Взрыв Бетельгейзе

Маргарет сама не понимала, как к этому относиться. Пока их вели по длинному коридору глубоко в закулисье, она размышляла, так ли страшно то, что Лорент предлагает. Вечная жизнь. В обмен на что? На еще не сформировавшееся сознание? Много ли надо отдать человечности, чтобы пойти на такое? Вряд ли всю. В конце концов, все люди эгоцентристы. Авельсон неважно, что будет после ее смерти. «Останется ли что-то от самой Маргарет» – этот вопрос ее сознание игнорировало.

[Леон Мартис]

– Входите, – раздалось за дверью, после едва слышного стука охранника.

Они вошли некое подобие театральной гримерки, только более прибранной и просторной, чем это обычно бывает. Никаких декорация и одежды, здесь не ставили костюмированных спектаклей (по крайней мере одежда и грим актеру были не нужны). По бокам от двери стояла пара диванов, в другом конце комнаты – еще одна металлическая дверь и стол, за которым и сидел Лорент.

– Оставьте нас. Я уже слышал отчет, – его голос звучал выше, чем на сцене.

Охранники наконец выпустили всех из своей мертвой хватки и поспешно удалились.

– И так, я слышал, что у вас что-то есть для меня.

В этот раз лидирующую позицию в диалоге принял Клинт, сразу выскочив вперед:

– Как тебе удалось переродится? – он тяжело дышал, чуть ли не падая в обморок.

– А кто спрашивает? – слегка неуверенно произнес мальчик, косясь на дверь.

Тут-то Мартис и заподозрил неладное. Он встал на одну линию с Клинтом и инстинктивно положил ему руку на плечо, прося замолчать.

– Ты ведь…не Лорент, верно?

Мальчик за столом так и подпрыгнул. Журналист заподозрил это еще в зале, смотря, как медленно и четко ребенок произносил слова. Заученный текст! А ответ на вопрос Маргарет? Да он же очевидно растерялся. Да, интеллекта и смекалки ему было для своего возраста не занимать, но на длительные дискуссии он пока не натренирован.

«Лорент» замешкался и стал оглядываться по сторонам, словно в комнате был кто-то еще. И тогда стало понятно, что находится за железной дверью.

– Так мы все-таки поговорим? – наконец заговорил Оливер.

– Удивлен, – раздался голос из-за приоткрывшей двери. – Приятно.

Сначала показался живот, за которым выглянуло и оставшееся тело. Это уже был далеко не ребенок, а мужчина за шестьдесят с выкрашенными в ярко-рыжий волосами. Морщины расползлись по его лицу намного раньше, чем должны были. Он усмехался, словно все это было забавной игрой.

– Простите уж за спектакль. Образ, сами понимаете, – он легких движением согнал мальчика, и сам уселся за стол. – Итак, кто же из вас тот самый ценный перерожденный?

Но прежде, чем кто-то успел ответить, Амелия сорвалась с места и подбежала к ребенку, хватая его за плечи:

– Ты в порядке? Тебе угрожают? Как тебя зовут? Кто твои родители? —спросила она.

Но мальчик молчал, бросая вопрошающие взгляды на настоящего Лорента.

– Не докучай ему. Его имя Лорент, а его родитель я. Он был рожден ради великой цели.

– Р-ради…какой еще цели? – гневно выкрикнула Амелия, злобно уставившись на мужчину.

Одно мгновение отделяло ее кулак от его лица, но Клинт поспешил вмешаться, осознав ситуацию:

– Технология CRISPR, – не сильно удивляясь произнес он, а потом поспешно пояснил: – Манипуляция с ДНК. Похоже, он ускорил развитие мальчика, создав…идеальную куклу.

Лорент удивленно выгнул бровь, а потом рассмеялся.

– А ты, парень, не промах. Много об этом знаешь?

– Написал несколько диссертаций, опровергающий целесообразность этой технологии. Бесполезная вещь.

– Но я ведь нашел ей полезное применение, – опять усмехнулся мужчина, а потом замер и снова осмотрел мальчика с ног до головы. – «Я написал несколько диссертация, опровергающий целесообразность CRISPR. Бесполезная вещь. Но меня не послушали…» – процитировал Лорент по памяти.

– Помнишь все наизусть? Ну и жуть, – Мартиса передернуло.

Но Лорент уже не слушал. Он поднялся на ноги, и не произнося ни слова, подошел к Клинту. Журналист инстинктивно захотел загородить мальчика, но сдержался.

