Взрыв Бетельгейзе

– Как ты мог?! – прорычал Оливер, подбегая к Леону и хватая его за рубашку. – Что ты натворил?! Ты хоть знаешь…

Все, кроме Маргарет, оцепенели, ведь никто еще не видел Оливера таким.

– Ты! Ты разрушил все!

– Эй, успокойся! – Нина встала между ними прежде, чем это успела сделать Амелия. – Звонок сделала я, так что не трогай его.

– Нина, я и сам мог бы…

– А ты куда лезешь? – Оливер перекинулся на женщину.

И в этот момент она поняла, какую ошибку совершила – разозлила единственного человека в этом мире, который знал ее тайну.

– Я…, – испуганно пролепетала она, но было поздно.

– У нас с тобой был уговор, но тебе оказалось этого мало. Думаешь, раз разрушила мою жизнь, я оставлю твою в покое?

– Эй, не кричи на нее, – вступился Леон.

– Ой, не пытайся ее защищать. У меня есть лекарство, которое даст протрезветь вам обоим. Чтобы вам было также больно, как и мне.

– Оливер…, – Маргарет положила руку ему на плечо.

Она знала его тайну. Ту, самую сокровенную, до которой не добирался еще ни один человек. А Нина не знала. А если бы и знала, это бы уже не спасло ее.

– Ты ведь уверен, что знаешь, кто она такая. Думаешь, что знаешь. Нет-нет, я не про этот маленький секрет с работой, – усмехнулся Оливер, смотря на страх в глазах женщины. – Я о большом-большом секрете, который она хранит уже…сколько? Одиннадцать лет? Больше?

Нина чувствовала, как все ее тело остывало. Он была готова упасть замертво, лишь бы не слышать правды о самой себе.

– О чем ты? – Леон напрягся, и Нина приблизилась к нему, готовая молить о прощении.

– О том, кем была Нина Мартис в прошлом жизни, – упиваясь всеобщим непониманием, он продолжил: – Да-да, она тоже перерожденная. Но это ведь не все, верно, Нина? Скажи, скажи сама!

Она не могла винить во всем Оливера, ведь действительно знала, как лаборатории были важны для него. Но он поступал настолько жестоко, насколько только мог человек.

– Пожалуйста! – взмолила она.

– Она умерла в двадцать третьем. В тридцать пять лет. Тебе ведь тридцать четыре? Еще немного и можно праздновать, да? – он перешел на шепотом, едва слышный из-за ревущего ветра. – И у нее был сын, совсем маленький. Ему было всего шесть лет, когда он лишился матери. Какая ужасная трагедия.

Нина видела, как меняется лицо Леона от осознания правды. Он всегда был очень смышлёным.

– Но ничего страшного. Ведь его дорогая мама переродилась всего через четыре года. И вот. Они встретились. Наверно, ты ощущал что-то этакое в ней? – обратился Оливер к журналисту.

– Леон, я всего лишь…! – Нина бросила к сыну, но тот отшатнулся от нее.

Его глаза ничего не выражали, губы дрожали, а лицо было белое, как мел.

– Господи, – с ужасом произнесла Амелия. – Ты его мать…

И эти слова закончили жизнь Нины Мартис. Она в порыве отчаяния бросила на Амелию, словно та была виновна во всем. Но Оливер грубо оттащил ее. Теперь они оба были сломаны.

– Обидно, – уже без злости сказал он.

– Я предупреждала, что ваш брак был губителен с самого начала, – равнодушно заметила Маргарет.

Она стояла чуть поодаль, отрешенная, словно вся эта сцена ее уже не волновала. Нина зарыдала.

– Я не хотела ничего плохого! Я просто хотела быть рядом с ним!

– Да ты же вышла за меня замуж! – взревел Леон, подходя к ней вплотную.

– Ты бы не поверил, скажи я правду. Что мне оставалось? Чем плохо? Мы ведь и не целовались даже толком.

Мужчину вырвало на месте. Насколько омерзительна она ему стала.

– Прошу, Леон! Позволь нам начать сначала. Я буду, кем ты хочешь!

– Не говори со мной. Вообще больше ничего не говори, – тяжело дыша сказал Леон и больше не смотрел в сторону матери.

Женщина зарыдала еще сильнее, пытаясь вырваться из крепкой хватки Оливера.

– Прошу, пусти! Ты уже отомстил мне. Ты лишил меня смысла жизни. Пусти.

– Я сделал то, что правильно. Теперь я помогу тебе, как помогаю всем перерожденным.

Нина посмотрела на него затуманенным взглядом, едва слыша, что он говорит.

– Я дам шанс, -он кивнул на Леона. – быть с ним. Как Нине Мартис.

– Что ты…? – Амелия подступила ближе, но Маргарет ее остановила.

