За Пределом

– Получается, об этом знает не только Геката, но и все боги Олимпа? – спросила Эмми.

– Не совсем так, моя дорогая. Пока проект не воплотился в отработанную технологию по отправке на Землю лучших умов человечества, об этом знает лишь ограниченный круг доверенных лиц. Это нормальная практика для любых научных изысканий.

В тронный зал, пока велась беседа, вошла красивая статная дама в сопровождении двух юных дев. Она великолепно выглядела в полупрозрачном шифоновом пеплосе цвета морской волны. Её длинные густые волосы были заплетены в три косы, одна из которых свисала по спине, а две других – на высокую грудь, очерченную глубоким декольте. Подойдя к ней, Посейдон нежно поцеловал её в щёку и, повернувшись к нам, представил свою жену:

– Моя несравненная Амфитрита. А это наши гости, ищущие ответы на все вопросы и мечтающие вернуться на Землю.

Сказав это, Посейдон подмигнул нам, как бы давая понять, что не надо возражать против такой характеристики. Интересно, как он узнал о нашем потаённом желании?

– Вам понравилась наша художественная галерея? – спросила Амфитрита, обращаясь к нам.

– Великолепный подбор лучших работ на морскую тематику. Пожалуй, не один музей мира не сможет похвастать такой коллекцией, – озвучил я наше общее впечатление.

Одобряющая улыбка царицы озарила ее прекрасное лицо.

– Намерены ли вы остановиться у нас или хотите осмотреть достопримечательности владений? – продолжила Амфитрита.

– Нам предстоит грандиозный вояж с посещением всех уголков вашего царства и общение с их правителями. Мы благодарны за тёплый приём и надеемся, что ещё не раз посетим этот великолепный дворец, чтобы почтить вас своим присутствием, – ответила Эмми, почтительно кланяясь.

– Нам не терпится осмотреть ваши огромные владения. К тому же они разительно отличаются от унылых ландшафтов царства Аида. Хотим насладиться прекрасными видами и общением с местными богами. Подскажите, с кем поговорить о предметах наших поисков и как туда добраться? – спросил я.

– Дорогой, – сказала царица, – позволь я провожу гостей и укажу им дорогу.

– Хорошо, любовь моя, я буду ожидать тебя на ужин в обеденном зале, – ответил Посейдон.

В сопровождении Амфитриты мы вернулись в дендрарий, где она дала нам подробный инструктаж по перемещению в разные области и локации:

– Первое, что я вам советую посетить, – остров Наксос, которым управляет мой отец Нерей. Он очень общителен и словоохотлив, так что не перебивайте его на полуслове, и он расскажет много интересного. По морю до него добраться крайне сложно, но вы можете воспользоваться порталом из этого зала. Затем я советую посетить Главка. От него вы можете узнать о разных вещах, которые не принято обсуждать в наших кругах. А напоследок оставьте Протея. Он мудр, проницателен и наделён даром предвидения. Вы можете прогуляться в океане, но для этого понадобится сопровождение дельфинов. Их могут вызвать все управители островов, ежели будет в этом нужда. Дельфины неразговорчивы, но необычайно понятливы и чутки к любым желаниям просящего. Относитесь к ним с почтением, и вы ни о чём не пожалеете. Я желаю вам приятных встреч и доброго пути.

Амфитрита указала на кадку с цветущим рододендроном и сказала:

– Пройти можно здесь.

За кустом появилось облако входа, и мы с Эмми шагнули в портал…

Остров мечты

Благоустраивая свой ареал, олимпийцы не стали заморачиваться над креатурой божественного мира, а в общих чертах скопировали то, что уже было на Земле. Почему я так считаю? Потому что наличие природных зон, от арктической до экваториальной, со множеством вариантов красивейших ландшафтов даже близко не отражено в мире богов. Помимо всего, флора и фауна Земли во много раз превосходят местные аналоги убогой растительности и ничтожно малого разнообразия животных. Из этого резонно вытекает, что земля была первична, а Олимп строился по остаточному принципу. Когда мы будем встречаться с мудрецом Протеем, я обязательно спрошу, что он об этом думает. Ну, а пока нас встретил остров Наксос своей восхитительной природой и голубоватыми бурунами волн, накатывавшими на рыжий песчаный берег. Мы оказались на нижней площадке невысокой горы у входа в грот, поросший мхом и лианами. Вниз на пляж вела извилистая тропа. Справа покатый склон переходил в густой лес причудливых деревьев с треугольными листьями. Между деревьями проглядывал высокий кустарник, покрытый васильковыми цветами. Направляясь к лесу, я обратил внимание на стайку птиц, круживших над морем, и небольшую лодку с прямоугольным парусом, стоящую на приколе на берегу. У лодки, перебирая рыбацкую сеть, копошилась обнажённая девушка.

