За Пределом

– На Наксосе вы всегда будете желанными гостями, – улыбаясь, ответил Нерей.

– Какие ещё музыкальные номера есть в программе ваших талантливых дочерей? – спросила Эмми.

Нерей широко улыбнулся, почесал затылок и, подумав, ответил:

– Их, наверно, более сотни. Есть гимны, оратории, кантаты, фуги… Если вы вернётесь на остров, обещаю, скучно не будет. Согласитесь, это прекрасный повод навестить старика Нерея.

По дороге к гроту Эмми решила обсудить впечатления от посещения острова и беседы с мудрым старцем:

– У меня необыкновенный прилив энтузиазма. От депрессии, которая мучила ещё с пребывания в Эфире, не осталось и следа. Нерей оказался замечательным психотерапевтом и развеял мои фобии относительно выбора между жить или умереть. А как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно! Особенно приятно, что ты перестанешь быть занудной. Шучу. На подсознательном уровне появилось чувство уверенности в благоприятном исходе нашего путешествия, правда, пищи для размышлений стало на порядок больше, – ответил я, когда мы приблизились к входу в грот.

Морские прогулки

Накапливая сведения о фантасмагорическом мире древних богов, я постоянно задумывался о несоответствии многих факторов и деталей реальному положению вещей. Гротеск усиливал абсурдность типажей, интерьеров и атрибутов, всюду разбросанных по олимпийским владениям. Как будто, попав на съёмки дурацкой комедии, ты стараешься сыграть роль не своего амплуа. Я всё время откладываю вопрос об этом, боясь услышать нечто такое, от чего заглючит мой несовершенный мыслительный аппарат. Но всё же я понемногу подвигаюсь к этому вопросу и наконец решусь задать одному из всезнающих богов. По-моему, Эмми также обходит трудный вопрос, надеясь, что всё само рассосётся. В подтверждение моих мыслей остров Главка выглядел как руины бывшей базы снабжения товарами и продовольствием небольшого города. Куда ни посмотришь, всюду валяются ящики, бочки, дырявые коробки и полупустые мешки. Вид остатков каменных полуразрушенных стен и наваленный кругом мусор вызвали у меня приступ уныния. Вдали виднелось строение, похожее на маяк, и мы направились к нему. Территория вокруг маяка была обнесена стеной, сложенной из булыжников разного размера. В стене напротив входа в башню были металлические кованые ворота с проржавевшей распахнутой калиткой. Стены образовывали довольно вместительный двор, выходивший к морю, где у бревенчатого причала стоял небольшой одномачтовый корабль. На корме виднелась одинокая фигура, к которой мы подошли. Это был среднего роста скуластый мужчина со шрамом на щеке, с серыми глазами оттенка расплавленного свинца, в тряпичных штанах до колен и бандане.

– Здравствуйте. Мы ищем Главка, – начал я не очень уверенно.

– Зачем? – спросил собеседник.

– Длинная история. Но если вы Главк, мы готовы объясниться, – продолжил я.

– Каким ветром вас сюда надуло? – подозрительно спросил визави.

– Зюйд-вестом, – пошутил я, – от Нерея.

Холодный взгляд задержался на мне, потом на Эмми и, уже потеплев, вновь устремился на меня:

– Главк, а вас как называть?

– Это Эмми, а я – Илья. Будем знакомы.

– Что вам нужно? – равнодушно спросил Главк.

«– Амфитрита сказала, что вы можете нам помочь найти одну редкую вещицу», – сказала Эмми.

Разительная перемена произошла с нашим собеседником. Стальные глаза зажглись жёлтым огоньком, а на лице показалось подобие улыбки:

– С этого места можно подробней.

– Мы разыскиваем красную жемчужину, – сухо констатировала Эмми.

– О! Это очень ценная вещица. Я знаю место, где её можно найти, – ещё веселей отреагировал Главк.

– Пожалуйста, скажите нам, где, – обрадовалась Эмми.

– Конечно, скажу, вот только у меня будет одна маленькая просьба. Вы поможете мне, а я вам. Согласны? – уже посерьёзнев, ответил Главк.

– Дело в том, что жемчужина нужна не нам, а Гекате. Неужели вы не хотите помочь развитию науки в грандиозном проекте? – подобострастно спросила Эмми.

– Наука загадочна и непредсказуема, а мои дела интересуют меня в большей степени, чем все науки. Итак, вы согласны?

– Сначала расскажите нам о вашей просьбе, – вмешался я.