– Т-ты…,– по лицу мужчины сложно было понять его мысли. Его рот открывался и закрывался, произнося какие-то нечленораздельные звуки. Наконец он собрался с мыслями и произнес: – Ты – Он!

– Да, – угрюмо бросил Клинт, явно прибывая не в восторге от встречи с фанатом.

– Неужели…тогда…У вас вышло? У нас вышло! – его восхищению, казалось, не было предела. – Я думал, что память была утрачена, ведь не было никаких признаков стороннего сознания.

– Просто понадобилось больше времени.

Лорент буквально готов был выпрыгнуть из штанов. В какой-то момент он подозрительно прищурился, прикидывая, стоит ли всему этому верить. Сколько бы ему не было на вид, внутри него сидел маленький ребенок.

– Докажи! Скажи еще что-нибудь. То, чего не в дневниках.

Клинт скривился, видно, не желая иметь в этому какое-то отношение, но все же, подумав, произнес:

– Операционный стол, на который меня тогда положили, был с явным надколом, что некоторых очень напрягало в ходе эксперимента.

Мужчина так и взвыл, сжимая Клинта в объятиях. Со стороны это выглядело не менее противно, чем, наверняка, было в эпицентре. Мартис отвел взгляд в сторону, предпочитая сосредоточиться с безвкусной картине какой-то дамы на стене.

– Прошу, просто отдайте нам записи! – наконец не выдержала Маргарет, стоящая в конце.

– Записи? – откликнулся Лорент, отпуская мертвенно-бледного мальчика. – Какие?

– Где я описал процесс отделения памяти о тела, – пояснил Клинт, отходя подальше.

– Ах, это. Я выучил их наизусть, так что можете забирать, – мужчина махнул рукой так, будто это был ненужный мусор.

Все так и замерли, не веря своим ушам.

– Можно…забрать? – эхом сказала Маргарет.

– Да, без проблем. Я все равно планировал их распространять рано или поздно. У меня множество копий.

Мартиса передернуло от мысли, что миллионы людей могут сотворить с этой информацией.

– Как только мы объединимся, для нас вообще не останется преград. Только возможности!

Все ошарашенно замерли, пытаясь обдумать сказанное.

– Мы не планируем к этому присоединяться, – выпалила быстро Маргарет. – Нам до всего этого нет дела. Отдайте записи, и мы уйдем.

Журналист ошарашенно уставился на нее, Амелия тоже. Клинт выразил свое потрясение одним взглядом.

– Что? Не останетесь? —раздосадовано произнес Лорент. – Как же так? Нет, вы точно должны остаться, – обратился он непосредственно к Клинту. – Иначе зачем вам записи?

Журналист почувствовал напряжении в его голосе. Сейчас ситуация может разыграться не в их пользу. Хотя они уже давно во власти врага.

– Я останусь, – уверенно ответил мальчик с без эмоциональным выражением лица.

– Что?! – теперь удивилась Маргарет. – Что значит «останусь»? Ты забыл, какая у нас цель? Хочешь участвовать во всем этом ци…событии?

Лайман лишь кратко кивнул и отвел взгляд в сторону. Мартис какое-то время ничего не понимал, но заметив это движение, тут же просиял.

– Я тоже останусь! – почти радостно крикнул мужчина.

Маргарет бросила на него скептичный взгляд, но ничего не сказала. Но когда и Амелия решила остаться, она заголосила:

– Что с вами такое? Хотите предать все, ради чего мы сюда прибыли?! Да на нас живого места нет! Вы все готовы были идти ради цели до конца и вдруг остановились на середине?!

«Она не понимает. Точнее не хочет понимать. Ее с самого начала интересовала только операция», – с грустью подумал журналист. – «Но нам нужно остаться здесь, иначе кто остановит этот ужас? В конце концов, остаться в стороне от такой сенсации не может позволить себе ни один уважаемый журналист»

– Я согласен с Маргарет, – выступил Оливер. – Мы наметили цель, так что давайте двигаться вместе до конца, – он осмотрел присутствующих. – Или двигаться по отдельности.

Это было то, о чем подумал каждый, но сказал лишь один. То, что держало незнакомцев вместе, оказалось так легко разрушить.

– Ну, тогда пусть будет так. Я забираю записи и ухожу. Оливер, ты со мной? – девушка была в ярости.

– Да, почему бы и нет, – так привычно усмехнулся мужчина.