– У меня есть «лекарство», которое освободит твою душу и даст жизнь Нине. Настоящей Нине, – Оливер вытащил из сумки маленький угловатый предмет и поднес к лицу женщины. – Это аусваль8. Наверно, я слишком долго жил в немецкоязычных страна, раз дал такое имя. Но это неважно. Этот прибор вернет твою душу туда, где ей место.

– Я не…хочу уходить, – сквозь слезы сказала Нина.

– Подожди, это что…, – понял Клинт. – Это уменьшенная версия моего прибора? Я создал его путем тысячи экспериментов и использовал колоссальное количество излучения. И при все при этом он весил не меньше тонны. К тому же, чтобы настроить его на отделение души, нужны не только мои записи, но и необходимые ресурсы.

– О нет-нет-нет, этот прибор работает только как отделитель. Соединять души ему не под силу. Для это действительно нужен огромный запас излучения.

– Но ведь…

– Я создал его еще давно. Для себя. Но пока как-то не нашел повода им воспользоваться, – мужчина горько усмехнулся.

Оливер был самым странным из всех и хотел остаться таковым до конца. Он приложил прибор ко лбу Нины. Та затряслась. Она отчаянно хотела жить вместе с Леоном. Даже если он не захочет, ей хотелось хотя бы наблюдать из далеко. Но Оливер держал крепко. Маргарет взяла ее сзади за плечи.

– Прошу…Я не хотела ничего плохого…

Это были ее последние слова. Дальше мысли стали путаться и перемешиваться. А потом все мысли вовсе исчезли. Стало очень тихо. Наступило успокоение.

[Амелия Риксли]

Она слышала, как Мартис шумно вздохнул. Женщина с ужасом наблюдала за всей этой картиной. Но еще страшнее стало осознание того, что прибор действительно работает. Женщина, занимавшая тело Нины Мартис, исчезла. Сейчас на земле без сознания лежала настоящая. Никто не знал, что будет с ней дальше, но теперь каждый понимал, что перерождение – всего лишь изощренный вид паразитирование. Стереть память? Какое там. Это действительно самое настоящее стирание чужой души.

– Как ты…? – пораженно спросил Клинт, не веря своим глазам. – Это невозможно…

– Разве? Хочешь, проверим еще на ком-нибудь, – шутливо предложил Оливер.

– Кто ты такой? – Амелия подошла к нему, пытаясь найти в его глазах правду.

– Слишком страшный секрет. И больше я его никому не открою.

Амелия уже давно поняла, что Маргарет знает.

– Так что, как я и сказал, это – аусваль. Ваш выбор. Не смотрите на этот пример, – он указал на Нину. – Обычно, это действительно выбор.

– Но это ведь…

– Я следующий, – выступил Клинт.

Амелия посмотрела на него, не понимая, что чувствует. Вот он, тот самый момент истины. И все действительно пошло не по плану.

– Прости, Амелия, – с искренним сожалением произнес мальчик. – У нас нет другого тела для моей души. Да и этот прибор не сможет произвести такую операцию. Я никак не смог помочь тебе осуществить твою месть, мне правда жаль. Но теперь я точно уверен, что настоящий Клинт не заслуживает до конца жизни делить со мной одно тело. Прошу, позволь мне спасти его, – он встал перед Амелией на колени.

Смотря ему в глаза, женщина видела лишь страх и сожаление. Ни этого ли она хотела? Тогда почему же это казалось таким неправильным? Ее словно бы настигло разочарование в ненависти к нему. Он был таким жалким, потерянным и уничтоженным, что все годы ненависти казались слишком значительной жертвой для такого незначительного человека. Неужели он с самого начала не стоил ее страданий? Сейчас ее убийца стоял перед ней на коленях и умолял. Когда-то он не пощадил ее, а сейчас хочет спасти не только душу мальчика, но и душу той девочки из прошлого, которая когда-то поставила себе цель убить.

– Прекрати! Прекрати быть таким добрым! – закричала Амелия. – Думаешь, я не понимаю, что ты изменился?! Я читала твои записи, – на удивленный взгляд мальчика она ответила: – Еще в том поле на границе. Ты уснул, а Мартис вытащил твой блокнот. Он его прочитал, а потом дал прочитать мне. Я словно прожила жизнь твоими глазами. И с тех самых пор мне не отделаться от мысли, что злодей теперь я.

– Это не так, – твердо сказал Клинт. – Я – злодей. Я – убийца.

– Прекрати-прекрати-прекрати! Я ненавижу тебя! И себя тоже ненавижу! – Амелия со всей силы ударила мальчика по лицу. Тот с достоинством принял удар. – Я знаю, что ты уже не тот человек. Я знаю! Но что мне делать со своей местью? Что делать со злобой, которую я копила столько лет? Скажи мне! – она снова нанесла удар. На этот раз в живот.