– Вы должны убедить Диониса вернуть мне моего пирата Акойта, которого он превратил в дельфина, – сказал Главк.

– Почему Дионис отказывается это сделать? – продолжил я.

– Акойт выкрал его и пытался продать в рабство. На мой взгляд, Дионис прав, что наказал пирата, но мне на корабль нужен кормчий и лоцман в одном лице. Акойт прекрасно подходит на эту роль, – ответил Главк.

– Где у нас гарантия что, убедив Диониса, мы получим жемчужину? – спросил я, памятуя о наставлениях Нерея.

– Клянусь водами Стикса, вы получите вашу «кровавую ягоду» в тот же момент, – торжественно заявил Главк.

Мне много раз приходилось читать о том, что для богов клятва «водами Стикса» является священной и не было ни одного случая, когда бы бог её нарушил.

– Хорошо, мы согласны, – твёрдо сказал я, – а почему вы назвали жемчужину «кровавой ягодой»?

– Это сложно объяснить, но если вкратце, красная жемчужина ловится в местах кровавых морских сражений, причём на большой глубине, – ответил Главк, – надеюсь, вам этого достаточно?

– Вполне. Вы случайно не знаете, где душа может укрыться от божьего взора? – спросила Эмми.

– Не переживайте. Если что, я вас где угодно разыщу, – подмигнув Эмми, сказал бог моряков и пиратов.

– Я имела в виду душу бога, – пояснила Эмми.

– В этих тонкостях я не разбираюсь, хотя любопытно, чью душу вы потеряли, – отреагировал Главк.

– Мы на будущее интересуемся, – улыбнулся я. – Почему на острове так… так не прибрано?

– Мне это напоминает давние времена, когда всюду сновали торговцы, кутили пираты и попрошайки, рылись в мусорных кучах в поиске еды. Если надоест, поменяю декорации на стигийские болота, – засмеялся Главк.

– Мы хотим навестить Протея. Как нам добраться на его остров? – полюбопытствовала Эмми.

– Когда появится Акойт, проблем не будет. Пока же вам придётся добираться с дельфинами. Я призову парочку к берегу.

Главк несколько раз свистнул сквозь зубы, и возле корабля показались тёмные плавники дельфинов.

«– Дельфинов не обижайте и про договор не забывайте, я жду», – сказал Главк на прощание.

Дельфины оказались компанейскими ребятами. Не успели мы спуститься на воду, как услышали нежное свистящее похрюкивание:

– Санни и Бади готовы проводить вас к Протею.

– Мы будем счастливы путешествовать в вашей компании, – радостно откликнулась Эмми, – вопросы можно задавать?

– Задавайте, только не одновременно, – отозвались дельфины.

– Морская стихия скрывает много тайн от взоров сухопутных существ. Могли бы вы поделиться с нами секретами глубин? – спросила подружка.

– Бади, как ты считаешь, что их интересует? – просвистел Санни.

– Клады и прочая дребедень, – хрюкнул Бади.

– Вы ошибаетесь. Нас интересуют тайны и загадочные явления. К примеру, нет ли в пучинах таких мест, где боги могли бы поиграть в прятки? – пояснила Эмми.

– Океан большой, где захочешь, там и играй, – ответил Санни.

– А если богу захочется стать невидимкой и спрятаться так, чтобы его не нашли? – настаивала Эмми.

– Надо обдумать, да, Бади?

– Стоит поразмыслить, Санни, – ответил Бади, и дельфины умолкли.

Паря над водной поверхностью и слушая болтовню Эмми с дельфинами, я пытался разглядеть на горизонте остров Протея. Интересно, какой он, большой или маленький, красочный или унылый? Почему до него нужно добираться по морю, а не с помощью телепорта?

– Санни, Бади… У вас интересные имена, – прервала молчание Эмми.

– Так нас назвал Тритон. Правда, Бади? – подал голос Санни.

– Похоже, Тритон очень продвинут и имеет какие-то связи с современным информационным полем земли, – высказала Эмми свои мысли, не обращаясь ни к кому.

«– Давай спросим об этом Протея», – сказал я, – ещё мне хочется узнать об урагане с брендовым названием «Джонни Гуляка».

– Кажется, я знаю одно местечко, где можно хорошо спрятаться, – засвистел Санни.

– В тёмной щели за подводной банкой? – прохрюкал Бади.

– Вы нам покажете это место? – оживилась Эмми.

– Покажем, Бади?