[Маргарет Авельсон]

Лорент без задней мысли, но с явным любопытством протянул им потрепанную книжку с записями. Когда они собрались уходить, он все же спросил:

– Так вы тоже перерожденные?

Прежде, чем они успели ответить, Клинт крикнул:

– Нет! Только я. Они просто исследуют этот феномен. К тому же они с радостью распространят эти записи, верно?

– Верно, – улыбнулся Оливер и вывел Маргарет за дверь, не дав ей даже ни с кем попрощаться.

Хотя она вряд ли хотела. В глубине души девушка знала, почему остальные остались. И ненавидела их за то, что они заставляли ее ненавидеть себя. «Да, я эгоистка. Но никто из них не понимает, каково мне». Она посмотрела на идущего рядом Оливер, опасаясь того, что он задумал теперь.

Все внутри сжалось, когда они проходили мимо охранников, но те не выказали ни капли интереса. Девушке даже показалось это немного обидным, учитывая, как они гнались за ней у входа. Все тело ужасно ломило и так хотелось принять ванну и перекусить.

– Мы возвращаемся? – спросила Авельсон, когда они миновали все досмотры и вышли на улицу.

– Да, – задумчиво ответил Оливер. – Только сначала предлагаю заглянуть кое-куда, – на вопросительный взгляд своей спутницы он сказал лишь: – Это ненадолго.

[Амелия Риксли]

Женщина внимательно изучала свои туфли, пока Клинт и Лорент что-то живо обсуждали. Мартис стоял в другом конце комнаты, прибывая в собственных мыслях. Внутри было непонятное чувство потерянности. Она чувствовала, что ошиблась, но еще не понимала, в чем точно – в доверии Маргарет прежде или доверии Мартису сейчас. Для нее не было сложным решение разделиться. Подсознательно это было известно с самого начала. Маргарет слишком яро шла к цели, не видя препятствий. И только Амелия была слишком наивна, чтобы испытать некое чувство близости. Авельсон даже не была женщиной в том смысле. Но почему-то Риксли захотелось стать с ней подругами. Лишь на секунду Амелия засомневалась в своем выборе. Но у нее тоже есть цель. И это не перерождение, а нечто похуже. Убийство. Так что тут нет места дружбе.

– Амелия? – она не заметила, как Мартис подошел. – Пойдем. Лорент покажет наши комнаты.

Их отвели на второй этаж, где среди бесконечного количества комнат им выделили три близко друг от друга. Лорент зашел в комнату вместе с Клинтом, предоставив Мартиса и Амелию самим себе. Они многозначно переглянулись и разошлись.

Внутри пахло ново и дорого. Такие комнаты женщине довелось видеть лишь в фильмах: ковровое покрытие, позолоченные обои, огромная двуспальная кровать с комодом, выход на балкон и персональная ванная. О таком она могла лишь мечтать. И все-таки ее одолевали страз и одиночество. После того короткого времени, что женщина провела в непосредственной близости с другими людьми, она уже не могла спокойно дышать одиночеством, хоть и таким роскошным. Как будто не хватало чужого дыхания в воздухе.

Поэтому наспех приняв ванную и накинув халат, она вышла в коридор и постучала в дверь Мартиса. Тот тут же открыл ее, словно только и ждал этого. Они неловко переглянулись и зашли в комнату.

– И что теперь? – спросила женщина, когда они сели на кровать.

– Сам не знаю. Как Клинт решит.

– Почему вы встали на его сторону?

– Выбираю из двух зол, так сказать. Лорента нужно остановить. Я не то чтобы герой и борец за миропорядок, но когда такое разворачивается у тебя под носом, можно ли идти на попятную? Если уж и писать статью, то знаменуя победу, а не проигрыш.

– Вы и у себя в голове вечно используете эту отговорку со статьей? – усмехнулась Амелия.

Пожалуй, это был ее первый по-настоящему искренний смех за многие годы.

– Почему же отговорку. Как это все закончится, я обязательно напишу эту чертову статью. Хотя думается, что сюжета не меньше, чем на книгу.

– Ты не напишешь и строчки, – дерзко заявила женщина, непроизвольно перейдя на «ты».

– Это будет роман! Не меньше!

Они еще долго спорили не о чем, наслаждаясь звуком чужого голоса.

В дверь постучали уже после обеда (который был любезно доставлен прямо в номер). Это был Клинт. Но, к сожалению, все еще не один. Лорент, казалось, не отлипал от него ни на минуту. И было видно, что мальчик уже на последнем издыхании.

