бушующей толпы, Юнис вдруг столкнулась с кем-то. Развернувшись, она увидела перед собой Септимия. Он стоял отдельно от всех, с отсутствующим видом наблюдая за происходящим.

– Они напуганы, – словно прочитав мысли девушки, произнес он. – Потеряны.

– Они просто хотят возмездия, – неосознанно бросила Юнис, словно пытаясь оправдать все это. Но ей было страшно. Страшно от того, что будет дальше. Даже если этот человек невиновен, его присутствие пугало и тревожило. Оно переворачивало весь мир. Вот они – вершители судеб, истребители дикарей, те, кем их создали в Кастрисе, те, кем они проснулись после сыворотки.

– Филипп не убьет его просто так, – будто пытался успокоить Септимий.

– Его не оставят в живых, – потрясла головой Юнис, чувствуя дрожь во всем теле. – Только не после гибели Эвана. Мы казним его. Нам придется.

Она пыталась оправдать саму себя за эти мысли. Пыталась внушить себе, что это необходимо, что так нужно. Хочет она того или нет, но ей придется стать соучастницей всего этого. Кровь будет и на ее руках.

Внезапно гул возобновился с двойной силой. Однако толпа расступилась. Филипп яростно зашагал к большой палатке, где проходили собрания.

– Септимий, ты тоже! – позвал юноша, проходя мимо своего друга.

За ними последовали те, кто обычно участвовал в таких собраниях, круг приближенных – так Юнис называла их про себя: Раджи как лучший друг и авторитет среди абсолютов, Асманд и Максвелл, отвечающие за безопасность, Юрий – первый ум в лагере, Йохан как главный по связи, ну и Септимий – друг и опора, здравый разум, главный лекарь, который чаще отказывался от участия в этом, однако же сегодня без колебаний последовавший за Филиппом.

Юнис проводила их взглядом, а затем ее снова привлек стон пойманного чужака. Она обернулась и увидела, как Максвелл и Джерт тащат его в сторону той маленькой деревянной постройки, где недавно держали Самира, который уже свободно гулял по лагерю, не скрывая ликования на лице. И почему-то сейчас Юнис не сочувствовала ему, как сегодня утром, а, напротив, ощутила странное раздражение. Может, он не такой уж и невинный?

Девушка видела, как волочатся по земле ноги пленника, как его с силой толкают внутрь темницы и захлопывают дверь. Страх и ужас перемешались в ее голове. Она предчувствовала, что решение, которое сейчас принимается на совете в любом случае будет ужасным.

– Хотела бы я сама его прикончить, – послышался женский голос сзади.

Юнис обернулась и увидела у костра темнокожую девушку Рудо, с азартом смотрящую в сторону темницы. Рядом с ней стояла Верена, все еще с опухшими от слез глазами, однако взгляд ее теперь был больше похож на хищный, чем на расстроенный.

– Я тоже, – сквозь зубы прошипела она. – Из-за него чуть не попал Самир. Эти дикари хотят посеять смуту среди нас.

– Да у них мозгов на такое не хватит, – усмехнулась Рудо. – Они просто животные.

Не желая больше это слушать, Юнис зашагала прочь в сторону сада. Возбужденные голоса становились все тише и тише, а затем вовсе слились с другими звуками ночи. Темнота сейчас не пугала, а наоборот, укрывала от кошмара наяву, который доводил Юнис до дрожи.

Обхватив себя руками, она быстро приближалась к деревьям, как вдруг услышала жалобное поскуливание, доносившееся из-за кустов. Вспомнив о маленьком секрете Раджи, девушка поспешила к зверю, чтобы как-то его успокоить. О чем только думал Ворон? Совсем скоро волчонок окрепнет и просто сбежит отсюда, или его найдет кто-нибудь – голос-то у него уже, как видно, прорезался.

Раздвигая ветки кустарника, девушка протиснулась на ту небольшую полянку, где обитал найденыш. Внезапно ее осенило, что он, скорее всего, голоден, но у нее с собой не было ничего съедобного… Юнис сунула руку в карман и нащупала несколько залежавшихся кедровых орешков. Так себе угощение, конечно. Однако, попытаться стоило, иначе волчонок мог на нее ощетиниться.

