Хранители Старого Солнца

Когда стены крепости остались где-то позади, скрылись от взора горным склоном, дорога устремилась в узкий проход между отрогов. Повозка двигалась в тени хмурых отвесных скал. Стрелок думал лишь о том, что охотиться здесь ровным счётом не на кого. По обе стороны от каменистой дороги вплоть до высокой, покрытой лишайником стены скал он видел только полумёртвые кустарники и редкие деревья. Никакой дичи среди них быть не могло. Он уже успел смириться с тем, что никакой охоты не будет, когда вдруг после подъёма по склону увидел, что ущелье впереди раскрывается в довольно обширную долину. Рассечённая руслом почти высохшей реки, покрытая лесами, она раскинулась до самого горизонта на востоке. Седые вершины гор окружали её со всех сторон.

Вскоре Двимгрин остановил повозку. Спустившись, он стал освобождать лошадей от упряжки. При этом он не проронил ни слова. Однако Алед и без слов понял, что пришло время обещанного привала. Он без промедлений шагнул в тень раскидистых вязов. А колдун выпряг лошадей и сел на поваленное дерево возле старого истлевшего кострища.

Охота сулила быть долгой. Но Стрелок не был новичком в этом деле. Ему часто приходилось искать пищу в лесу, и его умение метко стрелять из лука было в таких случаях как нельзя кстати.

Вскоре он вернулся с добычей. В руке его болталась простреленная тушка небольшого кролика. Двимгрин с некоторой долей отвращения взглянул на будущий обед и лишь усмехнулся. Что выражала эта усмешка, Алед гадать не стал. И спрашивать об этом тоже не хотелось. Всё, чего он хотел в этот час, – это поскорее зажарить кролика, – потому сразу занялся костром.

Спустя некоторое время Алед уже сидел на земле и чавкал, с жадностью поглощая жёсткое, почти безвкусное мясо. Двимгрин от еды отказался, и это почему-то не удивляло.

– Покажи мне своё оружие, – неожиданно сказал Алед.

Колдун всё это время безмолвно исследовал взглядом дорогу на восток. Резкая просьба попутчика заставила его встрепенуться.

– Что?

– Оружие твоё! – повторил Стрелок, не прекращая жевать. – Ты доставал его при встрече с Ханином.

Старик невозмутимо отодвинул край плаща и вытащил меч, клинок которого был создан из алого пламени. Он перевёл взор на Аледа и протянул меч ему.

Разбойник выронил кусок мяса и испуганно замахал руками.

– Нет! Слышал я про ваше тёмное оружие! Оно убьёт меня, едва я прикоснусь! Со мной такое не пройдёт, колдун!

В ответ Двимгрин рассмеялся.

– Глупец! – воскликнул он. – Если бы я хотел убить тебя, то давно бы это сделал. И, уж поверь, я избрал бы менее изощренный способ! Сейчас я передаю тебе этот меч, и, если я уверен в том, что тебе ничего не грозит, то так оно и есть, можешь не сомневаться. Если, конечно, ты собираешься брать его за рукоять, а не за пламенный клинок… В противном случае я не ручаюсь за твою безопасность.

Старик положил оружие прямо на землю. Трава вокруг лезвия не загорелась, а лишь высохла и потемнела прямо на глазах. Алед долго недоверчиво смотрел на пылающий алым огнём меч. Наконец он решился и слегка коснулся чёрной рукояти. Почувствовал он только её волнистую поверхность. Пару мгновений спустя он уже сжимал огненный меч в руке и восхищённо держал перед собой, не отводя взор от языков пламени, которые играли здесь роль клинка. Он был довольно лёгок, но мощь его была безмерна, и Алед словно чувствовал через рукоять сильнейшее колдовство. Кисть руки дрожала.

– Странно, – проговорил он. – Все твердят, что оружие колдунов убийственно опасно для какого-либо смертного носителя. Но я не чувствую даже боли.

– Ничего странного, – ответил Двимгрин. – Последователи Мракоборца потчуют вас, глупцов, всякой чепухой. И весь бред, который вы слышите, плотно укладывается в ваших пустых головах на протяжении нескольких тысячелетий. Да будет тебе известно, что таким оружием способен обладать любой, будь то даже бестолковый грабитель с тракта.

– Бестолковый я или нет, об этом судить пока рано, колдун. Кто такой Мракоборец?

– Так называемый великий Экгар! Так его величали в ваших кругах.

– Не слышал про него. В наших кругах таких имён не звучало.