– Ах, вы бы знали, как я мечтал об этом моменте. Об этих разговорах, – мужчина все лепетал и лепетал, чуть не брызжа слюной.

– Я бы хотел переговорить со своими спутниками, – наконец выдавил из себя Клинт. – Наедине.

Это было слишком прямо. Амелия сразу почувствовала, как помрачнел Лорент. И такие моменты, как правило, никто лучше женщин не сглаживает.

– На самом деле, нам есть, что обсудить всем вместе, – мягко начала она, приглашая всех пройти к столу в комнате. – Это касается записей Клинта. Он ведь сказал, что продолжает их вести? – женщина наивно похлопала глазками, что, наверняка, ужасно выглядело на ее лице.

Лорент удивленно приподнял бровь и, казалось, впервые обратил на Амелию должное внимание. Мартис с Клинтом тоже заинтересованно уставились на нее. «Не только мужчины могут придумывать планы» – довольно заключила женщина про себя.

– Да-да, он продолжает вести записи. Уверена, что вашим последователям будет интересно послушать. Это прибавит им веры в перерождение.

Она ходила по тонкому льду. Хорошо бы было сначала обсудить эту идею всей компанией, но времени не оставалось. Если ждать дольше, могут появиться непредвиденные обстоятельства. Остается лишь надеяться, что Лорент заглотит наживку.

– Ну, это прекрасная идея, – мужчина произнес это неуверенно. – Могу ли я сначала ознакомиться с записями?

Лорент не был дураком, чтобы впускать в умы людей неизученный материал, будь он хоть передан самим Господом Богом лично.

– Конечно! – наигранное восхищение. – Клинт, ты ведь не против?

Она видела, как мальчик побелел, и его губы нервно затряслись. Амелия могла бы подать ему незаметный знак, но это было бы слишком опасно. Хотя, признаться честно, женщина просто наслаждалась его беспомощностью.

Лайман с замиранием сердца вытащил свою записную книжку, которая теперь хранила не только его жизнь, но смерть. Как только Лорент прочтет записи, он поймет, что Клинт уже совсем не заинтересован в бессмертии. Но если очень постараться, то до этого не дойдет.

– В таком случае, я, пожалуй, уединюсь, – довольный, произнес мужчина, вставая со стула только на него усевшись. – Уверен, меня ждет лучшее вечернее чтение в жизни. Я лишь слегка отредактирую, и мы уже на завтрашнем собрании – оно, кстати, начнется ровно в девять – сможешь представить новую часть, – он непроизвольно переходил на крик. У самой двери Лорент спросил: – Это единственный? – указывая на блокнот.

– Да, – удрученно ответил Клинт. – Я начал его вести лишь несколько лет назад. На этот раз более тщательно отбираю информацию для записей.

– Восхитительно! – только и выпалил мужчина, слушая уже в пол уха. – Восхитительно! – раздалось за дверью.

– Ну, по крайней мере он отстал от тебя, – попыталась скрасить неловкость Амелия.

Две пары глаз пытливо уставились на нее, не скрывая страха и злости. Пришлось все объяснять.

[Маргарет Авельсон]

Оливер купил два билета на самолет, совершенно ничего не объясняя. Он даже слова не произнес с тех пор, как они сели в автобус на ближайшей остановке. У Маргарет непроизвольно все внутри сжалось, когда они залезли в машину, так похожую на ту, в которой они ехали только вчера. В воздухе словно запахло кровью.

Девушка непроизвольно потерла синяк на ноге. Тот отозвался болью. Как и остальные.

– Куда мы летим? – раздраженно спросила Авельсон, когда они сели в зале ожидания.

Оливер лишь усмехнулся, что ее только сильнее разозлило. Она даже не могла поговорить с ним по-мужски – врезать хотя бы пару раз. Хрупкое девичье тело и без того не отличалось силой, а сейчас оно просто отказывалось слушаться. Девушка сняла ненавистные ботинки, которые стерли кожу до крови, расстегнула ремень и пуговицы на джинсах, и наконец облегченно выдохнула.

– Ни грамма женственности, – констатировал ее спутник.

– Ох, мы теперь разговариваем? – язвительно заметила девушка. Чуть выждав паузу, она сказала: – А есть смысл стараться? Скоро я наконец избавлюсь от этого тела.

– Не боишься смерти?

Маргарет фыркнула.