У края полянки завозился черный комок, пытаясь завизжать как можно громче. Он явно испугался гостьи, не узнав ее запах. Но девушка осторожно шагнула вперед и вытянула вперед руку с орехами. Она просидела в ожидании несколько минут, не делая резких движений, пока волчонок не принюхался и не подобрался поближе, затем заглянул в ладонь, попробовал угощение, выплюнул и отошел к своему месту ночлега из старого тряпья. Юнис вздохнула. Зверь, конечно, голода не утолил, но хотя бы перестал скулить.

– У меня тоже был пес, – произнесла Юнис, присев рядом с щенком. – Его звали Гендальф. Хотя он и сейчас есть, чего это я…

Навострив свои большие лопухи, щенок прижал голову к земле, исподлобья глядя на гостью.

– Повезло тебе, – сказала ему девушка, словно зверь ее точно понимает, – что Раджи тебя нашел.

Юнис прилегла набок, оперлась головой ну руку и тоже стала разглядывать щенка в ответ. Они пролежали так какое-то время, как вдруг волчонок встрепенулся и издал что-то похожее на лай.

– Эй, Айзек! Ты уже…

Из кустов показалось лицо Ворона. Он на секунду застыл.

– Тьфу ты! Юнис! – облегченно издал он. – Вздумала же напугать!

– С тобой это не так сложно, – заметила девушка, потягиваясь и снова принимая сидячее положение.

Парень нес в руках какой-то сверток. Волчонок стал радостно взвизгивать, всем телом припадая к ногам Раджи так энергично, что тот боялся наступить на зверя.

– Тише, тише, – приговаривал Ворон. – Во-о-от, держи, крепыш.

– Айзек, значит? – спросила Юнис, с ухмылкой глядя на парня.

– Негоже без имени зверю-то жить, – буркнул Раджи и сел рядом, наблюдая, как щенок проглатывает сырое мясо, порезанное на кусочки.

– Что решили на совете? – помрачнев, поинтересовалась девушка.

– Пленника не убьют, – начал Раджи. – Но будут держать в лагере и попытаются выжать из него информацию, насколько это возможно…

– То есть его собираются пытать до смерти, – перефразировала Юнис.

– Ну… нам необходимо узнать, сколько малумов обитает в округе, живут они поодиночке или группами, как настроены по отношению к нам…

– Ты сам-то веришь в то, что он что-то скажет?

Они встретились взглядами и замолчали. Ответ был очевиден. И даже Раджи сегодня не сможет увидеть в происходящем что-то положительное.

– Он даже защитить себя не может, – вздохнула Юнис. – Потому что не знает нашего языка.

– Говоришь так, будто тебе его жаль, – с неодобрением заметил Ворон. – Веснушка, это малум. Он убийца.  Враг. Эван погиб от его руки.

– Но это не факт, – возразила Юнис, жалея, что в этот раз Раджи не на ее стороне. – Никаких доказательств ведь нет!

– Он убийца, – холодно повторил парень.

– И тогда чем мы лучше его? – девушка поднялась на ноги, бросила на Ворона расстроенный взгляд и оставила его тайное убежище.

Вернувшись в палатку, где уже без сил спала Кэрри, Юнис достала из рюкзака свой старый рисунок, где она изобразила дикаря. Образ на бумаге и тот парень, которого избивали абсолюты, никак не сходились. И тогда, закрепив этот рисунок как последнюю страницу в книге, девушка стала писать на его обратной стороне следующее:

«После трагического окончания Заключительной Войны люди, выжившие за стеной и их последующие поколения, так называемые малумы, считались неразумными существами, потерявшими высшие социальные навыки и способность к человеческому общению посредством речи. Ранее они описывались как животные, сохранившие некоторые внешние человеческие данные, но никак не сопоставимые с настоящим homo sapiens, человеком разумным. 