«– Подойдём к ней», – сказал я Эмми.

– Давно не видел голых девушек? – ревниво спросила подружка.

– Представь, что мы в кино. Представила? Ты хочешь запретить мне наслаждаться кинофильмом? – усмехнувшись, ответил я Эмми.

– Ты прав, в кино и не такое увидишь, – рассмеялась Эмми, – пошли.

Девушка была мила и атлетически сложена. Она кропотливо освобождала ячейки сети от набившихся туда водорослей.

– Привет, красавица! Наверно, ты дочь Нерея, если я не ошибаюсь? – поздоровался я.

– Ой! Ты кто? – моментально прикрывши тело сетью, вопрошала нереида.

– Мы шли в гости к Нерею, но свернули к морю, чтобы поближе рассмотреть тебя, – ответила за меня Эмми.

– Я никогда не встречала таких… таких странных гостей. Вы откуда? – немного растерянно сказала девушка.

– Мы два блуждающих призрака по прозвищу Эмми и Илья, а кто ты? – полушутя спросила Эмми.

– Меня зовут Аиппа. Я дочь Нерея, – девушка разглядывала нас с большим интересом, затем сказала: – Вы не очень-то похожи на души.

– Тебя это пугает? – осторожно поинтересовался я.

– Я слышала кое-что о призраках, но вот так встретить, да ещё сразу двух, это большое везение, – улыбнулась Аиппа. – Вы к нам надолго?

– Почему тебя это интересует? – спросила Эмми.

– Я бы хотела познакомить вас с сёстрами, а то мне не поверят, что вы существуете на самом деле.

– Ну тогда мы немного задержимся на этом милом островке, – согласилась Эмми, правда, в её голосе чувствовался лёгкий сарказм.

– Наш остров самый большой из владений Посейдона, – немного обиженно ответила Аиппа.

– Не стоит придавать значение нашему невежеству и обижаться по пустякам, – поправил я ситуацию, – лучше скажи, где найти Нерея.

– Идите через лес до реки. Слева от склона, у водопада, найдёте дом отца, – сказала девушка.

– Ты ловишь рыбу? – поинтересовалась Эмми.

– Нет. Этой сетью я ловлю на отмели крабов, а рыбу нам приносят птицы сиф, когда в этом есть необходимость.

– Ты что-нибудь слышала о красной жемчужине? – спросила Эмми.

– Говорят, это редкая находка, но я не знаю, где её можно найти, – виновато ответила нереида.

– Вскоре увидимся. Собирай сестёр на смотрины, а мы пошли искать Нерея, – закончила разговор Эмми.

Через лес мы вышли к небольшой речушке, извивающейся среди зарослей папоротников и орхидных кустарников. Пройдя вверх по течению реки к склону, увидели роскошный двухступенчатый водопад, ниспадающий с верхней трети горы. Нижняя ступень, высотой примерно в тридцать метров, двумя потоками обтекала базальтовый выступ, обрушивая искрящиеся потоки в озеро-чашу, раскинувшееся перед нами. Верхняя ступень высотой около десяти метров изливалась прямо из расщелины мерным одноструйным рукавом, разбиваясь о площадку нижнего яруса. Шум воды, алмазные брызги и изумрудная окраска озера завораживали своей дикой красотой и совершенством. Торжество природной картины завершали разноцветные орхидеи, окружавшие озёрные берега.

– Я бы здесь поплавал, – грустно констатировал я.

– Может быть, и поплаваешь, если нимфы будут не против, – отозвалась спутница.

– Эмми, что за хандра на тебя нашла?

– Хочу быть богиней, – грустно улыбнулась Эмми.

Мне захотелось прижать её к себе, нежно поцеловать и погладить по голове. Однако я промолчал.

– Илья, ты всё ещё уверен в счастливом конце? – серьёзно произнесла она.

– От тебя, моя прекрасная спутница, надёжная подруга и унылая девчонка, зависит успех нашей кампании. Если ты сомневаешься в результате, значит, боишься потратить силы на его достижение. От нас требуется только одно – дойти до финишной ленточки. Нетерпеливость и сомнения в себе отдалят момент нашего триумфа. Подумай и ответь: оно тебе надо?