– Ты не слышал про Экгара? – удивлённо вопросил Двимгрин и расхохотался. – Гоблинские норы, откуда ты только взялся! Он был Верховным Магом Тригорья на протяжении двух эпох, защищал ваши никчёмные жизни. Ты что же, кроме баб и грабежей, ничем не интересовался?

Алед пожал плечами и вернул огненный меч колдуну.

– И что же с ним стало? Он больше не Верховный Маг?

– Он погиб. В той самой войне… Погиб довольно нелепо, на мой взгляд. Ядовитая стрела летуна пронзила его тело.

– Летуна?

Колдун раздражённо вздохнул.

– Так называют фрэгов, которые передвигаются верхом на карликовых драконах, – ответил он.

– Про них я слыхал.

– Хоть что-то ты слыхал…

Алед обиженно фыркнул.

– Стрела летуна пронзила его, – повторил Двимгрин. – Ныне его место занимает Ноккагар. Сильный чародей, вполне достойный титула Верховного. Он чародей, которого стоит опасаться.

– И ты опасаешься его?

– Конечно. И это разумно.

– Выходит, он может быть сильнее тебя?

– Ноккагар силен – это верно, – ответил Двимгрин. – Мне уже доводилось мериться с ним силами один на один, но наш бой в тот раз так и не привёл к какому-либо исходу.

– И он сейчас в Тригорье? – спросил Алед.

– Это мне неизвестно наверняка. Но я мыслю, что он там. Где же ещё быть Верховному Магу?

– Как же мы с ними справимся, с этими тригорцами? Как вообще это возможно – украсть что-либо у магов?

– Возможно всё, главное – найти способ осуществления! А я, уж поверь, располагаю кое-какими идеями. Иначе я бы не направлялся туда сейчас, тем более с таким попутчиком, как ты. Но всему своё время. Сначала нужно добраться до места. Однако сейчас я могу с уверенностью сказать одно: Тригорский Орден не столь силен как раньше. Ушли те времена, когда за теми стенами жило несколько сотен чародеев.

– А что с ними стало?

– Многие погибли во время Войны. Ну а после неё власть и влияние Ордена затрещали по швам, и маги стали покидать Тригорье. Не знаю, сколько их сейчас, но мыслю, что не так уж и много.

– И какова же причина?

– Причина? – повторил колдун. – Гэмдровс потерял доверие к «синим мантиям». Ибо именно из их числа пришёл тот, кто назвал себя Царём Алого Огня.

Стрелок был впечатлён. Он никогда не слышал подобных рассказов от людей из его прежнего окружения. В их кругах разговоры велись лишь о золоте, девках и оружии.

– Это тот, с кем ты намерен свести счёты? – спросил санамгелец.

– Именно!

– Как это произошло? Как появился этот царь огня? Он был тригорским магом?

– Да. Могу сказать, что он был весьма прозорлив и умён. Как, впрочем, и сейчас. Он понял истину очень давно, но долго не желал принять её, отрекаясь от собственных достижений, как прозревший слепец, отказывающийся верить своим глазам. Он мог бы стать великим ещё многими веками ранее. Сам тёмный Мастер открыл для него двери, когда понял о том, каких знаний достиг один их тригорских магов. Но Вирридон не принял предложение тёмного Мастера перейти на его сторону, потому как находился под сильным влиянием Экгара Мракоборца. Экгар, кстати сказать, тоже понимал, что за ларец удалось приоткрыть Вирридону. Он приложил все усилия, чтобы не позволить ему сделать ещё шаг навстречу Истине. Верховному Магу удавалось сдерживать в нём внутреннюю тягу к знаниям в течение многих веков. Итог оказался для Тригорья ещё более худшим, чем предполагалось. И не только для Тригорья, но и всего остального мира. Вирридон не просто принял учение Тьмы, он замахнулся на нечто большее. Он лишил силы Хранителей Старого Солнца и стал величайшим из магов надземного мира. Сила четырёх Хранителей и поныне в нём. Однако рано или поздно этот пир для него закончится.

– Но как он всё это проделал?

Двимгрин помедлил с ответом.

– Боюсь спрашивать, слышал ли ты о Камнях Могущества, – задумчиво произнёс он.

– О четырёх камнях, которые дарили владельцам непомерную силу? Говорят, они утрачены навсегда.

Старик кивнул.