Однако сегодня, спустя семьдесят пять лет после случившейся трагедии, мы, поколение людей, живущих в единственном (по официальным данным) оставшемся на планете Земля государстве Конфиниум, защищенном специально созданным искусственном куполом и возведенной циклически замкнутой стеной, предназначенных для защиты от воздействия оставшейся в атмосфере радиации и других опасных биологических веществ, встретили малумов, совершенно не соответствующих общепринятым представлениям. 

Один из них, по сложившимся обстоятельствам, сейчас находится в заключении наших людей. Есть возможность проанализировать его поведение. Дальнейшие наблюдения будут законспектированы далее. 

Ю. Харрисон, разведчица экспедиционной группы абсолютов, ученица Говарда Сарвантеса»

Глава 20. Йуул ним

В небе сгущались тучи. Начинался дождь, поэтому жители маленького городка были вынуждены спешить домой быстрее обычного. Ветер набирал силу, заставляя людей покрепче укутываться в одежду. Кто-то уже достал зонт, ворча и сетуя на ненастную погоду, а кто-то прятался в ближайших сооружениях хоть с какой-нибудь крышей.

Разглядывая взбудораженных людей вокруг себя, одна только девушка оставалась недвижно стоять посреди улицы. Несмотря на разбушевавшийся ветер, ей было жарко и душно, словно внутри нее кто-то разжигал печь. Ее тело буквально замерло, ожидая, когда же прохладные капли с неба упадут на кожу. Окружающие словно не замечали ее, подгоняемые непогодой. Но кто-то все-таки дотронулся до ее горячего плеча.

– Юнис, что ты здесь делаешь? – спросил рыжеволосый высокий парень, глядя на нее с каким-то упреком. Его карие глаза улыбнулись, и, взяв девушку под руку, он повел ее подальше от людной улицы, где каждый грозился сбить зазевавшуюся Юнис с ног.

Девушка вдруг остановилась и, встав напротив брата, внимательно заглянула в его лицо, словно пытаясь понять, он ли это на самом деле. У нее возникло чувство, что она очень давно не видела этого юношу и очень соскучилась по нему. Юнис импульсивно дернулась в сторону брата, крепко прижавшись к его родной груди. Знакомый запах наполнил ее легкие, словно воздух, которого так давно не хватало.

– Что с тобой, Рыжик? – удивился Ксандер, отслонив от себя сестру и проведя рукой сначала по ее лбу, щекам, а затем по длинным волосам, убранным в высокий хвост. – Где ты успела простыть? У тебя жар!

– Ты давно так меня не называл, – словно в тумане проговорила Юнис, с необъяснимой тоской в сердце оглядывая брата с головы до ног.

– Еще и бредишь вдобавок! – заметил юноша, покачав головой. – Я называю тебя так каждый день, и сегодняшнее утро – не исключение, – он развернул сестру в сторону дороги и подтолкнул вперед. – Домой и в кроватку!

Ксандер стянул с плеча Юнис школьную сумку и повесил ее на себя. Оставшийся путь девушка, как ни странно, молчала, хотя это было на нее совсем не похоже. Обычно, когда они с братом встречались после школы, Юнис болтала без умолку, рассказывая о своих проблемах с математикой, о том, как ее достает сосед по парте, какой фееричный гол она забила на физкультуре и о многом другом, что успевало с ней произойти за один учебный день. А сегодня, видимо, она и правда заболела.

Пыльная дорога, по которой брат с сестрой шли домой, вела через весь городок к самой его окраине. И вот, наконец, вдалеке показалась знакомая ферма. На крыльце уже нетерпеливо лаял старый пес Гендальф, виляя хвостом. Юнис остановилась на мгновение, будто не узнав дом, а затем вдруг побежала к нему прямо по полю, сокращая путь через пастбище, где овцы испуганно сбились в кучку, когда хозяйка пулей пролетела мимо них. Ксандер тщетно пытался догнать сестру, но чуть не задохнулся и был вынужден остановиться и принять свое лекарство. Ладно, пускай бежит, ему все равно нужно позаботиться об овцах, пока не начался ливень.