– А как же Штерн? Ты о нем подумал? Ты ведь обещал ему новую жизнь! – женщина ударила в челюсть.

– Ему будет намного лучше с настоящим Клинтом, нормальным ребенком с нормальным увлечениями.

Амелия била его, понимая, что никогда уже не доберется до того, кто лишил ее всего. Сейчас перед ней было тело невинного мальчика и душа уже изменившегося человека. Но сейчас ей так хотелось причинить ему боль.

В конце концов, Маргарет отвела ее в сторону, пытаясь успокоить. Мартис стоял молча, и было сложно понять, о чем он думает – о своей исчезнувшей «жене» или о исчезающем «сыне». Такая эфемерная картинка семьи действительно печалила. Было ли в его жизни что-то настоящее и постоянное? Амелии бы хотелось ему это дать.

Оливер нагнулся в Клинту, лежащему на земле.

– Готов? – спросил он.

– Ты разрешает мне? – задал Клинт свой последний вопрос. И когда Амелия, рыдая, кивнула, добавил лишь: – Спасибо.

И исчез. На обожжённой земле остался лежать только Клинт Лайман. Настоящий.

– Кто следующий? – с улыбкой снова спросил Оливер.

[Леон Мартис]

Стояла ужасная жара. Мартис вышел из дома в одной футболке. Забавно, что он не надевал такой простой одежды, как футболка, уже лет пятнадцать. А сейчас на нем в придачу были еще и шорты по колено и шлепанцы. Вот уж чудак.

Мужчина закинул в свою машину небольшой чемоданчик, уселся на руль и спросил:

– Ну, поехали?

Ответом был кивок, и Мартис выехал на трассу по направлению к своему офису. На входе его уже поджидал Донарс.

– Леон, наконец-то! Я уже подумал, что это правда, что ты…, – он замолк, оглядев коллегу с ног до головы. – Ты что, правда уходишь?

– Уж прости, так вышло.

– Но ведь…ты же настоящий профессионал своего дела! Таких журналистов, как ты, возможно, больше и нет на свете.

Мартису польстила похвала, но он уже все давно решил.

– Я думал, журналист Леон Мартис вечен.

– Я тоже.

– А как же статья? Ты ведь еще не написал свою лучшую-статью-на-всем-свете?

– Все в порядке, – мужчина добродушно потрепал друга по плечу. – Я больше не могу быть журналистом. Пора попробовать что-то другое.

– Но…

– Донарс, я пережил такое, что тебе и не снилось. И сейчас я продал дом, оставил работу и стою перед тобой в этих дурацких шортах, а у меня в машине сидит женщина, с которой я знаком едва ли больше недели, и которая в любой момент может от меня сбежать. И теперь я уезжаю с ней в неизвестном направлении. Забавно?

– Не очень, – как-то грустно заключил Донарс и медленно поплелся обратно в офис.

Мартис знал, что был для него кумиром. Но ничего поделать не мог. С того случая прошла уже почти неделя, и мужчина с каждым днем все сильнее убеждался, что хочет начать новую жизнь. Так же, как это сделали остальные. Нину и Клинта отвезли в ближайший госпиталь и оповестили родственников. Говорят, они поправятся, хоть и будут жить с легкой амнезией. Только вчера Мартис закончил оформлять документы на развод, чем заслужил у соседей репутацию не сильно заботливого мужа. Ему очень хотелось навестить Клинта, но Мартис понимал, что он теперь обычный мальчишка-подросток и у него есть родители. Куда там лезть чудаку, который привязался к ребенку? Шерна с радостью усыновила милая семейная пара. Маргарет отказалась от отделения и уехала с Оливером черт знает куда. Все еще было безумно интересно, что же за тайну хранил этот чудик, но Мартис уже не был журналистом, и это его не касалось. А Амелия…

– Ты быстро.

– Мне надо было подписать лишь пару бумаг и попрощаться с коллегами, – весело сказал Мартис.

Амелия тоже усмехнулась. За каждый ее смешком могло скрываться желание найти Оливера и стереть себя. В конце концов ей было жаль настоящую Амелию. Но пока они решили остаться вместе и посмотреть, куда это их приведет.

– Не жалеешь? – спросил мужчина.

– Заводи уже эту колымагу, Леон! – задорно бросила Амелия и снова рассмеялась.

Сейчас им было хорошо вместе, так что об остальном можно сегодня не волноваться. Все равно человек, уверенный-в-том-кем-он-будет-завтра, уже сгорел в пламени от взрыва Бетельгейзе.

[Оливер]

Оливер сидел под проселочным мостом где-то на границе с Румынией. Шел ужасный ливень вперемешку с ветром и грозой. Маргарет час назад ушла в ближайшую деревню за едой, и судя по всему, осталась там переждать дождь. А мужчину сидел на сырой земле возле воды и думал о прошлом.