– Покажем, Санни.

На горизонте прямо по курсу показалось едва различимое тёмное пятнышко. Через некоторое время оно приняло форму треугольной тучи, а затем предстало перед нами в виде высокой горы.

– Санни, Бади, как нам найти вас, когда мы будем возвращаться от Протея? – спросил я дельфинов.

– Подойдя к воде, позовите нас по имени, – прохрюкал Бади.

Довольно скоро мы оказались в небольшой лагуне острова-горы. Распрощавшись с проводниками, осмотрелись по сторонам. Гора, по моему разумению, была потухшим вулканом с кратером на вершине и пологими спусками к подножью. Береговая линия – узкая полоска крупной гальки, омываемой набегающей волной. Берег лагуны, чуть больше двадцати метров в глубину, представлял собой небольшой пляж. Нижние склоны горы, лежащие ближе к морю, кое-где покрытые мхом и бедной растительностью, уходили вверх острыми гранями базальтовых разломов. На каменистых оазисах у воды гнездились птицы, похожие на крупных голубей с белым хохолком на головах. Никакого намёка на дорожки и тропинки я не обнаружил.

– Где будем искать Протея? – обратился я к спутнице.

– Есть проверенный способ, который мы подзабыли в наших странствиях, – сказала Эмми, – нужно кричать.

– Давай кричать «Протей!», а там уж как получится, – предложил я.

Наоравшись вдоволь и не дождавшись результата, мы решили подниматься на вершину потухшего вулкана. Отсутствие затраты энергии на подъём полностью компенсировало скучность данного действия, а результат неожиданно удивил. В жерле вулкана вместо остатков пирокласта, шлаков и застывшей лавы мы обнаружили живописное озеро, в котором отражались облака, проплывающие над нами. Полюбовавшись видом и осмотревшись, я не обнаружил никакого намёка на жилище Протея.

– Что будем делать? – спросил я Эмми.

– Будем орать как младенцы, брошенные матерью на произвол судьбы, – усмехнулась спутница, – а у тебя есть другие предложения?

– Про-те-ей! – дружно закричали мы.

Это была фантастика! Вода в озере стала собираться в водяной столб, похожий на гейзер, который всё рос и рос ввысь, впитывая озёрную воду. Громадный гейзер в какой-то момент начал принимать формы бурлящего человека-великана, пока окончательно не сформировался в образе «водяного». Остатки озёрной воды испарились, обнажив кратер погасшего вулкана, а перед нами предстала исполинская фигура человека, состоящего из воды.

– Зачем вы звали меня? – мощный голос Протея разнёсся далеко вокруг.

«– Посейдон предложил навестить вас, чтобы получить ответы на наши вопросы», – сказал я.

– Амфитрита рекомендовала вас как мудрейшего из богов, – добавила Эмми.

– Мудрость отнюдь не превосходная степень ума, а всего лишь сочетание жизненного опыта и интуиции, – размеренно произнёс Протей. – Что вы хотите узнать?

– Много чего, – коротко ответил я.

Знания – сила

Ум, интеллект, эрудиция, мудрость – свойства разума, позволившие человеку занять высшую ступень в классификации мыслящих существ. Однако не каждый человек способен гармонично сочетать в себе эти качества, а некоторым вполне достаточно основных характеристик данных свойств. Некоторые люди предпочитают не развивать эрудицию, считая образованность лишним фактором, отвлекающим от получения жизненных благ и зарабатывания денег на сытую жизнь. Другие живут, используя только память, эмоции, желания и мотивацию, откинув воображение, способность к мышлению, познанию и критическому пониманию мира, в котором существуют. Протей верно определил понятие мудрости, потому что к интеллекту и эрудиции – это качество не относится. Именно интуиция придаёт мудрости ту ценность, которая и определяет важность этого свойства разума. А интуиция подсказывает мне, что Протей – именно тот, кто прольёт свет знаний на загадки этого мира.

– Мы часто сталкиваемся с необъяснимыми, на наш взгляд, событиями и вещами. В вашем древнем мире уживаются рядом несопоставимые декоры, названия, объекты и многое другое. Наш ум отказывается адекватно реагировать на противоречия, мешая сконцентрироваться на главных задачах, стоящих перед нами. Вы можете объяснить нам, что происходит? – спросил я Протея.