А Юнис все продолжала нестись, обегая все деревянные постройки и разгоняя по двору кур. Непонятное чувство тянуло ее в дом, и, когда, наконец, она вбежала внутрь, ее сердце наполнилось спокойствием. У плиты на кухне стояла мама, что-то помешивая в кастрюле. Услышав топот, женщина обернулась, с улыбкой встретив дочь.

– Бежали наперегонки? – засмеялась она, поворачиваясь обратно к плите, и вдруг почувствовала, как руки дочери обхватывают ее за пояс, с силой сжимая в объятьях.

– Мне кажется, что я вас год не видела, – пролепетала Юнис, уткнувшись лицом в шею мамы.

– Дорогая… – выдохнула женщина, немного смутившись от такого порыва нежности. – Это точно ты?

Юнис понимала, почему брат и мама так удивлены, ведь такое поведение совсем ей было не свойственно. Обычная Юнис скрывает свои чувства. Но сегодня внутри нее происходит что-то странное, словно ей приснился ночной кошмар, и она боится его возвращения. Сердце девушки сковала какая-то тоска и смятение, будто она уже не была той уверенной и храброй Юнис, которую знала ее семья. Словно кто-то ее подменил, и даже она сама не заметила этого.

– Мам, она и тебя пытается удушить? – послышался веселый голос Ксандера, который только что вошел в дверь. Он прошел в гостиную и включил старый радиоприемник, который зашипел, еле пропуская сквозь помехи чей-то голос, вещающий о каких-то делах в Столице.

Юнис расслабила хватку и почувствовала, как мамина рука трогает ее лоб.

– Ты такая горячая! – воскликнула женщина. – Быстро в постель! Сейчас принесу градусник и лекарства.

– Со мной все хорошо, – как можно убедительней произнесла Юнис. – Просто бежала очень быстро.

Девушка шагнула в гостиную и увидела, как ее брат непринужденно раскинулся на диване. По радио передавали новости: канцлер готовится приветствовать новобранцев, списки которых уже составлены, и приглашения на службу уже рассылаются по всем городам.

– Скоро призыв… – еле слышно проговорила Юнис, заворожено глядя на радиоприемник.

– Завтра, – недовольно буркнул Ксандер. – Как будто ты не знаешь…

– Да, точно, – отреагировала девушка, забыв, какой сегодня день. – Знаешь, я себя странно чувствую. Будто со мной что-то произошло, а я не могу вспомнить…

– Конечно, – вздохнул юноша и поднялся с дивана, взглянув на сестру. – На твоем месте я бы тоже хотел забыть все это.

– О чем ты? – удивилась девушка.

– О тех ужасах, которые тебе пришлось пережить. Тот день, когда нас разлучили, ту сыворотку и дни в Кастрисе. Я понимаю, почему твое сознание вычеркивает это время из памяти.

– Постой… – девушка растерянно опустила глаза, пытаясь переварить слова брата. В ее голове вдруг стали возникать обрывистые картинки, которые должны были сложиться в единый образ. Снова стало нестерпимо жарко. Мозг был готов взорваться от неожиданных воспоминаний. Бешеная центрифуга все ускорялась в мыслях Юнис, заставляя ее сходить с ума. То, что проносилось в ее голове, не могло уложиться в рамки реальности. Поток информации был слишком большим, но тут его прервал Ксандер.

Он положил свою руку на плечо сестры, и та вздрогнула, подняв на него испуганное лицо.

– Я видела, как ты умер.

Эта фраза застыла в воздухе, словно приговор. Выражение глаз юноши заставило ноги Юнис задрожать. Он смотрел на нее с сожалением, словно подтверждая ее слова.

– Но я все еще жив здесь, – мягко произнес он, чуть заметно улыбнувшись сестре и указав рукой на сердце.

Глаза девушки так и померкли, не переставая смотреть на рыжеволосого юношу, чьи слова казались злой шуткой.

– Очень смешно, – вдруг нервно выдохнула Юнис, натянув улыбку. – Хватит меня разыгрывать…

– Ты и сама знаешь, что я не лгу, – спокойно произнес Ксандер, с нежностью глядя на сестру. – Ты просто запуталась и решила заглянуть внутрь себя. Ты знала, что я здесь, и пришла за советом, разве не так?