– Оно, что?

– Пораженчество, – твёрдо ответил я, – считаю тему закрытой.

– Тогда идём вон к тому дому в стиле китайской фанзы и спросим его обитателей о конечной остановке или хотя бы о том, как пересесть на самолёт. А то наша арба еле плетётся, подталкивая в зад ишака, – решительно заявила Эмми.

Мы даже не успели приблизиться к двери, как на пороге возник дородный дядька в вышиванке и широких портках, подпоясанных кушаком. На голове у него была потёртая соломенная шляпа. «Тарас Бульба», – подумал я, ожидая увидеть у него на темечке оселедец.

«– Наконец-то добрались до старика Нерея», – сказал он радостно, – заплутали поди?

– Простите, а как вы нас увидели? – спросила Эмми.

– Секрет! – заливисто засмеялся Нерей. – Всё дело в озёрной воде. Она охраняет мой дом и предупреждает о гостях заблаговременно.

– Вы ждали нас? – спросил я, подчеркнув «нас».

– А кого мне ещё ожидать? Гости здесь бывают нечасто, да ещё такие, – широко улыбаясь, ответил старик.

– Амфитрита вам весточку прислала? – стал догадываться я.

– Она. А ещё Аиппа, дельфины, русалки и птицы, – засмеялся Нерей, – у нас тут круговая порука.

– Столько чести бедным скитальцам! Даже неловко, – отреагировала Эмми.

– Сегодня беден – завтра богат. Сегодня призрак, а завтра собрат, – сымпровизировал Нерей.

«Его бы слова да Зевсу в уши», – подумалось мне, но я промолчал, а вот Эмми оживилась и спросила Нерея:

– Вы смотрите в корень наших проблем, которые легко решить находкой красной жемчужины. Вам случайно не попадалась такая?

– Нет, не попадалась. Но я знаю рецепт, как из обычной жемчужины сделать красную. Нужно сварить её вместе с крабами, – сказал Нерей и рассмеялся своей шутке.

– Если говорить серьёзно, то жемчужина нужна не нам, а Гекате. А уж с чем она её сварит, нам неинтересно, – сказала Эмми.

– Не будем торопиться. Разве кроме куска перламутра вас ничего не интересует? – с надеждой спросил старик.

– Расскажите об этом мире, в который нас привёл случай. Мы блуждаем как кроты, постоянно испытывая внутренний диссонанс от противоречий во всём, с чем приходиться сталкиваться, – попросил я.

Нерей бросил на меня короткий, но проницательный взгляд и начал:

– Давным-давно, когда Хаос породил Гею, стали рождаться люди с необычайными способностями, которых назвали богами. Сначала приоритетом богов было обустройство земли и собственного мира, а потом, по мере расширения пространства, возникла необходимость в божественной специализации по направлениям влияния на ту или иную сферу деятельности. Божественный инкубатор производил на свет богов для консолидации людей, объединённых общим ремеслом, укладом или образом жизни. Скотоводы имели своего покровителя, виноделы – своего, моряки – своего, воинство поклонялось своей богине и так далее. Каждый человек выбирал себе бога, которому молился и на которого уповал. Шли века, сменяясь один другим. Люди стали сомневаться в могуществе своего покровителя, так как рядом всегда имелся человек более успешный, молящийся другому богу. Это привело ко всеобщему недоверию людей в силу божеств уже существовавшего тогда Олимпа. А мы, хоть и пытались исправить положение, вмешиваясь в отдельные моменты людских противостояний, но не смогли наглядно доказать свои полномочия по управлению земными делами. С тех пор мы живём сами по себе, а люди стали искать защиту у Единого и Всемогущего, отказавшись от многобожия. Скажу откровенно, для нас это был оптимальный выбор, а вот людям повезло немного меньше. Объединив всех богов в одном лице, они потеряли идентичность и стали однородной массой верующих. Боги Олимпа потеряли саму суть своего предназначения, то есть перестали быть божествами. Мы перестали рожать детей и занялись праздным времяпрепровождением, со всеми вытекающими последствиями. Некоторые по несколько раз перестраивали свои жилища, некоторые пустились во все тяжкие. Кто-то решил заняться самообразованием, а кто-то ударился в науку. Короче, каждый сам по себе. Самый распространённый недуг у нас называется депрессия, и лекарство от него не всегда эффективно. Дельфины на хвостах принесли слушок, что на большом совете решили воскрешать талантливых людей для пополнения нашей резервации. Идея хорошая, но я не вижу решения нашей основной проблемы, которая мешает ощутить жизнь по-настоящему. Эта проблема – бессмертие. Я завидую людям именно потому, что в условиях ограниченности их жизни они вынуждены бороться за неё каждую минуту, переосмысливая ошибки и принимая важные решения. Их путь суров, но сколько радости они получают от, казалось бы, ничтожных моментов бытия, ловя миг счастья и преодолевая препятствия. Это ответ на ваш вопрос.