– Верно. Они сгинули в Алом Огне. Вирридон был их создателем, он же их и уничтожил. Но не просто уничтожил, а провернул всё таким образом, что, говоря понятным тебе языком, магия погибающих Камней высосала силы у Хранителей и передала их Вирридону. Это было поистине великое деяние. Столь же великое, сколь и дерзкое. Но время расплаты грядёт. Хранители восстанавливают силы. Пламя Старого Солнца питает их. Настанет час, когда они будут достаточно сильны, чтобы выбраться в надземный мир, и тогда…

– Ты испытываешь зависть? – неожиданно спросил Алед.

– Что? – растерянно переспросил колдун.

– Ты испытываешь зависть, – уже утвердительно повторил санамгелец. – Ты хотел бы быть на его месте. Хотел бы такой же власти, разве нет?

Двимгрин на удивление не вспылил, а лишь усмехнулся и спокойно ответил:

– Я бы не хотел быть на его месте. И так опрометчиво, как он, я бы никогда не поступил. Вирридон мог бы поставить мир на колени, просто владея четырьмя Камнями, но он возжелал большего, коснулся недозволенного. У всякого стремления есть пределы, которые пресекать нельзя. Как я уже неоднократно сказал, содеянное не сойдёт ему с рук.

Взгляд колдуна устремился к ясному безоблачному небу. Солнце перевалило за полдень, и тени уже удлинялись. Холодный ветер, который совсем недавно дул с заснеженных склонов, ослаб и теперь едва колыхал листву вековых деревьев.

– Продолжим путь ночью, – сказал Двимгрин. – А пока будем отдыхать. Так что устраивай свой ночлег. До темноты у тебя есть время вздремнуть.

Уговаривать Аледа не пришлось. Он быстро соорудил прямо в повозке подстилку из каких-то шкур. Его глаза уже начали смыкаться, когда он услышал едва слышные нашёптывания колдуна. Чуть приподнявшись на локтях, он увидел, как старик сосредоточенно выполняет руками непонятные движения над затухающим костром и при этом бормочет какую-то несуразицу. Неожиданно вокруг как будто потемнело, и костёр заполыхал вновь. Только на сей раз это был алый огонь, точно такой же, как и пламя колдовского меча.

Потом случилось то, от чего мурашки пробежали по телу Стрелка, и он поспешил притвориться спящим. Поначалу он пытался убедить себя, что это ему послышалось. Из костра донёсся мерзкий потусторонний голос. Он прозвучал громко. Казалось, что его можно услышать за версту.

– ДОКЛАДЫВАЙ! – раздалось из глубин алого огня.

Двимгрин склонил голову и проговорил полушёпотом:

– Ключ я уже нашёл, великий Азмагор. Сейчас я на пути к дому последователей Мракоборца.

– ВЫПОЛНИ ПОРУЧЕНИЕ, И ХРАНИТЕЛИ ВОЗНАГРАДЯТ ТЕБЯ ЗА ПРЕДАННОСТЬ.

– Я не подведу.

Алое пламя начало понемногу гаснуть, как вдруг прозвучал вопрос:

– ТЫ НЕ ОДИН?

– Не один. Здесь смертный, у которого я и нашёл Ключ.

– ПОЧЕМУ ОН С ТОБОЙ?

– Он понадобится мне для выполнения дела.

Костер погас. Вокруг вновь посветлело, но диск солнца уже начинал клониться к закату.

***

Стрелок проснулся от того, что повозка тронулась. Тьма уже окутала землю.

– Выбрасывай весь лишний хлам из телеги, – сказал Двимгрин. – Она слишком тяжела для лошадей.

– Выбрасывать? Но это всё немало стоит! – возразил Алед.

– Выбрасывай, гоблинские норы! – приказал колдун. – Ты можешь представить меня торгующим тряпками на рынке?

Алед отложил пару шкур для подстилки. Всё остальное он неохотно начал сбрасывать с повозки. Когда он отодвинул в угол небольшой сундук с золотыми монетами, чтобы оставить его, прозвучал голос колдуна:

– Сундук тоже.

– Но там монеты!

– Сундук тоже, гоблинские норы! – повторил Двимгрин, повышая голос.

Стрелок взял горсть монет из сундука, завернул в кусок ткани и сунул в запазуху. Затем он закрыл крышку сундука, сожалением вздохнул и перекинул его через борт телеги. В темноте раздался грохот и звон рассыпавшихся монет. «Кому-то повезёт!» – подумал он.

Они ехали по пологому склону вдоль высохшего ложа реки, по дну которого неслись на восток мелкие ручьи. Свет звёзд отражался в воде тусклыми бликами.