Юнис все так же заворожено смотрела на брата, не в силах пошевелиться.

– Только не говори, что ты пришла сюда, чтобы спрятаться? – нахмурил брови юноша, внимательно вглядываясь в ее глаза. – Ты ведь моя сестра. И насколько я тебя знаю, ты никогда не убегаешь от проблем. Помнишь, папа нас учил смотреть врагу прямо в глаза?

– Я помню это…

– Тогда я спокоен, – улыбнулся Ксандер и погладил сестру по голове, а затем провел пальцами по ее волосам. – Тебе идет такая прическа…

– Ксандер, – вдруг выдохнула Юнис, собравшись с силами. – Я сплю?

Юноша снова улыбнулся, и его взгляд упал на медальон, который висел на шее девушки.

– Возможно, – ответил он. – Но ты же веришь, что я настоящий?

Юнис без раздумий закивала головой.

– И он тоже настоящий.

– Кто? – девушка сдвинула брови, не уловив смысл слов брата. – Я не совсем понимаю…

– Я говорю о нем.

Ксандер поднял голову и взглянул за спину девушки, заставив ее обернуться.

В проеме двери показался чей-то силуэт, но из-за яркого света, проникающего в дом, было не видно лица вошедшего.

– Юнис! – послышался громкий голос незнакомца.

Она сделала несколько шагов вперед, чтобы разглядеть его лицо.

– ЮНИС!

Девушка вскочила и увидела перед собой темно-зеленое полотно палатки, сквозь которое пробивались первые лучи солнца. Рядом, тихо посапывая, все еще спала Кэрри.

Просто сон…

Юнис закрыла лицо руками, пытаясь прийти в себя. Она словно побывала дома, а теперь ей приходится заново мириться с реальностью. Ксандер действительно направлял ее или это все игра собственного воображения? Хотелось бы знать, имеют ли эти видения хоть какое-то значение. О ком он говорил? Что хотел донести до нее? Слова его уже стали забываться.

Но прикосновение брата было таким реальным…

Юнис оделась и вышла из палатки. Солнце медленно поднималось, освещая окрестности, сверкая и переливаясь в реке, наполняя новый день своим теплом. Несколько абсолютов уже проснулись и бродили по ферме. У костра уже копошился Август. И как ему удается приготовить завтрак, пока все еще спят? Когда он отдыхает?

Неосознанно, зевая на ходу, девушка уже шагала к юному повару.

– Доброе утро! – воскликнул он, как только увидел ее. – Чайник закипает!

– Доброе! Отлично, – отозвалась Юнис и, войдя на кухню под навесом, присела на пенек, вкопанный в землю в качестве стула.

Несколько минут они в молчании просто пили чай, наслаждаясь видом рассвета.

– Ты сегодня рано, – заметил Август, наливая себе вторую чашку. – Обычно встаешь на час позже.

– Ты за всеми следишь? – усмехнулась девушка.

– Не специально. Но самых ранних и поздних пташек уже ненароком выучил.

– И кто же у нас главный жаворонок? – поинтересовалась Юнис.

– Ну… обычно Радж, а сегодня… сегодня все рекорды побил наш пленник, – с нотками страха и капелькой сочувствия ответил толстяк. – Я проходил мимо темницы и слышал, как он там напевал какую-то мелодию.

– Напевал мелодию? – чуть не захлебнувшись чаем, переспросила девушка.

– Ага. Жутко как-то стало даже… – парня передернуло при этих словах.

Тут на кухню вошел Макото, держа в руках разные свежесобранные травы и цветы.

– Доставку заказывали? – улыбнулся он.

– Его кормили? – спросила Юнис, уставившись на Августа.

– Да я уже поел, спасибо, – отозвался азиатский юноша, но девушка его не слышала.

– Пленника кормили? Он не пил и не ел со вчерашнего дня?

– Нет… вроде нет. Я не выдавал, – быстро забормотал повар.

– Давай отнесу.

– Ты дикаря собралась наведать? – удивился Макото, положив свой груз и уставившись на рыжеволосую девушку. – Это ведь небезопасно…

– И что? Теперь голодом его морить? – не сдавалась Юнис. – Он нам нужен живым, так ведь?