– Постойте, но нам Геката сказала, что реинкарнируемые будут жить на земле и там прославлять могущество богов Олимпа, – угрюмо выдавила из себя Эмми.

– Я не готов говорить на эту тему. Дельфины могли приврать, а я неправильно их понять, – ответил Нерей.

– Почему перестали рожать детей? – спросила Эмми.

– Вероятно, это последствия бессмертия. У всех мужчин нарушен сперматогенез, а у женщин – овуляция. Все попытки излечить патологию были безуспешны, – с грустью ответил старик и добавил: – У нас нет будущего.

– В прошлых беседах, которые мы имели с другими богами, не чувствовалось такой безысходности и пессимизма. Но сама суть проблемы мне кажется достаточным поводом для поиска выхода из этой ситуации, – заметил я.

– В тебе говорит человек. А ты попробуй встать на место бога и ощутить нутром бесконечность, тогда, может быть, я выслушаю твой совет, – печально ответил Нерей.

– Мы разыскиваем пропавшего Кроноса. Вы что-нибудь слышали об этом? – перевёл я разговор на другую тему.

– Кронос не букашка, чтоб пропасть, но, если он решил спрятаться, найти его будет непросто.

– Какие приёмы существуют у богов при игре в прятки? – спросил я.

– Мимикрия, натуральное превращение в неодушевлённый предмет и ещё много чего, – подумав, ответил Нерей, – но есть одна загвоздка – душу бога не спрятать и не замаскировать.

– Выходит, у Крона похитили душу? – включилась в разговор Эмми.

– Я бы не стал заявлять так безапелляционно. Может быть, его душа находится в месте, непривычном для восприятия нами, и боги не могут её опознать, – ответил мудрый старик.

– Мы подумаем над вашей гипотезой. Кажется, это наиболее правильный путь к поиску Кроноса, – вставил я.

– Могу дать вам хороший совет, – проговорил Нерей, – опросите всех, кого повстречаете, но при разговоре не спрашивайте про Кроноса, а интересуйтесь: «Куда можно спрятать душу бога?»

– Почему не нужно называть имя Кроноса? – поинтересовалась Эмми.

– Назвав имя, вы конкретизируете объект поиска и сбиваете собеседника с темы, которая интересна вам, но не ему. Отвечая абстрактно, визави будет более искренен и раскован с вами, что увеличит объём и точность информации, – ответил Нерей.

– Если душа Крона находится вне обозрения, где же его тело? – спросил я.

– Идентификации подлежит только душа, а тело всего лишь набор химических элементов. Поэтому стоит сосредоточиться на поиске его души, а тело потом приложится, – поучительно сказал Нерей.

– Может быть, сам Зевс поспособствовал исчезновению Крона? Говорят, что ему это выгодно, – спросила Эмми.

– Похоже, ты меня плохо слушала, раз задаешь такой вопрос. Боги давно перестали бороться за власть именно потому, что бороться оказалось не за что. Мы мёртвый народ. Мы умершая власть. Нам нечего желать и некуда стремиться. Олимпийцы добились всего, но теперь не знают, что делать дальше. Мы обречены на вечное существование, как бессрочные консервы, затерянные в глубинах Тартара. Ты ищешь жемчужину, надеясь обрести новую жизнь, а для нас не придумали такой надежды, – печально произнес старик.

– Но, если мы найдём жемчужину и Геката оживит многих талантливых и выдающихся учёных и философов, возможно, они смогут найти решение вашей проблемы? – с надеждой спросила Эмми.

– Ты очень молода и наивна, как и все люди твоего возраста. Ответь, разве на Земле учёные и философы смогли решить хоть одну проблему до конца? У вас нет войн? Нет голода? Нет болезней? Я мог бы ещё долго перечислять ваши проблемы, но осознаю, что человечество никогда не приблизится к пониманию элементарной истины.