– Всё, что вы видите, не более чем проекция, созданная вашим подсознанием, которым вы пытаетесь управлять. Течение информационных потоков сознательного управления мышлением в тысячи раз медленнее, чем скорость потока бессознательного. Учитывая экстремальность вашего положения, вы переключили работу мозга в область подсознания, иногда возвращаясь к привычному мышлению. Это похоже на сновидение, которое в некоторых случаях можно контролировать. Нет ничего опасного в прогулках во сне, но требовать реальности от сновидения так же глупо, как загорать при полной луне.

– Значит, мы спим? – изумилась Эмми.

– Если вам так спокойней, то да, – иронично ответил Протей.

– Получается, мы сами домысливаем некоторые детали, привычные нам в прошлом? – попытался конкретизировать я.

– Абсолютно верно. Вы видите только то, что можете осознать. Но есть и реальные факторы, управляющие вашими мыслями.

– Какие? – спросила Эмми.

– Воображение и эмоции.

– Тогда почему мы видим с Ильёй одно и то же? – озадаченно спросила Эмми.

– Видимо, вам удалось объединить некоторые функции в одно целое. Например, воображение и память. «Другого ответа у меня нет», – сказал Протей.

– Нам несколько раз намекали, якобы мы обладаем силой, превышающей возможности богов. Подскажите, пожалуйста, что имелось в виду? – спросила Эмми.

– Сдаётся мне, что вы пытаетесь взять под контроль ваше подсознание в ущерб своему воображению. Не контролируйте разумом ваши фантазии. Откажитесь от логики в оценке происходящего и освободите мышление, как дети, играющие в игры. По моему мнению, это усилит ваш потенциал.

– У нас есть одно деликатное задание, но мы не уверены в его благополучном исходе, – сказал я.

– Какое?

– Необходимо убедить Диониса в том, чтобы он освободил из плена своего давнего обидчика, коим является пират Акойт, – озвучил я.

– Насколько мне известно, Дионис был вскормлен нимфами Наксоса, которые спасли его от гнева Геры. Думаю, вам нужно поговорить с Нереем. Его дочери способны и обаять, и уговорить Диониса принять нужное вам решение, – ответил Протей.

– Спасибо, это очень ценный совет, – поблагодарил я.

– Несколько раз нам попадался символ в виде гексаграммы со вписанным оком. Что это может означать? – продолжил я.

– Гексаграмма является символом основы мироздания в соединении двух начал: материи и духа. Око символизирует собой первопричину всего сущего. Этот знак обозначает принадлежность к богу-праотцу Хаосу. Очевидно, вы столкнулись с местами, созданными при рождении мира. Такие локации закрыты для посещения, при попадании туда вероятность вернуться приближается к нулю. Но, как я сказал раньше, у вас есть потенциал, который может преодолеть древние чары, – ответил Протей.

– Возможно ли укрыться в таком убежище от взгляда богов? – вкрадчиво спросила моя спутница.

– Думаю, да. Вы собираетесь поиграть в прятки с богами? – рассмеялся Протей.

– Скорее наоборот. Мы пытаемся кое-кого найти, – ответила Эмми.

– Последний вопрос, который я хочу задать вам, прежде чем мы уйдём. Амфитрита говорила, что вы обладаете даром предвидения. Скажите, что нас ждёт? – спросил я.

– Знание будущего мешает жить настоящим. Наберитесь терпения и выполните всё, что должны. Вот и всё предсказание, – ответил Протей.

Не успел ещё угаснуть громовой голос, как водяное изваяние взорвалось миллиардом брызг, которые пролились потоком обратно в жерло вулкана. Прошло совсем немного времени, и в кратере вновь плескалось кристально чистое озеро.

– Пора идти к нашим млекопитающим друзьям, – промолвил я, слегка ошарашенный эффектным уходом Протея.

Спуск был таким же лёгким, как и подъём. Эмми позвала дельфинов, и они высунули свои симпатичные рыльца из воды, весело похлопав хвостами.

– Наш путь лежит в тёмную щель, которая за подводной банкой, – напомнил я дельфинам.

Следуя за расторопными пловцами, мы обменялись с Эмми впечатлениями от встречи с Протеем.

– Илья, не кажется ли тебе, что нам нужно провести тренинг по синхронизации воображения?

– Как ты себе это представляешь?

– Когда придём на место, постараемся представить Крона, сидящего в щели на дне моря, – засмеялась Эмми.

– Чтобы его представить, надо хотя бы разок его увидеть, – отшутился я.

– Я думаю, Крон этакий здоровенный мужичина с серпом в руке и огромным пузом, набитым собственными детьми, – мечтательно выдала Эмми.