Оба парня кивнули.

– Он связан по рукам и ногам, верно? Его охраняют, так?

Оба снова кивнули.

– Я просто отнесу ему еду, положу перед ним – если захочет, найдет способ съесть это. Вот и все. А если что-то пойдет не так – позову на помощь.

Парни переглянулись, выражая сомнение.

– Да что с вами? Кто-то же должен его покормить.

– Надо Филиппа спросить… – неуверенно начал Август.

– Господи! Да что за ним по каждому пустяку бегать? Мы же не дети! – Юнис уже теряла терпение, с вызовом глядя на обоих парней.

Макото вздохнул.

– Ладно, давай попробуем. Только я пойду с тобой.

– Хорошо, – улыбнулась девушка, мысленно радуясь своей победе. Что-то подсказывало ей, что нужно встретиться с пленником лицом к лицу.

Через несколько минут Юнис уже шагала через весь лагерь к темнице, где держали пойманного малума. В руках она несла алюминиевую миску с кашей и кусочками фруктов от Августа. Рядом шел Макото, неся флягу с водой. Он все еще сомневался в правильности их поступка.

У маленькой деревянной постройки, которую сейчас все называли темницей, стояли двое парней (Юнис не помнила их имен). Точнее, один спал, а другой ходил туда-сюда, разглядывая свое ружье.

– Макото? В чем дело? – спросил юноша, когда к нему подошли азиатский парень и рыжеволосая девушка с тарелкой в руках.

– Надо покормить пленника, – уверенно заявил Макото. – Открой ненадолго.

В глазах парня прочиталась неуверенность, но он все-таки поддался и развязал веревку, которую использовали в качестве замка на двери.

– Все нормально, – успокоил его Макото. – Постой снаружи. А то испугается еще, начнет огрызаться…

Парень кивнул и отошел в сторону, пропуская Юнис и ее сопровождающего внутрь.

Девушка вошла, погрузившись в полумрак. Сквозь щели между досками пробивался свет, но его было недостаточно, чтобы осветить всю темницу. Однако у противоположной стены Юнис отчетливо видела силуэт незнакомца. Он, опустив голову, сидел на полу, усыпанном какой-то сухой травой, видимо, в качестве подстилки. Его руки, заломленные за спину, были стянуты крепкой веревкой, которая, в свою очередь, была привязана к столбцу, специально вкопанному в землю.

Малум не шевелился и, казалось, даже не дышал.

– Ты уверена? – с осторожностью спросил Макото.

Юнис лишь кивнула и сделала шаг к незнакомцу, как вдруг он поднял голову, заставив девушку замереть на месте. Макото уже предостерегающе схватил ее за руку.

– Все в порядке, – уверила его Юнис и сделала еще шаг, потом еще один и вот уже присела напротив пленника, который продолжал сверлить ее взглядом. Она опустила перед ним тарелку с едой.

Странно, но малум был спокоен – не дергался, не злился, не пытался сбежать. Он просто смотрел на девушку, все меньше и меньше походя на дикаря. Юнис тоже стала его рассматривать. К ней было поднято смуглое лицо юноши – на вид он был еще совсем молод. Темные, почти черные глаза вполне осмысленно глядели в упор, не стесняясь. В уголке рта, на лбу и еще в некоторых местах виднелась запекшаяся кровь. На плечи спадали черные прямые волосы, слегка спутанные и пыльные, некоторые пряди были заплетены в косички, в которые кое-где были воткнуты маленькие перышки. Разве бездушные и глупые малумы способны так тщательно обдумывать свой внешний вид?

Девушка бросила взгляд на голый торс парня, на котором отражались следы вчерашних побоев. На груди, как и на плечах, синей краской были нарисованы какие-то странные символы. Из одежды – только какие-то холщовые шаровары, подвязанные шнурком на поясе. Ноги босы…

 Юнис вдруг смутилась, заметив, что на лице незнакомца появилась улыбка.

– Пойдем, – торопил Макото.

– Сейчас, – отозвалась девушка. – Дай воды.