– Какой? – перебила Эмми старика.

– Каждому – своё. Люди всегда будут вступать в противоречие с природой, друг с другом и суждениями о правильности бытия. Развитие наук никоим образом не влияет на суть человека, на его внутренний мир и естество. Вас невозможно ни объединить, ни вразумить, да и жить вы не научились по-человечески за многие тысячелетия. Вы молитесь разным богам, но не один из них не помог вам преодолеть свои пороки. В основе любой религии лежат нравственные цензы, которые люди, оправдывая необходимостью, варварски извращают и нивелируют, – ответил Нерей.

– Вы абсолютно правы в отношении человечества, но мы находимся в ещё худшем состоянии, чем боги и люди, живущие на земле. Мы бы хотели умереть, а если повезёт, ещё немножечко пожить, – голос Эмми предательски задрожал.

– Я предлагаю вам прогуляться по нашему острову, чтобы привести в порядок эмоциональную какофонию в ваших душах, вызванную нашей беседой. Потом возвращайтесь на праздник, который мои дочки организуют в вашу честь, и мы продолжим общаться на разные темы, – сказал Нерей и пошёл к дому.

Прогулка по острову действительно охладила эмоции и наполнила мыслями наши «плазмы». Если у Аида всегда были сумерки, то здесь всегда было солнечное утро. Речка, по берегу которой мы проследовали к середине острова, навевала воспоминания о минувших годах, проведённых летом на даче в Подмосковье. Лужайки дикорастущих трав и цветов – о весёлых забавах с детьми на лоне природы. Зелёные холмы, поросшие низкорослым кустарником с отдельными невысокими деревьями, усыпанными цветами, – о предгорьях Кавказа. «Жаль, нельзя насладиться ароматом этого цветущего великолепия», – подумал я. Кажется, Эмми испытывала аналогичные чувства. Насладившись прекрасными видами и единением с природой, а также зарядив «батарейки» для дальнейшего разговора с Нереем, мы повернули к его жилищу.

– Илья, мне не даёт покоя одна мысль, но я боюсь её сформулировать.

– Боишься? Чего?

– Пока мы гуляли, я пришла к тому же выводу, что и мудрый Нерей. Мне так же, как и ему, не хочется быть бессмертной, учитывая отсутствие жизненного прогресса и полной безысходности. Значит, остаётся только один вариант, который бы меня устроил, – возвращение на землю.

– Или смерть, – дополнил я.

– Да, смерть навсегда, – поставила точку Эмми.

– Как ты считаешь, Эмми, животные задумываются о продолжительности жизни?

– Наверно, нет.

– Именно. Они просто живут потому, что родились на свет. Если жизнь им кажется скучной, они не винят её в этом. Ты заразилась болезнью богов, тесно пообщавшись с ними. Давай вернёмся к Гекате и попросим сварить бальзам от депрессии или попросим Гипноса провести сеанс гипноза, – ласково сказал я.

– Твои слова уже подействовали на меня успокаивающе, – улыбнулась Эмми, – спасибо тебе.

Вернувшись к дому Нерея, мы увидели невероятно преобразившуюся поляну, где нам подготовили праздничную встречу. Фанза Нерея была украшена китайскими фонариками разных форм и цветов с подвешенными к ним шелковыми лентами. По периметру поляны были расставлены овальные перламутровые зеркала, отражавшие свет переливом радужных красок. Над всей поляной на высоте примерно пяти метров была натянута тончайшая сеть, с которой свисали серебристые листочки, шелестящие на ветру, создавая эффект летящей конструкции. Поляна наполовину была заполнена красивыми статными девушками, одетыми в подобие сарафанов из разноцветных лент, которые не особо скрывали их красивые тела. Приглядевшись, я обнаружил некую закономерность в раскраске одежд дочерей Нерея. Порядок цветов лент соответствовал спектру разложения белого на семь составляющих: красный – оранжевый – желтый – зелёный – голубой – синий – фиолетовый. Возникло ощущение, что мы с Эмми приехали в экзотическую страну на конкурс «Мисс мира», где шёл показ национальной одежды этого региона. Правда, было одно отличие: некоторые девушки держали в руках предметы, отдалённо похожие на музыкальные инструменты. Показался Нерей, и девушки окружили его пёстрой толпой. Нерей вышел в центр поляны и обратился ко всем присутствующим:

– Дорогие мои нереиды, дорогие гости! Мы стали забывать, что значат тепло и радушие для странников, покинувших родные пенаты и унесённых потоком времени. Что может быть хуже небытия в океане неизвестности? Я ценю самоотверженность Ильи и Эмми, которая привела их сюда в поисках истины. Герои только тогда становятся героями, когда другие способны оценить и признать их подвиги. Может быть, наши гости и не совершили ничего выдающегося, но они на пути к открытию многих тайн и загадок. Пожелаем им успеха! А теперь, мои любимые дочери, наполните прекрасными звуками наши души, зажгите радость и веселье!

После короткого спича Нерея девушки расположились на поляне, образовав два круга – внешний и внутренний. Нереиды центрального круга стали оркестром, а нереиды внешнего круга – хором. Оркестр состоял из двенадцати музыкальных инструментов, напоминающих земные. Но изготовлены они были из подручных органических материалов. Например, рожок заменяла витая раковина, свирель – трость бамбука, гобой выглядел длинным баклажаном, а литавры похожи на большие крылья жука. Тут была валторна из огромной улитки, фагот из связки тростника, жалейка из цветка, напоминающего каллу. Единственным инструментом, близко похожим на оригинал, можно было назвать волынку. Остальные четыре, по моему разумению, не имели аналогов. Сначала мы услышали тихую переливчатую ноту, которую напела одна из нереид. В момент угасания ноту подхватила вторая девушка, усилив звучание и окрас на полтона. Затем по очереди вступали другие, увеличивая диапазон нот и колебаний звука, пока округу наполнила божественная мелодия. На звуки пения стали слетаться птицы и кружить над поляной по часовой стрелке. Похоже, звуки музыки завораживали птиц, и взмахи их крыльев были в унисон мелодии напева. Внезапно всё стихло и стало слышно, как серебристые листья, подвешенные к сетке над головами нереид, тихо звенели в такт угасшей мелодии. Наступила очередь оркестра. Первые ноты заиграла жалейка, и постепенно стали вступать в игру свирель, гобой, фагот… Когда звучание всех инструментов достигло тутти, вновь вступил хор, окрасив переливами голосов мелодику оркестрового исполнения. Я никогда не слышал такой чудесной музыки. Она опьяняла и ласкала, возбуждала и завораживала. Невозможно найти определение, могущее описать всепроникающую сладость этих звуков, их гармонику и воздействие. Кульминацией божественного концерта стала сцена превращения всех нереид в прекрасных бабочек, которые, кружась в танце, покидали поляну, оставляя эхо весёлого девичьего смеха. К нам подошёл Нерей:

– Теперь вы поняли, что в жизни всегда есть место для радости и наслаждения. Забудьте всё, что наплёл вам старый брюзга, и смело шагайте навстречу неизвестности. Кто знает, сколько ещё приятных сюрпризов ждёт впереди.

– Кто учил ваших дочерей музыкальному искусству? – спросила Эмми.

– Их учили сирены. Они непревзойдённые мастера пения. А фугу «Мечта» написала моя дочь Сикстия. Это я попросил исполнить её для вас, зная, какой шок вы испытали, послушав мой рассказ, – усмехнулся Нерей.

– Вы такой добрый и заботливый, – благодарно произнесла Эмми.

– Станешь заботливым, когда вырастишь пятьдесят дочерей, – рассмеялся старик.

– Они великолепны! Вам есть чем гордиться, – подытожил я. – Нерей, мы бы хотели попасть к Главку. Как нам это сделать?

– Проще не бывает. Возвращайтесь к гроту, откуда вышли, и произнесите имя Главка, – ответил старик, – но прежде чем вы покинете меня, хочу дать напутствие.

– Мы с благодарностью примем всё, что вы порекомендуете, – сказал я.

– Будьте осторожны с выводами, пока не убедитесь в их правильности. Не принимайте скоропалительных решений и не всегда верьте словам. Боги чрезвычайно искусны в обмане, когда преследуют свои цели, – очень серьёзно произнёс Нерей.

– Мы будем помнить ваши слова. Спасибо за откровенный разговор и наставления. Огромное спасибо за великолепное шоу и отдельное спасибо Сикстии за волшебную мелодию, пробудившую в нас оптимизм и надежду. Надеюсь, мы ещё воспользуемся вашим гостеприимством, – благодарно сказал я.