– А я представил его Кинг-Конгом из одноимённого фильма, – сказал я первое, что пришло на ум.

– Да, я помню этот фильм. Там играют Джессика Лэнг и Джефф Бриджес. Правда, Джессика мне больше понравилась в ленте «Весь этот джаз», в образе ангела смерти главного героя. Ты видел этот фильм? – воодушевилась Эмми.

– Отличное кино, хотя немного грустное, – ответил я, пытаясь вспомнить сюжет, – и всё же, какой образ мы выберем для Кроноса?

– Кинг-Конг! По крайней мере это смешно, – улыбнулась Эмми.

– Тогда будем действовать по следующему сценарию. Сначала представим огромного орангутанга, а затем произнесём имя Кроноса, – предложил я.

– Мы на месте, правда, Бади? – прервал нашу беседу свистящий голос Санни.

– На месте. Но здесь большая глубина, а мы не очень любим глубокие места, ведь так, Санни? – хрюкнул Бади.

– О, не стоит беспокоиться. Мы теперь прекрасно справимся сами. Но вам придётся нас подождать, чтобы проводить обратно на остров Наксос, – сказал я.

– Позовёте, когда всплывёте, – зарифмовал Бади.

Неожиданная находка

Когда дельфины, взмахнув хвостами, уплыли, я ощутил лёгкое беспокойство. Кругом вода, а под нами таинственная пещера или грот, где нас поджидает неведомое и непредсказуемое приключение.

– Кажется, я начал входить во вкус. «У меня появилось чувство азарта, а это хороший знак», – сказал я Эмми перед погружением.

– Я не знаю, что мы там найдём, но хоть на рыбок полюбуемся, – ответила Эмми.

Спуск показался долгим своей монотонностью. Плотность окружающей среды увеличивалась, но это не сказывалось на скорости погружения, а вот освещения стало маловато.

– Эмми, давай представим, что мы не на многометровой глубине, а в бассейне, – попросил я подругу, – это будет наш первый тренинг по прокачке воображения.

– Хорошо, я представлю наш школьный бассейн, – ответила Эмми.

Я вспомнил зеленоватую воду бассейна «Чайка», где регулярно проводил заплывы по сорок пять минут за сеанс. В тот же миг вода вокруг стала светлой.

– Хей! У нас получилось! – восторженный голос Эмми разорвал тишину.

– Надо отдать должное великому уму Протея. Он оказался абсолютно прав, – констатировал я.

Так мы продолжили спуск, пока не увидели дно, поросшее чахлыми водорослями. Метрах в пяти от нас лежала каменная плита с изображением уже знакомой гексаграммы. Оглядевшись по сторонам, я понял, почему это место назвали щелью. Мы находились на дне узкой расщелины, окруженной крутыми стенами склона. Осмотрев плиту, я обратился к Эмми:

– Действуем по разработанному плану. Представим Кинг-Конга и произнесём имя Крона.

После нескольких неудачных попыток Эмми предложила своё решение проблемы:

– Давай представим пещеру с влажными сводами, сталагмитами, растущими из склизкого известнякового дна, и узкий вход, ведущий в глубину.

– А какой пароль мы озвучим? – теряясь в догадках, спросил я.

– Хаос, – наугад ответила Эмми, – мы же пытаемся проникнуть в его пределы.

– Хорошо, давай попробуем.

Моя юная спутница оказалась права. Мы обрели возможность проникать в запретные древние локации, охраняемые защитными чарами. Оглядевшись, я лишний раз убедился в проницательности и развитой интуиции своей подруги. Пещера имела низкие бугристые своды, с которых свисали сталактиты, почти соприкасавшиеся со сталагмитами, выросшими из солевых растворов капающей воды. Узкие проходы между ними уводили взгляд в чернеющую глубину.

«– Иди за мной», – сказал я Эмми, – кто знает, что нас ждёт впереди?

Мы осторожно передвигались в глубину пещеры, пока не вышли в большой просторный грот с высоким сводом. В центре грота находилось маленькое озерцо, у которого сидела блёклая тень призрака. Призрак что-то причитал, иногда вскидывая руки вверх, как бы обращаясь к богу. Мы подошли ближе и услышали:

– Прости, прости меня, любимая Эвридика! Я вновь потерял тебя. Мне нет прощения. Мне никогда не искупить вину перед тобой. Я слаб и безволен. Я не достоин тебя. О боги!