Поначалу вокруг было тихо, и громыхание колёс по каменистой почве было едва ли не единственным звуком в этой ночи. Внезапно раздался крик. Не зов о помощи и не безумный визг. То было больше похоже на какие-то переброски фразами, но, тем не менее, слов было не разобрать. Крик был далёким и в то же время звучал как будто совсем рядом. Спустя мгновение он повторился.

– Ты слышишь это? – спросил Алед.

– Слышу, разумеется, – ответил колдун. – Не обращай внимания, это призраки. Мы ведь в Ущелье Голосов, забыл?

Крики повторились ещё несколько раз, потом до ушей Аледа донеслись ритмичные звуки, которые напомнили ему шествие войск. Ему иногда доводилось видеть военные марши в Ралгирде, и в этот раз он силился разглядеть войско в темноте, но так никого и не увидел. В этих горах не было никого, кроме разбойника и колдуна.

С Ущельем Голосов была связана старая легенда. Однажды король хомагейнов Флатаил с войском шёл этим перевалом. То был боевой поход к месту первого оплота Короля Мрака. Он находился далеко на западе, в горах Ноккуа. В то время самого Дардола в крепости не было, её занимали Шестеро Колдунов. Шёл тогда век Гибельной Зимы, которую они же и наслали на Гэмдровс. Двимгрин ещё не входил в их число, он занял место погибшего Валдаброна гораздо позже тех событий. Великому походу короля Флатаила не суждено было завершиться. Здесь, в Новых Горах со склонов сошёл ледник, и под толщей снега разом было погребено всё воинство. Была то воля несчастной судьбы, или же тому причиной были козни служителей Мрака, – это так и осталось неизвестным до сих дней.

С тех пор, говорят, духи погибших хомагейнов по сей день обитают в этих местах. Когда ветер замирает, и тишина воцаряется на перевале, можно услышать их голоса и звуки шагающих полков.

Перевал был пройден очень быстро. Должно быть, после того как груз был выброшен, лошади и вправду побежали бодрее. Повозка покатилась через редколесные равнины. Когда на землю упали первые лучи рассвета, Новые Горы остались далеко позади. Их очертания едва угадывались в дымке серого тумана.

Алед, поморщившись от боли, ощупал отдавленную за ночь спину. «Ещё пара таких ночёвок, и в один прекрасный день я не встану!» – Такие мысли мелькнули в голове санамгельца. А колдун словно прочёл их.

– Потерпи, до привала осталось недолго, – произнёс он. – А к полудню следующего дня мы прибудем в «Захолустье». Там сможешь отдохнуть с дороги.

Алед усмехнулся:

– Я думал, мы уже в захолустье.

– Я говорю про постоялый двор «Захолустье», – невозмутимо пояснил Двимгрин.

– Это уже звучит иначе! – обрадовался санамгелец. – От ночлега в трактире я не отказался бы.

После дневного привала, они продолжили путь под покровом ночи, и утром следующего оказались на обрывистом берегу реки. Серебристая полоса её русла начиналась на севере. Она бесшумно уносила воды на юг, лениво омывая края высоких берегов.

На восточный берег перекинулся длинный мост, выложенный из крупных каменных плит. Когда лошади уже везли повозку по мосту, колдун внезапно остановился. Вскоре Алед понял, почему. Впереди, на другом берегу реки, вынырнув из тени деревьев, на мост заехала закрытая карета, запряжённая четырьмя лошадьми.

Двимгрин осторожно продолжил движение. Две повозки ехали по мосту навстречу друг другу, поскрипывая деревянными колёсами. Мост был узок, поэтому каждая занимала почти всю его ширину, и одновременно переправиться было просто невозможно. Алед лишь подумал о том, что для кого-то это добром не кончится.

Возничий, зрелый мужчина в серой шляпе, придержал коней. По обе стороны от него сидели два вооружённых мечника с хмурыми лицами. Один из них сразу встал.

– Прочь! – приказал он, махнув рукой. – Дорогу наместнику Алкайгирда!

Ещё двое мечников вышли из кареты и встали по обе стороны у краёв моста.

– Как вы себе это представляете? – произнёс Двимгрин. – Вам следовало подождать. Мы первыми въехали на мост, когда вы были ещё на берегу.

– Значит, придётся скинуть вашу телегу в реку! – напыщенно рявкнул мечник, знаком указав спешившимся воинам выполнять.

– Хм, это весьма интересное решение! – Двимгрин многозначительно кивнул и выпрямился в полный рост.