Он родился странным ребенком. Ему об этом говорили всю жизнь. Он не был рабом, но был мальчиком, обязанным исполнять все прихоти своей семьи. Отец, мать, братья и сестры в один голос твердили, что его судьба – защищать их. Разве ребенок мог возразить?

Он родился без дара предвидения, которым обладал весь его род поколениями. И оттого стал бесполезен обществу, которое погибало и молило о помощи. Планета медленно умирала, и ни у кого не было ни сил, ни возможности что-то с этим сделать.

Маленький мальчик едва ли мог понять, что происходит. В его жизни была только одна цель – защита семьи. И когда взрыв расколол их маленький мир на миллиарды осколков, он молился всем богам, чтобы они переродились в лучшем.

И вот он здесь. Один. Какие-то люди зовут его чужим именем, гладят по голове и говорят, что все будет хорошо. Они ничего не требуют, ни к чему не принуждают и почему-то любят совершенно безвозмездно. Странного мальчика приняли в не менее странном мире.

Сначала ему просто хотелось умереть. Он даже смастерил устройство, чтобы отделить свою душу от этого тела, но… Все же мальчик был обязан своей семье. Поэтому он вырос, выучился, заработал денег и отправился искать своих на этой планете. Он повстречал сотни перерожденных в десятках стран по всему миру. И в какой-то момент даже стал забавляться этой игрой в Бога. Теперь ему, словно провидцу, было известно все, а им – ничего. И мальчик собирал их, анализировал, забирался им в головы и душу, а потом давал выбор – умереть или жить так дальше. И смотрел, пытаясь понять, что ему самому нравится больше.

Свои не появлялись. Но, пока лаборатории работали, люди перерождались, и всегда оставался шанс, что они появятся. И в этом ожидании мальчику очень нравилось. Вот только ждать вдруг оказалось больше нечего. В один миг все вспыхнуло и сгорело у него на глазах. И он остался обычным мальчиком в обычном мире.

– Эй, вот ты где!

Под пост проскочила мокрая насквозь Маргарет. Она дрожала, но улыбалась. В руках у нее была куча съестного.

– Ну и дождина, я тебе скажу.

– Ага, – эхом отозвался Оливер, все еще размышляя о своем.

Маргарет отказалась от перерождения. Он решил, что хочет дать такой выбор другим перерожденным, которых Оливер еще не встречал. «Возможно, я навсегда останусь мужчиной в женском теле, но пожить-то еще хочется. Да и работенка у тебя интересная» – сказала девушка неделей ранее. «Так давай я просто дам тебе прибор» – предложил мужчина. «Ой, не-не-не, слишком большие соблазны, ты же знаешь, какая я непостоянная. Да и скучно одной»

– Ты ведь знаешь, почему я помогал перерожденным? – вдруг спросил Оливер.

Девушка уселась рядом, снимая кроссовки и выливая из них воду.

– Типо хотел найти других инопланетян? Ну и понять, умереть тебе или нет.

– Скорее уже второе.

– Да неважно. Главное, что теперь тебе ничего не мешает помогать по-настоящему, по-человечески. Расслабься и живи дальше.

– И все же, почему ты решила остаться?

– Ну не-е-ет, – весело протянула Маргарет, пользуясь своей властью. – Так не интересно. Я скажу, и ты будешь знать. Вот проживи хотя бы одну жизни, так и сам поймешь.

Оливер повеселел. Он знал, что их пути скоро разойдутся. Сейчас у них была эта странная работа, но потом каждый пойдет своим путем. И это было хорошо. За двадцать восемь лет новой жизни он так и не сумел до конца перестать быть тем мальчиком. И это надо было исправить. Ведь если произойдет новый взрыв, он хотел бы молить о чем-нибудь другом.

Они переждали дождь и двинулись в путь. В Румынии раньше было целых четыре лаборатории.

– И все же, он или она? – уже вынырнув из своих размышлений, весело спросил Оливер.

– Ой, что-то мне подсказывает, что вот-вот взорваться новая Бетельгейзе, и все станет уже не важно. Так что давай подумаем об этом завтра.

И завтра они об этом не подумали.

В оформлении обложки использована фотография с https://ru.pngtree.com/freepng/spark_247581.html от アヒルスタジオ

Примечания

1

«Черт!» (нем.)

2

«Пять билетов до Лихтенштейна, пожалуйста» (нем.)

3

«Я могу вам помочь?» (нем.)

4

«Вы пришли ко мне?»

5

«Джо, кто там?»

6

«В сердце» (нем)

7

Der Stern – звезда (нем.)

8

Die Auswahl – выбор (нем.)