– Так луч…так проще.

– А если не выйдет?

Девушка тут же напряглась. Она непроизвольно вытянула шею и убийственным взглядом взглянула на Оливера.

– То есть? – ее взгляд упал на сумку, куда мужчина положил записи. – Хочешь сказать, записи не…

– Они подлинные. Там точно все описано. Но нельзя ведь исключать неудачу?

– Плевать. Не хочу думать о завтрашнем дне.

На этом они закончили. Их не сильно тяготило молчание, потому что ни друзьями, ни приятелями становиться не собирались. Ее не волновали его скрытые мотивы, так что и ему не должно быть дела до ее чувств.

После утомительного ожидания их наконец сопроводили в гостевую комнату, где можно было принять душ, переодеться и наконец поспать на нормально кровати.

– Сколько они выделили денег? – присвистывая спросила Маргарет, осматривая их номер.

– Они отнюдь не богачи, так что все, начиная с билетов до Лихтенштейна, я оплачиваю сам.

Девушка лишь пожала плечами. Будь он хоть самый известный грабитель с миллиардами долларов на счету, ее это не волновало. Она наконец дорвалась до горячего душа и аптечки, способных хоть немного облегчить положение. Завтра утром они улетят, и Маргарет скорее всего никогда уже не увидит никого из этой странной шайки. Да, немного жаль. Но никто из них не хотел по-настоящему переродиться. Даже Клинт, чьи грехи в разы превышают ее, почему-то еще держался за эту жизнь.

Была только середина дня. Оливер куда-то ушел. А Маргарет так и осталась лежать в номере, думая о чем-то не сильно серьезном. Потом она долго смотрела телевизор. А затем, не помня, когда, провалилась в сон.

– Отдай мне билет, – требовательно произнесла девушка.

Но Оливер ее проигнорировал. Они стояли в очереди на паспортный контроль и ссорились. Хотя ссора была односторонней.

– Я ведь все равно узнаю, когда мы подойдем к выходу!

Со стороны они, наверное, были похожи на заигрывающую пару. Но Маргарет предпочитала об этом не думать. Ее все больше настораживал их маршрут. Она прекрасно понимала, что через Австрию им теперь путь заказан, а прямого самолета в Венгрию сейчас попросту не существует. Швейцария позволяла ряд ограниченных авиаперелетов в соседние страны и несколько в Америку и Англию. И то, на такие перелеты требовалось особо разрешение. Предпочтительней всего, двигаться обратно тем же путем, что и в страну.

Но Оливер молчал до последнего, словно не оставляя ей выхода. У девушки не было ни связей, ни денег, даже записи пришлось отдать. Возможно, позвони она родителям, они бы выслали необходимые средства, но Маргарет никогда этого не сделает. Эти люди достаточно терпели ее странные выходки.

– Цель вашего полета? – раздался голос.

И Авельсон даже не могла спросить, куда летит, ведь тогда бы ее никуда не пустили. Но что ей отвечать?

– Мы летим посмотреть на Лорентийский замок, – сказал Оливер, стоящий рядом.

«Что это? Где это?» – крутилось в голове. А потом наступило понимание того, насколько глубоко забрался Лорент. И насколько много существует эгоистов, способных пренебречь будущими поколениями. Таких же, как она сама.

– Держи, – Оливер грубо всучил ей билет, как раз когда они подходили в выходу на посадку.

Она посмотрела. И тут же поняла их место назначения. Чудом ей удалось совладать с собой, чтобы тут же не разорвать билет.

– Ах ты ж сволочь! – она замахнулась для удара, но вовремя остановилась, понимая разницу весовых категорий.

И она впервые не знала, что делать с той злостью, что его раздирала. Если кулаки и выпивка не выход, то как с этим справляться?

– Тебе нужны ответы, – как будто заботливо произнес Оливер, кладя руку ей на плечо.

Она грубо ее смахнула, презрительно косясь.

– И я найду их там? В Бельгии!? Хочешь затащить меня к моей жене! – она кричала, ни капли не смущаясь зрителей. – Да ты больной ублюдок! Что тебе от меня надо?!

Люди оборачивались и шептались, но вряд ли это было так же страшно, как стоять на сцене и говорить о своем поле.

– Все-то ты обо всех знаешь! Просто развлекаешь, смотря на наши мучения.

Девушка замолчала. Наверно, потому что Оливер никак на нее не реагировал. Началась посадка, и людей тоже перестал интересовать этот загадочный скандал. Всех усадили в самолет, и он взлетел с небольшой задержкой из-за плохой погоды.