Он выполнил один замысловатый жест в воздухе, и, не успели воины сделать и пары шагов навстречу, как поднялся ураганный ветер. Он дул непрерывно, становясь всё сильнее и сильнее. Однако телегу Двимгрина он каким-то чудом облетал стороной. Алед не чувствовал на себе ни малейшего движения воздуха, он только слышал, как какой-то ураганный вихрь возник впереди. Возчик и те двое, что сидели подле него, непонимающе крутили головами, едва удерживаясь на местах. Настал момент, когда и сама карета так называемого наместника Алкайгирда накренилась и со скрежетом поползла к краю моста. Возчик и те двое, что сидели подле него, непонимающе крутили головами. Лошади ржали в ужасе, осознав свою незавидную участь. Один из спешившихся мечников, который стоял с подветренной стороны, упёрся ногами в замшелые плиты моста и пытался удержать карету, но в итоге первым упал в реку. Когда левые колеса соскользнули с моста, и карета с грохотом рухнула на днище, правая дверь открылась, и оттуда высунулось испуганное круглое лицо самого наместника. Возчик попытался спрыгнуть, но не успел: потерявший равновесие мечник лихорадочно ухватился за него и в итоге забрал с собой. Наместник Алкайгирда, оценив всю опасность, сделал попытку выбраться, но было уже слишком поздно. Карета сорвалась с моста вместе с перепуганными лошадьми. Всё это с громким всплеском рухнуло в воду, и стремнина реки сразу подхватила оказанные дары.

Ветер сразу стих – так же внезапно, как и появился. На мосту остался только один воин, до последнего удерживавший карету. Теперь он недоуменно наблюдал за тем, как она медленно исчезает под водой и одновременно уносится течением куда-то на юг.

Двимгрин уселся на место и тронул поводья. Повозка дёрнулась и покатилась, скрипя колёсами. Растерявшийся стражник, единственный оставшийся из свиты наместника, испуганно шарахнулся в сторону, освобождая дорогу. Взгляд его остановился на Аледе, который в тот же миг показательно развёл руками, как бы шутливо извиняясь за принесённые неудобства.

– А ты, колдун, умеешь договариваться с людьми, – сказал разбойник чуть позже.

– Они это заслужили.

– Согласен. Слишком много о себе возомнили.

Двимгрин усмехнулся.

– Вижу, между нами наконец начинает возникать взаимопонимание, – произнёс он.

Алед промолчал. Усмешка появилась и на его лице, но колдун, сидевший к нему спиной, её не видел.

Сразу за мостом, начиналась рощица. Тень лиственных крон плотно лежала на тропе. Однако деревья расступились, едва путники въехали под лесной полог. Слева от дороги появился высокий частокол, за которым виднелись соломенные крыши деревянных строений.

Постоялый двор «Захолустье» существовал по меньшей мере лет сто. Идея возвести трактир в глуши принадлежала некоему Арвину Лису. Кто-то говорил, что он был успешным купцом из Ралгирда, другие шептали, что своих богатств он достиг путём разбоя и воровства. Ныне постоялый двор содержали его внуки, и правду о деде не могли точно сказать даже они. Наверняка им было известно куда больше, чем кому-либо другому, но они в силу понятных причин предпочитали не оглашать некоторые вещи. Как бы то ни было, задумка Арвина принесла плоды уже в первые годы. Это было единственное подобное место на тракте, и путники никогда не проезжали мимо него. Вскоре двор разросся и превратился едва ли не в поместье, хорошо защищённое от диких зверей и прочих внешних напастей. Некоторые постояльцы с дозволения потомков Арвина оставались здесь насовсем, строили дома и заводили семьи. С каждым годом это место обрастало новыми постройками, расширялось всё больше и уже давно претендовало на звание деревни.

Двимгрин на время остановил повозку и сбросил с себя чёрный плащ. Сразу же глазам открылся меч в чёрных, изрезанных жуткими рунами ножнах. Колдун снял его с ремня и, обернув плащом, положил подле себя. Алед догадывался, зачем он это сделал. У Двимгрина и без того чрезмерно мрачный вид, а образ незнакомца в чёрном одеянии с непонятным оружием сразу бросится людям в глаза. На нём осталась лишь поблёскивающая на солнце кольчуга, серые штаны и высокие запылённые сапоги.

Створки обитых железом ворот были закрыты. Едва колдун направил к ним лошадей, как сверху раздался голос:

– Кто такие? Откуда?