– Орфей? – вскрикнул я от неожиданности.

– А-а, кто здесь? – призрак вскочил и уставился на меня.

– Успокойся, мы не причиним тебе вреда, – ласково сказала Эмми.

– Кто вы? Как вы здесь оказались? – спросил Орфей.

– Мы такие же призраки, как и ты. Тебе не стоит нас бояться. Лучше расскажи нам, как ты попал сюда, – произнёс я, – быть может, мы сумеем вытащить тебя и вернуть к любимой Эвридике.

Услышав имя своей наречённой, Орфей уронил голову на грудь и зарыдал. Я решил повременить с расспросами и дать ему возможность успокоиться.

– Я думаю, меня поместили сюда для искупления моего греха за предательство возлюбленной, – начал Орфей, успокоившись.

– Кто поместил тебя сюда? – спросила Эмми.

– Танат. Я заметил его плащ, когда он покидал пещеру, – печально ответил Орфей.

– Расскажи всё, что было до того, как ты сюда попал, – попросил я.

– Мы гуляли с Эвридикой, любовались асфоделусами и наслаждались общением, когда появилась эриния. Она проводила меня к Танату, а потом я очнулся в этой пещере. Придя в себя, увидел тень, удаляющуюся в каменный проём, и узнал плащ, который знает каждая собака, простите, душа в царстве Аида. Я пытался выбраться отсюда, но не нашёл даже намёка на выход. А как вы сюда проникли? – подозрительно спросил Орфей.

– Значит, ты не участвовал в программе реинкарнации, которую затеяла Геката? – спросил я, оставив вопрос певца без ответа.

– Я никогда не слышал о такой программе, клянусь Аполлоном, – удивился Орфей.

– Эмми, выходит, Танат и Геката нам врали?

– Выходит, что так. Значит, была ещё какая-то душа, которую выдавали за душу Орфея, – задумчиво сказала Эмми.

– Интересно, был ли в курсе Аид? – вслух рассуждал я. – Не Кроноса ли они пытались реинкарнировать?

– Эта гипотеза маловероятна. Что делать Крону на земле? Ходить по пабам и отрываться в гей-клубах? Он же скопец, – вставила Эмми, – Нужно рассмотреть другие варианты.

Орфей завороженно слушал наш монолог, и на его бледном лице читался благоговейный ужас от услышанных речей.

– Кто вы? – едва слышно вымолвил певец, и мне показалось, что он сейчас грохнется в обморок.

– Нас призвали с земли, чтобы урегулировать божественные проблемы, – рассмеялась Эмми, – простите, мы забыли представиться. Эмми и Илья, к вашим услугам.

Орфей ничего не ответил и продолжал взирать на нас с недоверием и трепетом.

– Что будем делать? – спросила Эмми.

– Нужно попытаться вытащить отсюда Орфея, а там видно будет, – ответил я, смутно представляя, как это сделать.

– Орфей – такая же душа, как мы. Попробуем проделать слияние трёх душ, ведь у нас есть некоторый опыт, – предложила Эмми.

– Отличная идея! Эмми – ты генератор инноваций, – восхищённо отреагировал я.

– Орфей, твоя задача – вспомнить и зафиксировать одно из счастливых воспоминаний своей жизни, а мы с Ильёй сделаем то же самое, – сказала Эмми.

Представив одно из волнующих событий моей жизни, я погрузился в воспоминания. Но когда закончил своё путешествие, понял, что у нас ничего не вышло. Орфей стоял с понурым видом и виноватым взглядом прозрачных глаз.

– Ты хочешь вновь увидеть свою любимую? – спросил я певца.

– Это всё, чего бы я желал, – ответил Орфей.

– Тогда найди в себе силы и вспомни самый лучший миг своей жизни. Пусть тебя накроют крылья любви и понесут на встречу с Эвридикой. Только так мы сможем вырвать тебя из этого угрюмого места, – умоляюще промолвил я.

– Я постараюсь, – с готовностью ответил Орфей.

Я увидел свадьбу Орфея и Эвридики. Торжественное шествие, пиршественное застолье, множество гостей и счастливые лица стариков, вручающих молодым венки, увитые цветами. Я увидел брачное ложе и прекрасное тело юной нимфы, способное соперничать с красотой и чувственностью богинь.

Когда я вернулся в реальность, увидел преобразившегося Орфея. Его прозрачная бестелесная оболочка налилась красками и объёмом. Слияние завершилось.