Маргарет села у окна и долго всматривалась в него, пытаясь опустошить сознание. Так всегда делала Джоанна, словно пытаясь уйти из этой реальности. Но он не был Джоанной и женщиной тоже стать не мог. Поэтому мысли крутились и хаотично блуждали в его голове, не давая покоя. «Джоанна далеко и никогда не узнает, что он жив» – это она себе твердила. А теперь Оливер тащит ее в самое пекло.

– Ты не перерожденный, верно? – спросила Маргарет у соседа, пытаясь сделать голос как можно ниже, чтобы это походило на мужской разговор.

– Самый настоящий.

– Но ты ведь совсем нас не понимаешь. Если ты пережил тоже самое, то как можешь так поступать? Ты же знаешь, что у меня нет выбора, кроме как следовать за тобой.

– Чувствуешь себя беспомощным? – он принял условия мужского разговора.

– Я как будто вижу очень длинный кошмар, от которого никак не могу проснуться. И все жду, что Джоанна пихнет меня во сне, и я свалюсь с кровати. Господи, ей же сейчас должно быть за семьдесят. Жива ли она вообще…

– Жива, – многозначно сказал Оливер.

– Зачем тебе это? Говори, что хочешь, но ты совсем не похож на перерожденного. И взрыва ты не помнишь, – мужчина хотел возразить, но она перебила: – Не пытайся! Не помнишь!

– Ты думаешь, я злодей. Но я пытаюсь помочь. Всем вам.

– Как же. Мы ведь бросили их там. Вряд ли им удастся вернуться.

– Ну, в таком случае помогу хотя бы тебе.

Маргарет грубо пихнула его вбок, но злость отпустила. Хоть страх никуда и не делся. Джоанна приходила каждую ночь и каждый раз придумала новые способы его убийства. Если он посмотрим ей в глаза, то умрет на месте просто от ее взгляда.

«Дорогие пассажиры, просим вас пристегнуть ремни. Самолет начинает снижение»

– Я не пойду, – вяло произнесла Маргарет, чувствую, что заболевает.

Они сидели на лавочке. Была половина двенадцатого, и стояла ранняя весенняя жара. Футболка и джинсы противно прилипали к телу, солнце давило на голову, а глаза медленно сжигал его свет. Но девушка была готова просидеть так еще целую вечность, только бы не идти и не стучать в дом напротив, где жила теперь Джоанна Говард. Раньше у нее была совсем другая фамилия.

– Я не пойду тем более, – усмехнулся Оливер.

На секунду ей показалось, что они сейчас просто встанут и уйдут, но мужчина не шелохнулся.

– Ну же, будь мужчиной.

– Мне это уже ни к чему.

– Я говорю вовсе не про то, что у тебя между ног, а про смелость, которой ты не отличалась и в прошлом.

Маргарет затрясло. Возможно, ее знобило.

– Если я это сделаю, ты скажешь, кто ты такой? – на удивленный смешок мужчины она добавила: – Ну, должна же быть какая-то компенсация – (нервный смех).

Она не верила, что все это может закончиться хорошо. Все гудело и сотрясалось, и было непонятно, внутри или снаружи. Вот-вот снова взорвется Бетельгейзе и на этот раз разнесет на щепки все. Этот взрыв давно предсказан и неминуем. Вот только как бы его избежать?

– Давай, – она сказала это сама себе.

И пошла. На секунду девушке показалось, что она падает. Ноги предательски подкосились от боли. Но шаг за шагом Маргарет приближалась к уютному домику в английском стиле с красивой верандой и ухоженным садом. Авельсон еле дотронулась до калитки, но та быстро откликнулась и со скрипом впустила ее. Тут всегда ждали гостей, но этот гость им не понравится.

Маргарет замерла посреди сада. Джоанна ненавидела копаться в земле. По крайней мере так она говорила, когда он на этом настаивал. «Ох, Джо…Что же я натворил?» – раскаяние просочилось в кровь.

В окне мелькнул силуэт, и девушка отшатнулась. Она тут же развернулась, готовая бежать. Но ни на что уже не было сил. Сердце билось как сумасшедшее. Отворилась входная дверь.

– Kann ich Ihnen helfen?3 – это был старый и незнакомый голос.

Маргарет обернулась. И Бетельгейзе вновь взорвалась. Сердце остановилось.