Алед поднял взгляд и над аркой ворот увидел усатого толстяка с растрёпанными рыжими волосами. На нём была ржавая кольчуга, а в руке далеко не грозного вида привратник держал не оружие вовсе, а кружку.

– Торговцы. Из Ралгирда, – произнёс Двимгрин заранее заготовленный ответ.

Толстяк рассматривал путников с наигранным подозрением, после чего не спеша отпил из кружки и исчез из виду. Через несколько мгновений послышался звук убираемого засова, и ворота начали открываться. Толстяк полностью распахнул створки и сухо произнёс:

– Добро пожаловать в «Захолустье»!

Он отошёл в сторону, пропуская гостей в пределы постоялого двора. Когда телега поехала под деревянной аркой, привратник зевнул, стер рукавом пот с лица и принялся закрывать ворота.

Посредине огромной территории, огороженной высоким частоколом, высилось трёхъярусное здание трактира с соломенной крышей. Из гостеприимно распахнутых дверей вперемешку с гулом и громким смехом до ушей доносилась приятная слуху музыка струн. Вокруг трактира были возведены внушительных размеров амбары, несколько погребов и различные подсобные кладовые. Людей окрест оказалось довольно много, но мало кто обратил внимание на очередных постояльцев, неспешно едущих в направлении конюшен по накатанной прямой дороге, что полого уходила вниз по склону.

По правую руку стояло здание трактира, а слева раскинулись Ограждённые плетнём огороды. Алед устремил взгляд за многочисленные постройки впереди, которые были весьма аккуратно расположены вдоль склона и увидел за ними широкую реку. Несколько рыбацких хижин ровными рядами ютились на каменистом берегу.

Народу было немало. Санамгелец никогда бы не назвал это место постоялым двором. Скорее, это тянуло на деревню. Путники проехали мимо нескольких распряжённых повозок и оказались у самой конюшни. Двимгрин натянул поводья. Конюх, босоногий паренёк годов пятнадцати от роду, заканчивал запрягать лошадей для какого-то угрюмого купца, который с полным безразличием сидел на козлах нагруженной телеги и наблюдал за этим нехитрым действом. Бросив взгляд на прибывших путников, торговец вмиг повеселел и, приветливо махнув рукой, проговорил:

– Откуда путь держите, господа?

Двимгрин лишь нахмурился в ответ и отвернулся. Алед счёл нужным ответить:

– Из Санамгела.

– Я как раз туда направляюсь! – оживился купец. – Как нынче на тракте после Алкайгирда?

Алед помолчал некоторое время, ожидая, что, быть может, колдун желает замолвить слово. Но тот предпочёл остаться безучастным.

– Как всегда, – притворно вздохнул Алед. – Без охраны спокойно не проедешь.

Торговец пренебрежительно сплюнул.

– Проклятое Братство Волков! – процедил он. – Опять эскорт брать в Алкайгирде! И что же король Санамгела не раздавит этих ублюдков, возомнивших себя хозяевами тракта!

– Королю дела нет до того, что творится за рубежами королевства, – ответил Алед. – А в сам Санамгел они не суются.

– Последний раз я еду туда, хватит! – раздосадовано добавил купец. – Пора менять торговые направления.

– Это верное решение! – подметил Алед. – Мы и сами не горим желанием возвращаться.

– Отец твой что-то неразговорчив, – усмехнулся купец. – Понимаю – долгая дорога. А товар, как погляжу, почти весь продали. Стало быть, со спросом в Межгорье проблем нет?

Он указал на почти пустую повозку, где лежало лишь несколько шкур. Двимгрин возмущённо фыркнул, услышав слово «отец», и покосился на попутчика. Алед понял его взгляд и поспешил избавиться от случайного собеседника.

– Ну, вам, наверное, пора выезжать. Так что доброго пути! – произнёс санамгелец. – А нам пора отдохнуть с пути.

– А я не торопливый, – отмахнулся назойливый купец. – Торопливые ещё поутру уезжают. Если вы не против, то я вам компанию составлю. Побеседуем за бутылью местного эля.

Тут Двимгрин не сдержался:

– Мы против, гоблинские норы! Убирайся прочь!

Торговец больше не сказал ни слова. Он лишь испуганно вытаращился на колдуна, и, странно подёргиваясь всем телом, тронул повозку в сторону ворот. Парнишка-конюх едва успел отпрянуть.

– Что это с ним? – недоуменно проговорил он.

Двимгрин махнул рукой и с полным безразличием в голосе промолвил:

– Чудак какой-то.